Текст книги "Врата скорби – 5. Книга пятая: Повелители огня"

– Мы не знаем такого, брат…

– Тогда, да пребудет с вами милость Аллаха…

Ратко шагает назад – и в это время в немного прояснившихся мозгах одного из сидящих у костра что-то переклинивает – и он начинает быстро лопотать

– Что он говорит? – с подозрением спрашивает Ратко

– Он говорит, что помнит, как одного купца повесили несколько дней назад по приговору шариатского суда. Он торговал тут недалеко. Но он не знает, тот ли это купец, который тебе нужен. А зачем он тебе нужен, брат?

Опасный вопрос

– Купец нужен не мне, а моему хозяину. Он всегда работал с почтенным Рубаи и сейчас хотел бы продать товар ему…

– Брат, здесь больше ничего не продать. Остерегайся этого города, здесь больше нет честного торга…

– Рахмат за то, что сказал, брат. Но я все же поищу. Мой хозяин не знает жалости и накажет меня, если я не найду купца.

– Аллах с тобой, брат…

– И тебе благословение Аллаха…

Молчаливые фигуры растворяются в темноте. Чей-то приказчик с телохранителями, нужными по столь неспокойным временам – что может быть понятнее.

* * *

– Слышали?

– Может не он?

– Скорее всего – он

Могло произойти всякое. Когда беспредел – возникает большой соблазн свести счеты. Хотя бы с конкурентом, или за то, что в свое время в долг не отпустил. И всего то надо – написать донос или нашептать, если писать не умеешь. Могли конкуренты ликвидировать, даже не зная, что ликвидируют резидента русской разведслужбы в городе. Могли и раскрыть. Виселица – наказание по мусульманским меркам позорное. Простому преступнику просто отрубили бы голову.

Интересно, нашли или нет?

– Что делаем?

– Идем дальше…

Надо дойти. Проверить. И только потом – возвращаться.

Они идут дальше. Прочь от костра. В их распоряжении – примерное местоположение дома, его описание, да наводка полуграмотного боевика у костра. И два часа до рассвета.

Два часа.

И тут – они увидели дом.

Самый простой способ опознания – дом был двухэтажным, что редкость по здешним меркам. На первом этаже – лавка, на втором – жилое помещение, как это принято в Адене. Вокруг – ни души, но тишина обманчива…

Командир показал на пальцах – справа и слева. Два моряка – молча растворились в темноте…

Тишина. Обманчивая тишина под неверной местной луной, что точно ветреная красавица то явит свой лик, то скроет его за паранджой облаков…

Решившись, капитан показал – вперед. Подсвечивая фонариками – фонарик в левой руке, автомат в правой, вот почему им так приглянулись богемские пистолеты-пулеметы, отменно сбалансированные, они допускали стрельбу с одной руки – они просочились внутрь.

Дверь вскрывать было не нужно – сорвана с петель. А дверь тут хорошая – даже стальная, заказная. Лавка, однако, тут и деньги и товар. На стенах – следы от пуль, стальная ставня выворочена снаружи. На полу – ничего не видно, даже с фонарем.

Прилавок поломан, на нем тоже следы от пуль – его использовали как баррикаду. Кровь застыла на дереве грубыми мазками – но немного. Товара нет совсем – вынесли подчистую. Грабили, грабили даже не думая, а чем они будут питаться завтра. В таких случаях не думают.

Командир показал фонариком – внимание на меня, затем «двое наверх»…

Что-то было не так, только он не мог понять, что именно.

Мертвая тишина восточного города, притаившегося в ожидании нового дня, безжалостного, как и все предыдущие. Луна, робко заглядывающая в окно. Что-то метнулось по полу, капитан посветил фонариком – крыса. Проклятая крыса, только хвост мелькнул. Очевидно, то, что не смогли забрать люди – подчистили крысы.

Крысы…

Один из моряков спустился вниз, со второго, показал на пальцах – чисто. Капитан в ответ показал – я наверх. Только он один знал, зачем именно они пришли, и никто и не думал задавать ему каким-либо вопросов…

Лестница. Он специально светил на стены – следов от пуль нет. Значит, второй этаж уже не штурмовали, разобрались на первом.

Наверху – типичная для местных зданий архитектура. Коридор, помещения справа и слева. Мужская и женская половина. Следов пуль нет, единственный из тех, кто остался на втором этаже – контролирует проход. Мимолетная вспышка фонаря, ответный жест – помоги.

Вторая комната на мужской половине…

Почти пустая – все вынесли. Обломки на полу, точнее – щепки. То, что не смогли вынести – разломали здесь на дрова. Должно быть – здорово покуражились…

Кого Аллах вводит в заблуждение, того уже никто не сможет наставить на истинный путь, и Он оставляет их скитаться слепо…

Капитан достал небольшой, сделанный из закаленной путиловской стали инструмент – что-то среднее между ломиком и отверткой. Для ломика коротка, для отвертки длинна и толста. Это использовалось на кораблях как инструмент.

Стены…

Простукивая стены – сказано было, что искомое – находится на уровне рук человека среднего роста – он вдруг понял, что в одном месте стена звучит не так, как в других.

Оно…

Сейф. Сделан по индивидуальному заказу, он – по ширине не толще сборника Готского альманаха7474
  Готский альманах – ежегодно выходящий сборник о жизни европейского дворянства, повествующий о том, кто где родился, умер, кто и с кем породнился. Русских дворян – там не было, потому что они шли не от римской традиции – за исключением тех, кто принял титулы Священной Римской Империи (это в основном поляки). Как вы догадываетесь, Готский альманах был книгой толстой.


[Закрыть]. Сейф резидентуры, в нем – должно было находиться то, что не успели передать до мятежа – или не передали по какой-то причине. То, что его и интересует, ибо, по словам знающего человека там находятся негативы, которые могут сильно пролить свет на подоплеку происходившего в Адене.

Сейф сделан из хорошей шведской стали, он индивидуального заказа, не русский – только идиот будет покупать русский сейф для Заграничного отделения. Взломать его – практически невозможно: шесть валиков. Но делать это и не нужно, ибо он, в силу небольшого размера – может быть унесен целиком, а потом – кому надо, тот вскроет…

– Помоги…

Вдвоем – капитан и его помощник обстучали стену, острым концом инструмента вскрыли ее и выломали куски, мешающие вытащить сейф. Вытащили! Несмотря на небольшой размер – он специально сделан для того, чтобы быть встроенным в капитальную стену – он был зверски тяжелым, из хорошей, броневой стали. Капитан – достал рюкзак, развернул его – и они надели грубую ткань на сейф. Перевернули… он лег на пол, чтобы «впрячься» в лямки рюкзака. Потом, с помощью своего товарища – встал…

Господи…

Они поднимались по скалам Ак-Кая, с рюкзаками, в которых было по тридцать килограммов камней. Выкрашенных в красный цвет, чтобы ни у кого не возникло мысли выбросить часть камней внизу, чтобы потом пополнить запас вверху. И они делали это… но сейчас…

Тяжесть какая…

Тем не менее – тяжесть была ровной, сконцентрированной в одной точке – и нести ее, в общем-то, было можно…

Они спустились вниз, когда услышали звук, который капитан мгновенно распознал. Шум шин автомобиля на неровной поверхности – автомобиля, пущенного под горку накатом с выключенным двигателем. Тут он понял и то, что не давало ему покоя – почему та банда у костра ночевала под открытым небом вместо того, чтобы занять пустующий дом. Горцы, привыкшие спать под открытым небом? А если горцы – то почему не превратили дом в туалет?

– Засада!

Но боевым пловцам – не привыкать к такому, и надо просто – тихо уходить.

Капитан показал – уходим, назад.

Они прошли назад с тем, чтобы выйти через заднюю дверь дома – ее не могло быть в обычном доме, но в доме русской резидентуры – она должна была быть. Она и была там, где они ждали. Один из моряков, идущий первым осторожно выглянул, подал сигнал – чисто! Они вышли и даже успели пройти несколько шагов, когда со всех сторон – раздались взрывы и вспыхнул ослепительный, нестерпимо яркий, режущий глаза свет. Перед глазами – больше ничего не было, кроме этого света. Капитан попытался прыгнуть в сторону – но тяжесть сейфа за спиной не дала ему это сделать. Последнее, что он слышал – был приглушенный стук их пистолетов…

* * *

Вспышка стрельбы где-то в городе – была для них неожиданностью и подсказала, что капитан провалился и скорее всего – мертв или вот-вот будет. Взрыв – опаздывает, вот – вот сейчас те, кто пирует там, у костра – поднимутся на ноги. И тогда – ищи их в городе…

Ус – пожевал губами, примерился к пулемету

– Готовность на флангах.

И нажал на гашетку…

Чешский пулемет – страшно громыхнул, несмотря на тяжелый, почти артиллерийский лафет – отдача была солидной. Первые пули – ушли вниз, ударив прямо по костру.

Аллаху Акбар, твари…

Вторую очередь – левее, третья – правее. От пирса – полетели куски, стрельба – поднимала на ноги тех, кто еще жив.

Поймав в прицел пульсирующий огонек – пулемет, бьет по ним – Ус дал четвертую очередь. Пулемет заглох моментально… удивительного ничего нет, ZB60 предназначен для борьбы с противником в укрытиях. Раскалывает камни…

Хорошая штука. Жаль, на прямую наводку не выкатить…

Ус прицелился и дал очередь по надстройкам судна, потом – целясь так, чтобы повредить машинное отделение. Полетели искры. Те, кто уцелел – прыгали в воду – и он добил на них ленту. Потом – с сожалением похлопал по теплой стали ствольной коробки… жаль, не выкатишь из этой халабуды времени нет. С такой машиной – никакой дувал не страшен…

Ус достал гранату и выдернул чеку. Эти гранаты они делали сами – и вместо четырех секунд запальная трубка горела тридцать. Они использовали эти гранаты как мины, бросая за спину в случае преследования противником.

Гранату – он сунул в станок пулемета. Еще повоюем…

* * *

Руки были заломлена назад и связаны, еще одна веревка – привязывала к стулу. Руки были связаны с умом – даже не связаны, а скованы маленькими «гонконгскими» наручниками, которые надеваются не на запястья, а на большие пальцы рук. Снять их – практически невозможно, даже очень опытному человеку.

В помещении – не было окон, и горел свет – что для разбойного городка на побережье Баб эль Мандебского пролива было слишком. Стены были голыми, лепленными из глины, неровными. В помещении был вполне цивилизованный стол и два стула. На одном из них сидел он, второй был свободен. Человек, допрашивающий его, расхаживал по кабинету, если можно было назвать кабинетом это помещение в самой заднице этого мира…

– Будет лучше, если ты заговоришь. Лучше для всех – сказал он – тем более что времени немного. Я понимаю…

…

Он не сомневался в том, кто такой этот англичанин. Скорее всего – его коллега. Среднего роста, неприметный, от тридцати до сорока, с бледно-голубыми глазами, без особых примет. Он – не торопил события. Это было то, ради чего существовали они оба. Ради чего были созданы их подразделения, ради чего существовали их флоты. Ради чего тратились громадные средства, металлофонды щедро отпускались на все новые и новые линкоры, теперь авианосцы. Ради чего люди отдавали свои жизни – и даже не в бою, а просто на тренировках, проводимых чтобы узнать свой предел и шагнуть за него. Они срывались со скал, они умирали зимой в ледяной пустыне продуваемого ветром поля, они захлебывались кровью разорванных легких в несовершенных еще барокамерах, испытывая аппараты для подводного плавания, очень еще несовершенные и на собственных ошибках выстраивая график декомпрессии7575
  Нельзя просто так погрузиться на значительную глубину – а потом подняться обратно. В крови человека на глубине – гораздо больше азота. При резком всплытии, он вскипает и человек гибнет – его сосуды буквально разрывает изнутри. Чтобы избежать гибели – нужно подниматься с остановками, график остановки и есть график декомпрессии, а для того, чтобы правильно выбрать глубину остановки – на тренировке бросают канат с грузом и узлами, завязанными на точках остановки


[Закрыть]. Они шли туда, где сам Господь не предназначил быть человеку – на глубину. И все – ради вот этого вот, ради того, чтобы столкнуться лицом к лицу и быть готовым ко всему. Англичанин знал, что русский не заговорит, чтобы он не сделал. И русский знал, что он не заговорит, какая бы не была пытка. Но попробовать – все равно стоило. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что твой враг – человек из крови и плоти. Такой же, как ты.

Англичанин – присел на стул.

– Хотите знать, чем это вас?

Капитан молчал. Англичанин – достал из ящика стола и поставил на стол странный цилиндр черного цвета с выпирающим из него гранатным запалом. Рубашка – по виду не была похожа на гранатную.

– Японцы поделились – сообщил он – это своего рода ослепляющая граната. Плотный картон – а внутри порошок магния. Просто потрясающая штука. Такие же, только попримитивнее использовали японские ниндзя в средние века. А вот это…

Англичанин достал из кобуры старомодный револьвер Веблея под пятисотый калибр (полдюйма, как на крупнокалиберном пулемете) вытряхнул один патрон, поставил на стол. Короткий, толстый, с тупой пулей черного цвета. Англичанин нажал на нее пальцем, она, едва заметно – поддалась.

– Это каучук. Внутри – свинцовая дробинка. Резиновая пуля, очень удобно7676
  История применения нелетального оружия – началась в 1880 году в Сингапуре, когда мятежников обстреляли из пушек, заряженных деревянной картечью. Ее изготовили на месте, распилив на маленькие куски… черенки от метел. Примерно с 1890-х годов полиция Гонконга имеет на вооружение спецпатрон с деревянной пулей, для разгона беспорядков. У автора так же есть сведения, что в Британской Индии устаревшие однозарядные пехотные ружья переделывали для стрельбы резиновыми и возможно, каучуковыми пулями. Первым специальным полицейским гранатометом (и наверное первым относительно современным вообще) – стал британский Шермули Риот Ганн, он выпускался еще до Второй мировой, его калибр стал стандартом для полицейских гранатометов – 37 мм, полтора дюйма в отличие от 40 мм армейских. В 1970 году в Британии была принята 37 мм резиновая граната «специально для разгона беспорядков». Револьверы и пистолеты с резиновыми пулями появились еще позже, в 80-х в связи с тенденцией на запрещение гражданского огнестрельного оружия – как его замена, эрзац. Информация, изложенная Б. Акуниным в книге «Шпион» о наличии патронов с резиновой пулей на вооружении НКВД в корне ошибочна, такого быть не могло.


[Закрыть]. Это, кстати, мое изобретение, я даже думаю взять на него приоритет7777
  Получить патент.


[Закрыть]. Как считаешь, хорошая идея?

* * *

– Знаете, кто такие ниндзя?

…

– Полагаю, что это не имеет значения. Согласно Женевской конвенции вы обязаны сообщить подданство, имя, воинское звание, номер части. Я слушаю.

…

– Я слушаю! – громче повторил англичанин.

…

– Чего вы этим добиваетесь? Мы не сможем вас обменять, если не узнаем, кто вы. У нас в плену много людей. Вы – обменный фонд, ничего личного.

…

– Как насчет вознаграждения? Может быть, золотые соверены?

Капитан впервые посмотрел на него.

– Пошел в задницу, – коротко и ясно сказал он на английском

– Невежливо. Вы знаете мой язык? Можем перейти на него, если желаете?

…

– Очевидно, лучше нам остаться на русском. Полагаю, вы недооцениваете серьезность своего положения мой друг.

…

– Я здесь – представитель цивилизации. И я осознаю, что могу попасть в такую же ситуацию. Те с кем мы сотрудничаем – этого не осознают. Они живут так, как будто этот жизненный миг является последним, и после этого… Вы понимаете?

– Думаю, понимаете. Вам известно, что такое шариатский суд?

…

– Это суд, который устраивают местные дикари. Они весьма примитивны, их суд весьма примитивен, и их законы – под стать им, просты и даже примитивны. Они говорят, что живут по шариату и их закон основан на шариате Аллаха – но я полагаю, это не так. Я думаю, мало кто из них знает из их религии нечто большее, чем три слова. Аллах, Коран и джихад. Это настоящие варвары, которые еще остались в нашем двадцатом веке. И у них нет ни тюрем, ни средств на то, чтобы содержать заключенных. Поэтому – их религия предусматривает либо телесные наказания, в том числе и отрубание конечностей или смерть. А поскольку мало кого напугаешь смертью – смерть здесь бывает крайне жестокой. Настолько жестокой, что наши английские палачи могут считаться образцами умеренности и милосердия. Все, что они с вами сделают – сломают шею петлей. А вот местные… Самое меньшее – они отрубят голову. А так как у них нет нормальных мечей или топоров – они будут наносить несколько ударов. И это в лучшем случае. Они могут посадить на кол. Они могут обмазать человека соляркой или смазкой, которую они возьмут с судна и заживо сжечь. Они могут забросать человека камнями до смерти. Наконец, они могут отдать виновного толпе, и та разорвет его. Все еще не хотите мне ничего сказать?

…

– Напрасно. Потому что мы, в сущности, на одной стороне. Мы – представители цивилизации в море варварства. Достаточно сказать мне, кто вы такой, зачем прибыли, как открыть тот стальной ящик, который вы несли – и вы избавите и себя и своих людей от мучений. Как я уже говорил – мы нуждаемся в обменном фонде.

…

– Да бросьте. Неужели вы верите в Последнюю войну? Я лично не верю. Сколько раз нас поднимали по тревоге – и все впустую. Будет еще одна маленькая грязная война. А по ее итогам – мирное урегулирование и обмен пленными. По принципу всех на всех. Не лишайте себя и своих людей места в списке.

– Мы не на одной стороне – сказал капитан

– Как интересно. И почему же?

– Потому что в Адене – вы были среди них. И вы делали то же самое, что и они. Жгли людей. Рубили людей на куски, резали. Вы дикари – такие же, как и они.

– А вы?

Капитан вызывающе улыбнулся.

– А с нами – Бог.

* * *

– Факинг шит!

В коридоре, когда русский пленник не видел – британский офицер не считал нужным сдерживаться. Он был не просто разозлен – он был взбешен. Он был в дикой ярости от происходящего…

Бородатый моджахед, перепоясанный пулеметной лентой – шагнул вперед. В качестве символа своего высокого статуса – он носил настоящие британские очки. Со зрением у него и в самом деле было неладно – и британскому подарку он был очень рад.

Как и британским деньгам.

– Что у тебя, Закир – не оборачиваясь, спросил офицер

– Мы поймали твоего беглеца, эфенди… – сказал моджахед, с жестокой радостью и ликованием в голосе – мы сделали это.

– Где он?

– На дворе…

Офицер – повернулся и пошел на двор. Во дворе здания, приспособленного под британское представительство – горланили боевики, они хвалились перед другими своими подвигами, своими ранами и предвкушали богатое вознаграждение. Британцы не скупились – как не скупилась и любая империя в таких случаях. Вернуть свое – это было больше чем просто территориальный спор и больше чем кусок земли. Для них – теперь это было важнее всех земель Короны.

По жесту амира моджахедов – двое боевиков развернули брезентовое полотно. Командир британского лодочного экипажа – смотрел на кровавое мясо, которое еще совсем недавно было человеком – и на скулах у него катались жевлаки.

– Почему не живым, Закир? – спросил британец – разве я не установил награду за живого в три раза больше, чем за мертвого? Разве тебе не нужны деньги?

– Да, эфенди… – сказал амир, прижав руку к тому месту, где у него было сердце – но мы не смогли взять его живым. Клянусь Аллахом, мы пытались, мы стреляли в него из той штуки, которую ты нам дал. Но он – подорвал себя гранатой, как только понял, что не сможет уйти. Он сказал, что сдается – а потом подорвал гранату, как только мы приблизились. Я сам потерял несколько человек из-за этого шайтана, эфенди, и нижайше прошу…

– Где второй? – перебил его англичанин

– О чем вы говорите, эфенди? Вот – тот, кого вы искали.

– Где второй? Должен был быть еще один.

– Никакого второго не было.

Англичанин повернулся – к амиру моджахедов – и тот первым не выдержал этого взгляда, взгляда бледно-голубых глаз белого кяффира, в котором пламенем газовой горелки горела ненависть.

– Никогда не смей врать мне Закир – сказал англичанин – иначе ты плохо кончишь. В нашем деле – никто и никогда не пойдет на задание группой, в которой будет нечетное число людей. Никто и никогда, такое правило. Четверых мы взяли и одного – сейчас принесли вы. Значит, должен быть как минимум еще один. Где он?

…

– Говори, или ты не получишь и тех денег, которых я обещал за мертвого. Я не люблю лжецов, и в Коране про них сказано плохо. Так что?

– Он ушел, эфенди… Он скрылся.

– Вот цена тебе и всему твоему войску, Закир – сказал англичанин

– Клянусь Аллахом, эфенди, я не виноват. Я послал за ним лучших своих людей, каждый из которых уже бывал в деле. Один из них был моим племянником. И сейчас все они шахиды. Это не человек, это шайтан.

Англичанин задумался, зачем то посмотрев вверх. Может быть, он даже увидел в далеком синем небе – едва заметный крестик дальнего разведывательного самолета русских – который именно сейчас проходил над этим местом.

– Скажи, достаточно нам Аллаха, он прекрасный хранитель. Не так ли, Закир – сказал англичанин…

– Аллаху Акбар.

– Оставайтесь здесь. Охраняйте это здание. Он придет сюда за остальными.

– Слушаюсь.

– Возьмешь этого живым – получишь за обоих как за живых.

– Слушаюсь, эфенди. Аллах с нами…

Англичанин – посмотрел на часы, отвернулся и пошел в здание.

– Сомневаюсь… – буркнул он.

В другой рубке, не в той, в которой держали и допрашивали русских – на окнах были занавески. На столе – стоял готовый к работе аппарат Юза7878
  Д. Э. Юз – британский изобретатель, изобретший первый в мире телеграфный аппарат (1855 год). Впервые его аппараты получили применение во Франции (1862 год), второй была Россия (1865), в которой изобретатель долго жил и работал. Это кстати к вопросу о вековой отсталости Российской Империи. Суть аппарата в том, что используя импульсно-селекционный код, можно передавать слова по электролинии, печать идет на длинную, узкую бумажную ленту. Изобретение Юза непрерывно усовершенствовалось, уже в 1895 году в Германии изобрели электрический аппарат без архаичного гиревого привода, который можно было поставить на стол. В отдельных местностях СССР аппарат Юза работал до70-х годов, окончательно его вытеснил лишь интернет.


[Закрыть]. Британец – хлопнул по плечу телеграфиста, достал из кармана блокнот с одноразовыми кодами, часть листов в котором была оторвана. Начал диктовать, отмечая в блокноте карандашом…

Грейгу

Четыре птицы в мешке. Яйцо у нас. Разбить не удалось. Прошу указаний

Соммерс.

Под псевдонимом Грейг – скрывался адмирал Барри МакАлистер, командующий оперативной эскадрой, базирующейся на Бомбей. Именно она – сейчас действовала в регионе. Это плюс простой, но почти невозможный для быстрого вскрытия одноразовый код – делал передачу секретной почти абсолютно…

Они с юзистом – выпили почти весь кувшин столь редкого здесь лимонада, когда аппарат ожил, отстукивая ответ.

Соммерсу

Гроза на горизонте. Час близок. Яйцо важнее птиц. Лодка будет ждать вас в точке Индия. Четыре плюс один. Птиц отдайте местным, они голодны.

Грейг.

Капитан перечитал это дважды, потом отдал обратно юзисту. Тот – тоже прочитал, потому что так требовала инструкция. Потом скомкал ленту, положил в пепельницу, щелкнул зажигалкой. Лента вспыхнула и прогорела, оставив лишь белый пепел.

Послание гласило.

Операция русских по зачистке анклава состоится в самое ближайшее время, вероятнее всего в течение этих или следующих суток. Полученный вами артефакт из здания русской резидентуры важнее факта захвата тех, кто пришел его изымать. Подводная лодка будет ждать вас день, следующий за текущим, в четыре часа утра в условной точке Индия. Русских отдайте местным, они разберутся с ними без вас.

То есть – надо уходить. И времени уже нет.

– Собирайся – сказал офицер юзисту – мы уходим отсюда.

– Есть, сэр… – юзист начал отключать аппарат

Офицер – прошел по коридору в кубрик, где обреталась дежурная смена. Британцы играли в карты, увидев командира, они вскочили

– Сэр!

– Мы уходим. Этой ночью. Собирайтесь. Ничего не оставлять…

– Есть, сэр!

Британец вышел во двор. Кивнул Захиру

– Собирай шариатский суд. Русские твои…

* * *

Шариатский суд был скорым и не сказать, что правым.

Несмотря на то, что бандиты проявляли склонность к скорой и примитивной расправе – амир Закир и другие амиры находящихся в городе банд запретили трогать русских, сказав, что их будет судить шариатский суд. Традиции и церемонии – повивальная бабка могущества, даже своим примитивным умом амиры понимали это очень хорошо. А самые дальновидные понимали, что если разрешить бессудные, без шариатского суда расправы – рано или поздно так расправятся и с ними. Недалек тот час, когда это будет…

Именно поэтому, они нашли шариатского судью. Это был старик, у него был обычный для гор туберкулез и он постоянно кашлял – но люди знали его как сведущего в шариате человека, который вроде бы даже учился в Мекке и имел степень в фикхе. Проверить, так это или нет – было невозможно. Но люди уважали его, да и другого судьи не было.

Русских – вывели на площадь, где собрались моджахеды и просто те, кто желал понаблюдать за зрелищем. В горах – редко происходит что-то интересное, и зрелище казни – собирает много людей. Шариатский судья – вышел из здания, где квартировали англичане – он был несколько не в форме, но пара глотков харама из фляжки англичанина вернули ему ясность мыслей. Перед тем, как сесть на предложенный ему стул – он посмотрел в сторону мечети. Минарет – купался в лучах стоящего в зените солнца…

– Бисмилло р-рахмону р-рахим – произнес он положенную фразу

– Омен! – стоящие рядом и в первых рядах боевики совершили вуду, сухое омовение, проведя ладонями по щекам.

Поскольку голос старика был негромким – один из боевиков выкрикивал все, что он говорил в толпу. Толпа волновалась, предчувствуя кровь.

– Сегодня перед вами предстанут те, против кого мы воюем уже много лет – сказал старик – кяфиры!

При слове кяфиры – толпа загудела

– Кяфиры виноваты в том, что ислам сегодня находится в униженном положении, и земли, по которым ступала нога Пророка Мухаммеда, да благословит его Аллах и да приветствует, теперь попирает обутая в сапог нога кяфира. Кяфиры принесли на эту землю безверие (куфар), блуд, колдовство, голод, всяческие болезни и несчастья…

Вообще то – причины всего этого были немножко другие. Например, многие маялись желудочными болезнями, потому что в городе свирепствовала дизентерия, вызванная тем, что нечистоты сливали в море и там же – брали воду, которую выпаривали, а потом пили. А иногда – и просто пили. Была холера, уже появились первые случаи тифа – но проповедники говорили, что болезни появляются от безверия и являются наказанием от Аллаха, а лучшее средство излечиться – многократно повторять первую суру Корана. Голод был потому, что разграбили купцов и купеческие лавки, объявив многих из них жидами, а других – теми, кто делает лихву или дает деньги в долг под процент, что запрещено законами шариата. И теперь в город никто не привозил продовольствия. То, что называли блудом – чаще всего было либо результатом оговоров, появляющихся в результате племенных и межплеменных разборок, либо от недостатка женщин, вызванного скотским к ним отношением и распространением гаремов. Колдунами – чаще всего провозглашали знахарей и тех, кто сбывал устаревшие и просроченные лекарства – на неизбалованный антибиотиками организм горцев они действовали отлично. Но так прозывали не всех, а только тех из знахарей и спекулянтов, что не желали делиться своими доходами с «духовными лидерами», обретающимися в этих местах. Кто делился – тех колдунами не прозывали и даже посылали к ним заболевших прихожан. Что же касается несчастий – то не было для города большего несчастья, чем скопище вооруженных банд, разбирающихся друг с другом и рыскающих в поисках поживы. Только сами банды с такой постановкой вопроса были не согласны.

– Но мы не должны забывать законы шариата! – сказал старик – Аллах послал нам Коран с тем, чтобы мы руководствовались им, и судили по нему преступников. Таким образом, даже кяфиры должны быть судимы по законам шариата, так как совершали преступления на земле ислама! Приведите сюда кяфиров!

Несколько боевиков – вывели захваченных кяфиров из здания временной британской миссии в городе. Толпа загудела, кто-то бросил камень, потом еще один. Один из амиров достал пистолет и несколько раз выстрелил в воздух…

– На колени! – потребовали боевики. Русские не подчинились – тогда боевики сбили их на землю ударами прикладов и начали избивать. Пока старик не сказал: хватит, и амир – жестом не приказал прекратить это…

Из здания миссии – вышли и несколько англичан, посмотреть на зрелище.

– Кто из кяфиров главный?

– Привести главного! – заорал один из амиров

После некоторого замешательства – главного нашли и подтащили к шариатскому «судье».

– Как твое имя, неверный? – спросил старик. Один из присутствующих боевиков перевел на русский – русский здесь знали, русский, например, был нужен тем, кто работал на купцов и караванщиков, чтобы закупать товар

Неверный молчал.

– Скажи свое имя.

Неверный продолжал молчать.

– Он не будет говорить – сказал один из амиров – он ничего не скажет.

– Веруешь ли ты в Аллаха Всевышнего, единственного, у которого нет сотоварищей?

Неверный не ответил

– В какого Бога ты тогда веруешь?

– Они верят в жидовского бога…

– Я спрашиваю не тебя! – отрезал старик.

Амир замолчал, склонив голову

– Осознаешь ли ты преступления, какие ты совершил, придя на землю, принадлежащую мусульманам с оружием в руках, чтобы убивать мусульман и нести грех и порчу в пользу неверных и жидов!?

Неверный не ответил

– Понимаешь ли ты, что по законам шариата за твои преступления полагается смерть?

Неверный продолжал молчать.

– Желаешь ли ты принять ислам и стать нашим братом, избежав мучительного огня, который уготован всем неверным?

И тут неверный ответил. Но не словами. Он показал, что хочет, чтобы его руки были свободны.

– Развяжите руки.

Руки неверного развязали – и толпа взревела, увидев, как неверный положил на себя ненавистный каждому крест.

– Кяфир!

– Смерть кяфирам!

– Убить!

Снова полетели камни. Загремели автоматы и тут – даже некоторые из англичан отступили за дувал, опасаясь, что толпа выйдет из-под контроля. Забеспокоились и амиры, понимая, что толпа может выйти из-под контроля, и их просто сметут – а в толпе найдутся и те, кто под шумок пожелают свести с ними счеты…

Ненавистного кяфира – опять избили и это немного успокоило толпу. Но она все еще была на взводе, готовая ринуться вперед…

– Приведите другого…

Амир сделал знак не кричать этого…

– Со всем уважением, устад… – сказал он, используя уважительную форму обращения «учитель» – остальные такие же и думают так же, и нет ничего такого из того, что сказал этот – чего не повторили бы другие. Люди же волнуются, и может произойти беда. Так выносите же приговор, и пусть Аллах будет с нами…

Старик подумав, согласился. Он был старым и мудрым и видел, что толпа почти неуправляема – как во время мятежа двадцать третьего года, который он видел собственными глазами. А в давке – затопчут и его.

– Хорошо! – сказал он

Снова загремели автоматы. В воздух

– Слушайте приговор! – заорали моджахеды

– Шариат! – сказал старик, и сразу двое из моджахедов стали орать его слова в толпу – говорит об обязательности оборонительного джихада, то есть джихада, в котором мусульмане обороняют свою землю против неверных, желающих завоевать ее! Аллах приказал всем мусульманам сражаться на джихаде для того, чтобы спасти слабых и притесненных! Сказано: Отчего вам не сражаться на пути Аллаха и ради слабых мужчин, женщин и детей, которые говорят: «Господь наш! Выведи нас из этого города, жители которого являются беззаконниками. Назначь нам от Себя покровителя и назначь нам от Себя помощника»?7979
  Коран 4:75


[Закрыть]»

Я вижу перед собой кяфиров, посягнувших на земли мусульман, и не составляет сомнения в том, что они кяфиры и отказались перейти в ислам и пребывают в джахилии, совершая против мусульман преступления по наущению своего жидовского бога и своих жидовских правителей. Известно, сколько злонамеренны жиды, и весь наш народ происходит от Исмаила, мать которого оскорбили и изгнали жиды…

Толпа взревела. Цены на продукты за последнее время взлетели до необозримого уровня, люди голодали и случалось, что умирали от голода – и во всем, конечно же – винили жидов. А кого же еще? Это все происходило в году пятидесятом, века двадцатого от Рождества Христова, когда первые смельчаки уже шагнули в воздухе за звуковой барьер, а в нескольких десятках морских миль от этого места – сводная оперативная эскадра, возглавляемая тяжелым авианосцем дедвейтом в пятьдесят пять тысяч тонн – готовилась к нанесению удара.

– В Коране сказано! – выкрикнул старик – сражайтесь с ними. Аллах накажет их вашими руками, опозорит их и одарит вас победой над ними. Он исцелит груди верующих людей и удалит гнев из их сердец. Аллах прощает, кого пожелает, ибо Он – Знающий, Мудрый8080
  Коран 9:14—15


[Закрыть]» Мугатил сказал:

«Если бы Аллах не сдержал мушриков посредством мусульман, то мушрики захватили бы землю и убили бы мусульман и уничтожили бы мечети». Явное доказательство этого находится у нас перед глазами – эти кяфиры пришли, чтобы уничтожить вас и взорвать мечеть!

Капитан – глянул в сторону мечети. Насколько же они все-таки примитивны. И этим – страшны. Они – монолит. Толпа, которой неведомы слова, неведома жалость. Это как дикий зверь. Сказано – народ встает как львица, и не ляжет, пока не напьется крови.

Это про них…

И тут – капитан краем глаза заметил, как на минарете – мелькнуло что-то вроде солнечного зайчика…