Текст книги "История, измеренная в пятиклассниках. Не только для двенадцатилетних"

Когда появились взрослые

Взрослые всегда рассказывают детям сказки. Сами они читают, смотрят и обсуждают всякие вещи, которые у них называются серьёзными. Но до серьёзных вещей люди додумались далеко не сразу. В древности и у взрослых ничего не было, кроме сказок, басен, песенок и тому подобных забав. Разницу между сказкой и правдой они в упор не видели. О том, как на самом деле устроен мир, люди – некоторые, а далеко не все! – начали рассуждать две-три тысячи лет назад. То есть из наших 416 пятиклассников около половины, даже когда выросли, нарожали детей и состарились, по-настоящему взрослыми так и не стали.

(Строго по секрету: многие взрослые и сейчас только выглядят взрослыми, а на самом деле мало что понимают, – ну прямо как дети! Только не показывайте виду, что вы теперь про это знаете. А то мне влетит.)

Время, когда люди впервые повзрослели, задумавшись над серьёзными вещами, называют «осевым». Это очень важный рубеж в истории человечества. Хотя заметили его далеко не сразу: попробуй разгляди там, в глубине веков, кто на самом деле взрослый, а кто просто здоровый и бородатый!

Тогда, примерно на середине нашей шеренги пятиклассников, впервые появились люди, у которых главное занятие было – думать. До этого многие, конечно, тоже думали о всяких сложных вещах, а не только о работе и еде. Но думали так, между делом, – пока камень обтёсывали, во время езды на осле или перед сном, ворочаясь с боку на бок на деревянном сундуке. А теперь появились профессиональные размышлятели и думате-ли. У греков они назывались философами, то есть любомудрами. Философы уже могли не заниматься физическим трудом, потому что многие люди были готовы платить им за то, чтобы научиться думать. Платили немного, и философы часто жили впроголодь, но всё-таки кормились и своих занятий не бросали.

И хотя люди ещё две с лишним тысячи лет обходились без машин и электричества, они уже мало отличались от нынешних взрослых.

Раньше письменность была нужна только в хозяйстве и для записи царских деяний. Остальные знания, как и литературные произведения, передавались устно. Теперь научные, религиозные и художественные тексты стали записывать. Эти сочинения перестают быть безликими – за каждым стоит конкретный автор. Правда, ещё долгое время произведение записывал не он сам, а его ученики.

«Осевое время» насыщено великими мыслителями, и не только в Греции, но и в Китае. В Индии жил и учил Будда, в Иране – Заратустра.

Люди в это время пришли к выводу, что богам не наплевать, кто и зачем приносит им жертвы и поёт гимны: боги хотят, чтобы люди вели себя по-человечески, не делали другим того, чего себе не желают. Времена, когда цари хвастались количеством сожжённых городов и убитых врагов, постепенно – очень медленно – начали уходить в прошлое.

Перемены, которые начались (только начались!) в ту эпоху, происходили в разных местах и с очень разной скоростью, со сбоями и откатами. Не закончились они и сейчас. Думать, задавать вопросы себе самому до сих пор мало кто умеет. Бог для многих по-прежнему – этакий могучий секьюрити, который за умеренную плату должен их хранить и защищать.

И всё-таки, если вглядеться в последние два с половиной тысячелетия, заметно, что мир идёт вперёд, а не назад. Глядишь, удлинится наша цепочка ещё на сотню-другую пятиклассников – что-нибудь путное и получится.

Впрочем, кто знает.

Самые древние демократы

Греки называли себя эллинами, свою страну – Элладой, а все остальные народы – варварами.

В самом деле, эллины здорово отличались от других народов. Не то чтобы они в самом деле были такими уж героями, по-приятельски общавшимися с богами, как об этом рассказывается в их преданиях. Удивительным было другое.

Сами эллины главное своё отличие от варваров видели не в греческом языке и даже не в богах, которым поклонялись. По их мнению, только они, эллины, понимали, что такое свобода. Варвары же во всём подчинялись своим царям, которым готовы были целовать ноги.

Большинство народов жили – а многие и сейчас живут – большими семейными кланами, где все члены клана подчиняются своим старейшинам, а все кланы вместе – царю. Эллины первыми научились жить маленькими семьями. И эти семьи, точнее, главы этих семей, были совершенно самостоятельными и ни от кого (ну, почти ни от кого) не зависели.

Но это только полдела.

В некоторых эллинских городах-государствах (полисах) самостоятельные мужчины – главы семей стали сами выбирать своих начальников. Такого не было нигде в мире, а в большинстве стран до сих пор нет; то есть выборы там проводятся, но для видимости, для приличия.

Парфенон – главное афинское святилище, возведённое в честь богини Афины Девы (по-гречески Парфенос). Построен в 447–438 годах до Р. Х.

Так впервые в мире появилась демократия. Этот строй и сейчас одни хвалят, другие ругают, а третьи считают, что демократии вообще не существует, что всё это одно притворство. Дело в том, что выбирать начальников хлопотно: за ними приходится всё время приглядывать, одёргивать их, чтобы они не оторвались от народа, не проворовались. Это такая морока! На неё способны далеко не все народы. Гораздо проще делать то, что прикажут, и втихомолку ругать власть – и то у неё не так, и это не так. Нет, правда, без демократии жить гораздо проще. По крайней мере, если не высовываться.

Но среди эллинов было много людей, которые не боялись высовываться. Поэтому в некоторых полисах временами утверждался демократический строй. Полисы были маленькие – по несколько тысяч человек в каждом. Только в таком государстве при отсутствии железных дорог, радио, телеграфа и телефона народ мог сам быстро принимать решения по разным вопросам.

Самым крупным демократическим полисом были Афины, а едва ли не самыми известными афинскими политиками – Фе-мистокл и Аристид. Они были современниками и оба выше всего ставили благо Афинского государства; поэтому их и помнят до сих пор. Но люди они были совершенно разные. Фемистокл отличался изворотливостью и не стеснялся в средствах для достижения цели. Он считал, что от политика требуется, прежде всего, умение добиваться выгод для своего отечества. «Это, конечно, необходимо, – возражал Аристид, – но не менее важно, чтобы государственный деятель был честным человеком».

Прошли два с половиной тысячелетия, а спор всё не кончается…

В 510 году до Р. Х. афиняне свергли тирана Гиппия. Тираном назывался всякий правитель, не обязательно злой и жестокий, получивший власть не по законам полиса. Новые законы поручили разработать Клисфену. С этого времени началась афинская демократия, которая тысячелетиями служила образцом для противников монархий и олигархий.

В демократических Афинах государством управляли не только «народные избранники», но и сам народ. Афинский полис, по тогдашним меркам довольно крупный, насчитывал 20–30 тысяч граждан. Несколько раз в месяц все они – точнее, те мужчины (женщины, хоть и считались гражданками, голосовать не имели права), кто был старше 20 лет, кто хотел участвовать в общественных делах и имел свободное время, – собирались на площади и сообща решали животрепещущие вопросы.

Чиновничий аппарат в демократических Афинах тоже не походил на современный. Во-первых, каждую должность обычно занимали сразу несколько человек, принимавшие решения сообща или по очереди. Во-вторых, почти все должности были выборные, а переизбирали чиновников ежегодно. И самое главное: почти на все должности чиновников выбирали по жребию. Голосование применяли только там, где от избранника требовались специальные способности, знания и навыки – прежде всего, при выборах десяти стратегов, командовавших вооружёнными силами. Но контролировал стратегов Совет пятисот, а он выбирался по жребию. Должностей было много, а граждан – мало, поэтому в течение жизни каждый, кто хотел, какое-то время проводил «во власти».

Фемистокл. Навершие гермы (четырёхгранного столба), найденной в Остии. Предположительно, моделью для гермы послужила статуя, которую заказал для храма Артемиды в Афинах сам Фемистокл.

Аристид. Скульптура из Ватиканского музея.

Схема битвы при Марафоне 12 сентября 490 года до н. э., где афинско-платейская армия разбила превосходящее её по численности персидское войско.

Горожанам демократия пришлась по вкусу. Могущество Афин быстро росло. «Под гнётом тиранов, – писал историк Геродот, – афиняне не желали сражаться, – как рабы, работающие на своего господина. Теперь же, после освобождения, каждый стал стремиться к собственному благополучию».

Устроив так удачно управление Афинами, Клисфен допустил серьёзную ошибку, попытавшись заключить с могущественной Персией союз против Спарты – самого сильного греческого полиса. Персидский царь Дарий не возражал, но при условии, что афиняне признают его власть. Афинские послы, не имея чётких инструкций, согласились. По возвращении в Афины их наказали за самовольство, но Дарий уже считал афинян своими подданными.

Вскоре после 70-й Олимпиады (греки считали годы по Олимпиадам, по войнам и по именам правителей) жители малоазиатского полиса Милета восстали против персов. Несмотря на помощь афинян, повстанцы были разбиты. В 494 году до Р. Х. персы взяли Милет штурмом, мужчин перебили, а женщин и детей обратили в рабство. Это событие повергло в ужас всех эллинов, в особенности ионийцев: ведь милетцы были их соплеменниками. В Афинах даже поставили трагедию Фриниха «Падение Милета». По нашим меркам зрелище было не слишком эффектное: никто не сражался, кровь не лилась, и вообще на сцене (точнее, на арене, именуемой орхестрой) практически ничего не происходило. Единственный актёр произносил страстные монологи, а два хора, мужской и женский, изображали по очереди то заседание Совета, то воинов, идущих в бой, то толпу на городском рынке. Но афинян это незатейливое представление потрясало настолько, что плакали даже взрослые мужчины. Во избежание волнений афинские власти запретили пьесу, а её автора приговорили к штрафу за то, что он бередит свежую рану сограждан.

Театральные представления в Афинах устраивали за свой счёт спонсоры-хореги. Спонсором «Падения Милета» был Фе-мистокл, и трагедия, поставленная на его деньги, дала толчок его политической карьере.

Фемистоклу тогда было около 30 лет. По отцу он принадлежал к старинному афинскому роду, но его мать была не афинянка и даже не гречанка. Поэтому до особого решения властей Феми-стокл не имел гражданских прав. Зато он с детства научился выкручиваться из сложных ситуаций. Например, ему было запрещено посещать гимнасий (спортплощадку) в черте Афин, и он был вынужден ходить в загородный гимнасий на холме Киносарг. Но поскольку он верховодил в компании ребят из знатных семейств, они тоже стали ходить на Киносарг, и занятия за городом уже не казались унижением. Учитель, наблюдая за Фемистоклом, как-то сказал ему: «Из тебя, мальчик, не выйдет ничего посредственного, но что-нибудь очень великое, – или доброе, или злое!».

На следующий год после взятия Милета Фемистокла избрали архонтом. Главным его делом на этом посту стала забота о мореплавании, в котором он видел основу процветания Афин. Старая гавань в Фалере не могла вместить много кораблей, и Фемистокл расширил её, а потом начал строить новую просторную гавань в Пирее.

Вскоре Дарий попытался подчинить Балканскую Грецию. В середине лета 490 года, третьего года 72-й Олимпиады, персы разорили ионийские полисы на острове Эвбее, переправились через пролив в Аттику и встали лагерем на Марафонской равнине, в 42 км к северо-востоку от Афин. На помощь афинянам пришли только жители Платеи, расположенной по соседству, в Беотии. Военные действия возглавили 10 афинских стратегов, из которых каждый получал на один день верховное командование. Толку от такого порядка было немного, и когда очередь дошла до Аристида, он добровольно уступил командование Мильтиаду – самому опытному и способному полководцу. Более того: Аристид убедил других стратегов, в том числе Фемистокла, последовать его примеру. Под командованием Мильтиада афинско-платейская армия разбила превосходящее по численности персидское войско, заставив персов отступить.

Изображение Дария I на древнегреческой вазе. Работа вазописца, состоявшего на службе у царя Дария.

Победа при Марафоне пробудила в Фемистокле честолюбие; он часто повторял: «Лавры Мильтиада не дают мне спать». Вскоре Мильтиад сошёл со сцены, потерпев неудачу в военной экспедиции на остров Парос, и самыми популярными политиками в Афинах стали Фемистокл и Аристид. Они соперничали с юных лет. Феми-стокл помнил по именам чуть ли не всех афинских граждан, умел убедительно выступать перед толпой и находить выход из безвыходных положений. Аристид никогда не лгал, строго соблюдал законы и правила, а за честность и неподкупность получил прозвище Справедливый. Многие афиняне не доверяли официальному суду и шли к Аристиду, чтобы он рассудил их по собственному разумению. Фемистокл утверждал, что этим Аристид приобретает единоличную власть, опасную для демократии. Аристид же уличил Фемистокла в огромных хищениях, однако тот сумел «заболтать» суд и выкрутился. Политическая вражда заставляла Аристида спорить с Фемистоклом, даже когда в душе он был с ним согласен. Как-то, одержав победу в дискуссии, он с горечью сказал, что государственные дела выиграют, если их обоих сбросят в пропасть.

Ещё при Клисфене был принят закон об остракизме. Он предписывал афинским гражданам раз в год писать на черепках[3]3
  «Черепок» по-гречески – «остракон», отсюда и название «остракизм», изгнание гражданина из государства посредством голосования черепками.


[Закрыть], кого они считают наиболее опасным для демократического строя. Тот, кто набирал наибольшее число голосов, изгонялся из полиса. Гражданства его не лишали, имущество не конфисковывали, и через десять лет он мог вернуться в Афины. Этот закон ранее никогда не применялся, но теперь благодаря Фемистоклу он наконец заработал.

Начиная с 487 года до Р. Х. противников Фемистокла одного за другим изгоняют из Афин. Через несколько лет дошла очередь и до Аристида. Рассказывают, что к нему тогда подошёл неграмотный крестьянин и попросил написать за него на черепке имя «Аристид». «Он тебя чем-то обидел?» – спросил Аристид. «Нет, – ответил крестьянин, – я даже не знаю этого человека, но мне надоело слышать на каждом шагу “Справедливый” да “Справедливый”». Аристид написал на черепке собственное имя. Кончилось тем, что его изгнали, и он уехал на остров Эги-ну.

Фемистокл считал, что новая война с персами неизбежна и что спасение Афин в сильном военном флоте. По его настоянию доходы от государственных серебряных рудников, ранее делившиеся между гражданами, были пущены на постройку кораблей. К тому времени, когда пришли известия о предстоящем вторжении персов, афинский флот был самым крупным в Греции.

Для отпора персам три десятка греческих полисов образовали союз во главе со Спартой. В 480 году до Р. Х. (год 75-й Олимпиады) царь Ксеркс, сын Дария, с двухсоттысячной армией переправился на Балканы и вдоль побережья двинулся на юг. Фракия и города Средней Греции подчинились царю; их войска были включены в персидскую армию.

Общие сухопутные силы свободных полисов были как минимум в десять раз меньше персидских. По предложению Фе-мистокла они заняли тесное Фермопильское ущелье, ведущее в Южную Грецию. А чтобы их нельзя было обойти с моря, греческий флот загородил пролив между островом Эвбеей и материковой Грецией в самом узком месте – у мыса Артемисий.

В сентябре 480 года в Фермопильском ущелье произошла одна из самых знаменитых битв в истории Европы. В ней участвовало более пяти тысяч греков. На третий день битвы защищать ущелье остались пятьсот человек, среди них – триста спартанцев во главе с царём Леонидом. Все они погибли.

Остраконы из Афин с надписями: «Перикл, сын Ксантиппа», «Кимон, сын Мильтиада», «Аристид, сын Лисимаха».

Глиняные черепки – остраконы – с именами Фемистокла и Аристида.

Когда пришло известие о прорыве персов через Фермопилы, спартанцы и их союзники принялись срочно укреплять Коринфский перешеек, ведущий в Пелопоннес. В Афинах была объявлена мобилизация всего мужского населения; стариков, женщин и детей эвакуировали на близлежащий остров Саламин, изгнанникам разрешили вернуться. С Эгины приплыл Аристид, с трудом спасшийся от персидских сторожевых кораблей.

Греки во всём полагались на предсказания и приметы, а они были неблагоприятны. Поэтому большинство афинян высказывались за отступление. Фемистокл, напротив, предлагал дать морское сражение в узком проливе, где численное преимущество персов будет бесполезным. Аргументы он придумывал на ходу. Оракул упоминает о «деревянных стенах»? Это имеются в виду корабли, которые спасут город. Из храма богини Афины уползла змея? Значит, богиня указывает горожанам путь к морю. Однако при приближении огромного неприятельского флота и неисчислимого войска греки твёрдо решили бежать. Тогда Фе-мистокл отправил к Ксерксу с письмом своего раба. Он уверял царя, что готов перейти на его сторону, и советовал скорее напасть на греческий флот, пока тот не соединился с сухопутными силами. Свою хитрость Фемистокл открыл лишь Аристиду, пришедшему к нему с предложением оставить пустые раздоры ради спасения Греции.

Аристид поддержал план Фемистокла на Совете стратегов. Спартанцы, уважавшие Аристида, согласились начать морское сражение. Да и деваться было уже некуда: персы блокировали выходы из проливов. 20 сентября 480 года до Р. Х. 300–400 триер[4]4
  Триера – греческий военный корабль.


[Закрыть] одержали блестящую победу над персидским флотом, насчитывавшим около тысячи кораблей. Ксеркс отступил, оставив на Балканах армию Мардония. Афиняне смогли вернуться в свой разорённый город.

Это был триумф Фемистокла. На Олимпийских играх его встретили овацией, в Спарте вручили оливковый венок и выделили эскорт из трёхсот воинов. Однако от верховного командования он был отстранён; руководителем сухопутных сил стал Аристид, а морских – Ксантипп.

Портрет Ксеркса I. Из собрания кратких биографий исторических личностей «Promptuarii Iconum Insigniorum a Secub Hominum», изданного в Лионе в 1553 году.

Мардоний предложил афинянам – но только им одним! – заключить мир, иначе говоря, без сопротивления пропустить персов в Пелопоннес. Афиняне отказались. В Спарту было отправлено посольство с просьбой о помощи. Небоеспособное население вновь эвакуировали, а вооружённые граждане под командованием Аристида отошли в Беотию, соединившись с союзными войсками под общим командованием спартанца Павса-ния – регента при малолетнем сыне погибшего царя Леонида.

В это время среди афинских воинов возник заговор. Уставшие от войны люди хотели свергнуть воинственных демократических вождей, а в случае неудачи перейти на сторону персов. Аристид узнал о заговоре, но арестовал только верхушку – восемь человек, да и тех вскоре отпустил. В последовавшем сражении и афиняне, и спартанцы потеснили врага, а затем вместе взяли штурмом персидский лагерь. Чуть ли не в тот же день греческий флот разбил остатки персидского.

Фемистокл тогда заявил в Народном собрании, что у него есть предложение, полезное для государства, но он не может огласить его открыто. Его попросили сообщить план одному Аристиду. Выслушав соперника, Аристид сказал, что нет ничего полезнее того, что он задумал, но и ничего бесчестнее. Не зная сути, но доверяя Аристиду, Народное собрание отвергло предложение Фемистокла. А оно заключалось в том, чтобы сжечь зимовавший близ Афин союзный флот и таким образом избавиться от конкурентов на море.

Вскоре Аристид сменил на посту главнокомандующего бесцеремонного грубияна Павсания. Союз греческих полисов был воссоздан, но теперь он назывался Делосским морским союзом, и во главе его стояли Афины, а не Спарта. Афиняне готовились изгнать персов из малоазиатских полисов, населённых их соплеменниками-ионийцами. Спартанцы же считали войну законченной. Они настаивали, чтобы города Средней Греции не имели укреплений; по их мнению, в случае нового персидского вторжения они всё равно будут захвачены и станут опорными пунктами персов. Но отсутствие укреплений делало полисы беззащитными перед Спартой. Поэтому афиняне в ожидании неизбежного столкновения со спартанцами в ускоренном темпе возводили стену вокруг города и вдоль дороги, соединяющей его с портом Пиреем, а Фемистокл и Аристид затягивали переговоры со Спартой, чтобы успеть закончить строительство.

Со временем Аристид отошёл от политики. Фемистокл, напротив, продолжал «рулить», несмотря на обвинения во взяточничестве. Если в молодости стоимость его имущества составляла всего три таланта[5]5
  Аттический (или эвбейский) талант равнялся примерно 26 кг серебра.


[Закрыть], то к концу политической карьеры она выросла в тридцать раз! Наконец он просто надоел избирателям, и около 471 года его изгнали, подвергнув остракизму.

Аристид к тому времени умер. Он пользовался всеобщим уважением, но был настолько беден, что в доме не нашлось денег на похороны. Надгробный памятник ему поставили за счёт государства.

Тогда же в Спарте умер Павсаний. В его вещах нашли документы о тайных переговорах с персидским царём. Выяснилось, что Фемистокл давно знал о предательстве Павсания. Сам он в переговорах с персами не участвовал, но политические противники и его обвинили в измене. Фемистокла заочно судили, признали виновным и послали за ним гонцов в Аргос, где он жил после изгнания. Не дожидаясь ареста, он бежал и после нескольких переездов оказался в Персии. Царь Артаксеркс, сын Ксеркса, пожаловал ему в управление несколько городов. В должности персидского наместника Фемистокл прожил несколько лет и умер в 459 году до Р. Х. в Малой Азии. Если верить Плутарху, он покончил с собой, когда Артаксеркс потребовал от него выступить с оружием против афинян.