Текст книги "Нойоны. Гроза на востоке"

Глава 13

Восточная Эрафия, 100 миль к северу от руин Карстольда, Шестой путь Лун, 989 год н. э.

Неслышно ступая по мшистым холмикам и старой желтоватой хвое, по лесу двигался дозорный отряд эльфов. Шли вшестером, двое впереди, остальные наготове с луками в руках следом. Сосны загудели, как перед ураганом, но на небе, едва различимом сквозь развесистые кроны, не было видно ни облачка.

Вдруг ветер дунул с дикой силой, было видно, что ближайшие сосны переломились, как сухие щепки. Другим деревьям отрывало вершины и бросало на сотни ярдов в сторону, сверху сыпались мелкие сучья…

– Магия, – произнес командир, указывая на небо. Авлийцы почти ползком добрались до опушки соснового леса, переходившего в редкий, молодой березнячок. В ужасном реве стихии потонул жалобный клекот, а потом три огромные тени с распластанными крыльями легли на березовую просеку.

– Наши! Эгей! – услышали они крик Толина, первым разглядевшего фигурки в походных авлийских плащах. Драконы сделали круг, садясь неподалеку от лагеря, стройных рядов зеленых палаток – авангарда армии генерала Улафия.

Гримли на носилках перенесли в просторный зеленый шатер. Илирвен не отходила от него, хотя ей самой была необходима помощь. Толин и Марк были размещены там же, несмотря на яростные возражения гнома о том, что он может хоть сейчас с топором лесоруба идти обратно – отбивать Карстольд. К командиру отряда явились Ивор, Лазарен и генерал Венк. Люди ловко выдвинули вперед Ивора, и ему одному пришлось объяснять, кто они, откуда и куда направляются. Потом Лазарену пришлось повторить то же самое и переводить слова Венка, не изъяснявшегося на авлийских диалектах. Командир внимательно осмотрел руки Лазарена, он не видел в астрале этого человека.

– Я представитель Совета Правды! Мой друг служит в дальней разведке людей, и прежде мы находились в Лордароне с тайной миссией! – объяснил Ивор.

– Я предупрежден о вас, атари Итон, а о нем нет. Я посылал несколько наземных отрядов, был уверен, вы скроетесь от погони по земле.

– Не успели, рухи настигли нас в пяти милях южнее вашего лагеря, лишь благодаря вмешательству высших сил мы живы.

– Я тоже почувствовал этот странный северный ветер, – продолжая изучать браслеты, ответил эльф-воин. – Опишите кратко, что ждет нас у Карстольда?

Тут пришлось выступить генералу Венку:

– Около тридцати тысяч орков взяли город штурмом и сейчас располагаются лагерем на его руинах. Орки и варвары потеряли не меньше десяти тысяч воинов убитыми и многих ранеными за время осады и штурма, хотя им противостоял гарнизон всего из семисот человек. Городские постройки разрушены полностью, стены серьезно пострадали, ими невозможно воспользоваться для защиты.

– Что ж, генерал Улафий будет рад. Если честно, мы полагали, что город пал неделю назад. Но повстанцы, встретившиеся восточнее этих мест, сообщили, что Карстольд сражается из последних сил, а потом пришел сигнал и драконы от самого генерала. Это великая честь – уцелеть в такой битве. Я думаю, вам надо выспаться. – Эльф приказал адъютанту разместить в лагере почетных гостей.

Ивор поздно ночью еще раз зашел к командиру и поинтересовался его планами. Помимо этого разведчик хотел выяснить наличие связи.

– Крупный передатчик есть у генерала Улафия, это он уловил сигналы о помощи, – ответил полковник. – Уверен, генерал сможет помочь вам связаться с Рейхавеном, если это необходимо.

– Там никого нет, – грустно признался разведчик. – Сколько вы будете идти до Карстольда?

– Около трех суток, но сейчас выступать смысла нет.

– Почему?

– Есть приказ ждать генерала. Когда он подойдет, будет наступление. Он имеет связь с отрядами людей, наступающими с запада.

– А как там?

– Кастелатус, говорят, устоял, но варвары упорядоченно отступают. Возможно, это ловушка.

– Увидим. Надеюсь, Краг Хак не успеет сбежать. С ним заодно действует сумеречный маг, опытный и сильный, много сильнее меня. Он ранил молодого парня, которого вы видели в госпитале.

– Раненый тоже чародей?

– Да, одно из моих заданий – доставить его в Рейхавен, – соврал Ивор. – Тут есть интерес нойонов, нужно обеспечить его защиту.

– Я бессилен сделать больше. В лагере мы все лишь под защитой друг друга. Серьезно говоря, Ивор, знаете, это вторжение орков напоминает ловушку. Оно такое глупое, такое нелепое, в то же время в каждой отдельной битве орки и варвары ведут себя четко и осмысленно… – Воин-эльф откинулся в походном кресле. – Кажется, мы чего-то не знаем…

– Да и у меня схожее чувство. – Ивор вспомнил Лордарон. Кип-де-Зул тогда вызвал на помощь нойона, они чудом разминулись. По спине эльфа пробежали мурашки. Чудо, что Лазарен смог вытащить их оттуда.

Усталость давила его, и разведчик договорился заночевать в палатке командира передового отряда. Ему снился отпущенный конь Лиен-най. Где-то там, в эрафийских полях, теперь он бродит, ускакавший из сгоревшего Карстольда. «Мы еще встретимся, он меня найдет», – думал Ивор. Он вспоминал Эльзу, ее могучего отца. Каково это ему, эльфу, стать родственником Грифонхатов?! К чему это – ко злу или к добру?

К вечеру следующего дня в лагере стало многолюдно. Подтягивались основные силы восточной армии Авлии. Ближе к полуночи прибыл сам генерал Улафий. Ивор и Венк встретили его вместе с командиром передового отряда. Невысокий широкоплечий Улафий очень напоминал короля Эдрика, только с длинными седыми волосами и широкой бородой. В его волосах было много красивых заколок и искрящихся самоцветами шпилек – боевых магических амулетов. Подобный короне золотистый обод венчал широкий открытый лоб. Его волосатые руки, как и борода, выдавали в нем полукровку. В роду Улафия кровь эльфов сильно смешалась с кровью людей.

Улафий приветствовал командира, поблагодарил того за удачную операцию по спасению остатков гарнизона Карстольда, долго расспрашивал генерала Венка о диспозиции орков. С Ивором же могучий друид предпочел говорить наедине, устроив прогулку по ночному лесу за лагерем.

Генерал и разведчик наколдовали источники света, и в пути над ними горели два светящихся мягким голубоватым светом облачка.

– О тебе справлялись совсем недавно. Я дал знать в Рейхавен, что ты жив и еще какой-то Ла-за…

– Лазарен, – подсказал Ивор.

– Это тот крепкий молодой человек в браслетах молчания?

– Да, мы в Лордароне… – начал было Ивор, но генерал оборвал его:

– Я знаю, можешь не делиться своей полуправдой. От Алагара никогда ничего другого не услышишь. Любите темнить, как говорят люди. Можно заиграться так… – усмехнулся генерал, на его поясе поблескивала рукоять гладиуса. Ивор знал, что Улафий – опытнейший воин и мудрый тактик боевых действий. Потери в его войсках всегда были невелики.

Вокруг благоухала теплая летняя ночь, скрипели цикады, пели ночные птицы. С запада от небольшой речушки на лагерь неумолимо надвигался туман. Из лесу с востока доносилось рокочущее дыхание драконов и редкие всполохи огненных дыханий. Уже двадцать огненно-желтых ящеров были здесь. Они должны были оказать достойное сопротивление варварским гроссам.

– О чем вы, генерал?

– Прошел Белый совет, от Алагара будут хорошие вести. Этот парень, о котором вы говорили, Гримли, он в лазарете?

– Да, но откуда вы узнали?

– Погляди в астрал, такую силу не спрячешь…

В темноте было не заметно, как краска ударила в щеки Ивора. Вопрос и правда был не удачным.

– Так какие новости с совета?

– Нойонам объявлена тотальная война. Арагон скоро введет войска в Эрафию и к нам. Совет Правды и король собирают ополчение. А потом вперед, до победного конца.

Ивор помрачнел, мерзкий смех Кип-де-Зула всплыл в его памяти: «Увидишь, Светлый Круг только вступит в войну, как гниение и предательство сразу подкосят его».

– А что с орками?

– У нас приказ выбить их из Эрафии и занять южный Лордарон. С севера в страну войдут титаны и силы поддержки Арагона. Герцог Карл заплатит за свое коварство.

– Отлично, – Ивор сдержанно улыбнулся, какая-то необъяснимая тревога не покидала его, и ночь после слов генерала повеяла холодом.

– А этот молодой человек, которого вы вытащили из Карстольда, Фолкин, он важная птица, говорят, прирожденный белый маг! Странно, что они родятся вот так, я думал, они у себя их как-то выращивают…

В голосе Улафия явственно прозвучала усмешка. Это был свободный от догм, не трясущийся перед величием Арагона воин, добрый отец и дед. Ивор подумал: «Как мне не хватает такой уверенности, перед которой отступает даже страх смерти». Генерал меж тем продолжал:

– Так вот, скоро к нам прибудет сам Солмир. Он заберет парня, чтобы учить его.

– Значит, пока оставим Гримли здесь?

– Нет, я буду маневрировать. Сил у нас немного, и нужно перегруппироваться. Маг сам нас найдет. Ты же утверждал, что нойоны и дальше не оставят попыток отбить мальчишку. Здесь, около меня и тебя, – Улафий похлопал по бедру, обозначая гладиус, – он будет в наибольшей безопасности. Но и я не могу ждать, когда Солмир соизволит почтить нас своим присутствием. Он может появиться через день, а может через две недели. Маги непредсказуемы, а у нас отличный тактический момент. Сейчас Краг Хак и Тазар дезориентированы. Помощи от нойонов они не получили, хотя явно рассчитывали на нее. Мы должны дожать их сейчас, чтобы в Кревланд никто не ушел. Велеск в трех днях пути к западу, на том берегу Прады. С ним у нас получается тридцать тысяч воинов, каждый из которых стоит десяти орков. Это элита, мы разгромим их быстро и беспощадно. Завтра мы выступим к Карстольду и, обойдя болото по этому берегу, за каменным мостом дадим бой.

– Вы все здорово просчитали, генерал, но прошу об одном, коль с нами пойдет Гримли: не пускайте его в атаку, даже если он будет рваться. Среди орков скрывается сумеречный маг, который специально охотится за ним.

– Скорее всего, нойонский наймит, приставленный к буйным орочьим головам. Думаю, это лишний повод вспомнить молодость, – рукоять гладиуса засияла ярче прежнего, отозвавшись на мысль генерала.

– Нам стоит выспаться перед завтрашним переходом. Долгий путь может окончиться битвой, я пойду в палатку начальника передового отряда, он милостиво приютил меня и Лазарена.

– Он отличный командир!

И Улафий поклонился гостю на прощание.

В ту ночь Гримли спалось уже много лучше. После спасения из Карстольда он часто бредил и, как казалось Илирвен, терял сознание. Но в то же время друиды-лекари армии Улафия видели в нем могучую жизненную силу, которая лучше их снадобий исцеляла тело и пополняла растраченные запасы астральной энергии. На глазах у Илирвен страшная рана на спине затянулась, оставив лишь белый шрам слева от позвоночника. Друиды толковали, что от таких ран умирают на месте. На деле внутренние органы: переломанные ребра, поврежденные легкие, мышцы и кожа – все зажило в течение двух дней. «Это притом, что он не знает ни одного заклятия лечения», – поражались лекари. Они видели, как Илирвен хлопочет возле раненого, и решили, что она его возлюбленная.

Вскоре Гримли начал ходить и быстро разузнал положение дел от Марка, который лежал здесь же с тяжелым ранением левой руки. Илирвен еще в первый вечер пребывания в лагере позвала Ивора, он хоть и не умел особо мастерски исцелять раны, но предотвратил заражение и смог срастить кости помощнику юного мага.

После этого разговора Гримли уже утром следующего дня пришел в штаб Улафия. Лагерь начали снимать. Гримли тяжело переживал смерть Торребора. Его не отпускала мысль, что старый мечник погиб по его вине. Мастер должен был забрать его в Энроф, представить королю, а он не поехал! Магистр и его друзья остались здесь, в страшной ловушке, из которой их спасло только чудо. С другой стороны, без Торребора они не смогли бы организовать такую оборону и так долго держаться. Смерть же его была примером бесстрашного самопожертвования. «Наверное, сам я не смогу умереть и с сотой долей того достоинства, что показал мастер», – думал Гримли.

Кроме того, его необычайно раздражала обходительность Илирвен. Гримли не нравилось ее заигрывание, легкий тон, который искушал его каждый день. Несколько раз он уже хотел серьезно поговорить с Мей, но то, что она была старше и опытнее в житейских делах, останавливало его. Эльфийка была другом, верным и отзывчивым. Прекрасным бойцом. В осаде Карстольда она ни разу не дрогнула, более того – несколько раз спасла ему жизнь. Такой долг отдать сложно. И она хотела его любви, а Гримли тщетно пытался придумать, как бы расстаться хотя бы на время, но при этом не обидеть ее. Наконец он решил, что лишь встретив Аделаиду сможет как-то решить эту проблему. Следовало все ей рассказать. Увы – о судьбе своей любимой Гримли ничего известно не было. Лишь сердце и дыхание астрала подсказывали ему, что Аделаида жива.

Вот так, обуреваемый различными не имеющими отношения к войне мыслями, вместе с Илирвен и Марком Нестецки он подошел к штабной палатке генерала Улафия. Утренний совет был кончен, отряды собирались в путь, почти все командиры разошлись по своим частям. На зеленом холмике неподалеку Ивор пробовал свой новый боевой лук. Илирвен раздобыла такой уже в первый день пребывания в лагере.

– Ну что, какие новости?

– Ты не видел Толина? – весело поддержала разговор Мей. – Вроде пивные бочки недавно погрузили на дракона и отправили в новый лагерь прямо на берегу Прады?!

– Видно, скоро мы догоним нашего невысокого охотника на зеленокожих, – ответил разведчик. – Генерал приказал немедленно наступать, я уговорил его выделить нам место при штабе.

– Почему не на передовой? – возмутился Гримли. – Мы должны отомстить за Торребора!

– Его кровь и без нас отольется Крагу Хаку. Оставаться здесь при генерале – это не просьба, а приказ! Твоего короля и нашего Совета Правды. Не стоит нарушать субординацию!

– Да что с тобой?! Ты говоришь, как чиновник! – возмутилась Илирвен. – Так где же Толин?

– Гном встретил своих друзей из скальных холмов Тетиса. Сейчас где-то с ними, обещал явиться к обеду. А вы, Мей, просто не отдаете себе отчета, во что ввязались!

– В смысле?! Ты можешь объяснить толком, что происходит?! Говоришь, как взрослый, не пускающий детей в сад за яблоками! Что случилось? – начинал злиться Гримли.

– А разве все как обычно? В вашу страну каждый день вваливаются шестьдесят тысяч варваров и, зная, что их разобьют, лезут на рожон?! Каждый день ты расстаешься с любимой и даже не знаешь, где она? Тебя чуть не убили, ты десяток раз чудом избежал смерти! Тебе этого мало?! Хочешь еще рискнуть? Ты не понимаешь, это уже не игра. Это война – вещь серьезная!

Эльф присел на пенек свежеспиленной, пахнущей сосны. Неподалеку возводили переправу через болото. Фолкин и Мей сели рядом, ветер крутил у ног рыжую сухую хвою, кругом валялись шишки и мелкие ветки.

– Никто в армии пока не в курсе, кроме меня и генерала, – продолжал Ивор. – Я сегодня утром связывался с Алагаром, и он подтвердил то, чего я так долго боялся…

– Что же случилось? – хором спросили Гримли и Илирвен.

– Арагон объявил войну нойонам до полного их уничтожения. Новая война стихий началась, четвертая.

– Ужасно, – Мей побледнела и пересела, поджав под себя ноги.

– Колдун, тот сумеречный колдун, – вспоминал Гримли, – его касались нойоны. Я чувствовал, он долгое время пребывал в их ауре.

Юноша хотел было рассказать про тот случай в Александрете, когда, скорее всего, он видел нойона, но решил смолчать. Никто, кроме Толина, не знал об этом. Никто не знал, как ему тогда было страшно и как фантастически повезло. Этот вой в голове, черная рука, глухой шлем с багровым светом глаз, жуткая невиданная астральная сила и тот ужас!

«Других свидетелей нет, а Толин будет молчать. Никто меня не видел, никто».

– Ты верно думаешь, – вывел его из ступора Ивор. – Ты недооценил своей значимости, ваш недалекий канцлер и король также не оценили. Ты понимаешь, что ты настоящий чародей?

– Да, кажется.

– Ты не просто колдун, ярмарочный фокусник. Ты истинный маг, и судя по твоей ауре, скорее всего, из арагонцев…

– Ты хочешь сказать, Гримли – истинный белый маг? – Илирвен выдохнула. Она всегда подозревала подобное.

– Именно так! Гримли, ты белый маг. Это все объясняет. Нойоны знают своих основных врагов по именам, и теперь ты – один из них! Новый враг, число коих меньше, чем у тебя пальцев на руках! Начинаешь понимать?

Эльф видел, как серьезность смывает усмешку с лица юноши.

– Они и дальше будут охотиться за мной!

– Именно! Возможно, теперь, когда их лучшие слуги, моргулы, несколько раз потерпели поражение, за тобой придет кто-то из истинных.

– Тогда ему нужно бежать!

– Мей, это самое глупое, что сейчас можно сделать! Он останется подле меня и генерала Улафия. Вместе, втроем, мы будем в центре целой армии. Я думаю, ни один из нойонов не рискнет пойти на такое безрассудство. После победы над орками тебя непременно заберут.

– Кто? – Гримли поежился.

– Они, Арагон! Ты ценный самородок, но нуждаешься в достойной огранке. В тебе много силы, но ты не умеешь ее использовать. Тебя будут обучать магии, всему тому, что может понадобиться, если война стихий затянется.

– Но кто может научить этому?

– Истинный маг Солмир прибудет за тобой и заберет в святилище. Ты можешь гордиться, где-то в твоей родословной пересекались пути первых магов.

– Я не знаю своих настоящих родителей. Мой приемный отец ничего не сказал мне об этом, а сам был убит в Александрете во время военного мятежа.

В голове у Гримли все смешалось. С одной стороны, огромная радость и гордость. Он – маг, может стать великим, важнее, чем сам король. Он увидит Арагон, эту загадочную мистическую страну средь снегов и льда. Он, наконец, познает тайны силы и сможет использовать ее во имя добра. Сколько еще всего нужно сделать! Почему-то в памяти вставал разговор с Коллендилом и повстанцами. Унижение, жестокость и гонения со стороны рыцарей, торговцев, ненавистного ему ордена Фавела, все те беды, что обрушивались на крестьян. Эльф прав, ради того чтобы помочь этим людям, стоит учиться, но с другой стороны – Аделаида. Ее не возьмут на север, их разлучат, и возможно – очень надолго. Начинается такая война, опасности. Вдруг что-то с ней случится, и он ничего не сможет сделать… Сомнения громко отдавались в мыслях Фолкина, и Ивор услышал его.

– По поводу Аделаиды не беспокойся. Я думаю, с ней все в порядке. В таких обстоятельствах ты можешь просить Солмира о чем захочешь! Для белых найти человека на другом конце света – дело нескольких минут. Не злоупотребляй его расположением по пустякам. Адель, наверное, едет в Карстольд с руководством наступающей армии людей. Венк говорил, что дал отличное рекомендательное письмо брату, да и ее служба при дворе, манеры наверняка сыграют на руку.

– Она мне говорила… – произнес Гримли. – Слушай, а я могу отказаться?

– От чего? – не понял эльф.

– От поездки в Арагон. Я могу отказать Солмиру?

– Пока все, что ты должен – это быть со мной и с генералом. Уверен, ты понимаешь, это и в твоих интересах. Тут и безопаснее, и шансы встретить Аделаиду больше. Когда же Солмир явится, у тебя будет свобода выбора. Поговоришь с ним и поступишь, как должно.

– Он никуда его не отпустит, – глядя на изменившегося и ставшего чуть чужим Ивора, заметила Мей.

– Похоже, я оказался в безвыходном положении, – пошутил Гримли. – Белому магу, вероятно, невозможно отказать. Жаль, что я пока не обладаю такими способностями, а то просто попросил бы орков уйти, и они убрались бы от Карстольда восвояси.

Илирвен улыбнулась. Не желая продолжать еретический разговор, Ивор повернул тему в другое русло и рассказал друзьям о предложениях генерала Улафия на утреннем военном совете. О том, что армия выступает и должна за два перехода достичь каменного восточного моста. Гримли заявил, что, несмотря на то что остается при штабе, ему необходимо оружие, и друзья направились к оружейному обозу. Там по росту Гримли нашлись легкие кожаные доспехи, шлем и двуручный меч удивительной красоты.

– Странно, что такой не взял никто из командиров, – заметила лучница.

В обед, как и обещал Ивор, к ним присоединилась шумная компания гномов. Толин также где-то раздобыл оружие и хвастал что «устроит баню» лично орочьему королю. На меньшее Атой был не согласен.

После полудня с места снялся и штаб. Переход был долгим, четкого плана и карт не было. Леса сменялись полями и просеками. Обозы, запряженные огромными ломовыми, в которых играла магия друидов, тянулись в обход, по дороге к новой переправе и Местрелю. К вечеру, вопреки планам генерала, они дошли только до болота, что тянулось вдоль всего правого берега Прады.

Передовые отряды многократно вступали в бой с заградительными силами Брудерлингена. Допросы пленных показывали: орки оставили руины Карстольда и вместе с возвращающими с запада отрядами варваров спешно отходят за каменный мост.

– Уходят… – раздосадованно сплюнул жеваную травинку Улафий.

– Солдаты устали от перехода! Надо встать лагерем, – докладывали офицеры. Ивор, ехавший подле генерала, кивнул.

– Биться ночью с превосходящими силами не резон, – рассуждал вслух Улафий. – На покой! Завтра готовьтесь к битве!

– А какие новости от людей? – поинтересовался разведчик.

– Велеск почти без боя занял Местрель. Его противник Тазар отступает весьма организованно, сохраняет силы. К тому же люди из лесов, представляющиеся повстанцами и помогающие нам против орков, по словам генерала, оказывают сопротивление эрафийской гвардии. Это плохо, у людей все неустроенно. Внешний враг должен объединять, а у них…

– Это больше к королю Эдрику вопрос, – возразил генералу Ивор. – Так, значит, они не поспевают к Карстольду?

– Да, не поспевают. Завтра мы дадим Крагу Хаку фланговое сражение. Если повезет, запрем его силы у каменного моста, и тогда Велеск довершит разгром.

– Будем надеяться, орки не успеют подготовиться к этой западне.

Всю ночь Улафий пробыл в разъездах. Передовые отряды встречали сопротивление всадников-волколаков и по окончании вернулись в лагерь с большим количеством пленных. Друиды быстро выпытали то, что было необходимо генералу. Бой предстоял жаркий, однако Улафий был уверен в победе.

К утру начала портиться погода, и когда на востоке должно было появиться солнце, все небо оказалось затянуто серыми тучами.

Через три часа основные силы авлийцев шли той же дорогой, что и наступавшие две недели назад войска Брудерлингена. Лес кончился, показалась равнина перед каменным мостом. Тут небо наконец разродилось, и пошел мелкий дождь. Воины брели в непромокаемых плащах, но дорога быстро теряла качество. Там, где прошли первые три тысячи эльфов, остальным двигаться было сложно. Единороги ступали легко, почти порхая над лужами. Большая часть войск двигалась по проложенной гати. Скрипели бревна и колеса полевых баллист.

Но несмотря на все сложности, Улафий несколькими колоннами провел войска до того места, где начиналась равнина. Всего в паре миль от них копошилась черная река орков и варваров, отягощенных награбленной добычей. Кревландцы отступали к горам, вершины которых скрывались за низкими тучами.

Штаб был разбит на высокой точке холма, у самого края леса, откуда равнина просматривалась как на ладони. За сучья деревьев был натянут просторный тент. Улафий, Ивор, Гримли, десяток друидов старшего ранга наблюдали за построением. Генерал велел высадить с драконов десант на входе в холмистые отроги, где на узких тропах можно было задержать всю эту обожравшуюся, медлительную орду. Передовой отряд и левый фланг войска, выстроившись, плавно надвигались на орков.

Краг Хак видел опасность своего положения. Оркам дождь был тоже некстати. Тазар опережал их и уже находился в Лордароне, на пути в Уру-Итиль, туда же отбыл барон Футор. Эльфы подошли почти вплотную.

– Прикажите войскам строиться во фронт! – догнал орочьего короля на своем волколаке генерал Креллион.

– Проходы наши? – спросил Краг Хак. – Что сделали кружившиеся там драконы?

– Там засада, но два прохода еще свободны!

– Готовьтесь к бою, а обозы пусть уходят в горы!

Креллион подстегнул волколака и понесся в северную часть армии. Синкат подъехал к процессии с флагами красного ущелья.

– Ваше величество, ваша жизнь слишком дорога, нужно эвакуироваться в Уру-Итиль! У Ориса еще есть пять виверн, рухи готовятся к бою с драконами…

Старый орк отрицательно покачал головой.

– Хотя бы покиньте обоз, это опасно! – чародей презрительно указал на медлительного кадоя.

– Много ты знаешь! – злобно оскалился Краг Хак. – Ты обещал помощь, где она? Где их хваленые драконы-духи, где нескончаемые легионы мертвых?

– Я уже много раз говорил вам! Помощь в пути, нужно еще немного подождать.

– Нас сейчас всех тут перебьют, пока ждать будем! Нас продали! – крикнул кто-то из телохранителей Крага Хака. В тот же миг он вылетел из седла и упал в липкую жижу, которой под проливным дождем стала дорога.

– Кто еще так считает? – спросил колдун. Все притихли. Краг Хак остановил кадоя, к нему поднесли лестницу и широкий зонт, который почти не закрывал короля от промозглого косого дождя. Где-то на юге громыхал гром.

Золоченые сапоги короля Кревланда утонули в грязи, телохранители помогли старому уруку забраться на волколака. Подъехал взмыленный гонец.

– Отряды Брудерлингена бьются с эльфами на узких дорогах у холмов!

– Усильте натиск! Обозы должны в целости уйти в горы! – крикнул на прощание орочий король. Он с грустью оглядел остатки своего некогда блестящего воинства. Сейчас, под дождем, грязные, немытые, с нарушенным строем они выглядели особенно жалко. Эльфов уже хорошо было видно. Полторы тысячи всадников Креллиона, построившись колонной, шли на них по полю, поднимая тучи водяной пыли.

– Все пропало, – грустно глядя на перепачканную одежду, сказал орк и стряхнул воду с седой бороды. Поерзав в седле, он ударил шпорами волколака и направился вслед за Синкатом, шестеро телохранителей волчьих всадников последовали за ним. В обозе не утихал недовольный ропот.

– Волки! – раздались крики. Эльфы построились ромбом и выставили длинные острые пики. Внутри каждого ромба находились десятки лучников, и каждая пущенная стрела была магической. Сам Креллион в атаку не пошел и, протерев залитое водой лицо, велел трубить отход. Он видел, как шквал огня поражает одну его когорту за другой, и лишь в одном ромбе им удалось сделать небольшую выемку. Десятки несчастных животных, обожженных и раненых, носились по полю без седоков, врезались в своих. Падали, попадали на пики, летели кубарем. Бравый наскок обернулся катастрофой, пехота орков медленно ползла к горам, видя лишь спины своей кавалерии. Когда их порыв рассеялся, эльфы были совсем рядом, а какого-либо построения и управления боем по-прежнему не было.

– Врубитесь в центр этой змеи, – приказал Улафий. – Всех нам не перебить, но хвост гадине мы отрежем!

По его приказу драконы ударили в центр отступавших сил Краг Хака, и под огонь попала именно та колонна, над которой развевался флаг с красной скалой. С воем побежали в сторону обожженные кадои. Тот зверь, на спине которого полчаса назад ехал орочий король, грудой мяса и углей лежал на дороге. Кругом стоял липкий сладковатый запах. Сизый вонючий дым от тлеющей, но не горящей под дождем травы сносился восточным ветром. С небес шум битвы перекрывал рев драконов.

Прорывавшийся в горы Брудерлинген видел, как стремительно эльфы врезаются с фланга в их построение. Когда огонь драконов накрыл центр колонны, где был Краг Хак, генерал-орк радостно подумал, что глупый король погиб и власть наконец перейдет к нему. По крайней мере власть над орками. В то же время следовало показать общую солидарность. Брудерлинген велел отправить в центр восьмерых гроссов и дать бой порхающим над орочьей толчеей желтокожим монстрам.

– Гроссы поворачивают с холмов вниз, прикрывать центр!

– Их немного, драконы справятся, – отреагировал Улафий на вести с поля боя.

И тут, расталкивая телохранителей генерала, на холм прорвалась Илирвен. Она бросилась к Гримли и что-то быстро заговорила ему. Венк и Лазарен почтительно поклонились воительнице. Даже генерал Улафий, которому рассказали о героической защитнице Карстольда, не злился, а лишь послал Фолкину и Мей укоризненный взгляд.

– Я должен отойти, – подошел к Ивору Гримли.

– Что стряслось?

– Да Толин, дурак, опять куда-то на рожон полез. Был в высадке десанта у холмов, все Крага Хака мечтает в плен взять. Я заберу его – и назад, – Гримли пошел к спуску с холма, где были привязаны лошади. Илирвен тянула его за собой.

– Стой, Мей, уберите руки! – Ивор строго посмотрел на нее, но больше ругать не стал. – Гримли, ты забыл, о чем мы говорили? Ты должен оставаться при штабе, здесь, с генералом и со мной…

– Да что ты заладил «должен, должен»? Я житель Эрафии и тебе не подчиняюсь! – гневно крикнул на него Фолкин. Он вышел из-под тента, вода крупными каплями стекала по лицу. – Достали! – крикнул он на всех, и генерал Улафий уловил мыслетрясение в астрале. – Туда не ходи, этого не делай, сюда не отлучайся!

– Ты же тоже Толина знаешь! Он ведь и тебе друг, что же ты делаешь, Ивор? – вскричала Илирвен.

– Замолчи, Мей, – осадил ее эльф.

– Не кричи на нее! – рявкнул Гримли. Лазарен подбежал к ним и схватил юношу за плечо:

– Успокойся и сядь, давай пошлем кого-нибудь…

– Сам успокойся! – Гримли так толкнул разведчика, что тот чуть не упал. – Что он мне выговаривает? Кто он такой! – палец Гримли уткнулся в грудь Ивору. За спиной того стояли Венк и несколько могучих друидов. Ивор понял, что ошибся и неверно повел себя. «Что бы там ни было, он еще совсем мальчишка», – подумал эльф.

– Ладно, все! Хорошо, хорошо… – он опустил руки, и Илирвен, тоже понявшая, что ссора не приведет к добру, взяла Гримли под руку. Фолкин ощущал, что переборщил, но Ивор серьезно сегодня вывел его из себя. Вместе с Лазареном они вернулись под тент, хотя в голове юного мага по-прежнему клокотала ярость.

– Что ты предлагаешь? – резко спросил он Ивора.

– Я сам… – с трудом сдерживая собственную горячность, отвечал эльф. – Я сам поеду, найду Атоя и привезу его сюда, ладно? Но ты обещай оставаться при штабе и, пока бой не кончится, никуда не отлучаться!

Гримли понуро мотнул головой и прошел под генеральский тент. Сел на какой-то пень и, прикрыв лицо руками, сквозь щель между пальцами наблюдал ход сражения.

Гроссы вступили в схватку и на земле были даже сильнее драконов. Но тех было больше, и они оказались куда быстрее и проворнее. Ящеры взлетали вверх, поджигали шкуру, лапы и шерсть чудовищ, рвали раны когтями и отлетали прочь, уворачиваясь от ударов гигантских лап. Широкие кожистые крылья попадали под удар, а после падения на землю у драконов почти не было шансов спастись.