Текст книги "Нойоны. Гроза на востоке"

– Что ты меня учишь банальным вещам? – Артур чуть ожил. В его глазах уже была не паника, а тщеславие и гордость. Консул встал и устало поставил поднос на дорогое кожаное позолоченное кресло, где сидел прежде.

– Я прекрасно это вижу, другое дело, что удар в спину могут нанести и здесь! По этому поводу тебе оставлен ряд инструкций и директив. Там, в столе, бумаги, подписанные на твое имя мной и Стиллроем, обоими консулами. Используй их, если я задержусь более чем на шесть дней. Я постараюсь там, – он взмахнул руками и поднес палец ко рту, – ничего не испортить, но за Стиллроя ручаться не могу. Он может повздорить с фолийцами. Как думаешь, султан Хорда или карнский регент могут объявить нам войну, могут они тайно сговориться с нойонами? Если нас нейтрализуют, скажем, Карн – может ведь осуществить вторжение с моря, и нам будет сложно им противостоять.

– Да, это возможно, но я не верю в подобный сценарий.

– Почему?

– Ни Карн, ни Хорд не могут дать им того, что можем дать мы!

– Что же?

– Драконы, наше старое драконье кладбище Фен Шенуй. В прошлую войну стихий они не смогли им воспользоваться, тогда там еще было много диких драконов. Дракис в своих визитах неоднократно упоминал его. Это их жизненный интерес.

– Ты думаешь, из старых драконьих костей они строят тех монстров, которые потопили пиратские корабли на рейде в Изольенти?

– Уверен, их сила для нас запредельна, но скорее всего, все обстоит именно так, как ты полагаешь! Это – техномагия. Можешь уступить им Фен Шенуй, оно заброшено и неоднократно разграблено. Чтобы там что-то наладить, уйдут годы. А кризис, уверен, разрешится куда быстрее!

– Согласен, – допив теплый когу, Артур сел в свое привычное большое широкое кресло напротив Мади, – намного быстрее… Арагон просто сотрет нас в порошок. Прежняя столица Фолии, Старый Эджвотер, была в другом месте, теперь там болота и руины! Хорошая память о том, чего стоит союз с нойонами. Я не хочу превратить Асанну в кладбище…

– И я не хочу, – Мади всегда чувствовал вину. Когда заходила речь о том, что всегда прежде нойоны терпели поражение, он твердо отдавал себе отчет, что сейчас сам бы желал им поражения, но с трудом представлял, какую цену придется заплатить Таталии за их недальновидный союз. Братья Локхеды упустили из рук будущее Таталии. Упустили в борьбе против слабой и жалкой Фолии, в борьбе за выборы в Совет, за кипящий сплетнями зал приемов, за это блестящее кресло первого консула.

Мади видел, что Артур снова колеблется. Надо было решаться.

– Я уверен, они собирают вас для совместного объявления действий против Светлого Круга, и отказ туда явиться будет воспринят ими как вызов. Тогда нойоны, не раздумывая, ударят по нам в полную силу. А это разрушение и гибель всего, чего мы достигли. Два года назад они помогли нам безо всяких условий и эмоций. Так же расчетливо и холодно они могут превратить наш город в руины.

Артур неподдельно искренне указал на гору бумаг на своем столе, будто напоминая о тяжести властного бремени.

– Что вообще делать после того, как мы объявим о союзе с нежитью? С Церковью Велеса, например? Она очень распространена в северных районах страны. Торговый оборот с Эрафией теперь мал, но сворачивать всякое общение – это совсем плохо. Это повод для того, чтобы Эдрик объявил нам религиозную войну. Тем более у его армии влиятельная поддержка торговцев, у них и так чешутся руки прорвать блокаду. Если здесь начнут истреблять священников, сжигать церкви, Эдрик может ввести армию в наши северные земли. Она у него мобилизована и находится у самых наших границ. Нойоны сильны, я не сомневаюсь, но едва ли они пришлют сюда все свои легионы разом. Они лишь посеют панику, страх и раскол внутри нашей страны, а сами не явятся немедля. Что мы тогда будем делать? Религиозные фанатики могут, в конце концов, покушаться на любого из нас!

Мади прошелся по комнате.

– А я могу со всей ответственностью заявить, Эрафия не вступит с нами в войну, даже если мы сами без нойонов вырежем всех их священников.

– Почему?

– Потому, что я министр иностранных сношений и кое-что знаю о происходящем в мире, – закатив глаза, пробормотал Мади.

– Прекрати балаган, сейчас нет времени на шутки!

– Через неделю, а может и раньше, через несколько дней, Эрафия будет воевать с Кревландом. Их армии будут отозваны с южной границы.

– Орки не посмеют бросить вызов сильнейшей стране Нового Мира!

– Посмеют, Краг Хак уже собрал на границе две армии по двадцать тысяч человек в каждой. К ним примкнули птероптархи, и в воздухе варвары теперь могут побороться с грифонами. Они готовы вторгнуться в пределы восточной Эрафии со дня на день!

– Но… – Артур был шокирован. – Это в корне меняет дело! Это уже настоящая война. Кто тебе донес? Это надежный источник?

– Наш отозванный торговый представитель Руперт Амброз… – Консул скорчил презрительную гримасу, но Мади продолжил: Он, конечно, азартный игрок и бабник, но истинный патриот своей страны, и я полностью ему доверяю!

– Но это же война, – Артур побледнел, подошел к карте на стене и стал стучать пальцем в окрестности Кастелатуса. – Тоже их рук дело?

– Скорее всего. В окружении Крага Хака появился сумеречный чародей, его советник и телохранитель Синкат, ранее связанный с нойонами.

– Хоть война и облегчит дело, все равно я не хочу бойни священников Велеса: кто знает, чем все кончится, не надо множить грехи! – замахал руками Артур.

– Успокойся, ничего такого не будет! Можно позволить всем, кто не согласен, покинуть страну. Думаю, это не вызовет ярости у наших новых союзников.

– Так значит, мне все-таки ехать? – Артур посмотрел на брата так, будто решалось, покончить ему с собой или нет.

– Знаешь, я вспомнил детство. Помнишь, как мы играли на ступенях дворца, а стража не смела нас выгнать? Помнишь, как первый раз катались на драконе, как я познакомил тебя с Эоэллой? – Мади подошел к брату, пожал ему руку и обнял. – Мы идем вместе в эту горящую реку, чтобы спасти не только себя, но и наш народ. Никогда не забывай о Таталии у тебя за спиной!

– Не забуду, – глаза Артура увлажнились.

В дверь постучали.

– Наверное, Стиллрой. Знаешь, он решил взять с собой в дорогу «Книгу Миров», у меня тоже появился новый экземпляр.

– А разве ты его не запретил?

– Сперва мы пошли на поводу у Совета. Но потом секретным решением разрешили некоторые тексты, узкий список.

– Почему принял решение?

– Знаешь, ввиду нашего нового союза мне показалось, что людям полезно знать различные взгляды на историю.

– Ты поступил смело, я горжусь тобой, – лицо Мади просияло. В тот момент он четко решил для себя, что Артур может стать его тайным союзником в борьбе с нойонами, которые прибирали к рукам его страну. «Придет день, и я откроюсь ему в том, как пытаюсь расстроить их планы», – решил Мади.

Дверь отворилась, но вошел не Стиллрой, а одноглазый киликиец в своей привычной походной одежде, а не дорогом придворном камзоле.

– Рад вас видеть, господа, особенно тебя, Мади. Надеюсь, ты дал брату верный совет, как отделаться от костлявых тварей, что скоро наведаются к нам?

– Конечно, я дал пару советов, Френсис, и один еще могу дать тебе: не называй их костлявыми тварями даже в мыслях, ведь тебе к ним ехать!

– Что?

– А это отличная идея, – поддержал брата Артур. – У тебя зоркий глаз, не зашоренный дворцовыми красотами, твой опыт мне пригодится!

– В их логово?! Ни за что, почему бы тебе, дипломату, туда не отправиться, тем более ты уже общался с ними!

– Бесстрашный Френсис Ларго, – усмехнулся Мади. – А говорили, ты не боишься и морских демонов!

– Да я не боюсь никаких демонов, я и их жену оприходую, но эти нойоны. Не я один их боюсь, между прочим! Знаете, почему я задержался?

– Ну и? – хором спросили Локхеды.

– Так вот, я подписывал… не смейся, Мади, я умею писать не хуже тебя! Подписывал бумагу на провоз оружия. У нас выгодная сделка с Карном, давно утвержденная советом, и только сейчас все собрано.

– Велики ли наши доходы?

– Да, велики, но и проблемы будут! Я слышал, регент Карна лорд Куруш тоже вызван нежитью на эту встречу на острове?

– Да, но при чем…

– Так вот он пообещал мертвякам…

– Френсис, я вас прошу…

– Хорошо, лорд Куруш обещал нойонам, что будет там и примет все их условия, чего я, надеюсь, нам делать не придется.

– Ты ближе к делу!

– А сейчас, тайно от нойонов, регент закупает вещи, оружие и материалы весьма специфические!

– Ну и что же карнцы у нас приобрели?

– Серебро, собранные у странствующих сумеречных рассеивающие магию амулеты, доспехи и право провоза большой партии оружия с территории Эрафии вопреки громкому заявлению о блокаде.

– А какого рода оружие? В Карне нет проблем с металлом, как в Кревланде!

– Клянусь глоткой морского черта, это святая вода, которую в Эрафии творят по магическим канонам арагонцев. Они регулярно выдают эти поставки за чудо Святой Благодати. Церковь Велеса на всем наживается…

– Ясно, карнцы готовятся на тот случай, если переговоры на острове пойдут не так, как им бы хотелось! – Артур осел в кресло, он вновь понял, что угроза реальна и близка как никогда. Пират меж тем и не думал отступать.

– Может, и нам стоит задуматься о таких методах защиты? Нельзя встречаться с опасным противником безоружным! – единственный глаз Ларго пронзал братьев Локхедов холодным блеском. Ему явно хотелось, в первую голову, не уступать карнцам, которые разрушили его прежнюю жизнь.

– Поступать так, как это делает лорд Куруш, еще глупее! – Мади вскочил. Надо раз и навсегда выбить из пирата эту глупость, эту залихвацкую удаль, которая могла стоить всем слишком дорого. – Куруш думает, что комариным укусом можно остановить дракона, но этим он только разъярит его! Поверь, если только Карн попытается что-то переиграть открытым военным путем, они будут стерты с лица земли! Ты говорил с людьми из Изольенти? Слышал о том, что там было?!

Пират утвердительно хмыкнул, хотел возразить, но советник оборвал его:

– Это недопустимая глупость – думать, что нойонам можно нанести военное поражение! Никто, кроме Арагона, на такое не способен.

Ларго хотел было возразить, что тогда и нужно с ними договариваться, но и он сообразил в тот миг, что это уже слишком не безопасно.

– Именно поэтому, – поддержал брата Артур, – мы не должны поддаваться на карнские провокации и обязаны донести нойонам об их действиях! Кроме того, у нас могут возникнуть проблемы на северной границе. Заваруха Крага Хака может оказаться опасной. Надо будет при случае указать нашим союзникам, что их помощь может быть необходима!

– Об этом болтают все торговцы, прежде ходившие на север! Я думал, это пустой треп – орки никогда не осмелятся. Хотите, я сам отправлюсь туда и…

Консул ловко оборвал советника на полуслове:

– Не стоит утруждаться, Френсис. Нам с тобой придется отбыть на остров Красный, и все мои дела остаются на попечении Мади и его помощника Руперта Амброза. Надеюсь, они разберутся в ситуации, и по возвращении мы будем иметь подготовленный план действий.

– Я все же считаю, что я должен заниматься военным планированием. А дипломат – дипломатией! Не наоборот.

Мади подошел к пирату.

– Пойми, Френсис, с твоим опытом воина ты сможешь оценить уровень их слаженности, боеготовности лучше нас! Артур и Стиллрой будут заняты договором, а ты будешь их телохранителем, глазами и ушами. Ты знаешь, что по-настоящему важно!

– Я согласен, нам пора! – указал Артур. Еще какое-то время они поговорили в просторном, отделанном мрамором холле, но второй консул так и не объявился. Пришлось направиться в зал приемов. Артур был недоволен, и тут из соседнего коридора в сопровождении своей свиты вынырнул Стиллрой.

– Ну что, кажется, нам предстоит историческое решение? – усмехнулся он.

– Да. Я тебя сразу успокою. Я решил не отказываться от поездки.

– Я тоже, но еще я распорядился, чтобы следом за нами шел наш флот.

– Что? Зачем, это глупо! – Мади был вне себя от ярости и самоуправства этого кретина.

– Нет-нет, Мади, остынь. Не от нойонов, конечно, мы будем защищаться нашими галерами, но от карнского флота!

– Какого карнского флота?

– Выходит, советник по внешним делам знает меньше, чем придворные сплетники? Тридцать кораблей Карна отплыли из Ангкора два дня назад. Они могли что-то задумать, и против них мы должны быть во всеоружии. Десяток мощных трирем отправятся за нами после того, как я, ты и третий человек…

– Это будет Ларго.

– Ну, хорошо, раз ты выбираешь, хорошо, – продолжал Стиллрой. – Мы сядем на их корабль, и наш флот будет прикрывать вход в залив, чтобы у карнцев не возникло никаких иллюзий.

– Согласен! – бросил Артур.

У входа в зал их встретил начальник стражи.

– Они уже в здании, идут сюда!

Двор замер. Только в задних рядах перешептывались наиболее влиятельные члены Совета, оставляя первые ряды для накрашенных дам и претенциозных кавалеров, своих любовниц и должников. Вошедший герольд провозгласил:

– Лорд Кальдерон!

– А почему Ларго? Я думал, ты пошлешь его на север разбираться с орками, а с собой возьмешь Мади, – зашептал Стиллрой на ухо Артуру. Они сидели на двух равных по высоте тронах в торце зала. За спиной у каждого трое советников и стража с изящными посеребренными латами и пиками. Это было лицо таталийской власти, те, кто принимал решения в этой стране.

– Мади должен остаться здесь из-за них! – указал Артур на входящих.

Меж тем высокие позолоченные двери распахнулись, и в зале появились восемь личей: закованные в сталь костяные великаны с каменными глазами, горящими красноватым блеском, стучали по мрамору пола сапогами и несли в руках жезлы, на концах которых горел темно-зеленый огонь.

Между их худощавыми фигурами стоял человек лет сорока на вид, у него были длинные, пышные, с проседью волосы. Он был высок – ростом не уступал личам, но шире их в плечах и в торсе. Многие дамы пытались строить ему глазки или встать так, чтобы блеск их брильянтов и золота попадался ему на глаза. Но это не трогало посланника. Он был в астрале и видел перед собой сонм жадных, трепещущих за свое богатство и статус душонок, столь ничтожных, как и предупреждал его учитель – нойон Каликург. Он не мог сканировать консулов, в зале было много скрытых магов. Кальдерон это видел. Его ярко-голубые глаза и располагали к себе, он не казался страшным, в отличие от своей стражи.

Мади подумал: «Странно, что никто не узнал его. При жизни ведь он имел родственников, связи. Может, его обессмертили очень давно?» Взгляд советника скользил по толпе, и он увидел, как Руперт Амброз косится на нойонского посла, как будто они уже были знакомы.

Кальдерон сделал вид, что ничего не заметил, хотя взгляд одного из людей за спиной консулов не скрылся от его астрального ока. Наконец, выдержав необходимую паузу, посланник нойонов официально пригласил консулов посетить остров Красный и участвовать в совете правителей стран юга. Консулы также выждали какое-то время, потом оба встали и, к всеобщему облегчению, заявили, что согласны. Кальдерон указал, что ждет их в порту Шейхона завтра в полдень, и затем быстро покинул зал, пожелав всем на прощание бессмертия и процветания.

После ухода посланцев Темного Круга зал закипел, все говорили наперебой. Консулов обступили их сторонники в совете. Мади стало душно, и он вышел в соседнюю пустую комнату и присел на подоконник из красного дерева, утер лоб платком. Он представлял себе, чего стоило брату принять решение и пойти на такой риск. Но они делали все верно. По крайней мере ему хотелось верить, что они смогут хоть на какое-то время отодвинуть беду. Ведущие в зал двери снова открылись и, в сопровождении гвардейца, к нему подошел Амброз.

– Что-то срочное, Руперт? Я так устал сегодня, – Мади зевнул, он не спал больше суток.

– Извини старик, но я решил известить тебя прежде брата. Мне только сейчас сообщили: авангарды орков вчера на рассвете перешли границу Лордарона и Эрафии. Краг Хак начал вторжение!

Мади чуть побледнел, но держал себя в руках.

– Позовите первого консула, срочно! – указал он гвардейцу.

Амброз вздохнул:

– Вот и началось…

Глава 4

Восточная Эрафия, приграничная крепость Карстольд, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Гримли покинул Карстольд на рассвете. Массивные створки ворот глухо хлопнули за его спиной. Небо было безоблачным. Над лесом, еще прикрытым сенью полумрака, поднимались снежные горы южного Лордарона, их шапки были охвачены красным пламенем зари. Свет рассыпался вниз по склонам, переливаясь всеми цветами радуги. В полях пели птицы, трещали кузнечики и цикады.

Гримли нарушил предписание генерала Венка и все же заехал к Аделаиде перед тем, как отправиться в долгий путь, полный неизвестных опасностей. Ее прощальные поцелуи жгли ему губы, лоб, руки. Аделаида была уверена, что Венк отправляет ее любимого на самые опасные задания, чтобы однажды он не вернулся.

Всадник проехал на восток не более трех часов, а ландшафт вокруг уже поменялся. Поля сменились каменистыми холмами, на которых, среди травы, виднелись проплешины мхов и лишайников самых разных оттенков. Лиственный лес кончился. За последними рядами холмов начинались настоящие горы, у основания покрытые соснами и черными елями. На опушке лиственного леса паслись кабаны. Они напомнили Гримли, что он с прошлого вечера ничего не ел. Был уже почти полдень, и ближе к горам стало значительно холоднее. Фолкин хотел было подстрелить мелкого кабанчика, но, поразмыслив, предпочел кусок сухого вяленого мяса, прихваченного из Карстольда. Он съехал с дороги к берегу какой-то мелкой петляющей меж холмов речушки. Тропа вела вниз, к самой воде. Рыцарь спрыгнул с коня и, встав коленями на поросший мхом камень, умылся. Вода была холодная и обжигала пальцы. После этого было особенно приятно подставлять их солнцу и чувствовать покалывание растекающегося тепла. Сломав засохшую карликовую березку, Гримли сложил кучу хвороста и накрыл его сухой кожей, взятой с собой из военного арсенала – это был знак, который следовало дать в случае опасности для города. Отсюда не было видно Карстольда, но этот сильный чадящий дым не могли пропустить со сторожевых башен, а оттуда известили бы генерала.

Гримли съел кусок мяса, оказавшегося жестким и безвкусным, недолго понежился под полуденным солнцем и двинулся дальше в путь. На душе было на удивление спокойно. Ему стало казаться, что генерал Венк что-то спутал, когда направил его сюда. В первом селении, попавшемся ему по дороге, люди встретили его очень миролюбиво, в них не было и тени страха. Староста села даже пытался угостить его вином и заявил, что караван из Азахареи здесь ждут:

– С ними и наши должны были в город пойти! – бойко убеждал он.

Предыдущий крупный торговый караван прошел здесь месяц назад. О повстанцах староста говорить отказался. На другом краю деревни Гримли удалось разузнать, что в селении пару дней назад видели несколько повозок, а люди, ехавшие к городу, были сильно напуганы. Гнали без остановки своих истощенных лошадей, на все вопросы отвечали, что едут в Карстольд, что на них напали разбойники из Лордарона… Здесь это никого не удивляло. Бароны регулярно наведывались в эти места и выжигали целые деревни, иногда это было ответом на вылазки повстанцев с территории Эрафии, но чаще всего – обычным грабежом.

«Нет, это дело не их рук, – решил Гримли. – Бароны получают огромные барыши от прохода караванов, зачем им истреблять один из них? Уменьшать свои постоянные, надежные доходы ради мимолетной наживы?»

Обо всем происходящем он мог только догадываться и потому продолжил свой путь к границе. Сразу за этим поселением дорога вдруг удивительным образом очистилась. Пропали люди, повозки и домашний скот. Также Гримли заметил, что из-за его воинского одеяния все разговоры о повстанцах в деревне заходили в тупик, и вообще жители явно не были с ним откровенны. Крестьяне не хотели, чтобы приезжий из города рыцарь знал об их симпатиях. Но они не подозревали, что этот юный паладин был кроме прочего еще и магом и легко прочел в их поверхностных мыслях, что мятежники регулярно бывают в некоторых домах, а в следующем к востоку селении вообще имеют открытую базу. Поиски следовало продолжить там.

Первые следы людей на дороге он обнаружил под вечер, и они его совсем не порадовали. Там, где каменистую и неухоженную долину пересекал ручей, в воде лежало тело. Гримли, возможно, и не заметил бы его – труп отнесло на несколько десятков ярдов от переправы, но воронье не случайно слишком низко кружилось над кустами. Гримли съехал с дороги прямо в воду – ручей имел меньше локтя глубины – и подъехал к телу.

Это был человек, не орк и не эльф, на нем была дешевая тонкая кольчужка, впопыхах криво натянутая поверх рубища, в котором несчастный спал, когда его застали враги. Гримли спрыгнул с коня и подтащил тело к берегу. Оно было тяжелым и скользким. Это был крестьянин, и бежал он явно с востока. Об этом говорили три стрелы, вошедшие в спину. Одну из них, не крепко засевшую, Гримли вырвал и внимательно осмотрел – черное оперение, зазубренный носик с кривой руной. «Черное – это орки, явно они», решил Гримли. Его астральному взору как реальная предстала картина.

Крестьянин безоружный ночью бежит по тропе, спотыкается, падает, в глазах ужас, впереди ручей, а сзади топот. Это орки, трое всадников. Они увидели ручей и сбавили ход, видимо, им было приказано не пересекать этот естественный рубеж. Мужик оглянулся и, увидев, что орки останавливаются, обрадованно выпрямился, по щиколотку сбежал в воду, тяжело дыша, обтер лицо. Хотел бежать дальше. Орк что-то буркнул, хотел повернуть назад, но на прощание стянул с плеча небольшой лук и пустил стрелу. Вот она – Гримли посмотрел на засохшую иву у самой воды: стрела прошла мимо жертвы и, оставив на стволе выбоину, сломалась от сильного удара. Остальные орки также стали стрелять, три стрелы прошли точно, а одна с шелестом ушла в траву на другом берегу. Мужик зашатался и рухнул в ледяную воду, разбив лицо о каменистое дно.

Гримли закрыл глаза покойному и забросал тело порубленными ветками. В том селении у самой границы может никого и не быть. Неужели это орочья банда вырезала караван, но откуда здесь так много орков, почти в тысяче миль от Кревланда? Гримли тронул коня и быстро поскакал на восток, лишь багрово-красное солнце светило ему в спину мрачными отблесками.

Все оказалась ровно так, как он и предполагал. На дороге Гримли встретились еще четыре трупа. Жертвы были обобраны, с них сняли все, включая резные безделушки – жалкие украшения бедняков, тела были утыканы орочьими стрелами. На сырой земле четко пропечатались лапы крупных хищников, на которых, видимо, ехали орки. Наконец уже на закате он добрался до самой границы и по поднимающимся дымам заметил селение. Вернее, свежие руины. Все сорок домов были сожжены полностью, до печных труб, кое-где стояли развороченные обгоревшие сараи. Тел нигде не было, крестьян или увели в рабство, или сожгли живьем.

«Это не повстанцы», – окончательно решил Гримли и, сойдя с коня, присел на поваленный обгорелый забор. Его мутило от того насилия, что разворачивалось здесь прошлой ночью. Все крутилось, роилось, не отпускало. Стоны… брызжущая кровь… огонь… крики сгорающих заживо людей… Достав сумку, Гримли собрал несколько стрел и, завернув их в кожу, убрал под седло. Это были важные доказательства, в восточные пределы Эрафии совершено вторжение орочьей банды численностью минимум в две сотни голов. Скорее всего, именно они повинны в гибели каравана, произошедшей на территории еще Лордарона. Никаких следов истребления торговцев в Эрафии не обнаружено. Вероятно, повстанцы не имеют к этому отношения, несмотря на то что местные жители явно им сочувствуют. Таким Гримли представлял свой рассказ Венку.

Тут и стоило ему повернуть обратно, если бы не то необъяснимое чутье разведчика, которое подсказывало ему: орки долго преследовали жертв на дороге, люди успели далеко уйти на запад, и значит, многие могли скрыться в лесах вокруг поселка. Ведь они прекрасно знают местность, защищаться было безумием, и многие наверняка разбежались. Те, кто ушел по дороге, стали легкой добычей кревландцев, а в лесу можно было рассчитывать и на помощь повстанцев, многим, видимо, обязанных местным жителям. Кто-то должен уцелеть.

И несмотря на сгущавшийся мрак, Гримли свернул с дороги. Но направился не назад, а на север, к лесу, по которому проходила граница между Эрафией и Лордароном.

Лес был хвойным и высокогорным, деревья вырождались до полукустарниковых форм, то тут, то там стояли какие-то уродливые, грубые вытесанные из камня идолы. Раньше эти места были обитаемы, за тысячу лет до основания Империи Солнца, появления Арагона и владык тьмы, люди жили здесь, вблизи гор, боясь спускаться на заросшие равнины, полные диких чудовищ, где тогда царили бессмертные эльфы – друзья и покровители леса.

Здесь все было тихо и безлюдно. Тени прошлого больше не восставали перед ним. Казалось, вся эта затея напрасна. Проехав так еще полчаса, Гримли заметил, что в глубине чащи то и дело вспыхивают мелкие огонечки. Такие часто бывают на болотах, но в горах болот нет, да и двигались они больно живо. Тут конь Гримли сдал назад, заржал, а земля впереди ухнула вниз, он с трудом удержал поводья. Перед ним была яма с кольями на дне. Деревья тут рубили давно. И ждали явно не орков, те только-только появились. Лес вокруг был полон ловушками, засадами, так можно было серьезно пораниться, не начав никаких переговоров.

Гримли подъехал к упавшей сосне и отломил сухой сук. Пристально посмотрел на него, и тот вспыхнул, превратившись в добротный факел. Не успел Фолкин поднять глаза, как услышал голос, а потом увидел человека. Тот сидел на ветвях соседнего дерева в одеждах варвара, и появился совершенно бесшумно. «Как я мог его не заметить?» – поразился Гримли.

– Зря ты пришел сюда, монах-рыцарь! Твои фокусы тебе не помогут, – заверещал тот противным высоким голосом и, спрыгнув с ветки, исчез за деревом.

В тот же миг раздался свист нескольких арканов, они были брошены с других деревьев точно на Гримли. Его стянули и подняли из седла раньше, чем он успел вытащить меч. Конь шарахнулся в сторону, и на нем тут же оказался другой всадник. Гримли подтянули вверх. Его голова и тело погрузились во что-то липкое и мягкое. Голова закружилась, и он на миг отключился. Более-менее придя в себя, обнаружил, что висит без шлема и оружия, оплетенный какой-то сетью, похожей на липкий невод, каким дядя Том ловил рыбу каждую весну. Эти парни, конечно, ловкачи, но они пожалеют об этой выходке, решил Фолкин. Он уже хотел сжечь путы силой мысли, но решил, что вежливее предупредить, а потом действовать.

– Я не причинил вам вреда! Отпустите меня! Как вы боретесь за справедливость таким подлым способом? Выходили бы драться в открытую! Эй, вы! – такую речь молодой рыцарь произнес, вися вверх ногами. Собравшиеся вокруг были больше удивлены его твердостью духа, чем тем, что он, как перешептывались очевидцы, поджег взглядом сухую ветку.

– Я хочу говорить с вашим вожаком, опустите меня на землю! Сволочи, шея сейчас сломается!

Вокруг Гримли слышал лишь перешептывания и отметил возрастающее число серых фигур внизу. Раздались чьи-то мягкие шаги, и приятный старческий голос велел:

– Опустите его, но тверже держите арканы!

Через мгновение сеть упала на землю, и Гримли ударился плечом, из-за чего доспех пребольно врезался в плоть. «Наверное, кровь идет», – подумал он, ощущая, как скользят белье и кольчуга.

– Могли бы и поаккуратнее, во имя Велеса! – вскричал он с досадой.

С него съехала стальная перчатка, и теперь он не мог воспользоваться правой рукой. Двое крепких людей в грубых крестьянских плащах подхватили пленника за плечи и подняли. Сеть разматывали резкими рывками, но в процессе Гримли успел оценить, что вокруг находится человек сорок слабо вооруженных людей, скорее всего, он справился бы с ними, даже не прибегая к магии.

Грязь и липкая сеть с влажной хвоей слетели с лица, и Гримли наконец глянул вперед. Перед ним стоял старец, опиравшийся на посох. За его спиной семеро молодых людей с мечами и булавами. Справа и слева огромные мужики с длинными патлатыми бородами держали арканы, крепко прижимавшие его руки к туловищу. Вокруг замерли не меньше двадцати мужчин и женщин, вооруженных чем попало. На его коне, которого держали под уздцы двое воинов, сидел повстанец крепкого телосложения в кожаном доспехе, украшенном шкурами диких зверей. Он больше походил на кревландского охотника за головами. За спиной варвара был большой двуручник.

– Коллендил, мы не должны оставлять его живым, он наведет сюда своих людей, и тогда мы окажемся между орками и Эрафией, в западне!

– Еще одно убийство ничего не изменит, Джебе, – ответил старик, к которому, видимо, и обращался варвар. – Это просто глупо, Эрафия сейчас сама в большей опасности. Как тебя зовут, рыцарь? Меня – Коллендил, я тот самый «главный», с кем ты хотел говорить…

– Я Гримли Фолкин, рыцарь и посланник генерала Венка. Если вы вождь повстанцев, я готов говорить с вами, но я безоружен. Вы знаете лес, как свои пять пальцев, у вас сорок солдат, к чему тогда это? – он взглядом указал на руки. – Ослабьте путы!

– Хорошо, но держите его под прицелом, – крикнул всадник, которого Коллендил назвал Джебе. Сам он выхватил арбалет и направил в грудь рыцарю по безмолвному указанию старца.

– Теперь мы можем говорить, – поморщившись, заявил Гримли. Руки сильно затекли. Сбросив стальные перчатки, юноша принялся растирать кисти. Ноги также с трудом держали его.

– Генерала Венка интересует судьба каравана из Азахареи, который должен был пройти здесь неделю назад. Он исчез, и никто в округе не мог сказать ничего стоящего. Там было много золота, драгоценностей, редких животных. Этот груз ждут в Энрофе. Генерал уверен, что это вы захватили и разграбили караван.

– Да, это явно мы! Посмотри, сколько у нас украшений и золота! – усмехнулся Джебе. – Вот! – он потряс какими-то жалкими тотемными костяшками на шее. – Вот они наши брильянты, а вот башмаки из атласной парчи!

Все засмеялись, Гримли пристально посмотрел на Коллендила. Захотел прочесть, услышать его мысли, и тут понял – перед ним чародей. Не обученный чему-то особенному, несильный, но чародей… Кроме того, речь, выговор, это странное имя – старик явно выходец из Таталии.

– Не пытайся прочитать мои мысли, Гримли Фолкин, – ответил ему старец, люди вокруг сразу насупились, заворчали, кто-то потянулся к оружию. – Я сам скажу тебе все, что ты хочешь знать. Ни я, никто из моих людей, – он указал руками на окружающих, – не притрагивался к каравану и его грузу. Да нам и не одолеть охрану из нескольких десятков до зубов вооруженных наемников, даже если бы мы очень хотели лишить энрофский трон части его роскоши. Роскоши, которую герцоги и бароны наживают на костях простых людей, таких, как я, они и ты сам!