Текст книги "Капитан Удача"

– Это были не беспорядочные воспоминания, – поспешно возразила Эш, – а какие-то... выборочные. В них было что-то общее; я пока не понимаю, что именно. Попробую выразить... Призыв, потом... просьба дружить, заботиться...

– Так или нет, влияние доказано, – подвёл итоги Форт. – Далан права – нам не поверят, сто процентов. И обстановка не та, чтобы экспериментировать. Доложим очевидные факты, и хватит. Надо выбираться из ситуации любым способом. Я даже знаю, каким.

– Эш проявила высокую доблесть, – объявила Далан; для неё была важна публичность оглашения.

– Значит, скафандр меня не изолирует, – с горечью ответила Эш Форту. – Я не могу покинуть рубку, а вы – выйти за щиты. Разве что привяжете меня.

– Есть наружный жук-монтажник, – напомнила Далан, – а у него закрытое место оператора. Он пролезет в коридорах.

Форт представил: большой жук-паук для работ в открытом космосе, на броне корабля, лезет в ствол. Тотчас же у него что-то отказывает, и он намертво заклинивает проход своей непробиваемой задницей. Эх, иметь бы EMS и расстрелять плазмоиды!..

– Не пойдёт. Вся электроника ненадёжна. Только скаф высокой лучевой защиты; один такой должен входить в оснащение судна. Но сначала – связь со «Скайлендом».

– Ты будешь держать меня и дальше?

– О, я много перестраховалась. Я расскажу о твоём поступке, когда возвращусь.

– Кому? зачем?..

– Моим соотечественникам. Ты можешь получить награду.

– Господь мой, да я ничего не сделала!..

– Проси место на их корабле, – подсказал Форт, – в смысле пожизненного найма. Не прогадаешь.

– И они сэкономят – при их тяготении я недолго проживу. Я скорее буду служить с вами, капитан, – искренние глаза не отпускали Форта. – Вы смелый человек.

«Сейчас Далан скажет, что я артон», – болезненно подумалось Форту. Однако мирка знала толк в политкорректности и не разоблачила его. Она выдала нечто иное, куда более меткое:

– Очень смелый. Надо застраховаться на большую сумму, чтобы летать с ним.

– Хм, разве я похож на сорвиголову?

– Для некоторых особей риск составляет смысл и вкус жизни. Я бы не сказала так, если бы не сама была такая... нет, если бы сама такая не была... опять неправильно?

Форт взглянул на Далан с интересом. Трудно было заподозрить в разлапистой громадине столь тонкие чувства, но мирка раскусила его до сердцевины. Значит, знает, в чём прелесть риска.

– Позволь спросить, а ты-то чего искала за облаками? Если, конечно, вопрос в тему.

– Себя, – Далан встала, и в рубке сразу стало тесно. – Я хочу стать личностью.

– По-моему, человек, которому хватает решимости жить одному среди чужих – уже личность.

– Может, ты эмигрировала? – Эш захотелось ощутить в Далан душу, родственную по несчастью. – Политика или преследования?

– У нас нет политики и не преследуют, – Далан решительно подняла уши уголками. – Бохрок – народ-монолит. Но это и тяготит порой. Надо выделиться из всей массы. За особенность не любят. И хвалят за особенность.

– Не понимаю, – созналась Эш.

– Разве у вас не так? Выскочку осуждают. Почему он не похож? Но он на виду, на него все глядят. Скажем, певец...

– Кстати, о певцах. Твой голос – наше оружие против плазмоидов; другого я пока не нахожу. Так что береги глотку, она нам понадобится. Предлагаю перейти к чаепитию.

– О-о, я всё принесла. Для всех! я знаю, кто что ест. Эш, вот твоё блюдо.

– Можно и обычные брикеты, – застеснялась Эш вскрытой жестянки, из которой щедро разливался запах подлинной ихэнской пищи. Она рассчитывала съесть консервы в каюте, закрывшись и усилив вентиляцию.

– А тут пища капитану.

«Вот я и попался», – вздохнул Форт. Брикет пищи для киборгов говорил сам за себя.

– Удивляться нечему, бортинженер. Тем более моей так называемой «смелости». Я артон.

Возникло молчание, отягощённое неподвижностью. Форт взвесил на плечах груз чужеродности – давящая ноша, не скинешь.

– Я своих слов обратно не возьму, – прервала паузу Эш. – Я хотела бы работать с вами. Теперь – особенно. Капитан и должен быть надёжным, верно?..

– Значит, у нас не осталось недомолвок. – Налив себе воды, Форт поглядел на стакан и извлёк из памяти образ золотого пенного пива. Плюс вкус. У разума, записанного на искусственный носитель – свои преимущества. Да, минус хмель.

– Не обращайте внимания, я поработаю со связью.

– Пожалуйста, вопросов нет. Далан, я не поняла твоих слов: что значит «верю в естество»? – Эш не переставала бояться насильственных чувств, готовых хлынуть на неё из-за щитов, и стремилась отвлечься разговором.

– У нас нет богов.

– Так не бывает. Господь – един.

– В трёх лицах, – отпивая воображаемое пиво, Форт не отрывался от экрана. – Иисус, Кришна и Будда, и при этом – один человек.

Далан действительно умела говорить не только ртом. Ртом она ела, а разговаривал нос. Похоже, дышала она подмышками.

– Не думай, коллега Эш, что я не верую в богов. Они есть на самом деле, но местами. На Форрэйсе их живёт много, не считая духов. Это достоверно доказано. Кроме них, всякие силовые информационные возмущения. Они обитают на Арконде и на Хэйре...

– Я не жрица, шнгам не положено, но осмелюсь заметить, что...

– Все хорошо прожевали? – вмешался капитан в богословский диспут. – Рекомендую проглотить и облизнуться. У меня назревает коннект со «Скайлендом», и если я не ошибаюсь насчет доброты начальства, аппетит у нас испортится через... тридцать семь секунд.

Блок 9

– «Сервитер Бонд» вызывает «Скайленд-4».

Сила, заключённая в торнаках «Сервитера», поддерживала сигнал, наперекор природе идущий с внешних антенн сквозь световой барьер и искривления пересекающихся пространств – невидимую нить, натянутую между кораблём в скачке и громадой станции, летящей где-то в немыслимой дали.

Аппарат прямой связи, который обеспечивал диалог на таких расстояниях, был слишком дорог, чтобы сбросить его вместе с кораблём на Нортию. Перед завершением эскортного полёта экипажу предстояло перегрузить этот прибор на челнок вместе с автомедиком, жуками-пауками и прочим оборудованием, чей срок службы не окончен.

– «Сервитер Бонд» вызывает... – Форт ждал соединения. Даже если вся станция вымерла, ответит автомат.

– «Скайленд-4» на связи. Приняла диспетчер Гердип Сингх.

– Говорит капитан Фортунат Кермак. Прошу соединить меня с комиссаром Сато.

– Минуту, капитан...

– Как у вас обстановка, Гердип?

– Сейчас гораздо лучше, капитан. Час назад прибыли медики с «Рэд Ринг»; они дали весьма благоприятный прогноз.

– Рад за вас.

Появлению на экране комиссара предшествовали дивные звуки и картины. Он умел подать себя, как лидер продаж среди товаров.

Загудели басом трубы, зазвенели бубны, гулко ударил большой гонг. Воспоминания об этой пафосной, помпезной музыке были у Форта ещё свежи – ею открывались придворные новости всепланетарного туанского телевещания. Для иммигрантов в туанский мир считалось желательным (то есть обязательным) смотреть это и ликовать до всхлипывания.

Засим появлялся нарисованный Его Величество Правитель Алаа Винтанаа, бывший космолётчик и завсегдатай тусовок полусвета. Фото– и видеодокументирование важных персон считалось постыдным, поэтому их рисовали аниматоры. Закадровый лейб-диктор описывал трапезы и досуг ЕВП, школьные успехи его деток, наряды его супруги. Под занавес патриотам предлагалось купить новый альбом о жизни монарха. Дворцовая типография Дома Гилаут безмерно наживалась на приезжих, из любопытства и в сувенирных целях скупавших открытки, альбомы, значки и плакаты с ЕВП и его семейством. Форт замечал лики ЕВП даже на наручных часах и бюварах. Такой бы пиар любому Президенту Федерации – переизбирался бы, пока не развалится.

Заставка перед Сато обошлась без гимна, но свой образ комиссар оцифровал и подал как анимацию. Он был так вылизан и гладок, что у Форта критически упала информационная насыщенность зрения – глазам было не за что цепляться, взгляд соскальзывал, и подкрадывалась скука.

– Счастлив вновь увидеть вас, капитан Кермак.

Ещё раз лицезреть артона Сато не надеялся. Письмо с перечислением мелких неисправностей на лихтере он даже читать не стал – пусть Кермак пожинает урожай своей судьбы, отягощённой нетерпимостью. Но артон упрямо добивался разговора! Что ж, он получит разговор.

– Что заставило вас выйти на прямую связь в режиме диалога? Причина должна быть весомой, иначе расходы за сеанс возлягут на вас.

– Здравствуйте, комиссар. Докладываю: на судне произошёл ряд новых аварий. Взрыв в четвертом двигательном отсеке; ДО4 вышел из строя. Есть признаки утечки из тороидальной батареи номер три. Появились автономные плазмоиды, угрожающие кораблю и жизни экипажа; в частности, они создали перебой связи с машинным отделением. В сложившейся ситуации я намерен принять меры по спасению корабля и команды – затормозить судно и вернуться на «Скайленд», а если обстановка станет неуправляемой – покинуть корабль в дрейфе с отключенными движками и возвратиться на челноке.

Гипсовое лицо Сато осталось бесстрастным, только ресницы мерно вздрагивали да красиво шевелились губы:

– Вы обращаетесь не по адресу. С такими вопросами следует адресоваться в отделение транспортно-космического управления. Прискорбно, что вы не осведомлены о существующей субординации. Но я правомочен ответить вам, так как в любом случае ответ транспортников пойдёт через меня. Ответ – нет.

– А яснее?

– Кажется, яснее некуда. Я запрещаю вам прерывать рейс, возвращаться и оставлять корабль. Продолжайте полёт.

– Мне напомнить список аварий? Показать плазмоиды на экране?

– Излишне. Я вам верю.

– Хорошо. Я известил вас и теперь буду действовать по шкиперскому праву. Я отвечаю за людей и судно, и что мне делать, решаю сам.

– Нет, – тем же бархатным, почти ласковым голосом возразил Сато. – Поскольку за связь платите вы – а это несомненно, так как повод не стоит соединения on-line, – я выскажусь подробнее. «Сервитер Бонд» принадлежит правительству Федерации и с момента покупки приписан к «Скайленду-4». Вы не собственник судна, поэтому шкиперское право не распространяется на вас в полной мере. Вы наёмный контпуонец, – подчеркнул он почти по слогам, – иностранный подданный. Не так ли?.. Далее, вы наняты в период чрезвычайной ситуации, которая продлится на «Скайленде» весь период карантина; «чрезвычайка» распространяется и на вас по факту приписки судна, а она предусматривает полное подчинение распоряжениям администрации, с которой вы подписали контракт. Пункт 7-16 параграфа 208 Правил космических сообщений; текст в памяти БЭМа, извольте убедиться. Но это не главное. У вас на борту плазмоиды. Пока это так, вы не имеете права подходить ни к какому объекту, даже необитаемому.

– Положим, это так. Но покинуть судно мы можем.

– Нет. Разве я неясно выразился? Я запретил вам. До тех пор, пока судно управляемо и на ходу, полёт должен продолжаться. Пункт назначения вам известен – вот и следуйте своим курсом. В случае самовольного оставления судна ваши действия будут тщательнейшим образом расследованы. Упаси вас Бог нарушить хоть что-нибудь из правил, которые я назвал. С учётом «чрезвычайки», фэл и плазмоидов суд накрутит наказание по максимуму. Будьте уверены, долгие каторжные работы вам обеспечены.

«Только вернись живым, – сладко думал Сато, стараясь найти на непроницаемом лице артона хоть след, хоть тень эмоций. – Я тебе так припомню твоё „побелки много“, что до смерти икать будешь».

– Есть вариант – вызвать спасателей, – артон не сдавался, даже придавленный грудой неотразимых аргументов.

– ...чтобы они доложили, что судно цело и исправно, а вы с него дезертируете, – перекрыл Сато и эту лазейку. – И спасательную операцию оплачивать придётся вам. Вы богаты?

– Ещё вопрос, – артон сидел железно, как отлитый вместе с креслом. Сато даже залюбовался его выдержкой. – Багаж Кэна Мерфанда. Вы его досматривали. Что в нём?

– Я? досматривал? – брови Сато поднялись. – С чего вы взяли?

– Багаж опечатан на «Скайленде».

– Не службой безопасности. Таможенный контроль... и, кажется, юрист составлял опись содержимого. Ничего запрещённого к перевозке. Личные вещи, какие-то семейные реликвии, бумаги.

– Замки ящика заварены.

– Вот как? что-то не припоминаю... Вы ошибаетесь, капитан. Не думаю, что вы пытались покопаться в вещах умершего.

– Что вы, как можно... просто осмотрел контейнер снаружи. Значит, вещи. Я хотел бы получить их опись.

– Она есть в грузовых документах.

– Очень краткая. «Личные вещи – весом 57,2 кг». Юрист не перетрудился, описывая их.

– Боюсь, он был уже болен в момент описи. Позже ею госпитализировали с тяжёлой формой фэл.

– Почти не сомневаюсь, что бригада, снаряжавшая корабль, тоже слегла, причём вместе с представителем регистра Ллойда. А то у меня есть нехорошие догадки насчет того, годился ли корабль к полёту.

– Нет, догадки мы оставим в стороне. Для разбирательства принимается лишь заверенная документация.

– Я постараюсь её составить.

– Да, конечно. До встречи, капитан.

СЕАНС ПРЯМОЙ СВЯЗИ ОКОНЧЕН.

– Сволочь, – сказал Форт погасшему экрану. – Девушки, вы всё слышали?

– Как это надо понимать? – растерянно облизнулась Эш.

«Он лгал», – хотелось сказать Форту, но... рано говорить о тех старательно упакованных каменьях.

– Нам запретили возвращаться с полдороги.

– Понятно. Дело в законах эйджи?

– Да, будь они трижды неладны. Мы подписались на рейс в режиме «чрезвычайки», вот на чём он сыграл. И плазмоиды... Молчать о них было нельзя, но мы сознались, что лихтер взрывоопасен.

– Что же нам делать? – голос Эш дрогнул.

– Багаж... – как бы не слыша её, проговорил Форт. – Я очень не уверен в багаже покойника. Кто скажет, что там за вещи?.. Он странно выглядит. Стоп! есть запасные листы фартанговой обшивки. Сварим из них изолирующий короб, закупорим в нём багажный контейнер и перенесём в наиболее защищённый отсек. Хотя бы в ДО4 – на четвёртый плазмак рассчитывать не стоит.

Тут экран ожил, высветив строку:

ПОЛУЧЕНО СООБЩЕНИЕ ДЛЯ «СЕРВИТЕР БОНД». ПРОЧИТАТЬ.

– Капитан, – Далан, заинтересованная яркой строкой, влезла между Фортом и экраном, надвинув усилитель на глаза, – я искренне советую не зачинать ругаться с человеком на «Скайленде». Если пишет он – пожалуйста, не надо. Он, я чётко слышала, настроен против нас. А вы имеете на него злость. Это бесплодно. Плодотворнее заняться работой на судне.

– Обещаю, – буркнул Форт, принимая письмо. Какое слово Сато приберёг, чтобы сказать напоследок?..

[Нет. Ни в коем случае]

«Нечего сказать, вежливое напоминание. За казённый счёт мог бы и больше написать. И как категорично-то: „Ни в коем...“ Ой, что-то неправильно с тем багажом. Зачем Сато врёт и зачем так настаивает?.. »

Взгляд не успел сместиться с тела письма на строки свойств, как Далан возмущённо каркнула:

– Это письмо без отправителя!

«No adr.» – кратко чернело там, где должен быть номер узла, пославшего письмо, и обратный адрес. «Опять!..» – Форт мигом обратился к пункту слежения: был ли сигнал с будильника?

Не было!!!

Далан, не отодвигаясь от экрана, наложила лапу на клавиатуру, пальцы её задвигались так проворно и по-разному, словно были независимыми существами.

– Прошу извинить, капитан. Я пытаюсь найти вектор, по которому пришло.

Письмо, съёжившись, упало в нижний левый угол, а на экране развернулись сложно изогнутые сети – отражение строгой и непрерывной работы систем телеметрии. В своём деле Далан вела себя уверенно и работала с внешней небрежной лёгкостью умелого спеца. Сигналы маяков, оптические ориентиры с угловыми поправками на режим скачка, скорость и дистанции – всё в одной руке. Вмешиваться не резон – Слониха без подсказок знает, что и где искать.

– Письмо незаконное. Нет подписи, так не пишут. И неясный факт – оно не приходило извне.

– Знакомые штучки, – Форт, попросив Далан устраниться из поиска, сыграл на сенсорах запрос станции связи. Ничего? Ах, так... Внутренняя связь. «Регистрация/сохранение всех сообщений в иной кодировке».

И здесь нет?!..

Реальность покачнулась, искривляясь и ломаясь. Почтовая программа БЭМа приняла и раскодировала сигнал ниоткуда.

– Возможно, неисправен БЭМ?.. – осмелилась-таки Эш задать запретный вопрос, сам по себе способный сглазить главную опору косменов – мозг корабля, ответственный за слаженную деятельность всех систем.

– Навигацию он делает точно, – ответила Далан за ту часть работы, что лежала на ней. – Если мы дышим и не замерзаем, жизнь он обеспечивает. Ты же проверяла перед сном?

– Конечно! я загружала антивирусы и тест-обзор. Я убеждена, что его функции в норме.

– Эш, я не сомневаюсь, что ты выполнила весь контроль, – поспешил Форт успокоить бортинженера, балансирующего между мраком депрессии и слепотой паники. – Но с этого часа давайте возьмём за правило – что бы ни говорили приборы, проверять всё вручную по-системно. Каждый сектор отдельно. Мы все должны так делать, за что бы ни взялись.

– Начнём с почты? – показала Далан.

– Хотя бы, – кивнув, Форт уверенно нажал «ОТВЕТИТЬ» и вписал ниже анонимного «Нет. Ни в коем случае»:

[Уточните, что значит «нет». Капитан Ф. Кермак]

«Зачем я так? – спросил он себя. – А вот посмотрим. Нормальный майлер должен будет сообщить: „Почта не отправлена. Ошибка 3 – нет адреса получателя. Введите адрес и повторите отправку“.

Между тем майлер принял письмецо, отправил – и почти сразу же показал, что ответ получен. Реальный мир перекосился ещё больше, хотя и стены, и приборы в рубке сохранили свои очертания. Повторяющаяся ошибка скрывалась в том, что принято считать безотказным и однозначным – в системе корабельной связи.

[Не переносить багаж в ДО4. Не разделять]

Майлер (а станция дальней связи не включалась, что доказал контроль) отвечал на слова, произнесённые в рубке несколько минут назад. Объяснить это нельзя было ничем, но почта приходила и уходила... откуда? куда?

[Кто отправитель почты?]

[Я сам], – с обезоруживающей простотой отозвался майлер.

– Теперь нас стало двое с неполадками в башке, – признался Форт, взглянув на Эш. – Я тоже тронулся. Смотри, что тут написано.

– «Я сам», – прочла Эш недоумённо.

– Но и я вижу текст! – без колебаний присоединилась Далан к клубу сумасшедших. Нормальных людей на судне не осталось. – Хотя мне ничего не ясно.

– Как же?! всё просто. Мы беседуем с кем-то внутри корабля, хотя никого, кроме нас, здесь присутствующих, на «Сервитере» нет. Не считая плазмоидов. И вновь, заметьте, речь идёт о багаже, который дружит с плазмой.

– Неизвестный пассажир, – предположила Далан.

– Я тоже думала, что... – Эш замялась в нерешительности. – Но где он может скрываться?.. Только в грузовом отсеке, в скафандре. По бортовому времени мы летим больше суток...

– Двадцать шесть часов девятнадцать минут, – уточнил Форт, сверившись с цифрами внизу экрана. – Наверное, самые насыщенные сутки в моей жизни.

– Если он имеет сменные баллоны, патроны с питанием и поглотители... С какой целью человек так поступает? И при чём здесь багаж?

– Вне разумения, – отрезала Далан. – Какая-то неведомая глупость. Прячущийся сильно рискует там. Надо вызвать его в головной отсек. Пусть объяснится, мы попробуем понять. Давайте снова напишем ему!

– Давайте. Если верно то, что мы думаем – это полоумный, – рассудил Форт. – Никто в своём уме не влезет на мусоровоз, летящий к свалке. Присоединится к нам – будет среди таких же, как он сам. Итак, решено – приглашаем парня к себя.

– Это может оказаться женщина, – заметила Эш.

– Вряд ли. Женщины хитрее – самая безголовая, и та сообразила бы, что проще ругаться с нами здесь, чем блевать себе в шлем на разгоне и кончаться от спазмов в скачке. Если же этот субчик сховался дальше чем в первой четвёрке грузовых отсеков, удивительно, что он вообще способен говорить и думать. Кто пережил скачок вне защитного поля – тот инвалид.

– Если он не в состоянии двигаться, я понесу, – смело объявила Далан, – а вы постережёте Эш. Наверняка его ум повредился! Вспомните первое письмо, которое мы получили!

– И дался ему этот сундук мертвеца... – вздохнул Форт сокрушённо, набирая очередное послание.

[Вы находитесь на борту «Сервитера»?]

[Да]

[Где именно?]

[Не приближайтесь]

– Вот и помогай людям. Хуже нет, чем выручать дурных, обколотых и пьяных – они сами не соображают, что им надо.

[Как вы себя чувствуете?]

[Никак]

[Зачем вы проникли на корабль?]

[Эскорт]

– Спасибо, а то мы не знаем, чем занимаемся... Похоже, он совсем плох, еле связь держит.

– А вдруг это больной фэл? Мы не сможем ему помочь, – с сожалением промолвила Эш. – Напрасно человек покинул «Скайленд» – там медики, там госпиталь.

– Был я там. Покойницкая это, а не госпиталь. Хотя... вроде бы дела у них пошли на лад.

[Вы напрямую соединены с линией?]

[Да]

[ОК. Сумеете подключить туда биодатчики скафандра? Это несложно. Наручный пульт, красное окно, нажимайте до появления цифры 1, затем жёлтое окно, отметка «Вся связь». Мы будем знать о вашем состоянии ]

[Состояния нет. Скафандра нет. Не переносить багаж. Не трогайте меня]

[Отсек? Где вы?]

[Я эскорт. Провожать сдерживать багаж. В момент соединения. Похороны обязательно. Быть недоступен поиску]

– Он бредит, – Эш стало нестерпимо жалко человека, полуживым забившегося в угол одного из двадцати восьми отсеков, образующих тело «Сервитера».

Неуютно было и Форту. Безумец, затерявшийся на борту лихтера – только этого недоставало в полёте, превратившемся в небольшой апокалипсис на троих со спецэффектами. Чёрт! надо ж было ему свихнуться так, чтобы не дать себя найти!.. Если человек задался целью сдохнуть в одиночку, он не угомонится, пока не взвинтит всех в радиусе ста километров. Некоторым особо скромным ребятам удаётся подключить к своему незаметному уходу из жизни даже общенациональное телевидение.

[Вам известно, что находится в багаже Кэна Мерфанда?] – оставив напрасные мысли о спасении дурня, прячущегося на корабле, Форт решил распутать хоть часть своих заморочек.

[Да. И вы узнаете. Скоро. Сейчас]

«На мину не похоже, – поспешно размышлял Форт. – Взрывчатка так не выглядит. Плазмоиды... Как на этом завязан Сато? Комиссар определённо знал, что именно отправляет на Нортию. Но прикинулся незнающим. Почему?! И кто этот тип, лишний на корабле?..»

– Начнём с отсеков ближе к голове, – наметила план действий Далан. – Поочерёдно. Капитан, вы прикажете?

Эш собиралась что-то сказать, но не успела произнести и первого звука, как затрезвонил будильник. Его стрелки сошлись вместе – минутная накрыла часовую, и обе они – сигнальную, стоящую на числе 12. Он дребезжал сильно, даже пополз по гладкой поверхности столика от стрёкота внутри.

Едва отзвучал звонок, как по кораблю от кормы до носа – Форт и Далан ощутили это сейсмическим чувством – прогрохотала волна сотрясения.

«Приехали, – подумал Форт, ожидая разгерметизации или аналогичных впечатляющих зрелищ, сопровождающих разрушение судна. – Значит, всё-таки бомба. За что Сато нас приговорил?.. 12 января 6245 года, 06.07», – отметил он, словно дату и время смерти на своём надгробии. Такая точность – пожалуй, последнее из преимуществ искусственных людей.

Неприятно и досадно, что придётся пережить свой экипаж и одному додумывать последнее, беседовать со стенами. Если не движки на взрыв сработали – когда ещё оно откажет, это безупречное тело?..

Эш при ударе закричала по-детски, пряча лицо в клешнях ладоней, а Далан расставила ноги для устойчивости, тревожно вертя круглой головой.

Гром стих; в рубке осталось лишь приглушённое частое дыхание Эш, шумное пыхтение и локационный писк взволнованной Далан, да еще звук капающей воды – стакан упал, и прозрачная струйка прерывистым лучиком стекала на пол, разливаясь причудливой плоской картиной лужицы.

[Он образовался], – сообщил экран.