Текст книги "Капитан Удача"

– Я определила... причину неисправности, – речь Эш прерывалась печальным стоном. – Капитан, мы не сможем заправить челнок.

– Что такое?

– Проводящие кабели... – Эш еле справилась с подступившим к горлу комком. – Из них вынуты сегменты по три метра... от штекерных гнёзд до коммутатора питания, как при консервации.

Эш по пояс погрузилась в расчищенный доступ к кабелям; блоки изоляции и снятые фрагменты переборок лежали грудой, захламляя узкий служебный проход надпалубного пространства. Она ощупывала пустые разъёмы в надежде, что всё это ей только снится, а на самом деле толстые кабели стоят на месте, и энергия с торнаков «Сервитера» перетекает к ёмкостям челнока. Нет, это не сон. Челнок не оживёт. Запаса в батареях второго ряда надёжно хватит на освещение, поддержку системы жизнеобеспечения и БЭМа да на пару манёвров. При этом датчик в рубке уверяет: «заправка 100%»!..

– Масштабная ошибка? – спросила Далан, словно не вникнув в смысл слов бортинженера.

– Скорее что-то похуже. Продолжай расчёт, – поднявшись из кресла, Форт поспешил к переходнику.

Все дружно заботились о том, чтобы полёт закончился похоронами. Учитель, своими духовными экспериментами разбудивший силу, что неисчислимое множество лет покоилась, замкнутая в камне. Техники, снарядившие в рейс полугнилое судно с бесполезным кораблём-эвакуатором. Сато... он тоже здесь руку приложил, сомнений нет. Если б не перепроверка систем, они загрузились бы в челнок, который даже звёздную систему не покинет... да что там, еле-еле сможет встать на орбиту Нортии в ожидании спасателей. И не исключено, что Сато сам вызовет на них кого следует – федеральных безопасников. Или они уже на подходе. К заседанию ситуационной комиссии все показания будут приглажены и выправлены. Далан с почётом передадут бохрокцам – что ей два существа из младших миров? распрощается и забудет.

«А нас будут обрабатывать, пока не заговорим как надо, – просквозила Форта мысль, когда он завидел Эш. – Эх, Ящерка, и влипли мы с тобой!..»

Набрать номер. Пусть прилетит «флэш».

Отстранив бортинженера с его горестным безмолвием, Форт сам втиснулся в нишу. Так и есть. Заправка нереальна. Заменить недостающие сегменты, сняв токопроводы с «Сервитера»? оно хорошо в теории – практически же придётся вынимать их на уровне торнаков 3-5, в зоне влияния облака, и времени понадобится больше, чем позволят продержаться гранаты. Одиночка в защитном скафе провозится суток двое; неизвестно, что за это время сумеет натворить феномен.

– Всё отменяется, – выбравшись, Форт отряхнул полётный костюм, хотя пыли на нём не прибавилось. – Мы возвращаемся на «Сервитере».

Эш порывисто кивнула. Да! да! что угодно – скачок, гаснущие лампы, плазмоиды – лишь бы вернуться! Там люди, там помогут!

– ...если не найдём каких-то неустранимых повреждений. Тогда просигналим SOS и будем ждать спасателей.

– Нет, – раздался искусственный голос динамика. – Ни то ни другое.

– Учитель, я вас не спрашивал.

– Не делайте так. Он не должен вернуться в мир людей. Он растёт. Будет уничтожать болезнями безумием. Сколько сможет охватить. Будет подчинять. Его понятия иные. Ни жалости ни сострадания. Не знает что есть общество. Одиночество эгоизм. Он мыслит себя единственным. Остальные ничто.

– Хватит паниковать, Учитель, положение не так плохо. Нас он не убил и не подчинил.

– Вы незнакомы ему. Непривычны. Он поражает знакомое. Людей. Однородное которое запечатлелось. Технику. Она проще живого. Постепенно будет познавать вас. Найдёт слабые места Дело времени. Изучает. Пробует. Как дети. Познание через разрушение. Анализ значит расчленение.

– Да будет вам запугивать! Ему не дадут долго заниматься этим. Есть кериленовые бомбы, Дегейтеры – разок шарахнуть, разнесут на атомы.

– Нет. Он образовался. Собрать ядро дело времени. Уже собирает. Стирает изоляцию. Хочет скорей. Разнос частей ядра врозь замедлит не отменит. Охват будет большой. Планета система и больше.

– Идём, Эш, – позвал Форт. – Не время слушать лекции.

Голос не отставал, он преследовал их.

– Много жертв. Пока научится повелевать будет губить. Цель неизвестна. Возможно только разрушение. Власть это агрессия. Он непредсказуем. Может выбрать анализ как вид удовольствия. Как маньяк. Сотни мертвы. Будут тысячи. И больше.

– Далан, изменяем курс. Вычисляй скачок к «Скайленду».

– Подумайте о других людях. Вы обрекаете их на смерть.

– Нас самих обрекли, даже не спросив согласия.

– От вас зависят судьбы. Множество судеб. Помогите мне завершить миссию.

– Капитан, мы не можем вернуться, – сказала Далан. – Это чёрное расширяется. Если Учитель прав...

– Ну и что, если он прав?! – вскипел Форт. – Ты хочешь увидеть свой Бохрок?! А ты? Эш, тебе жить охота?

– Чёрное доберётся до нашего здоровья, – твердила Далан. – До ума почти добралось. Оно вмешивается в нашу технику. Подслушивает, я уверена. Сотрёт самописец, обнулит нам память. Мы даже не сможем рассказать, чем оно грозит. Ваши специалисты по изучению феноменов столкнутся с неизвестной опасностью и тоже пострадают. Затем остальные. Потом исчезнет Учитель, и некому будет сдерживать облако. Капитан, мы должны ему помочь. Если мы струсим, и об этом узнают – домой можно не являться. Мне не позволит стыд. Я могла – и не сделала. Я уроню престиж своей цивилизации, это совершенно непростительно.

«Вот это я понимаю – гонор!.. – против воли восхитился Форт. – Своя жизнь – ничто, а престиж Бохрока – всё!..»

– Эш? твоё мнение.

«Домой!» – кричало всё существо шнги, но какой-то размеренный, пошаговый холод складывал сумятицу догадок в ледяные кристаллы выводов. Выход. Ищи выход. Далан говорит злую, жестокую истину – нельзя думать только о своей шкуре. Тот, кто принял это, как руководство к действию, может многое. Выпрямись!

– Я согласна, – выговорила она с усилием. – Надо помочь. Только пока не вижу – как?..

– Мы ждём приказа, – гукнула Далан.

Форт молчал; лицо его оставалось неподвижным. Набрать номер, набрать номер. «Флэш» явится.

Значит, бросить Далан и Эш? свой экипаж?

А забыть их ты сумеешь?..

А всех остальных, кого пожрёт чёрный кошмар?

– Челнок, – он перешагнул что-то в себе. – Сбросить феномен на челноке.

– Но ведь он... он не полетит!

– Ерунда. Много ему не надо. Есть переносные ёмкости. Будем перетаскивать вручную, заправим хоть на сколько-то. Достаточно того, чтобы он сошёл с орбиты. Но, – Форт оглядел свою команду, – груз из отсека 14 тоже придётся нести самим. Нечего надеяться на автоматы – они не выдержат.

«А мы?!» – хотела крикнуть Эш, но лишь сжала челюсти. Решение стало общим, оставалось выполнять.

– Отставить расчёт нового курса. Курс прежний – вперёд, на Нортию.

– Есть, капитан, – Далан повернулась к экрану, но не успела протянуться рукой к сенсорам, как экран погас.

И на пульте пилота – тоже.

Взамен всего изобилия сигналов, светившихся там минуту назад, загорелась одна надпись:

«ОБЩИЙ СБОЙ ФУНКЦИЙ БЭМ. ДЛЯ УСТРАНЕНИЯ ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ СИСТЕМНЫХ НАЛАДЧИКОВ КОМПАНИИ-ПРОИЗВОДИТЕЛЯ. СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ РАБОТАЕТ АВТОМАТИЧЕСКИ. АДРЕС ДЛЯ СООБЩЕНИЯ О НЕИСПРАВНОСТИ...»

«Вот вам познание через разрушение, – Форту стало тяжело. – Подслушивает? пожалуй. Иначе не бил бы так точно».

Набрать номер? «Флэш» прилетит. Пора набирать, пора! корабль стал неуправляем. Выхода нет. Вернись в проект Джомара, стань машиной, мозгом истребителя. На связь с Даглас-центром можно выйти и с челнока; как ни мало энергии в ёмкостях второго ряда, на одну дальнюю передачу сигнала её хватит.

И ты спасён. Один, зато живой.

– Без паники, – сказал он, высмотрев порт для соединения БЭМа с внешней машиной поддержки. – Эш, найди мне карандаш и бумагу.

Пометавшись, совершенно растерянная Эш выложила перед ним необходимое.

– Вот! а зачем?

Крупно – чтобы и Далан легко могла прочесть – он написал: «МОЛЧИТЕ. НИКОМУ НЕ ГОВОРИТЕ О ТОМ, ЧТО СЕЙЧАС УВИДИТЕ. НЕ КОММЕНТИРУЙТЕ ВСЛУХ. ЭТО ПРИКАЗ. ПРОСЬБА. ДАЙТЕ НОЖ ИЛИ ВИБРОРЕЗАК. ЭШ, НЕСИ ШЛЕЙФ С РАЗЪЕМОМ ТИПА 2BW».

Чуть позже Эш сочла, что капитан совсем спятил и хочет зарезаться – но она доверяла Форту и смолчала. Она потрясённо смотрела, как он разрезает своё тело на груди, под ключицей, отворачивает лоскут плоти и освобождает порт, скрытый заслонкой.

Старый, добрый, забытый порт для подключения к системе пилотирования «флэша».

Блок 13

Это было наслаждение настолько сильное и острое, что Форт избегал его. Слиться с кораблём, видеть полный сферический обзор, осязать те тучи космической пыли и газа, что едва заметны в телескоп, слышать басовитые, пронзительные, нервно пульсирующие голоса звёзд, строго ритмичные сигналы маяков, смешанное бормотание эфира, где звуки путаются с образами видео, заполнять вечность космоса трёхмерными решётками своих координат и усилием мысли бросать себя сквозь гиперпространство – обычный человек такого испытать не мог, а член семейства Дагласов – пожалуйста.

Восторг ощущения себя Богом в безвидной пустоте и тьме над бездною, согласно книге Бытие (Джомар упорно называл её «Брейшит»), покупался дорогой ценой. Надо было умереть, чтобы родиться Дагласом, а затем признать себя рабом Министерства обороны.

Возник список закрытых зон мозга. Словно прикосновение к письму в твёрдых выпуклых кляксах сургучных печатей – внутри запретная, манящая тайна, которая преобразит тебя, объяснит твоё предназначение и даст новые силы. Ломкий сургуч трескается в пальцах. Снять блокировку с WSEQ625455 по WSEQ982141. Сознание начало увеличиваться; пачками воскресали и разворачивались навыки, дающие прямую власть над техникой. Ни обычный коннект, ни радар не позволяли так сблизиться со сложно разветвлённым организмом корабля и одухотворить его собой.

Форт немного помедлил сомкнуть разъём шлейфа с портом. У живого, наверное, дрогнула бы рука. Что там феномен наворочал в БЭМе? Выдумал и запустил внутрь вирус-самоделку? если так, он умнее, чем полагал Учитель. Феномен не мыслит – он познаёт, проникает и приноравливается к структурам изучаемого объекта; системщики сказали бы – изменяет свою конфигурацию, добиваясь совместимости, дабы овладеть системой. Агрессия. Вирус фэл, видимо, показался феномену достаточно простым, чтобы экспериментировать с ним.

На ум пришло оригинальное решение – вируса могло и не быть! Феномен где-то встретил вирус, ознакомился с его способом воздействия на организм людей, а затем стал генерировать искусственные копии и рассылать их, как по радио. Поэтому и медики были в недоумении – зараза вспыхивала вне закономерности. Удалился феномен – и копии погибли.

Форт сомкнулся с коматозным БЭМом. Мир исчез, взамен открылся виртуал. Вот оно, родное! Все чувства, утомлённые долгой постной диетой, воспряли и обострились, взахлёб осязая, принюхиваясь, пробуя на вкус – не зря, не зря Джомар корпел, оттачивая и обогащая возможности синтетического мозга своих пилотов!

Тело отступило далеко назад, едва напоминая о себе интероцептивными сигналами, обозначавшими бездвижный покой – и скоро забылось, отдав простор сквозному зрению по всем стерадианам, абсолютному слуху и тактильному ощущению видимых структур, помноженному на восприятие любых цифровых данных как вкуса и запаха. Это было опасное, но желанное блаженство, совращающее лёгкостью преодоления пространства и роскошью синестезий. Нечто вроде чувства всевластья. Одно твоё желание – и раскрываются ракетные ячейки, любой твой взор – как струи смерти. Миры будут трепетать, когда твой «флэш» искрой прорежет небеса над ними. Ты – потрясающий, испепеляющий бог конца времён! Пусть души никнут от страха, слыша твой спокойный голос: «Вижу цель».

Нужна воля, чтобы не дать соблазну покорить тебя. Не играй мощью – направь её. Взгляд твой – острие атаки, прицел орудия и компас, указывающий маршрут.

Он был свободным разумом в пространстве духа. Простор уходил вдаль струнами тёмного золота и туманился багряной дымкой. Феномен плёл паутину, беспорядочно и густо охватывая доступы.

«Мои антивирусы немного устарели, но в год рождения они были на три головы выше коммерческих новинок. Попробуем».

Снаряды-иглы, блестя гранями, ушли вперёд. В алом мареве появились дыры. Убивая порождения феномена, антивирусы считывали их строение, и в образном модификаторе возникла зримая версия – угловатые фигуры неправильной формы, каких-то сердитых очертаний, цвета грязного снега. Грубая работа недоучки.

«Но ведь и ты меня изучаешь, верно?.. – Форт заметил, что снежные многоугольники перестраиваются, пытаясь избежать разрушения. – Далеко тебе до совершенства».

Феномен не мог взять в толк, с кем он столкнулся, и отступал, теряя позиции.

«Ты быстро учишься, тварь из камня. Но сегодня ты получишь по зубам, – Форт расставлял на коллатералях ловушки грязным снеговикам. – Видишь? есть и на тебя управа – это я».

ОБНАРУЖЕНО НОВОЕ УСТРОЙСТВО – GTK – СОВМЕСТИМАЯ МАШИНА ПОДДЕРЖКИ. УСТАНОВКА НОВОГО УСТРОЙСТВА. ХАРАКТЕРИСТИКИ...

Форт вписал серийный номер и параметры БЭМа челнока – пусть потом следователи думают, что компьютер «Сервитера» лечили с пристыкованного судёнышка.

УСТАНОВКА ЗАВЕРШЕНА.

Он стал кораблём. Он увидел звёзды глазами оптической навигации, услышал пульс маяков телеметрическими антеннами; сознание по тысячам жил-коммуникаций разлилось в теле «Сервитера», проникая во все уголки, озирая всё, что позволяли видеть глазки следящих видеокамер. В невесомом теле эхом отдавалось неровное биение чёрного сгустка в стволе; а это что? отсек 14! Изображение, суммированное с датчиков давления, температуры и колебаний, воплотилось как буря, мечущаяся в сфере, с извивами вокруг. Феномен, овладев в ограниченном пространстве властью над предметами, заставлял обломки ядра стучать друг о друга, стирая стеклопластик, а Учитель набрасывался со всех сторон, мешая ему.

Привычные людские ощущения покинули Форта. Он был огромен, грузен, но послушно лёгок, если пошевелить тело толчками маленьких движков, встроенных в плечи и бёдра. Единосущное, цельнолитое в движении, тело внутри жило и дышало – Форт чувствовал ток струящегося водорода, длинно вдыхал насосами и упруго нагнетал жидкость в цилиндры гидравлики, сокращал металлические мышцы сервоприводов. Его злил беспорядок сигналов от ствола, где его нервы то немели, то вздрагивали от уколов. Ощупав в себе средства герметизации ствола – прочны ли? – он ударил по чёрной туче феномена продувкой в несколько атмосфер и рассмеялся, видя, как облако ярится и бушует.

– Он работает, – с восторгом развела уши Далан. – БЭМ заработал!!!

– Тише. Я займусь пилотированием, – произнёс Форт; глаза его не двигались. – На вас – заправка челнока, затем перенос груза из O14. Курс просчитан. Мы будем у Нортии около 03.35. Я знаю, что вы не спали больше суток, но ничего не поделаешь.

Эш удивилась, узнав, что бегает без сна так долго. Вот, значит, почему гудит в голове и каждый звук слышится криком. И ещё десять часов так выкладываться. Ничего! Далан не сдаётся, значит, и тебе нельзя. А капитан – пусть в нём живой только мозг, но ведь и он устаёт, и ему надо спать, а Форт не жалуется. Есть понятия выше собственной усталости – честь, например.

– Мне нужно десять... пятнадцать минут. Обязательно. Далан, прошу тебя достать и поставить ёмкости у зарядной колонки.

В суматошном задоре бессонницы она не совершила полуденной молитвы – самого меньшего, что надлежит, и есть риск лишиться высшего покровительства.

Пока Эш в молебных рукавицах и том, что эйджи на Аркадии неделикатно называли «божьим слюнявчиком», возносила благодарности и мольбы ихэнскому богу, Далан примеривалась, сколько ёмкостей сумеет унести. Носимые батареи – те же торнаки, наружным диаметром всего полметра, упакованные вроде канистр – весили по семьдесят восемь кило. Не много ли для худенькой шнги?..

Далан даже представить не могла, насколько выносливы ихэны.

«Нас трое, – внезапно пришло на ум Эш, когда она снимала рукавицы. – Мужчина, женщина и шнга. Как семья. Случайность? Нет! В этом есть промысел Господа. Ведь сказано: „Треножник – вот залог устойчивой опоры; триада – вот залог устойчивой семьи. Не кроют крышей два столба, на трёх почиет крыша дома... “ Муть в голове, вот что со мной. Меня водит из стороны в сторону. Надо как следует умыться. Если сон одолеет – укусить палец. Нет, выше запястья...»

На неё напал жор. Челюсти свело от болезненного голода. Жадно, почти не жуя, она заглотила банку квашеного мяса, выковыривая куски пальцами и облизывая текущий по ладони ароматный жир. Ещё! в глотку ушла бутылка безвкусного молока, потом рот напихался непрожёванным карбонгидратом. Казалось, хватит аппетита слопать всё, что перед глазами. Еле удалось остановиться, ударив себя по щеке.

– Я готова.

– Первая заряжается. Будем меняться – одна уносит, вторая подключает следующую канистру. Потом наоборот.

И началось – туда-сюда, туда-сюда, быстрей, быстрей.

Канистра так оттягивала руку, словно была свинцовой, или гравитор перешёл на 2,6 g в угоду Далан. Коридор. Поворот. Трап. Спускать канистру на челнок ещё терпимо, а втаскивать наверх, на «Сервитер» – уже рывками, и каждый грозит выдернуть руку из плечевого сустава. Присоединить зарядник, перебросить тумблер – и осесть на пол у колонки, сипло дыша – рот нараспашку, грудь ходуном. Вниз пошла Далан, перебирая толстыми ногами. Не знаешь, что крикнуть ей вслед – «Поспеши!» или «Помедли!» – да и воздуха на крик не хватит. Привалиться к стене.

Корабль будто ожил, в него словно вселилась ватага беспокойных духов. Переборки глушат звук, но слышно, как взрёвывают маневровые движки, как стучат неизвестные сочленения (Господь, скажи, что там люфтит?!..), как пиликает и щёлкает что-то за стенами. Зажужжал и попытался привстать автомат, ушибленный феноменом – нет, не смог. Как жаль! хоть плачь. Таскать тяжести должны не люди, а роботы. Нет, придётся самим.

И самим идти в отсек 14. От одной мысли об этом тошнит. Там враг. Там страх. Эш поймала себя на том, что хочет завыть – «Не-е-е-ет!!!..» Ты пойдёшь, шнга. Натаскаешься до упаду и взвалишь на себя неподъёмный скаф весом, со шкаф. Иначе кто подстрахует Далан? никто, одна ты.

Форт оживил зависший БЭМ, без которого ни разогнаться, ни остановиться. Как? не имеет значения. Он может, и всё. Наверное, нелегальная приставка к телу, типа «агрессора» для взлома систем. Господь всевеличайший, благослови имя Фортуната Кермака, укрепи его тело и озари его разум...

Плим-плим! канистра заправлена. Погас свет, заалели аварийные лампы, превращая коридор в загадочный тоннель, ведущий к роковой встрече. Тень выросла в проходе, большая чёрная фигура. О, это же Далан! а подумалось ужасное.

– Эш, пошла. Не задерживайся.

Сейчас только бы встать. Ручка для переноски впивается в пальцы, канистра повисает на плече, заставляя изогнуться.

Свет снова вспыхивает, обжигая глаза. Форт где-то там бьётся с феноменом, отрывая его лапы от проводки. А как Учитель? что с ним?.. Не отвлекайся! Вопрос – это секунды промедления и отдыха, украденное у всех время. Двигайся, лентяйка! шевелись! Не так-то трудно, просто силёнок не хватает. И мало воздуха.

– Капитан? – Далан была уверена, что он слышит. – Какая у нас обстановка?

– Феномен атакует щиты. Отогнал его, он вернулся, – голос по внутренней связи был похож на скупую речь Кэна. – Вывожу наружного ремонтника на броню, направляю к корме.

Смысл действия не вполне ясен, но Форту виднее. Возможно, хочет отвлечь внимание противника.

Капитан присоединился к БЭМу и велел молчать об этом. У артонов столь сильный процессор, что превосходит БЭМ? сомнительно. Он нарушает вторжением в БЭМ законы эйджи? возможно. Но он действует во благо. Надо соблюсти его условия, тем более – приказ.

Эш вернулась и оползла на пол, держась за канистру. Помощи не просит. Долго ли протянет на одной гордости? Не упустить бы момент и угадать, когда она совсем ослабнет. Далан протянула шнге бутылку; Эш часть выпила, часть вылила на голову. Поднести ёмкость к колонке не дала – отстранив штурмана жестом, сама дотащила волоком.

– Далан, пошла.

И потом, хрипя:

– Здорово. Осталось чуть, сходить раз двадцать. Или больше.

– Внимание всем, – предупредил динамик. – Выполняю манёвр. Будет перемещён вектор гравитации. Отклонение тридцать градусов по борту, пять по средней оси. Продолжительность – девять минут.

– Держись, – Далан села, одной лапой взяв Эш за плечо, а другой обняв канистры. Девять минут? это меньше, чем она вычислила. Он хочет быстрее достичь Нортии – но как поведёт себя корабль?

Девять минут, целых девять минут передышки. Закрыв глаза, Эш откинула голову на плечо. Не вставать бы, распластаться...

– Превышение на 0,55 g.

Налёг невидимый груз, тело отяжелело, стены поплыли вбок.

Вселенная начала поворачиваться вокруг Форта. Он слышал, как в нём копошится внутри озадаченный феномен – эмбрион зреющей гибели. Подрагивания его чёрного тела выдавали смятение и неуверенность – к чему это вращение? что оно значит? что за нежить карабкается по скорлупе снаружи, будто замышляя напасть с той стороны, где за неподатливой преградой светит горячая пища? Чёрное чудище медлило, смущённое возросшим множеством тех, кого надо остановить и погасить. Слишком много. Не уследить за всеми, а самое неприятное – на всех сразу не сосредоточишься.

Присутствие феномена в БЭMe ощущалось постоянно. Форт выверял и корректировал траекторию, регулировал мощность движков, а на периферии обзора то и дело маячили снеговые призраки, ищущие лазейку. Судьба их была быстрой и кончалась одинаково – возникала рамка, словно из масляно блестящего графита, сжатие – и грязно-белый ком исчез. Обратная связь показывала, что противник больше не меняет структуру своих агрессивных посланцев.

Единственное, что стесняло Форта – тихоходность корабля и его масса, иначе реагирующая на маневровые усилия, чем юркий «флэш», подобный блуждающей пуле. Не глиссер, сбривающий гребни волн, а танкер, тяжко ворочающийся во взволнованном месиве морской воды. Ровность хода и слитая с телом инерция тарана, летящего в дубовые ворота крепости – его не остановишь, так он устремлён.

Форт не видел, а знал путь, рассчитанный Далан и выверенный им, как знает стрелок, куда попадёт. Немного в сторону... вот так, с изгибом. Нортия выглядела молочно-жёлтым шаром, охваченным по терминатору полумесяцем непроглядной тьмы.

«Я должен пройти почти вплотную. Перед максимальным сближением отстыковать челнок, направить на снижение – и сразу набор скорости».

Телескопическое зрение в пустоте космоса позволяло различать неровности цвета на облачном покрове Нортии – кремовые, палевые, белёсые разводья, отражения сокрушительных бурь, беснующихся на планете.

Он потянулся, устремился к цели своего нелёгкого полёта, и элементы корпусного набора вспыхнули огнями напряжений – тревожный свет их нарастал, ширился тянущей болью, пронизывая слух криком старого изношенного тела. Дерзкие манёвры были не по плечу одряхлевшему судну; его скелет, его нервы, весь состав его крепко сколоченного, но источенного временем корпуса протестовал против таких нагрузок, и эта мука сотнями возмущённых, страдающих, молящих голосов впивалась в сознание Форта, а он, чей мозг гнал корабль по грани излома, на пределе возможностей досветового режима, принимал страдание как своё собственное, и мог только просить: «Держись. Ещё немножко. Ну пожалуйста. Девять минут – ты же старый ходок, что тебе стоит потерпеть?!»

Вписывая громадного себя в изгиб незримой трассы и едва не треща от натуги, Форт держал в сомкнутых чашах ладоней – накрыв одну другой, так он чувствовал форму защитного гравиполя – две крошечные живые частицы. Там, где Эш и Далан, ничто не должно шелохнуться. Центробежная сила может сместить груз, может раскрыться ненадёжный лацпорт – но эти двое останутся невредимы.

Врос в крепёжные скобы жук-робот, припав брюхом к броне. Заскрипели фиксаторы водяных цистерн под увеличившейся многотонной тяжестью.

ОПАСНАЯ ПЕРЕГРУЗКА НЕСУЩИХ КОНСТРУКЦИЙ, СЕГМЕНТЫ 4-6-7-8. УГРОЗА РАЗРУШЕНИЯ 24%.

Форту казалось, что он несётся по кругу в центрифуге, что его вдавило в стену, но опора вот-вот рухнет – и, кувыркаясь, он полетит в бездну.

Его сдавливало в тисках ускорения. Скоро послышится хруст костей. Из ушей, из носа, из смятого рта потечёт кровь. Глаза провалятся вглубь черепа, выдавленные из дёсен зубы посыплются в глотку. Провода, оптические волокна, платы в золотых узорах связей, плитки процессоров смешаются с кровью и кашицей костного мозга. Кашлем выплеснется на ломающиеся переборки вода, и густое масло разольётся по перепутавшимся трубам.

Пять минут осталось. Четыре минуты. Три. Две.

Тело вскрикнуло – где-то разорвалась балка. Форт обмер – хоть бы ничего не перешибла!..

Внутренняя обшивка отсека 21 потеряла герметичность.

Отказали датчики в отсеках 9 и 11 – тёмные пятна выпадений появились в поле внутреннего зрения.

Ещё двадцать секунд.

Расхождение створок лацпорта в отсеке 17. Вакуум заглянул в щёлку – можно тут поселиться?..

Десять секунд.

Короткое замыкание в рубке; вспышка расплавила изоляцию, вскипевшую и горелой пеной оборвавшую контакт искрящих проводов.

Ноль.

МАНЁВР ЗАВЕРШЁН. ВЫХОД НА РАСЧЁТНУЮ ТРАЕКТОРИЮ.

Внимание феномена стремилось разделиться на части – вот проникающий по вездесущим нитям враг, сеющий помехи и прерывающий протянутые связи, вот враг телесный и подвижный, перебравшийся снаружи внутрь, ближе к извергающимся в ничто потокам огненной еды, вот враг старый, давний, лукаво сменивший уязвимую телесность на прозрачность и непрерывно тянущийся к расколотому им ядру – уходи! уходи! дай мне собрать ядро вместе! – вот ещё двое, сперва метавшиеся с кольцами еды, а теперь крадущиеся к краю оболочки, почти достигшей преграды.

Откройте преграду. Я ворвусь, я вольюсь в ваши прозрачные сущности, я наполню их собой, своей страстью. Мы станем одно – одно Я.

СОБЕРИ КУБИКИ, УНЕСИТЕ МЁРТВОГО, МЫ БУДЕМ ДРУЖИТЬ! СТРАВИТЬ ГАЗ, ПОСАДКА! ДАЛАН, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! МИЛАЯ, ПРЕКРАСНАЯ! ДАЛАН, ЧТО ЗА ГРЯЗЬ?! ВЫНЕСИ И ВЫКИНЬ!

В ответ – ранящие, рвущие оболочку удары.

– Стрелять всё время! – Далан вскрикнула басом, как при отрыве от пола разом шести канистр. Она не боялась, но что-то терзало её. Видения, вот что! Эш в фартанговом костюме не получала мысленных приказов феномена, что лишают воли, а Далан доставалось полной мерой. Заглушая в себе насильно возникающие чувства, она стреляла из двух огнетушителей с упреждением всего сорок метров, и разрывы гранат отдавались на скрытых скафандрами телах резкими толчками взрывных волн. Пыль, поглощающая пламя, густо клубилась в стволе, не давая видеть, как отступает, огрызаясь оскалами огня, чёрная туча.

Гранатомёты отброшены в обе стороны.

– Ещё! быстро!!!

Эш, тянувшая за ней импровизированную волокушу, скинула лямку с плеча, подала новую пару стволов. Снова грохот.

Они двигались, оттесняя чёрное наваждение к корме, в сплошном мареве пыли и вспышек молний. Эш то и дело чувствовала звонкие шлепки осколков – лёгкие корпуса гранат разлетались на куски, и те рикошетировали, отражаясь от стен.

– Сколько осталось?!

– Двенадцать магазинов! – тянуть по полу лист становилось легче – теперь огнетушители не высились на нём штабелем. Эш думала, что надорвётся на канистрах, но оказалось, впереди ждало кое-что похлеще.

– Капитан, где мы?!

– Пройдено 225 метров. Вы в четвёртом сегменте ствола. 014 совсем рядом. Поднажмите!

– Мало выстрелов. А нам ещё отступать с грузом.

– Учитель, ответьте! Нужна помощь.

– Я помогаю. Стараюсь. Не сдавайтесь.

– Скажите, я выживу, взяв его рукой?

– Надеюсь да. Я буду рядом. В плохом случае вас двое. Вторая завершит.

«Утешил, спасибо», – Эш, вытянув гибкую шею, прижалась лбом к холодному забралу. Многослойное стекло с прокладкой белого фартанга казалось крепче стены. Они толкали стену, и она сдвигалась, но в любой момент могла встать неподвижно, и хоть ты разбейся об неё.

– Возвращаться поздно. Надо дойти. Для отчаяния нет времени. Стремитесь. Он один. Мы команда.

Эш вспомнила другие слова Кэна – «он мыслит себя единственным, остальные ничто»; «ни жалости, ни сострадания». О нет! Он очень даже понимает – но только для себя, ради себя. Эгоист храный! Легко тебе было людей морить – они не знали, что их убивает, а ты лежал тихонько в ящике и напускал фэл. С нами так не получится! На Нортию, в ад – там твоё место!

– Далан, не стой! Иди вперёд! Скажешь, когда сил не будет. Я возьмусь.

Дверь. Отсек 14. Ящик – алое живое солнце, испускающее нестерпимое сияние. Шум страшный, почти рёв бьющейся плазмы. Далан пошла на него, разминая пальцы; каждый шаг давался с невероятным усилием. Голоса в голове вопили, терзая мозг, но счётчик шагов – последний рубеж, где укрепилась воля – отмерял стук ступней: десять, одиннадцать. Она погрузилась в свет огня.

– Трос! Мне трос!

– Что?!

– Трос! обвязать!!!

Эш не ожидала от себя, что сможет порвать лямку волокуши. Теперь можно взять огнетушителей не больше, чем захватят руки.

Касаясь ящика, Далан почувствовала в нём частые удары. Слияние частей ядра. И жар. Накалялась ткань перчаток, обжигая руки.

Узел затянут. Хват за обвязку. Второй рукой – за скобу модуля 80-2. Поднять. Нести. Далан шла между двух огней – невыносимо белого и жгуче-алого, и оба разгорались до наивысшей степени, за которой – взрыв, сожжение, уничтожение. Любой шаг – последний. Мозг опустел; в гуле борьбы пламени с пламенем раздавались удары шагов – и ни единой мысли. Окаменевшая в крайней решимости воля вела онемевшие ноги, посылая их вперёд без раздумий, одним стремлением – дойти до челнока.

БРОСЬ! – визжал один голос, истязая укусами, крючьями раздирая тело изнутри.

НЕСИ, – звал другой, безмерно усталый, но непреклонный.

Я уроню. Больше не могу. Руки сгорят. Так тяжело! тяжело!

Алая аура, окутавшая ящик, росла и ширилась. Карминовый цвет власти разливался, растворяя в себе людей, улицы, города, целые миры. Власть. Агрессия. Наслаждение покорностью плоти, послушностью рычагов и сенсоров, повиновением потоков энергии.

СОЕДИНИСЬ С ВЛАСТЬЮ. ПОДЧИНИСЬ ЕЙ.

НЕТ, – твёрдо настаивал усталый голос. – ТЫ ЛИЧНОСТЬ. СОХРАНИ СЕБЯ. ПРОТИВЬСЯ ВЛАСТИ КТО ПОКОРИЛСЯ – ИСЧЕЗ. ВЛАСТЬ ПОЖИРАЕТ СОЗНАНИЕ. НЕ ПРИКАЗ, А ВЫБОР. НЕ ЧУЖАЯ ВОЛЯ,А СВОЯ.

Иди сквозь тёмный дождь. Иди по мутным лужам.

– Мы у переходника, – шепнула Эш, боясь сказать громко и этим поколебать стремление Далан.

Она двигалась в неистовстве призрачного и вместе с тем угрожающе реального огня, кипящего в середине тучи чёрной ярости; лишь по рисунку пола и поворотам можно было угадать своё местоположение.

– Далан опускает их в шлюз. Вместе. Я иду за ней.

Чернота с проблесками алых трещин вилась и бесилась в рубке. Форт что есть сил держал оборону БЭМа, не впуская бешено врывающиеся в него щупальца феномена – грязно-белые, ржавые, сизые, трясущиеся и грозящие остриями.