Текст книги "Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ"

Сверхмалая подводная лодка (проект № 908) «Тритон-2». (Из архива автора)

Шеститонная, длиной девять с половиной и диаметром около двух метров, подлодка разделена на три отсека. В первом отсеке находятся пульт управления, средства связи, навигационные приборы и контрольные средства. Отсюда водитель-оператор и штурман управляют лодкой в ручном или автоматическом режимах и поддерживают связь со своим кораблем-носителем и боевыми пловцами. Во втором и третьем отсеках места отведены для размещения разведдиверсантов, а также находится отделение для специальных мин, подводной разведывательной аппаратуры или герметичных резиновых контейнеров-мешков с оружием и снаряжением.

В «Тритоне-2», также как и в «Тритоне-1», экипаж размещается в полном легководолазном снаряжении с работающими индивидуальными дыхательными аппаратами автономного действия с замкнутым циклом дыхания. В отсеке боевые пловцы подключаются через специальные шланги с универсальными разъемами от клапанной коробки вдоха и выдоха своего аппарата к бортовой стационарной системе дыхания под водой. Это позволяет каждому пловцу экономить запас кислорода или азотно-кислородной смеси в баллонах своего индивидуального дыхательного аппарата.

При погружении забортная вода через открытые кингстоны равномерно заполняет в подлодке свободные пространства и экипаж во время плавания находится в водной среде, воспринимая гидростатическое давление воды, соответствующее глубине погружения. Чтобы выйти из подлодки в подводном положении боевому пловцу достаточно переключиться с бортовой системы подачи дыхательной смеси на дыхание из своего аппарата, отсоединить шланг, совмещенный с кабелем бортовой связи, и затем открыть входной люк Все это занимает считанные секунды. Как видим, в лодках данного типа для выхода и входа экипажа под водой шлюзовая камера не нужна. За счет этого обеспечивается очень быстрая и скрытая высадка разведдиверсантов около объектов противника. К этому следует добавить, что десантироваться они могут даже при движении «Тритона» под водой, что еще больше повышает элемент скрытности.

При выполнении особо секретного задания в «Тритонах» может быть установлен специальный заряд самоликвидации на срок заданной автономности. Если проходит определенное контрольное время и разведдиверсионная подлодка не возвращается к кораблю-носителю, то она самоликвидируется. На случай же возможной или прямой угрозы захвата противником и раскрытия тайной миссии в заряде самоликвидации подлодки предусмотрен электронный взрыватель, с помощью которого ответственный за выполнение операции может в любой момент взорвать ее, послав с базового корабля или же другого места кодированный радио– или гидроакустический сигнал на уничтожение. Как правило, экипаж «Тритона» не информируется о наличии на борту специального заряда самоликвидации и, естественно, помешать уничтожению своей подлодки никак не может, даже более того – они могут стать жертвой обстоятельств.

Для транспортировки на дальние расстояния, поближе к району проведения разведывательно-диверсионных операций, «Тритоны» доставляются тайно и в основном на разведывательных кораблях ВМФ специальной постройки, своими формами напоминающих обычные рыболовные суда. Легендированные под гидрографические суда, они имеют просторные трюмы для размещения и обслуживания СМПЛ, а также необходимое оборудование, обеспечивающее безопасный спуск (подъем) подлодки на воду, и надежные средства поддерживания с ней звукоподводной и радио связи. К примеру, на западном направлении из 17-го дивизиона (до 1995 года бригады) разведывательных кораблей Особого назначения ВМФ для транспортировки «Тритонов» могут быть задействованы следующие специальные корабли:

Разведывательная группа 561-го ОМРП на боевом дежурстве на борту сторожевого корабля «Туман». Январь 1975 года. (Фото автора)

1. Построенные на базе СРТМ типа «Маяк», модернизированные корабли проекта 502Р – «Гироскоп» и «Гирорулевой».

2. Построенные на базе рефрижераторного сейнера-траулера типа «Альпинист», корабли проекта 503М (или 1539) с бортовыми номерами – 235 и 320.

При необходимости сверхмалые подводные лодки боевых пловцов в заданный район могут быть доставлены и обычными военными кораблями, гражданскими судами или иным способом.

Кроме того, для морского спецназа создавалась малая подводная лодка (МПЛ) проекта 865, «Пиранья», ленинградского Специального морского бюро машиностроения «Малахит». Главным конструктором проекта был Л. В. Чернопятов, которого в 1984 году сменил Юрий Константинович Минеев. Габариты «Пираньи» составили: длина 28,2 м, ширина 4,7 м, средняя осадка 3,9 м, водоизмещение 218 тонн. Корпус был выполнен из титанового сплава и рассчитан на глубину погружения 200 м. Полная подводная скорость достигала 6,7 узлов, надводная – б узлов. Дальность плавания под водой экономическим ходом (4 узла) – 260 миль, в надводном положении – 1000 миль. Комплекс оружия, размещаемого в средней части надстройки, состоял из двух грузовых контейнеров для транспортировки водолазного снаряжения (двух транспортировщиков типа «Сирена-УМ» или четырех буксировщиков типа «Протон») и двух устройств минной постановки, в которых размещались две мины типа ПМТ, либо две решетки для торпед «Латуш». Автономность подлодки – 10 суток.

Экипаж «Пираньи» состоял из трех офицеров: командира-штурмана, помощника по электромеханической части и помощника по радиоэлектронному вооружению. Кроме них, на борт принималась разведывательно-диверсионная группа из шести человек, которая и являлась основным «оружием» корабля. Выход боевых пловцов мог осуществляться на глубинах до 60 м и на грунте. Находясь вне лодки, они имели возможность использовать подаваемую с нее по проводам электроэнергию, а также пополнять запас газовой смеси в дыхательных приборах.

20 августа 1986 года опытная лодка, получившая тактический номер MC-5 20, была спущена на воду. Затем два года она проходила заводские и государственные испытания, которые завершились лишь в декабре 1988 года. С 1989 года МС-520 находилась в Лиепае, где подчинялась командиру 22-й бригады подводных лодок Там же, в Лиепае, планировалось разместить филиал 561-го ОМРП. Но грянула перестройка, и дальнейшее строительство МПЛ типа «Пиранья» застопорилось. В результате серия ограничилась двумя единицами: опытной МС-520 и головной МС-521, сданной флоту в декабре 1990 года. Для каждой лодки сформированы по два сменных экипажа. Существовал еще и технический экипаж, предназначенный для обслуживания обеих лодок.

Интересно, что в середине 90-х подлодку посетил начштаба ВМС Швеции. Ему показали все в полном объеме. Единственное, что скрывалось, так это диверсионный аспект ее использования. Однако командование так и не нашло применения «Пираньям», и в 1999 году они были разрезаны на металлолом. Причины были разными: недостаток финансирования, мнение ряда флотских специалистов о ненужности таких кораблей, а также недостатки проекта (слишком большое водоизмещение, трудности эксплуатации и другие).

Говоря о контейнерах, можно упомянуть предназначенный для транспортировки грузов под водой КТ-2М. Он имеет две цистерны и клапана для забора воды. Боевой пловец при опускании контейнера в воду сразу сам доводит контейнер до нулевой заданной плавучести. Снаряжение разведдиверсантов укладывается в герметичных мешках в большой отсек контейнера. Крышка – в большой отсек контейнера спереди. При движении под водой, буксировки контейнера подводными буксировщиками, «Сиреной» или «Грейпом», его не бросает из стороны в сторону, он идет стабильно, ровно.

Контейнер «КТ-2М» для транспортировки грузов под водой. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Разработке контейнеров уделяют столь же пристальное внимание, как у всякой другой подводной техники. Капитан 2-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин рассказывал о таком случае. Однажды в Балтийске при отработке выхода из ТА ПЛ в нем застрял контейнер. Контейнер был старого образца, трехсекционный. А когда длинный контейнер из секций собирается на большую группу диверсантов, то все равно образуется небольшая кривизна. К тому же некоторые детали у контейнера погнулись, зацепились за протекторы – в общем, проблема. Водолаз и так, и сяк пытался его вытащить, но он ни в какую не идет. Упирается во что-то – и все. Подлодка всплыла. Закрепили на контейнере конец. Десять человек дергают – все равно ничего не получается. Вот Валентин Сергеевич и предложил выстрелить контейнер из ТА Командир подлодки постоял, постоял, посмотрел, посмотрел и говорит:

– А черт с ним, с торпедным аппаратом! Все равно нам в ремонт идти.

Нос подводной лодки отвели чуть-чуть в сторону.

– Торпедные аппараты товсь! Держись, – говорит командир подводной лодки.

И тут как шарахнет! Появился огромный пузырь, подводная лодка вся вздрогнула, и контейнер по кускам разлетелся из торпедного аппарата (все его три отсека расцепились) – пошел по воде скакать. Понятно, что если бы такое случилось на задании, то у разведгруппы могли бы возникнуть большие проблемы. Поэтому в конструкцию контейнера внесли необходимые исправления.

Работа над контейнерами также ведется постоянно. Сейчас разрабатывается выбрасываемый (и даже выстреливаемый) из подлодки контейнер, который можно будет запускать из двигающейся в нейтральных водах в подводном положении (даже ночью) подлодки к берегу в условленном месте для агентуры, находящейся в иностранном государстве. Контейнер в подводном положении подплывет к берегу и встанет на якорь и, в условленное время, подаст кодированный гидроакустический сигнал с радиусом действия 500–1000 метров. Агентура его легко найдет и вытащит на берег или катер (лодку). Если по каким-то причинам в это время агентура не может забрать контейнер, то через определенное время гидроакустический маяк выключится, а затем опять в условленное время включится.

В настоящее время у разведки нет проблем с легализацией своей агентуры в странах Запада. И тем более по легендированным (бизнес, туризм и т. д.) веским причинам посещать их на какое-то время или в нужный период. С принятием в Европейский Союз бывших стран социалистического лагеря и особенно бывших республик СССР российской агентуре в странах Запада легализоваться еще проще. Поэтому во многом отпадает надобность в угрожаемый период разведдиверсантам нелегально, с использованием кораблей и подводных лодок, проникать на территорию возможных боевых действий. Риск быть захваченными еще до начала боевых действий уменьшается – ведь их задачу может выполнить подготовленная агентура, заблаговременно легализованная в зоне войны. Агентам останется лишь получить снаряжение и соответствующие диверсионные средства. Для чего и предназначен выбрасываемый контейнер.

Парашютист-испытатель Герой Советского Союза Петр Иванович Долгов. Испытывал парашюты и парашютные системы, в том числе предназначенные для Специальной разведки ВМФ СССР. Дружил со многими боевыми пловцами. Начало 70-х годов. (Фото из архива автора)

Тяжелый буксировщик водолаза «Протон-У». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Буксировщик водолаза с дополнительным модулем «Протон-УЗ». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Надо отметить, что работающие на военную разведку ученые-разработчики постоянно, несмотря ни на какие катаклизмы в стране, создают, совершенствуют и предоставляют специалистам особых миссий все более надежные и совершенные подводные, надводные и другие разведдиверсионные средства. Боевые пловцы регулярно получают и осваивают новейшие разработки различных секретных конструкторских бюро и лабораторий. В частности, в 1994 году в КБ «Компрессор» для боевых пловцов был создан одноместный буксировщик типа «Гуашь». А в ЦКБ «Лазурит» ведутся работы над погружающимся катером – носителем водолазов (ПКНВ) «Тритон-НН». Катер способен двигаться и по воде, и под водой, и предназначен в основном для использования по схеме «берег-берег».

Оборудование, поставляемое в комплекте с буксировщиками: пульт приготовления, контейнер, проблесковый буй, якорное устройство. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Однако все же наиболее плодотворно для нужд Специальной разведки ВМФ работает Особое конструкторское бюро подводной техники. В первой половине 90-х годов разработчиками ОКБПТ были созданы и начали поступать на вооружение универсальные одноместные быстроходные тяжелые буксировщики «Протон-У» (тяжелее «Протея-5М», но в 3 раза быстрее) и одноместные тяжелые буксировщики с дополнительным подводным энергомодулем «Протон-УЗ», оригинальный подвесной электрический мотор «Нырок» с буксируемым энергомодулем для специальной десантной резиновой лодки «Стриж», подводные контейнеры КТ-2М и КТК, а также учебные комплексные тренажеры и стенд-тренажеры «Шарж-2», предназначенные для отработки навыков управления экипажами автономных самоходных подводных средств типа «Сирена-УМ». В это же время ими создан оригинальный шестиместный подводный носитель-транспортировщик нового поколения типа «Грейп» и начаты разработки нового самоходного автономного буксировщика боевых пловцов по программе «Гроздь». С 1995 года в ОКБПТ начаты работы по созданию семиместной СМПЛ «ТОР-НП» с выдвижными подводными крыльями, которая в надводном положении способна будет двигаться со скоростью быстроходного катера.

Подвесной электрический мотор с буксируемым энергомодулем «Нырок». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Стенд-тренажер «Шарж-2». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Комплексный тренажер «Шарж-2». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТза 1996 год. (Из архива автора)

В частности, СМПЛ «ТОР-НП» сможет большую часть дистанции преодолевать в надводном положении со скоростью до 40 узлов, а при необходимости погружаться и проходить оставшуюся дистанцию под водой. Для чего была разработана специальная складывающаяся крыльевая система, решен ряд других сложных технических вопросов. «ТОР-НП» отлично плавает в надводном варианте даже при волнении воды до 5 баллов. При достижении в полупогруженном состоянии скорости 15 узлов «ТОР-НП» легко выходит на крыло и далее развивает большую скорость как катер на подводных крыльях. На СМПЛ будет размещаться шесть водолазов-разведчиков и один водитель, сидящий в рубке.

Секретные работы и находки

Морские специалисты сил специальных операций как качественно подготовленные легководолазы, к тому же имеющие допуск к секретным операциям, документации и техническим средствам, довольно часто привлекаются к самым разнообразным мероприятиям, на первый взгляд далеким от разведдиверсионной деятельности. Например, к секретным испытаниям новейших образцов военной техники, которая затем поступает на вооружение в обычные боевые подразделения сухопутных войск или в береговые воинские части и на корабли ВМФ.

В конце июня 1976 года несколько боевых пловцов Специальной разведки ВМФ были откомандированы в распоряжение руководства государственных полигонных испытаний новых образцов крылатых ракет. В Балтийском море на морском полигоне в районе острова Сааремаа корабли обеспечения флота установили судно-мишень «СМ-169». Эта мишень представляла собой бывший эскадренный миноносец «Сердитый», который в 1975 году вывели из списков кораблей Балтийского флота, разоружили и превратили в СМ для обеспечения выполнения боевых упражнений. По плану испытаний 16 июля 1976 года по судну-мишени был нанесен удар новейшей крылатой ракетой, запущенной с подводной лодки, находившейся за многие километры от полигона. Боевые корабли, окружавшие судно-мишень на расчетном расстоянии, своими техническими средствами радиоэлектронной борьбы и вооружением противоракетной обороны всячески пытались противодействовать и защитить СМ, но крылатая ракета все равно точно поразила цель. Эффект атаки был потрясающий.

Ракета, стремительно летящая над самой водой, появилась неожиданно и вонзилась прямо в центр борта под самую ватерлинию бывшего эсминца. Раздался оглушительный взрыв. Судно-мишень переломилось пополам и в считанные минуты затонуло. Члены государственной комиссии, которые находились на борту гидрографического судна и наблюдали со стороны за ходом практического испытания, пришли в неописуемый восторг. По-видимому, никто из них не ожидал от ракеты такой точности и высокой эффективности поражения цели.

Боевым пловцам, находившимся в это время на кораблях обеспечения «ВМ-143» (водолазный бот) и «СС-30» (спасательное судно), поставили задачу сфотографировать под водой с разных сторон пробоину и достать искореженные взрывом куски металлических листов и деталей корпуса мишени.

Надо сказать, что фотолаборатория каждого ОМРП Специальной разведки ВМФ регулярно получала разнообразную новейшую фотоаппаратуру как отечественного, так иностранного производства, которую разведдиверсанты использовали в различных целях. Для фотосъемки на суше или с кораблей кроме фотоаппаратов с телеобъективами морские разведчики часто используют специальные фотоаппараты-бинокли.

Эти простые и надежные в обращении конструкции позволяют одновременно с наблюдением за выбранным объектом в бинокль одним нажатием на кнопку спуска фотозатвора фотографировать увиденный интересный момент или какое-либо действие. Запас фотопленки на семьдесят два кадра и автоматическая ее протяжка позволяет, не отвлекаясь, проводить беспрерывную съемку. В распоряжении фотолаборатории разведпунктов находятся также и специальные копировальные аппараты, и другое фотооборудование, позволяющее весьма качественно фотографировать всевозможные документы, карты и различные мелкоразмерные предметы.

Для фотосъемки под водой боевые пловцы предпочитают небольшие и очень удобные японские фотокамеры из серии моделей «Никонос», которые чаще называют «Каллипсо-Никко». Камеры моделей «Никонос» могут обеспечивать высокое качество изображения и надежно работают в условиях повышенной влажности, загазованности и запыленности, а также под водой на глубинах до 50 м. Встроенная в камеру электронная вспышка автоматически включается, когда яркости света не хватает для правильной экспозиции, а конструкция взвода затвора и спуска позволяет при необходимости проводить фотосъемку одной рукой.

Обладая такой высококлассной фотоаппаратурой, боевые пловцы быстро справились с порученным заданием и передали отснятые фотопленки и поднятые искореженные взрывом железяки членам комиссии. Достойных внимания остатков крылатой ракеты они не обнаружили.

Выполняют морские специалисты особых миссий и другие, но не менее секретные, задания. Например, к секретным аварийно-спасательным и особым подводным работам, к которым могут быть привлечены боевые пловцы, относятся:

1. Поиск, обследование и, в особых случаях, подъем отдельных фрагментов затонувших атомных подводных лодок, дизельных подводных лодок, надводных кораблей, катеров и яхт с секретной аппаратурой, документацией или ядерными зарядами на борту.

2. Подводные работы по поиску и обеспечению обследования потерянного ядерного и новейшего оружия (ракет, боеголовок ракет, бомб, мин, торпед и т. д.).

3. Поиск, снятие и подъем на поверхность подслушивающих радиоэлектронных и специальных устройств, установленных спецслужбами противника на подводных кабельных линиях и иных местах.

4. Поиск и обследование потерпевших аварию (сбитых) над водными пространствами разведывательных самолетов, вертолетов, беспилотных разведывательных самолетов и других пилотируемых и непилотируемых аппаратов.

Боевым пловцам часто приходилось обследовать, поднимать и доставлять на территорию своего строго режимного разведпункта или в другие указанные руководством военной разведки места найденное под водой оборудование, технические средства и различные части с потерпевших аварию или сбитых над водными пространствами иностранных разведывательных самолетов и других летающих объектов. Бывает, что такие неожиданные находки попадаются специалистам научно-исследовательских судов или морякам торгового флота, однако все же чаще всего их вылавливают своими сетями и тралами рыбаки. Иногда, в силу обстоятельств, свои находки рыбаки и моряки гражданского флота вначале передают представителям Специальной разведки ВМФ. В таком случае водолазам-разведчикам поручается их хранение и охрана при транспортировке в секретные военные научно-исследовательские учреждения, которые скрупулезно изучают всю поступающую к ним различными путями зарубежную технику и, особенно, радиоэлектронное оборудование. Для ГРУ все случайные находки образцов зарубежной техники, вооружения и оборудования крайне важны, ведь они позволяют сэкономить многие миллионы рублей и долларов, которые выделяются военной разведке на раскрытие технических секретов потенциального противника.

В ноябре 1989 года советское научно-исследовательское судно «Морской геолог» находилось в восточной части Тихого океана. Моряки, выполнявшие плановую работу, обнаружили на волнах странный сигарообразный предмет. На его боку четко выделялась надпись на английском языке, обещавшая награду тем, кто сообщит об этой находке военно-морским силам США Моряки, проявив сноровку в шестибальный шторм, выловили этот предмет и подняли на борт судна. Затем представители советских спецслужб, уведомленные о находке, забрали ее. Само собой, моряки не знали, что за «сигару» они выловили и чем могло для них все это закончиться. О значимости находки говорит тот факт, что вскоре последовал Указ Президента СССР о награждении девяти членов экипажа судна «Морской геолог» орденами «За личное мужество». В Указе отмечалось, что моряки награждаются: «За личное мужество и самоотверженные действия, проявленные в условиях, сопряженных с риском для жизни». На церемонии награждения им не объясняли, что за предмет они поймали и какова его дальнейшая судьба. Лишь один из специалистов, поздравлявших моряков, доверительно сообщил, что экономический эффект от выловленной ими американской «ракеты-мишени» составил около двух с половиной миллионов рублей (в ценах 1989 года). Однако вызывают удивление столь прямая откровенность и небрежно оброненный термин «ракета-мишень». Такие люди просто так словами не бросаются. Значит, была веская причина, заведомо зная, что эти слова непременно долетят до представителей прессы, назвать выловленный предмет таким термином. А может, это была вовсе и не «ракета-мишень».

В 1981 году к пирсу тренировочной базы Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ, дислоцированного на Балтийском флоте, подошел небольшой военный корабль, доставивший поврежденный иностранный разведывательный летательный аппарат, который, по словам командира корабля, был найден каким-то судном недалеко от острова Куба. Однако, по секрету, от одного знакомого боевым пловцам матроса, служившего на этом корабле, стало известно, что этот немного странный самолет был поднят почти в центре Балтийского моря во время плановых гидрографических работ, а район Кубы экипажу приказали называть контрразведчики из Особого отдела, проводившие предварительное обследование находки.

Лебедками и мощным автокраном самолет с палубы корабля аккуратно сгрузили на деревянный настил около вышки охраны. Небольшой, с плавными обводами самолет вызывал неподдельный интерес. Что-то знакомое угадывалось в его формах. Любопытство взяло верх, и боевые пловцы, обступив самолет, начали, внимательно осматривая, изучать его устройство и содержимое, время от времени делясь впечатлением и своими предположениями.

Несмотря на повреждения, самолет сохранился неплохо. Опознавательных знаков на нем не было. Очевидно, те, кто посылал его на задание, не хотели афишировать своей принадлежности – оставлять «визитную карточку». Внутри, кроме большого количества разнообразной радиоэлектронной аппаратуры и всяких приборов, ничего не было. Экипаж, если он и был, то, по-видимому, успел покинуть самолет. Спасательные средства отсутствовали, а несколько похожих на вытяжные парашютные фалы веревок бесформенным клубком лежали около небольшого люка. Судя по приборам и радиоэлектронной аппаратуре, которой он был заполнен, самолет явно принадлежал или американцам, или их ближайшим союзникам.

В те времена в школе младших специалистов, а затем и на занятиях в разведчастях боевые пловцы из разведдиверсионных групп второго отряда изучали тактико-технические характеристики оборудования самолетов стратегической разведки стран НАТО, поэтому представляли, какую радиоэлектронную аппаратуру они имеют. Знали также, что в Западной Европе эти разведсамолеты дислоцируются на военно-воздушных базах США в Мелденхолле (Великобритания) и в Гейленкирхене (ФРГ), с которых регулярно ведут разведку над Балтийским морем против СССР – следят за передвижением боевых кораблей, наблюдают за портами и базами ВМФ, работой РЛС, перехватывают радиосообщения и с большой высоты фотографируют обширные территории. Бывая также с заданиями на кораблях флота у берегов вероятного противника, специалисты радио– и радиотехнической разведки групп Осназ всегда разворачивали в определенных местах на палубе под брезентом каркасной палатки свою специальную аппаратуру и часто засекали работу радарных установок и других средств самолетов разведки стран НАТО. Многие разведсамолеты противника они наблюдали и фотографировали в полете, с другими были знакомы по специальным военным справочникам, однако летательный аппарат, который был доставлен к ним в часть, определить никак не могли. Возможно, это был самолет, который уже не используется, а возможно – какой-то новый опытный образец.

Между тем любопытных становилось все больше. Подошли ребята из технического подразделения, желающие что-нибудь снять с самолета для своих нужд, но их сразу предупредили, что находку необходимо в целости передать заинтересованному военному научно-исследовательскому институту. После таких слов многие сразу же потеряли интерес к летательному аппарату и разошлись. Но отдельные энтузиасты еще долго крутили рычаги управления и различные механизмы, пытаясь разобраться в сложной конструкции, и некоторые, на их взгляд, ненужные, но красивые детали втихаря откручивали на память.

Вообще-то к найденным в море предметам надо относиться с осторожностью, ведь любой утопленный предмет может таить в себе смерть. Моря хранят немало тайн и в последнее время все чаще некоторые, казалось бы, навсегда похороненные в глубинах секреты, становятся известны общественности.

Особую опасность представляют затопленные в бескрайних морских просторах химические боеприпасы, бочки и банки с боевыми отравляющими веществами и контейнеры с радиоактивными отходами, которые в случае разрушения их оболочек и массового, так называемого залпового выброса смертельных веществ в воду способны нарушить экологическое равновесие во многих районах земного шара. К тому же многие отравляющие вещества являются сильнейшими мутагенами. Они способны изменить генетический код живых организмов и вызвать мутации уже в четвертом-пятом поколении. К примеру, для нарушения генетического кода человека вполне достаточно лишь одной молекулы иприта – отравляющего вещества кожно-нарывного действия.

После окончания Второй мировой войны, в период с 1945 по 1947 год включительно, согласно договоренности между державами-победительницами – Советским Союзом, Соединенными Штатами Америки и Великобританией была проведена секретная операция по затоплению в Балтийском море и в Балтийских проливах порядка трехсот тысяч тонн трофейных боеприпасов с отравляющими веществами со складов поверженной Германии. Затоплению подлежали бомбы, снаряды, бочки и банки с отравляющими веществами типа иприт (Н, HD), табун (GA), адамсит (DM), фосген (CG) и некоторыми другими.

Ответственность за реализацию задачи по ликвидации смертоносного оружия ложилась на Контрольный совет союзников в Германии совместно с Военным и Экономическим директоратами. Ни сроки, ни технологию последние не определяли, поэтому соответствующие военные администрации занимались уничтожением запасов химических боеприпасов самостоятельно, каждая в своей зоне оккупации. Советскому Союзу в какой-то степени повезло, в восточной зоне оказалось «лишь» около 60 тысяч тонн боеприпасов. Остальные, более 260 тысяч тонн, пришлось на долю союзников. Согласно рекомендациям ученых химическое оружие надлежало затопить на большой глубине в Атлантическом океане, однако ссылки на технические трудности и другие обстоятельства позволили специально созданной Тройственной комиссии значительно упростить намеченную процедуру.

Специальные команды из США, Великобритании и Франции собрали в портах Западной Европы около 50 старых кораблей, загрузили до предела их трюмы немецкими химическими боезапасами и вывели в море. Буксировка забитых под самую завязку смертоносным грузом изношенных кораблей на большое расстояние было делом весьма опасным, поэтому их решили затопить невдалеке, в проливах Скагеррак, Каттегат и Малый Бельт, связывающих Балтийское море с Северным. Так, в замкнутых пространствах железных могильников на дне проливов оказалось 267875 тонн боеприпасов с отравляющими веществами. Правительства Норвегии, Дании и Швеции не противились затоплению химического оружия в непосредственной близости от своих берегов, так как на них был оказан элементарный политический нажим.

Советский Союз получил разрешение комиссии на затопление 35 тысяч тонн трофейного химического оружия непосредственно в акватории Балтийского моря. Остальное планировалось вывезти на территорию СССР. Советская военная администрация в Германии, по согласованию с администрацией британской зоны и под руководством Генерального штаба Вооруженных сил СССР, немецкие химические боезапасы решила затопить в районе юго-восточнее острова Готланд (Швеция) и в двух районах севернее и восточнее острова Борнхольм (Дания) на меридианах 18°5Г и 15°37′. Непосредственное проведение операции было возложено на советскую военную администрацию германской земли Мекленбург.

Советские военные чиновники не могли себе позволить топить суда, поэтому они решили боеприпасы с отравляющими веществами отправить на дно россыпью. Для выполнения предстоящей задачи у администрации британской зоны вначале были взяты в аренду два небольших транспортных судна «Эльбинг-4» и «Эльбинг-8» под оккупационным флагом Германии. Позже к затоплению химического боезапаса были подключены и другие суда: «Христиана», «Одермюнде», «Бенда», «Браке» и «Рейн». В качестве же перевалочной базы был выбран тихий немецкий порт Вольгаст. Торопясь быстрее доложить руководству о выполнении поставленной задачи, военные также решились затопить в районе датского острова Борнхольм некоторые самые старые баржи вместе с бомбами, начиненными отравляющими веществами.