Текст книги "Игра правил"

Глава XXI
Совесть и эгоизм

– Совесть? – с насмешкой переспросил В, округлив глаза. – Да прекращай! Совесть – это набор поведенческих шаблонов, заложенный социумом. Родителями и прочим информационным пространством. Воспитали тебя быть услужливым лакеем – совесть тебе подсказывает им быть. Воспитали жёстким эгоистом – совесть тебе подсказывает быть таковым. Обычная психология, а не какой-то там «заложенный инструмент». Тоже мне, как ляпнешь что-нибудь… – презрительно хмыкнул он.

– Ты никогда не задумывался, – спокойно рассуждал Мотя, – почему у тебя не бывает внутреннего протеста, если кто-то подаёт руку поскользнувшемуся человеку, помогая ему подняться? Почему, видя подобное, ты испытываешь внутренний комфорт? И почему у тебя всегда внутренний протест, если кого-то насилуют в тёмном переулке или обижают слабых? Откуда у людей эта непонятная тяга к некой фундаментальной справедливости? Откуда на подсознательном уровне каждый человек знает, что хорошо и правильно, а что плохо и неправильно? Вроде как всех воспитывают по-разному, а справедливость у всех одинаковая…

– Справедливость, – вновь перебил В, – это вообще потешное понятие. Люди твёрдо убеждены, что справедливостью называется удовлетворение собственного эгоизма. Я ещё не встречал ни одного человека, заявляющего о собственных излишках в деньгах и о несправедливости, связанной с этим обстоятельством. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то решительно стремился разделить с другими людьми свои деньги. Вот если у кого-то другого забрать деньги и отдать их ему, то это всегда пожалуйста! Такой «справедливости» навалом. Забрать у кого-то – за счастье! А раздать своё – ни в коем случае! Все вопли о несправедливости обычно заканчиваются с появлением у человека возможности самому набивать карманы. Точно так же, как и вопли о социализме заканчиваются с первым приобретённым в собственность участком земли. Все борцы за светлую жизнь других людей перестают быть борцами при первой же возможности присесть на кормушку и обирать людей, за светлую жизнь которых они боролись ещё вчера. Справедливость – очень субъективный термин. И у людей он всегда выражен двумя простыми мыслями: им всегда мало того, что у них есть, и они считают, что если у других людей чего-то больше, то это несправедливо.

– При чём тут опять твои любимые деньги и человеческий эгоизм? Ясное дело, что вся жизнь человека – это эгоизм. Альтруизма в чистом виде не существует в принципе. Я не спорю. Но вопрос всегда в форме эгоизма. Какая реакция окружающего мира для человека является желанной? В чём заключается идея эгоизма человека? От чего человеку хорошо? От чего человек получит счастье и чего он желает? От того, что он помог соседу починить машину? Или от того, что проколол ему шины? От того, что изобрёл что-то для человечества? Или от того, что украл что-то, пока никто не видел? В чём человек видит суть и смысл своих действий: в созидании или в разрушении? Ведь и созидание, и разрушение – это формы эгоизма. Но они разные настолько, насколько различны полюса плюса и минуса. Форма эгоизма – это свободный выбор человека. Что делать и как отвечать окружающему миру – выбор человека. Но я говорю не об эгоизме. Какое отношение к эгоизму имеет наблюдение за ситуацией, не несущей человеку никакой пользы и никакого вреда? Подал кто-то кому-то руку – какое дело до этого твоему эгоизму? Ему не холодно и не жарко от совершённого действия посторонних людей. Денег у тебя не становится ни меньше и ни больше. Я тебе говорю именно о ситуациях, никоим образом не затрагивающих ни эгоизма, ни самолюбия человека. А о ситуациях, за которыми человек наблюдает, как незаинтересованный зритель. Смотрит со стороны за жизнью других людей. Тем не менее человек испытывает к этому действу определённый набор ощущений. Ты меня, как всегда, не услышал…

– Да услышал-услышал, – небрежно отмахнулся В. – Опять какие-то абстрактные и обтекаемые определения и притягивание за уши.

– Самая что ни на есть конкретика, – настаивал Мотя. – Точный и явный внутренний позыв к одобрению одних действий и точный и явный внутренний позыв к отторжению действий других. К действиям одного качества – внутреннее одобрение. К действиям другого качества – внутреннее отторжение. К действиям, ещё раз говорю, никак напрямую не затрагивающим твоей жизни. Отчего это происходит? Отчего это вызывает в человеке хоть какие-то ощущения? Почему человеку это не безразлично? Ведь его жизнь протекает «в стороне» от подобных событий. Что это, по-твоему, такое и как это называется?

– Ну просвети уже, – игриво паясничал В, – а то я изнемогаю весь от любопытства. Хотя у любого адекватного человека вся эта эмоциональная возня обусловлена психологией воспитания и не чем другим.

– Эмоции и психология здесь вторичны. Эмоции возникают как следствие, либо в момент одобрения происходящего, либо в момент его порицания. Вопрос не в следствии. Вопрос в причине: почему человек реагирует на происходящее, хоть это его вроде бы и не касается? Потому что на самом деле происшествия в жизни других людей его очень даже касаются. Любые взаимодействия людей друг с другом, даже, казалось бы, посторонних – это прямое воздействие на жизнь каждого человека…

– Воздействие-то воздействие, – недовольно вставил В. – Я и не утверждал, что действия окружающих не отражаются на каждом конкретном человеке. В первую очередь, мы оцениваем действия других людей с точки зрения инстинкта самосохранения. Благоприятные действия окружающих получают удовлетворение, а неблагоприятные – отторжение. Если кто-то кому подал руку, то наш инстинкт самосохранения удовлетворён вследствие комфорта, полученного от безопасных действий окружающих людей. А если кто-то кого-то обижает, то и нам становится страшно. Ведь мы проецируем ситуацию на себя. Мы примеряем негативные действия на себя и по этой причине отвергаем их.

– Инстинкт самосохранения – это снова следствие, – настойчиво возражал Мотя. – А причина в том, что всё человечество – это один большой механизм. Это винтики Закона усложнения материи. И когда какой-то один винтик разрушается или стремится к разрушению, остальные реагируют на это отрицательно. Потому что это бьёт по всей совокупности винтиков. Разрушение одного винтика несёт разрушение всей структуре. А когда какой-то винтик усложняется, остальные реагируют на это положительно, потому что усложнение одного несёт усложнение всей совокупности. Отсюда и проистекает причина человеческого сострадания и милосердия. Ощущение единства с объектом проблемы. Сопереживание его разрушению как своему собственному. И то же самое – радость за другого человека. Радость за его успехи как за свои собственные.

– Ах, вот оно как всё оказывается! – разразился иронией В. – Спасибо друг, аж от сердца отлегло. Глядишь, хоть спать теперь крепко буду с таким мощнецким знанием! А то ворочался по ночам, просыпаясь в холодном поту, и всё понять не мог – отчего же каждый друг у друга последний кусок из глотки вырвать готов? Почему же, чем у соседа хуже, тем тебе лучше? Откуда в людях столько гнили и мерзости?! А это, оказывается, оттого, что люди так «радуются» друг за друга и «сострадают» друг другу. От доброты их душевной и чувства единения всё так происходит! Механизм они единый, оказывается. Вот ты меня разморочил так разморочил! Глаза мои несмышленые хоть на мир приоткрыл…

– Ясное дело, – непоколебимо продолжал Мотя, – и радость за другого человека, и сострадание, и милосердие – это следствие серьёзной работы над собой. Человек же, не прилагающий усилий в своих выборах, всегда безразличен к успехам и проблемам других людей. Максимум, что от него можно дождаться, – это зависти к чужому успеху и злорадства над чужой проблемой. Но никак не разделения радости и сопереживания. Так вот, проявление совести – это фундаментальный критерий объективной оценки события. Совесть отчётливо говорит человеку – усложнение происходит или упрощение. Согласуются ли действия окружающего мира с Законом усложнения материи или не согласуются. Если действия окружающего мира согласуются с Законом, совесть даёт импульс человеку к одобрению происходящего события. А если действия не согласуются с ним, совесть такие события отторгает. Совесть назойливо грызёт и порицает самого человека за его собственные сконструированные в голове просчёты, модели и схемы, противоречащие Закону усложнения материи. Действия, несущие первому миру разрушение и упрощение, получают импульс отторжения. Причём действия как осуществляемые человеком непосредственно в данный момент, так и потенциально планируемые. А если человек противится импульсам совести и поступает ей наперекор, то сколько бы человек ни переступал свою совесть, внутреннее ощущение дискомфорта никогда не покинет его.

– А если человек воспитан нести окружающему миру разрушение? – поинтересовался В.

– Если человек воспитан нести разрушение, – подхватил Мотя, – то долгое время он силой заглушает свой бунтующий голос совести…

– И в какой момент он его полностью заглушит? – недовольно буркнул В.

– Чем меньше в человеке положительного объёма действий, тем тише в нём звучит голос совести. Но до тех пор, пока человек жив, в нём всегда звучит голос совести. А отчётливость его звучания зависит от качества совокупного объёма действий, заполняющего жизнь человека. Живёт человек в положительном совокупном объёме действий – слышит совесть отчётливо. Живёт в отрицательном совокупном объёме действий – слышит очень слабо. Чем более положителен совокупный объём действий – тем более отчётлив голос совести. И наоборот: чем более отрицателен совокупный объём действий – тем менее отчётлив голос совести. Ведь даже знаки, приходящие от окружающего мира, всегда «говорят» с человеком языком любви. Добрый взгляд, ветер, чья-то улыбка или севшая рядом птица могут рассказать очень многое человеку, умеющему любить, и не скажут абсолютно ничего человеку, любить не умеющему… Совесть – это звено, связующее человека с Законом усложнения материи. Индикатор, позволяющий безошибочно оценивать происходящее. Индикатор, учитывающий спектры исходов окружающих людей и выдающий человеку ответный импульс, преобразующийся в молниеносную бессознательную микромысль одобрения или порицания происходящего. Так вот в контексте твоего вопроса о «супергероях, творящих произвол» и «бездельниках-попрошайках» это будет означать следующее. Уверен, ты замечал, что в разных ситуациях у тебя всегда разное отношение к проблемам окружающих людей. Вроде проблемы одни и те же, а твоя реакция всегда разная. Проходя мимо одного попрошайки, ты очень хочешь дать ему денег. А проходя мимо другого, чувствуешь явное отторжение от мысли вмешаться в его жизнь. Всё дело в направляющей тебя совести. Следствием работы совести является влечение человека к какому-то действию и его отторжение от другого. После чего человеком уже вырабатывается эмоциональный фон. То же самое и про «супергеройство». Можно проходить мимо потасовки и отчетливо «откуда-то понимать» – «пусть сами разбираются». А можно проходить мимо точно такой же потасовки, но с неутолимым желанием вмешаться. С желанием, перебарывающим даже инстинкт самосохранения. Потому что совесть даёт сигнал к действию.

– Ясное дело, – ворчливо возражал В, – что отдавать свои деньги какому-то дармоеду и халявщику – это разбазаривание своего ресурса и делать этого не следует. Но это моё субъективное представление о поступке. А с точки зрения твоего ЗУМа – это «созидание», это «развитие жизни другого человека». Так почему бы, чисто по физике процессов ЗУМа, не дать такому человеку денег? Просто потому, что у него не хватает положительного объёма действий? Он не заслужил помощи? Даже если у него сильный отрицательный совокупный объём действий, то я всё равно должен иметь возможность вносить развитие в его жизнь, ведь если СП всё-таки нас с ним «свели», значит, нам с ним «по пути». Если мы все вместе якобы тут развиваемся, то почему совесть не даёт мне тратить на конкретного человека свой ресурс? Почему совесть выступает против факта дачи ему моих денег?

– Всё просто, – улыбнулся Мотя. – Совесть подсказывает тебе не вмешиваться в жизнь человека, потому что планируемое тобой для вмешательства действие – «дать денег» – не несёт человеку блага и прогресса. Совесть отвергает твоё потенциальное действие по передаче денег конкретному человеку по причине нежелательности твоего участия в разрушении этого человека. Безусловно, у тебя есть выбор: совершить поступок, дать денег – и «помочь» ему в разрушении…

– С чего вдруг мои деньги стали «помощью в разрушении»? – непонимающе нахмурился В.

– Один человек на твои деньги купит еды, а другой напьётся. Или, взяв твоих денег, кто-то решит, что его образ жизни верен и стремиться к переменам не следует. Так вот, совесть протестует против передачи денег человеку, собирающемуся продолжать разрушать свою жизнь твоими деньгами. Дать денег человеку в такой ситуации – не помощь, а твой произвол. Это твой свободный выбор – принять участие в разрушении человеком самого себя. Твой свободный выбор, идущий во вред другому. Твоя помощь окажется медвежьей услугой. Не забывай, что он может не быть готов качественно распорядиться предоставленным ресурсом. Данный ему тобой ресурс, деньги, только усугубит его разрушение. И поэтому твоя «помощь» не проходит у совести. Потому что это не помощь, а разрушение. А совесть против разрушения. И кстати, «дорога в ад» благими намерениями «вымощена», а не «выстроена» – это разные вещи. Фраза «благими намерениями вымощена дорога в ад» подразумевает людей, что не держат своих обещаний. Она о людях, лишь намеревающихся сделать доброе дело, но не делающих его. И своими пустыми словами создающих себе мост – «мостящих» – дорогу в ад. Но у этой фразы есть и второй смысл: о внесении разрушения в жизнь других людей, имея созидательный мотив. Когда человек имеет намерение сделать хорошо, а в действительности делает плохо. Как говорил один человек: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Это как раз о твоём якобы «добром деле» – дать денег. Давать деньги другому человеку – далеко не всегда добро. Помогать нужно уметь. Помогать другому человеку нужно очень аккуратно. Вероломство в стиле «я хочу – значит, это помощь» – опасное заблуждение. Против него совесть и выступает. Подарить человеку билет на «Титаник» – не лучшая помощь, не так ли? А вот истинная помощь – всегда нужна.

– Истинная помощь, – брезгливо покосился В, – это, как я понимаю, – «любовь» опять твоя? По твоей формуле: «Как правильно вмешаться в жизнь другого человека: предлагай ему различные формы любви и не ошибёшься». Голодному человеку вместо куска мяса нужно отсыпать две горсти любви и заставить его намазать эту любовь на хлеб? Точнее, заставить его намазать любовь на любовь, потому что хлеба у него ведь тоже нет.

– Ты, как обычно, неотразим в своей манере подменять понятия и коверкать суть, – доля позитивного настроя в Мотином голосе оставалась неизменной. – Истинная помощь в разные моменты бывает разная. Ведь твоя совесть не всегда против передачи кому-то денег. Иногда истинная помощь заключается в даче необходимого и умеренного количества денег. А иногда помощь выражена мудрым советом, призывом что-то делать или отказаться от участия в чём-то. Иногда помощь представляет собой соучастие в какой-то деятельности. Иногда помощь – это любовь. Ведь возможность почувствовать себя полноценным человеком, до которого хоть кому-то есть дело, иногда даёт серьёзный импульс к созидательным мыслям или верным поступкам. Иногда даже улыбка или доброе слово даст человеку в разы больше пользы, чем вероломная подачка, по итогу идущая на усугубление разрушения. Встречаясь на жизненном пути, люди всецело находятся во власти выборов друг друга. И хоть человек может поступать с другим как пожелает, но наиболее качественным действием является выбор, идущий от совести. Если каждый человек в своих выборах будет руководствоваться совестью, то единый механизм под названием «человечество», получит идеальный вектор усложнения.

Забавно, но про совесть меня почему-то проняло. Зашло как надо, будто там всегда и лежало. Про извечный внутренний голос, откуда-то точно всегда всё знающий. И причём да, его действительно легко можно заметить в повседневной жизни. Иногда вроде всё просчитал, выстроил логические цепи и уже почти заносишь ногу совершить шаг, как откуда-то из глубины нутра появляется нудящий внутренний голос, убеждающий в диаметрально противоположном действии. И по итогу выясняется, что голос знал, как надо и чего не надо, вернее и надёжнее любой логики. Короче говоря, про совесть – это довольно интересно.

Глава XXII
Что такое любовь?

– Ну хорошо, – заговорил В, выдохнув и сильно замедлив речь. – Допустим, всё справедливо. Всё зарабатывается чётко за действия и поступки, выраженные объёмом действий. Никто никого просто так не способен «обидеть». Всё зависит от спектра исходов, зарабатываемого самим человеком. Совесть даёт внятные сигналы к действию. Закон усложнения материи работает как часы… Но почему «любовь»? Что это вообще за способ созидания такой – «любовь»? Что это за ресурс – «качественные отношения»? Любовь – это обычная химическая реакция, обусловленная половым инстинктом, базирующимся, в свою очередь, на искомом наборе генетической составляющей. Одним словом, любовь – это выработка человеком гормонов и только. Профессор психиатрии Ларри Янг, который изучал механизмы формирования «любви» на степных полёвках, вводил самке полёвки окситоцин, и подсаженный в клетку самец сразу же становился объектом её «любви» даже без интимной близости. А у самцов за «любовь» отвечает гормон вазопрессин, химически схожий с окситоцином. Так вот, если полёвкам ввести блокаторы окситоцина или вазопрессина, то даже у спаривающихся особей не будет возникать между ними «любви». А депрессии и стрессы, возникающие и у людей, и у животных при расставаниях, обусловлены выбросом гормона кортиколиберина. И всё тот же Ларри Янг доказал, что введение полёвкам антагониста этого гормона уменьшает депрессию. Про опыты с людьми я не слышал, но уверен, что результат будет точно таким же. Хотя у людей, переживших расставание с любимым, сильно понижено содержание белка, отвечающего за транспорт серотонина. И если вколоть такому человеку препарат, повышающий уровень серотонина, то его «любовная боль-печаль» сразу же чудесным образом испарится. Поэтому я не совсем понимаю, о какой такой «любви» как о созидании, качестве намерения и ресурсе, ты ведёшь речь? Ресурс для меня – это иное. В первую очередь – это нечто ощутимое и осязаемое, приносящее психологический и физиологический комфорт и счастье. Например, здоровье или деньги. Но уж точно не любовь.

– Притупление всего спектра эмоций человека введением антагониста кортиколиберина, – тут же отозвался Мотя, – это не «лечение любви». Это уродование своего мозга снижением его активности, ведущее к ужасным побочным психическим последствиям, начинающимся с утраты социальных навыков и далее уходящим в дебри психологических патологий. А твоя идея вколоть человеку, пережившему расставание, препарат, повышающий уровень серотонина, так и вообще сродни идее с горя упороться наркотиками. Браво! И ты заблуждаешься касательно «гормона счастья» серотонина, что, мол, «чем его больше, тем человек счастливее!» Это ошибочное представление о серотонине. Марк Анзорге из Колумбийского университета провёл опыт на двух группах мышей. Первая группа обильно питалась, была здорова и находилась в комфорте, а вторая группа постоянно находилась в страхе и лишениях. Обеим группам ввели антидепрессанты, стимулирующие выработку серотонина, и они подействовали совершенно по-разному. Мыши из первой группы остались такими же довольными жизнью. А вот мыши из второй группы, на удивление всех, впали в ещё большую панику и депрессию. Оказалось, что в разных группах у животных серотонин действовал на разные нейроны. У мышей из первой группы – он снизил активность верхнего дорсального ядра, а у мышей из второй группы – повысил. Ещё учеными было установлено, что у социофобов, коих вряд ли можно назвать «счастливыми» людьми, сильно повышен уровень серотонина. И этот факт опять же опровергает взаимосвязь серотонина со счастьем. И самое главное, если серотонин – это счастье, то почему у наркоманов случаются приступы паранойи и панические атаки? Ведь механизм в обоих случаях якобы представляет собой лишь химию. Так почему один раз счастье и эйфория, а другой раз, при той же самой дозе, паранойя и панические атаки? Потому что не всё так однозначно в «физике счастья». Самое важное, чего не знают учёные и что является первостепенным нюансом в вопросе серотонина, это от чего же именно зависит его распределение по участкам мозга. А без ответа на этот вопрос научному сообществу вообще следовало бы отказаться калечить людей гормональными антидепрессантами. Ведь по факту, такое «лечение» лишь обрекает человека на наркотическую зависимость с непросчитываемыми последствиями и ослаблением мозговых функций. Корень зла почти всех психологических проблем современных людей – одиночество и разобщённость. И «лечить» сей недуг нужно не гормональными препаратами, а осознанием единства людей и пониманием механики процессов любви. Я согласен, что существуют сильно запущенные и уже неизлечимые патологии, где пациентам требуются гормональные антидепрессанты, притупляющие нескончаемую боль. Здесь да, необходим выбор «меньшего из двух зол», бесспорно. Но когда такие препараты назначаются абсолютно здоровым людям, желающим якобы «поскорее выйти из депрессии» или перебороть какие-то психологические травмы, а то и того нелепее – «чтобы стать счастливее», то подобный подход просто недопустим! А что касаемо любви, то ты, как и твои «учёные», совершенно не понимаешь, о чём ведёшь речь. Оттого у тебя и возникают вопросы, «почему любовь является ресурсом?». А у учёных крепнет убеждённость, что «любовь – лишь действие гормонов».

В принципе, я согласен с В. Для меня тоже ресурс – это нечто, приносящее счастье. Или, по крайней мере, имеющее такой потенциал. Но почему В считает, что любовь «неощутима»? Почему он считает, что любовь не может приносить комфорт и счастье? Пусть её следствия и выражены различными химическими реакциями организма, но само её ощущение вполне осязаемо. Часто человек и вовсе может быть счастлив только тогда, когда счастлив объект его любви, и ничего другого ему не нужно. Я решил прояснить для себя этот момент:

– Я думаю, – обратился я к В, – ты не совсем прав. Бывает так, что человек счастлив просто от факта счастья любимого человека, счастье которого он ставит выше собственного. И ничто другое любящего человека не будет интересовать и не будет приносить ему удовлетворения. Ведь единственная истинная любовь – это самопожертвование во имя объекта своей любви.

В перевёл на меня презрительный взгляд, демонстративно тяжело вздохнул и заговорил сквозь ухмылку:

– Только избавь меня от бредней про жертвенную любовь, когда человек вынужден уступать свои интересы другим людям. В отличие от тебя мне в полной мере ясно, что идея жертвенной любви – это человеческая выдумка для оправдания манипуляции. Любая «жертвенность» сама по себе – это залог упадка и деградации. Все призывы жертвовать своими интересами во имя интересов других людей – это ложь, в рамках которой одни работают за десятерых, а другие потребляют за десятерых, рассказывая первым про необходимость жертвенности. Ложь, позволяющая множить своё влияние людям, имеющим власть. А без учёта интересов одного человека другим человеком «здесь и сейчас» справедливым является открытый конфликт, призванный найти компромисс. Жертвовать своими интересами – это слабость. Если человек имеет такую установку, то это говорит лишь о его неуважении к самому себе. Потому что служение другому человеку противоестественно для нашего существа. Только собственное развитие и реализация должны быть целью для любого человека. Ставить интересы другого человека выше своих – ошибка в любом мировоззрении. Хоть для потешного Мотиного ЗУМа, хоть в любой адекватной научной модели. Я убеждён в этом. Человек создан свободным и стремящимся к развитию, а не рабом, который служит и угождает другому.

– Следуя концепции борьбы за свои интересы, – активно оппонировал я, – верным будет подавление интересов других людей. Угнетение одним человеком другого человека и обретение власти над другими людьми. Неужто такой порядок вещей ты способен назвать любовью?

– Именно, – с присущей непоколебимостью ответил В. – Это гармония всей структуры, созданной на балансе между сильной и слабой материей одного типа. Слабой материи всегда количественно больше. Это противостояние и есть естественный отбор и эволюция материи. Этим и занимается человечество в масштабах целого вида – бесконечной войной. Это и есть гармония людей – естество борьбы и развития. Жажда развития – это любовь в масштабах всего человечества.

– Но ведь в борьбе за свои интересы люди себя уничтожают, где же тут развитие и любовь? – настаивал я, недоумевая.

– Посмотри на прогресс человечества. Всё, что сейчас тебя окружает, люди имеют благодаря войнам и благодаря естественному и здоровому соперничеству между людьми. Все имеющиеся у людей технологии достались им от войн разного времени. От пороха и парусов до расщепления атома и ракет со спутниками. Расцвет современных крупнейших промышленных мировых концернов пришёлся на Вторую мировую войну, когда все компании посильно трудились на военно-промышленные комплексы своих стран. Война – двигатель прогресса. Люди развивают себя войнами. Война – это наиболее явное и честное проявление естественного отбора, где сильнейший выживает и создаёт мир на своё усмотрение. Война – это стремление к развитию. Война – это самостоятельное движение вперёд в своём ограниченном периоде. Война – это единственная форма любви, доступная людям, демонстрирующая любовь к своей собственной жизни. Никакой другой любви в мире не существует.

– Любовь – это самопожертвование во имя слабого. Только в помощи ближнему заключена возможность развития менее качественной материи, но никак не в войне. Мир развивается самопожертвованием, а не войной.

– Помощь не равна жертвенности, – с безразличием рубил В. – Можно помогать, не жертвуя. Подмена понятий, когда помощь отождествляют с самопожертвованием, и создаёт бред в головах людей. Мол, «если помогаешь – то обязательно жертвуешь», а «если не хочешь жертвовать – значит, не помогаешь». Вздор! Помогать другому можно и нужно только себе в радость. Никакой жертвенности не может быть места в жизни полноценного здравомыслящего человека.

– А как же тогда жертва своей жизни во имя спасения другого человека? – не унимался я. – Вопреки инстинкту самосохранения. Счастье самопожертвования, испытываемое человеком от факта защиты своего любимого? Это высшее счастье, доступное человеку, – осознанно принести себя в жертву ради любимого.

– На глубоко подсознательном уровне, погибая за другого, человек лишь защищает своё потомство. Ведь защищая свою женщину, мужчина защищает своё потомство: материю, которой он дал жизнь. Животные делают то же самое – самки насмерть стоят за своё потомство. И к «любви к ближнему» сей процесс не имеет никакого отношения. Здесь чистый инстинкт. Это любовь к самому себе, выраженная любовью к своему потомству. Радостное лобызание своих детей – это радость за самого себя, ненаглядного, и никакой «любви к ближнему» в таком действе нет. Защищая свою женщину, мужчина оберегает потомство, о котором женщина будет впоследствии заботиться. А защищая своего взрослого ребенка, человек защищает потомство своего ребенка, как опять же часть своего потомства. Ведь внуки и правнуки – это тоже его потомство. То же самое, когда человек отдаёт жизнь на войне за свою семью – он отдаёт жизнь за возможность существования своего потомства. А догматическая жертвенная любовь к чужому человеку сродни религиозной «вере» и «надежде». Она нацелена на создание слабых и услужливых людей. Эта ложная парадигма тиражируется, чтобы заставить людей отказаться от самостоятельной борьбы за более качественное развитие и развитие своего потомства в угоду развития другого человека и его потомства. А верной моделью поведения любого здравомыслящего человека является борьба с другими людьми за собственное развитие и за развитие своего потомства. Всё остальное – ушлые выдумки для оболванивания.

– Ты говоришь, «борьба с другими людьми за собственное развитие и за развитие своего потомства». А что это за «развитие» такое, когда надо бороться со всеми вокруг? Развить себя и своё потомство – это значит приобрести что? Какие ресурсы делают человека «развитым», на твой взгляд?

– Наилучшие условия для существования здесь и сейчас, – без малейших раздумий отвечал В. – Наилучший ресурс: подчинить интересы других людей своим интересам. Обязать как можно большее количество людей считать твой интерес приоритетным для себя. Сделать это можно лишь насильно, либо обманом и манипуляцией. Например, можно привить другому мышление раба и заставить его служить тебе, веря в жертвенную любовь. Либо открытой силой, заставив его против воли служить своим интересам.

– То есть единственный ресурс, – сквозь ухмылку отвечал я, – который следует наращивать – это власть над другими людьми? Порабощать волю других людей – это и есть главная задача для любого человека? Такой трактовки любви я ещё ни разу не слышал!

– Наращивать власть, да, – без колебаний одобрительно кивнул В. – Если чья-то воля противоречит твоей воле, то да – порабощать и подавлять. Побеждать или проигрывать в конкурентной борьбе, в попытках продавливать свой интерес. Ведь главное условие для существования человека – это приоритет его интересов над интересами других. Его возможность взять лучшую еду, лучшее жилье, лучшую одежду, и если ты мужчина, то лучшую женщину и создать с ней лучшее потомство.

– Лучшая женщина – это женщина, разделяющая интересы конкретного мужчины. Для каждого мужчины лучшая женщина – своя. Как и для каждой женщины свой лучший мужчина. Поэтому мысль о том, что нужно воевать с другими мужчинами за какую-то мнимую «лучшую женщину» – ошибочна. Аналогично же с едой, жильём и одеждой – у каждого человека потребности различны. Каждому нужно разное. Указывать всем какой-то общий ориентир – это заблуждение.