Текст книги "Игра правил"

– Это оправдание для слабых людей, – с усмешкой бросил В. – Лучшее жильё – это самое качественное из построенного человеком: комфортное, просторное, красивое, защищённое, удобное и дорогое. Лучшая еда – это свежая, вкусная, натуральная и богатая витаминами. Лучшая одежда – это самая качественная из созданной человеком: красивая, модная, приятная глазу, лучшая ткань и максимально удобная посадка. Чтобы обеспечить ресурс, который позволит иметь всё это, и нужна власть над другими людьми. Власть даёт деньги. Деньги дают всё остальное. Лучшая женщина – это женщина, способная дать наиболее качественное и жизнеспособное потомство: умное и сильное, способное к войне с другими людьми. Поэтому «лучшая женщина» – это наиболее из всех умная, здоровая и красивая. Красивая, потому что внешняя красота является ресурсом, способным заставлять людей подчиняться своей воле. Поэтому красивое потомство – это важный приоритет, наравне с умным потомством и здоровым потомством. А что касается разделения интересов, то наиболее качественная женщина разделит их с мужчиной, имеющим наиболее качественные условия и максимальные ресурсы. Все рассказы о «значимости богатого внутреннего мира» – это утешение для бедных. В действительности же у всего в этом мире есть объективные показатели меры и стоимости.

Надменный цинизм В перестал казаться мне лишь альтернативной точкой зрения и отныне вызывал стойкое чувство отвращения.

– Объективные показатели меры и стоимости, – разразился я недовольством, – есть только у побрякушек и разного рода барахла. А человек – существо непостоянное. Сегодня его дух слаб и он готов мать родную за копейку продать, а завтра его дух несокрушим и за одно только предложение продать кого-то он любому оторвёт голову. И если существо человеческое для тебя подобно лососю, живущему одним только размножением, то разговор у нас с тобой не склеится.

– По всей видимости, – с довольной ухмылкой с ходу отреагировал В, – эмоциональное хлопанье дверью в диалоге ты считаешь достаточной аргументацией для опровержения своего родства с лососем?

Слушающий наш диалог Мотя решил не перегревать нарастающий конфликт точек зрения и вмешался:

– Не совсем уверен, – спокойно рассуждая, обратился он к В, – что в крайней степени увлечённому своим ремеслом человеку будет дело до бесконечной погони за качеством внешней атрибутики условий проживания. Не думаю, что такой человек будет гнаться за какой-то роскошью или модой в одежде, изысками интерьера или излишками квадратных метров жилой площади. Если ему тепло, уютно, есть что покушать и надеть, то он полностью погружается в своё любимое дело и наслаждается жизнью. Хоть ты бесконечно перебираешь в гараже свою старенькую иномарку, хоть занимаешься рукоделием, хоть изобретаешь переменный ток, хоть пишешь музыку, картину или книгу. Что угодно. Да возьми даже человека, увлечённого прожиганием времени за компьютерной игрой, – ему вообще всё безразлично, лишь бы к нему не лезли и дали дальше играть. Любое дело, погружающее в себя человека достаточно глубоко, моментально уводит его от бесконечной погони за условиями проживания и открывает перед ним прекрасный смысл сути проживания – созидание. А вот какому-нибудь брандахлысту, мающемуся от безделья и собственной бессмысленности, самое то – обмазывать золотом стены и превращать поход в туалет в посещение инопланетного модуля. Да и нормкор сейчас в моде неспроста – начинают люди понимать суть вещей. Кстати, рацион питания у каждого человека тоже свой, и каждому нужен свой набор продуктов. Но я вообще-то о другом хотел сказать. То, о чём вы говорите, – эти ваши две точки зрения являются крайностями одного вопроса. Первая крайность, то есть «излишняя жертвенность», уводит человека в невозможность реализации собственных ресурсов и, следовательно, в невозможность усложнения человеческого социума в целом. Такая парадигма породит аморфность и индифферентность к усложнению и росту. Социум будет деградировать, плывя по течению. При наличии второй крайности, то есть «стремления подчинить интерес другого человека своему», мы получим скорое истребление людей друг другом, вследствие всё более техногенных войн. Оптимальным действием является реализация имеющихся ресурсов без ущемления реализации другого человека. Реализация своих интересов при невмешательстве в интересы другого человека. Усложнение самого себя без ущерба усложнению других людей. Истинная любовь основана на взаимном счастье, когда ни один из объектов не вынужден жертвовать своими интересами, а все они реализуют и приумножают общие ресурсы. Состояние взаимной гармонии между разными частями материи одного типа, формирующими собой одно целое, и называется любовью.

Здесь я немного растерялся. Вмиг рухнули мои надежды на Мотину поддержку моей точки зрения. Я почему-то был убеждён, что он поддержит мою сторону. Я был уверен, что он будет вместе со мной отстаивать идею жертвенной любви. Я прямо ждал, что он таки разобьёт эгоистичную модель В. Но я снова ошибочно видел ситуацию. И я снова выгляжу идиотом.

Я не мог не замечать того факта, что со своим влезанием я снова оказался на обочине разговора. С каким бы сожалением мне ни приходилось это признавать, но, как видится, для меня по-прежнему оставалась актуальной фраза «молчание – золото». Ресентимент снова приступил к поеданию моего самолюбия, и это обстоятельство заставило меня слегка расклеиться, хоть я и старательно не подавал вида.

– Никакой «взаимности» или «одного целого» не существует, – переключившись от диалога со мной, В теперь уже начал возражать и Моте. – Учитывать чьи-то интересы нужно только в случае невозможности их не учитывать. Можешь не делать того, что хочет другой человек? Не делай. Вынужден делать то, чего он хочет? Делай, но при этом старайся всеми силами ограничить его возможность влиять на твою свободу. Унизительно учитывать интересы другого человека – нет никакого смысла. Как говорил Уинстон Черчилль: «Стараясь избежать войны унижением, ты получаешь и войну, и унижение». Только война и никак иначе. Никакого добровольного рабства.

– Озвученная тобой модель поведения, – с сожалением реагировал Мотя, – это и есть психология самого настоящего раба, стремящегося найти своих рабов. Ты очень узко смотришь на возможность человеческих взаимоотношений. Слышал притчу про разницу ада и рая? Когда и в Аду, и в Раю были одинаковые огромные круглые столы, уставленные пищей, а к рукам людей, сидящих вокруг этих столов, и в аду и в раю были одинаково привязаны длинные-предлинные ложки. Только в аду люди были злыми, голодным и больными, а в раю добрыми, сытыми и здоровыми. Хотя условия проживания были абсолютно идентичными. А всё почему? Потому что и ад, и рай устроены одинаково, разница лишь внутри людей. В раю люди научились кормить длинными ложками друг друга, а в аду думающие только о себе люди, мучаясь с длиннющими ложками, остаются голодными…

– Что это за рай такой, – с ехидством перебил В, – где к рукам людей привязаны ложки? Сказки это всё. Не верь, что кто-то будет кормить тебя. Что кто-то будет намеренно тебе помогать. Будут только продавливать и пропихивать своё. Будут только забирать и отнимать. А пока ты простофиля, подносящий ложку к чьему-то рту, на тебе и едут. Хочешь, чтобы на тебе перестали ехать – переставай быть кого-то везущим олухом. В своей жизни нужно руководствоваться только одним-единственным правилом: «Где сядете – там и слезете». И никаких ложек в чужие рты. Только в свой!

– Почему я должен не верить, если я сам готов помогать другим? Хочешь сказать, я один такой желающий во всём мире? Я один на всей земле хочу помогать другим людям? Я убеждён, что ты ошибаешься. Я не хочу ехать на том, кто везёт. Я хочу встать рядом с ним и везти вместе. И таких, как я, – сотни миллионов по всему свету.

– И зачем тебе становиться с кем-то рядом и везти вместе?

– Потому что вместе мы доедем гораздо быстрее и значительно дальше. Оттого твоя вера в обратное – ошибочна и беспочвенна. Во взаимодействии людей уместно лишь взаимное уважение, консенсус и осознание общих ценностей и интересов. Единственное, в поисках чего находится человек любви – это удовлетворение от соучастия в совместном и свободном усложнении двух или более совокупностей материи.

Эта фраза буквально вцепилась мне в мозг: «Удовлетворение от соучастия в совместном и свободном усложнении». Теперь я понял свою ошибку в разговоре с В. Я считал, что любовь – это служение одного другому. Я считал, что любовь – это самопожертвование. Но это не так. Любовь – это получение совместного счастья безо всякой жертвы. Но получается, что и В был не прав. Ведь любовь – это не стремление получить только лишь своё собственное развитие. Любовь – это гармоничное и добровольное развитие всех участников этого процесса.

– Ошибочна и беспочвенна, – перебив мои внутренние рассуждения, выступил с возражением В, – твоя сказка о «реализации своих собственных ресурсов, не ущемляя ресурсов другого человека». Вот это действительно ошибочно и беспочвенно. Ещё разок попытаюсь до тебя достучаться: люди не желают взаимообмена и поиска точек соприкосновения. Люди желают только лишь одного – паразитировать на ресурсе другого человека и властвовать над ним. Люди желают верховенства своего собственного интереса над интересом другого человека. Своё развитие они строят, эксплуатируя другого и заграбастав себе его ресурсы. Так было при родоплеменном строе, при рабовладельческом, при феодальном и при современном капитализме всё так. И всё так при социализме и даже при коммунизме, где партийная номенклатура всегда эксплуатирует труд простых работяг, взамен предоставляя лишь пламенные речи о равенстве и братстве. Оттого твои слова «Встать рядом с ним и везти вместе» звучат как детский лепет. Под какими бы личинами развитой морали и цивилизации люди ни пытались скрыть свою сущность, но, как только появляется шанс получить лучший кусок мяса, овечьи шкуры моментально испаряются и оголяется истинный волчий оскал. Для того чтобы понять сущность человека, попробуй начать общаться «как с равным» с тем, кто заведомо слабее тебя и ниже по социальному статусу. Поначалу такой человек будет заискивающе радоваться и принимать твоё предложение быть «равными». Будет пыжиться и корчиться от важности, дабы показать тебе, что он достоин оказанной ему чести. Но через какое-то время он всё больше и больше начнёт залезать тебе на голову и, в конце концов, захочет унизить тебя и возвыситься над тобой. Его уже не будет радовать «равенство», ему захочется большего. «Сказка о рыбаке и рыбке» Пушкина наглядно иллюстрирует человеческую природу. Где старуха в итоге своих всё возрастающих бесконечных пожеланий возжелала видеть уже и золотую рыбку на посылках. Люди – неблагодарные и не имеющие меры твари, понимающие только кнут. Человеческий социум – это стая самых жестоких животных в мире. И такая концентрация коварства и жестокости обусловлена их высочайшим интеллектом, направляемым целиком и полностью на войну с себе подобными. Кто-то, правда, считает, что только люди убивают себе подобных. Но все животные такие. В борьбе за самку самцы любых видов в случае необходимости убивают других самцов. Крысы, хомяки и прочие грызуны убивают себе подобных от голода, как, впрочем, и полярные медведи. Насекомые, всевозможные пауки и кузнечики, тоже убивают и поедают себе подобных. Если ты прочитаешь про тактики, коими дельфины пользуются для принуждения самки к совокуплению, то волосы твои встанут дыбом. Ну, в общем, ладно, не буду дальше травмировать твою детскую наивную психику, живущую в сказках о любви и совести.

– Когда речь заходит о человеческой неблагодарности, – размеренно отвечал Мотя, – люди очень любят приводить эту сказку Пушкина в пример. Но они, как и ты сейчас, почему-то совершенно забывают очевидный факт. Все забывают, что действующим лицом сказки была не только жена рыбака, но ещё и сам рыбак. И показывает эта сказка обе стороны медали человеческой природы, а не только одну тобой приведённую. Сказка показывает, что человеку есть о чём задуматься в своём выборе и мировоззрении. И с какой стороны медали человек окажется в итоге – решать ему самому. Быть жестоким и не знающим меры или благодарным и сострадающим.

– Так я тебя и прошу, – разводя руками, подтрунивал В, – рассказать мне о якобы существующей «другой стороне» медали. Я прошу тебя рассказать мне о столь великолепном «ресурсе», как «любовь». А ты всё продолжаешь ловко мести хвостом, прикрываясь вольными интерпретациями произведений Александра Сергеевича. Мы и так в пустоту столько времени прожгли, разгребая бред о жертвенной любви, так ты ещё и дальше резину тянешь.

Уже отойдя от диалога со мной, В всё же продолжал косвенно и исподтишка давить и нападать на мою точку зрения, называя её «бредом» и «прожиганием времени в пустоту». Хотя мог бы прекратить и полностью перейти на разговор с Мотей. Но ему хотелось ещё раз подчеркнуть мою неправоту. Он желал поставить жирную точку. Даже, я бы сказал, жирнейшую. Никакого такта и никаких компромиссов. Так вот сильно он любил выпячивать своё превосходство. Тем не менее я решил воздержаться от дальнейшего участия в перепалке и просто послушать.

Глава XXIII
Плюс и минус

– Ничем я не прикрываюсь и не тяну резину, – удивлённо пожав плечами, приступил к ответу Мотя. – Наоборот, вполне конкретно и целостно разбираю все аспекты такого объёмного термина, как любовь. Ведь любовь уникальный термин. Не существует другого подобного термина, имеющего столь много противоречивых определений. Термин-парадокс. Люди используют его чаще всего, но меньше всего понимают. Если спросить любого человека «что такое любовь?» – то можно получить ответ, содержащий в себе множество совершенно других понятий, никоим образом не относящихся к любви. Многие люди, например, убеждены, что антонимом к слову «любовь» является слово «ненависть». Очень часто можно встретить пару этих слов как пару противоположных по значению – «любовь и ненависть». Но насколько это верно? Для поиска ответа можно было бы рассмотреть значение слова «любовь» и понять, является ли «ненависть» его противоположностью. Но у такого пути есть очевидная проблема: у термина «любовь» огромное количество трактовок и определений, причём часто противоположных. Гораздо разумнее будет рассмотреть значение слова «ненависть», и тогда можно будет понять, действительно ли «любовь» является его противоположностью. Что такое «ненависть»? Ненависть – это чувство сильного отвращения. Ненависть – это неприятие и враждебность к объекту. Выходит что «любовь» – это чувство сильного влечения. Любовь – это притягательность и дружелюбность. Действительно ли любовь – это сильное влечение, притягательность и дружелюбность? Но набором таких чувств, как сильное влечение, притягательность и крайняя степень дружелюбности к объекту, наделён термин «вожделение». Противоположностью «ненависти» является «вожделение». Ненависть – как крайняя степень отвращения и нежелания потребить объект, вожделение же – как крайняя степень стремления потребить объект. А если крайняя степень желания потребить объект это «вожделение», то автоматически отпадает множество ошибочных определений слова «любовь». Здесь и всевозможные привязанности, и стремление обладать, и страсть, и даже секс. Но если противоположностью ненависти является вожделение, то что же тогда является противоположностью любви? Что такое «любовь», если не «вожделение»? Раз у нас нет конкретного определения, то попытаемся составить набор проявлений человеческого поведения, принимаемых в социуме за грани любви. Если вычесть все формы вожделения, ошибочно принимаемые за любовь, то в сухом остатке мы обнаружим, что любовью считаются такие проявления человека, как «милосердие», «сострадание», различные формы заботы и доброты. Всё это – принятые в обществе грани и формы любви. И если найти противоположные проявления приведённым терминам, то можно приблизиться к ответу на основной вопрос…

– Противоположностью милосердия, – без колебаний вклинился В, – является жестокость. Противоположностью сострадания считается равнодушие, противоположностью заботы будет безразличие, а противоположностью доброты – злоба. Следовательно, проявления, противоположные любви, – это жестокость, равнодушие, безразличие и злоба. Нашёл. Дальше что?

– Верно! – охотно подхватил Мотя. – Но если милосердие, сострадание, забота и доброта являются гранями любви, то гранями чего являются жестокость, равнодушие, безразличие и злоба? Существует ли у этих проявлений одна общая движущая сила? Сила, являющаяся причиной, создающей все эти следствия?

– Эта сила называется «Его аналитическое высочество Интеллект», – с издёвкой вставил В.

– Интеллект объемлет все решения человека, – оппонировал Мотя, – а не только разрушительные. Причиной, порождающей все эти следствия, является стремление подавлять волю другого человека. Иметь над другим человеком власть, навязывая приоритет своего интереса. Подавлять свободу выбора человека – это высшая форма эгоизма. И у движущей силы высшей формы эгоизма есть своё название…

– Интеллект, я же говорю! – дурачась, вновь перебивал В. – Название этой силы – «интеллект»!

– Это термин, – игнорируя издёвки, продолжал рассуждение Мотя, – являющийся противоположностью слова «любовь». И имя ему – «тщеславие». Противоположностью любви является тщеславие, а совсем даже не ненависть. Связка двух противоположных по значению слов – это «любовь и тщеславие». Тщеславие порождает следствия, вытекающие в противоположности милосердия, сострадания, заботы и доброты. Тщеславие подавляет других людей, а любовь исцеляет их. Тщеславие отказывается, а любовь сострадает. Тщеславие замыкается на самом себе, а любовь приглашает разделить. Тщеславие искушает человека возвышением над другими людьми, а любовь толкает человека к объединению. Тщеславие – это обособленность, а любовь – это кооперация. Тщеславие – это одиночество, а любовь – это соучастие. Тщеславие отторгает, а любовь притягивает. Тщеславие – это разрушение, а любовь – это созидание. Тщеславие может быть объяснено как стремление индивида к собственному усложнению через ущемление усложнения других людей: усложнение посредством обособленности. Противоположностью является собственное усложнение через помощь в усложнении другим: усложнение посредством кооперации. И это и есть любовь. Но вышесказанное – это малая доля того, что большинство людей совершенно незнакомы с понятием «любовь». Например, «я люблю» и «мне нравится» в современном обществе – почти синонимы, и это вносит очередную порцию путаницы в термин «любовь». В то время как полных синонимов в русском языке не существует в принципе, а уж в таком фундаментальном вопросе, как «любовь», так и подавно не может идти речи ни о каком смешении понятий. «Нравится» – это опять лишь форма влечения и одобрения: нам нравятся марки одежды, или хорошие фильмы, или даже мороженое. Когда человек может сказать «я люблю мороженое» или «я люблю одежду этой фирмы».

– И чем отличается слово «люблю» от слова «нравится»? – нахмурившись, пробормотал В.

– Говоря, что ты любишь мороженое или марку одежды, ты никогда не будешь вкладывать в «любовь» к этим предметам «желание кооперации» с ними. Ты никогда не будешь вкладывать в такую «любовь» стремление сделать их счастливыми. В такой «любви» ты никогда не учитываешь интересы самих объектов. Ты же не скажешь, «я люблю свои джинсы, и мы вместе с ними будем реализовывать наши ресурсы!» Нелепо, не так ли?

– Я-то ясно, что никогда так не скажу, – насмехался В. – А вот какой-нибудь придурковатый сектант, имеющий в черепной коробке вместо интеллекта любовные фантики и носящийся со своими гормонами как с чем-то сакральным и возвышенным, вполне себе может возжелать реализовывать ресурсы на пару с джинсами.

– В слове «люблю», – продолжал свой полёт мысли Мотя, – есть стремление создать некое общее счастье. Стремление прийти к общему знаменателю. Найти баланс интересов двух объектов и создать общий единый интерес.

– Ты сам-то понимаешь, – наконец перестав ёрничать серьёзно заговорил В, – что ты сейчас говоришь? О чём вся твоя речь, ты сам-то понял? Какой ещё «общий знаменатель»? Какой ещё «общий единый интерес»? Ты своими красивыми словами опровергаешь природу людей. Ты заявляешь, что их инстинкты и внутренние стремления – ошибочны. Что природой заложенное противостояние одного человека с другим – это ошибочный путь развития. Для развития любого вида эволюцией заложена внутривидовая конкуренция: особи обязаны конкурировать за ресурсы во имя своего развития. Ты заявляешь о каком-то «общем счастье», тем самым подразумевая, что конкуренция, борьба и естественный отбор, когда сильный поедает слабого, – всё это ошибки. В то время как единственное, что интересует человека, – это превосходство над другим человеком. Больше никому ничего в мире по-настоящему не интересно и не важно. И если кто-то не способен вступать в открытое противостояние с другими людьми, не способен пытаться быть сильнее их, умнее, богаче, красивее – он выдумывает кучу пораженческих идеологий, суть которых сводится к убеждению себя в нецелесообразности противостояния. В мире существует масса учений, призывающих людей «не желать большего». Учений, оправдывающих жалкое существование без достижений и побед. И человек, уверовавший в такую чушь, убеждает себя, что он якобы «слишком хорош» для участия в подобной гонке. Что он «выше» гнусного балагана борьбы за превосходство. Что он отстранился от творящегося срама и якобы наблюдает за происходящим свысока. Но это фальшивая и наглая ложь! Ведь внутри он хочет того же самого – превосходства над другими людьми. Потому что, осуждая сей естественный процесс, такой вот стоящий в стороне зритель лишь ищет возможность убедить себя в превосходстве над соревнующимися. Всё порицание участия в естественном отборе – суть лишь попытка придумать для себя хоть какое-то превосходство. «Я не настолько низкий человек, как все эти людишки, – коверкал и переигрывал голосом В, в попытках изобразить Мотю, – и мне не место в вашей своре отребья! Я на стороне любви, избавьте меня от своего парада тщеславия!» Это жалкая попытка победить других людей в выдуманном самим собой соревновании. «Они все борются, а я нет – значит, я лучше них!» Но нет, ты не лучше! Осознавая свою слабость, ты просто не претендуешь ни на какие реальные победы в социуме и оттого не вступаешь в борьбу. Обозвать себя «не таким, как все» и трусливо отстраниться от битвы, наслаждаясь выдуманным превосходством, – вот удел слабых людей. Разница лишь в том, что такое превосходство искусственное. Пока действительно сильные люди борются друг с другом на реальных полях сражений – слабак довольствуется своим самообманом. Философия сильных людей: «Борись за лучшую жизнь!» А философия слабаков: «Выдумай себе лучшую жизнь, и бороться не придётся!» Слабак довольствуется своими фантазиями, оправдывая ими свою хреновую жизнь. Так и ты со своим высокомерным «фи» в сторону тщеславия. Выдумал себе реальность с «кооперацией» и «любовью» и правишь в ней, пока нормальные люди сражаются друг с другом за правление в истинной реальности. Не в той реальности, где витают сплетения «тонких материй любви», а в той реальности, где хочется кушать и тепло одеваться. Ты выступаешь против тщеславия, являющегося движущей силой человека в социуме. Без тщеславия человек будет пассивным тюфяком, бесполезным для общества.

– Я не опровергаю природу людей, – вертел головой Мотя. – Человеческие инстинкты и внутренние стремления отнюдь не ошибочны. Я не называю «ошибочным путём» естественное противостояние одного человека с другим человеком ради выживания. Не вкладывай в мои уста слов, что я не произносил. Не нужно говорить, что я что-то сказал, если я этого не сказал.

– Ну как это не сказал? – с недоумением возразил В, сдвинув брови. – Ведь ты же выступаешь тут против тщеславия?

– Ты зря мешаешь воедино инстинкты и тщеславие. Это далеко не одно и то же. Инстинкт – это природный автоматизм, а тщеславие – это выбор. Ведь инстинкт не заставляет тебя делать из других людей рабов и возвышаться над ними.

– Разве? – ухмыльнулся В.

– Конечно, – уверенно кивнул головой Мотя. – Инстинкт заставляет тебя усложняться.

– Так усложнение и развитие и идёт через конкуренцию и борьбу, – недовольно отвечал В. – Развитие – это и есть ненависть и стремление возвыситься над всеми остальными. Развитие – это вражда с другими людьми. Это то, чем заставляет заниматься человека инстинкт. Инстинкт заставляет нас выживать, а для этого нужно превозносить себя над всеми остальными людьми. И этот механизм человеческой психики и представляет собой тщеславие. Обособленность от всех остальных людей и главенство своего собственного интереса над интересами других в первую очередь и отражается на твоей персональной выживаемости в обществе. В чём можно наглядно убедиться, если перестать витать в облаках и посмотреть по сторонам. Все успешные, сильные и богатые люди – тщеславны до предела. А все тюфяки, волочащиеся со своей никому не нужной любовью, – нищие слабаки.

– Следствием инстинкта самосохранения, – улыбнулся Мотя, – не является превозношение себя над всеми остальными людьми. Ты ошибаешься. Ты снова мешаешь всё воедино. Конкурировать нужно за наличие ресурсов для действия. Чтобы от тебя зависело направление движения той или иной части окружающего мира. Чтобы от тебя зависело дальнейшее усложнение как минимум тебя самого. Ведь без ресурсов человеку не прожить и дня. И как раз для выживания инстинкт и заставляет человека «добывать ресурс». Так добывай ресурс, кто ж против? Усложняй себя, улучшай и прогрессируй в любой деятельности, расширяя свои возможности. И делай это в здоровой конкуренции с другими людьми – имей примеры и ориентиры в лице других и сам будь примером и ориентиром. Будь спортсменом, архитектором, дизайнером, инженером или предпринимателем. Но при чём тут превозношение себя над всеми остальными людьми? Где в своей деятельности ты обязан «по велению инстинкта» считать себя выше всех? Ведь ты просто делаешь своё дело, а другие люди делают дело своё. Инстинкт призывает тебя делать своё дело и не более. Инстинкт самосохранения – это добыча ресурса для действия, только и всего. Ты равен другому человеку в своём стремлении добывать ресурсы. С точки зрения инстинкта ты и другой человек – абсолютно одинаковы. Так где же у инстинкта возвышение? А вот любовь и тщеславие – это уже использование добытого ресурса. Инстинкт – это автоматизм, позволяющий человеку увеличивать ресурс для действия. А любовь и тщеславие – это осознанный выбор: как ты распорядишься добытым ресурсом. И весь вопрос как раз и есть в том, «как именно» ты будешь это делать. Что ты будешь давать миру взамен добытого ресурса: тщеславие или любовь? Пожелаешь создать из всех людей своих рабов или поможешь людям в их прогрессе? Скроешь от окружающего мира свой ресурс или явишь его миру и поможешь усложняться? Движущей силой человека в социуме является совсем даже не тщеславие. Движущей силой человека в социуме является любовь. Пассивным тюфяком, бесполезным для общества, будет человек, не имеющий ресурсов для действия. А тщеславный человек, при всей своей «активности» и при всём наличии у него ресурса, будет мало того что бесполезным для общества, так будет ещё и вредоносным. Ведь он «за забором» скрывает ресурсы от всех остальных людей. Он изымает из мира ресурсы и, аккумулируя их в своих руках, отказывается направлять на усложнение мира. Такой человек будет лишь паразитом с раздутым потреблением. А действительно полезным субъектом, усложняющим мир, будет человек, расходующий свой ресурс на участие в созидании. Человек, увеличивающий свой ресурс и направляющий его на помощь и содействие другим людям. Действительно полезным человеком, усложняющим мир, будет человек любви.

– Любовь – это слабость, – гневно вступился В, – а тщеславие – это сила. Тщеславие – это топливо прогресса. А любовь – это упадок и регресс. Злость и ненависть дают человеку силы для сопротивления и развития, а доброта и симпатия ослабляют и обезоруживают. Любящий человек слаб, а тщеславный силён. Тщеславие заставляет двигаться дальше, а любовь довольствуется имеющимся. Все адекватные аргументы говорят именно в пользу «созидательного тщеславия», а совсем не в пользу «созидательной любви». Тщеславие усложняет и развивает окружающий мир. Все войны из-за тщеславия. А весь прогресс человечества – из-за войн. Война дала тебе все технологии, которыми ты сегодня пользуешься. Без войны у человечества не было бы ничего, кроме пустой болтовни. Любовь – это держась за руки беззаботно скакать по песочку с венком ромашек на черепушке. А тщеславие – это стремление создавать ракеты и танки, самолёты и небоскрёбы, мосты и поезда, станки и интернет. Так что является созиданием, а что разрушением? Любовь или тщеславие? Тщеславие является двигателем прогресса человечества. Усложнение такой структуры, как человечество, идёт исключительно за счёт тщеславия. Любовь не имеет никакого отношения к усложнению.

– Ты уже во второй раз повторяешь этот миф, – решительно поддавливал Мотя, – что война якобы как-то помогла и привнесла какое-то усложнение человеческой цивилизации. И ты второй раз ошибаешься. Чтобы наглядно понять свою ошибку, ты можешь посмотреть на племена аборигенов, живущих обособленно от современной цивилизации. Они как воевали палками и камнями, так и сегодня, по прошествии десятков тысяч лет, продолжают воевать палками и камнями. Никакого прогресса война им не принесла и принести не может. Война ничего и никогда не изобретает. Война всегда лишь приспосабливает под свои нужды созидательные идеи великих людей своего времени. Ты не понимаешь, что такое процесс озарения и каким образом людям приходят истинные изобретения. Тщеславие не создало ничего, кроме жертв и загрязнения. Тщеславному человеку нужна власть «здесь и сейчас», а после него хоть конец света. Что и доказывали всевозможные амбициозные исторические личности, разрушающие целые цивилизации во имя своего тщеславия. Я тебя уверяю, что человеческая любознательность и любопытство давно бы покорили далекий космос, не будь бесчисленных войн. С кем воевал Никола Тесла, создавая переменный ток? С кем воевал Менделеев? С кем воевал создатель современного телевидения Владимир Зворыкин? С кем воевал отец ядерной физики Эрнест Резерфорд? Джеймс Максвелл? Все эти люди лишь любили своё дело и всецело жили им. И самое главное, любовь дарит человеку ясный и чёткий ум, в то время как тщеславие затуманивает его иллюзиями и страхами. Так что ты ошибаешься в своей догадке о «созидательном тщеславии». Тщеславие бывает лишь разрушительным, оно только замедляет естественный ход созидательно ориентированного человечества. Тщеславие вставляет палки в колеса прогресса. Своими войнами и возней в несущественном тщеславие лишь разрушает созданное любовью.