Текст книги "Рокировка с прошлым"

– Могу охарактеризовать его как верного друга – никогда не предаст и не оставит. Всегда поступает по совести. Уж можете поверить, я с ним работаю. Относительно увлечений… Юрий обладает обширным багажом знаний в разнообразных областях. Мастерски владеет многими видами техники и весьма изобретателен. Не говоря о его жизни – сплошном приключении. Остальное они вполне способны обсудить, прогулявшись по Императорским садам. Наедине.

– Вот еще…

– Интересно, когда меня продадут, достанется ли мне процент со сделки? – пробормотал я, наблюдая, как весело юные леди препарируют мою сущность.

Ответ последовал с неожиданной стороны и так же шепотом:

– Насколько понимаю нашу мудрую сову, вы еще окажетесь должны за посредничество. Правда, не стоит волноваться, мнения покупателя тоже не спрашивают.

Мы с Аленией захихикали. Она не только красива, но и проницательна. Краем уха я отметил, что болтовня Лорн с сестрицами перешла в светски-нейтральное русло сплетен. Мы с Аленией остались наедине в центре компании. Лорн была изощрена даже в простоте. Это и сподвигло меня на признание:

– Однако кое в чем госпожа Лорн права: лелею надежду, что я не настолько безынтересный товар, дабы взгляды прекрасных дам видели лишь серьгу в ухе. Мадемуазель Аления, не окажете честь составить мне компанию сегодня вечером на прогулке по Технической выставке? Полагаю, вы в сопровождении батюшки окажетесь там на празднике?

– Весьма неожиданно… Я в растерянности. И даже не знаю, как отреагирует батюшка… – призналась она чуть смущенно, но благосклонно.

– Как дополнительный аргумент, могу пообещать интересное знакомство. Имя Тербий Вронский вам что-нибудь говорит?

– Это же ведущий инженер Хроно! Он посетил вечер батюшки в Ветви, но мне так и не довелось с ним встретиться. Именно он презентовал инквик! Откуда вы…

Звякнул колокольчик. В распахнувшуюся дверь ввалился Текарий Павлов, а следом за ним двое городовых. Встряхнувшись, словно пес, пространственник огляделся. На угрюмом лице, с заострившимися за ночь чертами, прорезалась хищная улыбка.

– Мадемуазель Лорн, наконец-то удалось вас отыскать! Вы тоже здесь, господин Юрий. Как я удачно зашел! Значит, не появится лишнего недопонимания и проблем! – Пространственник протер запотевшие очки и вернул на переносицу, где они неприятно подчеркивали его впавшие глаза.

– Господин Текарий Павлов? Чем я удостоена чести вашего личного визита? – Не удивился, если бы от тона Лорн за окном пошел град.

– После Рокировки вы так быстро исчезли, мы волновались. Теперь, удостоверившись, что все в порядке, я бы попросил вас в кратчайшие сроки представить отчет о нынешней ночи. А лучше, если вы пройдете со мной для личного рассказа… – отрапортовал пространственник.

– Оставьте, господин Текарий, – вмешался я, поднявшись из-за стола и перегородив подход. – Ради подобной мелочи вы бы не стали отвлекаться, тем более в такую непогоду. В чем истинная причина визита?

– Хотите правды? Как пожелаете, – неожиданно легко сдался собеседник. Его оскал стал шире. – Мадемуазель Лори, на вас поступила жалоба. Вы якобы владеете артефактом, запрещенным на территории Империи. Прошу позволить произвести обыск.

При последних словах лишь я знал, куда смотреть, чтобы заметить, как невзрачное колечко, сплетенное из белых нитей с небольшим камушком, стало невидимым.

– Это произвол! – вклинилась Аления. – Я пожалуюсь батюшке…

– Дорогая, не стоит. Это дело лишь между нашими ведомствами.

Не произнеся более ни слова, Лорн с достоинством выступила навстречу обвинителям. Мефи сразу же оказался на плече временщицы. Мне пришлось отступить. Шляпка с вуалью осталась на столе. Невидящая сила девушки заставила городовых замешкаться. Но Лорн раскинула руки в призывном жесте к блюстителям порядка.

Надо отдать должное городовым, они оставались предельно вежливы и профессиональны, даже несмотря на Мефи, недобро зыркавшего и шипевшего. Обыск не занял и пары минут. Ничего не нашли, даже мало-мальского ножа или револьвера.

– А если вот так…

Я почувствовал колебания мерности пространства со стороны Текария. Несильные, не превышающие половину измерения, так называемый Пространственный шум – техника, позволяющая обнаружить иллюзии. Простенькая, но эффективная способность не подвела – невидимость стала неполной, проявились контуры и отблески скрытого. Все приметили изменение.

– В присутствии свидетелей, а также вашего ментора обнаружен перстень с кристаллом деблокировки, – с нотками торжества прозвучал голос незваного гостя. – Мадемуазель Лорн, прошу, отдайте украшение и сдайтесь. Вы задержаны до выяснения обстоятельств. Пройдемте с нами.

– Юрий, ты приказываешь мне подчиниться? – Слова Лорн звучали ласково. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Настоятельно прошу, – не на шутку напрягся я. Моя рука невольно скользнула по серьге. Почему я не пошел спать? – Так лучше для всех. Мы разберемся в недоразумении.

– Да будет так. Полагаюсь на тебя, мой друг. – Обернувшись к столику, Лорн виновато улыбнулась: – Простите, девочки. Как-нибудь еще посидим.

Текарий Павлов фыркнул. Перстень перекочевал в руки моему сослуживцу, и тот покинул кондитерскую. Следом прошла Лорн в сопровождении городовых. Задержался лишь я и, обреченно разведя руками, обратился к остающимся:

– Я вынужден откланяться, леди, служба. Мадемуазель Дела, мадемуазель Зера, мадемуазель Лера, приятно было познакомиться. Мое почтение вашей тетушке. Мадемуазель Аления, надеюсь на положительный ответ. Весь в ожидании.

– Если судьба окажется благосклонна, еще встретимся, – прочитал я по губам.

Я положил пред взволнованным и ошарашенным владельцем ассигнацию в десяток эвот, извиняясь за произошедшее. После двинулся за процессией, уже усаживающейся в автомашину.

Крошечная комнатка. Окна отсутствуют. Освещение минимально. Декор из необработанного камня темных тонов. Из меблировки была лишь пара стульев по сторонам стола. Плюс кисловатый запах канцелярии и подвалов. Зябко. Ухищрения, чтобы вызвать нервозность у оказавшегося здесь преступника. Хотя для временщицы подобное психологическое воздействие бесполезно – девушка сидела с гордо поднятой головой и пренебрежением в позе, естественным, как дыхание.

Дверь закрылась за моей спиной, оставляя нас с Лорн наедине.

– Госпожа Лорн, хорошие новости. – Стул оказался жутко неудобным. – В посольство Хроно уже сообщили. Представитель прибудет через четверть часа, не больше. С ним придет и Рейм. До их появления вы имеете право ни с кем не разговаривать.

– Потому тебя послали выяснить необходимое, так сказать, в дружеском разговоре?

– Не иронично ли? – Я ощутил легкий укол боли. Нас накрыл тончайший иллюзорно-звуковой купол, при определенных параметрах до неузнаваемости искажавший звуки, проходящие сквозь него, а то и вовсе глушивший. В простонародье – Купол тишины. Даже визуально мы словно за мутным стеклом. Предосторожность лишней не бывает. – К сожалению, госпожа, мне не удалось узнать, от кого пришла информация об артефакте.

– Неужели? Так это и ни к чему. Я знаю, кто виновник. Собственно, ты тоже, Юрий.

– Прошу прощения, госпожа Лорн? Не совсем понимаю…

– Юрий. Юрий. Юрий… – Проникновенный тон временщицы заставил меня поежиться. – Ты произнес такую душевную речь о том, как оставаться собой. Так не отрекайся от себя. Не оскверняй уста ложью. Не трать время на игры и признай: ты раскрыл наш небольшой секрет. Сегодня в твоем взгляде не читалось желания перегрызть глотку Текарию Павлову. Ты спокоен.

Лорн мастерски апеллировала к чувствам. Однако на сей раз у меня имелся щит уверенности в собственной правоте, основанный на фактах, разуме и логике. Я откинулся на спинку и в сдающемся жесте поднял руки, стараясь сохранить хотя бы остатки достоинства.

– Вновь я вас недооценил, госпожа. Виновен. Вот такая я сволочь.

– Ну вот! Однако не стоит клеветать на себя. Ты отнюдь не плохой человек… Потому я в недоумении. В чем причина?

– Я делаю максимум из возможного, чтобы выслужиться. Чем плох мой здоровый эгоизм?

– За время нашего знакомства я успела убедиться, что ты отнюдь не эгоист. У тебя нет главного атрибута эгоиста – цели, к которой стремиться. Значит, повышение для тебя тоже не приоритетно. Правильно проведенное действо для тебя важнее, нежели результат. – Слова девушки звучали словно рассуждения. – Может, стоит задаться вопросом: почему именно перстень Господина? Ты знаешь наши более опасные тайны… Что там! При желании ты мог попытаться нас уничтожить!

Мефи зарычал на меня. Девушка в это время держала ласку на руках и меланхолично поглаживала. Почти картина «Отрешенность» или «Безмятежность».

– Не желаю я вас уничтожать! – Судорога от едва сдерживаемого негодования скользнула по моему лицу. – Мне важно поступить правильно: вы нарушили закон – я исправил.

– О, может, ты и поступил правильно, но уж точно не по совести…

– Может, и так! Только сила перстня делает вас слишком опасными… – В сознании вспыхнуло: «Почему я вообще оправдываюсь?» Но я не мог остановиться: – Сегодняшняя ночь тому доказательство. При этом вы не использовали всю силу. Хотя даже без перстня вы опасны. Не хотел признавать, но лгать себе более невозможно – именно Мефи, по вашей указке, помог мне упасть с крыши авиапорта. Не ожидаю, что мой поступок надолго вас задержит, – вы изворотливы. Зато на сегодня, на время праздника окончания Войны Вне Времени, вы изолированы.

Девушка засмеялась. Тихо, но звонко и чисто. Очень приятно. Разговор шел неправильно. Почему она не злится?

– Рейм все-таки ошибся! Поздравляю, Юрий, ты первый, кто переспорил моего напарника, пусть не словом, но делом. Рейм рассчитал, что ты дорастешь до попытки предать нас не раньше, чем через пару месяцев. Хотя предсказание он сделал еще до аномалии и приступа.

Я вздрогнул и отшатнулся. Слова произвели эффект пощечины.

– Так вы ожидали моего предательства?

– Разумеется! Это довольно милый защитный рефлекс. Оттолкнуть тех, кто по душе, в начале знакомства, чтобы тебе не смогли сделать больно, когда привяжешься. Ты ожидал, что мы предадим в ответ! Используем и отвернемся, как другие до этого.

– Я не понимаю, о чем вы… – Внутри меня похолодело. Не успевал я за мыслью.

– Юрий, друг мой, все совершают ошибки. Глупо винить людей за то, что они… люди. Правда, для подобных нам: тех, у кого разум контролирует чувства, есть приятная способность – возможность возродить связи, укрепив фундамент отношений пеплом прошлых ошибок, если те не фатальны. Предавать тебя в ответ просто невыгодно. – Взгляд белой повязки скользнул по мне, и собеседница хмыкнула: – Ну да, ситуация не самая плохая. Чем раньше мы пройдем стадии отрицания и гнева, тем быстрее перейдем к принятию.

– Вы профессионально плетете тенета слов… но почему я должен верить?

Лишь закончив говорить, я понял, насколько труслив. Плевать. Необходимо довести до конца дело, пусть душа корчится, сгорая в пламени совести. Что не убивает, то закаляет.

– Этой ночью ты жаловался, что паршиво не чувствовать тепла рядом, особенно в такие холодные ночи. Я тебя услышала. Сегодняшний вечер ты проводишь с девушкой, которая тебе не безразлична. Просто скажи, чего желаешь! Денег? Власти? Славы? Мы поможем!

– Честность и справедливость не ваш профиль. – Яд в голосе скрыть я даже не пытался.

– Честность? Справедливость? – Лорн поджала губы. Затем ее лик разгладился, и белые зубки обнажились, а мое сердце судорожно зачастило. С недавних пор я почему-то боялся… Нет, не Лорн. Ее слов. – Что же, ты прав. Хотя мы знаем, где присутствует ложь и несправедливость. Их можно исправить, не для всех и сразу, но все же. Мы хотели заняться этим в ближайшие дни, но раз такое дело… Как думаешь, почему я убила тебя в день знакомства?

– Может, потому, что… – Я оборвал себя. Достаточно уже наговорил глупостей, плененный чувствами. Пора вести себя подобающе. Я признался честно: – Без малейшего понятия. О подобном не задумывался.

– Я стремилась поговорить с доктором Лембер. Откровенно. В деле имелось слишком много нестыковок. Тебя мы еще плохо знали и не могли доверять. Ты должен понять. Однако, коль желаешь, я могу извиниться.

– Лучше поведайте, что узнали. – Эмоции отступили, я ощутил себя псом, вставшим на след.

– Рада слышать. Вот только узнать удалось не много. Доктор Лембер находился в ужасе, на грани паники. Его запугали, почти до потери разума. Насколько удалось разобрать из лепета, кто-то обещал предать жестоким карам его семью, если, цитирую: «убийца посла не обнаружит свою подлую сущность в ближайшее время». После уничтожения «Рассветного Бриза» от доктора требовалось «совершенно случайно» попасть в руки властей со всеми доказательствами вины. Подобное было осуществлено с нашим участием.

– Так доктор Лембер не виноват?

– Почему же? Именно он убийца. Рокировка это подтвердила. Вот только… – Лорн убрала прядь волос за ухо, выдерживая многозначительную паузу. – Куда интереснее мотивы, ставшие причиной преступления. Также почему нам преподнесли преступника? Плюс неплохо узнать, кто этот доброхот? Последнее, открытое мне доктором до прибытия твоих сослуживцев: «Вы не поверите, что замышляет один из наших попутчиков. Тем более когда узнаете кто. Однако доказательств у меня нет. Убийство лишь способ привлечь внимание. Вы должны провести расследование и узнать все сами, пока не поздно…»

– Вы верите его словам?

– Я верю эмпатическому сопереживанию – оно меня еще не подводило. Да и после того, как третьего дня доктор повесился в камере и никто не попытался это предотвратить или расследовать, закрадывается мысль, что некто заметает следы. Раз так, то за этим что-то скрывается. Теперь вопрос в другом: Юрий, ты допустишь катастрофу лишь из-за отсутствия доверия ко мне?

– Скептицизм в словах не вызов, госпожа Лори, лишь основа для рассуждений и действий. Будьте уверены, я услышал. – Я поднялся из-за стола. Поведанное взволновало меня, кое-что стоило проверить. Но на полпути к выходу я не удержался и задал изначально терзавший душу вопрос: – Зачем вам это? Почему я? Что питает ваши эгоистичные стремления?

– Юрий, кажется, ты говорил, что любишь сказки? – Лорн не улыбалась, просто излучала теплый свет. – Я их тоже люблю, но только создавать и наблюдать, как они развиваются. А какая сказка без героя?

– Кто же в этой истории вы?

– Ты довольно точно охарактеризовал нашу суть, Юрий: «Используют каждую идею к собственной выгоде и отбрасывают». При этом ты невнимателен к очевидному – я уже говорила: мы – оружие. Никто не обращает внимания на оружие героя, но у него лучший вид на историю!

– Что ж, можете считать, на сей раз я не обнажу клинка.

– Посмотрим, друг мой. Только одна просьба: пусть Мефи побудет с тобой…

Не успел я молвить слова, как меховой прохвост в два прыжка запрыгнул мне на плечо. Острые коготки запутались в волосах, и зверь устроился на макушке.

– Это не столько для тебя, сколько для моего спокойствия. Коль пожелаешь, через него всегда возможно призвать на помощь Рейма.

Я лишь фыркнул. Стоило открыть дверь, как нарисовалось нетерпеливое лицо Текария Павлова. Правда, второй раунд допроса не состоялся, по коридору спешил Рейм в сопровождении какого-то бюрократа с папкой для бумаг под мышкой, огромным пузом, аляповатым моноклем в левом глазу и пушистыми бакенбардами на пол-лица.

– Друг мой! – Меня встретила радостная улыбка временщика.

– Рейм! – Я ощутил сильное рукопожатие. Как ни странно, но после вчерашнего я был искренне счастлив, что с моим подопечным все в порядке.

Следом временщик с Текарием Павловым обменялись сдержанными кивками. Как бы господа ни относились друг к другу, вежливость остается на первом месте.

– О! Так это вы знаменитый Юрий! Тот, кто помог найти моего убийцу! Приятно встретиться! Крайне! Крайне приятно! – проигнорировав моего временного начальника, затряс мою руку бюрократ. Лишь оказавшись почти вплотную, мне удалось опознать в тараторившем посла.

– Господин посол, – оторопел я, но сумел накинуть на лицо одну из повседневных улыбок. – Я-то как рад видеть вас живым и здоровым! Надеюсь, у вас все благополучно и ничего не беспокоит?

– О! Все прекрасно! Разве что это недопонимание с госпожой Лорн, будь оно неладно! – Посол обернулся к Рейму, лицо заострилось, в пенсне блеснул властный прищур: – Рейм, будь добр, сделай так, чтобы Лорн не скучала, а мы могли пошептаться с Юрием. – Еще секунда – и его лицо вновь профессионально радушное. – Таки о чем я? О да, точно! Я не пожалел времени в расписании перед выступлением, дабы помочь своим верным защитникам. Вижу, вы тоже печетесь о друзьях!

– Не мог оставить их в столь сложный момент.

Пока мы перекидывались фразами, Рейм тенью забрал папку с бумагами и вместе с насупленным Текарием Павловым скрылся в помещении для допроса. А посол радушно продолжал:

– Похвально. Похвально. Не волнуйтесь, проблема скоро разрешится. Эх, побольше бы таких людей, как вы, несли службу! Кстати, о службе: я так и не отплатил за вашу помощь…

– Что вы! Это работа, и я…

– Ничего не хочу слышать. Я прекрасно знаю от Рейма и Лорн о произошедшем. Не скромничайте. – Посол вытащил из нагрудного кармана жилетки платочек. Аккуратно поправил за клип золоченое перо, прикрепленное к кармашку. Лишь после смахнул пот со лба. – Жду вас сегодня перед выступлением! Познакомлю вас с Императором. Он должен знать достойных людей лично! После встанете в почетный караул на сцене! Покажете себя народу!

На десяток секунд я впал в прострацию. Слишком хорошо, чтобы являться правдой. Ощутил, как меня накрывает волной восторга, и… Маленькие острые зубки впились в ухо, возвращая меня в жестокую реальность.

Что там Лорн болтала: у меня нет цели? Ложь… наглая ложь! Пришло время признать, мною двигало желание чувствовать превосходство над другими. Жажда власти. В идеале – почитание и любовь. Банально? Плевать… я их заслужу! Представившаяся возможность – хороший шаг!

– Это большая честь! С радостью принимаю ее! – Мне потребовался глоток воздуха, чтобы продолжить: – Однако прошу простить, но до того времени имеется работа. Никак не могу…

– Понимаю! Понимаю! – расплылся в улыбке посол и похлопал меня по плечу, хотя ему пришлось встать на цыпочки. – Очень похвально. Мы все деловые люди. Не смею отвлекать. У меня самого дела. До встречи.

Проклятые бюрократы храма пространства! Порождения изначального хаоса! Их способность создавать из пустоты проблему – непостижима! Умение же решать проблемы бесконечно долго вовсе за гранью добра и зла! Мне пришлось потратить несколько часов лишь для того, чтобы узнать, жив доктор Лембер или нет, а если погиб, уточнить обстоятельства!

Результат, к сожалению, полностью совпал с тем, что поведала Лорн. Более того, я разделял мнение временщицы: смерть, сопровождающая данное дело, еще не полностью собрала жатву. Это угнетало, ибо ассоциации и мысли, роившиеся при воспоминании обстоятельств дела, вели к сегодняшнему празднику в честь окончания Войны Вне Времени. Именно на просторах Технической выставки состоится подписание злополучного торгового соглашения между послом и Императором.

Там и тогда вновь соберутся если не все, то большинство фигурантов дела. Плюс столь значимое событие само по себе может быть мишенью. Или яркость представления отвлечет внимание от чего-то другого. Безусловно, уверенности никакой! Но чутье и без Рейма буквально кричало о крайне высоких шансах на проблемы. А времени до начала – всего четыре часа.

С шуршанием закрылась дверь, заглушив мои шаги. Запахи свежести умытого дождем города растворились в море ароматов. От обилия красок замутило. Острые алые листочки хризантемы, растрепанные бутоны оранжевой календулы, вздорные желтые нарциссы, тяжеловесная зеленая эхеверия, нежно-голубые побеги веселой незабудки, насыщенно-фиолетовые робкие флоксы… Неисчислимое количество цветов промежуточных характеров и тонов. После монотонной серости улиц, домов и людей изобилие оттенков жизнерадостности напомнило кислотную яркость Ветви Войны Вне Времени. Захотелось достать полетные очки, но я сдержался.

– Ох, какая радость! – Из-под прилавка выкатился флорист. – Великий и могущественный Светоч удостоил нас визитом!

Глаза болели, стоило понаблюдать за тем, как суетился продавец. Это при том, что он был на две головы ниже меня, а в ширину не многим уступал собственному росту. Со стороны он походил на большую мягкую игрушку. Дополнительную схожесть придавали штанишки на подтяжках и цветастый пуловер с бутоньеркой из ромашки. Если не знать, кто это, то человечек вызывал симпатию. Даже когда, раскинув ручки, он поспешил меня потискать, невольно захотелось улыбнуться.

– Старый, попытаешься обнять, врежу, – отшатнулся я, нацепив маску раздражения. – В сотый раз повторяюсь: ненавижу, когда нарушают личное пространство.

– Противный ты, – надулся Старый, обретя сходство с большим хомяком. – Вот обижусь я и не стану с тобой работать! У меня, между прочим, есть повод!

– Скажи спасибо, что я вообще не пришиб ту парочку! Я чту договоренности и охраняю наше небольшое предприятие. Только твои люди топорно работают! Напомни, для чего тебе позволено набрать людей?

– Для охраны и подсобных работ. Но…

– Никаких но. Разрешили мы, помимо основного дела, приторговывать «интересными» товарами? Лодур с тобой! Скупка и перепродажа краденого? Я закрывал глаза и на это! Самим идти на преступление – уже перебор! – Я был максимально строг и серьезен.

– Да послушай, дорогой! Не волнуйся. Эти бестолочи работали без приказа. Я их уже пожурил, – легкомысленно отмахнулся флорист. – Хотя сам виноват! Тебя уже неделю не видно! Люди расслабились. У меня, между прочим, нет новых товаров. Того, что сегодня привез Каран, мало! Клиенты недовольны! Надеюсь, у тебя что-то есть? Иначе это катастрофа!

Под конец Старый махал руками подобно заводной игрушке, а его округлое лицо раскраснелась от экспрессии.

– Это одна из причин, почему я пришел, – интересные товары более не мой профиль. Меня перевели на другую должность, так что путешествия станут значительно реже, притом не в те места, где можно достать интересное. Более того, начальство знает о нашем небольшом предприятии. Я не риску вылезать в ближайшее время и тебе советую стать осторожнее!

– О! Так ты добился повышения! Поздравляю! – Не успел я увернуться, как меня обняли, потрясли руку и вновь отпустили. – Это как-то связано с твоим новым питомцем?

Флорист кивнул на Мефи. Я не уследил, когда мелкий пакостник слез и принялся жевать лепестки какого-то охряного цветка. Я попытался поймать зловредного зверя. Тот зашипел, щелкнул клыками рядом с пальцем и, чуть не повалив стеллаж с кучей горшков, в несколько прыжков забрался на самую высокую полку магазинчика. Презрительно развернувшись к нам хвостом, он принялся меланхолично жевать герань.

– Ты не представляешь, какие питомцы пытаются у меня завестись. Ничем не вытравишь! – пробурчал я, обиженный вероломством зверька.

– Почему же? Вполне себе представляю, милый! Слухи правдивы: ты работаешь с временщиками! – промурлыкал Старый, подмигнув. – Это ты не представляешь, какие открываются перспективы. С их способностями наше сотрудничество охватит дополнительные области и выйдет на новый уровень! У нас просто не будет конкурентов!

Порой могло показаться, что количество извилин Старого равнялось числу подбородков, – весьма обманчивое впечатление. Старый мог часами вещать о любимой теме – способах обогащения. Стоило признать, что компаньон разбирался в способах изъятия эвот у ближних законно и не совсем. Сейчас он фонтанировал идеями, как использовать временщиков. Игры на ставках и на бирже – одни из самых безобидных вариантов. Я не мешал, ибо, что скрывать, у самого мелькали подобные мыслишки.

Работать со Старым для меня было сплошным удовольствием. Им двигало два инстинкта: жадность и трусость. Из-за чего без одобрения меня или Карай, как покровителей и основной силовой поддержки, он и его люди не смели предпринимать ничего радикально глупого. При этом немаловажно, несмотря на недостатки, у него имелись принципы, само собой отличные от моих, но все же.

К тому же Старый обладал почти бесконечным оптимизмом. Помимо деловой части, раньше я приходил сюда, чтобы развеять серость дней разговором, реже скуку – участвуя в авантюрах флориста. Так уж повелось со знакомства нашей троицы в развалинах одного старого дебаркадера в начале моей карьеры перевозки интересных товаров.

– Ты закончил мечтать? – решил я вмешаться минут через пять. – Может, перейдем к насущному?

К этому времени мы перекочевали вглубь помещения, за небольшой плетеный столик. Уютная вазочка с печеньем и ароматный ромашковый чай успокаивали.

– Все-таки ты нудный! – погрозил пальцем человечек – плюшевая игрушка. – А я такой добрый, что готов терпеть тебя… Эх, ладно, рассказывай. Ты меня интригуешь!

Имелось у меня несколько путей расследования. Наиболее рациональные и правильные требовали много времени и усилий. Неофициальность дела и вовсе губила затеи на корню. Правда, имелся один, неприятный во многих аспектах, но наиболее перспективный вариант, с которого мне хотелось начать.

– Мне нужно встретиться с Ивановым семейством…

Старый вздрогнул и заозирался, словно под столом, прилавком или за горшками мог кто-то притаиться и подслушать.

– Юрий, что такое ты говоришь! Ты запретил мне контакты с Ивановым семейством под угрозой расторжения сотрудничества!

– А еще я в курсе, что, несмотря на мое неодобрение, у тебя имеются с ними связи. Я не задаю вопросы, когда не хочу знать ответы, но я не тупой. Не строй такую рожу, Старый, словно тебе без морфия зуб выдирают. Даже если забыть про торговлю интересным, основная работа, в которой ты лучший, – подделка документов…

– Прошу не оскорблять! – чуть не подскочил в негодовании мой собеседник. – Я мастер искусства репродукции!

– Как бы ты себя ни называл, Иваново семейство – твои основные клиенты! Может, забыл, из-за чего были проблемы полгода назад и кого Каран помог упечь за решетку? То-то же! Кроме того, мне нужен определенный человек, некто Иван Малахитовый.

– Ты уверен? Юрий, дорогой, не пугай меня! Это же твой основной принцип: не якшаться с преступным элементом. Теперь ты сам… Что-то случилось? Опять пытаешься кому-то помочь? Совсем о себе не думаешь! Если ты хочешь убить или поймать его, то это…

Я мысленно поморщился. Начинало раздражать мнение окружающих, что любые мои поступки направлены на помощь другим! Это лишь работа! Моя цель в другом! Но ради достижения требуемого я готов общаться со всякой швалью. Докатился… Тлетворное влияние! Тем не менее именно из-за него я был способен сказать:

– Не надо считать меня психом! Я просто хочу пообщаться с Иваном! – Голос я старался держать ровно, ибо любая эмоция будет использована в попытке меня отговорить. – Передай ему: «Последователь госпожи слова и времени отдает долг и надеется, бутыль вина открывает двери ничуть не хуже отряда стражи». Не забудь приложить указанное.

Старый подошел к букету с ромашками. Вытянул одну. Покрутил в пальцах. Обернулся ко мне. Лицо его отражало печаль, словно при виде увядающего цветка.

– Юрий, подумай. Может, все-таки не стоит? Иван Малахитовый – страшный человек. В миру известен как Дарий Форм. Ты в курсе истории его прозвища? Нет? Это символ изгнания его из Университета с зеленым листом!

Голос Старого подрагивал, но на меня подобное не произвело особого впечатления. Зеленый лист – символ покушения на жизнь преподавателя или членовредительство оному. Я сам потенциальный получатель черного листа – метки массового убийцы. Будь проклят выпускной экзамен. Когда знаешь, чего стоит та или иная вещь, она не так страшит. Наоборот, если Иван Малахитовый учился в Университете, значит, больше шансов договориться, дураков там не держали никогда. Между прочим, Лорн с ним поладила, а это что-то!

– Вижу, ты уже решил. – Молчание закончило спор быстрее любых слов. – Что ж, пошлю человека… Пожалуй, присланного тобой мальчишку! Ты подождешь, пока я…

– Постой! – встрепенулся я. – Какого мальчишку?

– Такой милый мальчонка, лет одиннадцати! – протянул человечек, закатив глаза и поправляя прилизанные волосы парика. – Немного отмыть и приодеть, станет настоящей куколкой. Из подсобных рабочих. Молодое пополнение. Они следят за вашими с Каран домами, когда вы отсутствуете, чтобы не случилось незваных гостей. Вот пришел сегодня утречком со склоненной головой, весь такой виноватый. Утверждал, мол, ты приказал ему и паре его дружочков явиться ко мне для наказания. Якобы они ночью случайно оскорбили твоего гостя. Нашел я тех товарищей, но они заявляют, что ничего подобного и близко не произошло, никого они не встречали и никуда их никто не посылал. Ты в курсе дела?

– Даже так? – Я понял, что нашел очередную проблему на свою голову. – Так понимаю, что он не в курсе, что обладает воспоминаниями из Ветви? Отлично… Мне необходимо с ним переговорить. – Не хватало, чтобы чувствующий без обучения шатался по Агемо, так и до аномалии недалеко. – Чуть помедлив, я отвел глаза и добавил тише: – Еще просьба. По твоему хобби. Не мог бы ты составить букет!..

– Ничего себе! – По вспыхнувшему взгляду Старого я понял, что совершил ужасную ошибку и ляпнул лишнее. – У нашего нелюдимого молчуна появилась дама сердца! Признавайся…

– Подземелья. Потрясающе! Только их не хватало. Конечно, я знал, что подполье отдано на откуп всякой швали. Но чтобы так! Хотя куда без подобного? Хорошо, не канализация… – бурчал я. Когда все же переборол раздражение, нехотя пробормотал: – Правда, должен признать – впечатляет. Весьма…

От жилой Агемо, в частности Портового острова, меня отделяло два десятка метров скальной породы. Недавно я преодолел их через дыру в подвале двухэтажного здания, убитого временем и наплевательским отношением людей до состояния развалин. Теперь предо мной приоткрылись тайны глубинной части островного града. Улицы, укрытые зеркально спокойной водой, слегка фосфоресцировали нежной голубизной. В глубинах огромными тенями скользили неуловимые видения в вечном поиске, чем утолить голод. На высоте четвертого этажа из воды торчали обгорелые остовы домов. Некоторые строения показали на поверхность лишь обломки черепичных крыш и вершины флюгеров. А были здания, возвышавшиеся на один-два этажа над водой. Между подобными строениями были перекинуты деревянные, а порой и каменные мостки, заросшие мхом. Словно отражение, с потолка свешивались сталактиты – каменные сосульки, оплавленные временем и неутомимой стихией воды, нерукотворный дом для летучих мышей, чье шуршание сложно не узнать. Однако имелось немало и архитектурных гигантов, что упирались крышами в каменный свод. Я сам находился в одном из таких зданий!