Текст книги "Рокировка с прошлым"

– Рад, что вы нашли возможность проснуться и выбраться на воздух. Думаю, второй раз я бы не выполнил просьбу мисс Эльдерей оставить вас почивать. Как-никак я здесь по делу, собственно, как и временщик, на коего вы так негодуете.

– Так это тебя пригнали из Агемо в нагрузку? Да вашу… – Плевок мне под ноги заменил ругательство. – Мальчик, тебя давно из Университета выпустили? Или старшие курсы решили временщикам экскурсию устроить? Валите обратно в Агемо и передайте, чтобы прислали помощь, а не балласт, который…

– Что делать? Срендин, прекрати! Успокойся! Почему? Ты их не знаешь! Они молоды, но это не значит, что не способны помочь с Туманником. Какие дальнейшие действия? Поговори с ними…

– Эльдерей, о чем с ними вообще говорить? – все больше заводился мой сослуживец. – Если в Агемо хотели сказать, что наши проблемы никому не сдались, то могли послать прямым текстом. А то отправляют неизвестно что мнящих о себе идиотов…

Все же не сдержал я оскала. Открытое оскорбление. Сам напросился. Честное слово, сам. Я напряг силы пространственника. Серьга отозвалась чуть заметной болью. Собрался… Звенящий звук пощечины разнесся окрест. Лорн вновь подступила ко мне. Срендин удивленно дотронулся до бледного следа. Рядом уже стоял напряженный Рейм.

– Кхм… Юная мадемуазель… Прошу прощения?

– Вы слишком много себе позволяете. – Спокойствие льдов Глайсис прозвучало в словах девушки.

– Прошу простить мое недостойное поведение, – после секундного раздумья склонил голову оппонент. – Был не прав. Возможно, излишки выпитого еще играют в крови. Погорячился… Чем могу помочь гостям из Агемо?

Я вздохнул. Он бы так хорошо смотрелся подвешенным на громоотводе храма пространства.

– Нам необходимо съездить на места нападения Туманника. На те, где имелись свидетели.

– Не проблема! Можем выдвигаться сию минуту.

– Прекрасно. Вот только предварительно хотелось бы переговорить. Наедине. Если вы, конечно, не возражаете.

– Эльдерей, будь добра, проводи гостей к рыдвану. Мы подойдем чуть позже, – едва заметно поморщившись, кивнул Срендин.

Последняя, осмотрев нас, нехотя отразила жест пространственника. Только теперь я заметил, что кристалл блокировки в груди последней сияет не так ярко – его покрывала свежая корочка коры. Конечно, в городе подобная мера не имела смысла, но то, что, после общения с Реймом, мисс Эльдерей экранировала кристалл блокировки времени, говорила о многом. Тем не менее временщики держались на расстоянии от последней…

Стоило небольшой группе скрыться за углом храма пространства, Срендин заговорил:

– Вы ведь посетили дом моей сестры?

Я промолчал.

– Понятно… Как она?

– Не очень. Крайне опечалена смертью мужа. Оплакивает его. Печется о душе покойного и его доброй памяти.

– Ну и дура, – процедил он раздраженно… и печально. – Элекра слишком многое себе позволял…

– Пили вы не потому, что оплакивали зятя. Вы праздновали его гибель.

– Не гибель, а то, что он сдох! Жаль только, Дерий пострадал… хороший мальчишка, не в отца пошел. Гнилой был человек…

Из излитого в следующие пару минут крика души пространственника не удалось узнать ничего нового: Элекра – лентяй, пропойца и домашний тиран. Должен признать, Срендин профессионально давил на чувства, меня чуть не пробило на слезу на фразе: «После свадьбы в те редкие встречи сестренка становилась все более зажатой, в глазах так и читался страх, боль… это была не моя «маленькая Юния»! Даже удивился, почему он родственника сам не спровадил на тот свет. Когда же негатив кончился, то, выдержав паузу, спросил:

– Почему вы не вызвали подмогу из Агемо после первых исчезновений? Почему тянули?

– Полагал, балуют дикие звери, – процедил собеседник, поняв, что я не собираюсь отступать от заданной темы. – Весна, они голодные, в лесу корма нет, вот и прут. Даже просил мисс Эльдерей помочь. – Пространственник покрутил рукой, изображая высшие и непонятные силы. – Но то «лес после зимы не проснулся», то «животные напуганы и молчат», то еще что-то заумное. Лишь после вчерашнего инцидента появились первые тела, и не только… Когда я увидел следы когтей на карете аристократов… хотя и без следов они столько визгу подняли, жуть! Теперь доложишь в Агемо об устроенном мной здесь? – щербато оскалился Срендин.

– Запугать не получилось. Разжалобить, уж извини, тоже не особо. Однако еще не знаю о содержании отчета… будущее покажет, что я на самом деле увидел.

– Сволочь ты, пацан. Юрий Сломов, что-то знакомое… случайно, раньше не встречались?

Я напрягся. Неужто даже в этой дыре меня знают? Пространственник помолчал, а затем махнул рукой: – Хотя не важно. Дам время подумать.

На площадке перед проржавевшим ангаром нас ждали. Рейм изучал, простукивал и ощупывал какой-то агрегат, который, похоже, и являлся обещанным «рыдваном». Не карета, но паровик, причем не просто старый, доисторический! Котел раза в два больше кабины, а кабина такая, словно ее кувалдами рихтовали. Множество труб торчало в разные стороны, исходя паром, и, более того, виднелись языки пламени в печи! Понимаю Рейма, если это чудо работало… настоящее чудо!

Из ангара показалась Последняя, удерживая поводья статного пегого пегаса, что так и бил копытом.

– Мисс Эльдерей, благодарю за помощь. С меня, как всегда, причитается. – С легкостью заправского всадника Срендин запрыгнул на скакуна. – Следуйте за мной!

Раздалось заливистое ржание. Срендин извлек из пространственного кармана и нацепил очки с темными линзами – незаменимая вещь при полете на пегасах, особенно на больших высотах, где солнце буквально выжигает глаза. Волна воздуха от рывка растрепала шевелюру и сменилась хлопаньем могучих крыльев в голубой выси.

Как же он меня раздражал. Чувства удалось притушить, пока втискивался на водительское кресло «рыдвана». К временщику я обращался уже спокойно:

– Рейм, рассказывай, что узнали у местной аристократии?

– О! Тебе понравится, друг мой! – как всегда радушно донеслось с задней пары сидений, где обустроились Рейм и Лорн. – Вначале пара слов о местных аристократах. Как я узнал у мисс Эльдерей, семье Фарек «принадлежат» земли окрест и все жители, с момента основания Империи. Собственно, сначала появилось их поместье в предгорьях у истоков Крови гор, а потом в низинах – деревня, которая за полторы сотни лет выросла в Тюрк.

– Постой, ты сказал «принадлежат земли окрест и все жители»? Как же акт о «Даровании свобод»? – заинтересовался я, выруливая с территории храма пространства и стараясь вписаться в границы узких улиц.

– Ты про отмену крепостничества и о даровании людям земель, на которых те живут? Переформулирую: все жители в той или иной степени должники семьи Фарек. Как-никак им принадлежит градообразующее предприятие – мануфактура по переработке шерсти. Плюс большинство земель для выпаса и немало овец…

Улица города кончилась. Теперь мы тряслись по разбитой дороге. Вдаль волнами уплывали поля молодой зелени. Где-то на краю зрения, где небо и земля сливались, гуляли белые отары облаков. Смена видов на яркое и живое радовала. Хоть что-то остается неизменно прекрасным и правильным в мире.

– Похоже, у аристократов – недюженная деловая хватка и немало мозгов.

– Точнее, у отца семейства. Он как раз и скончался. Продолжая воспоминания мисс Эльдерей: лютый делец, не один десяток семей загнал в долговую кабалу, более того, жестоко выкорчевывал любое инакомыслие, в городе внушал ужас. При его правлении Тюрк процветал, ибо конфликтов не случалось в принципе. Он даже с местным Ивановым семейством разобрался, а с другими сильными мира сего сумел договориться. Жена отдала богам душу лет двадцать назад, когда принесла в мир двойню – брата и сестру, Курия и Текаю. Собственно, с этой парочкой город и остался. С этого места начинается драма. Рейм воодушевленно продолжал:

– В двадцать четыре ноль пять семейство Фарек прибывает на железнодорожную станцию, за лесом. Садятся в карету и отправляются в усадьбу. Идет дождь. Сверкают молнии. Стволы протя-я-яжно скрипят.

Тут лошади как заржут. Как встанут на дыбы. Как понесут. Кушанье на полу. Вино вдребезги. Возницу скидывает почти мгновенно. Бедных аристократов трясет, от стенки к стенке бросает – страху натерпелись, и, главное, синяков да шишек нахватали – жуть.

Но вот карета останавливается. Смотрят в окошечко: одной лошадки нет, а вторую что-то темное, непонятное окутало, а повсюду кишочки и кровища… Потом тварь как налетит на карету! Черные тени в щели так и полезли, сцапать страдальцев хотят! Сама карета, того и гляди, развалится, обшивка начала в пыль разлетаться, а она ведь резная, позолоченная… чуть чувств не лишились бедненькие аристократы. Не выдержал подобного старый Фарек. Распахнул дверь и пошел на нечистую сущность с молитвой, как истинный…

– Идиот? – не выдержав, фыркнул я. – Или чересчур набожный?

– Набожный не набожный, но, помимо налогов, в храм пространства перечислялось ровно пять процентов с доходов… так сказать, на благотворительность. Но ты меня перебил, друг мой. На чем я остановился? А! Точно!.. – Рейм драматично продолжил: – Пошел на нечистую сущность с молитвой, как истинный негоциант на покупателя. Напал на главу семейства монстр, пожрал плоть, но услышана оказалась молитва, и принята жертва – снизошел божественный огонь и поразил землю, по которой ходила проклятая тварь. Та с душераздирающим и пачкающим портки воем сбежала, пылая в праведном пламени.

Оторвавшись от управления, я несколько раз хлопнул. В зеркале отразилось, как сияющий Рейм поклонился.

– Теперь неофициальная версия, которую поведала интимным полушепотом новоиспеченная графиня Текая, когда я совершенно случайно встретил ее при осмотре повреждений кареты… Должен отметить, удобной во многих отношениях. В целом то же самое, только… скажем так, покинул карету старый граф не по зову души. Как выяснилось, жестким старик показал себя не только городу, но и отпрыскам – учил их жизни, а они, собственно, не хотели понимать науку. Исходя из увиденного, думаю, не пройдет пары лет, как пустят они состояние отца по ветру, а город… не переживет он их правления.

– Наш вопрос в другом, как на основе имеющихся знаний поймать Туманника?

Все же красивый городок. Со стороны похож на игрушечный домик… нет, не так, на торт в форме домика. Деревянные постройки внешней части – корж, покрытый шоколадной глазурью, – рабочий первый этаж. Высотная центральная часть города из камня, поблескивающая цветной черепицей – воздушная зефирная прослойка, разукрашенная кремом, – жилой второй этаж. Донжон храма пространства – украшающая ягодка – надстройка. Даже мануфактура красного кирпича с парой дымящих труб чуть в стороне вписывалась, словно хозяйственная постройка из марципанов. Жаль, попробовать данное лакомство – дано не многим.

– А Срендин ничего не подсказал? Он тебе так экспрессивно о чем-то рассказывал.

– Ничего такого, – поморщился я. – Детали. Теперь очевидна истинность наблюдений Лорн.

– Погибший мужчина, – похоже, почувствовав ерзанье напарника, тихо пояснила Лорн. – Господин Юрий желает его спасти, ибо жизнь – бесценна. Я высказала мнение о нерациональности подобного – он деспот в семье, а одна жизнь не стоит счастья двоих. Арифметика.

– А… Понятно. Кроме того, не стоит забывать и о Первом правиле.

– Первом правиле? – заинтересовался я словами Рейма.

– Следствие завета «Священной Триады Несуществующих»: за все рано или поздно приходится платить. Первое правило временщиков, вбиваемое при поступлении в Университет: «Чем больше сила, тем важнее умение не пользоваться ею».

– Не пользоваться? – показалось мне, что ослышался.

– Именно, друг мой. Не нарушать естественный порядок вещей, давать людям самим создавать будущее. Мы не боги, чтобы решать, кому жить, кому умереть, а кому изменить жизненный путь. Человек находится в тех местах и обстоятельствах, которые выбирает сам, пусть и неосознанно. Каждое действие, каждый разговор или просто мысль – все ведет человека. На случайность отвожу лишь один процент событий. Более того, девяносто девять процентов случайностей – следствие наших действий, просто связи не очевидны. Поэтому мы не вправе вмешиваться.

– Человек не в силах сделать все в одиночку. У нас… у вас имеется потенциал изменить судьбы людей, спасти человека. Не ты ли говорил, что если имеется возможность чем-то воспользоваться, не стоит думать хорошо это или нет. Раз возможность существует, значит, она предусмотрена мирозданием, а мироздание никогда не ошибается и тем более не делает ничего зря.

– Значит, для достижения цели не побрезгуешь использовать, подставлять и даже бить в спину друзей и любимых? Применять любые методы, любые средства для достижения цели?

– Не это имелось в виду!

– Именно это и сказано, ибо и данные аспекты в числе прочего подразумевались в моих речах. Не цитируй других, если не знаешь подоплеки слов.

– Ты на самом деле так не думаешь!

– Почему же, думаю, друг мой. Друзья и соратники – люди, взаимовыгодно использующие друг друга, любимые – то же самое, только с более глубоким проникновением. Всех можно, более того, нужно эксплуатировать от начала и до конца.

Рейм с одинаковой беззаботностью обсуждал как злоключения аристократов, так и возможное предательство самых близких.

– Правда, делать подобное требуется с умом – результат от использования должен стоить вложенных в людей средств, возможной прибыли в будущем и моральных терзаний…

– Что, даже Лорн? – не выдержал я.

– В том числе, господин Юрий. Только советую очень хорошенько подумать перед попыткой предательства, – весело заметила Лорн, а у меня по хребту продрало холодом.

– Истинно так, друг мой. Ценность Лорн больше, чем наша с тобой, вместе взятая…

Поля остались позади. В пределах леса навалилась приятная тень и острый запах молодой хвои. Срендин почти исчез из вида, лишь тень пегаса то и дело пересекала дорогу.

– Паршивая логика. Понятие морали стирается на корню.

– Тоже один из плюсов, друг мой! Однако и я недолюбливаю подобный взгляд на жизнь – без преодоления преград и сложностей она становится слишком скучной. Поэтому нужен баланс, своеобразный барьер, который укажет, что можно делать, а что нет…

– Рейм хочет сказать, что это ваша страна и ваши люди, поэтому последнее слово за вами, в том числе и относительно вашей просьбы. Но подумай, стоит ли оно того?

«Насчет Рейма банально и так же непонятно. Нашли в складских помещениях авиапорта захолустного городка, чуть живого от голода и очень потрепанного в возрасте десяти лет. О себе отказывался рассказывать. При проверке проявились силы, и его забрали в Университет.

Скажем честно, временщик слабый – три Ветви Памяти. Однако кто его знают, говорят о его логичности… после чего почему-то восхищенно ругаются. В чем ему не откажешь, так в физической силе, ловкости и боевых качествах – владеет всем, чем можно: от ближнего боя до тяжелой техники. Если вдруг не хватает мускулов, то компенсирует точностью, характерной только для машин».

Вашу суть! Стоило рыдвану преодолеть поворот, как взору предстала бойня. Как выразился Рейм несколько минут назад: «Повсюду кишочки и кровища…»

Пегас посреди дороги бил крылом в предсмертной судороге. Его тело было истерзано, словно животное протащили сквозь длинный туннель из битого стекла. Плюс к тому не забыли заполнить его пламенем. Дело лап Туманника!

Единственное, почему монстр не пожирал свою жертву: попался достойный ему хищник, которому не понравилось подобное своевольство существа. Туманник в форме непроницаемо-черного облака пытался пробиться сквозь Барьер жизни Срендина. Пока сохранялся паритет, ибо монстру не хватало объема, чтобы окружить жертву, а пространственник не мог воспользоваться оружием – все его внимание было сосредоточено на защите. Однако даже так, в столкновении многомерных образований мой коллега медленно отступал.

Автомашина не успела остановиться, а я находился снаружи. Боль… куда без нее. Боль полыхнула в сознание, откликаясь на призыв силы, и моя Многомерная плеть пятью радужными хвостами влетела в дым. На миг тьма тела Туманника расступилась, показав бурлящую сердцевину чудовища, переливающуюся запредельным, космическим спектром. Затем монстр отпрянул от Срендина, словно ожегшись. Я нанес новый удар. Новая боль. Внимание бесформенной твари сосредоточилось на мне.

Вскинутая мной полусфера Барьера жизни встретила атаку десятка туманных отростков на расстоянии вытянутой руки, не давая монстру шанса добраться до меня.

Срендин отступил к сваленным у дороги обугленным стволам и тяжело рухнул на них. А я запоздало заметил, что правая половина его формы окрашена багрянцем крови. Моему коллеге следовало открыть Пробой в город… вот только револьвер пространственника загрохотал, проделав несколько просветов в тумане и однозначно обозначив позицию Срендина. Благородно… Но бесполезно! Недостаточная размерность снарядов: трехмерным пулям не навредить многомерному существу! Сам же Срендин владел лишь тремя Ветвями Памяти и не мог создать Многомерную плеть. По крайней мере, пули не пропали даром – атака отвлекла существо достаточно, чтобы у меня появилась возможность ударить плетью измененного пространства.

Рейм решил присоединиться к веселью. Двигался он на запредельных скоростях, превратившись в собственную тень, окутанную голубоватой дымкой Замедленного Локального Времени. С разгона нырнул в клубы туманного тела монстра. За считаные секунды в его одежде появились многочисленные прорехи, а он сам раскраснелся словно от жара – это пламя Многомерного распада, одно из свойств тела Туманника попыталось добраться до посягнувшего на него наглеца. Но благодаря ауре Замедления Локального Времени вокруг парня, возможные процессы были замедлены на порядки! Сам же он за это время успел комбинацией ударов почти развеять по ветру небольшой фрагмент монстра.

Выскочил Рейм из опасной зоны недалеко от Срендина. Тьма на терцию потеряла плотность, и стало возможно различить, что в центре имеется сверкающая сердцевина. Затем дымное облако вновь стало непроницаемым и атаковало в ответ. Временщик попытался сбежать… Вот только его скорость и голубоватая оболочка Замедления Локального Времени исчезли. Удар протуберанца тьмы от существа пришелся вскользь, и Рейм, подобно пушечному ядру, с треском исчез в зарослях подлеска.

– Срендин, кристалл блокировки, отключи, – вновь атакуя монстра, проорал я.

Пространственник коснулся серьги. Натужно выбирающийся из зарослей временщик по количеству ветвей в волосах и зелени на одежде почти не отличался от куста. Он тряс головой и был явно недоволен, и стоило ему лишь вновь сфокусироваться на противнике, как активировал Ускорение Биологического Времени, увеличив течение времени для организма, и с хлопком преодолел звуковой барьер. Последнее, что я заметил, – как он вскидывает… деревянный кинжал?

Рейм неистовствовал: одновременно оказывался по всему периметру Туманника, более не рискуя заходить внутрь его теневого тела, атаковал невидимым клином из Ускоренного в тысячи раз Локального Времени, и дымные края монстра превращались в рваные махры.

Я не отставал. Удар Многомерной плетью. Шаг в марево пространственного Пробоя. Новая серия ударов. Барьер жизни. Пробой чуть в сторону и назад. Удар. Прыжок и перекат. Прикрылся невидимостью и вызвал несколько иллюзий. Удар. Прыжок. Одномерные шипы пронзают тьму… не помогло! Уворот. Осознание – искажениями монстра не одурачить. В новую атаку… главное – не отключиться, как в прошлый раз.

Там, где не успевали мы, приходила на выручку мадемуазель Лорн. Временщица прогуливалась в двух десятках метров над полем боя по островкам Остановленного Времени. Если для меня подобное расстояние – предел применения силы, то не для девушки: сферы Ускоренного Локального Времени, с легкостью опавших листьев, дырявили Туманника; щиты Остановленного Времени появлялись в самые критичные моменты.

Туманнику только и оставалось – все сильнее сжиматься в центр…

– Не приближайся… – предупреждение Срендина запоздало.

Многомерная плеть обрушилась на Туманника… меня накрыло куполом тьмы, выплеснувшимся из спрессованного в шар Туманника. В первый квант времени я не чувствовал ничего. Растворился в пустоте. Во второй – постиг, что жив. В первый миг я пытался бежать. Во второй – поскользнулся на крови пегаса и упал на колено. В первую терцию разил Многомерными плетьми, так что вскипел воздух. Во вторую – принятие, что тьма неприступна. Во время первого удара сердца меня прошиб холодный пот, волосы на голове зашевелились. Затем пришло понимание способности совершить пространственный Пробой – гравитация и пятачок земли под ногами имелись. После – лишь спокойствие. Передо мной проступила вечность.

Полминуты спустя рассыпалась обсидиановая полусфера Остановленного времени, которой защищала меня Лори. Между ладоней парил бесцветный шарик нульмерной бомбы – тщательно выпестованная вершина моих способностей. Существо в двух десятках метров потеряло насыщенность, а местами целостность. Оно завораживало сиянием и очаровывало извивами эфирного тела, не связанного грубой плотью. Рейм постарался на славу, пусть сам бледный и пошатывается от частого использования силы. Надеюсь, Ускорение Биологического Времени достаточно усиливает регенерацию, чтобы справляться с такого рода недомоганиями.

Пара ударов – прикончим тварь… вот только нужно ли? Красиво… Живая радуга на фоне выжженной просеки. Теперь понятно, какой «божественный огонь» снизошел на эти земли.

Стремительная атака Рейма. И тут Туманник распался на пять… более всего это походило на шары из битого стекла, лезвиями наружу. Лезвиями из двумерных плоскостей. Два атаковали Рейма. По одному ринулось на Срендина, меня и мадемуазель Лорн.

Однако, как властитель пространства, я чувствовал существование шестого фрагмента, сжатого до состояния одномерной струны и со скоростью быстрее взгляда пытающегося скрыться. Фрагмента, в коем находилась виденная ранее сияющая сердцевина – истинная сущность, душа Туманника.

– Мадемуазель Лорн. – Встряхнув руками, я убрал нульмерную бомбу. – Мы отступаем. Приказываю совершить Рокировку с прошлым.

Одномерный шип разбил искаженную реальность шара. Лорн свою уничтожила сферой Ускорения Локального Времени.

– Как далеко прикажете?

– Вчерашний день, момент расставания.

* * *

– Наконец-то закончилось… – простонал я, покидая пределы Технической выставки. – Если бы Туманник знал, сколько для его поимки потребуется бюрократической волокиты и беготни, сам бы в плен сдался. Настоящий театр абсурда!

– Не нужно хандрить, друг мой, мы получили то, за чем пришли, – неунывающий Рейм подкинул обернутый брезентом предмет. – А ты – сверх того!

– Благословение Министро… – Несколько отпустило при воспоминании, как в случившейся кутерьме удалось раздобыть еще одну из новинок с Технической выставки – гранаты! И не просто взрывчатку, но экспериментальные экземпляры с интересными свойствами! Само собой, для дела и с обещанием сообщить о результатах полевых испытаний. Теперь они надежно запрятаны в пространственном кармане. – Рейм, ты оказался прав: Тербий Вронский – настоящий джентльмен. Без его помощи никакого авторитета пространственника не хватило бы, чтобы достать необходимое.

– Рад, что вы поладили, друг мой. Он всегда рад приложить силы на «благородное дело».

Солнце перевалило за полдень. Третий раз за сегодня, по крайней мере для меня. Рокировки с прошлым – это сильно, главное – не запутаться в событиях. Не зря его превосходительство выдал мне дневник… Точнее, выдаст. Завтра. Вместе с заданием, выполняемым сейчас. Выражение «чтобы работу сделали еще вчера» приобретало новый смысл.

– Господин Юрий, а если вы ошибаетесь и это не сработает? Должна отметить, доводы… неоднозначны.

– Тогда вся надежда на вас, мадемуазель Лорн. Очень надеюсь на вашу способность запереть монстра в сфере Остановленного Времени, как давеча защитили меня.

– Теоретически подобное возможно, но… наших с Реймом сил удерживать настолько мощную сущность едва ли хватит надолго, а любой изъян – и Туманник вырвется. По той же причине не поможет и ваш Барьер жизни. Подобное – крайняя мера, дабы создать небольшую отсрочку. Именно поэтому так важно сделать монстра трехмерным.

– Сразу предупреждаю, друг мой, если понадобится, чтобы я совершил Рокировку с прошлым, то в прыжках я ограничен трехдневным лимитом, а Лорн восстановится…

– Только к следующему полудню, моменту, когда совершила прыжок. Знаю.

– Тогда куда отправляемся теперь, друг мой? До атаки на первую сегодняшнюю жертву примерно час! Может, сразу на место нападения?

– Нет. После перемещения я долго не сумею использовать силу, а опасения мадемуазель Лорн небезосновательны. Мы отправляемся в храм пространства Тюрка. Срендин доставит на место, а при необходимости поможет отступить вместе с гражданскими. Если повезет, привлечем к делу мисс Эльдерей – ее способности могут оказаться кстати. – Мимолетному взгляду почудилась тень на лицах временщиков от перспективы подобного сотрудничества…

В этот раз выход открывал непосредственно у порога храма пространства. Я покачнулся от налетевшего шквалом ледяного дождя. Небо пронзило ослепительным разрядом, а когда он потух, мир исчез в первобытной тьме, лишь свист ветра пронизывал душу. Двери храма захлопнулись за нами с грохотом взрыва.

– Ну и погодка! Затея становится все более увлекательной! Сражаться в бурю с бесформенной тварью, да еще и в лесу… Друг мой, ты умеешь искать приключения!

– Угу… сам в восторге.

Встряхнувшись и перепугав парнишку-охранника хмурым взглядом, я поспешил наверх. Секретаря вновь проигнорировал. Кабинет встретил тусклым сиянием газовых светильников и Срендином, беседовавшим с мисс Эльдерей за поздним ужином. Хоть какое-то везение. При нашем появлении лик пространственника застыл с остекленевшим взглядом, а в древесной маске Последней притухли огоньки. Терпеливо ждали, пока к ним вернутся воспоминания из Ветви Времени.

– Вы? – выдохнул пространственник, поднимаясь нарочито медленно, лицо его пошло алыми пятнами, а фасеточные глаза засветились. – Какого Лодура вы тут делаете? Почему сбежали? Мы же почти уничтожили…

– Еще раз уничтожим, – отмахнулся я. – Задача куда глобальнее. Мы – за пятьдесят пять минут до нападения Туманника на аристократов. Нужна ваша помощь, чтобы добраться до места. Остальное оставьте нам, мы сумеем предотвратить смерти; в вашем городе снова станет тихо, спокойно. В Агемо по достоинству оценят вашу помощь.

Срендин замер. Затем рухнул на место и улыбнулся:

– Извините, но я не в состоянии помочь.

– Прошу прощения? Отказываетесь помогать? Это не просьба, это приказ!

– Приказ? С чего вдруг? Кто вы такие, чтобы приказывать? Зачем мне тратить ресурсы на вас? Зачем тратить время, в конце концов?

– Я представитель Агемо и…

– И где подтверждающие бумаги? – выгнул бровь пространственник. – Где подписи и печати, доказывающие полномочия? Что, нет? Еще не выдали? Извините, не моя проблема! Вот с утра, когда подготовитесь, – приходите. Прошу освободить кабинет, вас не приглашали. Вот держите, чтобы не скучать. Остальное найдете на кухне… – Бутылку с чем-то мутным и сладковато пахнущим я перехватил рефлекторно. Срендин оторвал куриную ножку и обернулся к мисс Эльдерей: – Так на чем мы остановились? Хотя не важно… как знаем, вы выиграли спор. Хотя не пойму…

– Вы ведь помните о моих полномочиях и знаете, что произойдет? – процедил я, судорожно стискивая горлышко.

– Мало ли что я помню? Например, припоминаю, как в ночи город избавится от опасной язвы, которая выпивает соки чужих жизней. Также помню сестру, освободившуюся от балласта, сковывавшего ее долгих пятнадцать лет. Как пространственник, я сделал все возможное. Пришло время пересмотреть приоритеты. – Срендин пригубил вина. – Что-то не нравится? Может, ты или кто-то из твоих прихвостней-временщиков хочет переубедить меня? Надеюсь, аргументы окажутся крайне радикальными. Будет хороший повод вернуть вас туда, где сейчас копошатся ваши кольчатые собратья.

– Приятного вечера, – сухо кивнул я и двинулся прочь, пряча бутылку во внутренний карман.

– Каковы действия теперь? – голос Рейма нагнал меня на лестнице. – Устроить Рокировку с прошлым? Минут, думаю, на двадцать…

– Рано! – Я был в ярости. Меня оскорбили, и я был в бессильной ярости. Предстояло сделать необходимое и доказать свое. – Нам отказали в помощи – пусть так. Однако я еще пространственник и могу пользоваться ресурсами храма. Рыдван – не лучший вариант, но успеем!

Хорошо, что храмы пространства строят по одному плану. В свете керосинок ангар оказался дикой помесью каретного сарая, конюшни, гаража и склада. Это лишь подчеркивал лабиринт из одиноких механизмов и гор хлама с вкраплениями инструментов и чего-то вовсе не понятного. Заведовал этим одинокий, обрюзгший мужичок в рабочей робе, который при нашем появлении сразу заголосил:

– Кто вы такие? Что тут делаете? Эта территория…

Я не стал даже слушать. Три движения, удушающий захват, несколько секунд – и бесчувственное тело расположилось у ближайшей стенки. Поступок не самый достойный, но, по крайней мере, теперь мысли вернулись в деловое русло.

– Рейм – растопи печь паровика, – вырвалось с облачком пара. – Я натаскаю воды, заправить котел. Поспешим, опоздание будет оплачено кровью.

Нацелился на поилку рядом с обветшалыми стойлами, откуда понурые лошадки и знакомый пегас косили на меня большими влажными глазами… нет. Металл надежнее!

– Юрий, друг мой, послушай, тебе не кажется, что Срендин может оказаться прав?

Я замер. По плечу ритмично била капель с протекающей крыши.

– Прав? Что ты имеешь в виду? – Я сдержанно обернулся к временщику.

– Друг мой, когда я давеча узнал, с какой жестокостью ты истреблял бандитов, честно говоря, не поверил… но ты воистину безжалостен! – Растопка затрещала, отблески пламени подчеркнули тени в облике Рейма. – Скажи почему? Почему ты это делаешь?! Зачем тебе спасать убогих людишек? Это нелогично! И никому не нужно… Ты не полусвятой Последний какой-нибудь! Так почему?

– Это нужно мне. Это по совести, – насупился я и возобновил работу, не намереваясь продолжать спор.

– Жизнь – игра, а совесть – главное правило. Никогда не видел такой убежденности! Восхитительно…

– Дорогой, так нужно радоваться за господина Юрия. Сильная воля в наши дни редкость! – Лорн подключилась к делу, Ускорение Локального Времени на порядок улучшило эффективность работы Рейма.

– Воля – способность сознательно управлять эмоциями и поступками. А состояние, когда субъективное ставится выше объективной логики…