Текст книги "Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов"

Глава 5. За пределами невозможного

Долгими часами слушая рассказы Ковалева, я все пытался представить себе изнутри его физику. Ту самую, которая начала выстраиваться у него в голове после чтения работ по восточной философии, а потом постепенно перетекла в кванты, формулы и новое представление о вакууме.

– Нужно было просто переосмыслить и переписать на язык физики те знания, нарытые мною в древних эзотерических книгах, которые я называю библией метафизики – просто взять карандаш и бумагу и расписать изложенную в древних книгах мысль на привычном ядерщикам языке. Но для этого понадобились десятилетия каторжного труда за грошовую зарплату!..

Случилось это перерождение отщепенца в оппортуниста давно. Тут ведь как, на этой скользкой дорожке: чуток только отклонишься от генеральной линии партии, и тебя уже увело в болотища империалистического мистицизма! Ухо востро!..

В общем, началось с той далекой поры, когда молодой еще Ковалев грубил и хамил Бруно Понтекорво в его кабинете на чайных вечерах, когда физики, азартно толкаясь у доски с мелом в руках, пытались переубедить друг друга.

– Именно тогда я ему сказал про коллективный способ обмена нуклонов в ядрах – что такое возможно. Бруно Максимович меня обозвал зарвавшимся молодым человеком, сказав, что все это нужно экспериментально подтвердить. На что я развел руками и сказал: «Да!»

Ковалев в этих спорах был по-своему логичен: ну, смотрите, говорил он «зовьетскому акадьемику», кварки, конечно, маленькие, 10^-29 см, но это все-таки не точка, поскольку, согласно квантовой механике, точка не имеет права иметь спин: нечему вращаться. А у кварка спин есть! Значит, у этой «точки» есть какая-то форма, а раз есть форма, значит, кварки тоже из чего-то состоят, более мелкого.

На что Бруно Понтекорво нервно возражал со своим непередаваемым итальянским акцентом: «Да это ж придумки! Спин, понимаемый как вращение, это всего лишь символ для удобства описания!»

– Он был консерватором, конечно, – Ковалев, качая головой, с потаенной теплой улыбкой наблюдает перед своим внутренним взором цветное кино из далекого прошлого, словно переживая его заново, – но если Бруно Максимовичу с мелом в руках или карандашом на бумаге показываешь результат, он его принимает, затем долго пережевывает, бракует, если плохо, и очень поддерживает, если хорошо. Причем он никогда не входил в соавторство с автором идеи, пользуясь своими научными погонами. Всегда категорически отказывался. Максимум, на что он соглашался, это на благодарность в статье.

– Господи! Да он исключение! – я нервно отставил стакан с чаем в сторону. – Какая же это дикая редкость в нашей науке! Я сам из науки-то и ушел во многом из-за этого. Зато теперь ко мне в соавторы никто не лезет.

– Да, это был исключительной чистоты и силы ученый и человек, – кивнул Ковалев. – Он в свое время стольким людям помог!.. К сожалению, потом Бруно Максимович стал плохо себя чувствовать: болезнь Паркинсона. Как-то захожу к нему в кабинет, а у него тремор такой, что не может ни карандаш, ни мел взять в руки. И, вы не поверите, но его тогда пролечила Джуна Давиташвили, Понтекорво стало лучше, болезнь отступила, и он еще целых три года смог нормально работать, но потом болезнь все же взяла свое.

Честно говоря, неожиданное появление Джуны в этом рассказе меня слегка шокировало. Но затем Ковалев сказал такое, что сразу вернуло меня, как машиниста этого повествования, и моих читателей, едущих пассажирами в поезде моей книги, к самому ее началу – к шаманам и прочему колдовству. Закольцевались мы, как видите, к концу пути. Что ж, так и надо выстраивать маршруты и книги.

С чего ж начать конец? С того, наверное, факта, что Джуна не просто приезжала в Дубну лечить академика, но и выступала там перед учеными. Причем аншлаг был такой, что вся научная общественность города не поместилась в зал, люди толпились в проходах и фойе, пришлось даже выносить динамики из зала на улицу, чтобы могли послушать непоместившиеся.

И для меня эта картинка, свидетелем которой я не был, а Ковалев был – одно из самых странных впечатлений о мире, наряду с трансмутацией. Ну вы только представьте себе! Официальная наука. Наукоград, в коем десятки институтов и лабораторий высокого полета, где ударно трудится атеистическая советская интеллигенция. И вдруг весь город сбегается слушать колдунью!

Что ж, ученые – люди интересующиеся. В том числе и всякой паранормальщиной. Мало им рутинных механистичных тайн природы. Им человечинки подавай!..

Именно эта широта охвата отличала советских ученых широкого профиля от западных узких специалистов. Будь великий геолог Ларин, например, только специалистом узкого профиля и не интересуйся он астрофизикой, физикой твердого тела и прочими областями знания, разве выдумал бы он свою теорию, о которой я писал в книге «Верхом на бомбе»? Новые знания, как учил великий философ А. Назаретян, рождаются в междисциплинарных промежутках, на стыках наук…

Разве открыл бы на кончике пера свое сверхслабое взаимодействие Ковалев, если бы, подобно сольвеевским титанам прошлого, не нырнул с головой в глубины восточной философии, откуда и достал свою золотую рыбку, поначалу чисто теоретическую, а потом подтвердившуюся на практике?

…Это был приблизительно 1990 год, когда Джуна рассказывала ученым Дубны, как она лечит людей руками, и что ей видится при этом, будто из центров ее ладоней исходят лучи золотисто-голубоватого цвета. До открытия трансмутации и публикации об этом статьи во Франции были еще долгие годы! Но зато потом, после того, как в Курчатовском институте обнаружилось биологическое воздействие электровзрывов, после опытов с крысами, у Ковалева, вспомнившего про полубезумную Джуну, родилась дикая идея – а что если, отбросив многочисленных шарлатанов, найти настоящего экстрасенса и приложить его ладони к ядерной фотоэмульсии, регистрирующей треки? Джуну ему выцепить не удалось, но по рекомендации нашли одну ведьму…

– Я за давностию лет не вспомню, конечно, ее имя, знаю только, что сейчас она живет в Польше. Тем паче, что эти эксперименты для нас были не основными, а факультативными, нам было просто любопытно, и мы их провели…

В общем, к ладоням «ведьмы» прикладывали ядерную фотоэмульсию для регистрации треков и просили войти в ИСС, то есть в измененное состояние сознания, в котором она шаманит.

– И к своему потрясению мы увидели под микроскопом на снимках те самые треки, которые наблюдал Солин в цирконии, тем самые, которые мы видели в нашем ТМ-излучении на Катушке! Треки магнитных монополей. Они не похожи ни на что, их ни с чем не спутаешь, уж я-то треков насмотрелся в жизни… Их было немного, считаные единицы, но они были. Причем в обычном состоянии сознания шаманки их не было, а в рабочем, когда ведьма сосредотачивалась, они появлялись!

И это, скажу я вам, еще одно доказательство того, что в живой клетке могут проходить процессы трансмутации с выбросом энергии. Организм порождает трансмутационную электромагнитную волну, выбивающую из вакуума магнитные монополи.

Здесь открываются такие океаны неведомого, что мне, наверное, самое время сворачивать свои дозволенные истории, завершать эту книгу и переходить к другой. Которая не будет продолжением этой, но будет с ней, тем не менее, ментально и тематически связана – как серии в знаменитом сериале «Черное зеркало». Смотрели? Если нет, посмотрите… А я поясню, что имею в виду.

Идея вот какая. Давным-давно я мечтаю написать книгу «Квантовая механика и сознание», потому что:

а) есть такое желание,

б) накопилась масса интересного материала,

в) это главный вопрос мироздания – связь сознания с материальным миром, что из них что порождает,

г) я был лично знаком с физиком Михаилом Менским, с которым мы часами беседовали, и мне, хоть это заявление и выглядит предельно нескромно, удалось доработать его концепцию, которая, в свою очередь, является докруткой многомировой интерпретации Эверетта,

д) это всех интересует.

Так вот, в процессе работы над книгой про квантовую механику и феномен сознания, которая по жанру будет классической научно-популярной книгой, я накопил много такого материала, который в научно-популярную книгу не втиснешь: это массив совершенно необъяснимых, мистических историй, которые произошли с реальными людьми, многих из которых я знаю лично. Поэтому я решил перед «Квантовой механикой…» быстро оформить все эти истории в отдельную книгу. И с той книгой, которую вы сейчас держите в руках или слушаете в аудиоформате, она будет связана только двумя нитями – формальной и сущностной.

Формальная связь состоит в том, что в новой книге будут истории в том числе и из личной жизни Ковалева, а также мелькнувшей тут пару раз ведьмы Кошкиной, которые в данную книгу не вошли, в силу их мистичности.

Сущностная же связь книг будет заключаться в том, что все колдовские странности нашего тела и сознания, возможно, отчасти вытекают из тех физических загадок и принципов, коим посвящена данная книга. Или не вытекают.

Иными словам, эти три книги будут являть собой триаду, книжный сериал. Трилогию. Триптих. Причем читать их совершенно не обязательно по порядку. Они вполне самостоятельны.

И одну из них вы уже прочли…

Иллюстрации

Редкий красный спрайт, снятый во время шторма в штате Алабама (США) (см. стр. 11)

Сейд на мистической горе Воттоваара в Карелии (см. стр. 24)

Лабораторная модель сейда в миниатюре. Сделана из рубина и граната (см. стр. 28). Фото А. Ю. Кушелева

Еще одна лабораторная модель сейда. Фото А. Ю. Кушелева

Эти странные знаки или, по-другому, «круги» на полях – совершенно бессмысленные и порой невероятно трудоемкие по исполнению – давно привлекают внимание широкой общественности. Про них даже сняли фильм в Голливуде. Но яснее не стало. (См. стр. 180.)

Круги на полях недалеко от холма Уайт Хорс в графстве Уэнтедж (Оксфордшир, Великобритания) (см. стр. 183)

Круги на кукурузном поле в Маммендорфе (Бавария, Германия) (см. стр. 185)

Круги на полях в графстве Уилтшир (Великобритания) (см. стр. 186)

Гигантские кольцевые проталины на замерзшей поверхности озера Байкал (см. стр. 187). © National Aeronautics and Space Administration (NASA) NASA Earth Observatory images by Lauren Dauphin

Кольцевая проталина на льду Байкала – результат поступающего из недр водорода (см. стр. 187). © National Aeronautics and Space Administration (NASA) NASA Earth Observatory images by Lauren Dauphin

Фракталы Мандельброта (см. стр. 188)

Шестиугольник на северном полюсе Сатурна в искусственных цветах (эпицентр бури представлен темно-красным, а быстро движущийся шестиугольный реактивный поток, обрамляющий его, – желтовато-зеленым). (См. стр. 207.). © National Aeronautics and Space Administration (NASA) / ESA / JPL-Caltech / Space Science Institute (SSI) / Cassini Imaging Team

Дымное кольцо – устойчивый «самозамкнутый» вихрь (см. стр. 215)

Наземный смерч протянул к земле свой комариный хоботок (см. стр. 224)

Торнадо в Айове (США) (см. стр. 225)

Огненное кольцо. Тут тебе и веретенообразный волчок, и тороид (см. стр. 242). Цит. по: Huahua Xiao, Michael J. Gollnerb and Elaine S. Oran. From fire whirls to blue whirls and combustion without pollution // PNAS. Vol. 113, № 34. URL: https://www.pnas.org/doi/full/10.1073/pnas.1605860113#fig04

Сольвеевский конгресс, Брюссель, 1927. Уникальная фотография! Вся мировая физика того времени «в одном флаконе». Луи де Бройль третий справа во втором ряду, правее и чуть выше Эйнштейна (см. стр. 292)