Текст книги "Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии"

В Месопотамии существовали как трупосожжение (кремация), так и трупоположение (ингумация); при этом второе преобладало (Meißner, Kultur, 426). Ориентация могил в различных областях Месопотамии различна (Langdon, 44; Perkins, 71–72, 133, 181; Kötting, 373 не находит для установления ориентации могил на Ближнем Востоке никакой возможности). Чаще всего археологи констатируют ориентацию могилы по оси запад – восток или северо-запад – юго-восток, при этом умерший лежит в скорченном положении на левом (реже на правом) боку с головой как на одной стороне могилы, так и на другой (Perkins, 42; 71–72; 180–181). Это показывает, что лицо покойника было обращено или на юг или на север, что в целом как будто поддерживает тезис о главенстве северо-южной ориентации в Месопотамии.

Фамильные склепы в Ашшуре, вероятно, содержащие останки членов царских и жреческих семей, имели дверь на западе, нишу с лампой – на восточной стороне склепа (Langdon, 445). Возможно, это находит свое объяснение в том, что царство мертвых, куда переселялись, по представлениям древних жителей Месопотамии, души умерших, помещалось (как в Египте и Греции) на западе, по ту сторону сирийской пустыни, и освещалось ночью ушедшим туда солнцем (Jeremias, Handbuch, 162; Wachsmuth, 1054). Шумерский рай – Дильмун – «чистая», «непорочная», «светлая» «страна живых», где нет ни смерти, ни болезни, цветущий сад, располагался, по всей видимости, на востоке («в месте, где восходит солнце»); именно туда, согласно клинописной записи мифа о потопе, был перенесен после своего спасения шумерский «Ной» – благочестивый царь Зиусудра (Крамер, Мифология, 128, 145).

Следует однако заметить, что это было не единственное в Месопотамии представление о расположении загробного царства (Jastrow, Religion, I, 65; 157; 354; II, 958). По мнению А. Иеремиаса, в Вавилоне космическая кибла была направлена на юг, где и находился вавилонский земной рай Адапа, в Eridu, «при впадении рек», на острове Дильмун в Персидском заливе (Jeremias, Das Alte Testament, 79–81).

Вавилонские города имели своей моделью некий небесный архетип, определенную звезду или созвездие: Сиппар – Рака, Ниневия – Большую Медведицу, Ашшур – Арктур, Вавилон – Овна и т. д. (Wheatley, 436). В одной из клинописных надписей прямо говорится, что Ниневия строилась по «плану, начертанному в давние времена в писаниях звездного неба» (Meißner/Rost, 5).

По мнению Унгера, в Месопотамии мы впервые в истории находим города, которые сознательно строились в форме регулярного четырехугольника. Эти же принципы градостроительства были затем в начале эллинизма переняты греками и воплотились в города с прямоугольной планировкой, с осями, ориентированными по странам света (Unger, Or.-Symbolik, 3).

Как уже отмечалось выше, основная ось Вавилона проходила на северо-восток, в сторону «горного ветра», где находилась резиденция Мардука, бога дневного солнца, и в III тыс. до н. э. всходило солнце в день летнего солнцестояния (21 июня) (Unger, Babylon, 382; Idem, Maps, 320; Idem, Or.-Symbolik, 29). Таким образом, здесь предполагается смешанная астрономо-ветровая ориентация. Процессия, шествующая в этот день по «дороге Мардука» в северо-восточную сторону, наблюдала самый северный восход солнца, что служило вавилонянам своеобразными солнечными часами (Unger, Or.-Symbolik, 29). Так же астрономически, но уже по восходу луны на северо-востоке в определенном пункте, которого луна достигала каждые 18 с половиной лет, определялись страны света у вавилонян (Ibid., 30–31). По промежуточным странам света (по ветрам) были ориентированы Ниневия, Ашшур, Хорсабад и другие города (Unger, Neue Erkenntnisse, 343; Idem, Babylon, 124–126).

В отличие от храмов, которые, по мнению Унгера, ориентировались по промежуточным по отношению к странам света направлениям (по ветрам), светские здания, особенно дворцы, ориентированы – правда, только с VI в. до н. э. – строго на юг (Unger, Or.-Symbolik, 35). Астрономической ориентацией объясняет Унгер строго на юг направленные три дворца в Вавилоне, построенные в первой половине VI в. до н. э. Навуходоносором II (Unger, Babylon, 382).

Вероятно, древнейшая карта мира, имеющая маркированную ориентацию, – это клинописная табличка ок. 2300 г. до н. э. из раскопок в Йорган Тепе неподалеку от г. Киркук. На ней изображены две цепи холмов, разделенные рекой. Наверху таблицы имеется слово «восток», внизу – «запад» и слева – «север» (Dilke, Maps, 12–13; History of Cartography, I, 133; Подосинов, Ориентация, 65). Восточная ориентация карты – практически единственной с известной ориентацией – не позволяет сделать твердых выводов об ориентации вавилонских карт, тем более что региональные карты, а именно к этому типу карт относится план местности из Йорган Тепе, могли быть совершенно различными по своей ориентации.

Вавилонская топографическая карта на глиняной табличке, ок. 2300 г. до н. э.

Помимо других дошедших до нас вавилонских планов местности, чья ориентация неопределима, мы располагаем еще одной картой, на этот раз космологического порядка, дающей картину всей земли. Это так называемая «Вавилонская карта мира», начертанная на глиняной табличке ок. 600 г. до н. э., но восходящая, по-видимому, к более древним временам (хранится в Британском музее, см.: СТ, XXII, Р1. 48). В центре круглого диска изображен Вавилон, что вполне естественно для большинства древних культур с их национально-государственным эгоцентризмом; на карте помещена река и даются названия нескольких областей (например, Урарту и Ассирии) и городов; на верху карты изображены горы, откуда вытекает Евфрат. Земля омывается со всех сторон рекой-океаном, который образует внешний круг и вне которого изображены семь островов со всех сторон (из них видны только четыре) с разными надписями (Unger, From the Cosmos Picture, 1–5; History of Cartography, I, 111–113).

Вавилонская карта мира, ок. 600 г. до н. э.

Традиционно принято считать ориентацию карты северной, однако и здесь нет единодушия. Унгер принимал ориентацию этой карты и некоторых планов местности за северо-западную, очевидно, в соответствии со своей теорией вавилонской ориентации по промежуточным странам света (Unger, Maps, 318–319), ему возражал Мек, настаивавший на северо-восточной их ориентации (Meek, 223–226). Дилке без особых аргументов высказал предположение о западной ориентации карты мира (Dilke, Maps, 13).

На наш взгляд, северная ориентация карты является более убедительной, так как на верхнем луче написано: «где солнце нельзя видеть» (свидетельство знакомства с полярной ночью?), а на одном из лучей справа (на востоке) – «где утро рассветает» (Unger, From the Cosmos Picture, 1–2; History of Cartography, 111–113). Интересно, что острова оказались пронумерованы. Первым назван остров к юго-востоку от Вавилона, второй на юго-западе и т. д., т. е. перечисление их идет по часовой стрелке.

Из Вавилона дошло еще несколько клинописных планов городов, земельных наделов, домов, храмов и местностей, чья ориентация не является определенной и бесспорной. Унгер, например, считает, что, так же как и «Вавилонская карта мира», на северо-запад был ориентирован план Ниппура (1500–1300 гг. до н. э.), изображающий канал и части города; выявить ориентацию позволяет положение имени «Ниппур» в центре карты (Unger, Maps, 316, 318). Основываясь на северо-западной ориентации карты мира и плана Ниппура, Унгер видит здесь подтверждение своей теории вавилонской ориентации по промежуточным странам света, связанным с господствующими в Месопотамии ветрами (Ibid., 319).

Северная ориентация Вавилонской карты мира не кажется мне случайной. Она должна корениться в астрономических и космологических наблюдениях вавилонян, которые, познакомившись с движением небесной сферы, с незаходящими циркумполярными звездами, должны были знать о расположении земной оси и северном полюсе. Недаром эти представления, не без помощи «халдеев» (т. е. вавилонских астрологов), нашли позже научное обоснование и теоретическое завершение в Греции, где научная картография (например, Птолемея) предпочитала именно северную ориентацию.

М. Ястров усматривает влияние общевавилонской южной ориентации в такой же ориентировке арабских средневековых карт и итальянских карт XIV–XV вв. (Jastrow, Orientation, 207).

По-видимому, сочетание южной и восточной ориентации у народов Месопотамии следует объяснять наложением двух различных систем ориентации, одна из которых связана с географическим положением страны (меридиональная вытянутость ее вдоль течения Тигра и Евфрата; расположение крупнейших созвездий, по которым осуществлялась астрономическая и астрологическая ориентация, в южной части неба), другая – с солярным культом, предполагающим обрядовое обращение к востоку. Вместе с тем существование высоких гор на севере от Междуречья и большое значение Полярной звезды диктовали определенную сакрализацию и этой страны света, возможно, выразившуюся в северной ориентации вавилонских карт.

«Ты Ра, ты достигаешь пределов… Озаряется земля, когда ты восходишь на небосклоне; ты сияешь, как солнечный диск, ты разгоняешь мрак, щедро посылая лучи свои, и Обе Земли просыпаются, ликуя, и поднимаются на ноги… Руки их протянуты к тебе, они прославляют тебя, когда ты сияешь надо всею землею, и трудятся они, выполняя свои работы… Вся земля во власти твоей десницы, ибо ты создал людей; ты восходишь – и они живут, ты заходишь – и они умирают. Ты время их жизни, они живут в тебе. До самого захода твоего все глаза обращены к красоте твоей. Останавливаются все работы, когда заходишь ты на западе…»

Гимн Атону (пер. М. А. Коростовцева)

Одна из древнейших на Земле цивилизаций – египетская – возникла еще до 3000 г. до н. э., с которого условно начинается история Египта. Около этого времени произошли события большой важности: было изобретено письмо, произошло объединение Верхнего и Нижнего Египта в единое политическое целое, лунный календарь был заменен солнечно-лунным, появился гончарный круг. В это же время была зафиксирована мифологическая система, которая, модифицируясь и развиваясь, просуществовала много столетий.

Древние источники сообщают противоречивые сведения о сакральной ориентации египтян. По-видимому, она состояла из разнородных элементов, наслаивавшихся друг на друга, сосуществующих в сложном взаимодействии и подчас противоречащих друг другу. Не следует забывать, что временная протяженность существования египетской цивилизации (около 3 тысячелетий) такова, что предполагать наличие какой-то единой сакральной ориентации на протяжении всей истории Египта было бы неверно а priori. Кроме того, «недогматический» характер египетской мифологии, предполагающий множественность сосуществующих – даже в рамках одного текста – вариантов постижения и изображения мира (существовали конкурирующие друг с другом гелиопольская, мемфисская и гермопольская, позже фиванская мифологические доктрины), также затрудняет и осложняет изучение сакральной ориентации в пространстве.

В то время как солярные культы, рано утвердившиеся в Египте, требовали соблюдения направления запад – восток для устройства храмов, направления молитвы и локализации загробного царства, издревле существовали также астральные представления о севере как месте жизни умерших под северными звездами, а также все больше утверждалась идея о размещении царства мертвых на западе. Наряду с этим движение Нила с юга с древнейших времен делало сакральной и эту страну света. Эти противоречивые ориентационные принципы нашли свое отражение и в речевой практике, и в устройстве храмов, и в погребальном обряде, и в литературных источниках («Тексты Пирамид», «Книга Мертвых» и др.).

Если говорить в общем, то четыре страны света в Египте с древнейших времен считались священными (Антес, 58); они обозначали весь существующий мир (ср. «Гимн в часть Ра, когда он восходит над горизонтом» из Папируса Некхта (Брит. муз. № 10 471, лист 21): «Север и Юг, Запад и Восток обращаются к тебе с хвалой, о [Ра], первичная материя земли, самостоятельно обретшая свое существование»; ср. «Книга Мертвых», гл. 14: «Боги Севера и Юга, Востока и Запада восхваляют тебя, [Ра]» и гл. 130: «Небеса открыты, земля открыта, Запад открыт, Восток открыт, южная половина неба открыта, северная половина неба открыта… перед Ра, когда он поднимается над горизонтом»; см.: Бадж, Путешествие, 119, 146).

Небосвод мыслился укрепленным на четырех столбах, стоявших на границах земли по четырем странам света (они названы в «Книге Мертвых», гл. 17 и 109 «столпами бога Шу», отделившего в процессе космогонии небо от земли; см.: Бадж, Путешествие, 160, 255). Отсюда такие часто встречающиеся выражения, как «Я распространил страх перед тобой вплоть до четырех столбов неба», или сравнение – устойчив, «как небо на его четырех столбах» (Urk. IV, 612, 183, 843; см.: Уилсон в: Франкфорт и др., 58). В древнейших пластах мифологии купол неба изображался и как небесная корова; изображения и описания небесной коровы встречаются на стенах царских гробниц между 1350 и 1100 гг. до н. э. (так называемая «Книга небесной коровы»), но представление о ней восходит к доисторическим временам (Там же, 55–57). Этот купол опирался, таким образом, на четыре коровьи ноги, понимаемые как четыре опоры мира. Каждая из них, согласно «Книге небесной коровы», охранялась и поддерживалась двумя божествами, которые выступали патронами стран света (Там же, 56–58).

Восемь египетских божеств – хех (они отразились в гермопольском мифе об Огдоаде – «Восьмерке богов») произошли из первоначальных четырех богов, зафиксированных в другой, более ранней традиции (см.: Kees, Götterglaube, 168–169). Это были четыре стража небесных подпорок – джам, идентифицированные позже как «четыре сына Хора». Очевидно, о них в «Текстах пирамид» говорится как о «тех четырех богах, которые стоят на подпорках неба и несут вахту» (Pyr. 1385а и др.); в пирамиде Неферкара (Pyr. 556) они называются «четырьмя богами, стоящими на скипетрах неба», а согласно текстам пирамиды Пепи (Pyr. 568) они приносят фараону ладью, на которой он отправляется в загробный путь (ср.: Матье, 49–50, 68). Они имели и свои имена: Хеху, Нуну, Тенму и Кеку. Интересно, что поздняя концепция Огдоады, известная по надписям из фиванских храмов, предполагает, что восемь божеств – хех – это четыре пары мужчин и женщин, которые персонифицировали первоначальные четыре стихии, элементы первобытного хаоса, как показывают их имена: Нун (он) и Наунет (она) – безграничный океан, Хух и Хаухет – безграничное пространство, Кук и Каукет – тьму, Амун и Амаунет – невидимое, воздух; они же признаются создателями Ра в Мемфисе и Атума в Гелиополе (Morenz, Ägypten, 99; Уилсон в: Франкфорт и др., 69, 88, 93, 98–100; David, 48–49; об отождествлении стран света с различными богами см. подробнее: Keßler, 1214).

На мой взгляд, это объяснение, восходящее, по-видимому, к древним временам, прежде всего раскрывает смысл числа «восемь» в отношении к четырем странам света. Во-вторых, оно дает возможность предположить связь между странами света и стихиями (элементами), соответствующими друг другу в рамках символической классификации, которая свойственна большинству архаических культур. В «Гимне в честь Ра, когда он восходит над горизонтом» из Папируса Ани (Брит. муз. № 10 470, л. 1) содержится приветствие Татунену – богу земли, одному из древнейших богов Египта, который восхваляется как «Единственный, Творец рода человеческого и Создатель вещества богов юга и севера, запада и востока» (Бадж, Путешествие, 113).

Четыре (или восемь) божественных стража стран света аналогичны, таким образом, четырем или восьми богам-хранителям стран света, известным в других архаических культурах Евразии.

О сакральном значении стран света свидетельствует и тот факт, что фараон Рамсес II (1290–1224 до н. э.), строя в Дельте свою новую столицу Пер-Рамсес, которая должна была стать и религиозным центром, построил четыре храма по четырем странам света: на западе – храм Амона, на юге – храм Сета, на севере – храм Уаджет, на востоке – храм сирийской богини Астарты (Жак, 241).

Выше уже говорилось о существовании, согласно одной из древнеегипетских мифологических версий, божественных покровителей стран света в лице четырех или восьми божеств – хех, существующих параллельно «четырем сыновьям Хора». Имена последних – Имсети (Места), Хапи, Дуамутеф (Туамаутеф) и Кебехсенуф (Кебхсеннуф). Кроме того, что они именовались «Четырьмя Столпами Неба», они почитались и как астральные божества, спутники Большой Медведицы. В «Книге Мертвых» (гл. 17) о них говорится, что «они суть спина Большой Медведицы на Северном небе» (Чегодаев, 8. 156, ср. 162).

Одну из молитв «Книги Мертвых» (гл. 137 А), обращенную, в частности, и к «сыновьям Хора» как к защитникам умершего на том свете, предписывается читать при свете четырех факелов: «четыре человека должны взять эти факелы в руки, а на плечах их должны быть начертаны имена столпов Хора» (см.: Бадж, Путешествие, 306). Им, как и «богам Юга, Севера, Запада и Востока», «дорогам Юга, Севера, Востока и Запада», «Прекрасным Рулям Северного, Западного, Восточного и Южного неба», предписывалось приносить жертвы во время празднеств Аментета («Запада», т. е. Загробного царства) (Бадж, Путешествие, 312–313).

Обычно на папирусных иллюстрациях к «Книге Мертвых» они обозначались как боги, стоящие рядом друг с другом на лотосе (см., например: Бадж, Путешествие, 123, 126, 272), но иногда их располагали по двум или четырем сторонам от изображенного покойника или заходящего солнца (Там же, 154, 163, 346, 397).

Сыновья Хора из «Книги мертвых»

Есть свидетельства и зооморфной символики стран, воплощенной в зверообразных изображениях «сыновей Хора». Так, на изображении загробной сцены суда из Папируса Ани (Брит. муз. № 10 470, табл. 4, л. 29 и 30) четверо божеств представлены следующим образом: Места – с головой человека, Хапи – с головой обезьяны, Туамаутеф – с головой шакала, Кебхсеннуф – с головой сокола (Бадж, Путешествие, 123, 272; см. также: Он же, Египетская религия, 317). Обращает на себя внимание наличие среди «животного» ряда одного «человеческого» образа. Это обстоятельство сближает рассмотренный случай с зооморфной символикой стран света во многих архаических культурах Евразии (Китай, Индия, Иудея, Скандинавия и др.) и подтверждает правомочность понимания звероголовости «сыновей Хора» как отражения животного символизма стран света.

Сыновья Хора в зооморфном виде из «Книги мертвых»

Что касается цветовой символики в обозначении стран света в Древнем Египте, то Ж. Познер считает, что особой системы соотношения стран света с цветом египтяне не выработали, за исключением того, что белый цвет символизировал Верхнее царство, красный – Нижний Египет (таким цветом обозначались их короны), но красный цвет мог означать еще и пустыни запада или востока (Posener, 76; Kees, Farbensymbolik, 417–418; ср.: «Книга Мертвых», гл. 138: «Хор, владыка Черной страны [ «кемет», т. е. Египта] и Красной страны [ «дешрет», т. е. пустыни]», см.: Чегодаев, 149, 51). Известно, что в Мемфисе – первой столице объединенного Египта – существовали две сокровищницы, куда поступали подати из Верхнего и Нижнего Египта, – «Белый дом» и «Красный дом» (David, 17). В. Шенкель считает, что основу цветовой символики Египта составляла сакральная четверка цветов – красный (dšr), черный (km), белый (ḥḏ) и зеленый (wȝḏ), которые олицетворяли собой соответственно пустыню, плодородную почву, свет и рост растений (Schenkel, 131–147; ср.: Hermann/Cagiano di Azevado, 362–373 с указанием библиографии).

Юг и Север страны так много значили в истории и мифологии Египта после объединения Верхнего и Нижнего Египта, что, вероятно, эти две страны света получили такое преимущественное значение перед востоком и западом вообще и даже развили свой символизм – цветовой (белый и красный), божественный (боги-покровители обеих земель Хор и Сет, богини-покровительницы царских корон: Южной – Нехбет в образе белого грифа и Северной – Уаджит/Уто в виде кобры; ср. выше о храме Уаджит на севере столицы Рамсеса II) и зооморфный (гриф и кобра, входящие в украшения соответствующих корон фараона). Во время коронации нового фараона возложение на него двух корон с их символикой являлось важнейшим актом и олицетворяло возобновление сакрального соединения обеих земель, восстановление единства Египта, гарантом которого и должен был быть фараон. По свидетельству X. Бруннера, статуи фараонов на цоколе имели с двух сторон эмблемы Верхнего и Нижнего Египтов, направленные в две противоположные стороны. Поскольку они должны были указывать каждая в свою сторону (север или юг), то мы можем точно установить ориентацию скульптуры в храме или гробнице (на запад или на восток). То же можно сказать и о стелах с изображением фараона, где тот стоит или в верхнеегипетском облачении и тогда должен смотреть в сторону юга, или в нижнеегипетском – со взглядом на север (Brunner, Zum Raumbegriff, 617).

Известна борьба Хора и Сета, олицетворяющая соперничество Нижнего и Верхнего Египта, причем в поздней версии Сет ассоциируется с севером, пустыней и засухой (см.: Мелетинский, Поэтика, 211, 220, 255), а Хор прямо называется «Владыкой Юга» (тексты см.: Бадж, Путешествие, 423, 429). Предполагается, что еще в доисторические времена сокол-Хор был местным божеством в Иераконполе в Верхнем Египте (Антес, 71; о сложности исторической интерпретации борьбы Хора и Сета см.: David, 28–31).

Говоря о символической классификации в Древнем Египте, следует, вероятно, учитывать существование здесь особо развитой дуальной структуры космоса и социума (противопоставление Неба и Земли, Севера и Юга, богов Хора и Сета, дуализм царствования «владыки Обеих Земель» и т. д.), коренящейся в противопоставлении Верхнего и Нижнего Египта (см. подробнее рассуждения Вяч. Вс. Иванова в предисловии к: Франкфорт и др., 10–12 с указанием библиографии).

Тем не менее Восток и Запад также, по-видимому, имеют своих божественных покровителей, подобно тому, как Хор и Сет отождествлялись с Югом и Севером. Ими являлись, судя по иллюстрациям к «Книге Мертвых», богини Исида и Нефтида (Нефтис). Исида в рисунках, изображающих космологический взгляд на вселенную, всегда изображается в левом (восточном) углу, а Нефтида – в правом (западном) (о космологическом взгляде на юг см. следующий параграф), при этом Исида часто выступает сидящей на символе рассвета, а Нефтида – на символе заката, или Исида – перед «львом рассвета», Нефтида – перед «львом заката» (илл. см.: Бадж, Путешествие, 152, 154, 158). На виньетках Папируса Мут-хетеп (Брит. муз. № 10 010, л. 4, 5) Нефтида изображена стоящей у изголовья мумии умершей, а Исида – в ногах (Бадж, Путешествие, 346, 397); поскольку мы знаем, что мумифицированные тела располагались головой на запад (см. ниже), Нефтида опять оказывается олицетворением запада, а Исида – востока.

Исида и Нефтида около мумии из «Книги мертвых»

Все это дает возможность предположить, что обе богини (они входили в число гелиопольской Великой Эннеады, считались дочерьми бога земли Геба и богини неба Нут, как и Сет, муж Нефтиды; Хор был сыном Исиды) вместе с богами их круга и происхождения Хором и Сетом образовывали четверку божественных патронов стран света: востока – Исида, юга – Хор, запада – Нефтида, севера – Сет.

Богиня Хатхор

В магическом папирусе из Абидоса (Раруг. Salt. 825, Брит. муз. № 10 651) при описании так называемого «Дома жизни» центральное помещение отведено Осирису, а четыре боковых корпуса, расположенных по странам света, населяют Исида, Нефтида, Геб и Нут. Это дает основание считать последних богов патронами соответствующих стран света (Тураев, Текст, 231–241; Семека, Символы, 108). В то же время мы знаем и об ином распределении ветров (стран света) и их патронов; так, по некоторым текстам «Книги мертвых», северный ветер принадлежал Осирису, южный – Ра, западный – Исиде, восточный – Нефтиде (Бадж, Египетская религия, 254).

Во время проведения церемонии «отверзания уст и очей», проводимой над мумией или статуей умершего, следовало кропить вокруг статуи водой из четырех сосудов по четырем странам света; при этом поочередно обращались к богам Хору, Сету, Тоту и Сепу, которые, очевидно, выступали покровителями этих стран света (Бадж, Египетская религия, 316).

Существование различных версий, в которых патронами стран света выступают то одни, то другие боги, не должно нас удивлять, поскольку в мифологическом сознании египтян всегда прекрасно уживались различные теологические объяснения одних и тех же явлений (Антес, 57–64).

Напомню, что по четырем странам света были направлены четыре головы богини Хатхор, составлявшие капитель колонн храмов и святилищ в Древнем Египте, начиная уже с XVIII династии (Haeny, 1039–1041).