Текст книги "Свой – чужой"

Александр Лукашенко: «МНЕ БОЛЬНО… Я ИЩУ ВЫХОД»

Александр Проханов. Александр Григорьевич, я и мои близкие друзья, политики, художники, религиозные деятели, предприниматели, думаю, подавляющее большинство русских людей были травмированы этим удручающим «газовым конфликтом». Он стал распространяться в русском обществе, как низовой пал, как пожар. И тут же оказались люди, которые стали страстно его раздувать. Я приехал к вам в Минск, чтобы хоть в малой степени ослабить боль от этого. Посильно содействовать миру и любви между нашими народами. Хочу узнать, как в белорусском сердце отозвалась эта боль.

Александр Лукашенко. Александр Андреевич, вы упомянули про людей, которые словно ожидали этот пал и стали с готовностью его раздувать. В своей газете «Завтра» вы много писали об этих силах. Они действуют давно, с тех пор, как стало понятно, какую политику проводит Беларусь во главе со своим Президентом.

Я вел политику последовательно, откровенно, без хитростей и двусмысленностей, как это случается сегодня в России. Искренность – вот основа нашей политики. Я боюсь лукавить, потому что это лукавство рано или поздно выявится. Мы не столь изощрены, как иные деятели в России. Мы далеки от византийских традиций. Существуя на окраинах империи, мы всегда были наивными и искренними. Напрасно некоторые называют меня «диктатором». Все мои начинания я всегда согласовывал с народом, получая от него высшее одобрение.

«Народ» в моих устах – не красное словцо. Народ для меня – это все. Если бы мне завтра надо было умереть за народ, я бы это сделал.

Народ мне оказал полное доверие. Грамотный, цивилизованный, живущий в центре Европы, белорусский народ избрал меня, малоизвестного в то время молодого человека, выделив его среди других кандидатов – коммунистов, националистов, социалистов – сделал меня своим Президентом. До сих пор не могу полностью осмыслить этот феномен. Очень дорожу доверием. Люди, их добро, их достоинство, их безопасность – это главное мерило в моей работе. Я готов сражаться за людей буквально на баррикадах. Поэтому я не стал олигархом, как, увы, некоторые президенты. Не стал богатым человеком, не нажился на приватизации, как иные политики. Я даже не приобрел себе подобающей квартиры. Думаю, когда я покину президентский пост, мне выделят какое-нибудь пристойное жилье.

Народ для меня – мерило всего. Хотя, конечно, своей политикой, своей волей я воздействую на народ.

Вы знаете, какие здесь были настроения во времена Шушкевича? Русские буквально сидели на чемоданах. Здесь могла развернуться такая же политика, как в Эстонии и Латвии. А может, еще и злее. Ибо сюда американцы кинули бы еще больше средств, чем в Прибалтику. Но я понимал: в интересах народа было единение с Россией, и я искренне пошел на это единение. В какой форме это должно было происходить, идут споры и сейчас. Я был приверженцем модели бывшего Советского Союза. Путин склонялся к модели Евросоюза, это казалось модным, в духе европейских веяний. Теперь мне порой представляется, что и эта смягченная, ослабленная форма интеграции была лишь отговоркой. Москва в этом плане ничего не хотела и не хочет. Но я согласился на «европейский вариант», хотя был убежден, что это откат, понижение уровня интеграции. В Советском

Союзе наши страны были намного ближе. У нас сложилось практически унитарное государство. Наша общность была намного гармоничнее, эффективнее, чем в объединенной Европе. Но я пошел на этот усеченный вариант, хотя ваши политики не ожидали от меня такой уступки. Мы провели референдум, народ одобрил союз с Россией, и я начал реализовывать решение референдума.

Вы спрашиваете, как нынешний конфликт спроецировался в души белорусов? Помните, Александр Андреевич, политику Ельцина по отношению к Президенту Беларуси? Ворчание по поводу и без повода, засылка к нам провокатора Шеремета, бестактности, которые было нелегко сносить. Но, я должен сказать, Ельцин очень любил Беларусь. Если кто-то нападал на Беларусь, Ельцин сразу реагировал: «Беларусь не трогать!» Я платил ему тем же. Когда на совещании ОБСЕ в Стамбуле на него все дружно навалились, и даже из стран СНГ, я однозначно и резко выступил в защиту России. Ельцин тогда был очень болен. Во время нападок был подавлен. И смотрел на меня, ожидая поддержки. И я со всей искренностью сказал, что думал.

Тогда Президентом США был Клинтон. Он сидел недалеко от меня. Помню, он с удивлением оглянулся, потому что мое выступление было лишено «дипломатичности», было, может быть, не столько выступлением Президента, сколько эмоциональным всплеском. Другого выхода у меня не было – мы с Ельциным вдвоем оказались в окружении. Правда, Беларусь на этом совещании никто не трогал, в основном «мочили» Россию. Грубо и жестко. Привожу это как пример нашей безоговорочной поддержки. Мы тогда сознательно отказались от принципа многовекторности внешней политики: «Дружи со всеми, поддерживай сбалансированные отношения с Западом и с Востоком!» Но мы все равно поддерживали Россию. Потому что Россия – не только ваша, но и наша. Москва – не только ваша, но и наша.

Когда я был избран президентом и в Минске закончилась эта «демократическая вакханалия», я приехал в Москву.

Ельцин изучающе, недоверчиво посматривал на меня. Я сказал ему, что приехал в Москву, словно к себе домой. Это сразу же разрядило обстановку, положило начало теплым отношениям. Но и при Ельцине на Беларусь катили бочки: «Вы – гиря на ногах! За счет России живете!»

Тем не менее мы с Ельциным подписали фундаментальные соглашения и вышли на Договор о создании Союзного государства. Мы подписали серию экономических документов, где закрепляли взаимовыгодные отношения между хозяйствующими субъектами наших стран. И речи быть не могло о какой-то «гире на ногах» – только выгода и партнерство.

А теперь о каком равноправии субъектов можно говорить, если российский субъект потребляет газ в три-четыре раза дешевле, чем белорусский субъект? Какая здесь может быть конкуренция и справедливость? И кому нужен такой Союз, если нас будут экономически угнетать?

Еще пример. Товары, поступающие к нам из России, мы вообще не досматриваем, откуда бы они ни приходили в Россию: из Китая, Турции или Индии. Покупайте их, где хотите, и продавайте у нас. Россияне же нас на границе потрошат, вытряхивают наши товары. Якобы ищут товары из «третьих стран», а по сути, контролируют наш экспорт в Россию. Мы и это терпели. Но дошло до того, что запретили поставку нашего сахара. Россия потребляет шесть миллионов тонн, три миллиона производит сама, а три миллиона – закупает. Из них всего триста тысяч в Беларуси. Что значат эти триста тысяч? Но россияне привязались к «тростниковой составляющей» нашего сахара.

Ладно, я дал указание резко повысить посевные площади под сахарную свеклу. Мы исключили из нашего сахара «тростниковую составляющую». Мы продаем вам сахар, чтобы заработать деньги и заплатить вам за природный газ. Но вы и свекловичный сахар отказались покупать. Сказали бы честно: «Мужики, не нужен нам ваш сахар. Мы три миллиона привезем к себе из других стран за хорошие взятки».

Мы-то ведь взяток дать не можем, у нас государственное предприятие. Но сахар – самый качественный. Мы модернизировали наши заводы, и они способны конкурировать с самыми передовыми производителями сахара.

Ваши «пять групп», которые приватизировали производство и торговлю сахаром в России, испугались нашего качественного сахара. Сделали так, что наш сахар проверяется на таможне, словно это гексоген. Каждый мешок потрошат на предмет «тростниковых добавок». С российской подачи я возбудил в Беларуси уголовное дело по «факту незаконных тростниковых добавок». Был полон решимости посадить всех поддельщиков на скамью подсудимых. Отправили в Великобританию пробы на экспертизу. Самая авторитетная лаборатория не нашла никаких добавок. Установила стопроцентное содержание свекловичного сахара.

Что это значит? Ваши «пять групп» хотят блокировать белорусский сахар на российском рынке. Разве это честно? И это только один из примеров.

Как действуют в России враги Беларуси сейчас? Грубо, оскорбительно, унижают белорусского Президента, белорусский народ. Почему? Вы знаете, многие президенты отпавших от Союза республик испугались примера нашего единения. Это была очень заразительная идея – создать Союз. Ее с энтузиазмом восприняли разделенные, обездоленные народы. Они все хотели в Союз Беларуси и России: Украина, Молдова, Казахстан, Армения, даже Югославия. Все хотели в наш Союз.

Нам надо было развивать наш Союз, чтобы этим народам было куда притулиться. Как бы это было выгодно теперь, когда нефть стала стоить не восемь долларов за баррель, а почти восемьдесят. Усиленная другими народами, Россия могла бы стать не просто большой и крепкой державой, но по-настоящему Великой Державой.

Вот тогда и начали активизироваться силы, которые были вокруг Ельцина. Сегодня они еще больше окрепли, стали олигархичны, ожирели в своих «суверенных государствах», действуют напролом при поддержке Америки.

Еще при Ельцине они выдумали, что Лукашенко стремится в Россию, и если случится приход Лукашенко в Россию, тогда всем разрушителям СССР будет труба. Они начали клеветать на Лукашенко, на Беларусь, пользуясь при этом поддержкой зарубежных сил.

Я говорю все это к тому, что злые силы были всегда, с первого момента нашего стремления в Союз. Но сейчас это приобрело особенно острые, разнузданные формы. Если раньше это была информационная, пропагандистская кампания, то теперь начали бить по живому, наносить смертельные раны. В 2004 году нам повысили цену на природный газ в два раза. Мы были в ужасе, и чтобы мы не вышли из ужаса, нам закрыли газовый кран. Февраль, 25 градусов мороза, а кран перекрыт. Прошло еще два года, и нам повысили цену в два с половиной раза.

В чем иезуитская сущность подхода? Сравнили нас с Арменией: дескать, теперь и там, и там одинаковая цена за газ. Но разве одинаковы у нас экономики, энергопотребление, при всем уважении к армянам? Беларусь – это очень крупный реальный сектор экономики, связанный с экономикой России. Мы производим тракторы, станки, грузовики, телевизоры. В Советском Союзе Беларусь была самым близким к Западу регионом, куда привозилось сырье, комплектующие, и здесь создавались отличные товары, нужные западному рынку. Недалеко было везти. У нас создали наукоемкие отрасли, здесь было все, включая космос, электронику. После развала СССР, в неимоверно сложных условиях, когда есть было нечего, когда от лекарств отрывали, когда Чернобыль половину страны засыпал пеплом, мы все это сохранили, а затем и восстановили. Понимали: наше счастье – в современной индустрии.

Запад сразу перестал давать нам кредиты, когда увидел, что мы стремимся в Россию. Нас начали угнетать, как только увидели угрозу «возрождения СССР». Мы сохранили экономику, не пошли «чубайсовским» путем приватизации, не стали это делать «чохом». У вас все делали чохом: кто что ухватил, то и унес. Вот россияне и пожинают эти плоды. Эксперты установили, что за первое полугодие прошлого года вывоз капитала из России составил 60 миллиардов долларов. Мы восстановили экономику. Три года назад достигли советского уровня производства. Россия этого еще не достигла. Каждый год мы увеличиваем ВВП на 10 %.

И вот нас сравнивают теперь с Арменией. Она-де природный газ тоже покупает по мировым ценам. Но население Армении гораздо меньше, меньше и производство, там своя атомная станция. У нас нет атомной станции, но есть мощнейшая экономика, потребляющая океан электричества.

Возьмите Украину – у них несколько атомных станций, не надо тратить газ на выработку электроэнергии. Кстати, 20 миллиардов кубометров газа добывают сами. А нам тратить надо. И при этом мы поставляем в Россию тракторы, холодильники, телевизоры мирового качества по ценам в разы ниже, чем мировые.

Каково может быть самочувствие белорусов после этого новогоднего безобразия?

Мы к Новому году послали в Россию русским детям партию наших замечательных конфет «Аленка». Так ее арестовали на границе и не пропустили. «Почему конфеты называются «Аленка»? Это наш бренд, российский». Нет! Это советский бренд. Мы во времена СССР выпускали такой шоколад. Два наших мощных комбината производят эти конфеты. Видите ли, в России нашлись два «умника», которые зарегистрировали этот бренд на себя, и теперь мы должны платить им за это. Где же здесь наша русская мораль? Уворовали бренд, присвоили, прикарманили. Где здесь доброта, сердечность? Ведь мы же детям везли конфеты!..

Вы понимаете, какое после этого настроение у белорусов. Раньше за Союз с Россией голосовало 80 % населения. Не знаю, сколько теперь проголосует. Я, конечно, могу повернуть настроение людей, но признаюсь вам, не знаю, что теперь делать. Мне больно, я ищу выход. Когда нам набросили петлю на шею и начали затягивать, как мы должны реагировать?

Вот ответ на вопрос. Но еще раз подчеркиваю: мы не захлопываем дверь. Все поправимо.

А.П. Александр Григорьевич, создается впечатление, что «Газпром» подходит к проблемам внешней политики чисто коммерчески. Говорит о «рентабельности» там, где действуют иные мерки, иные законы. Оценивается ли «рентабельностью» историческая общность, славянское единство, геостратегические интересы, сама безопасность? Почему Россия, почти окруженная «санитарным кордоном», почти блокированная НАТО, захлопывает свой последний коридор на Запад? Ставит кляп в «белорусскую горловину»?

А.Л. А разве в России выстроена какая-либо внятная стратегия во внешней политике по Беларуси? Вам все задают вопрос: «Дорогие, скажите, чего вы хотите? Какую политику проводите и будете проводить на международной арене? Какие ценности вы сегодня исповедуете? Прежде мы ассоциировали вас с ценностями Советского Союза. А теперь?»

В пору Ельцина многие лидеры были еще готовы пойти за вами. Помню разговор с Президентом Хафезом Асадом, с этим великим сирийцем, который мне говорил: «Вот я должен России восемь миллиардов. Ну, во-первых, извините, я у такой страны кредитов не брал. Я брал у Советского Союза. Ладно, мы готовы вернуть кредиты России. Но, кажется, никто в России не думает о возвращении этих кредитов. Никто за них не борется, а борется только за свой карман. В России все борются за возврат кредитов через свой карман». Это мне покойный Хафез Асад рассказывал. Я любил этого человека, встречался с ним трижды.

Все задают вопрос: куда идет Россия? Кто ей нужен? С кем она? Я встречался со Слободаном Милошевичем во время войны. Он чуть ли не плакал: «Почему Россия бросила нас? Меня упрекают за соглашения с американцами, а что нам оставалось делать? Мы просили Россию о помощи, но нам отвечали, что она очень слаба, не в силах противостоять натовской мощи».

Да ведь американцы одного русского батальона испугались, который пошел на Приштину! А если бы два-три русских корабля вошли в Адриатику? Если бы Россия шевельнулась хоть как-нибудь? Югославию сдали. Базу на Кубе и во Вьетнаме сдали. Все это, дескать, «не надо», «не надо». Американцы это видят. Смеются над этим. Скажу откровенно, китайцы этого не понимают. Задают мне вопрос: «А чего хотят русские?» Вот и я сегодня думаю: «А что надо России?»

В нынешнем конфликте, Александр Андреевич, виноват не «Газпром». С корпорацией мы бы договорились на более легких для Беларуси условиях. Они понимают, что судьба их империи зависит от Беларуси. Как вы сказали, Беларусь – это прямой коридор в Европу, на оплачиваемые рынки. Здесь дело, видимо, не в «Газпроме», а в руководстве России. И повышение цен – это прямое указание президента России. Все переведено на бухгалтерию. Но ведь и бухгалтерия должна быть объективной.

Хотите посчитать, сколько стоит Беларусь для России? В бухгалтерии важен баланс. Давайте посчитаем, сколько мы для вас добра делаем. Назовем цифры. От Москвы до западных границ у России остались две неполные дивизии. Для безопасности России, особенно после размещения в Польше и Чехии американских РЛС и ударных систем, это направление приобретает чрезвычайное значение. Белорусская армия защищает Россию. Нам такая сильная армия не нужна. Мы с такой армией завоевывать никого не собираемся. Мы защищаем Россию. Мы хотели создать единую с Россией армейскую группировку. Провели совместные учения. Но российское руководство побоялось приехать, чтобы его не упрекнул Запад за военное сотрудничество с Беларусью. Вы все пасуете, осторожничаете – ну так получайте противоракетную систему у своих границ. Теперь-то вам понятно? Мы провели прекрасные учения. Я приехал, а Путин – нет.

Белорусская армия подготовлена гораздо лучше, чем российская. Чтобы создать такую армию, вам нужно 25 миллиардов долларов. И это только один фрагмент «бухгалтерии». А транзит ста миллионов тонн грузов через нас! Грузы идут в комфортных условиях – лучших, чем в России. Железная дорога, воздушный транспорт, наземный транспорт. Вы не имеете здесь никаких бандитов, никакой коррупции. А содержание границы? Мы обустроили ее лучше, чем она была при СССР. Эта наша общая граница. Таможня и пограничные войска – сколько они стоят нам каждый год? Чего стоит Калининград? Он ведь на нас висит. А дружелюбие к русским, готовность любого белоруса обнять своего русского брата! Это ничего не значит для русского человека?

А.П. Согласен с вами, это оценить невозможно. Это неоценимо. Чтобы объяснить мотив этого злосчастного конфликта, хочется прибегнуть к какой-то жуткой конспирологии.

А.Л. А я вам скажу, в чем конспирология. Нет сегодня в России эффективной политики, если, конечно, это не связано с личным интересом. Миф, что у вас существуют крупные государственные предприятия: 30 процентов доля государства. Это ширма. Все «пилено-перепилено», каждый имеет свой личный интерес. И дерутся за это, вцепившись посиневшими пальцами. Вывозят деньги на Запад и там прячут. Но рано или поздно Россия встанет с колен. Русский народ заставит власть проводить ту политику, которая ему нужна и необходима. Извините меня за чрезмерную резкость.

А.П. Сегодня в российском обществе борются две концепции: «имперская» и «национальная». Идею «национального государства» разрабатывал КГБ еще при развале СССР. Считалось, что если сбросить «ненужные окраины», то государство, населенное в основном русскими, вздохнет свободно. Вот оно и «дышит», теряя по миллиону населения в год, окруженное враждебными, вчера еще дружественными территориями. Теперь мы теряем последнего друга – Беларусь.

А.Л. Александр Андреевич, я вас очень разочарую: Россия никогда больше не будет империей. У нее нет для этого ресурса. Вы кусками все потеряли. Вас отторгают государства Средней Азии, бывшие республики СССР. Вас отторгает Украина. Причина и вина тому – вы сами.

Вот раньше проходило собрание глав государств СНГ. Ельцин, хоть и избегал категории «старший брат», но доминировал в СНГ. Все считались с Россией, может быть, и побаивались. Все решения России проходили безоговорочно. Теперь не считаются и не боятся. Вы сами всех оттолкнули.

Нам, белорусам, не нужны подачки, не надо нам милостыни. Не мешайте, дайте нам заработать. Ведь вам же выгодно, чтобы мы заработали и заплатили за ваш газ. Вы ни силой, ни моралью, ни ресурсами – ничем не притянули к себе соседние государства.

Сегодня Казахстан все природные ресурсы отдал транснациональным корпорациям, прежде всего американским. Русских окончательно выдавили. России там делать нечего, нет ни одной российской компании. Как вы с ними объединитесь? И трубы они прокладывают в Китай, который готов проглотить любой объем углеводородного сырья. И ПВО Казахстана устанавливает системы американского производства. В чьих интересах? Не так, как Беларусь. Это нарушает неуязвимость противоракетной обороны России. Это знают у вас, но помалкивают. Как вы можете притянуть Казахстан? Они проводят независимую политику и позиционируют себя как регионального лидера.

А.П. Такое положение будет не вечно. Завершился форум в Давосе. Там распространены бумаги, написанные самыми авторитетными экспертами, – о неизбежности мирового кризиса. Америка будет ослаблена. Мировое хозяйство распадется. Прогнозируют «схлопывание» Китая, перемещение полюсов силы. Это вновь дает шанс «имперской» России.

А.Л. Вы очень плохой пример показали украинцам. Они отогнали от себя «натовцев», стали сближаться с вами. А вы у них на глазах набросили петлю на шею Беларуси. Такой подарок сделали украинским националистам. Это же козырь в их антироссийской пропаганде.

Что касается Беларуси, огонек веры еще теплится. Будет очень непросто превратить его в яркий светильник. Мы не прогнозируем скорых перемен к лучшему даже в связи с изменением власти в России. И вот она, ваша «империя», или наша с вами «империя», так и останется усеченной, ибо у власти в России люди, которые хотят этой усеченности.

Вы говорите, что есть симптомы мирового кризиса. Но мировой кризис может лишь усугубить положение России. Все вокруг нее может захлопнуться. У России нет сейчас людских ресурсов. По миллиону в год пропадает, включая больных, бездомных. Включая тех детей-подкидышей, которым рот заклеивают пластырем. Был сюжет в российских СМИ – я не мог на это смотреть без ужаса. Этого никогда у нас не было. Русский человек всегда подбирал бездомных детей на улице, пригревал сирот, вспомните хотя бы времена Дзержинского. Мы решили в Беларуси проблему бездомных моментально. А вы сотни миллиардов зарабатываете и не делаете этого. Возьмите деньги от роста цен на нефть и газ у Беларуси – и отдайте этим подкидышам. А еще лучше – верните русским семьям ценности жизни, чтобы они не отказывались от детей.

Я боюсь, чтобы этот всемирный кризис не прихлопнул Россию и нас вместе с ней окончательно. Не думайте, что кризис будет развиваться в пику Америке, что развалится американская империя. Кризис может привести к обострению и оправданию той политики, которая сегодня проводится Западом. Они все делают, чтобы захлопнуть капкан вокруг нас. Турция на юге – член НАТО. Грузия – там уже построены госпитали НАТО, и при каждом аэродроме создаются условия, чтобы принимать американские самолеты. Там будут развертывать все ту же систему ПРО. Пусть пока «против Ирана». Но ведь радары смотрят во все стороны, ракеты поворачиваются в любую сторону. И не обольщайтесь, что там антиамериканские настроения. Настроения – антирусские. Можно было этому противодействовать? Можно. И способы эффективные известны и нам, и вашему руководству.

Может быть, рассуждая столь откровенно, я допускаю, как скажут, «некорректность» по отношению к российскому руководству, но дальше терпеть это бездействие невозможно.

Средства массовой информации убедили ваше население, что российская власть проводит «верную политику». Но вы держитесь только потому, что у вас немеренно «зеленых», хотя и убегает их из России не меньше. Вы хоть как-то можете выплачивать пенсии и зарплаты. Что значат эти «национальные проекты»? Может, они вам нужны перед выборами как часть предвыборного пиара? Приезжайте к нам и посмотрите, как делаются социальные проекты. У нас нет лишних денег, и мы каждую копейку считаем. У нас это не одномоментные «национальные проекты», а направления наших пятилеток. Уже две пятилетки работаем. Эти проекты в сельском хозяйстве привели к созданию собственных, мирового уровня, сельскохозяйственных машин, а не к удешевлению кредитных ставок для банков. Мы землю сегодня пашем, и не только свою, но и брянскую, псковскую, черниговскую пашню. Сколько у вас незапаханной земли поросло сорняками?

А.П. Вы деревню у себя сохранили. У нас в России деревня исчезла.

А.Л. Правильно, сохранили. Более того, мы строим две с половиной тысячи агрогородков. Не строим многоэтажки, а сберегаем уклад, возводим удобные дома по президентской программе. Чтобы человек жил на своей усадьбе, чтобы была земля, двор для скотины и чтобы обязательно – теплая вода в доме. Чтобы ребеночка можно было искупать. Чтобы доярка пришла с работы и привела себя в порядок, чтобы от нее фермой не пахло, а от мужика после пахоты соляркой не разило. Чтобы крестьяне в чистую постель ложились. Я додавлю этот вопрос, как бы трудно ни было. Если мы ничего больше не сделаем, а только программу возрождения села осуществим, нам народ памятник при жизни поставит.

Не надо сегодня кричать только о повышении зарплаты врачам, как это делаете вы. Врачам надо дать в руки самое современное оборудование и посмотреть, как они делают операции на сердце, на печени, на мозге, как обращаются с электронным томографом или новейшей системой УЗИ. Мы этим путем пошли, создали кардиологические центры, перенесли американские методики, учились у Лео Бокериа. А теперь платим врачам, как на Западе, когда они делают уникальные операции. Два года – и мы закончим перестройку всех больниц, фельдшерских и акушерских пунктов. Не сокращаем, как ваш Зурабов, а улучшаем.

А.П. Александр Григорьевич, вы сейчас в своей президентской судьбе переживаете острейший период. Самый грозный, мучительный. Стоите на перепутье. Как быть? Куда идти дальше? На Запад? Но это потребует совсем иной идеологии, иного общения с народом. Это перечеркнет все ваши прежние намерения. Представляю, как вам трудно. Должно быть, и ночами не спите?

А.Л. К сожалению, Александр Андреевич, угадали. Попали в самую точку. Представьте, что было перед Новым годом и в Новый год, когда все эти ваши чиновники бесились. Срывали достигнутые накануне договоренности, подводили меня к крайним мерам. Я позвонил Путину: «Уйми, пожалуйста, своих чинуш. Я знаю, как ими управляют с Запада в режиме «он-лайн». Каждую минуту звонки с указаниями». Пошла такая эскалация конфликта, что чуть было второй раз не закрыли трубу.

Только благодаря нашему терпению этого не случилось. Но мы бы выстояли без вашей нефти. Американцы нам тут же предложили нефть. Уже послали танкеры в Прибалтику, были готовы перегружать нефть на наши нефтеперерабатывающие заводы. Именно в этой ситуации я позвонил Путину и сказал: пусть чиновники немедленно выполнят то, о чем мы договорились. Хотя нам эти условия были крайне невыгодны. А если бы я пошел на поводу у Америки, где бы вы были сегодня?

Признаюсь вам, тяжело. Полтора десятка лет – борьба, борьба, борьба! Не для себя же делаю. С другой стороны, не понимаю, неужели человеку надо так много денег?.. Зачем вашим чиновникам и олигархам эти миллиарды? Ну, сто миллионов добыл – хватит на себя и на два поколения. Зачем миллиарды в карман?..

А.П. «Русская нефть», как ее называют, – это нефть Абрамовича, Алекперова. Стабфонд, который мы перевели в американскую экономику, – репарации, которые Россия платит Америке.

А.Л. А если завтра обесценится доллар? Он уже на тридцать процентов сгорел от инфляции. У вас было сто миллиардов, осталось семьдесят. А эти тридцать миллиардов нельзя было в дороги вложить? Сиротам подарить? И нас своей «нефтяной политикой» заставляют выплачивать эти репарации Западу. Как к этому можно относиться?

А.П. Эмоционально я понимаю, как – трагически. Но в чем стратегия?

А.Л. У нас была правильно выработана стратегия внешней политики – многовекторность. Мы в центре Европы. Со всеми соседями живем нормально. Я ведь предчувствовал, что когда-нибудь нас «окунут», и строил политику в расчете на это.

У ваших чиновников разговоры: «Лукашенко никуда не денется. Белорусы никуда не денутся». Нет, денемся. Ведите честную политику в отношении Беларуси, а иначе «денемся». Мы будем теперь использовать любой повод, чтобы наладить отношения с Западом. Почему мы должны собачиться? Вначале мы вам поставляли 85 % товаров, а на Запад – в разы меньше. Теперь вам поставляем 36 %, а на Запад – 45 %. Если нас будут давить по нефти, мы модернизируем наши суперзаводы и добьемся еще более глубокой переработки. Нефть станем перерабатывать еще лучше, хотя и сегодня глубина переработки у нас и так в полтора раза выше, чем на российских НПЗ. Продукты переработки будем продавать на Запад, покрывая дефицит, который вы нам создаете.

Многими вашими чиновниками управляет зависть. «Как это они там без нефти, без газа выживают? Задавить!» Ваши кланы ненавидят Беларусь. Не хотят, чтобы русские знали правду о Беларуси. Я собрал у себя русских региональных журналистов, рассказал им правду – и мы обошли эту блокаду в ваших центральных СМИ. Посмотрите, какая истерия была в ваших СМИ во время конфликта. Да и теперь она длится. Она могла бы закончиться вторым перекрытием крана, и нас вынудили бы оказаться на Западе.

А.П. А ведь там вас ждут. Постельку вам теплую расстелили.

А.Л. Но ведь я этого не сделал.

А.П. Значит, есть шансы на примирение?

А.Л. Все зависит от руководства России. Но нужно ли им примирение? Нужна ли им Беларусь в составе России? Просто подкидывают всяческую «дохлятину», зная, что я не могу это принять. Провоцируют конфликт. Даже вы, Александр Андреевич, имперский человек, понимаете, что сегодня формы объединения должны быть другие. Сегодня Беларусь фактически в составе России. Здесь русскому человеку подчас лучше, чем в России. Россияне сюда приезжают, как домой. Ведь не просто было после Шушкевича «снять русских людей» с чемоданов, успокоить их. После националистического угара придать русскому языку статус второго государственного, наравне с белорусским. Сколько мы русских людей приютили из Казахстана и других стран СНГ и до сих пор привечаем!

А.П. Я видел фрагмент вашего выступления по телевидению. Вы сказали, обращаясь к белорусам и русским: «Надо остыть». Мы сейчас «остываем»?

А.Л. Это был крик души, обращенный к россиянам.

Мы-то остыли, а вы еще нет. Встреча Путина с Меркель: «Этот Лукашенко – враг Европы». В Давосе Чубайс: «Во всем виноват Лукашенко». По-прежнему идет нагнетание.

Но вот в чем они просчитались. Лукашенко, мол, человек горячий. «Батька не выдержит и рубанет с плеча». А я «не рубанул». Они-то думали, что я начну сгоряча все крушить, чуть ли не американскую ПРО под Смоленском поставлю. Так не получилось. Я призвал успокоиться. Поэтому нет никакого поворота на Запад.

Страшно, когда государство делает такие резкие повороты. А что, собственно, произошло: война? Да, произошел конфликт, неприятный конфликт. Мы понимаем, кто виноват. И Президент Путин понимает, кто виноват. Так давайте сделаем выводы, и не надо снова выстраивать эту не самую умную политику. Давайте вернемся к Договору о Союзном Государстве и начнем его выполнять. Откажемся от давления по формуле «российский рубль как единая валюта». Не от общей валюты, а именно от рубля. Белорусская валюта стала укрепляться, народ поверил в нее. Давайте примем Конституцию. Политическая, экономическая, финансовая системы в ней уже прописаны. Вопросы общего ведения. Ведения Беларуси и ведения России. Какая система власти будет в этом государстве. И там, разумеется, будет раздел, посвященный валюте. Зачем выхватывать это из общего контекста и говорить о российском рубле? Чтобы я в Кремль за зарплатой ездил?