Текст книги "Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах"

Широкоизвестный сегодня московский ЦУМ на Петровке – одно из многочисленных подразделений огромной империи «ММ», флагман московской торговли начала ХХ века, который был известен по всей России, Магазин поистине был универсальным – в нем продавали все предметы, необходимые для жизни, кроме продуктов. И это был первый магазин для среднего класса, где любой человек со средним достатком мог позволить себе относительно недорогие, но обязательно качественные товары. Мало того, «ММ» бесплатно рассылал каталоги (они выпускались четыре раза в год) и любой житель страны, от западных границ Польши до Дальнего Востока, мог заказать приглянувшийся ему товар «от Мюра» (от модных моделей одежды и обуви до кухонных мелочей и ковров) по почте (все расходы по его транспортировке продавец брал на себя).

Магазин (скорее – храм торговли, близнец знаменитых Le Bon Marche в Париже и Harrod’s в Лондоне; интересно, что продавщиц «ММ», которых отбирали также тщательно, как и товары, москвичи ласково называли мюрмерилизочками) был новаторским и по оснащению – для покупателей были оборудованы справочная, комната ожидания и ресторан. Здесь были организованы не только обычные примерочные, но и специальная дамская комната, где покупательницы могли примерить вечерние товары в свете газовых фонарей, чтобы понять, как они будут выглядеть на званом вечере или театральной ложе. Сенсацией стали вращающиеся двери при входе в здание и два электрических лифта (на них можно было подняться на любой из семи этажей) для покупателей – новинка в то время. Широкое применение металлических конструкций и стальной каркас здания, выполненный по проекту знаменитого инженера В. Г. Шухова обеспечили обилие света и внутренний простор.

Поблизости от флагманского магазина существовали и другие «торговые точки» фирмы. А всего Товарищество имело 78 отделений! Была у «ММ» и собственная типография для оперативного изготовления рекламной продукции (в ней, кстати, печатались некоторые календари Московской футбольной лиги, уставы городских и дачных спортивных кружков, афиши соревнований). Кроме того, на Пресне (Охотничий переулок, после 1922 года – Столярный. Именно здесь 5 апреля 1994 года был застрелен один из самых известных криминальных авторитетов Москвы Отари Квантришвили), под маркой «Мюр и Мерилиз» была построена столярно-мебельная фабрика (при советской власти на ее месте располагался машиностроительный завод «Рассвет»). Мебель от «ММ» закупал императорский двор, эскизы моделей выполняли ведущие художники и архитекторы тех лет. «Изюминкой» предприятия была поставка законченных интерьеров собственной работы – кроме мебели, фабрики Мюр и Мерилиз производили наборный паркет, «дизайнерские» обои и переплёты книг.

Отдел спорта магазина «Мюр и Мерилиз» был самым большим в России. В нем можно было купить буквально все. А чего не было на полках – заказать по каталогу, и товар доставят покупателю из самых отдаленных уголков мира. Страницы периодических изданий того времени буквально пестрели рекламой спортивных товаров от «Мюра». Вот, к примеру, текст одного из рекламных объявлений, опубликованного в 1912 году: «К осеннему сезону заготовлено все для футбола. Высшие сорта английских мячей, исполненные по нашему заказу. В 1912 году матчи с Финляндией, Венгрией и Санкт-Петербургом играли нашими мячами. Лучшие отзывы тренеров и игроков!».

Многие служащие Торгового дома (а всего их было более трех тысяч человек!) активно занимались физкультурой и спортом в различных кружках и обществах города. Кружок циклистов «Мюр и Мерилиз» вообще был одним из старейших велосипедных организаций Москвы, а теннисный корт на даче Арчи Арчибальдовича (Архипа Архиповича) Мерилиза долгое время считался лучшим в городе. Кстати, сам А. А. Мерилиз, несмотря на довольно зрелый возраст (в 1904 году ему исполнилось 50 лет) частенько принимал участие в футбольных забавах англичан на даче Торнтона. Футбольный коллектив «ММ» со временем участвовал в городских футбольных турнирах сразу несколькими взрослыми и детскими командами. Самый известный из спортсменов Товарищества – «питомец гнезда казалетовского» Николай Александрович Гюбиев, с которым нам еще предстоит встретиться на страницах этой книги, – был казначеем правления спортивного кружка «ММ», долгие годы являлся одним из виднейших организаторов футбольного хозяйства Москвы.

Московские Казалеты имели непосредственное отношение к производству и собственности в металлургической промышленности, а в вышеупомянутом «Мюре и Мерилизе» занимали почти все руководящие должности – Василий Львович был директором правления Товарищества, а Федор Львович занимал сначала должность кассира, а затем – вице-директора. И это вполне объяснимо – Василий и Федор Казалеты были крепкими узами связаны с семейством Мерилизов, так как их мать, Сара Джейн Мерилиз, была дочерью основателя империи «ММ» Арчибальда Мерилиза.

Было у московских Казалетов и еще четыре родных брата (Arthur Mirrielees, Albert, Lewis Percy и Alexander Paul Lewis), но вряд ли, все они принимали участие в играх на гопперовской площадке. Александр, он был рожден от первого брака Льва Казалета с Натали де Геринг (Heering), жил сначала в Англии, а потом в Южной Родезии, где служил капитаном британской конной полиции. Лейтенант Альберт Казалет служил в Британской Колумбии, а рожденный в Швейцарии Льюис стал горным инженером и почти всю жизнь провел в Южной Африке. Скорее всего, активно занимались физкультурой, в том числе и упражнялись с кожаным мячом, только трое – Василий, Федор и Артур (первые двое абсолютно точно) – почти треть футбольной команды!

Василий и Федор Казалеты вошли в историю московского игрового спорта (прежде всего – в Замоскворечье) и как великолепные организаторы (Федор Львович, в частности, был членом комитета Московского общества любителей лаун-тенниса, одно время входил в состав правления ЗКС, провел большую организационную работу при создании СКЗ), и как меценаты. Кроме того, с их помощью развивался спорт и в подмосковных Химках и Малаховке, где у Казалетов были собственные дачи.

Наибольшую известность из молодых московских Казалетов (а в первой команде ЗКС выступали два представителя этой семьи: Казалет-1 и Казалет-2, как называли их журналисты) получили Клемент (Clement Marshall) и Роланд (Roland De Bode), – сыновья Василия Львовича и химчанки Анастасии Берс. Первый был форвардом, второй – хавбеком. Оба они поочередно избирались капитанами 1-й команды Замоскворецкого клуба спорта, позже играли за БКС и КСО. Летом братья выступали в «дачных» лигах – за команды Сходни и Красково. 8 августа 1915 года, в возрасте 28 лет, Клемент Казалет сложил голову на полях 1-й Мировой войны. Его младший брат, член правления БКС, лейтенант Британской армии Роланд Казалет, не дожил и до своего 30-летия – 8 января 1920 года он погиб под Ростовом в ходе боев, которые вела Добровольческая армия с частями 1-й Конной армии С. М. Буденного. А вот сыновьям Федора Львовича поиграть в Москве не довелось – слишком поздно родились. Кстати, Федор Львович, Василий Львович, Клемент и Роланд Васильевичи Казалеты были действительными членами Замоскворецкого клуба спорта с момента его основания.

Вошел в историю мирового спорта и еще один дальний родственник наших Казалетов, тоже правнук Ноя – теннисист Клемент Казалет (Clement Haughton Langston Cazalet), который в составе команды Великобритании стал бронзовым призером Олимпийских игр 1908 года. А дети родившегося в Санкт-Петербурге мультимиллионера Уильяма Маршалла Казалета (с 1912 года к нему перешли все акции пивоваренной компании, и даже после революции, которая разорила все иностранные капиталовложения в России, он продолжал иметь достаточно средств, чтобы содержать богатый дом в Кенте, заниматься разведением скакунов и поставлять их на лошадиные бега), выросшие в Англии праправнуки Ноя – Виктор (Victor Alexander) и Тельма (Thelma Cazalet-Keir) стали значимыми фигурами мировой политики.

Виктор часто приезжал в Россию, неплохо говорил по-русски, отлично играл в теннис и футбол (о его разносторонних спортивных увлечениях упоминал в свой книге «Моя Европа» сэр Брюс Роберт Локхарт, с которым позже мы еще встретимся). Виктор был участником 1-й Мировой войны, в 1917 году награжден Военным крестом. С 1924 года он член парламента от Консервативной партии. В годы 2-й Мировой войны – полковник, один из советников Уинстона Черчилля.

Виктор Казалет погиб в 1943 году, когда самолет, на котором он вместе с премьером польского правительства в изгнании генералом Владиславом Сикорским (Казалет состоял при нем офицером связи по политическим вопросам) летел из Гибралтара в Англию, разбился через несколько секунд после взлета. Виктор Казалет – крестный отец легендарной актрисы Элизабет Тейлор. Член Консервативной партии Тельма Казалет стала известной феминисткой, влиятельным политическим деятелем. Она – командор Ордена Британской Империи.

Про богатейшую историю семьи Казалетов можно рассказывать долго, но вернемся непосредственно к футболу. Мы прервали наше повествование на том, что в 1913 году Федор Львович Казалет (среди прочего, он еще был старостой Великобританской Англиканской церкви) произносил речь на открытии кружка СКЗ. Вот, что он, в частности, сказал тогда: «В 1891 году жившие в Москве британские колонисты, большинство которых работало на заводе Гоппера и соседних с ним предприятиях Замоскворечья, организовали нечто вроде атлетического клуба и начали играть в регби. Примерно в 1893 году на смену регби пришло увлечение «ножным мячом», т. е. футболом, а к англичанам и шотландцам (среди них были и мы с братом) позже присоединились и другие иностранцы, в том числе Фульда и Вашке (когда конкретно наступило это «позже» Казалет не уточняет – А. С.). Игры проходили на зеленой лужайке, примыкавшей к высокой кирпичной стене, огораживающей территорию завода».

Забавы англичан с мячом на гопперовской площадке – это первое достоверное упоминание о футболе в Москве. Это подтверждает и пресса тех лет, писавшая, что в 1895 году «англичане, работавшие на заводе Гоппера, затеяли играть в футбол на местной зеленой площадке. Москвичи проявляют к этой новой для них забаве великий интерес. Смотреть, как гоняют мяч, собираются двести-триста человек. Случается, что кто-либо из толпы присоединяется впоследствии к играющим». Патриархальная Москва выход на люди взрослых мужчин в трусах и майках, их увлечение «гонять мяч» приняла не сразу. Пришлось первым футболистам пережить и насмешки, и освистывание, и нападки прессы. Но, так, или иначе, первые семена «футбольной заразы» на московскую землю были брошены, а британцы – народ уравновешенный и педантичный – упорно продолжали свое любимое занятие.

Ежегодник Всероссийского футбольного союза за 1912 год писал по этому поводу: «Точно установить, когда и как начался футбол в Москве чрезвычайно трудно или даже, из-за разноречивости рассказов невозможно. Нечего и говорить о том, что в период занесения этой игры на московскую почву не существовало здесь сколько-нибудь организованных обществ и потому о каких-либо записях, календарях и протоколах и говорить нечего.

Как бы то ни было, но с достоверностью можно установить, что в 1895 году, по полю при заводе Гоппера летал футбольный мяч и мелькали разноцветные рубашки членов московской английской колонии. Говорят, что ласточка не делает весны, но эти ласточки, носившиеся по первому футбольному полю – сделали весну, весну жизни московского футбола. Кто энергично, не боясь насмешек, сыпавшихся со всех сторон на «усатых и бородатых мальчиков, играющих в мячик», провел в жизнь игру в футбол, этот новый для России способ физического развития – должно быть так и останется неизвестным.

Наша память запечатлела лишь имена лиц, с интересом принимавших участие в этой игре и содействовавших и своими выступлениями, и пропагандой делу развития футбола в Москве… Имена этих лиц еще и теперь фигурируют в списке известных спортсменов и спортивных работников. Это председатель ныне существующей Московской футбольной лиги – Р. Ф. Фульда, Московской хоккейной лиги – А. Я. Торнтон, а также популярные В. Л. и Ф. Л. Казалеты, Г. В. Мерелиз и А. И. Вашке».

Среди тех, кто забавлялся на зеленой заводской площадке с кожаным мячом, были, об этом можно говорить почти со 100-процентной уверенностью, не только братья Казалеты и молодые представители большого клана Мерилизов (всего у основателя империи «ММ» было восемь детей: двое от Сары Неуболд и шестеро от Джейн Мур, дочери его первого компаньона; многие родственники вскоре переехали в США, Австралию и Новую Зеландию, а кое-кто остался и в Москве, в том числе и упомянутый выше Гай Васильевич Мерелиз, член правлений Московского общества любителей лаун-тенниса и Британского клуба спорта), но и сами хозяева завода – братья Гоппер (Казалеты и с ними состояли в родственных отношениях), игравшие в свое время большую роль как в промышленной, так и общественной жизни Москвы.

Например, потомственный почетный гражданин, московский купец 1-й гильдии Сидней Васильевич Гоппер был директором правления Русского взаимного страхового союза, учрежденного российскими фабрикантами и заводчиками в 1903 году, членом Московского столичного и Губернского по фабричным и горнозаводским делам присутствия, Купеческой управы, Московского коммерческого суда, выборным Московского купеческого собрания, Московского биржевого общества и пр.

Женат Сидней Гоппер был на княжне Антонине Михайловне Вадбольской (ее родная сестра – княжна Елизавета Михайловна – была в свое время заместителем начальника Московской губернской женской исправительной тюрьмы, которая находилась на углу Новинского и Кривовведенского переулков, а брат – князь Николай Михайлович Вадбольский – начальником Московской исправительной тюрьмы). У них было две дочери и два сына. Один из них – действительный член МКЛ Василий Сиднеевич (Сергеевич) Гоппер – в годы гражданской войны воевал против большевиков в составе Добровольческой армии и ВСЮР, в Сводном полку Кавказской кавалерийской дивизии (он был поручиком 17-го драгунского полка). Остался жив, эмигрировал в Англию, где и умер в 1928 г. в возрасте 30 лет.

Инженер-механик Яков Васильевич (он же – James Russell) Гоппер был, как и его братья, одним из директоров правления Торгового дома «Гоппер В. Я. и K°», председателем Всероссийского союза гребных обществ, с 1907 по 1912 год возглавлял московский Императорский речной яхт-клуб, а затем руководил гоночной комиссией этого клуба, спонсировал хоккейную команду яхт-клуба, футбольные клубы БКС (одно время даже был заместителем председателя правления клуба) и ЗКС, состоял действительным членом Общества любителей лаун-тенниса, кандидатом в члены правления Московской конькобежной лиги. За большие заслуги Гоппера перед московским спортом гребцы Яхт-клуба учредили и ежегодно разыгрывали Кубок его имени. В 1914 году Я. В. Гоппер принимал участие в работе временного совета при Главноуправляющем за физическим развитием и спортом в Российской империи.

Мало чем уступали братьям Василий Васильевич (Вилли) и Аллан Васильевич Гоппер (он скончался в 1911 году) – староста Англиканской епископальной церкви (Великобританская св. Андрея церковь). Все Гопперы мужского рода были действительными членами Замоскворецкого клуба спорта с самого первого дня его существования, оказывали ему всяческую поддержку.

Кроме того, братья, их жены и сестры (Флорри и Люси) являлись попечителями таких организаций, как: Ремесленное училище им. К. Т. Солдатенкова Московского купеческого общества, Комиссаровское техническое училище, Московский музей прикладных знаний, Попечительство о недостаточных ученицах Елизаветинской женской гимназии, Комиссия Купеческой управы по разработке вопроса об устройстве музея промышленности, торговли и кустарных изделий, Комитет для благоустройства кладбища иноверческого исповедания, Дамский благотворительно-тюремный комитет и т. д. и т. п.

Кстати, выпускнице Строгановки Люси Элизабет Казалет, урожденной Гоппер (ее мужем был уже знакомый нам Федор Казалет), принадлежала одна из лучших в Москве коллекций русских оловянных изделий, антикварного фарфора и других памятников русской старины. Обеспеченная и культурно насыщенная жизнь Казалетов прервалась резко и грубо: в 1918 году, претерпев опасности военного коммунизма и тяготы рискованного бегства через Архангельск и Мурманск, Казалеты с детьми навсегда оставили Россию и переехали в Англию. Все их имущество, включая и ценнейшие художественные собрания, осталось в Москве. К сожалению, о судьбе Гопперов после революции нам пока ничего неизвестно.

Среди первых энтузиастов и пропагандистов московского игрового спорта и, в частности, футбола, кроме братьев Гопперов и Казалетов, назовем также такие известные фамилии, как Торнтон, Смит, Шульц, Стивенс, Вашке, Мусси, и, конечно же, почетного потомственного гражданина России (так высоко оценил Сенат заслуги его отца на благотворительном поприще) Роберта-Леопольда-Фердинанда Фульда (на русский манер – Роман Федорович).

Василий Яковлевич и Артур Яковлевич Торнтон – московские представители известной британской фамилии, владевшей в Санкт-Петербурге Товариществом шерстяных изделий «Торнтон», акционерным обществом «Платина» и другими предприятиями. Их отец – Яков (Джеймс) Данилович Торнтон, был одним из директоров правлений таких известных в Москве промышленных заведений, как: Товарищество шелковой мануфактуры, Товарищество московских металлических заводов, Московское акционерное общество для производства цемента и других строительных материалов и торговли ими, Общества для производства соды в России и т. д. А еще Торнтоны были связаны родственными узами с могущественным московским Товариществом «Вогау и K°».

Артур Яковлевич Торнтон работал на петербургской шерстяной фабрике главным инженером, позже был ее директором. Кроме того, он возглавлял Товарищество Романовской льняной мануфактуры, был членом учетного комитета Русского торгово-промышленного банка, игроком одного из первых футбольных кружков Санкт-Петербурга. В 1914 году он организовал при фабрике «Торнтон» собственную футбольную команду, выступавшую в городских соревнованиях вплоть до 1917 года.

В Москве Артур Яковлевич бывал очень часто (московское отделение Товарищества «Торнтон» располагалось на Старой площади), жил в собственном доме в Трубном переулке (Василий Яковлевич владел особняком в Гагаринском переулке), и помогал своим спортивным сподвижникам в организационной работе. Торнтон был членом правления Московского общества любителей лаун-тенниса, вице-командором Императорского речного Яхт-клуба (именно по его инициативе и под его руководством здесь была организована первая хоккейная команда, как тогда писали «партия хоккея», которая играла на катке на Петровке), первым председателем Московской хоккейной лиги, которую возглавлял до 6 сентября 1913 года (снял с себя эти полномочия только в связи с переездом на постоянное место жительство в Петербург). За большие заслуги А. Я. Торнтон был избран почетным членом комитета МХЛ, а хоккеисты Москвы разыгрывали пожертвованный им Кубок. Была у Торнтонов собственная дача в Сокольниках, где и собирались господа-спортсмены. Активно занимались спортом и младшие московские Торнтоны – Лесли и Чарльз. Именно дача Торнтона в Сокольниках и стала второй, после завода Гоппера, отправной точкой в истории московского футбола.

Ну, и, конечно же, в рассказе о пионерах московского спорта нельзя обойти молчанием имя Р. Ф. Фульды – личности легендарной и уникальной. По национальности – немец, но родился в Москве, в Милютинском переулке, а в 1894 года семья Фульда приняла российское подданство, приняв присягу по обряду Лютеранской церкви. По образованию – юрист, выпускник Московского Университета. Представитель знаменитого «Торгового дома Фульды», купец первой гильдии по унаследованному сословию, совладелец фирмы (не путать с известными в Москве ювелирными фирмами гессендармштадского подданного Иосифа Габриеля Фульды и швейцарца Жозефа-Бенуа Фульды), сначала снабжавшей рынок москательными, химическими, аптекарскими товарами и металлическими изделиями, а затем перешедшей на поставку в Россию цветных металлов и редких сплавов. Но коммерция интересовала Роберта-Романа куда меньше, чем спорт. Он перевел и издал в Москве за свой счет правила игры в футбол (1904 г.), а в последствии очень много сделал для развития российского и московского спорта, в том числе и футбола, куда, кстати, вложил немало собственных средств.

Фульда являлся председателем Олимпийского комитета Москвы (1912–1920), Московской футбольной лиги (1909–1920), Всероссийского футбольного союза (ВФС, 1914–1915), представителем ВФС в ФИФА совместно с Дюперроном (1912–1914), членом Руководящего комитета Всероссийского союза лаун-теннис клубов. Кроме того, Фульда был основателем и председателем Московской лаун-теннис лиги (май 1913–1918), членом совета Императорского общества воздухоплавания (1912–1916), московского отделения Императорского русского технического общества (он был членом автомобильного отдела). В 1907 году Роберт учредил переходящий кубок своего имени для московских теннисистов, который разыгрывался как чемпионат Москвы в одиночном разряде.

Весной 1922 года семья Фульда с разрешения Народного Комиссариата по Иностранным Делам покинула Россию (здесь осталась только старшая сестра Фульды, которая в 1941 году была репрессирована) и переехала в Германию. После прихода к власти нацистов Фульда оказался в Швейцарии, и умер в 1944 году в Лозанне. Урна с прахом Фульды доставлена из Швейцарии в Москву его внуком Майклом (Михаилом Борисовичем), профессором университета города Фермонт, и 22 июня 2005 года захоронена на 13-м участке Введенского кладбища. Более подробно с биографией этого замечательного человека можно познакомиться, прочитав книгу Бориса Фоменко «Роберт Фульда – пионер русского спорта».

Говоря о пропагандистах московского спорта, нельзя не вспомнить и известного московского санитарного врача, деятеля физического воспитания и спорта Евстафия Михайловича Дементьева. Его книга «Английские игры на открытом воздухе. Руководство для воспитателей и юношества» (первое издание – март 1891 года, тираж 1000 экз.) была на протяжении многих лет одним из лучших пособий для преподавателей физического воспитания и желающих заниматься спортивными играми. Здесь же впервые публикуются правила футбола. В кратком предисловии автор счел нужным отметить: «Английские игры заслуживают того, чтобы быть принятыми и у нас, не потому, что они английские, но потому, что они превосходны». В книге рассказывается о крокете, теннисе, крикете, регби и футболе. Автор привел 14 параграфов футбольных правил, указав, что пункт 14 им сокращен, а пункты 15 и 16 вообще не приводятся, так как трактуют вопрос о собраниях членов футбольной ассоциации. Кроме того, Дементьевым были отдельно изданы футбольные правила под названием «Ножной мяч».

Характеризуя футбол, Е. М. Дементьев писал: «Эта игра представляет тысячи разнообразных комбинаций, которых никакие правила предвидеть не могут, – комбинаций и случайностей, испытывающих сообразительность, находчивость, ловкость и силу игроков. Эти правила – результат многолетнего опыта – лишь устраняют возможность беспорядочной беготни, безобразной борьбы, может быть, даже драки, в которую легко может превратиться игра при несоблюдении их. Они лишь дисциплинируют игроков, и нельзя не признать, что нет другой игры, которая в такой же степени могла бы служить дисциплинирующим средством. Игрок в ножной мяч неизбежно становится смел и хладнокровен, он выучивается безусловно повиноваться, и, чтобы стать хорошим игроком, он должен выучиться отрешаться от всех своих эгоистических чувств ради интересов своей партии, помня лишь девиз: все за одного, один за всех».

Расстановку игроков Дементьев описывал по системе 6–2–2–1, т. е. 6 «передовых, 2 стража, 2 запасных и страж кона (т. е. вратарь)». Впрочем, он отмечал, что иногда в передовые становятся только четыре игрока, и тогда система выглядела как 4–4–2–1. Далее правила публиковались неоднократно: в 1895, 1897, 1898, 1900 годах и т. д. Интересно, что в 1941 году, уже после смерти автора (он скончался в 1918 году) вышла и еще одна любопытная книга Е. М. Дементьева – «Футбол в советской деревне». Интересно, когда Евстафий Михайлович успел ее написать?

В 1895 году при Московском гигиеническом обществе (основано в 1891 году при участии Е. А. Покровского и Ф. Ф. Эрисмана) создается Комиссия по устройству подвижных игр на открытом воздухе, которая в 1909 году преобразуется в Общество физического воспитания. Комиссия проводит обследования условий труда и быта рабочих, занимается пропагандой здорового образа жизни и роли физической культуры среди родителей, преподавателей учебных заведений, читает публичные лекции, публикует статьи, организовывает экскурсии и прогулки для детей и взрослых, открывает новые площадки для игр, участвует в создании молодежных гимнастических организаций («потешные» – в память о детских играх Петра I; «соколы» – по типу чешских организаций; и «бой-скауты» – по английскому образцу), содействует открытию при народных домах клубов и кружков для молодежи.

Уже знакомый нам Ежегодник утверждает, что в 1896 году «спортсмены во главе с Фульда, Вашке и Овчинниковым вошли в состав» указанной выше комиссии, и «благодаря этому принадлежащая гигиеническому обществу площадка Ширяево поле в Сокольниках вскоре обратилось в футбольное поле». На этом основании некоторые историки нашего футбола делают вывод, что именно в 1896 году, в Москве был образован первый «правильный» футбольный кружок, и поэтому в этом вопросе «мы впереди России всей». Но, к сожалению, это не соответствует действительности.

Во-первых, Ежегодник не указывает конкретно, в каком году в Сокольниках появилось первое футбольное поле, а временная характеристика «вскоре» – понятие довольно растяжимое. Во-вторых, никаких намеков на организацию в Сокольниках именно в эти годы какой либо команды в издании просто нет. В-третьих, не получил своего документального подтверждения и сам факт включения в состав Комиссии по организации подвижных игр Фульды и Вашке. Последний, рассказывая о первых годах своего пребывания в нашем городе, про эту комиссию даже и не заикается. Да и не мог он в ней тогда числиться – и образование не позволяло, и профессия не та, и никакого опыта организаторской, физкультурной и педагогической работы нет. А вот в 1912 году, когда шла работа над Ежегодником ВФС, и Фульда, и Вашке были уже весьма заметными фигурами в российском спорте. Вероятно, именно по этой причине один из авторов-составителей (а подхалимов у нас всегда хватало) издания и решил несколько приукрасить некоторые моменты биографии этих людей.

Кроме того, имеются и документальные свидетельства итогов работы упомянутой комиссии, в которых имена Фульды и Вашке не упоминаются ни разу! Нет здесь и никаких данных о создании в Сокольниках какой-либо команды и правильно обустроенного футбольного поля. А занимались члены этой комиссии, а позже и платные преподаватели, в первую очередь с детьми. И на этом поприще первые энтузиасты московского юношеского спорта добились определенных успехов, за что все мы в неоплатном долгу перед ними.

О спортивных событиях той далекой поры московская пресса писала редко и скудно, но кое-какую информацию здесь почерпнуть все-таки можно. Так, «Русские ведомости» 26 июня 1895 года сообщают: «На днях в Сокольниках, на участке земли, отведенном городом по ходатайству врачей Марковникова, Щербачева и Бомштейна, начнутся игры для детей. Игры предполагается сначала устраивать через день, кроме воскресенья, и допустить к участию в них пока детей школьного возраста. Они будут происходить вечером, но не позднее 8 часов, в продолжение 2-х часов. Если желающих принять участие в играх окажется много, то они будут устраиваться ежедневно, причем дети будут разделены на группы и будет установлена очередь.

В число физических упражнений будут введены бег, прыганье и борьба, а из игр – русская лапта, крокет, лаун-теннис, ножной мяч, большой ножной мяч, итальянская лапта, лапта с клюкою, лунки, бары, перебежчики и защитники, день и ночь, мяч на ловле и другие, указанные в руководстве секретаря комиссии по физическому образованию при Обществе распространения технических знаний Н. С. Филитиса – преподавателя физических упражнений при реальных училищах Мизинга и Фамера».

А «Московские ведомости» добавляют, что «как видно из правил, с участвующих в играх не будет взиматься никакой платы. К участию допускаются мальчики школьного возраста. Если окажется удобным, то подобные игры будут устроены и для девочек… Все физические упражнения и подвижные игры будут находиться под особым наблюдением врачей. Дети, которым этот или другой род игры окажется вредным для их здоровья, будут устраняться от участия в ней. В случае неповиновения последним, дурного поведения или порчи приспособлений для игр, дети будут исключаться из числа играющих».

Через год заметку под названием «Подвижные игры» поместило на своих страницах «Русское слово»: «В Сокольниках, на площадке неподалеку от церкви Св. Тихона на Ширяевом поле, по примеру прошлого лета, открылись общественные подвижные игры, преимущественно для детей школьного возраста. Устройство и ведение игр теперь в руках особой комиссии при Московском гигиеническом Обществе, в которое вошли все лица и врачи, ведшие игры в прошлом году. Время игр распределено таким образом: понедельник, среда и пятница – для мальчиков, вторник и четверг для девочек. Время игр – от 6 до 8 вечера. По субботам с 7–7 1/2 часов и воскресеньям предположено, в виде опыта (выделено мною – А. С.), устраивать игры для взрослых: ножной мяч, лаун-теннис и т. п. Участие в играх бесплатное и без всяких предварительных записей и заявлений».

Прошел еще год. В июне 1897 года в «Московском листке» читаем: «Подвижные игры в Сокольниках. Московское Гигиеническое общество, желая упрочить в Сокольниках дело подвижных игр для детей, обратилось к городу с ходатайством об устройстве для этих игр удобного места. Общество указывает при этом на площадку близ церкви святого Тихона Задонского. На этом месте Управа проектировала разбить сквер. Гигиеническое общество просит, чтоб этот сквер был специально приспособлен для надлежащих игр и представило для этого выработанный им план. Поляна в Сокольниках, будучи приспособлена по плану, может служить также местом, куда бы направлялись школьные экскурсии в учебное время, каковые в последнее время все более и более останавливают на себе внимание, как гигиеническое и воспитательное средство, и рекомендованы уже министром народного просвещения для всех средних учебных заведений.