Текст книги "Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах"

Ф. Д. Медведь также распорядился передать под нужды зарождающегося спортивного общества здание на Большой Лубянке, дом 13. Помимо этого была обещана и небольшая разовая финансовая поддержка. Впоследствии деньги в сумме 300 золотых червонцев действительно были выделены. Позднее Медведь ещё раз оказал финансовую помощь, предоставив «Динамо» из своих фондов на реализацию партию угля. Он же посоветовал Уральцу уже на первых порах привлекать в качестве руководителей секций и кружков знающих спорт специалистов и опытных спортсменов.

На следующий день Уралец пригласил к себе военкома автоотряда при штабе войск ГПУ МО С. Л. Лоевского и предложил ему организовать и возглавить хозяйственно-финансовую службу по обеспечению уставной деятельности «Динамо». Семен Леонидович охотно согласился и, в конечном счете, всю свою трудовую биографию связал с обществом вплоть до своего ареста в 1938 году. Вероятно, последнее обстоятельство сделало невозможным упоминание его имени в течение многих лет. Так же, как и имена Ягоды, Медведя, Уншлихта и др.

Переданный обществу дом на Большой Лубянке, известный как «доходный дом с магазинами и музеем» купцов С. Е. и П. Е. Трындиных (они были учредителями Торгового дома «Е. С. Трындина сыновья», держали фабрику физических и хирургических инструментов), несмотря на то, что оказался захламленным, полностью устроил организаторов – они сразу же поняли, что в нем можно разместить штаб-квартиру, подвал приспособить под тир, а в зале бывшего магазина, на антресолях – оборудовать места для секций фехтования, разных видов борьбы и бокса. Впоследствии просторный зал на первом этаже был сдан в аренду под ресторан, устройство которого стало вынужденной мерой для получения средств на развитие общества, поскольку Ф. Д. Медведь при первом разговоре с Уральцем, предупредил, что на государственную поддержку в виде дотаций (субсидий) рассчитывать трудно, учитывая разруху и стоящие перед страной экономические проблемы.

Также, без больших проблем удалось получить спортзал бывшего немецкого гимнастического общества «Турн-Ферейн» на Цветном бульваре, дом 5. Намного сложнее оказалась проблема поиска стадиона либо, на худой конец, спортплощадки, необходимой для развития игровых видов спорта и легкой атлетики. Показалось заманчивым предложение, получить скаковой ипподром на Ходынском поле. Однако после тщательного обдумывания от него отказались, поскольку содержание такого огромного хозяйства было заведомо не по карману только еще становящемуся на ноги обществу. Более интересным выглядело предложение Федора Федоровича Чулкова, который узнал, что благодаря роспуску старых дореволюционных клубов довольно приличный стадион КФС стал бесхозным. Тогда-то и родилась мысль приобрести без особых хлопот готовый ничейный стадион. Уралец договорился об этом с Сокольническим райкомом комсомола, который пообещал пойти навстречу «Динамо». Однако этого не произошло из-за последующего конфликта с райкомом РКСМ (об этом будет рассказано чуть позже). Пришлось динамовской футбольной команде и легкоатлетам на первых порах обходиться арендой чужих стадионов и спортплощадок.

В начале мая Уралец, который без устали осматривал бесхозные стадионы в различных уголках столицы, совершенно случайно узнал, что солдаты штаба войск ГПУ в свободное время играют в лапту, а то и в футбол, на пустыре за домами №№ 56, 58 и 60 по Первой Мещанской улице, рядом с детской больницей «святой Ольги», расположенной по соседству с Орлово-Давыдовским переулком. Уральцу удалось выхлопотать разрешение на эту землю, после чего принимается решение срочно строить здесь пусть и простенький на первых порах, но свой стадион. И благодаря энтузиазму первых спортсменов, общественников-болельщиков и солдат взвода Осназа он был построен к середине августа. Правда, поле оказалось пыльным, без травы, немного зауженным с двумя рядами скамеек для зрителей и примитивным, правда, высоченным, почти трехметровым, деревянным забором.

А. П. Старостин вспоминал: «И вот наступил июнь 1923 года. Болельщики двинулись в Орлово-Давыдовский переулок. В переулке за скромным деревянным забором стоял деревянный дом – «павильон». Тут же чернело голое, без травяного покрова футбольное поле, с трех сторон окруженное какими-то строениями. Несколько зеленеющих тополей придавали пейзажу вид провинциальной площадки. Даже по скромным меркам того времени стадионом первую спортивную базу нового общества назвать было нельзя, несмотря на то, что небольшие деревянные трибуны окаймляли футбольное поле…

Правда, порядок здесь был образцовый. Публика шла на стадион степенная. Поле было размечено белыми меловыми линиями, которые на необычно темном земляном грунте выглядели, словно аккуратно нашитые белые плерезы на раскинутом черном покрывале. Предупредительность общественников-контролеров, встречавших посетителей, вежливо и деловито объяснявших расположение мест на трибунах, усиливало впечатление порядка. Чувствовалось, что все здесь было продумано до мелочей и что такая организация дела положена в основу спортивной работы нового общества».

Помогли Уральцу и руководители Главсевобуча Константин Александрович Мехоношин и Борис Алексеевич Кальпус (его отец – Алексей Германович Кальпус, был дворянином, владельцем известного музыкального магазина на Тверской и Торгового дома «Кальпус А. Г. и K°», а сам Борис с братьями начинал играть в футбол в СКС, позже был в составе ОЛЛС). Оба не только всячески приветствовали идею создания общества физкультурно-спортивной направленности, но и пообещали всяческую поддержку, в том числе и спортинвентарем, который по тем временам был страшным дефицитом.

Скоро деловые контакты между Уральцем и Кальпусом переросли в доверительные, позволявшие откровенно и открыто обсуждать все насущные проблемы, в первую очередь планы будущего устройства общества «Динамо». Именно Кальпус помог Уральцу правильно сориентироваться в сложной политической борьбе за влияние в сфере физической культуры. К тому же опыт и известный авторитет Кальпуса несомненно помог убедить руководство и партийные органы ГПУ в правильности избираемого пути основанного на опыте мировой практики в развитии спорта и физической культуры.

Яростное сопротивление создателям нового спортивного общества оказывал московский комсомол, считавший поддержку развития спорта в стране «политическим дальтонизмом». В угоду классовым амбициям достижения в развитии физической культуры прошлого замалчивались или отрицались. Это породило, в частности, такие вопросы, как: проводить ли спортивные соревнования, «порождающие антагонизм и вражду», или: нужен ли вообще спорт с его утверждением превосходства одних людей над другими?

В результате подобных дебатов проявилась тенденция отдавать приоритет не индивидуальным состязаниям, а достижениям коллективов. Мало того, в ряде регионов страны вообще был введен запрет соревнований по гимнастике, боксу, борьбе и футболу. Большой вред физкультурному движению наносили пролеткультовские извращения. Маскируясь крикливыми фразами, теоретики Пролеткульта отрицали возможность культивирования в нашей стране ряда видов спорта только потому, что они применяются в капиталистическом обществе. Все это нашло яркое выражение в программных тезисах Центрального комитета Пролеткульта «О задачах физической культуры пролетариата», в которых говорилось:

«Отрицая с исторической и научной точки зрения все старые системы физической культуры буржуазии, пролетариат создает классовую физическую культуру; В настоящее время надо строить не физическую культуру для пролетариата, а физическую культуру пролетариата. Новая физическая культура пролетариата – это психофизиологическое воспитание нового квалифицированного человека. Новая физкультура пролетариата есть новая трудовая гимнастика и новый коллективный спорт…». Спортивные сооружения – залы и стадионы – сторонники Пролеткульта хотели превратить в мастерские, в которых рабочие упражнялись бы в трудовых движениях. «Даешь упражнения на наковальне с кузнечным молотом, вместо гимнастики – трудовые движения в производственных мастерских!», «Долой спорт!», «Долой брусья, перекладины, ракетки и мячи!», «Создадим свои пролетарские упражнения и снаряды!», «Рабочий спорт-клуб – школа революционно-классовой борьбы», «Каждый рабочий спортсмен и гимнаст – солдат революции», «Рабочий спорт-клуб – школа коммунизма» и т. д. в том же духе – вот лозунги, провозглашавшиеся пролеткультовцами.

В то же время, про приверженность лозунгу древних – «В здоровом теле здоровый дух» – писали: «Этот невинный лозунг в руках класса капиталистов превращается в одно из лучших средств идейного перевооружения пролетарской молодежи и превращения ее, в лучшем случае, в пассивный к классовой борьбе элемент, а в худшем случае – в палачей и душителей рабочего класса в качестве членов буржуазных спортивно-гимнастических отрядов».

Недооценка спорта привела к тому, что вместо спортивных объединений основной организационной формой в сфере физической культуры стали кружки на предприятиях, в учебных заведениях, рабочих клубах. На это ориентировал общественность ЦК РКП(б), о чем свидетельствуют резолюции XII и XIII (1923 и 1924 годы) съездов партии. А в постановлении Оргбюро ЦК РКП(б) от 13 июля 1925 года «О задачах партии в области физической культуры» отмечалось, что «физкультура не должна обособляться в организационном отношении в какие-либо самостоятельные спортивно-гимнастические объединения, что неизбежно привело бы к отрыву от основной политико-просветительной работы и к отрыву занимающихся физической культурой масс от основных общественных организаций».

Старые спортивные общества без разбора объявлялись классово враждебными, буржуазными, им чинились всякого рода препятствия, в связи с чем они оставались в изоляции, а затем и вовсе были распущены. Такое нарушение преемственности приводило к значительному замедлению темпов развития спорта в стране, тормозило становление всей системы физического воспитания.

В таких условиях наметившегося противостояния взглядов на физическую культуру и спорт продолжалась организационно-подготовительная работа по учреждению общества «Динамо». В спортивной печати первое упоминание о «Динамо» связано с отчетом о спортивно-показательном празднике, причем написано было так, что могло показаться, что «Динамо» уже создано и зарегистрировано. «Известия спорта» (№ 7–8 за 1923 год) писали: «2 марта в 1-м Государственном цирке (известный в дореволюционной Москве цирк А. И. Саламонского, открытый в 1880 году, предшественник нынешнего цирка имени Ю. В. Никулина на Цветном бульваре) состоялся спортивный праздник, организованный молодым пролетарским обществом физического развития и спорта «Динамо». Собравшиеся в большом количестве красноармейцы войск и органов ГПУ с глубочайшим вниманием прослушали доклад помощника Главного начальника Всевобуча т. Кальпуса о значении физкультуры и лекцию преподавателя общества т. Спиридонова о джиу-джитсу с иллюстрацией приёмов обороны и нападения. В заключение слушателями Главной военной школы физического образования трудящихся были показаны приёмы обучения бокса, французской борьбы, а также спортивные игры. Иллюстрация видов спорта произвела громадное впечатление среди собравшихся красноармейцев и возбудила громадный интерес. Можно надеяться, что начинания общества встретят отклик среди красноармейцев и сотрудников ГПУ».

К середине апреля, когда была подготовлена вся необходимая юридическая документация, уже можно было ставить вопрос о проведении Учредительного собрания. Предложение было выдвинуто от имени оргбюро (которое по существу никем не создавалось) и рассматривалось на заседании объединенного Бюро ячейки РКП(б) при ГПУ МГО.

Вот дословный текст протокола этого заседания: «Протокол заседания Бюро ячейки РКП при ГПУ/МГО от 14 апреля 1923 г. Слушали: Об организации спортобщества. Докладчик – тов. Уралец. Его проект – организовать добровольное общество, которое объединяло бы сотрудников ГПУ, красноармейцев ГПУ и их шефов – фабрик и заводов. Выработан Устав общества. Из Главвсеобуча получено спортимущество, выделены помещения. Отделения этого общества будут и на местах по Москве. Постановили: 1) Принципиально одобрить создание общества. 2) Оказать всемерное содействие популяризации общества и вовлечении в его состав сотрудников ГПУ/МГО. Ответственный секретарь Бюро Жбанков».

Учредительное собрание состоялось в помещении дома № 13 по Б. Лубянке в среду, 18 апреля. В списке членов-учредителей МПСО «Динамо» согласно протоколу значится 65 человек (45 военнослужащих и 20 от отделов ГПУ). После первого пункта повестки, посвящённого целям и задачам создаваемой спортивной организации и носившего общий характер (этот доклад делал Кальпус), по всем остальным пунктам сообщения делал исключительно Уралец. Собрание приняло к сведению доклад Кальпуса и утвердило с незначительными поправками и дополнениями отчёт о проделанной подготовительной работе, Устав нового общества, наказ собрания впервые избранному Совету общества, чаще упоминаемому по старой традиции Правлением, а также решение о членских взносах и их сумме. Членские взносы постановили взимать в размере половины процента от получаемого жалования раз в два месяца.

На первом пленарном заседании Совета был избран Президиум МПСО «Динамо» в количестве семи человек: Председатель Иосиф (Юзеф) Станиславович Уншлихт (заместитель председателя ГПУ), товарищи (заместители) председателя Карл Викторович Паукер (начальник оперативного отдела ГПУ, возглавлявший охрану И. В. Сталина, председатель общества «Друг детей» при ОГПУ СССР и председатель общества «Автодор» Сокольнического района) и уже нам знакомый П. С. Уралец, казначей общества Карл Иванович Вейс (комендант ГПУ), секретарь общества Федор Павлович Фокин (сотрудник МГО ГПУ), Пелькин Иван Петрович (сотрудник ОО МВО) и Борис Алексеевич Кальпус (помощник начальника Всевобуча, единственный человек, не имеющий прямого отношения к ГПУ).

Отметим еще, что человек, которому пионеры-динамовцы доверили свою скудную на первых порах казну, был личностью уникальной. Сын латышского крестьянина Карл Иванович Вейс в 1918 году вступил в РКП(б) и был направлен на работу в органы ВЧК. Занимал пост коменданта ВЧК/ГПУ/ОГПУ, в его непосредственном подчинении находилась также расстрельная команда, приводившая в исполнение смертные приговоры. Хороший комендант ВЧК/ ОГПУ, как и начальник тюрьмы – это штучная должность, требовавшая человека закалённого и проверенного. Такими кадрами всегда дорожили. Несмотря на это, в мае 1926 года Вейс был исключен из партии и осуждён коллегией ОГПУ на 10 лет лишения свободы со строгой изоляцией по обвинению в сношениях с сотрудниками иностранных миссий, явными шпионами – фактически за разглашение служебной информации. «Имеющимися в деле установленными данными Вейс характеризуется как совершенно разложившийся, утративший всякое понимание лежавшей на нем, как чекисте и коммунаре, ответственности и не остановившимся перед фактом крайней дискредитации Объединенного Государственного Политического Управления, сотрудником которого он состоял» – писал в своем приказе Г. Ягода.

Осужденный Вейс действительно начал отбывать свой срок. Однако уже 18 октября 1929 года его назначают начальником 3-го отдела Управления Соловецких лагерей особого назначения (УСЛОН). Позже Вейс становится начальником 5-го отделения Соловецкого лагеря, работает помощником начальника Свирлага по производственной работе. И, наконец «за большие заслуги» Карла Ивановича 11 февраля 1933 года направляют на ударную стройку второй пятилетки помощником начальника Дмитлага, а затем – начальником Северного района строительства Волго-Донского канала. 25 апреля 1936 года К. И. Вейс исключается из списков личного состава НКВД СССР, как умерший.

Но вернемся к «Динамо». Уже 21 апреля состоялось первое заседание Президиума, начавшего конкретную работу по практическим вопросам популяризации «Динамо» в войсках и органах ГПУ, дальнейшего строительства или ремонта спортивных помещений и баз, продолжения приёма в члены общества, в его спортивные секции и кружки, совершенствования их работы и проведения первых спортивных соревнований. В это время неожиданно возникают осложнения, связанные с приемом комсомольцев в члены общества. Сокольнический РК РКСМ предложил всем комсомольцам прекратить свое членство в «Динамо», посчитав его деятельность, противоречащей официальной политике пролетфизкульта.

Как выяснилось позже, все это было сделано по прямому указанию горкома комсомола. Бюро ячейки РКП(б) ГПУ/МГО поручило своему члену И. С. Савватееву и неизменному участнику всех событий Уральцу срочно связаться с горкомом партии для объяснений и урегулирования возникшего инцидента, который и был «погашен» через несколько дней. В результате, не получив ожидаемой поддержки в вышестоящем партийном органе, уязвленное комсомольское руководство под различными предлогами отказалось от своего обещания передать «Динамо» бывший стадион КФС в Сокольниках.

В июне комиссия Моссовета по учреждению обществ вынесла свой вердикт: «Настоящий устав отделом управления Московского Совета Р. К. и К. Д. утверждён и общество зарегистрировано 1923 года июня 16 дня № 1781/4». Первый свой организационный успех «Динамо» решило отметить мероприятием для широкой публики – торжественным открытием общества и спортивным праздником, который состоялся 24 июня. После состязания в стрельбе в тире ГПУ (Лубянка, 13) праздник был перенесен на площадку ОППВ. Вслед за парадом, в котором участвовало более 170 человек, зрителям были продемонстрированы вольные упражнения гимнастической группы общества и выступление тяжелоатлетической секции (поднятие тяжестей, французская и цыганская борьба, перетягивание каната). После демонстрации бокса и приемов защиты и нападения джиу-джитсу состоялось легкоатлетическое выступление. Праздник завершился матчем футбольных команд «Динамо» и ОППВ (2:2). Факт официального признания «Динамо» стал прорывом, знаковым явлением в истории развития советского спорта.

Первое общее собрание членов «Динамо» прошло 8 октября в помещении I-го Госцирка на Цветном бульваре. Собрание утвердило постановление пленума Совета общества от 16 июля 1923 года об избрании почетным председателем Ф. Э. Дзержинского. Также избран Совет общества в составе: Беленький А. Я., Горев В. Е., Манцев В. Н., Медведь Ф. Д., Мейер-Захаров Л. Н., Паукер К. В., Пелькин И. П., Уншлихт И. С., Уралец П. С., Усов Д. В., Фокин Ф. П., Ягода Г. Г. Первым председателем МПСО «Динамо» избран И. С. Уншлихт. Вторым председателем – Г. Г. Ягода.

Вот такова история появления на свет ведомственного общества «Динамо», единственного, созданного по инициативе снизу. П. С. Уралец, в связи с массовым сокращением вооруженных сил в конце августа 1924 года был уволен из рядов войск ГПУ, и с «Динамо» судьба его больше не пересекалась. Возможно, это и спасло ему жизнь в лихие 30-е годы (он скончался в 1974 году).

После учредительного собрания Совет общества, инструкторы и хозяйственные работники приступили к исполнению своих обязанностей. Начался прием в члены общества и в спортивные секции. Укреплялись бывшие кружки физкультуры как первичные организации общества. А уже в сентябре 1923 года был поднят вопрос о создании по примеру Москвы секций ПСО «Динамо» на местах. В 1924 году Генеральный комиссар ГБ Г. Г. Ягода становится председателем и ЦС, и МПСО «Динамо». Л. П. Берия, вопреки расхожей версии, ЦС «Динамо» не возглавлял никогда.

Вот, кто возглавлял «Динамо» до начала 60-х годов прошлого века: Дзержинский Ф. Э. (единственный почетный председатель); Уншлихт И. С. (1923–1924); Ягода Г. Г. (1924–1931); Мессинг С. А. (1931–1936); Прокофьев Г. Е. (1936); Фриновский М. П. (1936–1938); Масленников И. И. (1939–1943); Обручников Б. П. (1943–1946); Аполлонов А. Н. (1946–1948); Свинелупов М. Г. (1948–1950); Селивановский Н. Н. (1950–1951); Гоглидзе С. А. (1951); Епишев А. А. (1951–1953); Переверткин С. Н. (1953–1960). Почти все они в разные годы были репрессированы.

Но вернемся непосредственно к футболу. Еще на учредительном собрании было принято решение организовать при обществе показательную (инструкторскую) футбольную команду, которой предписывалось «достойно выступать в различных соревнованиях и при этом служить примером для молодежи других динамовских коллективов в игре и тренировках». Формирование такой команды B. В. Кузьмин – начальник организационно-учебного отдела общества (на него была возложена вся работа по созданию секций по всем видам спорта, по проведению тренировок и состязаний) – поручил Федору Чулкову, его брату Василию (футболистом Василий Федорович в итоге не стал, а в 30-х годах работал оперуполномоченным экономического отдела ГУГБ НКВД СССР) и еще одному чекисту – бывшему футболисту КФС Ивану Ленчикову.

Азы футбола Федор Чулков постигал в «дикой» команде подмосковной станции Удельная, потом защищал ворота команд учебных заведений Москвы, «Униона», КФС (в советское время – Клуб физкультурников Сокольнического района Москвы). В 1920 году Федор стал красноармейцем-чекистом. Надо отметить, что первая команда ОГПУ была создана комсомольцами-чекистами еще в 1922 году по инициативе Леонида Николаевича Калинина, члена бюро РКСМ при ГПУ, где он руководил военно-спортивной работой. Именовали эту команду «комсомольской», а в ее состав входили: С. Жилин, Н. Доманов, И. Ершов, Н. Волков, С. Савельев, Н. Кантемиров, C. Перов, В. Калошин, С. Кувшинов и Н. Дабра. Были футбольные команды и в воинских частях ВЧК—ГПУ Московского округа, в одной из которых изредка выступал и Ф. Чулков.

В конце апреля 1923 года Ф. Ф. Чулков приступил к работе. Задачу ему поставили четкую: в месячный срок сформировать первую клубную команду, которая бы сравнялась с чемпионом Москвы – «Красной Пресней». Остальные три команды, требовавшиеся для дебюта в группе сильнейших, было решено сформировать из лучших футболистов воинских частей и центрального аппарата ведомства. В мае главная динамовская команда была создана. Ф. Ф. Чулков вспоминал: «Какую команду создать? Что взять за идеал? Можно сформировать молодую задорную команду из комсомольцев частей ГПУ, тем более, что там играли многие способные ребята. Но с такой командой многого не добьешься – ведь мастерство не заменишь жаждой победы, как бы она ни была велика. Пойти по пути приглашения известных футболистов из ведущих футбольных коллективов было нецелесообразно из-за того, что коллектив только создавался и никакого имени, репутации еще не имел.

Я выбрал третий путь – пригласил своих бывших партнеров по команде КФС. У многих из них лучшие годы были позади, они уже как у нас, футболистов. говорят, доигрывали. Надеялся на то, что, пусть и не быстры они, прежние знаменитости, но мастерства своего не потеряли, свое умение сыграть технично, ловко, ярко сохранили и будут полезны на первых порах. Во-первых, достойно сыграют с лучшими московскими коллективами, Во-вторых, у них есть, что передать молодежи, на образцах их индивидуальной и коллективной игры сможет учиться подрастающая молодежь».

Первым делом Чулков пригласил в команду Василия Житарева. Кроме него в команду были приглашены еще два известных на всю Москву футболиста – защитник Михаил Денисов и форвард Николай Троицкий (правда, уже через год обе звезды будут отчислены из команды за нарушение спортивного режима). Первым вратарем «Динамо» был сам Федор Чулков, который вспоминал, что «компания подобралась все-таки разношерстная и капитану команды, а им стал Житарев – человек мягкий и деликатный, наладить игровую и общекомандную дисциплину оказалось не под силу».

Руководителем динамовской футбольной секции стал В. Л. Герсон. Выходец из Курляндской губернии с февраля 1920 по июль 1926 года был секретарем председателя ВЧК-ОГПУ Ф. Э. Дзержинского и одновременно – помощником управляющего делами ГПУ-ОГПУ. Осенью 1937 года Герсон занял пост начальника управления ЦС «Динамо», но уже 3 марта 1938 года был арестован за участие в контрреволюционной террористической организации. Расстрелян по приговору ВКВС СССР 26 января 1940 года.

Свои первые матчи футбольная команда московского «Динамо» провела в мае 1923 года. Выходили на поле тогда динамовцы в форме «Униона» и КФС – в белых футболках с черным воротником, черных трусах и черных гетрах с белой полосой. 17 июня 1923 года динамовцы нового созыва провели свою первую официальную встречу. В этот день на стадионе «Красный спорт» (он располагался на Воробьевых горах, недалеко от того места, где теперь начинается метромост через Москва-реку) состоялся матч четвертьфинала весеннего чемпионата Москвы, в котором волей жребия соперником динамовцев стал лучший клуб столицы того времени – «Красная Пресня». За игрой наблюдали три тысячи зрителей.

Динамовцы вышли на свой первый в истории официальный матч в таком составе: Федор Чулков (считается основоположником динамовской школы вратарей), Александр Петров (из КФС), Николай Игнатов (выступал ранее за «Новогиреево», «Орион» и КФС; после завершения игровой карьеры Николай Николаевич трудился в ЦС «Динамо» заведующим стола заказов), Иван Ленчиков (известный московский конькобежец, играл за КФС), Иван Овечкин (из КФС), Сергей Неверов (из КФС), Сергей Шуммель (из КФС), Николай Троицкий (успевший поиграть за «Унион», «Новогиреево» и КФС), Михаил Денисов (из КФС, ему принадлежит рекорд дальности удара, равный 61 метру), Василий Житарев (капитан команды, выступал за ЗКС, КФС, сборные России и Москвы, участник олимпийских игр 1912 года), Борис Титов (из КФС).

Пресненцы выставили свой боевой состав: А. Козлов, Тикстон, В. Хайдин, Мошаров, К. Артемьев (к), А. Канунников, Н. Старостин, Исаков, Маслов, П. Канунников, П. Артемьев.

К удивлению многих, счет открыли отнюдь не признанные фавориты, вышедшие на поле с уверенностью в легкой победе с крупным счетом. Первый гол в официальной истории «Динамо» красивым ударом в нижний угол забил на 11-й минуте встречи В. Житарев, ловко проскочивший сквозь защитные порядки пресненцев. О том, что случилось дальше, написал журнал «Известия спорта» (№ 14 за 1923 год): «…Нападение «Пресни» при помощи судьи Квашнина начинает чаще подходить до ворот противника. Однако вратарь «Динамо» Чулков прекрасно отбивает все удары по воротам. Лишь в середине тайма Канунников из грубейшего офсайда (как этого не видел судья, совершенно не понятно, – разве только не хотел видеть) сравнивает счет. До перерыва Чулков пропускает еще один мяч, на этот раз «чисто» забитый Исаковым. Вторая половина матча картины не меняет: опять идет равная игра.

В середине тайма правый средний «Динамо» Троицкий сравнивает счет. Игра оживляется. Мяч быстро переходит от одних ворот к другим. Незадолго до конца игры судья неожиданно назначает пенальти в ворота «Динамо», тем самым предрекая выигрыш своему клубу… В общем итоге «Пресня» выиграла, но, как говорится, не по игре. Из отдельных игроков у «победителей» прилично играла центральная тройка нападения, лучшим в которой был Маслов. Края играли неудачно, а Старостин – просто плохо. Добросовестно играл Артемьев в полузащите. У «Динамо» лучшим из всех был вратарь Чулков, показавший очень сильную игру. Защита играла посредственно, в нападении лучшим был Троицкий, не без успеха старался когда-то знаменитый Житарев. О судье Квашнине – не хочется писать, так как, мягко выражаясь, более скверно проведенного судьей состязания пока что видеть не приходилось».

Добавим, что когда за восемь минут до окончания встречи Квашнин назначил спорный пенальти в ворота «Динамо», расстроенный и возмущенный вратарь Чулков демонстративно покинул поле. Петр Исаков бил с одиннадцатиметровой отметки в… пустые ворота! Так динамовцы проиграли и выбыли из розыгрыша первенства Москвы. Критики в адрес арбитра после игры было предостаточно. Говорили и писали, что он «убил» новую команду. Подозрения в необъективности между тем имели под собой почву – судья… состоял в спортивном кружке «Красная Пресня» и этим человеком был не кто иной, как Константин Квашнин. Именно он по иронии судьбы уже в качестве тренера привел московское «Динамо» к первой победе в первом чемпионате СССР, который состоялся весной 1936 года! А в 1923 году он считался чуть ли не врагом команды! Именно с того самого дня «Динамо» и «Спартак» (а именно это будущее общество представляла в тот год «Красная Пресня») непримиримые соперники на зеленом поле, матчи между которыми всегда проходят в открытой, бескомпромиссной борьбе.

Заметим, что футбольного первенства Москвы в 1923 году могло вообще не быть, если бы …не «Динамо». Вот, что говорится по этому поводу в книге «100 лет российскому футболу»: ««Чего-чего, а специалистов разрушать в России всегда хватало. Гораздо сложнее было с теми, кто умел созидать. Не стал исключением и футбол. После разгона старых клубов и присвоения их имущества Москве пришлось решать – что же делать дальше? Уже в разгаре была весна 1923 года, а прежняя городская Лига и вместе с ней вся футбольная жизнь столицы продолжали пребывать в летаргическом сне. Очередное первенство Москвы встало перед реальной угрозой срыва. И тогда инициативу в свои руки взяло только что народившееся общество «Динамо». Именно динамовцы проделали основную работу по созданию новой Лиги и формированию состава участников чемпионата. Их труд оказался не напрасным: хотя и с запозданием, но 17 июня турнир благополучно стартовал. А вновь образовавшуюся Лигу газетчики стали именовать не иначе как Лигой при клубе «Динамо»…

Неудачное выступление динамовцев в осеннем первенстве 1923 года заставило руководителей спортобщества серьезно призадуматься. Оказалось, что не все сильнейшие игроки в ладах с дисциплиной, а некоторые из них злоупотребляют индивидуальной игрой. На роль капитана, который в ту пору являлся, по сути, играющим тренером, из «Красной Пресни» осенью 1923 года был приглашен старший из знаменитой футбольной династии братьев Артемьевых – Иван Тимофеевич, выступавший еще в дореволюционные годы за «Новогиреево», а затем за КФС и МКС. Прекрасный организатор, он пользовался у футболистов непререкаемым авторитетом. С приходом И. Артемьева стал постепенно налаживаться тренировочный процесс, более оперативно стали решаться вопросы с футбольной формой и инвентарем, больше внимания стало уделяться воспитанию игроков в младших командах клуба. Сапожник по специальности, динамовский капитан обеспечил всю команду бутсами. В этом же году в команде дебютировали Сергей Дмитриев-Моро (из ОЛЛС), Петр Овечкин (выступал за КФС), Иван Осокин (КФС) и Александр Тягунов (ОФВ).