Текст книги "Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах"

Под руководством братьев Романа и Виктора (он учился в Московском университете) Серпинских площадка вскоре была оборудована в соответствии с указанными в правилах параметрами (размер, правда увеличить не удалось, так как места не хватало), а вот ворота студентам показались слишком «широченными», и они решили их уменьшить… на треть. А как решили – так и сделали. В итоге, играла молодежь на нестандартном поле, предназначенном для детских забав, с нестандартными воротами. И были тому ужасно рады, так как лучшего все равно не существовало. Кроме того, Общество физического развития, коему принадлежала эта площадка, имело рядом три хороших по тем временам теннисных корта и простого типа раздевалку. Она была настолько мала, что одновременно в ней могли помещаться только шесть человек.

Постепенно к ребятам Технического училища примкнуло несколько студентов других высших учебных заведений, а также гимназистов старших классов. Л. С. Смирнов уверяет, что именно в этот момент оказались в Сокольниках уже знакомые нам Николай Носов, Сергей Зимин, Николай Шашин, братья Роберт и Рудольф Вентцели. И даже – с собственным мячом! Правда, как мы помним, Роберт Вентцели говорил, что попали они с друзьями в Сокольники только летом 1904 года.

И еще. Николай Шашин (его отец – Василий Васильевич – был купцом и содержал гостиницу на Страстном бульваре в доме Засецкого, а также являлся учредителем торгового Товарищества «В. Шашин и А. Ипатьев») родился в 1887 году. В 1901 году ему исполнилось всего 14 лет, и студентом он никак не мог быть, а вот в 1904 году – дело другое. Мало того. Срок обучения в ИМТУ составлял тогда 6 лет. Р. Я. Серпинский окончил Училище в 1907 году и поэтому поступить в заведение он мог не ранее 1902 года. Все это как-то не стыкуется по времени с датами, приведенными в воспоминаниях Л. С. Смирнова, А. И. Вашке, К. М. Жибоедова и М. Д. Ромма.

Вообще-то, провести детальную, с точной временной привязкой историческую реконструкцию событий, происходивших в московском футболе начала ХХ века, совсем непросто. Во-первых, из-за практически полного отсутствия ссылок на эти факты в московской прессе тех лет (если такие данные изредка и просачивались на страницы газет и журналов, то были до обидного скудны и практически не оперировали датами – современников рождения футбола, людей, стоявших у его колыбели, они, разумеется, не интересовали), а, во-вторых, из-за разноречивости, имеющих место расхождений (местами существенных) в редких воспоминаниях участников указанных событий (например, тот же Вентцели рассказывал, что футбольный мяч он с друзьями купил в магазине в 1904 году, в то время как Смирнов утверждает, что появились мячи в Москве только в 1907 году). Что, в принципе, и не мудрено, так как большинство из перечисленных выше лиц писали свои заметки спустя много лет после случившегося. Так, Л. С. Смирнов датирует свои записи аж 1968 годом! А по прошествии такого солидного времени хронологический отрезок, что годовой, что пятилетний, практически не различим. Да и память человеческая, к сожалению, механизм хрупкий и не совсем точный.

Но вернемся к нашему повествованию. Итак, собравшиеся в Сокольниках энтузиасты кожаного мяча стали с ним практиковаться. А однажды местные сокольнические мальчишки сообщили студентам, что видели на одной из дач группу мужчин, игравших за забором в мяч. Вскоре молодежная группа братьев Серпинских и более солидная (и по возрасту, и по спортивному опыту) группа англичан А. Я. Торнтона и победителя клубного чемпионата Московского общества любителей лаун-тенниса 1901 года Ф. А. Стивенса (а это именно их видели местные ребятишки и об этом же вспоминал Вентцели) встретились и познакомились. В компании иностранцев был ряд людей, сыгравших впоследствии значительную роль в деле развития московского футбола: Р. Ф. Фульда, П. А. Мусси, П. Ф. Миндер, К. Г. Бертрам и другие.

Наша молодежь предложила устроить состязание: русских против англичан. Те любезно согласились, и вскоре эта игра состоялась на подготовленной студентами площадке. Итог ее мы уже знаем – 8:0 в пользу англичан. Обескураженные поражением москвичи решили больше тренироваться, и больше играть. Причем, тренироваться как самостоятельно, так и в компании новых единомышленников-иностранцев. Никто не возражал. Именем «Сокольники», или «Ширяево поле» теперь назывались все футболисты, гонявшие в этих краях кожаный мяч. «Ширяевцы» тренировались, играли между собой и со своими гостями, так как других соперников в Москве у них тогда не было.

А теперь предоставим слово еще одному родоначальнику московского футбола – Андрею Ивановичу Вашке. 21 мая 1922 года, в день пятнадцатилетия Кружка футболистов «Сокольники», прошло общее собрание членов КФС, где ветеран клуба, его почетный председатель зачитал отчетный доклад. По национальности Вашке был чехом, по профессии – пивоваром (скорее всего, мастером или технологом). В «Альманахе русских пивоваров», изданном в 1894 году на русском и немецком языках, список петербургских предприятий открывает уже знакомый нам Калинкинский пивоваренный завод, крупнейший в Российской империи – к 1914 году он производил 5,5 млн ведер пива. Там же приводится и технический персонал предприятия, среди пивоваров которого мы видим и фамилию Вашке (Waschke).

Позже он перебрался в Москву и работал в местном отделении Калинкинского пивомедоваренного товарищества на Сокольническом шоссе. Здесь вырабатывали высококачественные сиропы, морсы, минеральную и газированную воды. А. И. Вашке долгие годы состоял действительным членом Московского клуба лыжников, Императорского московского речного яхт-клуба, где входил в состав зимней комиссии. Андрей Иванович отлично играл в хоккей, был одним из лучших фигуристов Москвы, а с 1909 года тренировал поклонников этого вида спорта в ОФВ. После революции Вашке остался в Москве, жил в Остроумовском (Бахрушинском) тупике в Сокольниках, до 1923 года руководил КФС, занимал пост заместителя председателя правления МФЛ, входил в состав Коллегии судей при МФЛ, позже возглавлял секцию фигурного катания МГСФК, был членом конькобежной секции ВСФК РСФСР, и скончался в 1935 году.

Фрагменты прочитанного Вашке отчетного доклада мы и предлагаем вашему вниманию. «По поручению комитета я должен был написать доклад о деятельности кружка за его 15-летний период, но, не имея под рукой хорошего статистического материала, освещающего вполне объективно деятельность Кружка за это время, я вынужден был свое перо направить по линии менее трудной, а именно по линии воспоминаний. Чтобы перейти к истории возникновения нашего Кружка, я невольно должен вернуться на несколько лет назад. Приехав в Москву в 1895 году, я застал здесь спорт в самом зачаточном состоянии. Летом особенно увлекались велосипедом. Это увлечение граничило с каким-то сумасшествием. На Ходынке был даже специальный ипподром, где проходили гонки, такой же ипподром строился и в Сокольниках. Спорт же на открытом воздухе делал тогда свои первые шаги…

Как-то вечером, приехав на Ширяево поле, я увидел, что молодежь гоняет мяч. Инстинктивно чувствуя влечение к такому занятию, я подошел к одному из играющих, представился, назвав свою фамилию «Вашке», не особенно внятно произнеся второй слог, чем дал повод понять этому играющему, что я буду гонять мяч за его партию. Оказалось, что принявшая меня партия была в проигрыше, и появление нового игрока поправило их дела. Играл я в этот вечер часа два, а с этого дня не пропускал ни одного вечера, чтобы не побывать на Ширяевом поле. Я стал завзятым футболистом, а вскоре даже знаменитостью. Когда я приходил в театр или в гости, меня всегда представляли: «Это знаменитый центрфорвард Вашке».

И вот с тех пор, как только в Сокольниках стаивал снег и туда перебирались на дачи жители города, оживала и жизнь Ширяева поля, оживал футбол. На предложение англичан московской английской колонии в нашу игру внести больше порядка и системы, Ширяево поле охотно откликнулось и организовало игры по командам… Скоро у наших спортсменов зарождается мысль о соревновании с другими кружками, так как играть все время у себя и со своими «красными» против «синих» становится однообразным и малоинтересным. «Ширяево поле» начинает гастролировать. Первый год гастролей был все больше в Останкине, где по примеру Сокольников тоже соорганизовался футбол. Главным организатором в Останкине был С. И. Чернышов, большой любитель спорта на открытом воздухе. В следующие годы гастроли «Ширяева поля» начинают расширяться поездками в Быково по Казанской ж. д… Затем осенью команда «Ширяева поля» начинает встречаться с игроками при заводе бр. Гоппер на Щипке, в Замоскворечье.

Вот приблизительный состав нашей команды того времени: голкипер – Виноградов Владимир (М. Ромм кроме того вспоминает вратаря по фамилии Баньолесси); беки – Вентцели Роберт, Розанов Петр; хавбеки – Зимин Сергей, Шанин Николай, Вентцели Альфред; форварды – Вентцели Рудольф, Волчков Александр, Вашке Андрей, Венийон Франк и Розанов Федор. Названный состав впервые стал играть в форме (фланелевые белые фуфайки с красной полосой, или без нее, и белые трусы) и в бутсах. Это было в 1901–1902 годах».

Не вдаваясь больше в подробности таинственных «временных сдвигов» в мемуарах наших прославленных ветеранов (помните рассказ Вентцели о том, как они с друзьями, в числе которых упоминается и Вашке начинали играть в футбол? Речь там идет о 1904 годе! – А. С.), остановимся пока на другом. Чтобы понять, что же из себя представляли пионеры московского футбола в социальном плане, познакомимся с двумя из них – Сергеем Зиминым и Николаем Носовым. Сергей Леонтьевич Зимин – потомственный почетный гражданин, отпрыск известного клана купцов, старообрядцев-беспоповцев поморского согласия, а позднее – предпринимателей и меценатов, выходцев из деревни Зуево Богородского уезда, основателей шелкоткаческого производства в подмосковной Дрезне и Орехово-Зуево, известного как Акционерное общество «Товарищество Зуевской мануфактуры И. Н. Зимина». Это было одно из крупных производств России. На фабриках «старых Зиминых» работало 4500 человек, а годовое производство выходило на сумму в 13 млн. рублей.

Со временем фабриканты Зимины заняли одно из ведущих мест в мануфактурной промышленности. На их фабриках вырабатывались платки шелковые и атласные, грозентин, нанка, миткаль, марсемен, коленкор, плис и поплин. Зимины открыли торговые конторы, магазины розничной и оптовой торговли во многих крупных городах России и за границей. Зиминым принадлежали и несколько зданий в центре Москвы. Например, тот самый дом на Гоголевском бульваре, где сейчас расположен шахматный клуб.

В деле процветания мануфактуры были заняты и семь (!) сыновей Леонтия Ивановича Зимина (он жил в Москве на Большой Алексеевской улице): Николай, Иван, Алексей, Сергей, Александр, Владимир и Василий. В число первых московских футболистов поначалу попал только один из них – Сергей Леонтьевич (к тому же, он прекрасно играл в лаун-теннис, неоднократно участвовал в состязаниях СКС). Родной дядя и тезка футболиста Зимина – Сергей Иванович Зимин, известный владелец и антрепренер московской частной оперы. На свою долю семейного капитала выпускник Александровского коммерческого училища в 1904 году выкупил у купца Солодовникова здание на Большой Дмитровке (сейчас – это Московский театр оперетты), и организовал там «Оперный театр Зимина», быстро ставший популярным среди столичных любителей прекрасного. Сергей Зимин и сам пел с этой сцены. Но, конечно же, не был там главной звездой. На сцене Оперного театра Зимина гастролировали певцы ранга Федора Шаляпина и Леонида Собинова.

Интересно, что Дмитрий Борисович Зимин – широко известный создатель сотовой сети «Би-Лайн» и АОА «Вымпелком» – прямой потомок Ивана Никитовича Зимина, дяди первого московского футболиста. Причастны Зимины и к созданию первых футбольных кружков в Дрезне (они содержали здесь сразу две команды). Нередко футболисты фабрик Зиминых встречались с командами их родственников – Морозовых из соседнего Орехово-Зуево.

Товарищ Зимина по команде – потомственный почетный гражданин, известный московский автомобилист-спортсмен (у него было единственное в Москве белое, изящных очертаний двухместное торпедо «Runa Bout» фирмы «La Buire»), участник многих междугородних автопробегов и теннисных турниров Николай Александрович Носов, был сначала членом, а затем и директором правления промышленно-торгового Товарищества мануфактур братьев Носовых с основным капиталом три миллиона рублей, суконно-шерстяная фабрика которой на Малой Семеновской улице в Лефортове после революции получила название «Освобожденный труд» (в первые годы советской власти была даже футбольная команда с таким именем). На начало ХХ века число рабочих фабрики составило 1125 человек, работавшим по 50 специальностям, вводились новые мощности в Черкизове, Курской губернии. Накануне Первой мировой войны Носовы выпускали около полумиллиона метров ткани в год, они славились своими пуховыми одеялами, платками и мундирными сукнами. Им принадлежали торговые ряды в центре Москвы, на Макарьевской ярмарке. Ткани сбывались и за границей – в Хиве, Бухаре, Персии. Семья Носовых принадлежала к старообрядцам Преображенской общины, что немало способствовало процветанию их предпринимательского дела.

Родственными узами Носовы были связаны с другими известными московскими старообрядцами. В частности, Алексей Александрович Бахрушин (этой семье принадлежало известное «Товарищество кожевенной и суконной фабрик Алексея Бахрушина сыновей в Москве»), основатель Театрального музея, был женат на Вере Васильевне Носовой, а Василий Васильевич Носов женился на красавице Ефимии Павловне Рябушинской. Кроме всего прочего, Николай Носов был одним из директоров-распорядителей Московского общества охоты имени императора Александра II, членом Русского охотничьего клуба, старшиной Московского автомобильного общества. Вот такие люди стояли у истоков московского футбола!

Одновременно, как уже отметил А. И. Вашке, развивался футбол и в подмосковном Быково. Возникновение поселка относится к 60–м годам XIX века, когда построили Казанскую дорогу и на ней в 1862 году открыли станцию Быково. Названия станции и поселка повторяют название села Быково, расположенного в трех километрах к западу. Как и в других пристанционных поселках, здесь в сосновом лесу близ станции были вырублены просеки для дачных участков. В 1899 году в поселке насчитывалось 45 домов, в которых проживало 150 постоянных и столько же временных жителей (дачников) на земле, арендованной в Удельном ведомстве и у жителей деревни Верея.

Огромную роль в деле пропаганды и развития дачного футбола в Быково сыграли братья Серпинские, которые летом проживали в этой дачной местности. Особенно младший из братьев – Виктор. Кроме Серпинских в Быково летом жили многие спортсмены «Сокольников» и другие состоятельные московские персоны. По неподтвержденным пока данным, уже в 1899 году в Быково состоялся матч между командой, составленной из жителей села Раменское и дачников Быково, с командой английских специалистов, монтировавших новую технику на Малютинской текстильной фабрике. Что это были за дачники – неизвестно.

То, что Быково являлось одним из центров футбольной Москвы того времени, подтверждает и Ежегодник ВФС, который пишет: «Футболисты Ширяева поля на лето в большинстве перекочевывали в дачную местность Быково, где своей игрой быстро увлекли местную молодежь, организовавшуюся в футбольные команды. В трех пунктах – поле Гоппера, Ширяево поле и Быково, и обосновался надолго футбол. Между командами этих полей устраивались состязания, тогда совершенно не интересовавшие публику и мало привлекавшие зрителей».

Быковцы арендовали у местных крестьян часть выпаса для скота. Земли было много, так что футбольное поле устроили нужных параметров. Построенные строго по размерам, указанным в правилах игры, ворота не казались уже на таком пространстве огромными. Года два практиковались быковские футболисты в игре, а в 1902 году по инициативе Виктора Серпинского состоялась первая встреча между футболистами Ширяева поля и Быково. Игра проходила на поле первых. Футболисты Ширяева поля «загнали» в ворота быковцев мяч пять раз, быковцы же – только один. Именно «загнали», потому что тогда еще никто не умел бить по воротам.

Леонид Смирнов по памяти приводит фамилии игроков, принимавших участие в том первом состязании московских футболистов. Команда «Ширяева поля» (в играх с быковцами ее именовали «Москва») выступала в таком составе: Владимир Виноградов – Петр Розанов и Роберт Вентцели – Сергей Виноградов, Сергей Зимин и Альфред Вентцели – Рудольф Вентцели, Николай Слепнев, Андрей Вашке, Федор Розанов и Иван Казаков. За «Быково» играли: Сергей Канабеевский – братья Герке – Владимир Зернов, Сергей Парфенов и Сергей Чаплыгин – Михаил Эфрон, Роман Серпинский, Виктор Парфенов, Виктор Серпинский и Александр Скорлупкин. Приведенные Вашке и Смирновым фамилии пионеров московского футбола навечно вписаны в историю столичного кожаного мяча.

Отметим, что если верить рассказу Вентцели, то получается, что встреча ширяевцев с быковцами в указанном ниже составе ранее 1904–1905 годов состоятся не могла. И тогда возникают две версии: или на поле в 1902 году выходили какие-то другие футболисты (что представляется наиболее вероятным; Владимиру Виноградову, например, в 1902 году исполнилось… 13 лет! Возможно, это был Петр Виноградов, которому на тот момент было 28 лет, или 18-летний Дмитрий), или эти матчи состоялись несколькими годами позже, но это утверждение опровергается как петербуржской, так и московской прессой, в чем мы ниже убедимся.

На следующий год (по версии Смирнова и Вашке) состоялась повторная встреча между этими командами, теперь уже на поле быковских футболистов, которые легко победили со счетом 4:0. Все четыре гола забил Виктор Серпинский, одним из первых научившийся наносить удары по воротам. Причем он бил по мячу только носком, отчего удар получался очень сильным.

В 1902 году в петербургском «Спорте» за 18 мая можно было прочесть следующую заметку корреспондента под звучным псевдонимом Руль: «В заключении – интересная новость. В Москве основывается кружок… футболистов! Невероятно, но факт! Москвичи увлеклись игрой в футбол. Кружок составляют пока 11 человек. Скептики качают головами и говорят, что тут будут больше «квасить носы», чем играть в футбол. Ну, да мало ли ведь что скептики иногда говорят». А через три месяца в очередном номере того же журнала московский корреспондент спешил информировать читателей, что «оказывается и в Москве проходят матчи в футбол; очевидно, однако, этот спорт не очень распространен, так как только теперь мы узнали, что первый матч в футбол состоялся в прошлом году. Играют в Москве в двух местах – в Сокольниках и на станции Быково Рязанской железной дороги».

А вот, что писали 2 августа 1902 года «Московские Ведомости»: «Недавно происходили состязания в игре в футбол между группами любителей: с одной стороны играли представители Сокольников, с другой – станция Быково, Рязанской дороги. Первое состязание являлось реваншем за прошлогоднее поражение, понесенное быковскими футболистами, проигравшими сокольникам одну партию.

В этом году счастье оба раза было на стороне быковских игроков. В состязании 8 июля на Ширяевом поле, в Сокольниках, они взяли четыре партии против одной; во втором, состоявшемся в Быкове, на площадке для футбола, три против одной. 4 августа, в 4 часа пополудни, состоится в Сокольниках третье состязание на месте, отведенном для детских игр.

Быковские футболисты одерживали верх, благодаря, главным образом, своему образцовому порядку, тогда как сокольническая партия больше обращала внимание на энергичное ведение игры, которая, благодаря этому, отличалась оба раза большим оживлением. Воодушевлению играющих способствовала также и публика, в большом числе собравшаяся к месту игры и горячо выражавшая сочувствие той или другой партии».

К сожалению, журналисты начала ХХ века не назвали нам имен первых московских энтузиастов кожаного мяча, однако убедительно подтвердили, что 1901 и 1902 годы действительно являются отправными точками первых открытых футбольных встреч в нашем городе. Также они подтвердили наше утверждение, что никакого «правильного» футбольного поля в Москве тогда еще не было, а игры проходили на площадке для детских занятий.

На протяжении последующих долгих трех лет футбол в Москве «варился в собственном соку». «Быковцы» играли в Быково, «Ширяевцы» – в Сокольниках, британцы – за заборами металлургического и мыловаренного заводов. В прессе тех лет о московском футболе – ни слуху, ни духу. Даже в питерской, которая все всегда знала. На сегодняшний день объяснения подобной стагнации, своеобразного «технологического» перерыва в эволюции столичного футбола – нет.

Выше мы уже отмечали, что москвичей футбол тогда практически не интересовал. Они предпочитали бега, скачки, велосипедные гонки (в Москве было два циклодрома – в Сокольниках, рядом с пожарной частью, и на Ходынке) и речные гребные состязания. Но со временем любителей кожаного мяча становилось все больше. В Быково, например, желающих записаться «в футболисты» собралось уже до 40 человек. Были среди них и местные жители, но большинство составляли отдыхающие. На матчи стали приходить родители, чтобы посмотреть, как играют в футбол их дети. У дачных футболистов впервые появился «свой зритель». А около взрослых футболистов всегда вертелись мальчишки. Они гонялись за улетевшим мячом и обязательно старались подать мяч играющим ударом ноги.

В Быково таких ребят 12–14 лет в шутку называли «загольные голкиперы». Вот из них-то и создалась в 1905 году первая детская футбольная команда. В нее вошли подростки в возрасте 14–15 лет. Многие из них потом стали игроками лучших московских клубов. Вот состав той команды (приведен М. Д. Роммом): вратари – Николай Васильев и Петр Кудрявцев; беки – Михаил Ромм и Борис Николаев; хавбеки – Федор Римша, Алексей Парфенов и Николай Калмыков; форварды – Михаил Смирнов, Владимир Соколов, Константин Смирнов, Александр Васильев и Леонид Смирнов.

Четверо из перечисленных футболистов через несколько лет выступало за сборную России, а Петр Николаевич Кудрявцев долгие годы, до своей скоропостижной кончины в 1917 году, занимал ответственный пост секретаря Московской футбольной лиги. Сильный, двухметрового роста, быстрый и цепкий, неуступчивый в единоборствах, умело играющий головой, обладавший сильнейшим ударом, капитан сборной России первого созыва Михаил Ромм был сыном казначея Московского Еврейского Благотворительного Общества «Знание» Давида Моисеевича Ромма. Играл за футбольные команды Быково, Москвы, Пушкино, Петрограда, Италии (первый легионер в истории отечественного футбола!). После революции работал тренером (со сборной Москвы стал чемпионом Спартакиады 1928 года), спортивным функционером, журналистом. Он – один из первых теоретиков советского футбола. В 1943 году был репрессирован и сослан в Казахстан, умер в 1967 году.

Участник Олимпийских игр 1912 года Федор фон Римша – сын Михаила Иеронима (Гергардовича) Римшы и Александры-Генриетты-Эмилии фон Берг. Дворянский род Римш уходит своими корнями к рыцарям Ливонского ордена (да и сам Федор Римша был чем-то похож на средневекового рыцаря – мощный, высокий, с обритой наголо головой и мужественным, суровым взглядом). Дед Федора – Иероним (Гергард) фон Римша был учредителем и владельцем Торгового дома «Римша Г.» в Москве, который занимался продажей выделанной кожи, элитных сортов кофе, консервированных продуктов, принадлежностей для кондитерской промышленности и т. д. Федор был шестым ребенком в семье. Кроме него было еще три сестры (Мария, Шура и Вера) и два брата – Михаил Вильгельм и Пауль Фридрих. Пауль погиб в 1914 году, а остальные Римшы перебрались в Ригу и Англию. О судьбе самого Федора Михайловича после 1914 года ничего неизвестно. С однофамильцами Михаилом и Леонидом Смирновым – членами российской сборной на Олимпийских играх 1912 года – мы познакомимся чуть позже.

Тактические уловки игры, футбольные правила быковцам, как мы помним, помогал освоить англичанин Варбург, один из постоянных обитателей Ширяева поля, летом проживавший в Быково. На первоначальном этапе создания команды в Быково Варбург защищал ее ворота. Вот, что вспоминал о тех далеких годах Михаил Ромм в книге «Я болею за «Спартак»: «…Помню, как-то летом 1903 года я ехал на велосипеде по твердым утоптанным дорожкам в подмосковной дачной местности Быково. Я тороплюсь на футбольный матч. Пересекаю железнодорожный переезд и по пыльной улице добираюсь до большого ровного поля, где в наши дни приземляются воздушные лайнеры. Поле покрыто вытоптанной травой, глубокие колеи проезжей дороги пересекают его по диагонали. Часть поля огорожена канавками, заменяющими боковые и лицевые линии. Ворота состоят из трех жердей, сеток нет. Футболисты переодеваются, сидя прямо на земле. Это наша команда «Быково» и гости из Сокольников, две единственные русские футбольные команды в Москве. В Сокольниках, на Ширяевом поле, есть площадка и даже ворота с сетками, правда, не веревочными, а сплетенными из узких жестяных полос. Думается, что это была единственная в то время пара футбольных ворот в Москве.

Мы, мальчишки, с благоговением смотрим, как игроки натягивают «настоящие» бутсы с шипами на подошвах, завязывают их длинными крепкими шнурками, перехватывая крест-накрест подъем и лодыжки, закладывают под чулки щитки, чтобы защитить голень от ударов. Тут же поблизости лежит на земле новенький, блестящий, туго набитый мяч! Мы, мальчишки, стоим у ворот и «болеем», страстно болеем за «наших», чье футбольное искусство, довольно-таки, как я сейчас вспоминаю, примитивное, кажется нам верхом совершенства. Когда же и нам выпадет счастье надеть футбольные бутсы?

Это счастье пришло скорее, чем мы ожидали: уже следующим летом Саша Скорлупкин, центральный нападающий быковцев, организовал две детские команды. Этот невысокий, стройный, голубоглазый паренек, студент-путеец (после окончания института А. А. Скорлупкин служил главным контролером Московской городской управы. – А. С.), был, вероятно, первым общественным тренером в Москве в те времена, когда слово «общественный» в современном его понимании еще не существовало, и когда о тренерах еще ничего не слыхали. Он обладал двумя незаменимыми качествами – терпением и дружелюбием. Тренировались мы с неутомимым прилежанием, готовы были бить мяч с утра до вечера. Не осуществилась еще только мечта о настоящих бутсах: играли в чем попало. Когда я разбил вторую пару ботинок, мать отвела меня к сапожнику, и он обшил носки толстой кожей. Получилось нечто по форме похожее на широконосые лапти. Мои сверстники называли их «броненосцы».

С той поры «Быково» стало своеобразным испытательным полигоном, где проходили обкатку и набирались опыта многие будущие игроки Сокольнического клуба спорта. В 1906 году дачная детская команда вызвала на матч команду взрослых футболистов Быково и разгромила их со счетом 6:0! После такого унижения и позора многие местные взрослые футболисты перестали играть. Большинство из них уже достигли зрелого возраста, закончили учебные заведения, поступили на работу, а многие – даже женились. Почти все женившиеся перестали играть в футбол, считая, что людям семейным не дело заниматься игрой, не солидно это как-то. На их место встали возмужавшие воспитанники детской команды, а из старого состава «Быково» продолжили играть лишь два «ветерана» – Виктор Яковлевич Серпинский и Александр Андреевич Скорлупкин.

* * *

По примеру быковцев стал организовываться футбол и в других дачных местностей по Казанской ж.д. – в Малаховке, Красково, Подосинках и Вешняках. Осенью футболисты возвращались с дач в Москву, и футбол замирал там до будущего лета. Однако, «отрава» футболом давала о себе знать и в городе.

Часть футболистов «Быково» приняла деятельное участие в организации футбола в своих учебных заведениях, гимназиях, реальных и коммерческих училищах. Так, Михаил Ромм организовал футбол в 9-й мужской гимназии имени Медведниковых, братья Леонид и Константин Смирновы, а также их товарищи Марк Варенцов, братья Шагурины и Парфеновы – в 4-й мужской гимназии. Здесь же, двумя классами младше учился и Борис Чесноков, будущий игрок «Новогиреево» и создатель лиги «диких» команд, который считал Леонида Сергеевича Смирнова своим первым учителем и тренером. Инициатором развития футбольного дела в Александровском коммерческом училище стал Борис Николаев, который с 1910 года играл за ЗКС и сборную Москвы. Кстати, Михаил Ромм, Петр Розанов и Николаев обладали самыми сильными и дальними ударами среди московских защитников. В исполнении этих мастеров такие удары смотрелись очень эффектно.

По этому поводу М. П. Сушков вспоминал: «Сильный удар подкупал зрителя, приводил его в ярый восторг – сам по себе, независимо от того, достигал ли он цели и имел ли вообще какую-либо цель. Попадались зрители, мало смыслившие в игре и два тайма сидевшие в ожидании очередной свечки, в результате которой мяч окажется за высокой кирпичной стеной завода Гоппера. Трибуны буквально стонали от восхищения. Разумеется, никто из футболистов намеренно свечи не бил, получались они случайно. Но в народе даже складывается некая мода на эти, прямо скажем, никчемные траектории… Ведь футбол – тот же театр. И здесь работает все тот же закон взаимовлияния сцены и зрительного зала, разве что в несколько меньшей мере. Вкусы болельщиков не могли не сказываться на характере развития футбола».

Вместе с Николаевым в училище набирались ума-разума будущий известный футбольный судья и казначей Московской лиги лаун-тенниса, действительный член «Униона» и ЗКС Иван Иванович Савостьянов, вратарь сборной Москвы и ЗКС Сергей Бабыкин, будущий игрок КФС Лопухов и др. Организаторами футбола в 1-й Мужской гимназии на Волхонке были Иван Воздвиженский (его отец – коллежский асессор Константин Сергеевич Воздвиженский, служил в этом заведении, старший брат – присяжный поверенный Дмитрий Константинович, был одним из лучших теннисистов СКС, а сам Иван позже играл в ЗКС, сборных Москвы и России), Алексей Постнов и Николай Александров (со временем оба стали игроками «Униона»; интересно, что отец Постнова-младшего – потомственный почетный гражданин, владелец крупной типо-литографии Алексей Федорович, был действительным членом «Униона» с момента основания клуба и иногда выступал за 2-ю футбольную команду, а его сын Алексей – только членом-соревнователем, но зато был основным игроком 1-й команды).