Текст книги "Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах"

Однако через семь лет Сулла, заявив, что исполнил все назначенное, сложил полномочия, удалился от дел, а годом позже умер. И с этого момента карьера Спартака покатилась вниз. В конце концов, из блестящего боевого командира он превратился в учителя фехтования в капуанской школе гладиаторов. Нет, он не был рабом, жил при школе в собственном доме вместе с женой-фракийкой, однако нынешнее положение представлялось ему нестерпимым. И он не стерпел. Гладиаторы, которых он обучал и тренировал, казалось, самою судьбой были назначены стать инструментом для исполнения созревшего у Спартака замысла. Замысла чрезвычайно амбициозного: в конце концов, если Сулла смог достичь вершин власти и стать единоличным правителем Рима, развязав ради этого кровопролитную гражданскую войну, почему этому примеру не может последовать его военачальник? И это – главное: спартаковский мятеж был вовсе не восстанием рабов, а подлинной гражданской войной.

Обретение власти над подданными Рима было главной и единственной целью мятежного сулланского военачальника. На первом этапе восстания рабов в войске Спартака вообще не было! Было 70 гладиаторов, а гладиаторы и рабы – отнюдь не одно и то же. Гладиаторы – профессиональные воины, сражавшиеся на арене на потеху толпы. Так сказать, для удовлетворения низменных инстинктов – жажды крови, жажды жестоких зрелищ. Это были великолепно обученные, дисциплинированные, не боящиеся ни бога, ни черта бойцы. И возглавляли их Спартак, Крикс и Эномай.

Поразительно, но основные мотивы деятельности и римского Спартака, и немецких коммунистов из «Союза Спартака» начала ХХ века, а именно – вооруженный мятеж и попытка захвата власти – удивительным образом совпадают! Хотя многие подробности из жизни Спартака исторической науке стали известны гораздо позже. Так что, прозорливости коммунистов можно только позавидовать. Отсюда и жгучая партийная любовь к этому античному персонажу становится понятной.

Приведем и еще две версии, связанные с историей возникновения имени команды «Спартак». В свое время ходили разговоры, будто бы А. В. Косарев знал о намерениях армейского руководства назвать свою команду именем вождя римских гладиаторов. И когда это название вдруг оказалось «вакантным», он-то и предложил его Старостину, с чем тот и согласился. А петербургский историк футбола Владимир Фалин уверяет, что со «Спартаком», и именно футбольным, Николай Петрович Старостин познакомился еще в 1924 году! И не в какой-то там Германии, а в нашем родном Петрограде.

В рассказе о создании общества «Динамо», мы уже упоминали, что среди задач, которые решались в Советской России после революции, стояла выработка теории пролетарской физической культуры, принципиально отличающейся от физкультуры дореволюционной. Телесное здоровье каждого советского гражданина, и особенно оздоровление молодого поколения было признано задачей государственной важности. Выработать принципы такой новой физкультуры, и наладить занятия спортом среди рабочей молодежи было поручено комсомолу. В резолюции, которую вынес 6-й губернский съезд РКСМ, было сказано, что дело физической культуры должно стать задачей всего рабочего класса. Взамен и в противовес старым спортивным обществам начали создаваться новые организации, в том числе Красный Спортинтерн и Пролетфизкульт, у которого были отделения во многих крупных городах – «Красный молодняк» в Минске, «Красный джигит» – в Средней Азии, «Муравей» – в Москве и Владимире, а в Ленинграде – «Спартак» (а самый первый «Спартак» Советской России был создан еще в 1918 году при содействии М. В. Фрунзе в Костроме; вообще же, команды под названием «Спартак» существовали в нашей стране еще до Октябрьской революции).

Е. Радин в статье «Пролетарская идеология физической культуры» (журнал «Муравей», 1923 год) писал: «Старая физкультура – физкультура буржуазного мира. Основная ее особенность – состязания, единоборство, которые приводили к успеху отдельных лиц… Но буржуазному строю, как и индивидуализму – столь же присуще стремление к извлечению прибыли. Единоборство или получение рекорда в борьбе, в беге, на подобие скачек лошадей, в боксе, на подобие боя быков в Испании, – становится зрелищем для толпы, из которого извлекается доход…

Опасность этой старой идеологии физкультуры двояка: она проходит мимо весьма важной для нового строительства черты физкультуры – ее коллективизма, с одной стороны, и совершенно пренебрегает здоровьем, укреплением организма, как одним из существенных достижений физкультуры – с другой… Пролетариат через пролетарскую физкультуру, благодаря общей легкости достижений, создаст свою пролетарскую культуру. Такая физкультура, объединяя рабочий класс в большие коллективы, облегчает задачи классового воспитания самой рабочей молодежи».

Итак, главным в развитии физкультуры признаются не рекорды, а здоровье, не личный успех, а коллективные победы и классовое воспитание. По всей стране комсомольцами создаются ячейки пролетарской физической культуры, спортивные кружки и секции, туда активнейшим образом привлекается молодежь, проводятся многочисленные вечера и праздники спорта и физкультуры на заводах и фабриках.

В Питере первая организация пролетарской физкультуры, отражающая «новые формы пролетарского быта», возникла в июле 1922 года на базе нескольких физкультурных кружков. Как и грозный гладиатор древности, новый «Спартак», а именно так назвали комсомольцы колыбели революции свое детище (полностью оно звучало так: «Петроградское общество распространения физической культуры среди рабоче-крестьянской молодежи»), должен был не только нести физкультуру и спорт в массы, но и, самое главное, готовить всех к «грядущим боям за мировой Октябрь».

В. М. Фалин пишет: «С Петроградской футбольной Лигой у спартаковских руководителей отношения как-то сразу не сложились, и по мере того, как их спортивное общество набирало силу, они все чаще шли на конфронтацию, включая запрещение своим командам участвовать в мероприятиях Лиги. Острая нехватка спортивных площадок и инвентаря заставляет спартаковцев проявлять все большую активность в попытках разжиться у клубов, наживавших имущество годами. Как это делается, наглядно показала Москва.

В начале 1924 года в Ленинграде образовался губернский совет физической культуры, который первой и важнейшей своей задачей назвал программу пролетаризации спорта, а именно ликвидацию всех старых спортивных коллективов и вливание их в новые клубы пролетарской молодежи. Почуяв неладное, представители всех видов спорта предприняли отчаянную попытку коллективного отпора и даже успели провести совместное заседание с новым спортивным руководством и найти пути к взаимному существованию. Но менее чем через месяц после достижения сепаратного мира выходит постановление о роспуске с 10 марта всех частных и общественных спортивных клубов, обществ, организаций и их объединений, за исключением «Спартака» и «Динамо».

Все имущество, инвентарь, площадки и даже призы переходили в ведение губсовета физкультуры. Личный состав распускаемых клубов планировалось влить в кружки «Спартака» и клубы при фабриках и заводах, партийных и профессиональных организациях. Ликвидационную комиссию, ведавшую просмотром личных дел спортсменов и приемом имущества, возглавлял руководитель «Спартака» А. Панов. Так скончались корифеи отечественного футбола – «Спорт», «Унитас», «Коломяги» и многие другие. В результате лихой операции динамовцы стали владельцами имущества и поля «Петровского», а вот куш «Спартака» был значительно большим: практически все клубы со своим имуществом перешли в его подчинение. Отныне «Спорт» стал «Центральным клубом «Спартака». «Унитас» потянул на ранг ниже – всего-навсего на «Спартак» Выборгского района, а «Меркур» удостоился чести называться командой опытно-показательного отделения «Спартак» Центрального района. Так «Спартак» обрек себя на бессменное чемпионство города».

27 июля 1924 года в Ленинграде, на площади Урицкого (бывшей и нынешней Дворцовой) состоялось грандиозное действо – «день Спартака», посвященный двухлетней годовщине создания организации, к этому времени ставшей уже самой массовой в городе. Композиции из сотен участников с винтовками, флагами, гладиаторскими мечами демонстрировали восхищенным зрителям массовость и коллективную общность. Колонны на площади выстроились таким образом, чтобы ряды образовали лозунг «Спартак» – к массам». Репортер журнала «Юный пролетарий» так описывал происходившее действо: «Ласкают взор полуобнаженные тела спартаковцев, мускулистые цепкие руки, высокие груди, уверенно-твердая поступь ног. Девушки – как красноголовые маки. Их красные платочки, белые рубашки и широкие спортсменские синие шаровары придают группам чрезвычайно живописный вид».

А 26 июля 1925 года Ленинград торжественно отмечал трехлетие «Спартака». Как отмечалось в печати, за это время ленинградские спартаковцы блестяще прошли трудный путь от небольшого кружка из 30 человек до 50-тысячной организации и стали «мощным резервом грядущих боев с капиталом». Физкультурники-комсомольцы занимались самыми разнообразными видами спорта – легкой и тяжелой атлетикой, греблей и плаванием, футболом и баскетболом, сокольской и пластической гимнастикой и даже художественными танцами.

В честь этой даты состоялся грандиозный праздник. Колонны физкультурников под лозунгами «Да здравствует здоровая работница!», «Да здравствует «Спартак» – классовое оружие пролетариата!» прошли по проспекту 25-го Октября (Невскому) на площадь Урицкого. Затем центр торжеств переместился на только что построенный стадион имени В. И. Ленина. Нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко в своей речи подчеркнул: «Три года ленинградский «Спартак» закалял мускулы и волю своих членов для того, чтобы крепче держать серп и молот, а если нужно – и винтовку». От имени Красного Спортинтерна ленинградский «Спартак» приветствовал его председатель – Николай Ильич Подвойский. Интересно, что именно на этом стадионе «Спартак», только московский, в 1996 году в «золотом» матче переиграл «Аланию»…

За сравнительно короткий срок общество «Спартак» успело завоевать популярность не только в Петрограде. В газете «Красный спорт» за 1924 год можно встретить сообщения о делах «Спартака» в Виннице, Краснодаре, Кременчуге, Малой Вишере, Мытищах, Николаеве, Новгороде, Угличе, Харькове и ряде других городов. Свое спортивное общество «Спартак» имели даже немцы Поволжья. Мало того, в апреле 1924 года на Всесоюзном съезде Советов физической культуры под именем «Спартака» хотели объединить кружки физической культуры во всех Республиках, входящих в СССР. И все это – под контролем комсомола. Но глобальной «спартакизации» страны тогда не получилось. Взбунтовалась Москва (сработал инстинкт самосохранения), профсоюзы и другие общества – им чем тогда руководить?! «Они-то в борьбе за выживание и стали активно расшатывать спартаковские позиции. Началось развитие новых организационных форм. Через пару лет от былого величия «Спартака» не осталось и следа. В 1925 году ЛЦКС (Ленинградский Центральный Клуб Спартака) был ликвидирован. На Украине «Спартак» расформировали в приказном порядке, а в большинстве других городов он умер естественной смертью. Правда, в 1935 году в стране вновь создают спортивное общество «Спартак», но это больше походило не на реанимацию покойника, а на рождение младшего брата с тем же именем» – пишет В. Фалин.

Но Николаю Старостину повезло. В 1924 году он в составе сборной Москвы успел выступить против «Спартака» Выборгского района, а в составе «Красной Пресни» – против Опытно-показательного отделения «Спартака» Выборгского района и Центрального клуба «Спартака». Сборы от двух последних встреч шли в Фонд ликвидации последствий стихии, обрушившейся на Петроград 23 сентября 1924 года, когда водою было затоплено более половины территории города.

Спартаковцы с берегов Невы стали зачинателями и еще одной инициативы. Когда в Париже в 1924 году проходили VII Олимпийские игры, они провели альтернативные комплексные соревнования и назвали их Спартакиадой. За ней последовали другие, более масштабные одноименные состязания. Леонид Борисович Горянов в книге «Колумбы московского футбола» пишет: «…Наступил 1928 год. Советская власть только что отметила первое свое десятилетие. В честь этого знаменательного события решено было подвести первый итог грандиозной работы, проводимой партией по физическому воспитанию трудящихся, устроить всесоюзный праздник спорта. Встала задача: как определить его характер, какое дать ему имя? И именно тогда родилось и утвердилось в нашем лексиконе такое знакомое ныне, такое привычное слово – Спартакиада.

Как, почему оно родилось? Где были его истоки? В ту пору наша пресса печатала широкие разъяснения на этот счет. Вот, пожалуй, наиболее точное, наиболее интересное из них, принадлежащее перу видного партийного и государственного деятеля, представителя славной ленинской гвардии, одного из заместителей Оргкомитета Спартакиады Миха Цхакая: «Мы берем слово Спартакиада от имени Спартака, исторического героя древнего мира, вождя восставших рабов против римских аристократов. Гладиаторы восстали во главе со Спартаком; рабы цирка обратились в настоящих бойцов. Свою физическую подготовку, полученную в школе гладиаторов, они хорошо использовали для освобождения себя и себе подобных, подняв знамя восстания. Вот почему имя гладиатора Спартака окружено ореолом славы и величия и пользуется симпатиями у всех пролетариев и трудящихся мира.

Вот почему наше всесоюзное, всепролетарское выступление по физкультуре мы назвали Спартакиадой. К. Маркс очень любил это имя – Спартак, и наш Ильич – тоже. Это имя всеисторично и интернационально, т. е. обнимает все эпохи, все народы, борющиеся за свою свободу, за братскую солидарность, за уничтожение гнета и эксплуатации человека человеком, одним словом, за социализм, за коммунизм! Одновременно со Спартакиадой в Москве летом 1928 года проходил VI конгресс Коминтерна. Это совпадение знаменательно. Как конгресс Коминтерна, так и Спартакиада объединили трудящихся, борющихся за социализм и коммунизм. Они неотделимы в общей борьбе за революцию – классическая физическая культура Спартака и революционная боевая культура Маркса – Ленина!»…

Так, или иначе, но спортивное общество «Спартак» и одноименная футбольная команда в Москве были созданы. Комсомол оказывал политическую поддержку, Промкооперация – бюджетное финансирование, не только позволявшее обществу жить на широкую ногу, но и привлекать под свои знамена выдающихся спортсменов – братьев Знаменских, Королева, Озерова, конькобежца Аниканова, волейболистов Щагина и Реву. В этой связи отметим, что обвинения в адрес руководства динамовского и армейского клубов в том, что они, в отличии от других коллективов, использовали свое положение для «мобилизации» под свои знамена лучших футболистов страны, не совсем уместно. По сути, «Спартак» занимался тем же самым.

Только если в ЦДКА и «Динамо» использовали административный ресурс, то в «Спартаке» – финансовый. А в послевоенные годы, когда красно-белых курировало партийное и советское руководство Москвы, спартаковские наставники (особенно, Николай Петрович Старостин, за что ему честь и хвала. Все бы наши футбольные руководители так заботились о своих подопечных!) умело использовали и этот факт, «выбивая» для своих игроков освобождение от службы в армии, квартиры, машины, места в яслях и детских садах и т. д. Легендарную потрепанную записную книжку Николая Петровича, в которой подробно были перечислены вопросы, которые необходимо было «порешать» в верхах, до сих пор с улыбкой вспоминают ветераны Мосгорисполкома.

Наиболее показательна в этом отношении биография Юрия Александровича Севидова. В 1942 году, когда его отец – знаменитый в будущем тренер Александр Александрович Севидов – перешел из минского «Динамо» в московскую команду «Крылья Советов», семья получила 10-метровую комнатушку в коммунальной квартире в районе метро «Бауманская». Кроме Севидовых здесь же ютились футболисты «Крылышек» Мазанов и Егоров. Из этой квартиры впоследствии вышли три чемпиона СССР – Юрий Севидов (футбол), Вячеслав Егоров (теннис) и Виктор Мазанов (плавание). Последний был еще и чемпионом Европы.

К 23 годам, став одним из ведущих игроков «Спартака», Юрий Севидов получил в Москве три (!) однокомнатные квартиры. В одну поселил родителей, а две другие поменял на одну большую. Это в то время, когда большая часть москвичей, все еще жила в коммуналках.

И еще. Каждый футболист команды класса «А» в начале 60-х годов получал утвержденный «сверху» оклад – 160 рублей. За звание «мастер спорта СССР» следовала надбавка – 100 рублей. Кроме того, тогда признавалось, что футбол – это еще и прибыльное зрелищное мероприятие, поэтому футболисты получали процент от продажи билетов – еще около 100 рублей в месяц. Армейцы и динамовцы получали еще и доплаты «за звездочки», «пайковые», «на форму» и т. д., что увеличивало их зарплаты приблизительно вдвое. Зато «Спартак» был рейтинговой командой по европейским меркам, поэтому 7–8 раз в год выезжал в Европу для встреч с зарубежными клубами, с соответствующими командировочными и возможностью привозить вещи с Запада, что тогда котировалось очень высоко.

19 апреля 1935 года Всесоюзный совет физической культуры за подписью В. Н. Манцева и И. И. Харченко утвердил Устав нового добровольного спортивного общества промысловой кооперации. Этим же постановлением утверждались проект формы, флага, эмблемы и билета общества «Спартак». По свидетельству Константина Есенина и Юрия Ваньята, свою красно-белую форму «Спартак» позаимствовал у знаменитой «Трехгорки». Красные футболки с белой полосой на груди «мануфактурщики» привезли в 1927 году из зарубежной поездки и неизменно играли в них несколько сезонов. В 1934 году эти цвета переняла «Промкооперация».

Целью общества являлось «массовое и всестороннее развитие физической культуры и спорта среди членов артелей и служащих промкооперации и членов их семей», путем «организации их активности и инициативы на борьбу за социалистическое строительство и укрепление обороноспособности Союза ССР». Далее в этом постановлении говорилось: «На основе задач, поставленных партией и правительством перед системой промкооперации и советским физкультурным движением, общество «Спартак» организует: массовое вовлечение своих членов в социалистические формы труда и активную борьбу за выполнение и перевыполнение производственно-финансовых планов системы; развитие интернационального воспитания на основе учения Ленина – Сталина; массовое развитие всех форм и методов физической культуры комплексов «Готов к труду и обороне»; физическую культуру в процессах производства для повышения производительности труда, а также направления ее на борьбу с профвредностями и травматизмом; овладение спортивной техникой, ставя себе задачу догнать и перегнать буржуазные спортивные рекорды; овладение искусством военизированного спорта (стрелковый, авиа-мото-спорт, конный спорт, планеризм, парашютизм и т. п.); массовое развитие форм и методов здорового отдыха и развлечений для трудящихся, объединенных системой промкооперации, и их семей; физкультурную и спортивную работу среди детей членов артелей и служащих системы промкооперации».

Первым председателем Центрального совета общества «Спартак» стал председатель Всероссийского союза промысловой кооперации Казимир Васильевич Василевский (в 1936 году арестован, а в 1938 – расстрелян), его заместителем – комсомольский организатор, член президиума Всесоюзного совета физической культуры Семен Львович Привис, ответственным секретарем – Н. Н. Матросов. Николай Петрович Старостин занял пост ответственного секретаря Московского городского совета «Спартака», а секретариат возглавил С. В. Руднев.

Футболисты «Спартака» приступили к тренировкам в середине марта в гимнастическом зале на улице Воровского под руководством тренеров Петра Исакова и Михаила Козлова. А 12 апреля «Спартак» провел свой первый товарищеский матч, разгромив со счетом 7:1 «Трехгорку».

В 1935 году в составе «Спартака» играли: Николай, Андрей, Александр и Петр Старостины, И. Рыжов (из ЦДКА), П. Комаров (осенью уехал в Киев), А. Величкин, П. Никифоров, В. Степанов, С. Леута, М. Зайцев, А. Игумнов и Д. Максимов (оба из РкимА), Г. Путилин, А. Акимов, А. Михайлов, Б. Степанов, П. Попов, Г. Глазков (из «Красной Розы»), Н. Глазов (с «Трехгорки»), Е. Москвин, Л. Румянцев (с фабрики «Пролетарка»). Завершил выступления И. Филиппов, в ивановское «Динамо» уехал М. Малхасов.

Пример «Динамо» стал заразителен для спартаковцев и в выборе эмблемы клуба. Николай Старостин не скрывал, что ему очень нравился динамовский ромб, который он перевернул из вертикального положения в горизонтальное, а вместо буквы «Д» разместил «С». Основу клуба составили игроки «Промкооперации», которая с 1935 года прекратила свое существование. Александр Косарев, для которого «Спартак» стал любимой игрушкой, и Николай Старостин, говоря современным языком, довольно грамотно делали команде PR. Именно Косарев придумал и пробил на правительственном уровне, а Старостин осуществил самый яркий за всю историю спартаковский экшн – футбольный матч на Красной площади в День физкультурника 6 июля 1936 года.

Вот, что по этому поводу пишет журналист Василий Сарычев: «Отчаянный первый секретарь ЦК комсомола Александр Косарев, фактический родитель спартаковского общества, задумал игру более масштабную: забрать под крыло ВЛКСМ курируемый профсоюзами массовый спорт. Чутье подсказывало ему, что рекорды и достижения на спортивных аренах при умелом использовании могут стать сильнейшим политическим (а как следствие – и карьерным) средством. Как говаривал Ленин, надо уметь учитывать момент и быть смелым в решениях. Косарев избрал своим моментом спортивный парад, посвященный Дню физкультурника. Отступая от канонов спортивного праздника, они решили предложить вниманию отцов страны почти взаправдашние соревнования.

По сценарию праздника «Спартак» должен был выступать последним. Члены Политбюро принимали парад с трибуны мавзолея, и, пользуясь теплым отношением Сталина, «товарищ Саша» лично пригласил вождя народов, пообещав невиданно захватывающее зрелище. В отличие от других задачей спартаковцев стояло не просто ублажить, а удивить, заинтриговать вождя».

Спартаковское шоу должно было стать альтернативой выступлениям динамовцев, традиционно решившим пройти мимо трибун под шелест знамен слаженным, красивым строем, демонстрируя, что «Динамо» к труду и обороне готово! И действительно, вид высоких (все как на подбор!), бравых, загорелых, мускулистых парней с обнаженными торсами, красивых девушек с тугими ягодицами и упругими грудями, обтянутыми белоснежными динамовскими майками, что еще больше подчеркивало красоту и мощь полуобнаженных мужских тел, впечатлял. Тем более, что в 30-е годы массовый культ здорового, сильного тела ассоциировался в СССР с молодостью и силой страны.

Реализация же затеи комсомольцев требовала, куда больших усилий. Изготовили первое в мире искусственное (войлочное) футбольное поле с разметкой площадью в десять тысяч квадратных метров, установили переносные ворота. Спектакль не терпел импровизаций и задержек, поэтому в небывалом матче участвовали сыгранные спартаковские игроки основного и дублирующего составов. Н. П. Старостин вспоминал: «Голы были предусмотрены заранее, во всем многообразии вариантов: они забивались головой, пяткой, в прыжке, в падении, с углового, с пенальти. Сам факт выступления на Красной площади на глазах всего руководства страны так «завел» нас, что играли, не щадя себя. Матч закончился со счетом 4:3 в пользу основного состава. Неискушенная в футболе публика, заполнившая трибуны Мавзолея и гостевые места на Красной площади, была в восторге…». Интересно, что одна команда играла в красных (спартаковских) футболках, другая – в белых (динамовских). Естественно, «красные» победили «белых»… «Путь к «высочайшему» признанию, на который «Динамо» понадобилось 13 лет, «Спартак» преодолел за 43 минуты» – подвел итог результатам проделанной работы Н. П. Старостин.

А вот, как описывает эти показательные выступления уже знакомый нам Эдвард Радзинский: «…Косарев, стоя рядом со Сталиным, сжимал в руке белый платок. Было условленно: если игра придется не по вкусу Хозяину, по отмашке платком следовало немедленно прекратить. Хозяин не любил футбол. В тот день он с непроницаемым лицом следил за игрой. Но его соратники на Мавзолее сошли с ума от восторга: Ворошилов подпрыгивал и кричал. А внизу под ними лежал непогребенный Боголенин… Косарев так и не махнул платком, и счастливые футболисты поняли – понравилось… Они ошиблись. Он просто дал им повеселиться напоследок – этим жалким слабым людям, стоявшим рядом с ним на Мавзолее. И Косарев, и Чубарь, и Постышев, и Рудзутак – все, кто по-детски радовался игре, должны были вскоре исчезнуть вместе со старой партией…». Правда, всего этого сам Эдвард Радзинский не видел, так как появился на свет… только через два с лишним месяца после указанных событий, 23 сентября 1936 года. Но – слышал! Якобы, от самого режиссера того шоу – Валентина Плучека.

Итак, предполагалось, что теперь товарищ Сталин пристрастится к спорту, и даже станет болельщиком «Спартака». Но любителем футбола «лучший друг физкультурников» так и не стал, спортивные сражения вождя интересовали мало. ЦК комсомола и спартаковцы недолго чувствовали себя победителями. Заигрывания с властью и внутренние на этой почве компромиссы во все времена не проходят бесследно, и любой кажущийся успех на деле оказывается зыбок и временен. Александр Косарев в ноябре 1938 года на VII Пленуме ЦК ВЛКСМ был выведен из состава ЦК, 1 декабря арестован, а дальнейшее – по законам «революционной справедливости». 22 февраля 1939 года военной коллегией Верховного суда СССР Косарев был приговорен к расстрелу. А братья Старостины через неполных пять лет отправились в тюрьмы и лагеря. Но это – уже другая история…

Одновременно с Косаревым были репрессированы и другие комсомольские вожаки, оказывавшие в разное время поддержку «Спартаку»: Сергей Александрович Салтанов (руководитель Центрального бюро юных пионеров, позднее заведующий Орготделом и 2-й секретарь ЦК ВЛКСМ; занимался организацией бригад комсомольцев и направлением их на крупнейшие стройки страны, с апреля 1936 руководитель лесобумажной группы КПК при ЦК ВКП(б); арестован 05.07.1937, расстрелян 27.11.1937); Павел Сидорович Горшенин (в 1932–1937 секретарь ЦК ВЛКСМ, отвечал за военно-патриотическое воспитание молодежи; в 1938 – председатель Центрального совета Осоавиахима СССР, комбриг. 28.10.1938 был арестован и 25.02.1939 расстрелян); Дмитрий Дмитриевич Лукьянов (секретарь ЦК ВЛКСМ, арестован 25.07.1937, расстрелян 21.04.1938).

Провели спартаковские руководители и другие результативные PR-акции. Так, например, обладавший незаурядной деловой хваткой Николай Старостин с помощью того же Косарева перед каждым матчем раздавал до тысячи бесплатных билетов «нужным» людям из советской и партийной «верхушки», составлявшим новорожденный отечественный политический истеблишмент. Исключением был только Анастас Микоян, верный поклонник «Динамо». Многие из этих, так называемых «красных баронов» в 1937–1938 годах были репрессированы (кто – за дело, кто – в результате доноса соседа, или товарища по партии, возжелавшего занять «хлебное» место, кто – по трагической ошибке), а вот традиции («Спартак», только «Спартак»!) остались. Они оказались более живучими, чем люди.

Андрей Старостин (К. Я. Ваншенкин его описывал так: «Блестящая личность. Образован, хорошо знал литературу, языки, прекрасно писал. Он был естествен, изящен и красив. До войны у него было прозвище – «Лорд»), известный своей близостью к московской артистической богеме, проводил «разъяснительную» работу среди писателей, актеров, музыкантов, журналистов и других представителей творческой интеллигенции. Во время вечеринок в одном из столичных ресторанов, или в бильярдной. А еще – на бегах, которые были семейной «слабостью» Старостиных. И результаты не заставили себя ждать. Многие представители артистической и пишущей Москвы вскоре стали преданными поклонниками клуба. Некоторых даже «перевербовывали». Например, писатель Юрий Трифонов изначально симпатизировал армейцам, но в результате настойчивой, кропотливой разъяснительной работы коллег по перу стал болеть за «Спартак».

А во МХАТе, например, было уже неприлично не болеть за «Спартак». Н. П. Симонян вспоминал: «Олег Табаков со смехом рассказывал, как полвека назад молодых актеров принимали во МХАТ. «Старики» спрашивали: – За какой клуб болеете? За «Динамо»? Э-э, извините, тогда вам не к нам. За «Спартак»? Милости просим… В 62-м году мы стали чемпионами. На чествовании, которое проходило в Лужниках, в переполненном дворце спорта, Лев Кассиль заявил со сцены: – Да, дорогие друзья, я болею за «Спартак». Как, впрочем, и все порядочные люди…». Правда, Никита Павлович тут же добавил, что Кассиль так пошутил. Хотя, как говорится, в каждой шутке…

Но вернемся в футбольную Москву. После войны за красно-белых болело уже не только руководство ЦК КПСС и Московского городского комитета партии (для МГК КПСС «Спартак» стал, по существу, приемным ребенком), но и множество более мелких партийных и хозяйственных функционеров. Элита общества! Известный журналист, первый и многолетний редактор еженедельника «Футбол» Мартын Мержанов, который был близок с руководителем отдела пропаганды ЦК КПСС Л. Ильичевым и заведующим сектором спорта ЦК КПСС И. Зубковым, любил, посмеиваясь, говорить, что в «отчизне нашей болельщики футбола делятся на две категории – спартаковцев и негодяев».

Под «негодяями» подразумевались, наверное, простые «работяги», удел которого болеть за «Торпедо», или «Локомотив», а также поклонники ЦСКА и «Динамо». Последнее слово произносить вслух в среде московской, так называемой либеральной интеллигенции второй половины 50-х, начала 60-х годов вообще считалось неприличным. «Вы что – за ЧК? Да у них руки по локоть в крови! По Лаврентию Павловичу соскучились?» и т. п. Лишь три Евгения – поэт Евтушенко (бунтарь во всем!), артист Леонов, физик Лившиц, да еще артисты Лев Дуров, Юрий Никулин и Василий Лановой, композитор Родион Щедрин, комментатор Вадим Синявский, спортивные журналисты Александр Соскин и Павел Алешин, главный редактор «Огонька» Анатолий Софронов и редактор еженедельника «Футбол-Хоккей» Олег Кучеренко, никогда не скрывавшие своих симпатий, на этом фоне выглядели «белыми» (точнее – бело-голубыми) воронами. Если кого-то пропустил – прошу простить. На этом, вопрос о происхождении имени общества «Спартак» мы и закроем.