Текст книги "Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах"

Колоритной фигурой в команде был популярный вратарь Франц Шимкунас. Энергия в нем била через край. Чтобы погасить ее, он, сжав кулаки, ходил от штанги к штанге решительной походкой: разъяренный тигр в клетке. Он жаждал схваток, а мяч был на другой стороне поля! Казалось, он готов броситься в чужие ворота и там их защищать от ударов своих нападающих. Ему хотелось постоянно «быть в деле», беспрерывно отбивать мячи, в этом сказывалась его горячая душа спортсмена. Роль центрального полузащитника в команде блестяще выполнял Владимир Ратов. Он отличался тем, что при небольшом росте мог с успехом спорить за высоко летящий мяч с самим Федором Селиным, которого, как известно, называли «королем воздуха». Большой популярностью у любителей футбола пользовался левый крайний нападающий Константин Жибоедов. У «Жибо» была необычная футбольная осанка. Во время дриблинга он походил на бегущего селезня. Продвигаясь с мячом, он вытягивал шею, приподняв голову и отводя руки назад – в стороны, а ноги поспешали за подавшимся вперед туловищем.

Природный левый крайний, хитрый и острый в атаке, «Жибо» был хорошо вооружен технически и выступал за основные составы сборных команд Москвы и России. Будучи поколением младше ветеранов Ратова и Жибоедова, в составе ОППВ выступали два известных крайних хавбека Евгений Никишин и Константин Пахомов. Первого вся Москва знала под именем «Джек». Он был гибкий, как лоза. Играл размашисто, бегал по полю, не снижая и не прибавляя скорости, но и не опаздывая в нужный момент к месту действия. У него было какое-то удивительное чутье в этом отношении. Когда сборная Москвы, впервые встречавшаяся с чехословацкими профессионалами, вела тяжелую оборону, удерживая преимущество в один гол, Джек своим размеренным аллюром добежал до линии наших ворот как раз в ту секунду, когда гол казался неизбежным. Он успел лбом отбить мяч с линии ворот и, изнемогая от усталости, но не снижая темпа, двинулся с мячом для организации контрнаступления. Совсем другим темпераментом обладал Пахомов. Это был игрок спорадических порывов, резкий в борьбе за мяч, атлетического склада, но отнюдь не злоупотреблявший правилами игры. Своей прической он обогнал Беста и его последователей на полвека. В двадцатых годах он был единственным спортсменом, носившим волосы, ниспадающие до плеч, за что получил прозвище «Поп». Но не длина волос определяла его спортивные достоинства. Он любил футбол по-настоящему и всегда играл изо всех сил. Вот эти качества и выдвинули его кандидатом в сборную команду Москвы».

В конце двадцатых – начале тридцатых годов в команде армейцев дебютировали: вратари Иван Рыжов (из «Красного Орехово»), Сергей Леонов (младший брат Михаила Леонова), Владимир Матвеев, Николай Назаретов. Полевые игроки: Сергей Ильин (из Коломны, вскоре перешел в «Динамо»), Павел Пчеликов (воспитанник коломенского футбола), Константин Лясковский (воспитанник СОБСа), Владимир и Евгений Стрепихеевы (воспитанники «Униона», выступали за «Моссовет» и МСФК), Константин Малинин и Александр Щавелев (воспитанники московской команды «Текстильщик» 1-й ситценабивной фабрики), Константин Рязанцев (ЗИФ), Михаил Семичастный (из команды Северной ж.д., наибольшее признание получил в «Динамо»), Петр Зенкин и Виктор Саванов (из «Казанки»), Константин Сейнов, Виктор Куликов и Павел Комаров (все трое – воспитанники реутовской прядильной фабрики), Федор Рыбин, Казимир Малахов (выступал за КФС, СКЗ, «Яхт-клуб Райкомвода», «Трехгорку»), Александр Максимов, Георгий Спиридонов, Петр Егоров, Иван Осокин (из «Динамо»), Александр Ганшин, Николай Тарасов (из «Красного Орехово», позже играл за «Сталинец» и «Спартак», в 1965–1985 министр легкой промышленности СССР), Алексей Соколов (воспитанник серпуховского футбола, играл в СКИФе), Николай Кочин, Алексей Ковалев, Владимир Лесин, Алексей Чулков, Василий Самороднов («Красный текстильщик» Орехово-Зуево), Петр Теренков («Освобожденный труд»), Михаил Жуков (АМО), Сергей Артемьев (играл в «Пищевиках», «Трехгорке», «Дукате»), Владимир Степанов (из «Медика», широкую известность получил в «Спартаке», где стал заслуженным мастером спорта, затем заслуженным тренером СССР), Александр Загрецкий (из «Профинтерна»), Иван Калмыков («Красный текстильщик» Орехово-Зуево), Михаил Староверов, Леонид Ефимов, Сергей Бабейкин, Борис Вржеционко, Сергей Карпов, Иван Иванов, Александр Демин, Петр Бозов, Николай Глазунов, Константин Егоров, Василий Жаров и др.

Успешно совмещали выступления на футбольной и хоккейной площадках Л. Брандт, Ю. Струве, Н. Хмелев, А. Заикин, А. Лоскутов, Н. Мальков, Б. Пухов, А. Ратов, И. Беляев, А. Дмитриев, М. Капитонов, Н. Корнеичев, В. Терентьев, Г. Чернов.

Завершая наш короткий рассказ об истории армейского клуба, отметим, что только благодаря случаю, он в свое время из ЦДКА не превратился в «Спартак». А дело было так.

8 декабря 1931 года Реввоенсовет СССР решил создать Всеармейское добровольное физкультурное общество, разработать его устав и наименование. Была создана комиссия в составе заместителя народного комиссара по военным и морским делам и заместителя председателя РВС СССР С. С. Каменева, начальника управления Штаба РККА и управления боевой подготовки Сухопутных войск Л. Л. Лапина, начальника Главного управления РККА Б. М. Фельдмана, помощника начальника управления ВВС РККА П. И. Родионова и начальника инспекции физической подготовки Красной Армии Б. И. Кальпуса. Комиссия считала, что название общества должно быть лаконичным, выразительным и отражать суть физкультурного движения в армии. Среди предложенных вариантов – «Красная Армия», «Сила», «Ударник», «Красный армейский спорт», «Физкультурное общество Красной Армии» (сокращенно «Физкультарм», «Фокарм» или «Физиоарм»), «Общество физической культуры Красной Армии» («ОФКА»), «Физкультармеец», «Спортармеец», «Армспорт», «Всеармфизо», «Сокар» или «Сокарм», что означало «Спортивное общество Красной Армии», но все они отвергались комиссией. В конце концов было принято предложение Каменева назвать Всеармейское физкультурное общество – «Спартак». «В честь вождя римских гладиаторов, как символ мужества, стойкости, отваги и победы», – подчеркивалось в решении комиссии.

Предполагалось, что общество «Спартак» поставит целью «содействие боевой подготовке РККА путем всемерного и всестороннего распространения среди военнослужащих, в единстве со всей боевой учебой, политико-воспитательной и культурно-просветительной работой, физической культуры и спорта». Среди основных задач нового спортивного общества – всемерная помощь командованию в работе по физической подготовке бойцов и начальствующего состава, всесторонняя пропаганда и организация физической культуры, как воспитательного и оздоровительного фактора, развитие различных видов спорта, особенно прикладных, и, в частности, стрелкового, мото-, авто– и авиаспорта, развитие различных форм туризма и экскурсий, развитие охоты, пропаганда современной техники на базе механизированных видов спорта. Членами армейского общества «Спартак» могли быть граждане, не ограниченные в политических и гражданских правах, а именно – военнослужащие рядового и начальствующего состава, начсостав запаса, бывшие красногвардейцы и красные партизаны, сотрудники учреждений РККА, а также члены семейства перечисленных лиц, не ограниченные в гражданских правах. Любое ограничение в правах автоматически привело бы к исключению из «Спартака».

Группа сотрудников Центрального военно-финансового управления во главе со своим начальником А. В. Хрулевым, будущим генералом армии, который в дальнейшем долгие годы был начальником Тыла Вооруженных Сил СССР (Красной Армии), заместителем военного министра (наркома обороны) СССР, представила предложения о создании материальной базы нового спортивного общества. Намечалось построить в Москве армейский стадион «Спартак», включая гимнастические залы и крытый бассейн, водную и лыжную станции. Для нового стадиона предлагались два места в Москве, на выбор. Первый вариант – парк ЦДКА имени Фрунзе (на площади Коммуны), второй – Ленинские (Воробьевы) горы, около дома отдыха ЦДКА и лыжно-санной базы парка культуры и отдыха, что располагался напротив Новодевичьего монастыря (со временем в этом живописном месте столицы, у подножья трамплина, на протяжении многих лет перед соревнованиями проводили свои сборы армейские футболисты, хоккеисты, велосипедисты, гребцы). Планировалось иметь на стадионе 25–30 тысяч, как тогда говорили, нумерованных мест. Ориентировочная стоимость со всеми учебными и вспомогательными учреждениями определялась в 7–8 миллионов рублей. К 15-й годовщине Красной Армии (февраль 1933 года) хотели открыть на новом стадионе бассейн и залы. Чуть позже – к августу – намеревались сдать летние объекты, в Москве ожидалась Всемирная спартакиада рабочих спортивных организаций и движений.

20 февраля 1932 года Реввоенсовет СССР постановил: «1. Представленный устав добровольного Всеармейского физкультурного общества «Спартак» утвердить. 2. Членами общества могут быть только начсостав кадра и резерва, его семьи и красноармейцы. 3. Устав представить на рассмотрение правительства». Однако решение о создании Всеармейского общества «Спартак» так и осталось на бумаге. Почему? Архивные данные не дают ответа на этот вопрос.

И, последнее. Еще много десятилетий назад болельщики придумали четверостишие: «Вот раздался стук копыт, Показалось дышло. Это ваше ЦСКА из конюшни вышло!». Почему же армейцев в народе называют «конями»? Версий несколько, но скорее всего, правы Марьян Плахетко, Владимир Федотов и Борис Михайлов, которые утверждают, что на тренировочной базе ЦСКА, располагавшейся на территории подмосковной усадьбы «Архангельское», футболисты и хоккеисты во время сборов жили в бывших конюшнях князей Юсуповых, перестроенных позже в небольшую гостиницу: «в одном стойле, переоборудованном в комнату, – три-четыре кровати». Рядом же находился Центральный клинический санаторий Министерства Обороны. Вот отсюда-то «лошадиная» история и тянется.

Правда, некоторые считают эту версию красивой легендой, а прозвище «конюшня», уверяют они, появилось в 60-е годы прошлого века из-за неумеренного использования тогдашним армейским руководством своего административного ресурса по массовому набору в команду молодых футболистов призывного возраста из других клубов. При такой, часто непродуманной, политике одновременно ослаблялись и команды конкурентов. Именно так богатые конезаводчики «отлавливали» в дореволюционные годы для любимого стойла своей конюшни наиболее приглянувшихся жеребцов.

* * *

Сегодня в России нет, пожалуй, такого человека, который никогда не слышал бы о московской команде «Спартак». А начиналась история прославленного клуба в далекие двадцатые годы.

В 1922 году, на Пресненской заставе, появился новый футбольный коллектив – «Московский кружок спорта», или сокращенно – МКС. Команду начали создавать еще осенью 1921 года по инициативе учащихся Прохоровского технического училища на базе расформированных коллективов Русского гимнастического общества (РГО) и Общества физического воспитания пресненского района (ОФВ).

В этих командах выступали опытные игроки, пионеры пресненского футбола: Николай Михеев, Василий Гордеев, Владимир Воробьев, Сергей Столяров, Павел Львов, Михаил Петухов (глава известного спортивного московского клана, имеющего своих представителей почти во всех видах спорта), Константин Квашнин (чемпион России по классической борьбе, отличный штангист, гиревик, боксер и конькобежец, блестящий хоккеист уровня Михаила Якушина и Владимира Горохова), братья Григорий и Федор Шелягины, Мошаровы (Иван, Павел, Федор, Александр), Козловы (Борис, Александр, Виктор и Григорий Ивановичи; этот квартет Козловых дополняли две пары других Козловых, тоже родных братьев: Александр и Алексей Васильевичи играли хавбеков, Алексей и Василий Ивановичи – известные вратари), Эйберг, Меньшиковы, Гудовы (Филипп, Николай, Сергей), Лобановы (Алексей, Павел и Александр), Михаил и Алексей Голубевы (Михаил Голубев – отец известного в послевоенные годы защитника московского и киевского «Динамо» Виталия Голубева), Владимир Хайдин, Дмитрий Маслов, Николай Борисов (чемпион СССР в беге на 800 м), Сергей Троицкий (ветеран из «Униона»), Борис Мигунов, Георгий Виноградов, Василий Рудь и др.

Лучшие игроки РГО, ОФВ и какая-то часть расформированного КФС (большая часть футболистов «Сокольников» оказалась в «Динамо») и составили костяк вновь созданного коллектива. Председателем правления МКС стал Н. Т. Михеев, а секретарем – И. И. Хайдин. Играла команда на построенном своими силами стадионе, расположившемся на месте запущенной спортивной площадки Общества физического воспитания (в народе этот пустырь, который использовался как картофельное поле и пастбище для скота, называли «физичкой») при бывшей фабрике Мамонтова, что у самой Пресненской заставы, там, где при советской власти долгое время находился полиграфический комбинат «Московская правда».

Одним из инициаторов создания на Пресне нового рабочего клуба, который смог бы объединить спортсменов (МКС задумывался не только как футбольная команда), был Иван Тимофеевич Артемьев – старший брат из династии Артемьевых, не только спортсмен и футболист, но и настоящий подвижник футбола. К набирающей популярность игре пресненский сапожник Иван Артемьев пристрастился еще до Первой Мировой войны. Играл он, как мы уже знаем, до революции за клуб «Новогиреево», после – за КФС, входил в сборную Москвы и был неоднократным чемпионом столицы. Артемьев сумел добиться от Краснопресненского райкома комсомола разрешения на создание клуба и выделения земли под строительство спортивной площадки.

Единственное, чего не было – денег. Практически постройка футбольного поля, трибун и павильона велась на средства спортсменов и ими самими. Правда, райком отдал новаторам два здания, идущих под снос, чтобы их можно было разобрать на стройматериалы. По инициативе все того же Артемьева спортсмены устраивали платные концерты, в которых участвовали братья Канунниковы, Леута, Артемьевы, Квашнин… Все средства шли в общий котел, туда же, иной раз, попадали и личные сбережения.

Иван Артемьев вспоминал: «Футбол на Пресне в двадцатые годы был очень популярен. На всех пустырях гоняли мяч «дикие» команды. Мне, управляющему домами № 16–18 по Камер-Коллежскому валу, они доставляли немало хлопот. Дело в том, что своей благоустроенной площадки, как в Сокольниках и Замоскворечье, на Пресне не было. Не только «диким», но и признанным футболистам играть было негде. Чтобы вовсе не оставаться вне организованного футбола, за бортом календарных игр, мы, несколько пресненских футболистов, уже в какой-то мере известных, играли за КФС. Для этого приходилось каждое воскресенье, в день игр, отправляться пешком по Садовому кольцу в Сокольники. Километров этак десять. Канунниковы, Виноградовы, Обысов, Рыбкин, Артемьевы, Мошаров и другие – всего человек пятнадцать – порой гуртом, порой врозь шагали через весь город: трамваи в те годы почти не ходили, а на извозчика денег не было.

Все чаще и чаще в голову приходила мысль о создании на Пресне своего собственного футбольного поля. Мой брат Петр работал тогда в Пресненском райкоме комсомола и отлично знал все наши нужды. В один из осенних дней я с помощью брата выпросил в райкоме разрешение на отвод в полное владение футболистов одной из заброшенных и запущенных площадок у Пресненской заставы. Также нам разрешили разобрать несколько бревенчатых домов для постройки раздевалок, трибуны и ограды. А еще мне выдали мандат, разрешающий проводить благотворительные концерты для сбора средств на строительство. И началась страдная пора!

Подходящий дом на слом мы нашли быстро: двухэтажный, из добротных бревен, принадлежавший покинувшему страну купцу Лапину (он находился в Среднем Трехгорном переулке – А. С.). Сложнее было с концертами. Полных сборов не было, поэтому мы решили привлечь к выступлениям профессиональных артистов. Концерты проходили на так называемой Большой кухне Прохоровской фабрики (здесь в свое время перед рабочими Пресни выступал В. И. Ленин).

За день до концерта на самых бойких перекрестках и у ворот фабрики расклеивались афиши. Билеты продавал наш казначей и кассир Павел Канунников. Торговля шла бойко: Павел уже гремел на всю Москву как знаменитый форвард и каждому было лестно получить билет из рук «самого» Канунникова! На концертах вперемежку с профессиональными артистами выступали тяжелоатлеты Ян Спарре, Иван Хайдин и Михаил Таборко; Константин Квашнин играл на балалайке, боролся и разбивал на голове кирпичи и т. д. Сборы обычно были хорошие и после расчетов с артистами на руках оставалась вполне порядочная сумма. В марте мы начали строительство: перетаскивали на место бревна, очищали от стекол и битого кирпича площадку, выравнивали ее, готовили место для ворот, пилили доски для забора. Большой павильон сооружала нанятая нами плотничья артель (помогла пресненцам «по блату» и рота красноармецев Всевобуча. – А. С.).

Над нами шефствовал райком комсомола – помогал устраивать общерайонные субботники на постройке стадиона и привлекал к работам пресненскую молодежь. Вскоре наш первый стадион был готов. Наконец-то мы могли собираться не у «чужих» и не на улице, раздеваться не в кустах, а в собственном доме. Здесь были и раздевалки, и комнаты отдыха, и даже буфет – с ирисками и квасом. Сразу начали работать несколько кружков: гиревого спорта, французской борьбы, велосипедный, городошный, футбола, хоккея. С утра до вечера домик жужжал, как улей… Спортивный клуб получил название Московского кружка спорта».

А вот, что вспоминал о строительстве первого пресненского стадиона Андрей Петрович Старостин: «Младший брат Вани, Петр Артемьев, взбудоражил весь пресненский комсомол. Народ там был горячий, жизнерадостный, боевой. Время настало такое, когда всем хотелось строить, созидать новое. Строить с энтузиазмом молодости, одним словом, как в песне «…Даешь Варшаву, крой Берлин!..»… Арвид Шмюльцберг, Владимир Кириллов, Александр Грамп – вожаки комсомола на Пресне – поддержали Артема (Петра Артемьева – А. С.) в организации субботников. Дело закипело.

Но вскоре убедились, что одного энтузиазма недостаточно. В данном случае, не хватало денег. Нет, не на землю: площадка была передана клубу безвозмездно. Деньги нужны были на павильон, на трибуны, на постройку ворот. Как Артем ни доказывал, что можно на первых порах обойтись без павильона и трибун, но без ворот-то уж никак не обойдешься! И касса комсомола от этих доводов ни одним рублем не пополнилась.

Вот тогда к делу приступил старший брат. Изумленные пресненские жители вдруг увидели странную повозку, которую тянула беспокойно фыркающая лошадь. В повозке с вожжами в руках сидел Иван Тимофеевич Артемьев, а рядом с ним – главный рекламный козырь – огромный медведь. На груди у медведя плакат, приглашающий посетить благотворительный концерт-бал с участием известных спортсменов.

Медведь свое дело сделал: рекреационный зал Гоголевской гимназии не мог вместить всех желающих. Особым успехом был отмечен номер с участием Ивана Тимофеевича Артемьева и Эмилии Викентьевны Леута. Известная эстрадная певица, родная сестра замечательного пресненского хавбека, впоследствии игрока сборной команды СССР, Станислава Леуты, спела дуэтом с Ваней старинный романс «Не искушай меня без нужды…».

Денег собрали много. И, лиха беда начало, стали практиковать устройство в Гоголевке празднеств с раздачей призов. Энтузиазм спортсменов, комсомольцев, не покладая рук трудившихся с лопатами, граблями, молотками и прочим рабочим инструментом на стройке стадиона, получил финансовое подкрепление. Однако средств от культурно-коммерческой деятельности на строительство не хватило.

Ваня пошел на крайнюю жертву. Он продал собственную корову (вспомните, что это было голодное время!) и внес безвозмездно необходимые для окончания работ деньги. Соседки, укоризненно покачивая головами, говорили: «Артемьев-то-старший совсем свихнулся, корову на мячик променял»…

На новом стадионе спортивная жизнь текла весело и людно. Болельщиков с «Трехгорки» хоть отбавляй. Спортивные секции множились. В те времена спортсмены, как правило, были универсалами. Подавляющее большинство футболистов играли в хоккей, баскетбол, занимались легкой атлетикой, бегали на коньках, ходили на лыжах… Спорт тянул как магнитом. Мне думается, что никогда в последующем не было такого мощного роста массовости, как в то время.

Районные, партийные, комсомольские организации на Красной Пресне любили свою команду. Ребята этого заслуживали. Они ценили внимание и руководителей и болельщиков. Взаимоуважительность царила во всей клубной атмосфере. Я не помню, чтобы на трибунах кого-либо освистали. Взрослые сдерживали крикливых мальчишек. Уважением к старшим прежде всего должен был быть в своем поведении отмечен любой юнец, посещающий стадион. Конечно, не все они отличались примерным поведением, но эта норма была первой заповедью в кодексе членов клуба. За ее исполнением следила общественность, организованная в секции по видам спорта при клубе. Этот в высшей степени важный институт лег в основу всей работы спартаковского коллектива на долгие годы…

Неистощимой энергией был заряжен и Петр Артемьев, который рассматривал футбол как боевой плацдарм для пропаганды большевистских идей и борьбы за них… «Артем» постоянно был перегружен общественными заботами. Он организовывал встречи спортсменов с комсомольским активом, посещал с футболистами рабочие коллективы на фабриках и заводах Пресни, работал, не покладая рук на субботниках, заботился об устройстве ребят на работу, будучи сотрудником биржи труда, одновременно учился на рабфаке. Он был наш неизменный оратор на трибунах ли стадиона, при общении ли футболистов со зрителями, или на каком-либо приеме или встрече с общественностью».

Свой первый матч МКС провел 18 апреля 1922 года против многоопытного ЗКС, и он закончился победой дебютантов – 3:2. И хотя встреча была товарищеской, о новой футбольной команде заговорила вся Москва. Именно день этого матча, и стоит, вероятно, считать днем рождения нового клуба. Следующими жертвами пресненцев стали СКЛ – 10:1 и «Унион» – 11:0. Начало для молодой команды было более чем обнадеживающим, но по-настоящему московская публика была удивлена 23 апреля. В этот день МКС провел свой первый официальный матч в розыгрыше Кубка открытия сезона. Официально он назывался: «Приз открытия на кубок старейшего спортсмена Б. А. Майтова».

Для участия в турнире заявились 6 команд: МКС и пять представителей высшей московской лиги – ЗКС, ОЛЛС, ОФВ, СКЗ, КФС. Кубок открытия являл собой целый соревновательный комплекс. Прежде чем выйти непосредственно на футбольное поле, команды соревновались в различных упражнениях и дисциплинах – «бег 60 метров», «удар по мячу», «обводка стоек», «выбрасывание мяча», «обводка по кругу», «пасовка», «эстафета 11×1000 м». За выполнение каждого упражнения начислялось определенное число баллов, а затем жюри по суммарным итогам назвало две лучшие команды, которые непосредственно и разыграли Кубок Майтова – ЗКС и МКС. Матч состоялся на поле ОЛЛС, его судил один из опытнейших арбитров того времени, вице-председатель МФЛ Иосиф Иванович Керцелли. ЗКС так и не смог взять реванш за поражение в товарищеской встрече. Пропустив один мяч с пенальти, МКСовцы забили в ворота соперника целых пять.

На весенний чемпионат Москвы 1922 года МКС был включен в класс «Б», и, одержав победу во всех встречах, уверенно занял первое место. Не потерпели в чемпионате ни одного поражения и младшие команды МКС (каждый клуб, участвуя в чемпионате, выставлял на игры по 4 команды), победив во всех разрядах. После завершения регулярного весеннего чемпионата было разыграно абсолютное первенство Москвы между победителями в классах «А», «Б», «В» и «Г» – Кубок, учрежденный питерским клубом «Коломяги». В первом раунде встречались сильнейшие команды групп «Б» и «В». МКС победил «Академию» (команда при Главной военной школе физического образования трудящихся), а в финале встретился с весенним чемпионом Москвы – ОЛЛС. Матч состоялся 1 июня на поле ЗКС и преснецы потерпели первое в своей истории поражение – 2:4.

Одержал МКС победу и в осеннем чемпионате класса «Б». а позже выиграл и переходной матч у слабейшей команды класса «А» – РСКС (3: 2). Так футболисты МКС получили право в 1923 году выступать среди сильнейших команд Москвы.

В составе МКС в 1922–1923 годах играли: вратари Станислав Мизгер (из КФС) и Алексей Козлов (воспитанник пресненского футбола); полевые игроки: Владимир Хайдин (РГО), Павел Тикстон (КФС), Борис Мигунов (ОФВ), Константин Квашнин (играл за РГО и «Академию»), Иван Артемьев, Георгий Виноградов (РГО), Станислав Леута (участник гражданской войны на Украине, в Москву приехал из Николаева, играл за РГО), Петр Артемьев (воспитанник пресненского футбола, играл в детских командах ОФВ, «Новогиреево» и КФС), Дмитрий Маслов (РГО), Виктор Прокофьев (играл в ЗКС и СКЗ), Николай и Александр Старостины (РГО), Павел Канунников (ОФВ, «Новогиреево» и КФС), Иван Мошаров (ОФВ, руководил большим текстильным предприятием на Пресне, отличался тем, что всегда играл в тюбетейке, скрывавшей раннюю лысину), Анатолий Канунников (КФС), Николай Михеев (РГО), Борис Чернов, Леонид Романов (ветеран из ЗКС), М. Шумов, И. Шумов и др.

В младших командах МКС в том году выступали Андрей Старостин (через три года здесь стал играть и Петр Старостин), Иван Филиппов, Тимофей, Сергей и Георгий Артемьевы, три брата Виноградовых (Виктор, Александр и Андрей) и другие молодые, способные спортсмены, со временем заменившие старших товарищей. В 1923 году МКС был официально переименован в «Красную Пресню». Такое название предлагалось еще год назад, но перешедшие в МКС бывшие спортсмены РГО были категорически против, доказывая, что у РГО много заслуг, традиций и опыта, и именно это название необходимо сохранить. Тогда, после долгих препирательств было найдено компромиссное наименование – Московский кружок спорта. Но уже летом народ стал называть МКС «Красной Пресней» (к тому времени главной улице и всему району было официально присвоено это название). В 1924 год клуб уже официально вступил под названием «Красная Пресня». А полностью он стал называться Краснопресненским спортивным клубом, или РКСМ.

Отличительной чертой команды, сформированной И. Т. Артемьевым, являлось то, что в ней сначала играл только тот, кто жил на самой Пресне, или же в непосредственной близости от Пресненской заставы. Однако, уже очень скоро эта романтическая традиция была нарушена. Для успешного выступления в классе сильнейших было необходимо усилить состав и в 1923–1924 годах в команду пришли: Павел Татаринцев (воспитанник КФС, выступал в расформированном СКЗ), Петр Исаков (ЗКС), Владимир Горохов (воспитанник РГО); бывшие игроки ЗКС и «Моссовета»: Борис Баклашов, Яков Евстигнеев, Константин и Владимир Блинковы, Петр Попов и Владимир Есаулов.

Позже появились в команде Сергей Бухтеев (опытный футболист, выступавший в «Новогиреево», СКЗ и «Яхт-клубе Райкомвода»), Сергей Артемьев (однофамилец Ивана и Петра, выступал за ОППВ), Валентин Прокофьев (первый легионер «Красной Пресни» из Украины), пресненцы Василий и Григорий Козловы, Константин Ермаков и другие. Не выдержали обострившейся конкуренции за место в основном составе и ушли в «Динамо» Иван Артемьев и Дмитрий Маслов.

В 1923 году «Красная Пресня» неожиданно для многих стала победителем весеннего первенства Москвы, а в 1924 году команда повторила свой успех. Весна 1926 года ознаменовалась очередной реорганизацией спортивного движения в стране. В середине апреля президиум МГСФК постановил распустить те спортивные организации, которые строились не по производственному принципу, так называемые районные кружки. В их число попали «Красная Пресня», ОППВ, «Динамо», ЦДФК, «Красные Сокольники», «Спартак», МОСНАВ (бывший МГСФК) и некоторые другие клубы. Все члены районных команд должны были перейти в профсоюзные кружки по месту работы. Для проведения в жизнь этого постановления создали специальную комиссию.

В это время председателя Краснопресненского исполкома Н. Т. Пашинцева назначают председателем ЦК профсоюза пищевиков. Николай Тихонович помог любимой команде, организовав ее перевод под крыло профсоюза пищевиков. Так «Красная Пресня» сменила хозяина и название. Отныне она стала называться «Пищевики», а полностью – Команда Центрального клуба имени Томского (М. П. Томский в то время занимал должность председателя ВЦСПС). В то же время Союз пищевиков получил в свое ведение расположенный в Петровском парке бесхозный стадион и прилегающую к нему территорию. В 1911 году здесь была построена специализированная футбольная площадка, которая принадлежала Московскому клубу лыжников (МКЛ). Однако во время 1-й Мировой войны стадион пришел в запустение, и на его месте образовалось гигантское кладбище сломанных трамваев. В марте 1923 года стадион МКЛ стал собственностью РКСМ Краснопресненского района, но так и остался не восстановленным.

Грандиозные по масштабам работы начались в апреле 1926 года. И к июлю новая арена, крупнейшая на тот момент в СССР, была построена, получив название – стадион имени Томского союза пищевиков (СТСП). Здесь были три футбольных поля (основное и два тренировочных), 2 легкоатлетичкские дорожки, 2 баскетбольных площадки, волейбольная, 4 теннисных корта, площадки для городков и борьбы, тир, велодром на 500 м. Заведовал всем этим хозяйством С. С. Егоров. Позже стадион получил название «Стадион юных пионеров» (СЮП).

Так «Красная Пресня» превратилась в «Пищевиков». Решение о переходе в «Пищевики» не было единогласным. Вопрос о судьбе команды между сторонниками перехода и его противниками решался… на футбольном поле. Но, хотя со счетом 2:0 выиграли сторонники «старой ориентации», большинство игроков все же перешло в новую команду. Покинули коллектив несогласные с таким решением братья Блинковы, И. Мошаров, В. Хайдин, Б. Баклашов и Я. Евстигнеев. Линия нападения «Пищевиков» тех лет (Н. Старостин, П. Артемьев, П. Исаков, П. Канунников и Вал. Прокофьев) считалась одной из лучших в стране и в полном составе входила в сборную СССР. Другие игроки команды – И. Филиппов, С. Егоров, С. Леута, А. Старостин, Н. Байков – входили в состав сборной Москвы.

В 1931 году решением ВЦСПС был ликвидирован единый профсоюз пищевиков. Он распался на два десятка мелких отраслевых профсоюзов. В новых условиях «Пищевики» перешли под крыло Всекопромсовета (МСПК). Отныне команда стала называться «Промкооперация», а стадион им. Томского был передан табачной фабрике «Дукат». Реформа отразилась и на кадровом составе. В «Дукат» перешли П. Исаков, С. Артемьев, П. Артемьев, С. Егоров, И. Литвейко, С. Суходоев, Н. Баранов. Закончили выступления Бухтеев и Виктор Прокофьев. Оставшиеся футболисты составили костяк «Промкооперации» (братья Старостины, С. Леута, И. Филиппов и др.). К ним присоединились вратарь Борис Глазунов из «Пролетария», из «Трехгорки» вернулись Сергей и Георгий Артемьевы, а из «Динамо» – Валентин Прокофьев. В 1932 году ведущие футболисты «Промкооперации» переходят в «Дукат» и таким образом, распавшаяся было команда воссоединяется. В 1932 году команда выступала под названием «Дукат», в 1933 году – МГСПК, а в 1934 году объединилась с остатками «Промкооперации» под именем и флагом последней. Чемпионами Москвы за эти годы становились: «Пищевики» (осень 1927 и весна 1929), «Промкооперация» (весна 1934).