Текст книги "Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах"

Неисчерпаемой энергией, натиском, самоотверженностью отличались родные братья Сергей и Михаил Романовы. В футбольных справочниках одного из них, почему-то, называют Алексеевичем, а другого – Исидоровичем. Хотя отец у них (а были еще Леонид и Николай, тоже игравшие за ЗКС) один – титулярный советник Исидор Георгиевич Романов, который служил старшим помощником пристава сначала Серпуховской части, а затем – 1-ого участка Рогожской части.

В 20-е годы трое Романовых-Исидоровичей принимали деятельное участие в организации спортивных кружков на различных предприятиях города. Леонид (в 1921 и 1922 годах он входил в состав правления МФЛ, представлял интересы РСКС) был тренером на «Трехгорке», Николай – в РДПК, а Сергей трудился на руководящих должностях в МОСФК. Кроме того, эти Романовы были отличными судьями и в футболе (Николай и Леонид были членами Коллегии судей при МФЛ), и в хоккее. Интересно, что до 1913 года за ЗКС выступали еще два родных брата с фамилией Романовы – Сергей и Николай Васильевичи.

Один из лучших хавбеков Москвы Михаил Романов (он выступал на позиции левого хава) начал играть в Останкино, выступал за сборную Николаевской лиги, а осенью 1913 года Романова-3 пригласили в сборную МФЛ. Он обладал незаурядной физической силой, ловкостью и расторопностью, исключительной сообразительностью, быстро бежал, хорошо владел мячом. Отлично принимал высоко летящие мячи (в этом компоненте игры он был неподражаем), считался мастером отбора и перехвата передач соперника. В опасные моменты всегда был у своих ворот, яростно и умело защищая честь клуба. Играл резко, иногда даже грубо. Был незаменимым игроком обороны и при этом хорошо поддерживал свое нападение. Обладал сильным дальним ударом («правда, бековским, а не хавбековским, так что часто выступал на состязаниях как бек» – писала о нем пресса).

Отлично выступал на позиции левого хавбека и еще один игрок сборной Москвы – Иван Воздвиженский. Это был очень мягкий, пластичный, подвижный, быстрый игрок, который хорошо отбирал мяч у противника, умел грамотно подержать его, а в нужный момент точно передать своим форвардам. При этом он всегда оставался исключительно корректным. Воздвиженский играл очень расчетливо («с головой»), умело пользовался промахами и слабыми местами противника. Из недостатков этого левого хава специалисты отмечали невысокую стартовую скорость и неумение хорошо пасовать низом («его передачи были точны и хороши, но не по земле, а свечкой»).

Левого инсайда Сергея Романова (он, как и брат, получил футбольное образование в дачной команде Останкино, играл за команды гимназии Касицына и Алексеевского коммерческого училища) отличала игра живая, техничная, блестящая. Романов-2 в свое время считался лучшим в Москве на этом месте. Он обладал хорошим «толковым» бегом и всегда удачным, своевременным и точным пасом, отлично играл головой. Вместе с левым полусредним Житаревым Романовы составляли мощное крыло нападения, которое способно было измотать любую защиту.

Василий Георгиевич Житарев (его бабка – московская купчиха 2-й гильдии Настасья Марковна Житарева, имела большой собственный дом в Мясницкой части, и была со своими сыновьями – Филиппом, Николаем, Георгием, Иваном и Василием Филипповичами, учредителем Торгового дома «Братья Житаревы», который занимался «каретным и легковым извозом», имел свое экипажное заведение у Покровских ворот) был лучшим нападающим русского футбола тех лет. Он обладал огромной стартовой скоростью, стремительным, очень сильным и точным ударом с обеих ног, хорошей техникой и ловкостью. Великолепно владел мячом на скорости, мог прорваться через любую защиту соперника. Уже упомянутый нами «Футболист» писал: «Житарев – лучший русский левый инсайд. Имеет сильный бег, хороший «шют», умение прорываться, обводить противника. Не считает нужным пасовать кому-нибудь из компаньонов. Играет чересчур один».

А вот характеристика, данная в свое время Житареву Андреем Петровичем Старостиным: «Внешне партнер по сборной России Василия Бутусова, Житарев, был совсем другим. Такой же рыцарь футбола по своей нравственной конституции, он в отличие от Бутусова был миниатюрного сложения. Его технические умения были более изощренными, финты в сторону почти неуловимы, стартовая скорость реактивной, он пулей срывался с места, успевая соизмерять стремительный бег с действиями по владению мячом. Наблюдая за ним со стороны, трудно было уследить взглядом за мельканием его иксообразных ног. Житарев обладал хлестким ударом с обеих ног, не затрачивая на замах ни одного лишнего мгновения».

А еще Житарев был очень популярен среди московских зрителей Одно известие о том, что в матче будет принимать участие Василий Житарев, обеспечивало полный сбор на стадионе. Завершил спортивную карьеру Житарев в «Динамо», потом был директором первого стадиона этого клуба в Орлово-Давыдовском переулке.

Кроме уже приведенной выше игровой характеристики Сергея Сысоева, добавим, что воспитанник Реального училища Н. Г. Бажанова и младших команд клуба запомнился болельщикам очень сильным, ровным ударом, который отличался «соразмеренностью, тонкостью, точностью и красотой». Особенно чисто и красиво наносил он удар под названием «Haf-Volley», что очень редко встречалось у наших футболистов, не говоря уже о защитниках. Сысоев был ловким, гибким, сильным футболистом, но недостаточно хорошо играл головой. А Андрей Петрович Старостин отмечал следующее: «Сысоев считался эрудитом, и партнеры звали его Сергеем Васильевичем даже в самых жарких схватках на поле. Может быть, потому, что он был с нами респектабелен и обращался: «Александр, Михаил», а не то что: «Сашка, Мишка», как мы все друг друга величали».

В 1917–1918 годах в паре с Сергеем Сысоевым несколько матчей провел и легендарный Михаил Ромм. А дублером Сысоева был очень надежный бек Николай (в некоторых источниках – Василий) Федоров.

Другой защитник ЗКС – Петр Попов, был игроком физически сильным, отличался хорошей скоростью, резкостью, бесстрашием в единоборствах, великолепной игрой головой. Нередко Попов срывал аплодисменты зрителей своими неповторимыми по элегантности прыжками, отбивая высоко летящие мячи. После революции и гражданской войны (Петр Георгиевич был ее участником) он играл в «Моссовете», «Красной Пресне» и «Промкооперации», а позже стал известным тренером. П. Г. Попов был женат на сестре братьев Старостиных – Вере.

Великолепным защитником был правый бек Гарри Эдж. Англичанин обладал незаурядной техникой, быстрым бегом, ловкостью и подвижностью. Прекрасно принимал верховые мячи, обладал точным и сильным ударом («удар у него прямой, отнюдь не вверх, что для команды весьма полезно»). Высокий рост позволял Эджу удачно перехватывать высокие передачи раньше, чем мяч опустится в скопление игроков, тем самым спасая свои ворота от «корнера» и опасных моментов.

Соотечественник Эджа, центральный хавбек Гилберт Трипп отличался на поле неиссякаемой энергией, бесстрашием, спортивной злостью и мужеством. В игре Трипп не щадил ни себя, ни противника, до последней минуты сражаясь за честь своего клуба. Особенно полезен и эффективен англичанин был при обороне своих ворот. Вообще-то, он служил в Санкт-Петербурге, в Товариществе чайной торговли «В. Высоцкий и K°», иногда выступал за клуб «Невский», а когда Товарищество открыло филиал Правления в Москве, Трипп перебрался сюда же, играя за ЗКС и сборную Москвы. В 1914 году Трипп вернулся в северную столицу и пару лет играл за клуб «Павловск». При этом, местная пресса отмечала, что вернувшись из Москвы, Трипп стал играть очень грубо и жестко, нередко устраивая на футбольном поле боксерские поединки.

Выдающимися способностями обладал центральный нападающий (иногда занимал позицию левого инсайда или хавбека) Николай Никитин, начинавший играть в 3-й команде ЗКС и команде Коммерческого училища. Его отличали идеальная техническая оснащенность, огромный диапазон действий, тонкое понимание игры и сообразительность, быстрый бег, сильный удар. Вот, что писал про Никитина Л. С. Смирнов: «У него страшный и верный «шут», хорошее умение брать мяч головой, идеально делает «пасс» форвардам, хорошо прорывается сквозь защиту противника и, недолго думая, сразу бьет, «шут» не перекладывая мяча с ноги на ногу. Слабо бьет по голу головой».

В 1916 году в 1-ю команду ЗКС пришли Константин Георгиевич Блинков (в младших командах клуба он играл с тринадцати лет) и легендарный Петр Ефимович Исаков, годом позже – Иван Николаевич Шурупов. Центральный хавбек Блинков (капитан ЗКС был универсалом: он играл также и на позиции центрального нападающего, и крайнего защитника, а в одном из матчей чемпионата Москвы, заняв место травмированного кипера, он отразил одиннадцатиметровый удар) был великолепным техником, артистично владел мячом, всеми видами остановки мяча, его передачи были точны и остры. Обладал прекрасным сильным и продольным «шюттом». Одно время, увлекшись эквилибристикой, показывая с мячом разные фокусы и «кунштюки», Блинков значительно снизил ценность своей игры, но вскоре бросил это увлечение и зарекомендовал себя как серьезный, высококлассный игрок.

Специалисты называли Блинкова «класснейшим» футболистом, виртуозом мяча и отмечали, что в МФЛ игрока подобного уровня до него не было. Быстрый бег, находчивость, расчетливость, размеренность удара, сообразительность и находчивость в игре – вот качества К. Блинкова. Особенно отличался Константин Георгиевич умением изящно отобрать мяч у противника и передать его точно в ноги своему партнеру. Кроме того, Блинков впервые в отечественном футболе стал регулярно применять пас пяткой.

Его игру Андрей Старостин сравнивал с игрой Валерия Воронина. Они были очень похожи и по фигуре, и даже в движениях. После завершения игровой карьеры Константин Георгиевич долгие годы работал бухгалтером и заместителем начальника финансово-планового отдела «Серпа и молота», тренировал заводскую команду.

Несколько сезонов отыграл в ЗКС и воспитанный в клубе правый инсайд Владимир Блинков. Как и старший брат, он был хороший техник и очень разнообразно действовал на поле, обладал точным длинным пасом. Противник с трудом разгадывал его загадки. Кроме того, Владимир обладал сильнейшим ударом носком по воротам (он даже заказывал себе специальные бутсы с широким тупым мысом). Этим приемом, сегодня совсем забытым, он владел в совершенстве, нередко ловя вратарей врасплох, так как удар наносился без замаха. Позже стал заслуженным тренером СССР.

Н. П. Старостин вспоминал: «Фанатик, подобно всем нам, умница и закоперщик, Владимир Блинков был интереснейшим игроком. Поврежденная коленка заставляла его осторожничать в игре, а пыл страстного нападающего толкал на самые рискованные стычки. Его игра, поэтому, шла яркими вспышками… Что-то львиное чудилось во внешнем облике этого широкоплечего блондина с крупными чертами лица и небольшими серыми глазами. Мгновенная реакция, с которой он бил по воротам или отдавал мяч, ставила его в ряды наиболее опасных противников и самых желательных партнеров».

В многочисленных футбольных справочниках указано, что Петр Ефимович Исаков родился в 1900 году в селе Никольское Покровского уезда Владимирской губернии (ныне – Городищи Петушинского района). В детской футбольной команде, созданной англичанами на текстильном производстве фабрики Морозова, начал играть с 1912 года. Шестнадцатилетним приехал жить и учиться в Москву. Там стал играть в Замоскворецком клубе спорта, Но это – не так. Первыми эту ошибку исправили авторы книги «Весь «Спартак». История в именах».

На самом деле, село, имеющее непосредственное отношение к Исакову, называлось Никольско-Архангельское, и находилось совсем рядом с Москвой, между станциями «Реутово» и «Салтыковка» Московско-Нижегородской железной дороги. Это было популярное среди москвичей дачное место. В 1907 году по просьбе дачников поблизости был открыт остановочный пункт для паровых поездов – платформа «14-ой версты». Сейчас на этом месте располагается микрорайон Реутово-1, где живут с семьями офицеры отдельной дивизии оперативного назначения МВД России (дивизии им. Дзержинского).

Спорт был очень популярен у дачников Никольского. Здесь играли в футбол, городки, бабки, лапту, крокет, хоккей, были оборудованы две купальни на прудах. Футбольная команда Никольского летом играла в дачной лиге Нижегородской дороги. Организатором летней команды в Никольском был некто Дахин, постоянно проживающий в поселке, а на Суздальской улице было построено одно из первых в районе футбольное поле. Первая взрослая команда сначала носила название «Спартанец» и играли в ней исключительно конторщики и приказчики. Затем была организована команда «Никольская», за которую, в частности, играл будущий артист Художественного театра Николай Баталов (дядя знаменитого киноактера Алексея Баталова), известные футболисты «Новогиреева» Канунников, братья Чесноковы, вратарь Тараскин. Кроме того, в составе Никольской команды летом «гастролировали» многие игроки из ЗКС.

Было в Никольском и несколько детских команд, из которых шло пополнение в основную команду. В одной из таких команд начинали играть Мусатов и Румянцев, выступавшие позже в командах МФЛ, а также Петр Исаков. Его отец – Ефим Александрович Исаков, был совладельцем Торгового дома «Е. Исаков и В. Дмитриев» (он специализировался на мочальных и пеньковых изделиях). Семья Исаковых жила в Москве, в Замоскворечье, сначала на Б. Татарской улице, а потом в соседнем Б. Овчинниковском переулке. Летом все перебирались на дачу в Никольское. Осенью и зимой Исаков играл за детские команды ЗКС, а летом за дачную команду.

Петр Исаков, несмотря на свои довольно скромные физические данные (рост 166 см), считается одним из лучших центральных нападающих страны 20-х годов. Он отличался ювелирными по точности передачами, проницательностью и тонким пониманием игры, зрелым тактическим чутьем, хорошим дриблингом, сильным и точным ударом с обеих ног. Вот, что писал о нем А. П. Старостин: «Профессор» Исаков показывал высший пилотаж в футболе. Его ложные замахи, обманные движения корпусом вызывали восхищение зрителей. Не дотрагиваясь до мяча, он заставлял противников бросаться в сторону одним едва заметным наклоном тела или коротким взмахом ноги. Эти как бы гипнотические экспромты сопровождались одобрительным смехом болельщиков, и небольшая фигурка форварда, вся залепленная грязью, металась и металась по полю…

Вот был удивительный футболист! Небольшого роста, среднего физического развития, он не обладал высокой скоростью бега. Достаточно сказать, что стометровку Исаков бежал за четырнадцать секунд. Зато у него была действительно профессорская голова, позволявшая ему безошибочно ориентироваться в обстановке на поле и находить лучший тактический ход в каждом игровом моменте. Его передачи были математически точны, потому что он обладал совершенным по постановке ударом с обеих ног. И, что парадоксально, тихоходного «профессора» частенько не могли догнать самые быстроногие защитники, когда он вдруг с выгодной позиции устремлялся к воротам противника на прорыв. С мячом в ногах по футбольному полю он бежал быстрее, чем без мяча по гаревой дорожке…

Почитатели часами наблюдали за его тренировочными занятиями. Коэффициент точности ударов в створ ворот у него был близким к ста процентам. Он без видимых усилий плассировал мяч с любой ноги в любой угол ворот. Легко, с этаким изыском, координировал Петр свои движения во время удара, чуть склоняясь влево или вправо, в зависимости от того, с какой ноги наносится удар, и, невольно, глядя на него, возникали ассоциации с артистом. А ведь важно, чтобы удар был не только точный, но и сильный.

Особенно расцвело мастерство Исакова в команде «Красная Пресня». Здесь он с 1924 года возглавлял пятерку нападения – Н. Старостин, П. Артемьев, П. Исаков, П. Канунников и В. Прокофьев, – выступающую в полном составе за сборную Москвы и Советского Союза. Десять лет Исаков водил партнеров в бои, совершенно изменив наше представление о тактике центрфорварда.

Именно Исакову удалось создать схему «вогнутая дуга», при которой сам он играл несколько сзади своих четырех партнеров, снабжая их мячами и успевая к чужим воротам на заключительные аккорды комбинаций и атак. Природный талант аналитика, тонко чувствующего и предугадывающего игровые ситуации и смену событий, дополнялся у Исакова высокой техникой, отличными ударами с обеих ног и той своевременностью в передачах, которые обеспечили ему признание его знаменитых соратников: Селина, Батырева, Канунникова, Бутусова и других… Носил Исаков и еще одно почетное имя в нашем узком кругу, частенько звали мы его Маратом – за непримиримость к игрокам, много думающим о своей персоне и о собственных удовольствиях».

А вот, как охарактеризовала игру Исакова, работавшего в 20-е годы конторщиком фабрики «Дукат», газета «Красный спорт»: «Игрок, не имеющий себе равных по технике. Играет ровно, расчетливо, распределяет игру, является душой нападения». После того как П. Е. Исаков оставил футбольное поле, он работал тренером в московском «Спартаке», воспитывал юных футболистов. Умер он в 1957 году.

Правый инсайд Иван Николаевич Шурупов (до ЗКС играл в КЛИФе и КФС, служил в армии; в некоторых источниках неверно указывается как Н. И. Шурупов), атлетически сложенный, напоминал по манере игры прославленного Михаила Бутусова. В игре Шурупов придерживался принципа: «сначала играй в человека, а уже потом в мяч». Главное для него – любой ценой отобрать мяч у соперника. Обладал громадной физической силой, напором, умением словно таран прорваться сквозь любую защиту. И часто его безудержный напор, энергия и неутомимость приносили плоды. Обладал отменным ударом и был душой нападения ЗКС. Пятерка форвардов Замоскворецкого клуба в составе: Малюков – Шурупов – Исаков – Васильев – С. Романов, считается одной из сильнейших в истории московского футбола первого двадцатилетия ХХ века.

Правый хавбек Петр Яковлевич Лавров (начал играть на даче в Подосинках, потом выступал за одну из многочисленных «диких» команд Замоскворечья) отличался хорошим, быстрым бегом и незаурядной техникой. Прекрасно играл головой, хорошо отбирал мяч, владел точным пасом и сильным ударом. Всегда играл жестко, иногда даже грубовато. В свое время Лавров считался лучших правым хавбеком Москвы.

Дублер Сергея Романова – правый инсайд Константин Васильев (он играл в Подосинках, защищал цвета сборной лиги Казанской ж.д.), обладал прекрасной техникой, напористостью, быстрым бегом. Это был классный игрок, проворный, с хорошо поставленным, резким ударом с обеих ног. Особенно хороши были удары Васильева «на самом быстром бегу, что особенно редко у наших футболистов» – отмечала пресса. Отменно играл головой и был очень опасен при «корнере». Позже Васильев с успехом играл за СКЗ, КФС и «Динамо». К сожалению, Константин Васильевич умер от туберкулеза не дожив и до 37 лет…

После того, как на фронт ушли сначала С. И. Бабыкин, а затем его дублеры Н. В. Косупко и Е. М. Губин, место в воротах ЗКС какое-то время занимали Н. Л. Кекушев и В. Лапшин (широкую известность получил как защитник СКЗ), а чуть позже появились в команде Б. Баклашов и Н. Лавров. Сын купца Пятницкой части Козьмы Николаевича Баклашова (он торговал строительными материалами) – Борис, пришел в ЗКС из ОФВ. Высокий стройный блондин, всегда выступавший в эффектном ярко-розовом свитере, был одним из первых русских вратарей, которые ловили мяч руками, а не отбивали его кулаками, как это делали В. Виноградов и П. Кудрявцев. Баклашов был одинаково хорош и на высоких, и на низких мячах. Вскоре он стал одним из лучших голкиперов Москвы, защищал ворота ее сборной, а в 20-е годы играл за «Красную Пресню», КОР, «Трехгорку, РДПК. За 2-й команду ЗКС играл и старший брат Бориса – Михаил Баклашов.

Николай Лавров был воспитанником 2-й команды «Униона». Он обладал хорошей техникой, хваткой, стремительным, смелым и уверенным броском. Незаурядная физическая сила давала ему возможность храбро выбегать навстречу прорвавшемуся противнику, особенно в случаях «массового нападения и толкучки у ворот». Грамотно и четко отбирал мяч из под самых ног нападающих. Играл не рискованно, внешне всегда спокойно, что производило благоприятное впечатление на всю команду. Отличался тонким пониманием игры, точным выбором позиции в воротах – всегда на месте, всегда наготове. Не всегда надежно играл на выходах.

Мало чем уступали этим игрокам и другие футболисты ЗКС: правый крайний сборной Москвы Алексей Малюков из «Тарасовки» (он выделялся великолепной скоростью и приличной техникой), Владимир Меморский (его отец – нотариус Павел Николаевич Меморский, был старшиной Московского дворянского клуба), Петр Самойлов, Виктор Прокофьев, Вениамин Розенберг, Яков Евстигнеев, Николай Мастеров, Леонид Перваков, Иван Иванов, Андрей Лепорский и другие.

Среди названных игроков особенно выделялся своим внешним видом двоюродный брат Петра Исакова – Виктор Николаевич Прокофьев, живший в Малом Козихинском переулке и начинавший играть в дачной команде Немчиновки. Андрей Петрович Старостин, игравший позже вместе с Прокофьевым в МКС, вспоминал о нем: «Спортсмен-аккуратист. Всегда с приглаженными волосами, в отутюженной и подкрахмаленной рубашке, в расклешенных трусах и с надушенным носовым платочком, торчавшим, как фиалка, у правого бока из-под резинки трусов… Широко расставив согнутые в локтях и приподнятые руки, он образовывал этакие боковые надолбы, на которые натыкались пытавшиеся атаковать его противники. Он был невысокого роста, и острые локти приходились прямо под вздох атакующему. Защитник после столкновения с ним хватал воздух, словно рыба на песке, а наш правый инсайд мчался с мячом вперед, как ни в чем не бывало».

Добавим, что Прокофьев был одним из трех мужей Клавдии Старостиной (после Прокофьева у нее были спартаковец Павел Тикстон и динамовец Виктор Дубинин). В начале 20-х годов В. Н. Прокофьев входил в состав членов правления МФЛ, позже работал заведующим отделом спортивных товаров одного из московских универмагов, а также руководил футбольно-хоккейной секцией спортивного общества «Буревестник». В 1937 году был арестован по обвинению в подготовке терактов против руководителей ВКП(б). Расстрелян 10 мая 1938 года. Родной сестрой Прокофьева была Вера Николаевна Прокофьева – заслуженный мастер спорта, бессменный капитан национальной сборной страны и столичного «Буревестника» по хоккею с мячом.

Классным игроком был правый бек Вениамин (в некоторых источниках – Владимир) Розенберг из КЛИФа. Он обладал хорошим бегом, красивым и легким прыжком. В противоположность Сысоеву очень хорошо играл головой. Слабой стороной Розенберга был «мало разработанный» удар. С успехом мог сыграть и на позиции левого защитника (они часто играли в паре с Сысоевым), и на позиции центрального хавбека, но это место почти всегда было занято Константином Блинковым.

Несколько слов о Николае Александровиче Гюбиеве. В своей книге «Повесть о футболе» А. П. Старостин пишет: «…Тогда о тренерах и помина не было. Главными лицами были руководители клубов, своего рода театральные импресарио (в переводе с итальянского «предприниматель»; во Франции – антрепренёр, в Англии – менеджер, в США – продюсер. – А. С.). Среди них Гюбиев был самой колоритной и заметной личностью. Он был очень деятельным организатором и оставил о себе самую добрую память тем, что служил футболу до конца преданно и бескорыстно. И в Замоскворецком клубе спорта и везде, где ему в последующем приходилось работать по футболу, он был и тренером, и наставником, и заботливым добрым отцом футбольной молодежи…

В жизни Николай Александрович был удивительно мягкий и вежливый человек. Он был женат на немке, но детей не имел. Любимым «сыном» для него стал футбол. И может быть, своенравность «ребенка» выводила его из себя. Отец хотел, правильнее сказать, жаждал только выигрыша, а «ребенок» частенько делал ничьи, да не так уж редко и проигрывал. Но никакие передряги и потрясения не могли его разлучить с любимым детищем. Он нес немалые личные расходы, пребывая сначала в должности заместителя председателя, а позднее председателя правления Замоскворецкого клуба спорта. Он не жалел ни сил, ни средств во имя достижения цели. Оптимизму его не было конца. Любимую команду Николай Александрович рассматривал как сильнейшую в мире. И верил в это со всей силой чистой души».

Рисует Андрей Петрович и портрет этого замечательного человека: «Впервые, я увидел его на фотографии команды ЗКС, так как в то время Гюбиев являлся и меценатом и продюсером этой команды. Крайним справа на фото стоял элегантно одетый человек с бородкой «буланже», с усами, в черной шляпе. В моем ребячьем представлении возникла ассоциация с Арамисом: суховатая фигура и тонкие черты лица. В дальнейшем на протяжении двадцатилетнего общения с Николаем Александровичем это первое впечатление не изменилось. В жизни он еще больше казался героем из романа Дюма, только в штатском, но всегда элегантном костюме, изысканно вежливый, не терпевший грубого, пренебрежительного тона…

Гюбиев – кристальной души человек, фанатик футбола – пользовался у футболистов особой популярностью. О нем рассказывали немало забавных историй. Особенно всех развлекала его экспансивность. Он знал, что на играх сотни глаз следят и за ним. Но когда его команда проигрывала, не мог сдержать чувств, случалось, швырял о землю карманные часы».

Добавим, что горбоносый и черноволосый Н. А. Гюбиев по внешнему виду напоминал типичного кавказца, и жил в Спиридоньевском переулке, дом 5, там же, где проживали и братья Старостины. Он был лучшим знатоком женской моды в царской России, по свидетельству братьев Старостиных и Сушкова заведовал отделом готового платья в фирме «Мюр и Мерилиз» (правда, М. Д. Ромм в своей книге «Я более за «Спартак» утверждает, что Гюбиев заведовал в этом магазине спортивным отделом), каждый год от фирмы выезжал в Европу закупать наряды и продавал новинки московским модницам. Работал до тех пор, пока футбол не захлестнул его с головой и он не перешел непосредственно на работу в спортивные организации. А его гостеприимная супруга – Мария Густавовна, часто у себя дома поила игроков чаем с вареньем и слушала, как муж обсуждал с ними футбольные дела. Частыми гостями в квартире Гюбиевых были и братья Старостины.

После ЗКС и МФЛ (здесь он занимал пост заместителя председателя и казначея) Гюбиев руководил физкультурной площадкой им. Воровского (бывший стадион ЗКС), судил матчи на первенство Москвы, трудился в «Динамо» и «Спартаке», городской секции футбола, как представитель сборной Москвы нередко выезжал с командой в другие города, был членом футбольно-хоккейной секции «Пищевиков», организатором спортивного движения на фабрике «Гознак», возглавлял легкоатлетическую и лыжную секции в Союзе металлистов, а умер в годы Великой Отечественной войны, когда ему было уже далеко за семьдесят…

Рыцарями русского футбола называл в свое время двух могикан кожаного мяча – Н. А. Гюбиева и А. И. Вашке – Николай Петрович Старостин. И последнее: именно Гюбиеву принадлежала знаменитая фраза, ставшая на многие годы девизом футболистов: «Враги на поле – друзья в жизни». Именно такие слова он разместил на афише перед одним из матчей земляков из Замоскворечья – футболистов ЗКС и СКЗ – фаворитов городского чемпиона, встречи между которыми всегда проходили в интересной спортивной борьбе и были настоящими футбольными спектаклями самого высокого уровня. При этом участники матча прекрасно понимали, что «враги» читаются в кавычках, что они лишь противоборствующие стороны, бойцы в рамках благородных спортивных традиций.

«Они вели честную и бескомпромиссную борьбу. Это были настоящие мужчины, не убиравшие трусливо ногу и не прятавшие голову в плечи в схватке за верхние мячи – «как бы не ушибиться», но и не на мгновенье не забывавшие в пылу состязания, что они «друзья вне поля!». Они пришли сюда по велению сердца, поэтому им в перерыве не надо было напоминать, что победа зарыта в воротах противника. Они искали эту победу на чужой половине поля и устремлялись туда, не щадя своего живота. Они как бы утвердились в том, что в поисках ничьей незачем выходить из раздевалки. Им нужна была победа и дух наступательного порыва не покидал их до конца встречи. Первой неписаной их заповедью было уважение к зрителю: вышел – играй! И зритель восторженно приветствовал своих любимцев, потому что даже поражение было окрашено энтузиазмом борьбы неудачника» – вспоминал о встречах ЗСК и СКЗ Андрей Петрович Старостин.

Отметим, что в ЗКС (а в спортивный комитет клуба, которым руководил П. И. Ломоносов, входили С. В. Сысоев, А. Ф. Рукс, А. П. Мезит, Я. Ю. Спарре и С. И. Бабыкин) культивировали не только футбол. Отличными легкоатлетами были И. и М. Мартыновы, В. Бабыкин, В. Бусыгин, Ф. Лебедев, П. Прокофьев, Р. Большаков. Ежегодно легкоатлеты ЗКС разыгрывали между собой серебряный кубок, учрежденный пожизненным членом клуба А. Ф. Кузьминым. А тренировал легкоатлетов ЗКС участник Олимпийских игр 1912 года в беге на 1500 м, чемпион России по спортивной ходьбе Альфред Рукс, перебравшийся в Москву из рижского «Марса». Для спортсменов, увлекавшихся французской борьбой, серебряный кубок учредил член правления ЗКС Петр Иванович Ломоносов. С боксерами ЗКС занимался приехавший из Петрограда чемпион города А. Норман.

Активно занимались в ЗКС и тяжелой атлетикой. Инструктором по занятиям с гирями был замечательный русский гиревик Я. Я. Краузе, а главным руководителем штангистов – приехавший из Германии педагог Отто Майер, которого в 1913 году сменил чемпион России, член правления ЗКС А. П. Мезит. Отметим, что после 1914 года членами ЗКС стали более 20 человек из беженцев Прибалтийского края. Первоначально у них был свой кружок, в котором они занимались тяжелой атлетикой, борьбой и гимнастикой. Руководил этой группой бывший член 1-го Рижского атлетического общества, участник Олимпийских игр 1912 года, действительный член ЗКС с 1913 года А. П. Мезит, который летом 1916 года и пригласил прибалтов в свой клуб.

Наставниками по гиревому спорту в ЗКС являлись чемпионы Москвы И. Я. Суслов и Я. Ю. Спарре – отец знаменитого советского спортивного теле– и радиокомментатора. Ян Юльевич Спарре родился в Латвии, работал на механическом заводе в Риге, где и стал увлекаться гиревым спортом. Перед началом 1-й Мировой войны Спарре отправился на заработки в Москву, где поступил на завод братьев Бромлей, по соседству с ЗКС. А вскоре, скопив деньги на вступительный взнос, Ян записался в этот клуб и стал заниматься штангой, а уже на первенстве Москвы 1915 года Спарре занимает первое место в полусредней весовой категории.