Текст книги "Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки"

Глава 9

В номер я вернулся нормально. Своими ножками, не выпендриваясь, как Ромушев, и не сигая с крыши на крышу. Просто спрыгнул в кусты под окнами бокового фасада, отряхнулся, вышел на дорожку, ведущую к центральной площади с фонтаном, и зашагал в свою общагу. Вахтёр на входе, жилистый старичок в форме, встретил меня широкой улыбкой и подмигнул, кивнув в сторону женского корпуса, когда я прошёл сквозь вращающиеся двери.

– А ты молоток! – он показал сжатый кулак, подняв его вверх. – Не боись, если чего, я тебя прикрою.

– А что так? – поинтересовался я, подходя к его окошку.

– Мы, охрана, правильных пацанов не бросаем, – ответил он и посерьёзнел. – Ты доказал, что нормальный, вступился за девчонку. Но если мой объект повредишь – получишь по полной программе.

– Понял, – смысла отмазываться я не видел.

Из окошка вахтёрской был прекрасный вид на фонтан, и он не мог не заметить того, как я волок Ромушева за девичью общагу. А для чего, догадаться было не сложно.

Когда я вернулся, рыжей в комнате не оказалось. Однако в ванной шумела вода, а на замке горел красный индикатор. Присев на стул, я какое-то время бездумно пялился в стену, а затем, встряхнувшись, прикоснулся к нанесённой прямо на поверхность столешницы метке активатора маджи-компа. Тот мелодично тренькнул, и передо мной появился объёмный куб экрана. Технологическая голограмма вроде рыбок в холле этажа, функционирующая при помощи стандартного заклятия. Однако у меня было маловато опыта работы с таким экраном, ведь для этого нужно было быть магом или использовать особый контролёр, поэтому я, не колеблясь, ткнул в пиктограмму, меняя тот на плоскую проекцию на стене.

На машинке была установлена оперативная система «Каскад-35», самая последняя в этом популярном даже за пределами страны, отечественном клоне американской линейки Windows. Ей можно было управлять мыслекомандами, положив руку на специальный сенсор и выпуская в него «лепесток» силы, однако это было доступно только магам, а я сторонился всего связанного с ними. Хотя вряд ли администрация не позаботилась о других студентах, и недолгие поиски увенчались найденной пассивной четырёхкнопочной мышью и тридэ-падом для объёмного экрана. Уверенно взяв первую, я ткнул курсором в иконку входа в систему.

«Для активации, следуя инструкциям, поместите удостоверение ученика на соответствующую позицию».

Картинки ниже показывали, куда именно следует положить выданный мне идентификатор. Найдя нужную разметку, я оставил там карту, и она тут же заглубилась в столешницу.

«Здравствуйте, Кузьма Ефимов. У вас четыре новых письма!»

Первое было от мамы, а второе от Аньки. Третье оказалось стандартной рассылкой-приветствием от администрации колледжа, в котором сообщалось, какие административные здания мне нужно ещё посетить. Последнее уведомляло меня об официально зарегистрированном вызове на дуэль от баронета Ромушева, сообщало о разнице в наших классах, статусах и предлагало на выбор несколько кнопок с окончательным вариантом ответа.

Чуть ниже ответственный юрист кампуса, назначенный мне, как принявшему вызов, составил подробную справку о том, как я могу отказаться от поединка без потери лица. Приводился детальный и положительный для меня разбор произошедшего с камер наружного наблюдения, установленных на фасадах общаг, и заверения в том, что с вероятностью в семьдесят шесть процентов студенческий суд чести признает меня потерпевшим, а вызов на дуэль – нарушением со стороны подавшего.

Пробежавшись по диагонали по довольно объёмному тексту и подивившись скорости, с которой отреагировала на произошедшее администрация колледжа, я кликнул на «Принять вызов». Наставник всегда говорил, что наглых людей – нужно наказывать. И тем более перед самой смертью велел мне никогда не отворачиваться от трудностей. Вот пусть Федосеев, который знал, что я ученик Варяга, потом кусает себе локти из-за того, что попросил «присмотреть» за девочками и не предупредил о наличии такого «выгодного» женишка у дочурки.

В своём письме мама спрашивала, нормально ли я доехал, как устроился и не обижает ли кто меня. Если так волнуется, могла бы и позвонить. Занятий ещё нет, так что сразу взял трубку. Быстро накатав ответ, в котором уверил родительницу, что у меня всё замечательно, отправил его на мамину электронную почту.

Анино письмо пусть и было огромным, сводилось к одному: «Хоть мы друг друга не любим, но я тоже одарённая и твоя сестра, и тоже хочу учиться! Так что постарайся, чтобы и я поступила туда же. И да – я теперь знаю, что ты для нас делал, прости меня, пожалуйста!»

Кое в чём она была не права – я любил свою сестрёнку, и даже неделю назад, когда сам не мечтал попасть в элитный колледж, готов был сделать ради неё всё что угодно. А значит, пусть готовится, о чём ей тут же и написал, всё же уровень образования тут будет повыше, чем в сибирском райцентре. Не хотелось, чтобы Аня ударила в грязь лицом. А я в лепёшку расшибусь, но она сюда поступит.

Оставалось приветствие от администрации, и только я начал его читать, как из ванной вышла рыжая, уже одетая в мужскую форму колледжа.

– Кто ты такой?! – с ходу набросилась она на меня, совсем забыв про вежливое обращение на «вы».

– Твой сосед!

– Ранг?!

– Есаул…

– Не ври! – Зелёные глаза, глядя на меня, горели почти безумным огнём.

– Корнет, вы…

– Да! Я женщина! А ты!

– А я – нет, – честно ответил я, но она не отстала, наоборот, схватила меня за плечи и начала трясти.

– Я… хочу… знать! Какой твой настоящий ранг!

– Хоти! – лёгким движением руки я усадил её себе на колени, и Андре, взвизгнув, сжалась, словно испуганный хомячок. – Значит так. Сейчас мы вместе пойдём в администрацию общежития и попросим переселить меня. Я всё забуду – обещаю. Поняла?

– Пусти!

– Вот ещё!

– Ответь мне!

– Я уже сказал – Есаул.

– Я не верю! – рыжая забарахталась, но вырваться из моих объятий она не могла.

– По вопросам «веры» следует обращаться к моему папеньке. Я тут не помощник.

– Значит, ты самоубийца! – констатировала она, переставая барахтаться, а как только я её отпустил, вскочила, и я тут же схлопотал звонкую пощёчину. – У-й-й-й-й! Зараза!

Девушка затрясла отбитой ладошкой и хмуро посмотрела на меня.

– Ты это специально?

– Прости, – абсолютно искренне извинился я, потому как не хотел делать ей больно, правда, и сам не горел особым желанием ходить со следом ладони на морде. – Это я инстинктивно…

– А говоришь третий уровень! – слегка надувшись, рыжая подошла к своему столу и, выдвинув стул, села на него. – Ха! Более нелепого вранья я в жизни не слышала.

– А мне вот тут рассказывали об одной рыжей девице, которая оккупировала комнату в мужском общежитии…

– Ладно, ладно: один-один, – остановила она меня. – Не хочешь говорить – не надо. Здесь у всех есть свои маленькие тайны, вот только я в упор не понимаю, зачем кому-то может понадобиться занижать свой реальный уровень.

– Да почему ты решила, что я его занижаю? – мне действительно стало интересно.

Воином девчонка не была, так что раскусить меня по моторике движений явно не могла. А больше ничего эдакого я не показывал. Ну, потрясли мы немного соседнее здание – что тут такого? На это вполне способна и троечка, если, конечно, как следует поднатужиться. А спрыгнуть с пятого этажа и не свернуть себе шею даже двойка вполне в состоянии. А вот сигануть с земли на крышу девятиэтажки, а потом и оттуда – это вряд ли, вот только не могла рыжая видеть, как я проделал подобные фокусы.

– Я же тебе прямым языком сказала, что Ромушев – Ауктор! Четвёртый ранг, в его-то возрасте! Пусть ещё и не квалифицированный. Даже полные идиоты в самом дальнем медвежьем углу знают, что связываться с магами такого уровня – не особо изощрённый способ самоубийства. А ты не просто на него попёр, словно кабан, и за шкирку как котёнка оттаскал прямо при куче народа, а ещё и вернулся невредимым. И что я должна была подумать? Что ты мне говоришь правду, и ты действительно Есаул? Да не в жизнь!

– А может быть, я везучий?

– Ага, – презрительно фыркнула Андре. – Да он бы тебя за подобное прилюдное унижение тонким слоем по кампусу раскатал. Потом собрал бы и повторил ещё пару раз.

– Если бы мог, – усмехнулся я, доставая из кармана ПМК рыжей и вертя его в пальцах, покосился на ахнувшую и принявшуюся охлопывать свой пиджак себя девушку. – То обязательно, и два раза.

А компиляторик-то у Андре был самый что ни на есть обычный. Ровненькая Sony Gela, старенькая, дешёвая, но надёжная машинка японского производства. Такой вполне можно было легко представить в руках безродного неофита, но никак не у наследницы не бедствующего магического рода.

– Отдай, – девушка вскочила на ноги и, сурово сверкая своими зелёными глазищами, требовательно протянула ко мне руку.

– Ты наклейку-то отдери, – посоветовал я, возвращая ей девайс. – А то палишься по мелочам.

– А что не так-то? – буркнула она, выхватывая у меня приборчик.

– Ну, ты головой-то подумай, – вздохнул я. – Какой парень будет клеить на свой ПМК наклеечки с Hello Kitty? То, что он розовый, это ещё ладно… всякие у людей вкусы встречаются. Но вот кошачьи мордочки…

– А… Ой, – она уставилась на крышечку и как-то жалостливо посмотрела на меня. – Но ведь жалко же…

– Жалко у пчёлки в…! Хотя тебе не стоит это знать. Купи себе глухой чёрный чехольчик и надень на девайс. На розовую лицевую окантовку никто внимания не обратит. А ремешок поменять не проблема.

– Хорошо. Спасибо… – проговорила она, убирая ПМК обратно в карман, а затем, подумав, открыла шкаф и, порывшись в большой спортивной сумке с лицом анимешного персонажа на боку, вытащила белый поясной футляр. – Отвернись…

Пожав плечами, я выполнил её просьбу.

– То есть ты у него компиль украл? – спросила она, убирая свой ПМК. – И он тебе ничего не смог сделать?

– Не «украл», а «конфисковал». Этот Ромушев ни разу не ведун, чтобы без него кастовать. А я – предохранялся. Я за безопасный се… – не договорив, я вовремя прикусил язык.

Просто вспомнил, что разговариваю не с парнем, а с девушкой, и не ясно, как она отнесётся к шуточкам на подобную тему. Вполне может неправильно понять или вообще подумать, дескать, я на что-то намекаю. А мне лишних недоразумений не нужно.

– И он так это стерпел? – казалось, рыжая не заметила моей оговорки. – Просто проглотил и никак не отреагировал?

– Ну, почему «никак»? Он вызвал меня на дуэль, по каким-то там крайним правилам, – я кивнул в сторону монитора и открыл соответствующее письмо. – Я согласился.

– Ты! Ты что сделал? – ахнула она и, подойдя к моему рабочему столу, вчиталась в текст сообщения. – Ты подтвердил согласие на вызов? И отказался от помощи юриста? Тебе же такой шанс предлагали… Ты точно самоубийца! Нет, я, конечно, всё понимаю, честь там и всё такое, но нельзя же так вот… О чём ты только думал?

– Прорвусь как-нибудь, – отмахнулся я. – Ладно, ты готова? Тогда пошли в администрацию с комнатами разбираться?

– Вот ещё. Зачем? – она посмотрела на меня как на идиота. – Тебя, дурака, если ты действительно всего лишь Есаул, завтра на дуэли убьют, и комната опять станет моей и только моей. Так зачем лишний раз ноги топтать?

– Ага – раскатала губу. Будет день и будет пища, – фыркнул я. – Не спеши меня хоронить. И вообще – с делами следует разбираться по мере поступления!

– Как знаешь, – ответила она и поплелась в сторону двери, нарочито медленно двигая ногами. – Но это – откровенное насилие над логикой и организмом. Я бы лучше погулять сходила.

«Вот же ленивая задница!» – подумалось мне, в то время как, вышагивая следом, наблюдал за тем, как покачивается её соответствующая нижняя часть тела.

* * *

В администрации нас ждал облом. Сидевшая за столом девушка, хмыкнув, выслушала сбивчивые объяснения Андре и, улыбнувшись, вежливо послала нас куда подальше. Свободных номеров в общежитии не оказалось, все либо уже имели постояльцев, либо были зарезервированы на господ аристократов, которые по каким-либо причинам не смогли приехать к церемонии открытия. Оказалось, что меня, благодаря личной просьбе проректора по научной части, можно сказать, запихнули, как дополнительную селёдку в и так уже переполненную бочку.

Кто-то там по какой-то причине куда-то не поехал, чего-то не смог и как-то не так поступил, и в результате в первый семестр обучения вынужден был заниматься факультативно на дому, но тем не менее значился во всех документах. Именно его место, видимо, и выделили по просьбе «социофобной» Андре для её успокоения в «соседи», когда она заселялась. А так как подобные пожелания в документы занести невозможно, когда встал вопрос о месте моего проживания – о проблемах рыжего паренька даже не вспомнили. Как-никак, а прошёл уже месяц с тех пор, как девушка проживала в номере пятьсот тридцать семь, и всё понимающие взрослые сотрудники администрации, работавшие здесь в течение лета, успели смениться на третьекурсников.

Последний факт меня удивил, ведь я как-то вначале даже не обратил внимания на то, что сидящая передо мной девушка подозрительно молодо выглядит. Да ещё и одета в стандартную студенческую форму.

Когда мы с резко побледневшей и спавшей с лица рыжей, от чего её и без того очень светлая кожа стала практически белой, собрались было выйти из зала административного центра общежития, меня окликнул молодой человек, появившийся из комнаты, отгороженной от основного помещения стеклянной перегородкой.

– Простите. А вы случайно не Ефимов, Кузьма Васильевич?

– Да, это я.

– Очень хорошо, а то я собирался уже звонить к вам в номер.

– Простите, а что такое? У меня какие-то проблемы?

– Нет-нет. Что вы. Я просто хотел узнать, получили ли вы уже свою форму, учебные пособия и ваше оружие?

– Нет, – я отрицательно покачал головой. – Форма-то ладно, но оружие? Да я даже не знал, что оно мне положено.

– Вас не ознакомили с уставом колледжа? – нахмурился парень. – Все, что выдаётся студенту, изложено в приложении номер три.

– Не было там никаких «приложений», – ответил я. – У меня была электронная версия, всё одним файлом.

– Значит, вы просто не скачали всё остальное, вот, ознакомьтесь на досуге, – подойдя к одному из шкафов, парень вынул из него две тоненькие брошюрки. – Вам следует посетить хозяйственную часть и оружейную. И да, не забывайте носить с собой вашу личную идентификационную карточку. На ближайшие пять лет именно она будет вашим основным документом, как на территории колледжа, так и за его пределами. Кстати, при посещении других стран она автоматически регистрируется как заграничный паспорт с ограниченным количеством уже активных виз. Список вы можете посмотреть в приложении номер два.

Он раскрыл одну из книжонок примерно посередине и протянул мне. Взглянув на разворот, я тихонько присвистнул от удивления.

– Североамериканская Либерократия, Земли Германской Нации и даже Китайская Коллективная Социалистическая Республика! – я перевёл взгляд на стоящего передо мной студента-администратора. – С чего это такая дружба народов? Я слышал, что от них даже туристическую получить нереально, а тут…

– Понимаю скепсис, – улыбнулся он. – Всё довольно просто. Эти страны наравне с нами входят в Высший Совет Магического Конгломерата Наций. Так что они просто вынуждены предоставлять нашим учащимся автоматическую учебную визу, так же как и мы не можем отказать студентам, например, Гарвард-Маджика или китайского Циньхуа.

– М-да… – только и сказал я, забирая вторую брошюру. – Спасибо за объяснения.

– Не за что, – пожал плечами парень. – Это наша работа. У вас есть какие-нибудь ещё вопросы?

– Да, – я покосился на хмурую Андре. – Объясните, пожалуйста, по поводу этой «работы». Нам вот только что девушка рассказала, что в летнюю смену здесь трудились настоящие сотрудники, а сейчас их сменили студенты. Это что-то типа практики?

– Можно сказать и так, – мой собеседник кивнул, и соседка, до этого погружённая в свои мрачные мысли, навострив ушки, подошла к нам. – На территории Ильинского колледжа, как и в других аналогичных заведениях, в течение учебного года проводится так называемая «Большая Игра». Это специальный адаптивный курс, целью которого является максимальное вовлечение абитуриентов в жизнь социума с повышенной личной ответственностью. Думаю, что не открою вам великой тайны, если скажу, что большинство поступающих к нам юношей и девушек являются выходцами из богатых и благородных семей, а потому зачастую обладают пониженным уровнем общественной значимости при высоких личных запросах.

Говорил он умно, долго и явно повторяя крепко-накрепко вызубренный текст. Но вот если объяснить более простым языком, то всё сводилось к тому, что большинство местных студентов – избалованные бесполезные мажоры. Не приспособленные к самостоятельности и привыкшие к бесцельному существованию, полному пороков, развлечений и удовольствий, они годились только на то, чтобы бездумно прожирать состояния предков. Такие люди не способны ценить чужой труд, да и вообще нередко были необычайно жестоки к тем, кто находился ниже по статусу, а уж наделённые магическими силами и вовсе считали обычных людей чем-то вроде двуногого скота.

Так что Империи они были без надобности. Шумная, вонючая и очень вредная накипь на лице страны. К тому же с возрастом, в первую очередь от безделья и вседозволенности, создающая всё больше и больше проблем, и это при том, что многие из них в будущем должны были стать главами своих родов, кланов и взять в свои руки управление различными корпорациями и производствами.

Поэтому ведущими психологами, воспитателями и специалистами от разных ведомств и министерств лет тридцать назад была разработана так называемая «Большая Игра», опыт которой на данный момент переняли практически все страны мира. Если кратко, то смысл её сводился к тому, что вся немалая территория колледжа, с прилегающим к нему студенческим городком, объявлялась независимым государством. А мы, абитуриенты – его полноправными гражданами, которых с внешним миром на время обучения практически ничего не связывало.

Здесь было всё «своё»: и криптовалюта, на которую можно было приобретать товары и услуги, и полноценные органы управления, правительство, внешняя и внутренняя политика, различные службы, полиция и даже своя маленькая армия. И всё это управлялось и обслуживалось исключительно учениками, правда, под неустанным контролем педагогического состава, немногочисленных взрослых специалистов и вездесущей Имперской Канцелярии.

Дела внешнего мира нас не касались. Америка, Россия, Китай и их тёрки – всё это минимум на пять лет выпадало из нашей жизни. По правилам «Большой Игры» нашими соперниками-противниками являлись другие учебные заведения, участвующие в этом глобальном проекте. Был то упомянутый ранее Гарвард-Маджика, например, или отечественный Первый Имперский магический колледж, и даже, к моему немалому удивлению, Особый Корпус – не суть важно. Все они являлись другими студенческими государствами, и с ними можно было дружить, заключать союзы, интриговать и даже воевать на специальных полигонах.

И вот здесь меня ждало нехилое такое открытие – как оказалось, каждый ученик в каждой подобной псевдостране начинал обучение в абсолютно равных условиях. Неважно, был ли то нищий балбес, типа меня, или сынок североамериканского президента. Сколько бы ни было денег и возможностей у родителей абитуриента, на территории колледжа это не имело ровным счётом никакого значения, потому как просто что-либо купить за обычные рубли, доллары, юани или марки на территории кампуса было невозможно, как и покинуть её по собственному желанию. На личную идентификационную карточку каждого поступающего зачислялась одинаковая, небольшая стартовая сумма в криптовалюте, и всё – крутись как знаешь.

Можно все пять лет ничего не делать. Учиться, получать свою законную небольшую стипендию и тянуть её до следующего месяца, отказывая себе во всём и перебиваясь бесплатными и безвкусными обедами в общественной столовой. Это не запрещалось, но подобное поведение порицалось. Если же ты не хотел изображать из себя бедняка-лоботряса, то для тебя был только один путь – учиться и параллельно изо всех сил трудиться во славу колледжа. Доступные абитуриенту работы, как и зарплаты, разнились, в зависимости от выбранной специальности и срока обучения, ну, а в «правительство» студгосударства могли попасть только отучившиеся минимум три года и доказавшие свою верность альма-матер. Впрочем, для того, чтобы стать полотёром или трудиться разнорабочим, не требовалось практически ничего.

Вот так вот здесь было всё сложно и, с другой стороны, просто. Мини-государство в государстве, активно перековывающее избалованных знатных детишек в будущий непоколебимый костяк нашей империи. Да, родовые и клановые отношения, естественно, никуда не исчезали, и студентам приходилось учитывать их, а также помнить, кто они и откуда, но всё же всё внешнее обычно отходило на второй план.

Кстати, на мой вполне логичный вопрос: а почему же, собственно, в таком случае все из кожи вон лезут, лишь бы запихнуть своих детишек в такую глубокую задницу? Не проще ли воспитать своё ненаглядное чадо в тепличных домашних условиях? Мне доходчиво объяснили, что это всё равно, что собственноручно изуродовать ребёнку жизнь.

Это простым подданным Его Величества достаточно было отучиться в обычных школах и институтах, а там ползи себе по карьерной лестнице вверх и, может быть, если повезёт, выбьешься в большие начальники маленького свечного заводика. А у одарённых то здесь, то там Имперской Канцелярией были расставлены разнообразные препоны для тех, кто не доказал своей значимости в «Большой Игре».

Например, на высшие руководящие посты можно было даже не претендовать. Или сам Император мог не признать тебя главой твоего же рода, или запретить тебе основать новый. Да даже принимая на простейшую вакансию во внешнем мире для магов или воинов, работодатели часто сверялись с этим самым проклятым «индексом значимости», который присваивался каждому выпускнику учебных заведений магической направленности.

Вот и носилась элита со своими, ничего не понимающими мажориками как с писаными торбами, запихивая их в колледж покруче да посолиднее. Уговаривали, объясняли, приказывали до тех пор, пока до чада не доходило, что здесь он по сути – как золотая рыбка в аквариуме, и за ним наблюдают, оценивают и даже делают ставки многие сильные мира сего. И именно из правил «Большой Игры», судя по всему, вытекала рассказанная мне Андре пасторальная история о том, что все обиды и прочий негатив, случившийся во время обучения, не принято выносить за стены колледжа. Ведь кто знает, может быть, ради своего блестящего будущего полы в твоей комнате придёт мыть дочь какого-нибудь герцога…

Случались, конечно, исключения из правил, всегда находились те, которым всё было до фонаря и по барабану. Однако таковых было меньшинство, в то время как люди «понимающие» легко впрягались в «Большую Игру» и активно тянули лямку во славу своего «родного» студгосударства. Правда, из всего вышесказанного я так и не понял, с какого же перепугу и, главное, «как» в дворце у Федосеевых вырос неприспособленный к жизни, тепличный цветочек по имени Марина.

Администрацию мы покинули в смешанных чувствах. Я был откровенно шокирован услышанным, потому как даже не догадывался о делах, творящихся в маг-академиях. Нет, я, конечно, слышал и о военных играх, и о различных турнирах, на которых сталкивались лбами команды из разных вузов, однако такой глубокой подоплёки всего этого действа я не знал. Да и сами участники не спешили оповестить общественность о том, что тут происходит. А вот Андре, которую, наверное, с детства просветили о подобных раскладах, шла мрачнее тучи совсем по другой причине. Когда за нами закрылись раздвижные двери приёмного зала, она только буркнула мне что-то и, не оглядываясь, потопала к лестнице.

Я немного постоял, глядя в спину удаляющейся девушке, пожал плечами и отправился искать хозяйственную часть. Федосеев «поступил» меня на юридический факультет, здание которого располагалось в самом центре студенческого городка, а наша общага была выстроена в парковой зоне, на живописном берегу старицы Москвы-реки, напротив бывшего села Архангельское. В далёком девяносто шестом году, когда был заложен первый камень Пятого Императорского магического колледжа, его кампус занимал только полуостров, образуемый старицей и нынешним руслом Москвы-реки, однако со временем студенческий городок разросся и поглотил соседние сёла Ильинское, Глухово, Архангельское и Захарково и коттеджный посёлок Горки-6. Уж не знаю, как там господа договаривались с местными жителями, но нынче здесь жили, работали и учились исключительно абитуриенты разросшегося городка.

Всё это мне рассказал сопровождающий, который подбросил меня от отдела кадров, где я утром расстался с Мариной, до общаги, прокатив на своём мини-каре по каким-то тенистым аллеям. Так что можно сказать, что самого колледжа я ещё в глаза не видел, а следовало бы посмотреть, куда занесла меня нелёгкая.

И всё же я решил не бродить бесцельно, а потому, подойдя к ближайшему информационному столбу, быстро выяснил, где находится хозблок, оказавшийся небольшим особнячком. До него было недалеко, минут пять-десять тихого хода, да и там все необходимые мне дела я закончил на удивление быстро, став счастливым обладателем новенького комплекта формы Пятого Магического и студенческого планшета, заменявшего нынешним ученикам кипы разнообразных учебников и пособий.

Переоделся здесь же, отдав свою старую одежду в чистку. Услуга оказалась платной, но так как я ещё не был официальным участником «Большой Игры», денег с меня не потребовали, зато обещали доставить всё прямо в номер. Далее мне следовало посетить оружейную, которая находилась почти в самом центре кампуса, кое-что зарегистрировать, а также получить причитающееся мне имущество. А для этого нужно было вернуться в нашу с Андре комнату и забрать это «кое-что» из своей сумки.

И вот здесь я, как говорится, попал. Рыжая отсутствовала, так что некому было предупредить меня о том, что местная студентота – те ещё бюрократы. В общем, я благополучно пропустил как обед, так и едва не опоздал на ужин. Моя соседка в столовую не спустилась, а когда я вернулся к себе, она уже спала, не по погоде плотно закутавшись в одеяло. Быстренько закинув вещички в свой шкаф, я отправил туда же пиджак, а вот с таким трудом добытую в оружейке ременно-плечевую систему скрытого ношения повесил на спинку стула.

Включив комп, просидел за ним до официального отбоя – копался в местной сети, да и в самой машине, пытаясь понять, что я могу, а что нет, и что мне можно, а чего делать не стоит. Потом, включив надклавиатурный светильник, читал выданную мне для ознакомления литературу, которой значительно прибавилось, и опять сёрфил, но уже во внешнем инете, в поисках всего, что касалось бы магических колледжей, да и вообще «Большой игры». Под конец немного погонял в одну из любимых игрушек, не требовавших скачивания на жёсткий диск клиентской части, наслаждаясь непривычно высоким качеством графики и отзывчивостью контролёров, и со спокойной совестью отправился спать.

* * *

Андре было жарко, душно, очень некомфортно, а также немного страшно. А ещё она была голодна, потому как шоколадный батончик, который умяла вместо ужина, как-то незаметно растворился в желудке. К тому же девушка старалась не шевелиться, а потому уже отлежала правый бок, да и молния от тёплого спортивного костюма ощутимо врезалась ей в кожу.

Она сама уже не понимала, зачем нацепила на себя это мешковатое недоразумение китайского пошива, которое покупалось ещё дома с одной только целью – скрывать её и без того не особо объёмные женские формы во время разнообразных физических тренировок. Кажется, тогда ей показалось, что так будет «надёжнее», вот и потела сейчас в нём, да ещё и под толстым, зимним одеялом. Но здесь уж ничего не поделаешь. Она никак не могла позволить себе лечь спать, как обычно, в лёгонькой маечке и шортиках, под простынёй, как весь последний месяц.

Она вообще не могла сейчас спать! Ведь как тут уснёшь, когда сердце бешено колотится и, похоже, готово выпрыгнуть из груди. И ведь непонятно, на что она надеялась, когда, вернувшись, не застала этого Кузьму в своей комнате. Неужели на то, что он ради неё будет спать в холле или вообще на улице. Кстати, было бы неплохо!

Вот только внятного объяснения, почему не пошла на ужин, и зачем, увидев в окно подходящего к зданию соседа, притворилась спящей – она так для себя и не придумала. А уж как испугалась, когда он зашёл в номер и увидел её в кровати. Почему-то Андре решила, что вот сейчас парень накинется на неё и немедленно изнасилует. И тут же поверила в то, что всё так и будет. Даже приготовилась к тому, чтобы дать решительный отпор, активировав под подушкой ПМК и уже держа своё самое смертоносное заклинание на спуске.

Однако Кузьма предпочёл ей компьютер. И от этого девушка не то что не успокоилась, а наоборот, отчего-то почувствовала себя брошенной, а по прошествии пары часов сильно-сильно разозлилась. Захотелось сделать какую-нибудь глупость. Например, вскочить и раздеться при соседе догола, чтобы тот наконец оторвался от монитора и обратил на неё внимание.

Она даже испугалась собственной храбрости и зарылась носом поглубже в подушки, пытаясь выгнать из головы всяческие развратные мыслишки, которые так и лезли в неё непрошеными гостями. От них стало так жарко, что Андре готова была взвыть! И в этот момент, наконец, прозвучал сигнал отбоя.

Девушка затаилась и снова включила ПМК, на котором уже красовался купленный сегодня чёрный чехольчик, чувствуя, как по спине, щекоча кожу, сбегают крупные капли пота, оставляя за собой влажные, чешущиеся от соприкосновения с тканью дорожки. Парень посидел ещё с минут десять, затем встал, и она сжалась, чувствуя, что сейчас просто упадёт в обморок. Что-то скрипнуло, Андре приготовилась завизжать… и ничего не произошло.

Ещё минут через пятнадцать она аккуратно выглянула из-под одеяла и даже включила экранчик ПМК, который едва-едва осветил погружённую в ночной мрак комнату. Кузьма мирно спал на своей кровати, и его грудь медленно вздымалась в такт ровному, спокойному дыханию.

«Да как он может! – рыжая девчонка аж задохнулась от накатившего на неё возмущения. – Как он может вот так взять и заснуть, когда я… мы… Он что? Не воспринимает меня как женщину?»

Ей очень захотелось взять что-нибудь тяжёлое и приложить бесчувственного болвана по голове. Однако кое-как она сдержала этот праведный порыв, пожалев в первую очередь ни в чём не повинную вещь, которая точно сломается, в отличие от его головы.