Текст книги "Русские и украинцы. Братья по вере и крови"

Глава 7
Казаки между Краковом, Стамбулом и Москвой

Начиная главу, я сразу хочу поставить все точки над «i». Подробное повествование о войнах Богдана Хмельницкого и последовавшей за ними Руине (так называли украинскую свару претендентов на гетманскую булаву) достойно многотомной монографии. Ну а главное, выходит за рамки нашего рассказа. Посему я всех интересующихся отправляю к трудам Соловьева, Грушевского и др. Ну а тем, кому понравилась эта книга – к моим монографиям: «Давний спор славян: Россия, Польша, Литва», «Запорожцы – русские рыцари. История запорожского войска», «Тайная история Украины», «Украина. Противостояние регионов», «Как Малая Русь стала Польской окраиной».

Замечу, что «Тайная история Украины» в 2010 г. была запрещена СБУ при президенте Ющенко.

Здесь же я уточню лишь ряд деталей. В течение второй половины XVI – первой половины XVII века в Малороссии с интервалами в 5—10 лет вспыхивали казацкие восстания. Начинались они одинаково. Вот, служит пушкарем в частной армии польского магната казак Северин Наливайко. И вдруг он узнает, что луг его отца захвачен польским шляхтичем, который к тому же приказал забить старика Наливайко насмерть палками. Следствием становится казацкая война 1595–1596 гг. под руководством Северина Наливайко и т. д.

Нетрудно сообразить, что казацкая старшина (феодалы средней руки) и казачество (смесь профессиональных наемников и мелких феодалов) не ладили с польскими магнатами и королем. Основных причин конфликтов было несколько. Польские короли желали использовать казачество лишь в качестве наемников, то есть чтобы те воевали только по приказу из Кракова, и при этом еще не платить казакам или отделываться грошами. Казаки же предпочитали воевать постоянно, а цели походов выбирать самостоятельно.

Вторым поводом для конфликтов была агрессия католической церкви и ее пособников – униатов.

Главной же причиной конфликтов являлась собственность – маетности, пасеки, леса и хлопы.

В начале 20-х годов XVII века католики усилили гонения на православную церковь. Так, вожди киевских униатов войт[89]89
  Войт – в городах Литвы, Польши, Малой и Белой Руси в XV–XVIII веках выбираемое (обычно из зажиточного населения) служебное лицо, которое возглавляло магистрат.


[Закрыть]Федор Ходька и мещанин Сазон сделали попытку насильственно опечатать православные церкви в Киеве.

Митрополит Иов Борецкий немедленно отправил жалобу в Запорожскую Сечь гетману Коленику Андрееву. Тот прислал отряд казаков во главе с полковниками Якимом Чигринцом и Антоном Лазаренко. По дороге к ним присоединились многие казаки и крестьяне. В начале января 1625 г. (после Крещения) полковники вступили в Киев и распечатали церкви. Войт Ходька и несколько десятков униатов были схвачены и заключены в темницу.

Иов Борецкий прекрасно понимал, что расправившиеся с униатами запорожцы не смогут защитить его и паству от коронного войска, и обратился за помощью к царю. Вот как излагает это дело историк С.М. Соловьев: «В феврале 1625 года приехал в Москву от киевского митрополита луцкий епископ Исакий с просьбою, чтоб государь взял Малороссию под свою высокую руку и простил козакам их вины. Бояре отвечали Исакию: "Как видно из твоих речей, мысль эта в самих вас еще не утвердилась, укрепленья об этом между вами еще нет; про козаков ты сказал, что их столько не будет, чтоб стоять против поляков одним без помощи, и говоришь, что теперь Запорожское Войско идет на весну морем на турок: так теперь царскому величеству этого дела начать нельзя. А если вперед вам от поляков в вере будет утеснение, а у вас против них будет соединение и укрепление, тогда вы царскому величеству и святейшему патриарху дайте знать; тогда царское величество и святейший патриарх будут о том мыслить, как бы православную веру и церкви божии и вас всех от еретиков в изьбавленьи видеть".

Исакий отвечал: "У нас та мысль крепка, мы все царской милости рады и под государевою рукою быть хотим, об этом советоваться между собою будем, а теперь боимся, если поляки на нас наступят скоро, то нам кроме государской милости деться некуда. Если митрополит, епископы и Войско Запорожское прибегнут к царской милости и поедут на государево имя, то государь их пожаловал бы, отринуть не велел, а им кроме государя деться негде"»[90]90
  Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. V. С. 441.


[Закрыть].

Как видим, московское правительство теоретически было не прочь принять в подданство Малороссию, но при этом не желало затевать большую войну с Речью Посполитой.

Любопытно, что одновременно с демаршем Борецкого принять казаков в подданство царя Михаила попросил… шведский король Густав Адольф, воевавший с Сигизмундом III. В Москву прибыло шведское посольство с грамотой, где выражалось пожелание, «чтоб царское величество послал к запорожским казакам свое повеление и отвел бы их от польской короны».

На это в Москве ответили, что «этого сделать никак нельзя, потому что запорожские казаки люди польского короля, а не московского государя, а между королем и государем заключено перемирие». Но Густав Адольф на этом не остановился и в 1626 г. прислал в Москву новых послов с просьбой пропустить их в Белую Русь и Запорожье. Король вел войну против Польши и хотел вовлечь в это дело и Москву, а главным образом – запорожских казаков. Но в Москве снова дали отрицательный ответ все на том же основании, что «в перемирные лета сделать этого (пропустить послов и встать против Польши) нельзя, потому что это будет крестному целованию преступление и на душу грех»[91]91
  Яворницкий Д.И. История запорожских казаков. Т. 2. С. 159.


[Закрыть].

В 1630–1632 гг. казаки под командованием Тараса Трясило в очередной раз воевали с поляками. Следующая казацкая война началась под руководством Яцко Остряшка. За ней следует уже серия войн, в которых казаками предводительствовал Богдан Хмельницкий.

В 1645 г. чигиринский подстароста поляк Данило Чаплинский напал на хутор соседа – сотника Богдана Хмельницкого. Там он украл «четыреста копен сена» и любовницу Богдана, а заодно насмерть запорол восьмилетнего сына сотника.

Между прочим, Богдан оказался на редкость законопослушным человеком и поначалу пошел по судам. Но на приговоры судов пан Чаплинский плевать хотел. В январе 1646 г. Богдан лично бил челом королю Владиславу на своего обидчика.

Престарелый король объяснил сотнику, что сделать он ничего не может, а под конец спросил: «У тебя что, сабли нет?» По другой версии, король велел выдать Богдану саблю.

Богдан Хмельницкий, отчаявшись найти справедливость в польских судах и у самого короля, обратился в последнюю инстанцию – Запорожскую Сечь.

Прибыв в Сечь, Хмельницкий обратился к запорожцам в присутствии кошевого атамана. Он красноречиво описал поругание иезуитов над православной верой и служителями святого алтаря, глумление сейма над казацкими правами, насилие со стороны польских войск над населением малороссийских местечек и городков, вымогательства и мучительства со стороны «проклятого жидовского» рода. «К вам уношу душу и тело, – укоряйте меня, старого товарища, защищайте самих себя, и вам тоже угрожает!» – призывал Богдан. Тронутые этой речью, казаки ответили Хмельницкому: «Приймаемо тебя, пане Хмельницкий, хлибом-силью и щирным сердцем!»

22 апреля 1648 г. Богдан Хмельницкий с войском покинул Сечь и двинулся навстречу ляхам. Без особого труда казаки захватили крепость Кодак и двинулись к протоке Желтые Воды.

Коронный гетман Николай Потоцкий разделил свое войско. Одна его часть, насчитывавшая от 4000 до 5000 человек, состояла из реестровых казаков и так называемой немецкой пехоты[92]92
  Читателя не должно вводить в заблуждение название «немецкая пехота». Дело в том, что поляки решили обучить часть реестровых казаков западноевропейскому строю и одели и вооружили их как германских пехотинцев. Как хорошо заметил по сему поводу Д.И. Яворницкий: «Немецкая пехота – те же русские, только одеты немцами».


[Закрыть]. Командовал ими Яков Барабаш. Эта часть войска должны была двигаться водным путем до Кодака, где находился польский гарнизон. Другая часть войска, насчитывавшая по различным данным от 12 до 20 тысяч человек, состояла из жолнеров и драгун, которыми командовали 26-летний сын коронного гетмана нежинский староста Стефан Потоцкий и казацкий комиссар Шемберг.

3 мая реестровые казаки и «немецкая пехота» причалили к правому берегу Днепра у Каменного затона. Тут сечевые казаки встретились с реестровыми и сумели переманить их на свою сторону. Через несколько часов реестровые и «немцы» подняли мятеж, перебили своих начальников – Барабаша, Вадовского, Ильяша и других, а трупы их побросали в Днепр.

4 мая реестровые казаки соединились с войском Богдана: они были доставлены к Желтым Водам по просьбе Хмельницкого на конях Тугай-бея и в тот же день вошли в казацкий лагерь на левом берегу Желтых Вод.

5 мая 1648 г. началось знаменитое сражение у Желтых Вод. Битва длилась три дня. Поляки храбро отбивались, но, в конце концов, были вынуждены сдаться. В плен попали Стефан Потоцкий[93]93
  Вскоре в плену он скончался от ран.


[Закрыть], Шемберг, Сапега[94]94
  Павел Ян Сапега (ок. 1610–1665) – первоначально кальвинист, затем католик. С 1655 г. воевода виленский, великий гетман литовский. Активный участник войны с Россией, Швецией и восставшими казаками, сохранил верность королю Яну Казимиру и возглавил борьбу со шведами в Великом княжестве Литовском.


[Закрыть], Чарнецкий и другие, всего 80 знатных панов.

Разбив молодого Потоцкого, Хмельницкий двинулся на старого Потоцкого к Корсуню.

Сейчас в Киеве предпочитают забывать, что с 1618 г. Москва строго придерживалась политики невмешательства в дела Малой Руси. Все просьбы гетманов, атаманов и церковных иерархов принять Малую Русь под высокую руку московского царя отвергались или в лучшем случае оставались без ответа.

Определенные проблемы постоянно возникали у русских пограничных воевод с потоками беженцев. Десятки тысяч крестьян, спасаясь от бесчинств панов, пересекали русскую границу.

Так, в августе 1647 г. польский посол в Москве пан Адам Кисель от имени короля потребовал выдачи беглых, мотивируя это тем, что они являются крепостными, принадлежащими магнатам Вишневецкому и Конецпольскому. Однако московские власти и на сей раз, как и прежде, решительно отклонили требование поляков.

Сразу после поражения поляков на Желтых Водах киевский воевода Адам Кисель отправил гонцов к путивльскому и севскому воеводам с грамотами, в которых говорилось, что татары 22 апреля 1648 г. на Желтых Водах окружили польский отряд, высланный против изменников-черкас. Кисель смещал акценты и представил повстанческое войско Хмельницкого шайкой изменивших реестровых казаков, а четырехтысячный татарский отряд – огромной ордой.

Воеводы немедленно отправили гонцов в Москву. 20 мая царь Алексей Михайлович приказал своим ратным людям «сходиться с литовскими людьми и с ними заодно промышлять над татарами». Царя и бояр можно понять – татарские орды часто вторгались в Малороссию, а затем поворачивали и шли к Туле и Москве. Но тут пришли вести о Корсуньском поражении, и в Москве постепенно стали понимать, что Кисель попытался их надуть. Теперь уже из Москвы пошло указание пограничным воеводам не ввязываться в конфликт на Украине. Тем не менее еще раньше севский и путивльский воеводы отправили гонцов к полякам для координации действий против татар.

Севский воевода отправил гонцом Григория Климова с грамотой к Киселю в город Гощ. Но в версте от Киева Климова перехватили татары. Как гласит летопись, «казаки, видя, что у него хохла нет, взяли его у татар к себе и отвели к гетману своему Богдану Хмельницкому, который стоял в городе Мошнях, от Киева верстах во ста. Хмельницкий взял у него листы, назначенные к Киселю, и сказал: "Не по что тебе к Адаму ехать, я тебе дам к царскому величеству от себя грамоту…" Хмельницкий говорил Климову: "Скажи в Севске воеводам, а воеводы пусть отпишут к царскому величеству, чтоб царское величество Войско Запорожское пожаловал денежным жалованьем. Теперь ему государю на Польшу и на Литву наступать пора. Его бы государево войско шло к Смоленску, а я, Хмельницкий, стану государю служить со своим войском с другой стороны"».

Обратим внимание, на дворе весна 1648 г., до Переяславской рады 5 (!) лет, а Хмельницкий напрашивается на службу царю.

В конце апреля 1649 г. казаки Хмельницкого учинили погром в Киеве. Как писал С.М. Соловьев: «На улицах началась потеха: начали разбивать католические монастыри, до остатка выграбили все, что еще оставалось, и монахов и ксендзов волочили по улицам, за шляхтою гонялись, как за зайцами, с торжеством великим и смехом хватали их и побивали. Набравши на челны 113 человек ксендзов, шляхтичей и шляхтянок с детьми, побросали в воду, запретивши под смертною казнию, чтоб ни один мещанин не смел укрывать шляхту в своем доме, и вот испуганные мещане погнали несчастных из домов своих на верную смерть; тела убитых оставались собакам. Ворвались и в склепы, где хоронили мертвых, трупы выбросили собакам, а которые еще были целы, те поставили по углам, подперши палками и вложили книжки в руки. Три дня гуляли казаки и отправили на тот свет 300 душ: спаслись только те шляхтичи, которые успели скрыться в православных монастырях»[95]95
  Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 5. С. 551.


[Закрыть].

Одновременно Хмельницкий послал в Москву чигиринского полковника Вешняка с грамотой к царю. «Нас, слуг своих, – писал Богдан, – до милости царского своего величества прими и благослови рати своей наступать на врагов наших, а мы в божий час отсюда на них пойдем. Вашему царскому величеству низко бьем челом: от милости своей не отдаляй нас, а мы бога о том молим, чтоб ваше царское величество, как правдивый и православный государь, над нами царем и самодержцем был».

Царь Алексей отвечал очень осторожно, что вечного докончания с поляками нарушить нельзя, «а если королевское величество тебя, гетмана, и все Войско Запорожское освободит, то мы тебя и все войско пожалуем, под нашу высокую руку принять велим».

В июле 1649 г. порубежные воеводы получили из Москвы инструкцию, в которой содержалось предписание не давать Польше ни единого повода для претензий. Казаков из Малороссии принимать на царскую службу только женатых с семьями, а холостых отправлять на Дон. Но и семейных казаков не держать в пограничных с Польшей городах, чтобы избежать конфликта с Речью Посполитой, а отправлять их в городки на южные границы для защиты от крымских татар.

Как видим, царь Алексей Михайлович делал все, чтобы избежать войны с Польшей. Гетман прекрасно понимал, что воевать в одиночку с Речью Посполитой означало заведомо обречь себя на поражение. Поскольку Москва по-прежнему отказывалась принимать Малороссию в свое подданство, Хмельницкий отправил послов к турецкому султану. И вот в 1651 г. Махмед IV признал Малороссию и запорожцев своими вассалами, пожаловав им тот же статус, которые имели Крым, Молдавия и Валахия.

Спору нет, Богдан страдал запоями, и, судя по фамилии, алкоголизм у него был наследственный, он был склонен к резким поступкам, но в этом случае гетман решил лишь попугать Москву. И, надо сказать, его замысел полностью оправдался. Алексей Михайлович и его бояре поверили, что гетман решил податься к туркам, и начали форсировать мероприятия по возможному соединению Украины с Россией.

В своей большой монографии современные украинские историки Ю. Мирошниченко и С. Удовик отмечают: «История достижения царской протекции Б. Хмельницким изобилует детективными сюжетами и достойна отдельного описания. Здесь есть все: и шантаж, и многослойная дипломатия, и недюжинная изобретательность…

Кроме постоянных посольств в Московию с настойчивыми просьбами о протекции, Хмельницкий активно использовал методы шантажа. Здесь нам следует сделать небольшое отступление. Мы помним, что восшествие на трон Романовых с точки зрения династической преемственности было не совсем легитимным. Другими словами, состоялся династический разрыв. Поэтому Романовы панически боялись любых претендентов на московский трон, в том числе и известных как "самозванцы"…

В 1640-х годах в Польше объявились два претендента на московский трон, один – в Турции. Один из них называл себя сыном Марины Мнишек, два других были якобы сыновьями Василия Шуйского. Богдан Хмельницкий в своих тайных интригах с Московским государством решил использовать как раз турецкого самозванца, будто бы царевича Ивана Васильевича, сына царя Василия Шуйского… Настоящее его имя Тимофей Акундинов. Он родился в 1617 г. в семье вологодского стрельца Демида Акундинова, а мать его Соломонида происходила из Черниговского полка. Биография этого самозванца изобилует авантюрными сюжетами. По-видимому, Хмельницкий узнал о его существовании от Дьердя II Ракоци и обеспечил его прибытие в 1650 г. в свою ставку в Чигирине, а затем Акундинов скрывался у киевского воеводы Кисиля. Московская разведка узнала о пребывании опасного самозванца в ставке Хмельницкого от своих разведчиков и снарядила посольство во главе с Василием Униковским с требованием выдачи проходимца. Действительно, Хмельницкий в октябре 1650 г. не только представил Униковскому Тимофея Акундинова, но и иезуитски вынудил московского посла отобедать за одним столом с "князем Шуйским". Какие ужасы испытывал московский посол, обедая с "вором Тимошкой", мы можем только догадываться. На требование выдачи самозванца Хмельницкий ответил, что Войско Запорожское беглых не выдает (помните – с Сечи и Дона выдачи нет!), однако если царь примет Войско Запорожское под свою протекцию, то самозванец покинет пределы Руси и военной помощи не получит. В противном случае Хмельницкий будет вынужден помогать Акундинову и Войску Донскому в походе против Астрахани. После этого с надежной охраной Акундинова вновь отправили к Ракоци, а послу Униковскому сообщили, что если царь не проявит решительности, то его опять вернут обратно»[96]96
  Мирошниченко Ю.Р., Удовик С.Л. Русь-Украина. Становление государственности. Киев: Ваклер, 2011. Т. I. С. 542–543.


[Закрыть].

Осенью 1653 г. в Москве был созван Земской собор. На Соборе было решено удовлетворить просьбу Богдана Хмельницкого и Войска Запорожского и принять православный украинский народ «под высокую руку» русского царя. 1 октября при закрытии Собора царь Алексей торжественно заявил, что Россия будет вести войну с Польшей, если последняя будет удерживать Малороссию силой.

9 октября из Москвы на Украину выехало великое русское посольство в составе ближнего боярина Василия Бутурлина, окольничего Ивана Алферова, начальника московских стрельцов Артамона Матвеева и думного дьяка Лариона Лопухина. При посольстве были стольники, дворяне, стряпчие, толмачи и охрана из двухсот стрельцов.

31 декабря посольство прибыло в Переяслав. А незадолго до этого Хмельницкий разослал по всем казацким полкам универсал с указанием прибыть в Переяслав на великую раду представителям казачества, горожан, духовенства и других слоев населения. Все выборные должны были прибыть в начале января 1654 г.

Вечером 7 января 1654 г. (по старому стилю) у Богдана Хмельницкого с полковниками, судьями и есаулами состоялась тайная рада, и все собравшиеся единодушно «под государеву высокую руку поклонились». После тайной рады в тот же день была назначена и явная.

Исход выборов был предрешен заранее: толпа закричала: «Волим под царя восточного православного! Лучше в своей благочестивой вере умереть, нежели ненавистнику Христову, поганину достаться!»

В XX веке условия подписания Переяславского договора стали предметом многолетних дискуссий.

Любопытно, что до сих пор никто не обратил внимания, что царя Алексея к единству с Россией пригласили лишь старшины и казаки, ну а селян никто не спрашивал. Понятно, что дело тут не в отношении селян, поскольку подавляющее большинство их было за союз с Москвой, а в том, что гетман и старшина уже тогда, в 1654 г., рассматривали селянство исключительно как движимое имущество.

Меня же лично заинтересовал вопрос, почему-то не поднимавшийся ни официальными русскими, ни советскими историками, ни украинскими националистами. В обстоятельном сборнике архивных документов[97]97
  Под стягом России. Сборник архивных документов / Составители А.А. Сазонов, Г.Н. Герасимова, О.А. Глушкова, С.Н. Кистерев. М.: Русская книга, 1992.


[Закрыть] присоединению Украины к России отведено лишь 15 страниц. В этом сборнике есть только три документа, относящиеся к 1648–1654 гг.: «1648 г. 8 июля. Лист Богдана Хмельницкого, посланный из Черкас царю Алексею Михайловичу, с сообщением о победах над польским войском и желании украинского народа объединиться с Россией», «1653 г. октября 1. Решение Земского собора о воссоединении Украины с Россией» и «1654 г. января 8. Лист Богдана Хмельницкого, посланный из Переяслава царю Алексею Михайловичу, с благодарностью за воссоединение Украины с Россией».

Любопытно, что названия заголовкам придумали составители, а вот в текстах всех трех документов слово «Украина» ни разу не встречается. Мало того, в первом документе гетман Войска Запорожского Богдан Хмельницкий просит царя принять его и Войско Запорожское под высокую руку. В постановлении собора говорится: «А о гетмане о Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами их и з землями принять под свою государскую высокую руку»[98]98
  Там же. С. 44.


[Закрыть].

В третьем документе говорится: «…мы, Богдан Хмельницкий, гетман Войска Запорожского, и все Войско Запорожское за милость неизреченную вашему царскому величеству паки и паки до лица земли низко челом бьем»[99]99
  Там же. С. 47.


[Закрыть].

Прошу в очередной раз у читателя извинение за длинные цитаты, но вопрос-то деликатнейший! Получается, что сохранилось всего три документа, и в них ни разу не упоминаются ни Украина, ни Малороссия, ни воевода Киевский, ни Киевская земля, ни иные названия земель, входящих в нынешний состав Украины. Везде фигурируют лишь гетман и Войско Запорожское, а о реестровых и малороссийских казаках нет ни слова!

Строго говоря, вопрос о подданстве Войска Запорожского должен был решаться не в Переяславле, а в Сечи. Но под каким-то предлогом запорожцы от присяги увильнули вообще. Московские бояре в марте 1654 г. по этому поводу даже специально запросили Хмельницкого. Богдану ничего не оставалось делать, как ответить отпиской: «…запорожские казаки люди малые, и то из войска переменные, и тех в дело почитать нечего».

Вопреки мнению «оранжевой» профессуры, нет ни единого документа, где бы Богдан Хмельницкий или другой гетман говорили о независимости Украины, да и вообще этот термин – «Украина» – тогда практически не употреблялся. Любопытно начало письма запорожцев к царю Алексею Михайловичу: «Мы, твои Малороссийские украины…»

Каждый гетман, полковник или старшина, который хоть какое-то время воевал против царских войск, сейчас объявляется официальным Киевом «украинским патриотом». Историк же Сергей Родин дал им совсем иное определение – этнические мутанты: «Этнический мутант затрудняется в оценке своей национальной принадлежности, так как чувствует в своей душе борение противоположных, взаимоисключающих начал. Многие представители казачьей старшины эпохи Гетманщины как раз и представляют такой национально мутированный тип: Русские по крови, они по своей психологии, социальному быту, культурным предпочтениям примыкали к полякам и ориентировались на шляхетско-кастовые ценности. Историческая судьба распорядилась так, что окончательно ассимилироваться в польский этнос им не было суждено, но и русскими они себя уже не чувствовали, хотя по инерции еще и называли»[100]100
  Родин С. Отрекаясь от русского имени. Украинская химера. М.: Крымский мост-9Д, Форум, 2006. С. 305.


[Закрыть].

«Мутанты» желали «шляхетских вольностей», то есть быть неограниченными господами над своим селянством, но не иметь никакой власти над собой, разве что символической – какого-либо монарха, наподобие королевской власти в Речи Посполитой. Ну а кто таким монархом будет, особой роли не играло – польский король, царь, султан или шведский король.

Вернемся еще раз к Историческому атласу Украины для 8-го класса. Там, как уже говорилось, показаны огромные территории, поболее Франции, именуемые Гетманскими украинами Ивана Выговского и Петра Дорошенко. Увы, никакими суверенными правителями эти персонажи не были. Имела же место драка всех против всех, причем одновременно существовало по несколько гетманов, претендовавших на власть. Ни один из них никогда не контролировал и пятой части территории, указанной в фальшивке, именуемой «Историческим атласом Украины».

Как русские, так и «незалежные» историки тщательно обходят тот факт, что царские войска в Малороссии в первые 20 лет после Переяславской рады появлялись лишь эпизодически и занимали лишь локальные территории. Иной раз в Малороссии царских ратей не было по 2–3 года, но война там шла непрерывно. За что? За вильну Украину? Увы, нет. За земли, города и хлопов. Причем каждый гетман норовил использовать против противников иностранные войска – ляхов, крымских татар, турок, а позже Мазепа – и шведов.

Результатом этих войн стал геноцид населения и полнейшее разорение Малороссии, названной в конце XVI века самими малороссами Руиной.

В отечественной литературе, посвященной войнам на Украине во второй половине XVII века, постоянно опускается турецкий вектор. А между тем, ежели б не «кляты москали», в Киеве бы в 2016 г. торжественно отмечали «воссоединение Украины с братским турецким народом».

На самом деле никто из гетманов и старшин никогда не думал о независимости Украины, а лишь о личных выгодах, то есть карьере – стать полковником, а затем гетманом. Главным же был материальный стимул – захватить побольше местечек с мужиками, лесов, мельниц, пасек.

После Люблинской унии 1569 г. за какие-то 50–60 лет польские паны с помощью иезуитов полностью соблазнили русское боярство и дворянство в Великом княжестве Литовском, то есть в Белой и Малой Руси. К 1648 г. практически все русское дворянство полонизировалось, то есть приняло католичество и перешло на польский язык. Ну а малороссийская старшина, происходившая на 95 % из хлопов и казаков, в 40—60-х гг. XVII века соблазнилась наполовину: у них сохранились малороссийский диалект русского языка и православная вера.

Но в быту старшина желала жить как польские магнаты, то есть по своему произволу эксплуатировать мужиков и не иметь над собой никакой власти. Полковники мечтали быть незалежными от гетмана, а гетманы – от монарха. Поэтому гетманы поочередно присягали то московскому царю, то польскому королю.

Весной 1666 г. гетман Петро Дорошенко сообщил в Крым и в Константинополь, что Украина теперь в воле султана и хана. И вот из Константинополя пришел приказ новому крымскому хану Адиль Гирею, сменившему Камиль-Мухаммед Гирея весной 1666 г., чтобы тот с ордой шел войной на польского короля. В сентябре 1666 г. толпы татар под начальством нурадина Девлет Гирея напали на Украину. Царевич остановился под Крыловым и оттуда разослал загоны за Днепр под Переяслав, Нежин и другие черкасские города и увел пленных около пяти тысяч.

Захватив эту добычу в Левобережье, Девлет Гирей отошел на Умань, там два месяца кормил лошадей, потом соединился с казачьим войском и двинулся на короля. Под Межибожьем союзное войско встретилось с отрядами польских полковников Маховского и Красовского, насчитывавшими около двух тысяч гусар, рейтар, шляхты и драгун. Поляки были наголову разбиты, а Маховского в кандалах привезли в Крым.

После этой победы татары и казаки кинулись за добычей под Львов, Люблин и Каменец, «побрали в плен шляхты, жен и детей, подданных их и жидов до 100 000, а по рассказам польских пленников – 40 000. Татары брали пленных, но казаки этим не довольствовались: они вырезывали груди у женщин, били до смерти младенцев»[101]101
  Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 6. С. 179.


[Закрыть].

К этому времени и русские, и поляки поняли бесперспективность дальнейшей войны. Ну а в Москве был подписан мир. Согласно его условиям, Польша получала Витебск и Полоцк с уездами, Динабург, Лютин, Резицы, Мариенбург и всю Ливонию, а также всю Правобережную Украину. К России отходили воеводство Смоленское со всеми уездами и городами, повет Стародубский, воеводство Черниговское и вся Украина с путивльской стороны по Днепр.

Киев с окрестностью в одну милю до 5 апреля 1669 г. оставался у русских, а затем передавался полякам.

Южная граница России и Польши должна была идти по линии от Днепра (у Киева) на восток до южных границ Путивльского округа, то есть по линии Киев – Прилуки – Ромны – Недригайлов – Белополье и до стыка с нынешней границей России.

Левобережье к югу от этой линии и до современного Запорожья было объявлено территорией запорожских казаков. Сами же запорожские казаки должны были находиться «под послушанием обоих государей» и быть готовыми служить против неприятелей и королевских, и польских. Но оба государя должны были запретить запорожцам, как и вообще всем черкесам, выходить в Черное море и нарушать мир с турками.

Тем не менее война на Украине не прекратилась. Как уже говорилось, и гетманы, и старшины Малой Руси воевали не против поляков или москалей, а исключительно за земли и привилегии. Вполне естественно, что Андрусовский мир не смог решить всех их проблем. В итоге война на Украине продолжалась в прежнем объеме, разница была лишь в том, что поляки и русские больше не вели военных действий между собой.

Гетман Иван Брюховецкий не пожелал быть гетманом только Левобережья и в 1668 г. поднял мятеж против царя. Однако вскоре он был разбит войсками гетмана Дорошенко, который видел в нем конкурента. По приказу Дорошенко казаки привязали Брюховецкого к пушке и забили насмерть.

Понятно, что население Левобережья не захотело идти под власть турецкого ставленника Дорошенко, и на Раде старшин в Новгороде Северском гетманом Левобережья был избран Демьян Многогрешный.

В 1668 г. запорожцы отказались подчиняться Дорошенко, а избрали гетманом Правобережья Петра Суховненко. Дорошенко удалось разбить войско Суховненко. Тогда запорожцы избрали еще одного гетмана – Михаила Ханенко – и продолжили войну с Дорошенко. Ханенко обратился за помощью к Польше, Дорошенко же обратился за помощью в Константинополь. Посланцу гетмана, носившему красноречивое прозвище Портянка, султан Мехмед IV повелел ответить: «Я за вами не посылал и не очень в вас нуждаюсь. Если искренне ждете помощи от меня, чтобы защищал вас от ваших неприятелей, то могу вашу просьбу уважить. Но и вы учтите, что должны быть верными. Я не король польский, не царь московский и не король венгерский, которых вы надурили и предали свою же веру. На вашу просьбу сделаю, что вас приму, чтобы вы держались, но если не сдержитесь, сами увидите, что с вами будет».

В марте 1672 г. турецкий султан Мехмед IV прислал польскому королю Михаилу Вишневецкому грамоту с выговором, что поляки «беспокоят» владения гетмана Дорошенко, который вступил в число «невольников высокого порога нашего», то есть стал подданным Турецкой империи. Поляки ответили, что Украина «от веков была наследием наших предшественников, да и сам Дорошенко не кто иной, как наш подданный».

Весной 1672 г. турецкая армия перешла Дунай и вторглась в Подолию, на территорию Речи Посполитой. Армией формально командовал сам султан Мехмед IV. Вскоре к туркам присоединилась орда крымского хана Эльхадж-Селим Гирея и казаки Дорошенко. Современники оценивали численность турецкой армии в 300 тысяч человек.

Первым был взят город Каменец, «православные и католические церкви его были обращены в мечети, знатные женщины забраны в гаремы, многие христианские мальчики обрезаны и обращены в мусульманскую веру; один обрезан был даже в соборной церкви, в присутствии самого султана»[102]102
  Яворницкий Д.И. История запорожских казаков. Т. 2. С. 332.


[Закрыть].

28 сентября 1672 г. турки взяли Львов и собирались идти на Киев. Ляхи срочно запросили мир. 5 октября в Бугаче (Восточная Галиция) был подписан мирный договор. Польша уступала Турции Каменец с прилегающими землями и признала