Текст книги "Давний спор славян. Россия. Польша. Литва"

Вечером 17 сентября 6-й кавалерийский корпус форсировал реку Ушу. Передовой отряд 11-й кавалерийской дивизии в ночь на 18 сентября занял Ново грудок. 19 сентября в 3 часа ночи мотоотряд под командованием командира корпуса А.И. Еременко занял Волковыск.

Вечером 20 сентября части конно-моторизованной группы двинулись с юга на Гродно. В городе к тому времени находились два батальона и штурмовая рота 29-й пехотной дивизии, 31-й караульный батальон, 5 взводов позиционной артиллерии (5 орудий), 2 зенитно-пулеметные роты, двухбатальонный отряд полковника Ж. Блюмского, батальон национальной обороны «Поставь» и спешенный 32-й дивизион Подляской кавалерийской бригады. В городе было много жандармерии и полиции. Командующий округом «Гродно» полковник Б. Адамович был настроен на эвакуацию частей в Литву.

Еще 18 сентября в Гродно начались перестрелки между польскими войсками и прокоммунистически настроенными горожанами. Последним 18 сентября удалось освободить политзаключенных из местной тюрьмы.

20 сентября, в 13 ч, пятьдесят танков 27-й танковой бригады подошли к южной окраине Гродно, с ходу атаковали поляков и уже к вечеру заняли южную часть города и вышли на берег Немана. Несколько советских танков прорвались через мост в центр Гродно, но, не поддержанные пехотой, были атакованы солдатами, полицейскими и польской молодежью, которые использовали артиллерийские орудия и бутылки с зажигательной смесью. Часть советских танков им удалось уничтожить, а остальные вернулись обратно за Неман.

К 18 ч 20 сентября 27-я танковая бригада и 119-й стрелковый полк 13-й стрелковой дивизии находились в южной части Гродно. Группа младшего лейтенанта Шайхуддинова переправилась на лодках на правый берег Немана в 2 км восточнее Гродно, где начала бой за кладбище, на котором были оборудованы пулеметные гнезда. В ходе этого ночного боя 119-й полк закрепился на правом берегу Немана и вышел на подступы к восточной окраине города.

Утром 21 сентября к Гродно подошел 101-й стрелковый полк, также переправился на правый берег и развернулся севернее 119-го полка. В 6 ч утра оба полка, усиленные четырьмя орудиями и двумя танками, атаковали город и к полудню вышли на линию железной дороги, а к 14 ч находились уже в центре Гродно, но к вечеру были отведены на окраину.

С рассветом 22 сентября моторизованная группа 16-го стрелкового корпуса вошла в Гродно с востока. В ночь на 22 сентября польскиевойска бежали из города. Взятие Гродно обошлось РККА в 57 убитых и 159 раненых, было подбито 19 танков и 4 бронемашины. На поле боя захоронили 644 поляков, взяли в плен 1543 военнослужащих, советскими трофеями стали 514 винтовок, 50 револьверов, 146 пулеметов, одно зенитное орудие и один миномет.

Обратим внимание: и вермахт, и РККА старательно повторяли одну и туже ошибку – пытались штурмовать в лоб города, занятые польскими войсками, где их поддерживала наиболее фанатичная часть польского населения. Мало того, многие польские города имели в предместьях укрепления и, таким образом, превратились в мощные крепости. Кроме того, в 20—30-х гг. поляки построили у многих городов целые укрепрайоны с бетонными дотами, для поражения которых требовались мортиры или гаубицы калибра не менее 280 мм.

Впрочем, и не защищенные укрепрайонами города брать полевым частям без специальных штурмовых орудий[279]279
  Идеальное средство для боев в городе – штурмовые установки типа «Штурм-Тигр» с 380-мм мортирами или английский штурмовой танк «AVRE» (на шасси танка «Черчилль») с 305-мм мортирой.


[Закрыть] – значит напрасно терять личный состав.

Во втором эшелоне за конно-моторизованной группой наступали войска 10-й армии. Они 19 сентября перешли границу с задачей выйти на фронт Новогрудок – Городище, а затем двигаться на Дворец. К исходу первого дня наступления части 10-й армии вышли к рекам Неман и Уша, а к вечеру 20 сентября – на рубеж Налибоки – Деревна – Мир, после чего получили задачу выдвигаться на фронт Сокулка – Большая Берестовица – Свислочь – Новый Двор – Пружаны.

Вечером 20 сентября приказом командующего Белорусским фронтом 10-й армии были подчинены войска 5-го стрелкового, 6-го кавалерийского и 15-го танкового корпусов. Однако на следующий день после переговоров командующих 10-й армией, конно-моторизованной группой и Белорусским фронтом решено было оставить 6-й кавалерийский и 15-й танковый корпуса в составе конно-моторизованной группы.

17 сентября, в 5 ч утра, началось наступление на фронте 4-й армии, в задачу которой входило, двигаясь на Барановичи, к вечеру первого дня выйти на линию Снов – Жиличи. К 10 ч вечера 29-я танковая бригада овладела Барановичами и расположенным здесь же укрепрайоном, который не был занят польскими войсками. Первым в город вошел танковый батальон под командованием И.Д. Черняховского.

В районе Барановичей советские войска взяли в плен около пяти тысяч польских солдат, четыре противотанковые пушки и два эшелона с продовольствием.

8-я стрелковая дивизия 4-й армии заняла Несвиж и продвинулась до Снова, а 143-я стрелковая дивизия заняла Клецк. К вечеру 18 сентября 29-я и 32-я танковые бригады, двигавшиеся по шоссе Барановичи – Кобрин, вышли на реку Шара, 8-я стрелковая дивизия прошла Барановичи, а 143-я стрелковая дивизия продвинулась до Синявки.

К исходу 19 сентября 29-я танковая бригада вошла в Пружаны, где оставалась до 22 сентября. 32-я танковая бригада заняла местечко Миньки, расположенное на шоссе Барановичи – Кобрин. 8-я стрелковая дивизия подошла к реке Шара, 143-я стрелковая дивизия заняла район Ольховка – Городище.

20 сентября к 21 ч 32-я танковая бригада вошла в Кобрин, а 8-я стрелковая дивизия – в Ружаны, 143-я стрелковая дивизия заняла Ивацевичи.

29-я танковая бригада, оставшаяся в Пружанах, занималась осмотром и ремонтом танков и вела разведку в сторону Бреста. У Видомля был установлен контакт с германскими частями.

Командир бригады комбриг СМ. Кривошеий вспоминал: «Разведка, высланная вперед под командованием Владимира Юлиановича Боровицкого, секретаря партийной комиссии бригады, вскоре возвратилась с десятком солдат и офицеров [6 солдат и 2 офицера] немецкого моторизованного корпуса генерала Гудериана, который успел занять город Брест. Не имея точных указаний, как обращаться с немцами, я попросил начальника штаба связаться с командармом [Чуйковым], а сам с комиссаром занялся ни к чему не обязывающей беседой с ними. Разговор происходил в ленинской палатке, где на складывающихся портативных стендах наряду с показателями боевой подготовки и роста промышленного могущества нашей страны висели плакаты, призывающие к уничтожению фашизма. У многих немцев были фотоаппараты. Осмотревшись, они попросили разрешения сфотографировать палатку и присутствующих. Один из них снял на фоне антифашистского плаката нас с комиссаром в группе немецких офицеров…

Накормив немцев наваристым русским борщом и шашлыком по-карски (все это гости уплели с завидным усердием), мы отправили их восвояси, наказав передать «горячий привет» генералу Гудериану».

В Полесье были развернуты войска отдельного 23-го стрелкового корпуса, которым запрещалось до особого распоряжения переходить границу. Обращение командира корпуса к военному совету Белорусского фронта с просьбой о переходе в наступление вместе с остальными войсками фронта было отклонено.

По моему мнению, задержка наступления была связана с нежеланием командования РККА нести излишние потери от действий довольно мощной польской Пинской флотилии.[280]280
  Как уже говорилось, Пинская флотилия готовилась применить химическое оружие.


[Закрыть] К 17 сентября почти все силы этой флотилии были сосредоточены в районе ее передовой базы Nyrcza (Нирца) вблизи советской границы. Однако ни командование, ни личный состав флотилии не имели никакого желания драться.

Штабной корабль командования польской флотилией «Адмирал Серпинек» был полузатоплен рядом с Nyrcza – в 20 км от границы с СССР, на 127-м км от Пинска. При этом командующий, убегая, бросил на корабле свой китель и палаш. Личный состав флотилии кинулся бежать посуху в направлении Давид-Городка, а затем в город Сарин. Другая часть моряков на судах флотилии отправилась вверх по Припяти. На 72—73-м км Припяти (считая от Пинска) были брошены полузатопленными два польских монитора – «Варшава» и «Городище». Замечу, что польский историк Ю. Пертек ошибочно считал «Варшаву» затопленной много выше на Припяти.[281]281
  PertekJ. Wielkie dni malej floty. Poznan, Wydawnictwo poznanskie, 1972. C. 191.


[Закрыть]

На 64—66-м км Припяти поляки затопили госпитальное судно «Генерал Сосновский», вооруженные пароходы «Генерал Сикорский» и «Гетман Ходкевич», а также химическую самоходную баржу «Матва».

Мониторы «Торунь» и «Пинск» были затоплены в 10 км от Воланских мостов. Монитор «Вильно» был подорван на 33-м км Припяти, у местечка Особовицы (Osobowicze).

Канонерские лодки «Zuchwala», «Zaradna» и «Zawzieta» поднялись по реке Струмень и там были слегка подорваны. Экипажи их отправились к Невелю, а затем к городку Камень-Каширский.

Наступление советских войск в сентябре – октябре 1939 г. и места затопления кораблей польской Пинской флотилии

Монитор «Краков» и вооруженный пароход «Генерал Шептинский» вместе с двадцатью судами, включая тральщики и катера, поднялись вверх по реке Пине до Королевского канала (ныне Днепро-Бугский канал) и там были затоплены.

Чтобы более не возвращаться к Пинской флотилии, скажу, что осенью 1939 г. все ее суда были подняты силами Днепровской флотилии и ЭПРОНа при активной помощи местного населения. Большинство судов вошло в состав советской Днепровской флотилии, которая в июне 1940 г. была переименована в Пинскую. Кстати, эти польские мониторы и советские мониторы типа «Железняков» в 200 т водоизмещением великий историк Виктор Суворов называет «огромными мониторами», которым «на тихой лесной реке Припяти нечего делать» и которые злодей Сталин специально построил, дабы завоевать Германию.[282]282
  См.: Суворов В. Кто начал Вторую мировую войну. М., 1992. С. 132.


[Закрыть] О том, что суда польской Пинской флотилии разошлись кто куда, советское командование, видимо, узнало в середине дня 18 сентября, и в тот же день в 16 ч 25 мин 23-й особый стрелковый корпус перешел границу.

19 сентября, в 11 ч, передовой отряд 52-й стрелковой дивизии занял Лахву. При дальнейшем продвижении, в Кожан-Городке, советские части были обстреляны отрядом 16-го батальона корпуса пограничной охраны, но, вступив в бой, вскоре оттеснили поляков в лес севернее Кожан-Городка. В этом бою красноармейцы потеряли три человека убитыми и четверых ранеными, в плен было взято 85 польских солдат. В 17 ч 205-й стрелковый полке 1-м дивизионом 158-го артиллерийского полка после небольшого боя занял Давид-Городок. В 19 ч 30 мин части 52-й стрелковой дивизии заняли Лунинец.

Вместе с сухопутными войсками корабли советской Днепровской флотилии 18 сентября двинулись вверх по Припяти, но, дойдя до устья реки Горынь, где была передовая база польской Пинской флотилии Nyrcza, советские корабли остановились из-за того, что фарватер был закрыт большим числом затопленных коммерческих и вспомогательных судов Пинской флотилии. В итоге в Пинск корабли Днепровской флотилии прибыли лишь 25 сентября.

19 сентября в составе 52-й стрелковой дивизии был создан мотоотряд (одна стрелковая рота, 2 батареи и дивизион гаубичного артиллерийского полка) под командованием полковника Кузьмина, который к 16 ч 20 сентября вышел к реке Ясельда.

Мотоотряд с ходу захватил заминированный поляками железнодорожный мост и переправился через Ясельду. В 19 ч 20 сентября мотоотряд вошел в Пинск. Головной советский танк переехал через городской мост на реке Пине, и в этот момент поляки взорвали мост. Ночь мотоотряд провел у реки, а на рассвете вместе с подошедшими остальными частями 52-й стрелковой дивизии занял остальную часть города. В плен было взято 205 польских солдат. Наши потери при захвате Пинска составили 4 человека убитыми, 5 человек ранеными, 2 красноармейца были взяты в плен, но потом отбиты своими.

С 21 сентября 23-й стрелковый корпус вошел в подчинение 4-й армии.

22 сентября, в 14 ч, советские войска заняли Иваново (Яново).

Войска Украинского фронта 17 сентября также перешли польскую границу и стали продвигаться в глубь страны. На северном фланге фронта, от Олевска до Ямпола, развернулась 5-я армия, в задачу которой входило «нанести мощный и молниеносный удар по польским войскам, решительно и быстро наступать в направлении Ровно». В районе Олевска сосредоточилась 60-я стрелковая дивизия, имевшая задачу наступать на Сарны. В районе Городища развернулся 15-й стрелковый корпус. Ближайшей его задачей был выход к реке Горынь, а к вечеру 17 сентября он должен был занять Ровно. В районе Острог – Славута развернулся 8-й стрелковый корпус, имевший задачу к исходу дня занять Дубно. 18 сентября 15-й и 8-й стрелковые корпуса должны были занять Луцк и двинуться в сторону Владимира-Волынского. В 5 ч утра 17 сентября части 5-й армии перешли границу, сломив незначительное сопротивление польских пограничных частей.

К утру 19 сентября 60-я стрелковая дивизия достигла Сарненского укрепрайона и завязала бои за овладение им. Советские части вели борьбу с дотами противника на правом берегу реки Случь; в ходе двухдневных боев прорвали укрепрайон на фронте Тынне – Князь-Село и 21 сентября вступили в Сарны, откуда польские войска отступили в Полесье. До 25 сентября бойцы 60-й дивизии очищали Сарненский укрепрайон от вооружения и боеприпасов.

17 сентября, в 18 ч, передовой отряд 45-й стрелковой дивизии занял Ровно, разоружив там мелкие польские части. Наступавшая севернее 87-я стрелковая дивизия 15-го стрелкового корпуса 19 сентября в районе Костополя вступила в бой с двумя пехотными полками противника. После непродолжительной перестрелки полторы тысячи поляков при 25 полевых орудиях сдались, а остальные разбежались.

21 сентября, в 4 ч утра, разведбатальон 45-й стрелковой дивизии вошел в Ковель. Польские части, находившиеся в городе, боя не приняли и бежали на запад.

21—22 сентября 87-я стрелковая дивизия на рубеже Навуз – Боровичи была остановлена хорошо укрепившейся группой 3-го польского пехотного полка и вступила в бой. «21 сентября разведбатальон и танковая рота при входе в деревню Навуз были обстреляны ружейно-пулеметным огнем и огнем противотанковых орудий. Разведбатальон и танковая рота отступили с некоторыми потерями. В бой были брошены подразделения 16-го стрелкового полка, 43-го разведбатальона, 212-го гаубичного артполка и 71-го противотанкового дивизиона. В бою 21–22 сентября на Безымянной высоте в Навуз противник был уничтожен. Остатки преследовались до Боровичи. В результате боя поляки имели 260 человек убитых и раненых и 120 пленных», было подбито одно 45-мм орудие и три станковых пулемета.

Потери советских войск составили 99 человек убитыми и 137 ранеными.

В 14 ч 22 сентября остатки польских частей начали отход в сторону Колки и на север – в Полесье, а около 15 ч их бомбардировали девять советских самолетов СБ.

Наступавшая в первом эшелоне 8-го стрелкового корпуса 36-я танковая бригада двинулась в сторону Дубно, но в первый день наступления танкисты не отрывались от стрелковых частей, чтобы не создавать трудностей с подвозом горючего.

17 сентября в местечке Мирогоща две советские бронемашины под командованием старшего лейтенанта Аксенова остановили четыре эшелона с польскими войсками. Пока одна бронемашина держала под прицелом головной паровоз, Аксенов вступил в переговоры с польским начальником эшелонов и заявил ему, что в случае попытки увести эшелоны на запад он вызовет авиацию и скрывающиеся в засаде танки. Это был, конечно, блеф, но поляки поверили и не попытались увести эшелоны. Только к утру 18 сентября на помощь к Аксенову подошли пять танков, и поляки сразу же сдались.

36-я танковая бригада в 7 ч утра 18 сентября заняла Дубно, где разоружила тыловые части 18-й и 26-й польских пехотных дивизий. Всего в плен было взято около 6 тысяч поляков, трофеями РККА стали 12 орудий, 70 пулеметов, 3 тысячи винтовок, 50 автомашин и 6 эшелонов с вооружением.

В тот же день в 11 ч советские войска после небольшой перестрелки заняли Рогачув, взяв в плен 200 поляков и захватив 4 эшелона со снаряжением и боеприпасами.

К 17 ч 36-я танковая бригада и разведбатальон 45-й стрелковой дивизии вступили в Луцк, в районе которого было разоружено и взято в плен до 9 тысяч поляков, а трофеями советских войск стали 7 тысяч винтовок, 40 пулеметов, 1 танк и 4 эшелона военного имущества. Наутро 19 сентября 36-я танковая бригада двинулась к Торчину, а оттуда в тот же день в 17 ч 30 мин выступила на Владимир-Волынский и в 23 ч 30 мин после небольшого боя с поляками в районе казарм школы хорунжих и 27-го артиллерийского полка вступила в город.

Утром 20 сентября командир 36-й танковой бригады Богомолов начал переговоры с начальником польского гарнизона генералом М. Сморавиньским об условиях сдачи города. В итоге в течение дня польский гарнизон был разоружен.

Танковая бригада находилась на окраине Владимира-Волынского до 23 сентября, разоружая подходившие к городу группы польских войск, а в это время соединения 8-го стрелкового корпуса подходили к Владимиру-Волынскому и 22 сентября вышли на фронт Владимир-Волынский – Сокаль. За это время в районе Верба советские части разоружили до 10 тысяч польских солдат.

К исходу 22 сентября войска 5-й армии вышли на рубеж Ковель – Рожице – Владимир-Волынский – Иваничи.

Еще южнее, на линии Теофиполь – Войтовцы, наступали войска 6-й армии. 17 сентября 10-я танковая бригада вступила в Теофиполь. 24-я танковая бригада и 136-й стрелковый полк 97-й стрелковой дивизии к 12 ч прошли Доброводы и, обойдя Тарнополь с северо-запада, около 22 ч вышли на его западную окраину, а в 19 ч в Тарнополь с севера вошли 11 танков 5-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса, но, не зная обстановки, танкисты отложили атаку до утра. В Тарнополе красноармейцы 5-й дивизии занимались очисткой города от разрозненных групп польских офицеров, жандармов и вооруженных местных жителей. 18 сентября в ходе перестрелок дивизия потеряла 3 человека убитыми и 37 ранеными. В этот день, в 10 ч 30 мин, в город вступили стрелковые дивизии 17-го стрелкового корпуса. В Тарнополе в плен было взято около 600 польских солдат.

Севернее наступали части 2-го кавалерийского корпуса. Утром 18 сентября они форсировали реку Серет и в 10 ч утра получили приказ командования Украинского фронта форсированным маршем двинуться к Львову и занять его. Так как конский состав нуждался в отдыхе, командир корпуса создал сводный мотоотряд из 600 спешенных кавалеристов, посаженных на танки 5-й кавалерийской дивизии, и батальона 24-й танковой бригады под командованием командира 5-й кавалерийской дивизии комбрига И. Шарабурко. Этот отряд двинулся к Львову. По дороге красноармейцы взяли в плен до 6 тысяч польских солдат. Остальные войска 6-й армии также продвигались к Львову.

12—18 сентября 1-я и 2-я германские горнопехотные дивизии окружили Львов с севера, запада и юга. С востока к городу двигались части Красной армии. В ходе этого марша 14-я кавалерийская дивизия у Сасува вступила в бой с местным гарнизоном и полицейскими, в результате в плен попало 1155 поляков и трофеями красноармейцев стали 1200 винтовок. В ночь на 19 сентября от Бродок ко Львову подошла польская колонна, которая также была разоружена частями РККА. В плен было взято 12 096 польских солдат, трофеями Красной армии стали 12 тысяч винтовок, 26 орудий, 275 пулеметов, 32 автомашины и 1200 лошадей. К утру 19 сентября 2-й кавалерийский корпус занял Злочув, к вечеру 20 сентября 14-я кавалерийская дивизия вышла на рубеж Ярычев – Барщевеще, а 3-я кавалерийская дивизия подошла к линии Калиновка – Бялка – Шляхецкая, то есть находилась в 8 км от Львова.

В этот день, 20 сентября, 38-я и 10-я танковые бригады и сводный отряд 97-й и 96-й стрелковых дивизий вошли в подчинение 2-му кавалерийскому корпусу, и началась подготовка к штурму Львова, намеченному на 9 утра 21 сентября.

19 сентября, около 2 ч ночи, к Львову подошел сводный мотоотряд 2-го кавалерийского корпуса и 24-й танковой бригады (всего 35 танков). Польская артиллерия открыла огонь. Преодолевая уличные баррикады, разведрота (6 танков) дошла до центра города, где была встречена огнем батареи, расположенной у костела. Поляки подбили головной танк. Тогда командир разведроты, старший лейтенант Чуфаров, сбив орудие с костела, поджег выстрелом снаряды противника. Орудийная прислуга разбежалась, а офицеры закричали: «Не штрелять!» Но тут по танкам был открыт ружейно-пулеметный огонь из казарм и окрестных домов. Танкисты отвечали, обстреливая дома. К 4 ч 30 мин огонь с обеих сторон прекратился.

Капитан Шуренков связался с польским штабом и вызвал начальника гарнизона Львова для переговоров о сдаче города. 19 сентября, в 6 ч утра, части заняли свои места и приступили к обезоруживанию польских войск, подходивших к Львову, а разведбатальон обезоруживал казармы, расположенные в самом городе.

В 6 ч 30 мин в расположение танковой бригады прибыли два польских майора для переговоров, но командир вести с ними переговоры не захотел и потребовал личного присутствия начальника гарнизона или начальника штаба. В 7 ч утра прибыли полковник и два других майора, но им также было отказано. В 7 ч 40 мин появились начальник штаба гарнизона полковник генерального штаба Б. Раковский, два полковника и три майора. Командир танковой бригады назвался командиром танкового корпуса, который окружил Львов, и предложил сдать город. Начальник штаба гарнизона ответил, что он не уполномочен принимать такое решение и должен получить на это указание своего начальства. На это ему было дано два часа. Командир бригады потребовал от начальника штаба Львовского гарнизона, чтобы все советские танки, находившиеся на тот момент в городе и на его окраинах, продолжали оставаться на своих местах и чтобы начальник штаба разрешил занять командные пункты для наблюдения за немецкими позициями, прилегавшими полукольцом к городу. Согласие на это было получено.

В 8 ч 30 мин немцы неожиданно предприняли атаку на западную и южную окраины города. Советские танки и бронемашины оказались между двух огней – немцев и поляков. Тогда командир бригады послал к немцам бронемашину, на которой был укреплен белый флаг (кусок нижней рубахи на палке). Советские танки и бронемашины выбрасывали красные и белые флажки, но огонь по ним с обеих сторон не прекращался, тогда из танков и бронемашин был открыт ответный огонь. При этом у немцев были подбиты три противотанковых орудия, убиты три офицера и ранены девять солдат. Наши потери составили две бронемашины и один танк, убиты три человека и ранены четыре.

Вскоре огонь был прекращен, с бронемашиной прибыл командир 137-го полка немецкой горнопехотной дивизии полковник фон Шляммер, с которым командир бригады в немецком штабе договорились по всем спорным вопросам. Красноармейцы подобрали своих раненых и убитых, а немцы – своих.

19 и 20 сентября неоднократно велись переговоры между командованием 24-й танковой бригады и представителями командования немецкой горнопехотной дивизии о прекращении боевых действий и ликвидации возникших конфликтов. В результате переговоров отношения были нормализованы, и впоследствии между частями советской 24-й танковой бригады и немецкой горнопехотной дивизии никаких недоразумений не возникало. В ходе переговоров командующего артиллерией Украинского фронта комбрига Н.Д. Яковлева с германским командованием стороны требовали друг от друга отвести войска от города и не мешать его штурму. К вечеру 20 сентября германские войска получили приказ отойти от Львова.

22 сентября, в 14 ч, польские войска стали складывать оружие, а в 15 ч части 2-го кавалерийского корпуса в пешем строю вместе с танками 24-й, 38-й и 10-й танковых бригад вступили в город. Гарнизон в целом выполнил соглашение о сдаче, но отдельные группы офицеров в нескольких местах открыли огонь с баррикад, эти очаги сопротивления были быстро подавлены с помощью танков. К вечеру 23 сентября во Львове был наведен порядок, и основные силы советских войск отошли на окраины города.

На самом южном фланге Украинского фронта по линии Сатанов – река Днестр наступала 12-я армия. В 5 ч утра 17 сентября части 12-й армии форсировали реку Збруч. К 16 ч танки перешли вброд Днестр и захватили на аэродроме около Городенки шесть польских самолетов.

18 сентября 23-я танковая бригада заняла Коломыю, разоружив там до 10 тысяч поляков из состава 24-й и остатков 2-й и 5-й пехотных дивизий. В 2 ч ночи 19 сентября бригада двинулась к Станиславову и в тот же день в 14 ч подошла к нему. Дальше танки пошли на Галич и прибыли туда вечером того же дня. Наутро 23-я танковая бригада выступила из Галича и через Калуш, Долину и Болехов 21 сентября достигла Стрыя.

19 сентября части 25-го танкового корпуса заняли Галич, захватив мосты через Днестр, Завадку и Збору. В тот же день 4-й кавалерийский корпус вошел в район Рогатин – Бурштын. 26-я танковая бригада вышла в район Галич – Болыновцы.

Передовые отряды 13-го стрелкового корпуса продвигались к Станиславову. 19 сентября корпус был подчинен командующему погранвойсками НКВД комдиву Осокину, который получил приказ военного совета Украинского фронта «немедленно закрыть границу», чтобы «не допустить ни в коем случае ухода польских солдат и офицеров из Польши в Румынию». С 21 сентября основные силы 13-го стрелкового корпуса были развернуты вдоль границы с Румынией и Венгрией от реки Збруч до Бескид.

20 сентября части 12-й армии подошли к линии Николаев – Стрый. В районе Стрыя советское командование установило контакт с немецкими войсками, и 22 сентября немцы передали Стрый Красной армии, а на следующий день туда вошла 26-я танковая бригада. В результате переговоров советские войска были остановлены на достигнутой линии.

21 сентября, в 10 ч 30 мин, в штабы Белорусского и Украинского фронтов поступило приказание наркома обороны, по которому все войска должны были оставаться на линии, достигнутой передовыми частями к 20 ч 20 сентября. Перед войсками ставилась задача подтянуть отставшие части и тылы, наладить устойчивую связь, находиться в полной боевой готовности и принять меры для охраны тылов и штабов. Командованию Белорусского фронта разрешалось продолжить наступление в Сувалкском выступе.

А тем временем руководство СССР и Германии вело напряженные переговоры, на которых решалось, где должна проходить демаркационная линия между советскими и германскими войсками.

20 сентября, в 16 ч 20 мин, начались переговоры между К.Е. Ворошиловым и Б.М. Шапошниковым – с одной стороны, и генералом Кестрингом, полковником Г. Ашенбреннером и подполковником Г. Кребсом – с другой. Стороны договаривались о порядке отвода германских войск и продвижении советских войск на демаркационную линию. Следующий раунд переговоров состоялся с 2 до 4 ч ночи 21 сентября, стороны уточнили сроки выхода на демаркационную линию и подписали советско-германский протокол, в котором говорилось:

«Части Красной Армии остаются на линии, достигнутой ими к 20 часам 20 сентября 1939 г., и продолжают вновь свое движение на запад с рассветом 23 сентября 1939 г.

Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход примерно в 20 километров, закончить свой отход на западный берег г. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленки, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября.

Движение войск обеих армий должно быть организовано с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной Армии и хвостом колонн Германской армии, в среднем до 25 километров.

Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Красной Армии выходят к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса; к вечеру 30 сентября на восточный берег р. Нарев у Остроленки и к вечеру 2 октября у Пултуска; на восточный берег р. Висла у Варшавы к вечеру 4 октября и у Демблина к вечеру 3 октября; на восточный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 27 сентября и на восточный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 29 сентября».

21 сентября в 22 ч 15 мин в штабы Белорусского и Украинского фронтов поступил приказ наркома обороны № 156, в котором излагалось содержание советско-германского протокола и разрешалось начать движение на запад с рассветом 23 сентября.

На следующий день военный совет Белорусского фронта отдал соответствующий приказ № 05. 25 сентября войска получили директиву наркома обороны № 011 и приказ военного совета Белорусского фронта № 06, предупреждавшие, что «при движении армии с достигнутого рубежа Августов – Белосток – Брест-Литовск на запад на территории, оставляемой Германской армией, возможно, что поляки будут рассыпавшиеся части собирать в отряды и банды, которые совместно с польскими войсками, действующими под Варшавой, могут оказать нам упорное сопротивление и местами наносить контрудары».

В ночь на 24 сентября отряд 27-й танковой бригады в составе 20 танков БТ-7 занял город Сувалки. В тот же день советские части заняли город Сейн.

Части 3-й армии продолжали охранять латвийскую и литовскую границы от Дриссы до Друскининкая. 11-я армия начала передислокацию вдоль литовской границы к Гродно. 16-й стрелковый корпус продолжал продвигаться в сторону Гродно и 21 сентября занял Эйшишки.

26—28 сентября части 3-й и 11-й армий закрепились на границе с Литвой и Восточной Пруссией от Друскининкая до Щучина.

21 сентября в Волковыске прошли переговоры между представителями германского командования и командованием 6-го кавалерийского корпуса, на которых была согласована процедура отвода немецких войск из Белостока. В это время части 6-го корпуса находились на линии Большая Берестовица – Свислочь. 22 сентября в 13 ч в Белосток прибыл передовой отряд в 250 человек под командованием полковника И.А. Плиева, а к 16 ч процедура приема Белостока у немцев завершилась и немцы оставили город.

Прибытие в Белосток отряда Плиева вызвало в городе большое оживление, возник стихийный митинг. Позже Плиев писал: «Интересно отметить, что эти бурные сцены происходили на виду у отступающих германских войск. Их уже не боялись, их теперь никто не замечал. Молча шагали они по чужим улицам враждебного города, молча, но видя, на чьей стороне ум и сердце народа».

В тот же день в Белосток вошла 6-я кавалерийская дивизия, а 11 – я кавалерийская дивизия достигла района Крынки-Бялостоцкие – Городок.

25 сентября, в 15 ч, 20-я мотобригада, переданная в состав 10-й армии, приняла у немцев Осовец. 26 сентября бригада вошла в Соколы, а к вечеру 29 сентября была у Замбруве.