Текст книги "Давний спор славян. Россия. Польша. Литва"

Глава 11
КРАХ ОПЕРАЦИИ «БУРЯ»

В связи с успехами Красной армии эмигрантское правительство и руководство Армии Крайовой разработали план операции «Буря». Согласно ему части Армии Крайовой должны были при отступлении немцев занимать крупные города, создавая там гражданские администрации, подчиненные Лондону, и встречать советские войска в роли хозяев, то есть законных властей. Для реализации плана предполагалось привлечь до 80 тыс. членов Армии Крайовой, находившихся главным образом в восточных и юго-восточных воеводствах Польши и на территориях Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии.

План «Буря» предусматривал участие Армии Крайовой в изгнании немцев, допускал взаимодействие с частями Красной армии, но категорически предписывал «решительно противостоять» любым попыткам включить подразделения Армии Крайовой в состав Красной армии или польских дивизий, шедших вместе с ней с Востока. Командирам отрядов Армии Крайовой предлагалось по завершении военных операций оставаться в тылах Красной армии, действовать независимо от нее, препятствовать установлению власти КРН и обеспечивать утверждение администрации эмигрантского правительства.

Армия Крайова, «державшая ружье у ноги», мало досаждала немцам, и те в свою очередь сквозь пальцы смотрели на формирование частей Армии Крайовой. Это только в нашем и польском кино в каждой оккупированной деревне стояли немецкие части, и не простые, а элитные. На экране мы видим дюжих парней из СС, много танков и не каких-либо старых немецких Т-І или французских «Рено», а советских Т-34, «загримированных» под «Тигры» и «Королевские Тигры».

На самом же деле в Польше и СССР в ряде районов на десятки километров не было немецких войск. Гарнизоны в тылу состояли из военнослужащих преклонного возраста и инвалидов. Поэтому Армия Крайова за два года существенно окрепла. Арсенал ее пополнился оружием бывшей польской армии, брошенным или спрятанным в 1939 г., и немецким оружием, похищенным или купленным у оккупационных войск. А с начала 1944 г. американские летающие крепости «Либерейтор» Б-24, действовавшие с итальянских аэродромов, регулярно сбрасывали оружие на парашютах. Армия Крайова таким образом получила от западных союзников тысячи единиц легкого вооружения, включая минометы и крупнокалиберные пулеметы, а также современные мощные радиостанции. На парашютах сбрасывались и польские офицеры, прошедшие обучение диверсионной деятельности в Англии и США.

Но, несмотря на все это, план «Буря» был, мягко говоря, утопичен. Допускаю, что его можно было реализовать в 1939 г., когда бегущие польские части на десятки километров отрывались от своих преследователей, но в 1944 г. на Восточном фронте была совсем другая картина. Немцы сравнительно редко оставляли без боя населенные пункты. В большинстве случаев за каждый город шли упорные и кровопролитные бои, а германские войска постоянно переходили в контратаки. Окружение и полное уничтожение целых советских дивизий в 1944 г. было далеко не редкостью. В кино мы видим придурковатых немецких генералов, которых легко обводят вокруг пальца советские и польские разведчики. Увы, германские генералы и в 1944 г. в целом были на голову выше своих советских и западных противников. Германские части, существенно уступая Красной армии в численности, в целом были весьма мобильны, и генералам вермахта в 1944 г. удавалось добиваться большой концентрации личного состава и техники на угрожаемых участках фронта.

Реализация плана «Буря» началась весной 1944 г. на Волыни, а в июле продолжилась при освобождении Вильно (Вильнюса), Львова, ряда городов Люблинского и Жешовского воеводств. И во всех случаях эти операции потерпели полное фиаско.

Вот характерный пример. Лондонское правительство приказало генералу Вилку (Кульчинскому) овладеть Вильно до подхода советских войск. К Вильно подошла одна бригада Армии Крайовой. Немцы, естественно, ее разбили, и на том «занятие» Вильно было прекращено.

Зато после освобождения Красной армией района Вильно от немецких войск отряды Армии Крайовой развернули бурную деятельность. Согласно советскому секретному докладу Берии Сталину от 16 июля 1944 г., «…поляки безобразничают, отбирают насильно продукты, рогатый скот и лошадей у местных жителей, заявляя, что это идет для польской армии. Имеют место угрозы, что если местные жители Литвы будут сдавать продовольствие Красной Армии, то поляки их накажут…

…После очистки г. Вильно от немцев на городской Ратуше был вывешен Советский флаг. Через некоторое время ниже Советского флага появился польский флаг, который, правда, сразу же был снят. Вчера вечером в г. Вильно хоронили наших офицеров, погибших при взятии г. Вильно. Командир полка на могиле сказал, что они погибли за освобождение литовской столицы г. Вильно. Стоявшие два польских солдата обратились к нашему полковнику Капралову и заявили, что, видимо, выступавший не знает, что Вильно никогда не был и не будет литовским…

…В настоящее время поляки проводят усиленную мобилизацию в «Армию Краевую» и собирают оружие. Вчера была в городе задержана повозка с оружием, на которой ехал польский солдат. При допросе он заявил, что оружие собрано у населения и предназначено для польских бригад. Оружие изъято».[308]308
  Из Варшавы. Москва, товарищу Берия…: Документы НКВД СССР о польском подполье. 1944–1945 гг. Москва – Новосибирск, 2001. С. 36, 37, 38.


[Закрыть]

Возникает риторический вопрос: какая сражающаяся армия стала бы терпеть у себя в тылу формирование враждебно настроенной армии, проводящей мобилизацию граждан и реквизиции в свою пользу и срывающей аналогичные мероприятия армии, сражающейся с сильнейшим врагом. Забегая вперед, я процитирую письмо Рузвельта Сталину от 6 февраля 1945 г., в котором американский президент констатировал правоту и решимость советского вождя: «…в отношении того, что ваш тыл должен быть обеспечен по мере продвижения вашей армии на Берлин… Вы не можете, а мы не должны терпеть какое-либо временное правительство, которое будет причинять вашим вооруженным силам какие-либо неприятности этого рода». Рузвельт шел еще дальше: «…Соединенные Штаты никогда не поддержат каким-либо образом любое временное правительство в Польше, которое было бы враждебно вашим интересам».[309]309
  Там же. С. 11–12.


[Закрыть]

А еще раньше Молотов написал карандашную записку (видимо, Сталину): «Польша – большое дело! Но как организовывали] правительства в Бельгии. Франции. Греции и др., мы незнаем. Нас не спрашивали… Мы не вмешивались, так как это зона действий англо-американских войск».[310]310
  Там же. С. 11 (подчеркнуто в тексте).


[Закрыть]

От себя замечу, что американцы и англичане в 1944–1947 гг. решительно подавляли силой оружия любые прокоммунистическиеили националистические вооруженные отряды в своем тылу, если они мешали выполнению военных или политических задач союзников.

Так, американцы и англичане в 1945–1947 гг. не постеснялись использовать японские части для борьбы с коммунистами и националистами в Индонезии, Малайе, Бирме, Вьетнаме и Китае. Зато западные политики и СМИ льют крокодиловы слезы по поводу разоружения отрядов Армии Крайовой и арестов ее офицеров в 1944–1945 гг. Замечу, что с 1990 г. в этом хоре заметную роль играет и часть российских СМИ. Мол, обидели бедных поляков. К примеру, в районе Вильно к 3 августа 1944 г. было разоружено 7924 солдата и офицера Армии Крайовой. При разоружении поляков изъято: винтовок – 5500, автоматов – 370, пулеметов ручных и станковых – 270, орудий легких – 13, а также – автомашин 27, радиостанций 7, лошадей 720. Из 7924 солдат и офицеров 2500 солдат было размещено по домам, а 4400 солдат и офицеров отправлено на сборные пункты для фильтрации.[311]311
  Там же. С. 42.


[Закрыть]

Теперь этим возмущены наши либералы, всякие там «аптекари» и K°, засоряющие Интернет своими писаниями. Забавно, что они только хают действия советского правительства и не предлагают никакой альтернативы. А единственной альтернативой была бы передача Вильно Польше, чего, собственно, и добивалось командование Армии Крайовой. Ну что ж, господа, чем заниматься безответственным критиканством, заявите четко и внятно: Вильно – польский город, несправедливо переданный НКВД Литве. Но, увы, на такое у «аптекарей» кишка тонка.

Любопытно, что наши и польские либералы очень часть выдают за зверства Красной армии и НКВД польские междусобойчики. Благо наша либеральная интеллигенция весьма поднаторела в подобных фальсификациях и в отечественной истории 20—30-х гг. XX в. Давайте зададим два крайне неудобных вопроса: почему до сих пор у нас секретны дела репрессированных 50–70 лет назад и почему органы ОГПУ—НКВД арестовывали тех, а не других поэтов, режиссеров, профессоров, инженеров и т. д.? Ведь, грубо говоря, Ягода, Ежов и им подобные разбирались в поэзии, кино, артиллерии, химии и т. д. как свиньи в апельсинах. Так что ж, сажали специалистов «от банки», методом тыка? Увы, нет. Большинство творческой и технической интеллигенции, репрессированной в 1930-х гг., стало жертвой разборок в собственной среде. Университетские профессора доносили на своих коллег, писатели – на писателей, физики – на физиков и т. д. Поэтому-то и не могут наши «органы» раскрыть дела осужденных 50—70-летней давности. В этих делах море доносов от весьма авторитетных деятелей культуры и науки. Их давно нет в живых, даже дети их в большинстве своем умерли или являются недееспособными стариками, но все равно огромный вал скандалов при раскрытии архивов может потрясти Россию.

Надо ли говорить, что аналогичная ситуация была и в Польше в 1944–1950 гг. – та же волна доносов и своих разборок. Я приведу лишь один пример польского междусобойчика в марте 1945 г. «Со стороны некоторых польских работников местных органов отмечаются случаи неправильного подхода в борьбе с аковцами.[312]312
  Аковцы – члены Армии Крайовой.


[Закрыть] Так, например, 3 марта с. г. на улице гор. Грубешов, Люблинского воеводства, неизвестными лицами выстрелами из пистолета был убит сотрудник Грубешовского уездного отдела общественной безопасности Хмажинский Юзеф. Местные руководители г. Грубешов решили ответить на террористический акт расстрелом аковцев. Начальник отдела общественной безопасности Гродек, его заместитель, староста города, представители уездной партийной организации ППР и командир 14 кавалерийского польского полка решили провести «операции», по имеющимся у них материалам, было выведено из домов и расстреляно на месте 10 местных жителей гор. Грубешов, 3 из которых – не аковцы. Трупы расстрелянных лежали в течение суток на улице. По линии министерства безопасности и ЦК ППР дано соответствующее указание о запрещении подобных операций. Виновники будет переведены в другой уезд и воеводство».[313]313
  Из Варшавы. Москва, товарищу Берия…: Документы НКВД СССР о польском подполье. 1944–1945 гг. С. 134.


[Закрыть]

Крупнейшей акцией Армии Крайовой в реализации плана «Буря» стало Варшавское восстание. План этой операции особо тщательно готовился в Лондоне как поляками, так и британскими спецслужбами. Около 40 тысяч бойцов Армии Крайовой тайно проникли в столицу. В течение трех дней они должны были освободить от немцев Варшаву. После захвата мест, пригодных для посадки самолетов, из Лондона должно было быть переброшено эмигрантское правительство, а из Шотландии – воздушно-десантная польская бригада.

Советские войска к началу восстания (1 августа 1944 г.) находились в нескольких десятках километров от Варшавы. И по расчетам польских генералов, части Красной армии, подойдя к столице, должны были обнаружить там законное правительство и не менее чем 100-тысячную польскую армию, состоявшую из бойцов Армии Крайовой, мобилизованных варшавян и переброшенных по воздуху солдат из Англии и Италии.

Но, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли ляхи про овраги. Германский гарнизон в Варшаве насчитывал 20 тысяч человек. И это были не 20 тысяч пехотинцев и танкистов, а 20 тысяч нестроевых солдат, полицейских, штабных чинов и т. д. В ходе восстания к 40 тысячам аковцев присоединилось около 20 тысяч варшавян. Тем не менее им не удалось взять под контроль весь город. Сотрудники большинства германских учреждений заняли круговую оборону своих зданий и продержались до подхода основных сил. Самая важная задача повстанцев – захват мостов через Вислу, связывающих Варшаву с ее предместьем Прагой, – так и не была выполнена.

Восстание продолжалось 63 дня. Погибли или пропали без вести 18 тыс. повстанцев. Около 25 тыс. было ранено, в том числе 6500 – тяжело. Погибли 180 тыс. мирных жителей Варшавы. Почти полностью был разрушен город.

Замечу, что отряды прокоммунистической Армии Людовой, принявшие участие в боях уже после начала восстания, сумели пробиться к советским войскам, но генерал Армии Крайовой БурКо-маровский предпочел сдать свои части немцам.

Уже в октябре 1944 г. поляки-эмигранты стали обвинять в провале захвата Варшавы… руководство СССР. Мол, Сталин лично отдал приказ Красной армии остановиться. Нелепость подобных обвинений очевидна. Замечу, что в ходе Второй мировой войны руководство СССР и западных союзников тщательно координировали свои планы. А там, где могло иметь место соприкосновение союзных сил, обязательно составляли карты разграничения ответственности сторон. Это было сделано, например, в Норвежском море, Японском море и т. д. Но в данном случае союзники и поляки до последнего часа скрывали от СССР подготовку Варшавского восстания.

Как уже говорилось, советские войска после 600—700-километрового наступления были обескровлены, тылы отстали, и большое новое наступление с форсированием Вислы в районе Варшавы было физически невозможно.

Тем не менее 14 сентября войска 1-го Белорусского фронта и действовавшие в их составе части Войска Польского освободили восточное предместье Варшавы – Прагу. Советские и польские летчики поддерживали боевые действия повстанцев: 13 сентября – 1 октября было произведено 5000 самолето-вылетов, сброшены повстанцам оружие, боеприпасы, продовольствие и медикаменты. 15 сентября 5 батальонов Войска Польского, взаимодействуя с частями Красной армии, форсировали Вислу и захватили несколько плацдармов, но были выбиты оттуда фашистами.

Наши либералы с большим удовольствием разоблачают «преступления» Сталина. Так, например, Сталин «не разрешил посадку английских и американских самолетов на советских аэродромах после совершаемых ими налетов на позиции немцев в районе Варшавы и доставки грузов участникам восстания. А тут уж подтягивание тылов и перегруппировка войск ни при чем».

Тут можно задать вполне резонный вопрос: а были ли в сентябре 1944 г. в районе Варшавы свободные от советских ВВС аэродромы, пригодные для посадки дальних бомбардировщиков? Ведь немцы, как правило, перед отступлением выводили из строя все свои аэродромы.

Но главное в другом, зачем американским бомбардировщикам потребовались советские аэродромы? Они и так успешно сбрасывали над Варшавой свои грузы. Другой вопрос, что бестолковые польские офицеры сами не знали расположения частей Армии Крайовой в Варшаве и грузы часто попадали к немцам. Ну, допустим, немцами подбит английский или американский самолет; неужели он не мог совершить вынужденную посадку на советской территории или экипаж не мог спрыгнуть с парашютами? Неужели бы их перестреляли красноармейцы? Наоборот, наши командиры были бы очень рады любому стратегическому бомбардировщику, сделавшему вынужденную посадку, и «Ланкастеру», и Б-24, и Б-17. Хотя бы потому, что союзники секретили от нас очень много интересных приборов – устройства связи, радиолокационные прицелы и т. д. Так что за прием такого самолета пехотный командир мог и орден получить.

Дело совсем в другом. Командование ВВС США и Великобритании, отчаявшись получить аэродром в Варшаве, попросило разрешения доставлять польские части из Англии и Италии на советские аэродромы близ Варшавы, на что и получило резонный отказ. А вот бомбить немцев и сбрасывать грузы повстанцам Армии Крайовой самолетам союзников никто не мешал.

Предположим на секунду, что план эмигрантского правительства в отношении Варшавы осуществился. Немцы в панике бежали, и не только польская столица, но и ее окрестности, включая Прагу, оказались в руках Армии Крайовой. Естественно, что авиация союзников перешла бы по перевозкам грузов и людей в Варшаву от парашютирования к посадочному методу. В результате этого на аэродромах вблизи Варшавы скопились бы десятки бомбардировщиков США и Англии, а также их дальних истребителей сопровождения «Москито».

Перед Сталиным встала бы дилемма – или признать эмигрантское правительство в Варшаве, или начать полномасштабные действия против войск Армии Крайовой в этом районе.

Отдать Польшу лондонскому правительству было физически невозможно хотя бы из-за его непризнания новых границ СССР. Напомним, что отряды Армии Крайовой к 1 августа 1944 г. фактически вели партизанскую войну против Красной армии на территории СССР.

В свою очередь уничтожение в большом городе стотысячной польской армии потребовало бы нескольких недель и участия нескольких советских армий, а то и фронтов. Нетрудно догадаться, как стали бы действовать американские и британские пилоты «Москито» при бомбардировке польских аэродромов в районе Варшавы советской авиацией. А нахальства и самоуверенности у этих ребят в августе 1944 г. было через край – ведь они освободители Северной Африки, Италии, Франции, а тут их бомбят… Начались бы воздушные бои. Бомбардировщики Б-24 и Б-17 начали бы бомбить позиции советских войск, и пошло-поехало… Дальнейший сценарий Третьей мировой войны я предлагаю продумать самим читателям.

Послевоенный германский историк Михель Фройнда заявил: «Подавляя польское восстание, немцы выручили „Советы“, вместо того чтобы самим уйти из города и оставить в нем армию партизан».

С этим нельзя не согласиться. У германского генералитета в августе 1944 г. был единственный шанс избежать безоговорочной капитуляции, это разжечь конфликт между союзниками. Если бы у Гитлера хватило ума в первые же часы восстания отвести войска от Варшавы и дать приказ люфтваффе не мешать полетам самолетов союзников с войсками и техникой для Армии Крайовой, то вероятность начала Третьей мировой войны была бы крайне велика.

К счастью для народов всего мира, фюрер и его генералы не решились на столь серьезный шаг. Но то, что они рассчитывали на конфликт между СССР и поляками, подтверждает мелкая провокация. На подавление Варшавского восстания немцы бросили бригаду СС из русских предателей, возглавляемую бригаденфюрером Каминским. Каминский до войны работал в СССР инженером, а с осени 1941 г. служил немцам. Казаки-эсэсовцы Каминского учинили дикие расправы над детьми и женщинами в Варшаве. В конце концов немцы судили военно-полевым судом и расстреляли этого бригаденфюрера, а его бригаду передали в подчинение генералу Власову. Зато нужный эффект был достигнут, немцы подтвердили пропаганду эмигрантского правительства – вот, мол, какие они, русские…

У многих читателей наверняка возник вполне резонный вопрос, зачем автор уделил столько внимания такому третьестепенному эпизоду Второй мировой войны, как Варшавское восстание.

Увы, как я много раз говорил, давние свары славян в настоящее время значат куда больше, чем экономические и культурные связи.

Польские либералы, а с 1990 г. и польское правительство сделали Катынь и Варшаву своими политическими инструментами в отношениях с Россией.

Апогей истерии по поводу этой авантюры пришелся на 1 августа 2004 г. – 60-летний юбилей Варшавского восстания. Основные мероприятия проходили в открытом 1 августа Музее восстания. В них участвовали все оставшиеся в живых ветераны событий 60-летней давности. Впервые для участия в мемориальных акциях был приглашен канцлер Германии Герхард Шредер, который стал самым высокопоставленным зарубежным гостем. США представлял государственный секретарь Колин Пауэлл, Россию – посол в Варшаве Николай Афанасьевский.

Визит бундесканцлера пришелся по душе далеко не всем. На кладбище Волски, где в годы войны нацистами были расстреляны тысячи поляков, Шредера освистали ветераны, державшие в руках плакат «Шредер, не приближайся к местам, где мы чтим наших соотечественников, безжалостно убитых твоими соотечественниками!». Несмотря на такой прием, канцлер нашел в себе силы возложить венок и произнести покаянную речь: «На этом месте польской гордости и немецкого позора мы надеемся достичь примирения и мира. Мы, немцы, очень хорошо знаем, кто начал войну и кто был ее первыми жертвами. Сегодня мы с глубоким стыдом склоняем головы, вспоминая о преступлениях нацистов. Перед лицом тех преступлений, которые совершили в Польше войска национал-социалистической Германии, примирение двух народов является чудом». После этих слов в толпе раздались аплодисменты. Один из ветеранов преподнес Шредеру памятную медаль и отдал честь. Германский канцлер расплакался и обнял пожилого поляка.

В ходе торжеств польский премьер Марек Белка потребовал извинений за бездействие в ходе Варшавского восстания у СССР, Англии и США. Глава МИДа Польши Влодзимеж Чимошевич поддержал премьера, добавив, что Россия должна просить прощения за бездействие Красной армии в августе 1944 г. Поляки и по сей день убеждены в том, что Сталин специально остановил наступление 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов у реки Вислы, выжидая, пока немцы уничтожат отряды Армии Крайовой, подчинявшейся «буржуазному» лондонскому правительству Польши.

Замечу, что принесение извинений юридически означает признание вины и дает пострадавшей стороне право требовать материальной компенсации. На это поляки, видимо, и рассчитывали.

В день юбилея президент Путин отправил послание президенту Республики Польша по случаю 60-летия Варшавского восстания, где, в частности, говорилось: «Героизм варшавян, среди которых были люди разных политических убеждений, стал еще одной славной страницей в летописи Второй мировой войны. Этот порыв, отчаянная схватка с захватчиками внесли весомый вклад и общую Победу над нацизмом.

В России всегда высоко ценили мужество и самоотверженность польских бойцов Сопротивления. Их подвиг бессмертен, а жертвы, которые понес Ваш народ, навечно останутся в нашей исторической памяти.

Нынешние и будущие поколения должны всегда помнить уроки самой страшной войны XX века и делать все возможное, чтобы наш континент стал пространством стабильности, прогресса и сотрудничества.

Важно, что проделанная в последние годы работа по сближению наших стран и народов, укреплению взаимопонимания и доверия дает позитивные результаты. Расширяются традиционно тесные торгово-экономические и культурные связи, растет интерес к изучению русского и польского языков. А плодотворные контакты между учеными и архивистами наших стран помогают «снимать» исторические анахронизмы и стереотипы в двусторонних отношениях. В целом российско-польское взаимодействие становится все более серьезным фактором укрепления мира и безопасности в Европе.

Считаю необходимым продолжать выработанную нами совместно стратегическую линию в российско-польских отношениях, направленную на развитие сотрудничества в политической, экономической и культурной областях».

В заявлении, распространенном Департаментом информации и печати МИДа России, говорится, что в «польской историографии и некоторыми польскими политиками вина, во всяком случае частичная, за разгром повстанцев и варварское разрушение столицы нередко возлагается на союзников по антигитлеровской коалиции, которые, дескать, не оказали своевременной и достаточной помощи варшавянам. Подобная трактовка построена на тенденциозной, субъективной оценке исторических событий. В России ее не разделяют. Об этом говорит и то, что за освобождение Польши от фашизма заплачено жизнями более чем 600 тысяч советских воинов.

Тем не менее считаем неуместным и кощунственным по отношению к памяти павших вдаваться в публичную полемику на этот счет».

Правительства Великобритании и США также дали высокую оценку Варшавскому восстанию, но отказались приносить какие-либо извинения по сему поводу.