Текст книги "Танец Вселенных"

Крит. Сияющий сумрак

После того, как Ахриман столь бесцеремонно проник в наши сознания, мы сумели продолжить путь только через некоторое время. Слабость испытывал не только я, но даже наши невидимые слуги и телохранители. Когда мы смогли двигаться, они развернули перед нами картину с портретом ангела, мы поднялись в воздух, и летели до сумерек, наступивших, как мне показалось, слишком рано.

Шонхи опустились вниз, и через некоторое время Гийяра и я сидели в их невидимой и неслышимой компании у костра, и ожидали, пока приготовится подстреленная ими дичь. В наших руках были небольшие походные кубки с легким вином.

– Путешествие проходит слишком гладко, – сказала Гийяра. – Ты не находишь?

– Значит, мы идем прямо в расставленную нам ловушку, – ответил я, решив ничего не скрывать от своей спутницы. – Либо есть другой вариант: нас заставляют таким образом свернуть с пути в поисках такого, на котором трудности будут встречаться на каждом шагу.

– Чтобы мы думали, что Ахриман не хочет, чтобы мы по нему двигались? – спросила Гийяра.

– Именно.

– Так какой же из вариантов выбрать?

– Возможно, у Ахримана достаточно сил, чтобы оба эти варианта вели нас в одно и то же место. Нам стоит подождать, куда подтолкнет нас сама Вселенная, или судьба, как вы говорите здесь. Мир всегда отвечает на поставленные вопросы, и никогда не повторяет ответ дважды.

И как будто подтверждая мои слова, сумерки вокруг нас засияли, словно бы опустились к земле озаренные далеким светилом перистые облака.

– Что это? – спросила Гийяра.

– Это ты – местный житель, а не я, – улыбнулся я в ответ.

Не было никакой угрозы от этого сияния. Во всяком случае, я не ощущал ее. Красивые сплетения светящихся узоров, пространственные кружева создавали вокруг нас разнообразные по форме ячейки и сооружения. Наконец, они сложились в некое подобие окружающих нас сводов дворца.

– Красиво! – сказала Гийяра. – Чьи это фокусы?

– Я не чувствую присутствия кого-либо рядом, – ответил я. – Возможно, это естественное явление в этих краях.

– Только я о таком никогда не слышала. А ведь я не в первый раз живу в этой Вселенной.

– Тогда наблюдай, – ответил я и улегся на спину, подложив под голову гладкий камень.

Своды дворца вокруг нас теперь стали вполне четкими и казались осязаемыми. Между многочисленными арками и колоннами проступили стены, и, к своему удивлению, я увидел на них тексты. Я произнес заклинание улучшения памяти, которому когда-то научил меня брат Эхад, и принялся читать их, стараясь запомнить. Скоро я понял, что на всех стенах написан один и тот же короткий текст на многих языках.

«Идущего по пути может остановить только он сам. Хотя остановившийся думает, что его остановили, это не так: причина остановки всегда в нем самом.

Истинное счастье и силу обретает стремящийся к невозможному, потому что он помогает Вселенной в ее движении к совершенству.

У Вселенной нет границ, поэтому любая точка одинаково удалена от входа и выхода.

Не стоит привязываться ни к прошлому, ни к будущему, ни к тому, что движется мимо идущего по пути. Привязанность останавливает. Истинная же свобода состоит в непривязанности, и в умении выбрать путь, дарящий силу.

Свободный не позволяет кому-либо контролировать его мысли, решения и действия. Свобода не терпит подобных ограничений. Потому даже выбранный путь не остается неизменным, и каждый путник может изменить его.

Ничто не вечно, кроме Вселенной».

Я прочел текст на нескольких языках, успев оценить превосходное искусство переводчика. Я успел рассмотреть сложный растительный орнамент, которым были покрыты колонны. А затем сияющие своды и стены исчезли, словно унесенные легким порывом неощутимого ветра.

– Что ты думаешь? – спросил я Гийяру.

– Этот текст хорошо знаком мне. Это небесные скрижали.

– Небесные скрижали? – я был очень удивлен.

– Когда-то, по-моему, тогда я жила в Городе впервые, я обнаружила в одном из сочинений сведения, что на небесах Города появлялись надписи, составленные как будто бы из лучей света. Этот текст был на разных языках, причем текст на нужном языке появлялся над тем районом Города, в котором знали этот язык. Я знаю, что это происходило еще до того, как Ахриман стал присоединять другие Вселенные к нашей. То есть до того, как он стал Властелином Вселенной. Наверное, ты не знаешь, что он стал Властелином после того, как сумел соединить две Вселенные. Династия, которая правила этой Вселенной, а в ней были и мои предки, потерпела поражение, поскольку оказалась не в силах противостоять Темному Ветру.

– Вот как! И с какой же Вселенной он соединил свою?

– Со Вселенной Кристана, принадлежащей сейчас Сумгрону. Он, как и Ахриман, многое выиграл от объединения Вселенных и отодвинул от власти правителей Кристаны. Для Сумгрона и сейчас власть – основная ценность, он с удовольствием исполняет любую грязную работу. Будучи Властелином Вселенной, он частенько исполняет в других Вселенных роль наемного убийцы.

– Как интересно! Значит, несмотря на то, что в Системе Вселенных никто не боится смерти, время от времени возникает необходимость кого-нибудь устранить?

– Разумеется, – улыбнулась Гийяра. – Такова особенность любой власти. Кто-нибудь обязательно мешается на дороге! Но вернемся к загадочному тексту. Тогда многие записали этот текст, и сейчас его можно найти в каждом заслуживающем внимания собрании рукописей. Если хорошо поискать. Сейчас небесные скрижали понимаются как творчество Вселенной, не имеющее никакого практического значения, но когда-то философы много размышляли над смыслом небесных скрижалей, и, в особенности, над их авторством.

– Значит, Ахриман не создал Город. Он стал его Властелином? – спросил я.

– Потом, когда Ахриман уже стал Властелином, везде стало принято говорить, что он и является создателем Города. Что-то вроде титула, понимаешь? «Ахриман, Создавший Город». Это как бы увековечивало его власть над Вселенной.

– А другие Властелины Вселенных тоже не были их создателями?

– Конечно, нет! Все они, путем различных интриг и используя силы своей судьбы, стали Властелинами уже существующих Вселенных. Сумгрон был первым. Собственно, и ты, как я поняла, отодвинут от власти. Только еще не знаешь, кто именно станет твоим преемником.

– Не знаю, но начинаю догадываться, – сказал я. – Ты сообщила мне превосходную новость, Гийяра!

Должно быть, на моем лице была написана самая искренняя радость, потому что Гийяра спросила:

– Чему же ты так обрадовался, Крит?

– Гийяра! Неужели ты не понимаешь?! Те, кто правил этой Вселенной до Ахримана, каким-то образом еще живы!

– Не понимаю, – Гийяра мотнула головой, и ее зрачки на несколько мгновений перестали изменять форму.

– Скрижали – это этический кодекс, который помогал им править Городом, населенным столь разными расами. Надписи появлялись в небесах как чудеса, которые не могли не обратить на себя внимание. А размышления над смыслом небесных скрижалей создавали похожие культуры и философские учения в разных, сколь угодно удаленных друг от друга ареалах Города, что помогало разным расам лучше понимать друг друга.

– Не уверена, что ты прав. Но гипотеза очень интересная, – сказала Гийяра, опускаясь на задние лапы и озадаченно глядя на меня.

– Это еще не все, Гийяра. Тот факт, что небесные скрижали появились именно сейчас около нас, написанные на самых разных языках, означает, что бывшие правители Вселенной хотят, чтобы мы поняли смысл этого текста. Они дают нам знать о себе, Гийяра. Думаю, если мы сумеем понять, как найти их, мы можем рассчитывать на помощь с их стороны. Где-то в этой Вселенной находятся эти дворцовые залы с арками и украшенными растительным орнаментом колоннами. Но где?

– И ты уверен, что они еще живы?

– Во всяком случае, их сознание по-прежнему может взаимодействовать с сознанием этой Вселенной. Иначе трудно объяснить появление этого светящегося дворца вокруг нас.

– Пожалуй, я приму твои аргументы. Конечно, возможны и другие объяснения, но твоя версия, Крит, выглядит очень красиво. Думаю, не стоит ломать голову над тем, где найти этот дворцовый зал. Если нам предстоит его найти, мы найдем его, – Гийяра зевнула. – Пора спать, Крит.

Крит. Авгурины как они есть

Наутро мы двинулись в путь и, не встречая никаких препятствий, летели за волшебной картиной Гийяры. Под нами проносились чахлые леса, болота и небольшие озера. Если бы мы шли по ним пешком, мы потратили бы не один день. Картина, казалось, стала нести нас быстрее, к середине дня мои глаза уже слезились от постоянного встречного ветра.

После полудня мы опустились на возвышенность среди болот, чтобы пообедать и немного отдохнуть.

– Меня удивляет, что Ахриман не устраивает нам ловушки на каждом шагу, – сказала Гийяра.

– Значит, мы идем прямо туда, куда он хочет.

– Возможно, ты прав. Но что за ловушка ждет нас в конце пути?

– Гийяра, мы вряд ли сможем предугадать это. Поэтому нет смысла беспокоиться. Ахриман может не обращать внимания на наше движение просто потому, что ему угрожаем не только мы. Я уверен, что мои братья не бездействуют. И, вполне возможно, Ахриману приходится воевать на нескольких направлениях одновременно.

Шонхи быстро приготовили нам большие куски мяса, которые мы съели, запивая их вином и заедая фруктами. Мы отправились дальше, и еще до сумерек увидели на горизонте огромные горы.

Сначала я решил, что это облака, но потом, когда мы приблизились к ним, и они как-то слишком неожиданно стали занимать половину пейзажа, я вдруг понял, что перед нами один из величайших горных хребтов: тот, который на картах Гийяры именовался Грольгинен. Воздух здесь не был прозрачен, поэтому разглядеть их издали мы не могли. Скорее всего, их можно было бы увидеть на Западе даже из той части Города, где находился замок Гийяры. Но плотный воздух скрывал их от взгляда до тех пор, пока мы не приблизились почти что к их подножию.

Подступы к горам уже не были болотистой равниной. Горы начинались постепенно, с холмов, возвышенностей, неровностей, провалов, коварных обрывов и входов в пещеры.

– Это и есть пещеры Авгурин, – сказала Гийяра, показывая на входы.

– Будем входить или пойдем по верху? – спросил я.

Гийяра извлекла какой-то пергамент и прочитала вслух:

– Подземные пещеры, в которых располагаются жилища мыслящих птиц, похожи на лабиринт Ареса, но только тянутся на многие и многие дни пути. Ходы, пересекающиеся, ветвящиеся и расходящиеся, идут на разных уровнях и в разных направлениях. Это сложнейший лабиринт, на составление карты которого потребовалась бы работа многих сотен исследователей.

– Не удивлюсь, если эти пещеры искусственного происхождения, – сказал я.

– Так и есть. Это огромный искусственный лабиринт, который существовал здесь с очень древних времен. Пещеры знают только авгурины. Я знаю, что, идя по ним, можно выйти с другой стороны гор. Преодолеть эти горы иначе невозможно. Вблизи горных вершин нет воздуха для дыхания и очень холодно. А с той стороны Грольгинена Город совершенно иной.

– Но ведь можно обойти горы? – спросил я.

– Горный хребет Грольгинен идет в обе стороны на огромное расстояние. Никому еще не удавалось его обойти. Грольгинен не имеет краев.

– Разве такое возможно?

– Подумай. В твоей Вселенной наверняка есть нечто подобное…

И я понял. Врата в моей Вселенной тоже были бесконечны, хотя они и казались просто широкими: вдоль них можно было двигаться многие дни, но их невозможно было обойти. Вот как! Значит, в других Вселенных тоже есть некое подобие Врат. Как знать, быть может, это характерно для всех Вселенных? Каждая из них имеет каркас.

– Нам не обойтись без помощи авгурин, – сказала Гийяра. – Мы просто заблудимся в их лабиринте и можем никогда не найти выход.

– Может быть, дворец, который явился нам вчера, где-то здесь? – предположил я, вглядываясь в подножие гор.

Мы вступили в пещеры, когда свет дня уже померк. Можно было видеть, как угасающее сияние вечернего неба сочится в многочисленные отверстия сводов. Мы слышали голоса авгурин, нежные и печальные.

Гийяра шла по пещерам осторожно, шерсть на ее загривке вздыбилась, хотя я не чувствовал никакой опасности. Птицы, каждая из которых обладала парой полных синих женских грудей, конечно, производили немного странное впечатление. Но, с моей точки зрения, в них не было ничего устрашающего.

– Что случилось? – спросил я Гийяру. – Ты как будто ждешь нападения.

– Здесь не мы хозяева положения. Авгурины по-разному принимают путников.

– Тем более есть смысл расслабиться и принять ситуацию такой, какая она есть, – сказал я. – Не бойся. Я смогу защитить всех нас в случае опасности.

– Ты чужой в этом мире. Не думаю, что ты можешь защитить нас от всех опасностей, – сказала Гийяра. – Тем более, что авгурины не будут нападать с помощью грубой силы. Они возьмут под контроль наше зрение и будут вести из пещеры в пещеру, пока мы не окажемся в тех местах, откуда нет выхода. Так они поступают с теми, кто им не нравится. Злость и настороженность помогают мне контролировать свое зрение. Трудно заметить, когда начинаешь видеть то, чего нет.

– Любопытно, а можем ли мы нанять здесь проводников и охранников из числа местных жителей? – спросил я, пропуская мимо ушей ее реплики.

Шерсть Гийяры на загривке опустилась, и она недоуменно посмотрела на меня.

– Я еще не слышала от путешественников, чтобы авгурины нанимались проводниками. Максимум, на что удавалось уговорить их – это указать направление, в котором следовало двигаться.

В этот момент мы как раз оказались в огромном подземном зале, на разных уровнях которого были вытесаны в скале террасы, на каждую из которых выходило множество ходов.

– Интересно, а хоть какая-то карта этого лабиринта имеется? – спросил я.

– Всей карты лабиринта в моем архиве не было. Зато нашлась схема пути на ту сторону гор, – ответила Гийяра.

– Покажи, – попросил я.

Она извлекла схему, и я, взглянув на сложное переплетение линий и на выделенный цветом маршрут, усмехнулся.

– Что-то мне это не нравится, – сказал я. – Чтобы пройти эту систему пещер для составления карты, кому-то все равно потребовался проводник. Я имею ввиду, в первый раз. Ведь не сами же Авгурины составили ее?

– За это можно ручаться, – усмехнулась Гийяра. – Авгурины картами не пользуются. Но почему бы нам просто не воспользоваться этой схемой?

– По очень простой причине. Я не могу определить точку, в которой мы сейчас находимся.

Гийяра посмотрела на схему и кивнула, соглашаясь.

– Нам все равно нужен проводник, – сказал я. – Хотя бы для того, чтобы удостовериться, что схема соответствует реальному расположению ходов, и чтобы он показал нам точку на схеме, которую сейчас преодолеваем мы и правильно сориентировал схему относительно этого лабиринта.

– Что ж, попробуй договориться с ними, – сказала Гийяра.

Я повернулся к большой авгурине, сидящей на камне, очень похожем на сломанную выше середины круглую колонну и чистящей перья. На мгновенье что-то показалось мне странным. Потом я понял. На колонне был растительный орнамент, точно такой же как в нашем вчерашнем видении. Я задал авгурине вопрос на ее собственном языке, чем, должно быть, удивил Гийяру.

– Я хочу найти проводника. Где мы можем сделать это? – спросил я.

– А куда же ты хочешь попасть, смерть? – спросила меня Авгурина чистым высоким голосом.

– Я хочу пройти на другую сторону Грольгинена, – ответил я. – Я иду к Вратам Ахримана, расположенным на Западе. Но у меня есть и другая цель.

– Какая же? – спросила авгурина.

– Сломанная колонна, на которой ты сидишь, – сказал я. – Есть ли где-то в ваших пещерах место, где таких колонн много?

– Похоже, ты пришел, человек-смерть, говорящий на языке мыслящих птиц. Ты задал тот самый вопрос, которого я ожидала. Я должна проводить тебя и твоих спутников к правительнице.

Я кивнул головой и сообщил Гийяре, что нас отведут к правительнице авгурин. Гийяра была удивлена этой новостью. Похоже, моего прихода здесь ожидали. Впрочем, Ахурамазда не раз говорил, что вокруг вечных существ Вселенная постоянно создает целый букет событий, поскольку вечные разнообразят ее бытие. Должно быть, это было верно и по отношению к другим Вселенным.

Мы шли довольно долго, и я совершенно запутался в направлении движения: ходы шли под разными углами друг к другу, и на разной высоте. Иногда мне казалось, что мы просто кружимся на месте, так похожи были стены пещер друг на друга. Тьма сгустилась. Но каждая стена пещеры была снабжена источником света. Он исходил от кристаллов, которые иногда имели форму желтых кубов, иногда были подобны ограненным алмазам, а иногда напоминали цветом сапфиры. Свет, который они излучали, не был ярким, но его оказывалось достаточно, чтобы ориентироваться во мраке пещер.

Авгурина привела нас в зал, сияющий на фоне мрака ведущих в него пещерных ходов многочисленными огнями.

Если бы я видел живые существа только глазами, вряд ли я смог бы узнать авгурину-правительницу среди других представительниц ее народа. Но я умел улавливать эманации сознания, и различать их малейшие характеристики. Сознание правительницы отличалось от всех сознаний авгурин, которые мне довелось увидеть по дороге в зал приемов. Оно излучало духовную силу, которая в первый миг испугала и удивила меня. Эта женщина-птица видела малейшие движения сознания своих подданных.

– Значит, ты и есть человек-смерть из другого мира, – сказала она, бесцеремонно разглядывая меня. – Да, я вижу, что в тебе дремлет огромная и очень беспокойная сила. Ахриман встревожен не зря.

– Неужели он приказал тебе не пропускать меня на ту сторону Грольгинена? – спросил я.

– Он знал, что ты это спросишь. Ведь если он станет сопротивляться твоему движению, ты станешь двигаться именно в этом направлении?

– Или нет. Ведь он может предвидеть мою логику, тогда мне придется ее изменить.

– Значит, ты понимаешь, что тебе все равно придется пройти этот путь, – сказала авгурина. – Как твое имя?

– Мое имя Крит, – сказал я. – А как мне называть тебя?

Женщина-птица слегка развела крылья в стороны, и на ее устах заиграла улыбка. Я поражался, насколько гармонично в этих существах сочетаются столь разные черты: лицо и улыбка женщины, туловище большой птицы, женская грудь и ноги, которые сверху были отдаленно похожи на человеческие, а снизу превращались в птичьи лапы.

– Астарта. Пожалуй, ты меня можешь называть этим именем.

Я усмехнулся.

– Похоже, для каждого, с кем ты говоришь, у тебя другое имя…

– Так и есть! Проще запомнить собеседника, если сообщаешь ему каждый раз свое новое имя. Что тебе нужно, Крит?

– Мне нужен проводник, Астарта. Чтобы пересечь Грольгинен. И еще я очень хочу найти найти здесь один зал с множеством древних колонн.

Астарта всплеснула крыльями и засмеялась. В ее смехе был звон стали и птичья трель.

– Как хорошо все совпадает с моим собственным предсказанием! Много времени назад я жила в этой Вселенной, и сумела предсказать каждое твое слово! Крит! Я рада, что ты, наконец, нашел возможность прибыть сюда. Конечно, я дам тебе проводника, потому что именно это я видела в своем предсказании. Но ведь ты знаешь, что он поведет тебя прямо в ловушку Ахримана?

– Пусть он приведет меня к Ахриману! Именно этого я и хочу! Но вначале пусть он отведет меня в зал древних колонн!

– Он отведет тебя и в зал с колоннами тоже. Хотя я совершенно искренне не понимаю, что ты надеешься найти там. Ты должен знать, Крит: с той стороны Грольгинена Ахриман уничтожит тебя. Потому что мой проводник должен вывести тебя в Круглую Долину. Слева эта долина ограждена отвесными скалами, а справа ограничена Пропастью Темных Ветров. И в этой долине тебя будет ждать твоя гибель, недалеко от Ущелья Прозрачных Рук. Тебе не победить в этой схватке, Крит!

– Спасибо за предупреждение, – сказал я. – Но ты сама сказала, что мне придется пройти этот путь, несмотря ни на что.

– Именно таким я видела тебя в своем предсказании. Но ни тогда, ни сейчас, я не понимаю, смел ты или безрассуден? Или у тебя есть секрет, на который ты полагаешься? Впрочем, ты не обязан отвечать мне.

Она умолкла на какое-то время, и ее глаза стали темными. Я уловил какое-то движение ментальной энергии, направленное к ней.

– Знаешь, – снова заговорила Астарта, – мне только что было еще одно видение относительно тебя. Похоже, у тебя есть неплохой шанс остаться живым и ускользнуть из приготовленной для тебя ловушки…

– Звучит интригующе, – сказал я.

– Пожалуй, ты сможешь сделать это, если встретишься со своим сыном. Я знаю, что он сейчас вместе со своей матерью находится в Круглой Долине. Поверь мне, я много жизней занимаюсь предсказаниями…

– Спасибо, Астарта, – искренне поблагодарил я. – Может быть, ты ответишь мне на вопрос: что такое Пропасть Темных Ветров?

– Это место, где Ахриман держит воинов из других Вселенных, – ответила Авгурина. – Тех Вселенных, которые не соединены с Городом и находятся вне контроля Властелинов. В Пропасти Темных Ветров находятся многие сотни тысяч существ, каждое из которых обладает огромной мощью. Некоторые из них намного могущественнее тебя. Они такие же, как ты, Крит, путешественники между Вселенными. Большинство из них уже находятся под властью Ахримана и служат ему. Именно из них состоят передовые отряды, которые захватывают новые Вселенные.

– Передовые отряды, о которых ты говорила, отправляются в другие Вселенные через Врата Ахримана?

– Именно так.

– Через Врата можно попасть в разные Вселенные?

– Совершенно верно.

– Как управлять Вратами Ахримана?

– С этой тайной знаком только наш повелитель Ахриман. Он лично производит тонкую настройку своих врат перед тем, как отправить кого-либо куда-либо. Впрочем, не только с помощью Врат Ахримана можно оказаться в другой Вселенной. Я слышала, что для этого достаточно знать заклинание портала.

– Ты знаешь его?

– Это великая тайна. Я ее не знаю. Такие вещи в нашей Вселенной опасно знать. Поэтому порталы – только для Властелинов Вселенных, – она помолчала. – Хочешь узнать что-нибудь еще?

– Я благодарю тебя за помощь, Астарта – сказал я.

– Сейчас я прикажу приготовить вам спальни, в том числе вашим невидимым и неслышимым сопровождающим. Вас накормят и примут как дорогих гостей. А потом, когда вы отдохнете, мой небольшой отряд проводит вас в зал с колоннами, и вы отправитесь в Круглую Долину.

Я склонил голову в знак благодарности и прощания, и мы покинули зал приемов. Нас разместили в жилищах, которые хотя и были несколько тесноваты, но после ночевок под открытым небом, казались вполне приемлемым убежищем.

– Переведи мне весь ваш разговор, – попросила Гийяра, когда мы остались одни.

Я не счел нужным что-либо скрывать от нее, поэтому рассказал все слово в слово.

– Она ведет нас в ловушку, и совершенно не скрывает этого, – сказала Гийяра.

Я посмотрел на нее внимательно.

– Мы с самого начала шли в ловушку, Гийяра. В моей Вселенной я – сойкеро. В кодексе, которому мой отец обучал меня и братьев с самого рождения, есть фраза, которая не раз спасала меня в затруднительных ситуациях: «Пусть противник думает, что заманил тебя в ловушку. Иди до конца. Он не знает, что пока ты не сделал последнего шага, ты не попался». Понимаешь, что это значит?

– Не делать последнего шага?

– Именно. Если мы не сделаем последнего шага, а противник уже будет в зоне досягаемости нашего оружия – у нас появится шанс выиграть сражение.

– Не вздумай недооценивать Ахримана. Он необычайно могущественен. И ты, при всей твоей необыкновенной способности сеять смерть, не можешь сравниться в силе с ним.

– Сила никогда не является решающим фактором в сражении, – ответил я. – К тому же, если твой Ахриман действительно так могуществен, почему бы ему не уничтожить меня прямо сейчас? Почему он не уничтожил меня в твоем дворце? Почему?

Гийяра задумалась.

– Потому что ему есть, чего бояться, – ответил я за нее. – И именно я – источник, а, может быть, проводник этой опасности. Посмотри на ситуацию иначе. Ахриман знает, что я ищу встречи с ним. И боится этой встречи. Он специально готовит ловушку для меня. Он уделяет этому очень много внимания. Понимаешь, что это значит?

– А если ты преувеличиваешь свое значение? – спросила Гийяра.

– То есть, что, если на самом деле ситуация не такая, как я ее описал? – переспросил я. – А что означает «на самом деле»? Чье мнение совпадает с тем, что есть на самом деле? Ведь если я считаю ситуацию именно такой, я делаю ее такой. И никакого «на самом деле» просто не существует…

– Значит, ты можешь придумать все, что угодно и будешь считать, что это соответствует реальности? – спросила она.

– Ты просто не понимаешь, Гийяра. Реальность – что это? Есть ли разум, в котором находится полное и совершенное представление об этой самой реальности? Полагаю, что нет. Значит, реальность – это наложение друг на друга представлений разных участников ситуации о том, как обстоят дела. Не так ли? А из этого прямо следует, что если один из участников ситуации начинает действовать в рамках своих представлений о реальности, все остальные уже не могут игнорировать его действия. И его описание реальности начинает влиять на их собственные.

– В этом есть какой-то смысл. Но я не могу игнорировать факты и закрывать на них глаза. У Ахримана целая армия. Я хочу убить его, но боюсь, что меня убьют раньше, чем я смогу до него добраться…

– Все определяется твоей волей и твоей судьбой. Ведь судьба часто бывает сильнее Властелинов Вселенных. Не так ли?

– Крит! Я в любом случае буду с тобой до конца. Как ты уже понял, ни я, ни другие жители Города, не опасаются смерти.

– А гнева Ахримана? Ведь он легко может сделать жизнь каждого из вас невыносимой во всех Вселенных.

– Моя жизнь уже была невыносимой, когда я встретила тебя, Крит.

В глазах Гийяры отсвечивали огни свечей, освещающих наш ночной приют. И было в их выражении нечто такое, что мне стало безразлично, победим мы или проиграем. Важнее было то, что она в эту минуту находится рядом со мной и разделяет мою судьбу. Я почувствовал благодарность к ней. И еще я ощутил, что она боится только одного: промахнуться, когда будет наносить удар. И еще того, что шанса нанести удар у нее так и не будет.

– Знаешь, Гийяра, что бы там ни произошло, я никогда не забуду, что ты составила мне компанию на этом пути, – сказал я. – Я очень тебе благодарен за то, что ты сейчас здесь. И я исполню данную тебе клятву. Я дам тебе возможность уничтожить Ахримана!

Мы уснули рядом, как два боевых товарища у походного костра. И сквозь чуткий сон я слышал ее ровное, сильное, почти звериное дыхание.