Текст книги "Очищающий огонь. Часть 2. Пламя расширяется"

– Вот этим ты отличаешься от матери – хочешь, чтобы всё было правильно. А для Астары не существовало никаких законов, кроме её собственных. Как считаешь, она была сумасбродной грешницей, вопреки устоям родившей ребёнка от старика? Ведь мне тогда было почти восемьдесят.

– Нет. Но орден…

– Дочь Астары стала Верховной жрицей Империи. Если с этой позиции оценить решение женщины, то разве можно обвинить или упрекнуть её? Не забывай – человеческие законы придуманы людьми, а не высшими силами, а потому они не учитывают всех жизненных обстоятельств.

– Примерно это же говорил и Эгрин.

– Вот и ответ, – усмехнулся старик. – Я вот думаю порой – если бы ОД тогда не появился на празднике и не обронил ту фразу, я не посмотрел бы на Астару. Получается, высшая сила благословила нас.

– ОД может читать будущее.

– Для бога это естественно. А я расскажу ещё об одном удивительном событии. Девушка Астара ужасно боялась летать в космосе. Возможно, у неё было некое предчувствие. Она сбегала от отца, когда тот хотел отправить её в тренировочный полёт. Перед тем роковым днём ей приснился сон, будто качает свою дочь. Кроха сладко пахла, мило улыбалась и тянула руки к маме. Проснувшись, Астара думала только об этом, и когда отец предложил ей полетать на челноке, она не возражала. У неё вообще не было страха, поскольку голову занимали другие мысли. Оказавшись в космосе, девушка увидела, как взорвалась планета. Представляешь её ужас? Но Астару поддерживала мечта – родить дочку, и там же на корабле она придумала ей имя, похожее на собственное.

– На акруском языке это близкие слова, – вспомнила Ашара. – Удивительно. Такие далёкие миры, а понятия одинаковые. Мамино имя означает – звезда, а моё – звёздная.

– Когда я собирал информацию об Астаре, то беседовал о ней с иерархами, тоже заметившими особенную девушку. Ты ведь знаешь – у каждого в ордене есть способности. Дрон занимается эзотерикой и рассказал, что у прибывшей на Аёну раканки очень мощная энергетика. Но Астара не могла использовать окружавшие её силы.

– Я не чувствовала в ней каких-то… способностей.

– Неудивительно. Твоя мать была контейнером, перевозившим нечто, ей не принадлежащее. Астара была последней женщиной, покинувшей Ракану. На том же корабле спаслась и душа планеты. У девушки, по словам Дрона, был закрыт канал, и она не могла контактировать с сущностью напрямую. А вот у её ребёнка во время беременности сформировалась эта связь. Потому после рождения ты ничего и не чувствовала в матери. Всё перешло к тебе. Отсюда твоя фантастическая работоспособность и усидчивость. У меня больше не было учеников с такими выдающимися талантами. Ты поглощала информацию в колоссальном объёме, а сердилась на меня, когда я заставлял тебя переключаться на что-то другое, а не потому, что нагружал заданиями.

– Я не ощущаю связи с некой душой погибшей планеты.

– Ты сроднилась с ней. А ясновидящие наблюдали твою золотую ауру.

– Йогр тоже говорил о свете моей души. Но я не понимаю, что с этим делать.

– Всё придёт в нужное время, – выдохнул Олин. – Мне кажется, желание Астары и твоё иметь детей – связано не только с вашей женской природой. Как объяснить намерение высшего духовного лица Империи, вопреки законам, стать мамой? Слова йогра упали на готовую почву и подтолкнули тебя сделать выбор. Полагаю, Ракана намеревается расшириться, и ей нужны носители. Она воздействовала на твоё подсознание.

– Довольно радикальный взгляд, – пробормотала Ашара и продолжила, обращаясь к отцу: – Я вот сейчас думаю: разорвись хоть что-то в цепи событий, меня бы не было. А если бы в Алимли не побеседовала с Эгрином Бутом, я не прилетела бы на Аёну и, возможно, никогда не узнала кто мой отец, историю матери и тайну своего рождения. Кстати, меня действительно словно некто подталкивал на решительные шаги, которые меняли мою жизнь.

«Значит, – заключила Ашара, – я на верном пути, раз это происходит со мной. ОД как-то говорил, что мы существуем в грандиозном жизненном сценарии, из которого не вырваться. Лишь высшие силы могут вносить изменения. А от нас зависит, как будут развиваться события – в позитиве, либо в негативном русле. Мы можем жить в выпестованном раю, либо в рукотворном аду, поскольку своими мыслями и создаём нашу реальность».

– Я хочу кое-что тебе показать. – Магистр тяжело поднялся с дивана. – Сейчас ты увидишь одну из тайн ордена. Так нужно. Пойдём.

Ашара тоже встала и взяла отца под руку. Во времена учёбы ей разрешалось посещать только гостевые апартаменты, а в остальные комнаты проход был запрещён. И сейчас она открывала для себя ещё одну сторону жизни отца.

Олин вёл дочь через роскошные залы. Везде царили чистота и порядок. А ведь слуг у него не было. Конечно, старику помогали роботы, а еду готовили повара, но за всем следил он сам.

Апартаменты настоятеля были подобны музею. В одном из залов на манекенах висели костюмы, в которых Великий магистр выходил на различные службы. В многочисленных шкафах хранились древние манускрипты и книги. На стенах были картины и голографии. Ашара увидела даже коллекцию миниатюрных скульптур. Возможно, Олин собирал их, но никогда не рассказывал ученице.

Миновав несколько залов, отец и дочь оказались в просторном круглом помещении с отверстием в полу, огороженным коваными перилами. Ашара не ожидала увидеть ещё один гиперлифт, и её заинтриговало само его существование. Спрятанное от посторонних глаз, устройство, по-видимому, вело к сокровищам ордена, о которых не знала даже Верховная жрица Империи.

– Я должен предупредить, что об увиденном запрещено рассказывать кому бы то ни было, – Олин строго посмотрел на дочь. – Это главный секрет ордена.

– Я понимаю, – кивнула она, сложив пальцы в символ, означавший клятвенное обещание.

Магистр ступил в контур лифта. Ашара последовала за отцом, и поток энергии заботливо подхватил её. Олин сделал пассы руками, и антигравитационный привод включился в режим спуска.

Ашара обожала гиперлифты с детства, и сейчас на неё опять нахлынули воспоминания из прошлого, когда она летала, представляя себя птицей. Лёгкий ветерок играл в волосах, поднимая их вверх, а приглушённый свет не мешал фантазировать.

Парение длилось удивительно долго. Ашара помнила, что при подъёме к магистру не было таких перелётов. Когда же ноги, наконец, коснулись пола, прошло около пяти минут. Женщина сделала вывод, что опустилась в подземелье, расположенное гораздо ниже основания Головного собора.

Здесь начинался неширокий туннель с каменными стенами. На древность сооружения указывали кое-где выкрошившиеся блоки. Бетонный пол имел уклон, а через определённые промежутки были сделаны ступени. Значит, предстояло идти ещё глубже. Под потолком висели светильники на антигравах с датчиками движения.

Олин сразу подошёл к пульту и переключил режим гиперлифта на подъём. Вероятно, это была выработанная годами привычка, чтобы надёжно сохранить тайну ордена. Затем отец вновь опёрся на руку дочери, и они двинулись по уходившей вглубь галерее.

Олин и Ашара шли в молчании. Этот день оказался насыщенным, и оба размышляли над полученной информацией.

– Нежная длань, я расскажу тебе историю ордена, которую не освещают на уроках, – произнёс Олин, когда они были в пути уже минут десять. – А здесь как раз удобное место.

– Я слушаю, папа.

– Есть причина, из-за которой орден обосновался на Аёне. Всё это описано в дневнике Гропа. Будущий Великий магистр жил на Митгаре и изучал тексты йогров. Уходя, они оставили инструкции для сородичей, которые однажды вернутся. Все документы выполнены из особого материала, не стареющего и не горящего, чтобы надёжно сохраниться в веках. Ты видела эти тексты.

– И даже читала.

– Гроп обнаружил, что на Аёне, которая в давние времена называлась по-другому, находился артефакт. В тексте были приведены координаты, и по ним космонавты определили возможное расположение планеты. Это стало предпосылкой для организации научной экспедиции. Прибыв на Аёну, путешественники обнаружили то, что ты сейчас увидишь, дочь моя. А Гроп понял – орден обязан тут основать резиденцию и охранять наследие йогров. Ведь планету мог посетить кто угодно.

Ашара изучала труды исчезнувшей расы по обществоведению и философии, и поражалась мудрости древних мыслителей. А если сохранились и технологии, то люди смогли бы возвыситься в Галактике, и уже никто не угрожал бы Империи. Воображение женщины разыгралось в предвкушении чего-то волшебного. Но когда туннель закончился, она оказалась в тупике.

Олин извлёк из-под мантии связку ключей и вставил один прямо в стену. Ашара услышала звяканье металла потайного замка. Логичная мера предосторожности, ведь здесь хранилось нечто древнее и сокровенное.

Перегородка сдвинулась и плавно утонула в левой стене, а за ней открылся ещё один туннель. Он был короче первого, и вскоре Ашара с Олином вновь остановились.

– Вот и пришли, – произнёс отец. – За этой стеной находится то, что мы охраняем.

Олин показал дочери, как открыть последнюю дверь. Здесь был установлен мощный запорный механизм, чтобы никто не прошёл дальше. Когда перегородка скользнула в сторону, Ашара увидела, что её толщина была до полутора метров. Такую дверь не взорвать, да и лазерные установки не справились бы, а открыть её можно, только зная последовательность разблокирования замка.

– Всё это сделали ещё до возведения собора, – пояснил Олин.

На Ашару пахнуло застоявшимся воздухом подземелья. Но дальше царила тьма, и ничего не удалось разглядеть.

– Смотри, – произнёс магистр и, хлопнув в ладоши, включил свет.

Ашара разочарованно уставилась на ещё одну стену. Она ожидала чего-то диковинного, но, увы, чуда не произошло. Её рука коснулась поверхности новой перегородки – гладкой и холодной. По-видимому, это был композит, напоминавший одновременно металл и камень.

– Нежная длань, перед тобой ещё одно подтверждение, что йогры были здесь, – сказал Олин. – Современная цивилизация не научилась создавать такие материалы.

– Я знаю, что орден собирает и хранит артефакты. Но зачем нужно было прятать это на такой глубине?

– А ты смотри внимательно и поймёшь, – усмехнулся отец. – Порой не сразу приходит осознание того, что видишь.

Женщина разглядывала стену и вскоре обнаружила выдавленную надпись на йогрском языке. Та располагалась выше уровня глаз и оповещала, что «войти сможет только ингел».

– Это дверь? – удивилась Ашара.

– Да, – выдохнул Олин.

– Как её открыть?

– Не знаю.

– А кто такой ингел?

– В наших архивах нет толкования. Но продолжай изучать.

Вторая тиснённая строка оказалась на уровне пояса. Если перевести выбитую там дату на современное исчисление, выходило, что комплекс запечатан один миллион триста тысяч лет назад. Дух захватывало от таких сроков. А расположенная в самом низу надпись предупреждала – «ингел, внутри работает мощное оборудование».

– Неужели йогры создали вечный двигатель? – К Ашаре пришло осознание ценности артефакта.

– Возможно. Теперь ты понимаешь, почему орден охраняет этот комплекс? – спросил магистр, привалившись к стене. Всё же годы брали своё.

– Да, папа. Известно, что за оборудование там работает?

– Вероятно, сам комплекс – это мощнейшая установка, когда-либо придуманная разумом. Приборы показали, что вокруг неё генерируется высокоэнергетическое поле. С такими колоссальными потенциалами наша цивилизация ещё не научилась работать. Используя потоки самой планеты и солнца, древний комплекс активирует, быть может, оружие. К сожалению, адепты ордена не нашли никакой информации по данному устройству.

– Неужели никто не пытался открыть дверь и узнать, что находится внутри?

– Неоднократно, – вздохнул Олин. – Не все Великие магистры, к сожалению, были честны перед орденом и своей совестью. Вот, посмотри.

Ашара взглянула в сторону, куда указала рука отца. На стенах коридора, примыкавших к йогрской двери, были видны глубокие царапины и места недавних ремонтов.

– Я насчитал семьдесят четыре попытки взломать дверь, – поделился Олин. – Но все были неудачными. Как можно видеть, стены вокруг неоднократно реставрировали, а на двери не осталось даже царапин.

– Чем больше узнаю̀ об этом месте, тем сильнее проникаюсь его важностью. Значит, древний комплекс остался цел и ожидает возвращения хозяев.

– Нежная длань, девочка моя, я ведь неспроста открыл тебе этот секрет. Ты должна привезти сюда йогра.

– Я… – Ашара растерялась.

– Только он сможет применить древнее оружие и защитить человечество. Ты же понимаешь – Каэртан играет вдолгую. Дзуги вроде как ушли, но я не сомневаюсь – они намерены вернуться и уничтожить людей. Империя устоит, если найдётся мощное оружие, которое сделает невозможной войну против нас.

– Ты прав, – задумчиво произнесла Ашара. Она пыталась найти слова, чтобы высказать крутившиеся у неё мысли. – Но я не знаю, как выполнить твою просьбу. Эгрина Бута приговорили к смерти. Возможно, его уже убили.

– Ты рассказывала, что обрела новые способности. Думаю, они были даны тебе не случайно. Используй их.

«А ведь я на встрече с императрицей видела, что Бут вернётся в Алимли, – пронеслось в мыслях Ашары. – Значит, он жив».

– Послушай, дитя моё, – отец пристально смотрел на дочь, – то, что я хочу сказать, очень важно. Если ты родишь ребёнка от йогра, то он будет обладать выдающимися способностями и поведёт людей в новый мир.

Ашара изумлённо смотрела на отца, а внутри стала подниматься эмоциональная волна. Она не ожидала услышать от Великого магистра мысли, противоречившие канонам ордена. И опять ей вспомнились слова Эгрина о несовершенстве человеческих законов. А потом её атаковали видения.

Глава 46
Империя. Большой мешок. Звезда Фелилея. Окрестности планеты Харсети. Крейсер «Эрадон»

– Офицер, почему вы не хотите продать нам прониф? – спросил Редин, глядя на большой экран над приборной консолью рубки. Судя по титру под изображением, он беседовал с командиром заправочного модуля грейтером Ваних Лунвом. Мужчина с короткими синими волосами и голубой кожей был в цветастом то ли домашнем халате, то ли в национальном наряде, и не воспринимался служащим, тем более военным.

– Кгессег «Эгадон» с багтавым нумегом 167984036 чиссится в геестге газдебных кааблей, – заявил офицер с круглым надменным лицом. Его узкие глазки с неприязнью взирали с экрана, а тонкие синие усики пренебрежительно подпрыгивали на каждом слове, которые он произносил с сильным акцентом. – Ви астгеляли вусемь планет Имегии. Погибьи миллиягды люди, и ви хоците, цтобы ми дали вам топливо? Ни догдётись! «Эгадон» объявлен судном, подлезасим уництозению. Для всех госудагственных слузб запгет на любые опегации с вами. Не пгиблизайтесь к «Тусейну».

Редин взглянул на сидевшего за своим пультом старпома Ларта. Они без слов поняли друг друга. Вот и выявился ещё один просчёт Арида, желавшего жить, как и раньше. Но Империя не государство носора. Тут были свои законы и огромные расстояния. «Эрадон» уже числился в некоем реестре, и запятнанную репутацию теперь не отмыть. А государственные структуры, как известно, всегда были неповоротливы.

Пока «Эрадону» везло. Десантникам удалось на дзугском вартарпе найти активированную ртуть для маневровых двигателей, и после этого сцепившиеся суда разъединили. Но как выяснилось, из-за воздействия аномалии плотность топлива для основной установки – пронифа стала ниже требуемой, что заметно повышало расход. Поэтому, освободившись от вартарпа, «Эрадон» прилетел в звёздную систему Фелилеи, где, согласно космическому атласу, у второй планеты Харсети находился заправочный модуль «Тусейн». Редин пытался купить топливо для движителя, но руководитель полувоенного комплекса был непреклонен.

– Послушайте, грейтер, – повернулся Редин к экрану. На его лице была видна лишь очковая зона вокруг глаз, а остальные черты скрывали тёмные волосы и борода с усами. – Я не отрицаю, что наш корабль участвовал в некоторых акциях…

– «Эгадон» асстгеливал беззаситные колонии! – обвиняюще воскликнул офицер. – И это ви називаите аксиями?!

– Люди, атаковавшие планеты, уже мертвы. – Редин ещё пытался договориться и начал объяснять: – На «Эрадоне» сменилось руководство. Офицер, мы хотим улететь отсюда. Если вы продадите нам топливо, то…

– Ви пгодолзите асстгеливать планеты Импегии! – гневно прервал грейтер. – Нет! Пгониф ви не полуцити! На этом пегеговогы концены! Пакиньте систему. В пготивном слуцае, в соответствии с пгедписанием министегства ю-юстиции, будут пгиминины мегы по уництозению васэго когабля.

– Мы не желаем действовать агрессивными методами. – Редин понимал, что время уговоров закончилось, и сменил тон. Теперь в его голосе звучала угроза. – Офицер, не провоцируйте нас. Если бы мы хотели действовать террористическими методами, то не договаривались бы, а захватили модуль. Продайте нам топливо, и мы улетим.

– Есси нацнёте боевые действия, у нас есь цем ответить! – воинственно заявил грейтер и прервал связь.

– Было бы чем, он уже расстрелял бы нас, как предписано министерством, – мудро заметил Ларт, сжимая в кулаке кулон с золотым кораблём – атрибутом старпома. Как и при Папе Боко, все пираты были в чёрных комбезах. Только цепи разных металлов и нашивки показывали, к какой они относятся службе.

– Слишком много спеси для командира, у которого нет оружия, – скривился Редин. – На «Тусейне», видимо, не понимают, что буквально вынуждают «Эрадон» начать боевые действия.

– Капитан, – произнёс дежурный офицер Вунтас.

– Докладывай.

– В систему вошли три дзугских корабля, – отчеканил молодой навигатор, не отрывая взгляда от экрана. – Судя по энергетическим маркерам, это крейсеры.

– Как ты определил их на таком расстоянии? – удивился Редин.

– В системе Фелилеи раскинута сеть сенсоров. Они работают на быстрых нейтронах и передают информацию на планету. Я подключился к одному из блоков этой системы, преобразующих поток в цифру, и получил сообщение. Бортовой модуль нарисовал картинку. Можете взглянуть.

Редин перевёл себе на экран изображение с монитора связиста и увидел схему звёздной системы. Убедившись, что к Фелилеи движутся три судна Каэртана, он спросил:

– Ларт, как думаешь, дзуги тут заправляются?

– Сомневаюсь, что они сохранили своё влияние в этом секторе Империи, – покачал головой старпом. – Далеко от Малого мешка. А в Большой, как я слышал, они почти не заглядывали.

– Тогда что тут делают эти крейсеры? А может, нам не хотят дать прониф, поскольку он предназначен для дзугов?

– У нас нет инфы, чтобы делать выводы, – отмахнулся Ларт.

– Давайте захватим «Тусейн», – предложил Брас со своего пульта. – Абордажники живо выпотрошат модуль, и не придётся тратить казну.

– Если продолжим атаковать государственные объекты, то правительство пришлёт крейсеры, – возразил Редин.

– После обстрела планет Империи мы уже в каком-то реестре, – заметил главный десантник. – Что нам терять?

– Брас, ты, конечно, прав, – задумчиво сказал капитан. – Но давай рассмотрим ситуацию с разных сторон. «Эрадон» на самом краю спирали. Вокруг туманность, откуда мы чудом вырвались. Снова оказаться там, думаю, никому не хочется. Единственный путь возвращения в Галактику – лететь через всю Империю. Если мы сейчас атакуем «Тусейн» и заберём весь прониф, его не хватит на рейд по Большому мешку и затем по Малому. Тогда остаётся единственный выход – грабить все заправочные модули, которые попадутся на курсе. Я не уверен, что все системы Империи не защищены, как эта. Значит, мы будем вынуждены принять бой, возможно, с несколькими крейсерами. Сомневаюсь, что всё закончится благополучно.

– Но ведь в Галактике мы не думали об этом, а просто захватывали… – начал, было, Брас.

Но Редин прервал его и продолжил:

– Другая возможность – улететь отсюда либо воевать с ограниченным запасом пронифа. Нам может не хватить топлива для бегства. А на маневровых двигателях нельзя вступать в бой. Это мы уже испытали на себе в рейде к Шумуфлире. На следующем заправочном модуле «Эрадон» будет ждать такой же ответ, как и здесь. Нет. Это путь в никуда. Погубим и крейсер, и экипаж.

– Согласен, – кивнул Ларт. – Надо договариваться.

– Но нас уже отшили, – заметил Брас.

– Попробуем тактику Папы Боко, – усмехнулся Редин и вновь подключился к каналу связи с «Тусейном».

Видимо, грейтер Лунв решил, что уже всё сказал пиратам, и больше не желал беседовать. Обождав с минуту, капитан повернулся к связисту. Пришло время серьёзных действий, и он произнёс:

– Трокан, у тебя уже должен быть доступ к системе «Тусейна». Подключись к ней, и пусть информация идёт по общему каналу модуля.

– Всё готово, капитан, – почти сразу доложил офицер.

При сближении с любым судном, помимо установления контакта, в задачи связиста входил также взлом чужой системы, что часто спасало качи во враждебной Галактике. Поэтому на пиратском звездолёте было установлено много оборудования для взлома кораблей. После выхода из туманности ремонтники полностью восстановили «Эрадон», и сейчас это снова был мощный крейсер, способный атаковать любого врага, со всеми дополнительными функциями.

– Служащие модуля КТ148 «Тусейн», – произнёс Редин в микрофон, – ваш командир не желает вступать в переговоры с человеческим экипажем, но готов снабжать топливом дзугские крейсеры. Разве это патриотично?

– Цто ви сибе позволяите?! – сразу подключился грейтер. Судя по его тону, он не был напуган обвинением, а значит, не ждал дзугов. Либо «Тусейн» уже давно сотрудничал с крабами, и для сослуживцев это не секрет. – Как ви смели ламать систему военную?! Ми не давать топливо дзугские каабли! Ваше самовольство будет отмецено в гапогте…

– Значит, крейсеры, которые вошли в систему, не направляются к вам для дозаправки? – перебил Редин.

– Какие ещё кгессегы? Цто за блеф? – Офицер всем своим видом излучал враждебность. – На модулях обнагузения наблюдаем токо ваш каабль.

– Просканируйте систему в инфракрасном гигагерцовом диапазоне, – посоветовал Редин.

– Зацем? – удивился грейтер.

– После столетней оккупации дзугов вы должны знать параметры кораблей Каэртана.

– Сюда никода не залетали цужие звездолёты, – отрезал Лунв.

– Если до вас дошли предписания министерства, – бросил Редин, – то вы должны были получать и военные информационные базы. Сверьте по ним излучения подлетающих кораблей, и тогда поймёте, кто приближается к планете Империи.

– Это васы сообсники! – обвинил грейтер.

– Зачем бы я выдавал своих? – удивился капитан.

– Ви хотите укгасть пгониф! Ницего у вас не выдет! Ми будем засисяться!

– На орбите Харсети только одно гражданское судно с четырьмя противометеоритными установками, – прокомментировал Редин развернувшуюся стратегическую карту системы. – На планете несколько ракетных комплексов класса «поверхность-космос». На «Тусейне» шесть малокалиберных установок. Они для крейсера не угроза. Чем вы собираетесь защищаться?

– Ви… Ми… – заверещал Лунв. А затем он лишь открывал рот, поскольку внятных аргументов у него не было.

Редин понял, что продолжать разговор с грейтером бессмысленно. Повысив голос, он произнёс:

– Я обращаюсь к служащим «Тусейна». Уберите этого идиота из рубки управления. Есть у вас хоть один компетентный военный? Мы можем вам помочь защититься от дзугов. Но время уходит. На «Эрадоне» хватит пронифа, чтобы сбежать, но ваш модуль не способен покинуть орбиту и будет атакован. Жду ответ.

На «Тусейне» началась паника. Редин слышал, как матерились работавшие там люди и обвиняли друг друга. По-видимому, с дисциплиной у них была проблема, что неудивительно для полувоенного комплекса. Офицеры модуля связались с планетарными вооружёнными силами и доложили ситуацию. Там не сразу поняли, какая надвигается угроза, обвинили служащих заправщика в пьянстве и галлюцинациях, и не хотели тревожить руководство по таким мелочам.

Устав слушать весь этот бред, Редин заблокировал канал «Тусейна» и, переключившись на главного десантника, сказал:

– Брас, готовь два челнока.

– Будем штурмовать?

– Нет. Покупать. Но парни должны быть экипированы для боевой операции. Ларт, ты тоже полетишь и будешь командовать. Возьми два килограмма золота.

– Думаешь, имперцы согласятся на обмен? – спросил старпом.

– Если на «Тусейне» найдётся здравомыслящий офицер, то они заключат сделку. В противном случае все погибнут. Я сомневаюсь в благих намерениях дзугов. Три крейсера – это боевой клин Каэртана. Сам подумай: они могли тут появиться либо с целью нападения на заправочный модуль, либо для атаки планеты. Первое, мне кажется, предпочтительней. После уничтожения «Тусейна» самый отдалённый регион Империи будет отрезан от государства, и тогда здесь можно устраивать разбой. Даже гражданское судно на орбите Харсети, если ещё не запаслось пронифом, не долетит до следующего заправочного комплекса. А прибывшие сюда военные корабли не смогут сражаться, если, конечно, с ними не будет флотилии грузовозов. Слишком велики расстояния. Наше появление здесь – подарок для «Тусейна» и Харсети. А у нас, кстати, появился неплохой шанс реабилитироваться перед государственной системой.

Офицерам модуля потребовалось пятнадцать минут, чтобы договориться с базой на Харсети и выработать решение. Редин наблюдал, как два челнока покинули крейсер, когда «Тусейн», наконец, созрел для переговоров.

– «Эрадон», ответьте, – прозвучал из динамика новый мужской голос.

Хотя Редин ещё сидел в капитанском кресле, он не спешил включать канал связи. На заправщике не должны были думать, что пираты жаждут договариваться. А отделившиеся от «Эрадона» челноки – это сила, способная взять на абордаж даже боевые корабли. Поэтому капитан решил повременить с ответом, чтобы на модуле осознали, чем может им грозить нежелание договариваться.

Редину понравился офицер, сменивший круглоголового грейтера. У него было волевое лицо, суровые умные глаза и короткая армейская стрижка. Форма с нашивками облегала фигуру спортсмена. Чувствовалось, что этот человек привык отвечать за свои слова.

– Кто говорит? – Редин выждал минуту, прежде чем ответить.

– Герн Латус, – представился офицер. Его лицо с квадратным подбородком и оттопыренными ушами занимало весь экран, так что казалось, он сейчас запрыгнет прямо в рубку.

– Слушаю вас, – холодно произнёс капитан.

– Мы наблюдаем, как от «Эрадона» отлетели два малых корабля, а на «Тусейн» нацелены ваши ракеты. Зачем?

– Вы уполномочены принимать решения? – уточнил Редин.

– Да.

– Герн, мы поможем вам с дзугами, но для этого требуется топливо. Если вы согласитесь на сделку, «Эрадон» готов к сотрудничеству.

– Хотите купить прониф под угрозой расстрела? – в голосе офицера была сталь. – Это шантаж! Или у пиратов такой метод ведения переговоров?

– Вы не оставляете нам выбора, – выдохнул капитан. – Честное слово, это какой-то парадокс: мы предлагаем спасти «Тусейн», но его руководство отчаянно противится. Офицер, нам уже приходилось сражаться с такими крейсерами, но не многим удалось выжить. Хотите лично убедиться в их боевой мощи?

Герн задумался и отодвинулся от камеры. Когда же он снова вышел на связь, его слова были:

– По какому курсу вы желаете приобрести прониф?

– По официальному, – ответил Редин. – Но у нас нет империков, поэтому мы предлагаем золото. На «Тусейне» должен быть банковский представитель для проведения финансовых операций. Пусть сделает расчёт и оформит документы на два килограмма.

– Хорошо, – тяжело выдохнул герн. Ему не нравился этот договор, поскольку само его заключение противоречило предписанию министерства. Но он видел, кто приближается, и ситуативно принимал меры для обороны. А ещё на «Тусейне» получили инструкцию с базы, о которой был осведомлён Редин – договориться с пиратами любой ценой.

– Как будем действовать? – был следующий вопрос офицера, и Редин кратко изложил свой план.