Текст книги "Очищающий огонь. Часть 2. Пламя расширяется"

Глава 34
Империя. Большой мешок. Звезда Ошу-ха. Планета Тригон. Тюремный комплекс

Рея разбудил свет, бивший прямо в глаза, и он прикрыл лицо рукой. А стоило ему сделать вдох, сразу начался кашель. Боль сковывала тело и душила в своих жёстких объятиях. Хотелось впасть в забытьё и вообще ничего не чувствовать. Но только так и понимаешь, как хорошо, когда здоров.

В свете прожектора Рей увидел бок чудовища, перегородившего шахту. Лишь сейчас он смог оценить гигантские размеры монстра. То, что удавалось рассмотреть, походило на огромного червя. Невозможно было сказать, где у него рот. Полное же отсутствие глаз не удивило, ведь монстр обитал во тьме.

«По-видимому, началась рабочая смена, – подумал Рей. – Вот и включили прожекторы. Скоро прибудет бригада».

Он усмехнулся, представив, как люди удивятся тому, что увидят.

«Вряд ли ребята сегодня выполнят дневную норму».

В забое был хаос, сотворённый мечущимся в предсмертных судорогах Гзурдом. Повсюду валялось искорёженное оборудование, торчали выкрученные спиралями рельсы, а стены и потолок местами обрушились и присыпали штрек.

«Как смогли уцелеть подающие энергию кабеля и подключённый к ним фонарь? – озадачился Рей. – Похоже на чудо».

Тишина шахты постепенно теряла свою девственность. Вот ухо различило звук электропоезда. По мере его приближения усиливались шум и вибрация. А когда локомотив остановился, стали долетать голоса людей. По интонациям Рей уловил их удивление.

«Пора выбираться» – решил он и попробовал встать на ноги. Но с первого раза не получилось – одолевала слабость.

Рей немного поразминал одеревеневшие мышцы. Когда тело ожило, покряхтывая, он встал на колени. Голова раскалывалась, в горле першило, что вызывало кашель, а сердце с натугой прокачивало по жилам холодную кровь. Постояв немного, пока не успокоилось дыхание, Рей начал подниматься, одной рукой придерживаясь за стену.

Гзурд лежал в паре метров от него. Обойти чудовище было невозможно, поскольку оно занимало всю семиметровую ширину забоя. Лишь сверху просматривалась щель, сквозь которую пробивал тонкий луч света.

На дрожащих ногах Рей приблизился к монстру. Касаться мёртвого Гзурда не хотелось, но иного выхода не было.

«Сейчас лишь я сам могу помочь себе, иначе обо мне забудут, как и обо всех других узниках, не вернувшихся из шахты» – резюмировал Рей и провёл рукой по коже монстра. Она была холодная, твердокаменная и слизкая, будто обмазанная жиром. Даже сейчас мёртвое чудовище внушало отвращение и страх.

Рей осмотрел Гзурда, пытаясь найти способ забраться на него. У стены забоя он приметил кучу осыпавшейся породы. По ней можно было попытаться забраться на гиганта, чтобы затем протиснуться в щель под самым потолком. Если бы не сковывавшая тело слабость, он легко забрался бы наверх. А сейчас каждое движение казалось подвигом.

Рей долго штурмовал кучу осыпи. Порода была рыхлой, и если ноги не соскальзывали с камня, то проваливались в пустоты, после чего следовало падение и ушибы. Но он продолжал бороться, переживая, что не успеет перебраться через Гзурда до отъезда электропоезда. Вот это была бы катастрофа.

Если бы Рей не опирался на стену, то вряд ли осилил подъём. Но когда он залез на спину гиганта, ему предстояло новое испытание – удержаться на склизкой коже. До потолка было полтора метра, и по туше монстра он передвигался на карачках – так удобнее и больше вероятность, что не соскользнёшь. В длину Гзурд достигал метров пятьдесят. Когда чудовище перед смертью билось о стены шахты, местами обрушились вышележащие пласты, и Рею пришлось раскапывать проход. Голоса людей он слышал всё отчётливее. Они обещали надежду на спасение, и победитель Гзурда продолжал упорно двигаться в их сторону, задавая себе вопросы, на которые не находил ответа.

«Чем питалось чудовище? Не каждый же день ему скармливали заключённых. Кто ещё обитает на такой глубине? Может, Гзурд питался рудой, которую добывали люди, а они сами для него десерт? Загадка».

Пока Рей полз, прокладывая дорогу между валунами, с соседних забоев в штрек натащили осветительное оборудование. Поэтому, когда были разрушены все препятствия, его ослепило излучение мощных прожекторов. Он остановился, давая глазам привыкнуть к необычной яркости.

Заключённые и персонал тюрьмы поразились небывалому зрелищу. Они не понимали, что перекрыло штрек и разворотило рельсы. Солдаты и инженеры бегали около гигантского тела, частично присыпанного камнем, и покрикивали на узников, понуждая тех начать работать и открыть проход. Но шахтёры не понимали, с чего начинать, поскольку массивное тело было весьма прочным и не поддавалось ударам кирки.

Привыкнув к свету, Рей стал осторожно продвигаться вперёд. Не век же ему было сидеть во тьме, дожидаясь, пока остальные додумаются подняться. Его увидели, когда, осыпая породу, он выполз под самым потолком. Скатывание камней и привлекло внимание стоявших внизу людей.

Солдаты, инженеры и заключённые в полной тишине смотрели на странное видение, возникшее под куполом шахты. Оно их даже испугало, поскольку никто не ожидал перед началом смены встретить здесь человека. Но вскоре люди поняли, чему стали свидетелями. Кое-кто из присутствующих знал Дина Боона, и мужчины уже догадались, что произошло, ведь некоторые из них были посвящены в планы администрации в отношении этого заключённого. А вот сокамерников Рей не увидел. Вероятно, их перевели на другой уровень.

Он соскользнул по покатому боку Гзурда и приземлился на ноги, больно ударившись ступнями. Но Рей и виду не показал, а демонстративно отряхнулся от пыли. Ему требовалось произвести должное впечатление на окружающих, поскольку то, что он сделал, будут помнить долго. Затем Рей направился прямо в толпу, расталкивая стоявших в полном молчании людей. Ещё сверху он приметил того, с кем хотел бы перекинуться парой словечек.

У старшего арестантской команды в глазах застыл ужас, когда Дин Боон приблизился к нему. Детрика не ожидал, что могло произойти нечто подобное, ведь раньше никто не выживал.

– Ты просчитался, – сказал Рей ему вполголоса, но так, что слышали все. А пальцем несколько раз ткнул в плечо дрожавшего от страха человека. – Как видишь, я ещё жив. А твой Гзурд, которому ты хотел меня скормить, подох. Он был плохим бойцом.

Старший команды молчал. Его мозг не справлялся с новой реальностью.

Рей отвернулся от Детрика и пошёл к поезду, стоявшему в слабоосвещённой части штрека. Он занял сидение, на котором обычно ездили инженеры и солдаты, и пусть кто-нибудь попробовал бы согнать его. После ночи в шахте Рей чувствовал себя ужасно, но крепился. Веки слипались, а тело нуждалось в пище и отдыхе, но хуже всего было с отказывавшимися работать лёгкими. Рей едва не задыхался, и потому не обращал внимания на происходящее.

Люди слышали обвинения Боона в адрес старшего арестантской команды, и эти слова не остались незамеченными. Детрика вдруг пошатнулся, и с застывшим в горле криком повалился на пол. Тотчас вокруг него освободилось пространство.

Тёмная лужа крови, проступившая сквозь одежду старшего в районе сердца, явно показывала, что произошло. Но никто из охраны даже не пошевелился. Не так просто было найти убийцу среди узников, да никто и не собирался. На Тригоне человеческая жизнь ничего не стоила, тем более арестанта, фактически смертника. Но для заключённых свершился акт справедливого возмездия. В их понимании проступок старшего команды, такого же узника, как и они сами, был предательством.

Вскоре в шахте появился начальник караула герн Сатав. Он редко спускался в штреки, но в связи с произошедшими событиями решил лично удостовериться в полученных донесениях. Это был невысокого роста, лысоватый, подвижный худощавый человечек. Узники боялись его за несговорчивость и вспыльчивый нрав. Бил Сатав больно, а затем на десять дней отправлял в карцер. Обычно после этого люди возвращались истощёнными и искалеченными.

Закончив осмотр монстра, начкар подошёл к электропоезду, на котором сидел Рей. Герн воззрился на заключённого со злобой, а в его душе клокотала ярость. Он требовал, чтобы узники стояли перед ним вытянувшись, а этот посмел пренебречь порядком.

– Заключённый, встать! – рявкнул офицер.

Рей посмотрел на герна, словно на пустое место. Затем его взгляд скользнул по аккуратной, ладно подогнанной форме и снова вернулся к лицу. И глаза этого странного человека заставили Сатава сдержаться.

– У тебя мозги есть в голове? – прохрипел Рей.

– Ах ты, мразь, – взвизгнул герн. – Как ты посмел…

– Ты видел, что случилось в штреке? – поинтересовался Рей, ещё понизив голос. – А если я сейчас громко оповещу, что администрация скармливала Гзурду заключённых? Как думаешь, герн, после этого ты успеешь добраться до клети?

– Будешь мне угрожать, сволочь? – процедил Сатав, доставая бластер из кобуры.

– Да, с мозгами всё же у тебя плохо, – вздохнул Рей, потирая руки. – А знаешь, мне надоело притворяться. Хотя я и устал, но ещё хватит сил положить здесь всех. И первым тебя. Спрячь эту игрушку, не то я начну убивать. Повторять не буду.

Спокойный, рассудительный тон заключённого и высказанная им угроза подействовали на Сатава сильнее, чем, если бы тот орал. Как-то не вязалось поведение Боона с привычным начкару при общении с узниками. Его рука с бластером опустилась, но оружие ещё не вернулось в кобуру.

– Да кто ты такой? – спросил герн, играя желваками.

– Слышал о программе Биохак? Или до провинции информация не доходит?

Рей блефовал, поскольку не желал убивать. Тогда ему пришлось бы прятаться, но в шахте долго не прожить. А о секретной программе он как-то услышал в Алимли. В эту ложь Сатав поверит скорее, чем в далёкую от его реальности истину.

– Нет, – ответил герн. – Ты мне зубы…

– Тогда подумай, – продолжил Рей, перебив офицера, – как я сразу после выхода из криогена смог уложить четверых жлобов, а сегодня убил Гзурда. Хочешь новых смертей? Если нет, то поехали к лифту.

Герн несколько раз открывал рот, но ничего не сказал. Может, благоразумие посетило начкара, и он решил не дразнить судьбу. Про заключённого Боона ходили всякие слухи, и сегодняшнее происшествие лишь подтверждало сложившееся о нём мнение. К тому же узник не оскорблял, а говорил, как профессионал, и офицер слышал в его голосе командные нотки. Так обычно изъяснялись военные, но на Тригон они не попадали.

Администрации было известно, что в шахте обитало нечто зловещее. Там порой исчезали заключённые, и даже оставшиеся в одиночестве солдаты и инженеры. Но что происходило с ними, было неизвестно вплоть до сегодняшнего дня. Просто никто не выживал. И вот гигантский монстр, которого все боялись и называли злым духом Гзурдом – убит. К тому же Дин Боон прикончил чудовище без какого-либо оружия. Как? Это интересовало всех, в том числе и герна.

Не сказав узнику ни слова, Сатав вложил бластер в кобуру и распорядился, чтобы машинист отвёз его к лифту. Рей по-прежнему занимал сиденье электровоза. Ему хотелось только одного – подняться на поверхность и полной грудью вдохнуть чистый воздух. Он убил бы любого, кто попробовал бы препятствовать.

Герн не пытался ссадить заключённого с поезда, но не потому, что испугался угроз либо желал помочь узнику – Рей не питал иллюзий на этот счёт. Он ожидал допроса, а затем его или попытаются убить, или засадят в карцер. Скорее первое, поскольку вряд ли начальство захочет терпеть столь опасного заключённого. Но сейчас Рею было всё равно – его лёгкие почти не дышали. Ну а если будут угрожать, он намеревался задорого отдать свою жизнь.

Узник задремал под мерный стук колёс и проснулся, когда управлявший электровозом солдат принялся расталкивать пассажира. А затем клеть подняла герна и заключённого на поверхность. Здесь Рей тоже ухитрился задремать, стоя на ногах и прислонившись к прутьям. Зато сам пробудился, когда, останавливаясь, клеть резко дёрнулась.

Лишь тот оценит прелесть чистого воздуха, кто испытал удушье. Выйдя из лифтовой шахты, Рей набрал полные лёгкие, и голова пошла кругом. Он никак не мог надышаться. Ещё один день под землёй его организм не выдержал бы.

Начальник караула приказал узнику следовать за собой и направился к административному корпусу. Герн не спешил, видимо, понимая, что заключённый в плохой форме. Это было великодушно с его стороны.

Впервые со времени прибытия на Тригон Рей шёл по тюремному городку днём и вне строя. Обычно заключённые направлялись в шахту на рассвете, когда небо только начинало сереть, а возвращались во второй половине дня в почти вечерних сумерках. Продолжительность суток на Тригоне составляла примерно девятнадцать часов, и дневное время пролетало быстро. К тому же заключённых водили по единственному маршруту от казармы к лифту и назад, поэтому Рей не видел всю территорию городка.

После терапии свежего воздуха усталость притупилась. А ещё он сконцентрировался. Рей понимал, что пришло время использовать внутренние резервы, иначе можно не дожить до вечера. Герн вполне мог жестоко наказать заключённого, бросившего ему вызов.

Следуя за офицером, Рей внимательно осматривался. Во-первых, он ожидал ловушки, подготовленной охраной на случай бунта заключённых. Например, это мог быть солдат в засаде, по жесту офицера открывавший огонь по шедшему за ним узнику. А во-вторых, Рею требовалось запомнить расположение строений, и память напряжённо фиксировала мелочи, какие могли пригодиться при побеге. Он не собирался заживо гнить в тюрьме.

Чистые зелёные улочки с ухоженными зданиями не соответствовали духу этого мрачного заведения. Казалось, идёшь по небольшому городку, в котором живут культурные и радушные обитатели. И как-то не верилось, что за стенами аккуратных домов хозяйничала безжалостная смерть, терпеливо поджидавшая новых клиентов.

Но слишком пусто было на этих улочках. После рабочей смены обессилевших заключённых сразу вели в казарму, и городок замирал до утреннего развода. Гулять узникам запрещалось. Администрацию тюрьмы интересовало количество добытой руды, а не здоровье арестантов. А на место погибших со всей Империи привозили новых узников. Механизм уничтожения неугодных обществу личностей руководство тюрьмы давно отработало, и он действовал безотказно.

Только на одной улице Рей заметил людей. Это были арестанты в чёрных робах. Под присмотром охраны они мели дорожки и обрезали кустарники.

Приблизившись, Рей узнал Хукка и жлобов из его банды. Теперь стало понятно, чем авторитет подкупал людей, чтобы те ему служили. Он пользовался поддержкой среди руководства и мог набирать бригаду. По сравнению с тем, как заключённые вкалывали в шахте, это был предпочтительный труд. Здесь люди работали под открытым небом, не вдыхали ядовитые пары и не болели, а следовательно, жили дольше шахтёров. Но за это они беспрекословно подчинялись Хукку.

Когда Боон проходил мимо, заключённые прекратили работу и уставились на него. В их глазах застыл плохо скрываемый вопрос: почему он здесь? Рей уловил удивление на вытянувшемся лице Хукка. Авторитет знал, что Боона на ночь оставили в шахте, и эмоции выдали его осведомлённость.

Пройдя по улицам сонного городка, Сатав вышел на уже знакомую Рею площадь. Это по ней заключённых проводили в день прибытия. С одной её стороны нависала огромная стена из грубо обработанных каменных блоков. За ней находился космопорт. Чтобы забраться наверх, требовалось скалолазное оборудование, и для побега этот маршрут не подходил.

Другую сторону площади оконтурило закруглённое двухэтажное здание администрации. Оно было сложено из тёсаных блоков, как и остальные постройки в городке, и окрашено светло-коричневой краской. На его фасаде имелось два балкончика и фронтоны.

Следуя за начкаром, Рей пересёк площадь и вошёл в подъезд. Сразу за входной дверью административного корпуса начиналась лестница. По ней офицер с узником поднялись на второй этаж. Как и во всех офисах мира, здесь стоял шум от голосов и работающей аппаратуры. На стенах были деревянные панели с выдавленными узорами и табличками. Несколько удобных диванчиков расположились вдоль широкой галереи. Возле них стояли вазоны с незнакомыми растениями. Возможно, это была разновидность местной флоры с ажурными коричневыми треугольными веточками без листьев.

Примерно по центру галереи Сатав остановился у одной из закрытых дверей. На ней висела гравированная табличка с именем «Крелан Тунуси Арсиди». Так звали начальника колонии.

– Жди здесь, – приказал герн и зашёл в кабинет. Рей удивился, что его одного оставили в пустом коридоре. Наверное, он очень плохо выглядел, и начкар решил, что в таком состоянии арестант не сбежит. Но как же Сатав ошибался.

Впрочем, Рей пока наблюдал. Он был слаб и ещё не составил план побега. К тому же неизвестно, что находилось за тюремными стенами. А действовать наобум в незнакомых условиях было неразумно. Вдруг это единственный остров на целой планете, а вокруг огромный океан? Рею уже доводилось видеть подобные миры.

Сатав отсутствовал недолго. Открыв дверь, он сказал:

– Заходи.

Когда Рей оказался в кабинете, створка за ним автоматически затворилась, полностью заглушив шумы коридора.

Взгляд разведчика быстро обежал помещение. Стол, кресло и занимавший всю правую стену большой экран Сомра – местный аналог ультрасовременного компьютера – составляли обстановку кабинета. Здесь всё было функционально и безлико. Стены покрывал бездушный, поразительно белый пластик. На единственном окне, выходившем на площадь, занавеси отсутствовали, зато в раму было вставлено специальное стекло, регулировавшее яркость света. Никаких картин, фото или голографий, вообще ничего сугубо личного Рей не увидел. Возможно, потому, несмотря на идеальную чистоту, здесь было неуютно и постыло.

Закончив с обстановкой, взгляд Рея переместился на хозяина кабинета. Начальник тюрьмы рокнер Крелан сидел в единственном кресле и внимательно изучал узника. Это был офицер средних лет с густой шевелюрой коричневого цвета и квадратным лицом уверенного в себе хама. Люди именно с такими чертами обычно и становятся управляющими исправительных учреждений.

По тому месту, которое занимает человек в зрелом возрасте, можно составить его психологический портрет, и Рей уже видел, кто перед ним. Пост начальника тюрьмы – пик карьеры этого человека, и он соответствовал своей должности.

– Рассказывай, что ты натворил в шахте, – произнёс рокнер каким-то бесцветным голосом, не вязавшимся с его колоритной фигурой.

Рей открыл рот, но тут нечто странное бросилось ему в глаза. Когда начальник Крелан говорил, то двигались только губы, а челюсть оставалась на месте. И ещё Рея поразил мертвенно-бледный цвет лица, не соответствовавший живому человеку.

«Или рокнер болен, или здесь что-то не так» – подумал он.

Рей моргнул, стараясь избавиться от мерцающего марева, и тут неожиданно прозрел. Оказалось, в кресле вовсе не было человека. Там плавал полупрозрачный сгусток красного оттенка, походивший на существ, обитавших в подпространстве. Но сейчас Рей наблюдал его своими глазами. Постепенно иллюзия растаяла, черты рокнера расплылись, и он удостоверился, что в кресле нет человека.

Тут на память пришёл дворец Алимли и беседа с фавориткой Ларитой, дававшей ему поручения. На видеосъёмке с поста никого не было, хотя Рей помнил разговор, и даже аромат женских духов.

«Значит, и на Роне такой же призрак манипулировал моим сознанием, – догадался он. – Что же это за твари? Они паразиты или раса хамелеонов, приспособившихся к жизни в межпланетном обществе? Загадка».

Рей уже полностью избавился от гипноза и ясно видел парившее над креслом облако. Переместив сознание в подпространство, он не нашёл геломесто существа. Что было странно.

Вернувшись в реальность, Рей ощутил тревогу. Призрак стал наливаться краской. Возможно, он понял, что разоблачён и готовился к атаке.

«Если это существо столь искусно в гипнозе, – пронеслось в голове Рея, – то у него могут быть и иные неожиданные таланты».

Он оглянулся на стоявшего позади герна. Тот не замечал подвоха и по-прежнему видел перед собой рокнера.

«От Сатава нужно избавиться до того, как призрак ринется в атаку, – решил Рей. – С двумя врагами сражаться тяжелее, а у начкара бластер. Ещё начнёт стрелять в спину».

Герн стоял сзади и немного правее. Рей без подготовки развернулся и нанёс ему мощный удар ногой в голову. То ли офицер не ожидал нападения, то ли был загипнотизирован, но он даже не подумал защищаться и безвольно рухнул на пол. Рей сразу забыл о нём. Теперь ему предстояла более трудная и опасная задача.

Облако сгустилось и стало ядовито-красным. Сейчас оно напоминало сайтуна. С этим существом Рей как-то встречался в родном измерении и даже попал к нему в плен. Тогда он потерял контроль над своим телом. И вот судьба опять готовила нечто подобное.

Существо явно было враждебно настроено. Возможно, призрака сдерживало присутствие герна, но когда тот отключился, ему больше ничего не мешало атаковать. Теперь всё упиралось в скорость – кто первым начнёт, тот и победит.

Рей не мог ждать, чтобы потом не раскаиваться в промедлении. Он сделал несколько шагов к столу и, подняв руки, выпустил энергию.

Призрак метнулся к человеку, но, напоровшись на голубую дымку, застрял в ней как в сетях. Существо пыталось вырваться, но вязкая пелена нарушала его цельность. Сайтун на Земле, сливаясь с энергией гела, образовал шар, а тот, разогревшись до огромной температуры, взорвался. А вот с этим облаком всё было иначе. Пелена рвала его на клочки.

Сражение изматывало организм, ещё не восстановившийся после шахты. Рей вдруг ощутил, что не в состоянии вести борьбу. В глазах поплыло, ноги подкосились, и он упал. Поток энергии сразу иссяк. Это и спасло призрака, запутавшегося в пелене. Почувствовав слабину, он сжался в плотный сгусток и устремился к окну.

Битва длилась какие-то мгновения, но Рей истратил все силы. Два поединка за сутки после тяжёлой работы в шахте израсходовали его жизненные ресурсы. Он лежал на полу и не мог даже вытянуть руку.

Рей сосредоточился и мысленно позвал энергию. Парившая над полом голубая пелена словно задумалась, стоило ли возвращаться. Но вот прозрачная струйка потянулась обратно. Прилипнув к ладони, дымка начала впитываться в кожу. Это было приятно, но усталость не проходила.

Дверь распахнулась, и снова Рей увидел начальника тюрьмы, но в этот раз настоящего, а не призрака. В сопровождении трёх солдат тот вошёл в кабинет и застыл, изумлённо взирая на странную картину.

Почти у самых его ног лежал герн Сатав. Рядом было ещё одно тело. Присмотревшись, рокнер узнал заключённого Дина Боона. Но больше всего Крелана поразила голубая дымка, впитывавшаяся в руку арестанта.

Но странности ещё не закончились. Взгляд рокнера сместился к окну, прозрачная поверхность которого была изготовлена из ударопрочного материала. Такие конструкции специально поставляли для тюрем, и они считались вполне надёжными. Даже пуля не могла его пробить. Но сейчас окно было расколото, и за ним зеленело небо Тригона. Всё это взволновало Крелана. Здесь произошло что-то необычное, и он хотел получить ответы.

Уловив взгляд заключённого, рокнер перевернул его и начал кричать вопросы. Но Рей был истощён. Даже открыть рот ему не хватало сил. Сознание заволокло туманом, он закрыл глаза и отключился.