Текст книги "Александр Кравцов. Жизнь театрального патриарха"

Студия стала набирать художественную мощь и общественное мнение как среди зрителей, так и в театральной среде было более чем положительное.

Воспринималась студия как уникальный театр-студия, на которую бегало пол-Москвы, с оригинальным репертуаром, какого не было ни в одном театре Москвы.

Александр Кравцов в перспективе намеревался создать новый профессиональный театр. Первым шагом к этому нужно было получить ведущим актёрам свидетельство о профессиональном образовании. Причём желательно целым курсом, т. е. создать специальный курс именно для актёров Студии сценических искусств. Эту инициативу поддержали ведущие актёры театра и кино, знавшие студию и следившие за её развитием. Они направили письмо в соответствующий орган:

«Начальнику главного управления учебных заведений

Министерства культуры РСФСР

Тов. Романову И.Н.

Уважаемый Игорь Николаевич!

В декабре 1979 года к Вам обратился с письмом Президиум ВТО. Речь шла об оказании помощи Московской молодёжной студии сценических искусств и установления связей этого коллектива талантливой педагогической лаборатории с соответствующими кафедрами театральных вузов.

Вы, в частности, выразили согласие помочь в деле получения высшего специального образования наиболее профессионально одарённым студийцам, если возникнет такая необходимость.

С октября 1975 г. по настоящее время Студия не только разработала новые курсы, часть которых вошла ныне в программы театральных институтов Москвы, но и стала популярным молодёжным театром столицы, осуществив постановки ШЕСТИ спектаклей, которые прошли более 200 раз и просмотрены более чем 150 тысячами зрителей. Творческие успехи театра-студии широко отмечены в печати и на конференциях театральной общественности в Центральном Доме актёра ВТО. Студия ведёт огромную военно-шефскую работу.

За указанный период ВОСЕМЬ молодых рабочих без отрыва от работы в театре-студии приняты и обучаются в театральных вузах, ОДИН стал заместителем начальника Центрального академического театра Советской Армии, ОДИН – директором театральных мастерских Московского детского музыкального театра, что говорит о крайне плодотворной педагогической деятельности мастеров искусств – педагогов Студии во главе с заслуженным деятелем искусств А.М. Кравцовым.

Учитывая изложенное, просим Вас разрешить группе актёров Московской молодёжной студии сценических искусств —

1. Абрамушкину Владимиру Петровичу, 1950 г. рожд., с высшим образованием;

2. Буйской Жанне Борисовне, 1958 г. рожд., со средним образованием;

3. Басурмановой Наталье Аркадьевне, 1956 г. рожд., со средним музыкальным образованием;

4. Просиной Любови Николаевне, 1951 г. рожд., с высшим образованием;

5. Смирнову Борису Алексеевичу, 1951 г. рожд., с высшим образованием;

6. Суворову Сергею Петровичу, 1953 г. рожд., с незаконченным высшим образованием – участие в конкурсе на заочное отделение актёрского факультета Государственного института театрального искусства им. А.В. Луначарского, принимая во внимание высокую оценку их актёрской деятельности в центральной и московской печати, а также большую профессиональную работу, награждённую званиями и нагрудным знаком «Отличник культурного шефства над Вооружёнными силами СССР» 20 февраля 1980 г. решением Президиума ЦК профсоюза работников культуры.

Мы, мастера искусств Москвы, рекомендуем этих товарищей вниманию приёмной комиссии заочного актёрского отделения ГИТИС им. А.В. Луначарского.

29 апреля 1980 г.

Народная артистка СССР, лауреат Гос. премий СССР А.П. Зуева

Народный артист СССР А.Д. Папанов

Народная артистка СССР, лауреат Гос. премий СССР С.В. Гиацинтова

Народный артист СССР, лауреат Гос. премий СССР А.П. Иванов

Народный артист РСФСР, Лауреат Гос. премий СССР Ю.И. Каюров».

Все они были приняты в ГИТИС.

Кроме этого, необходимо было заниматься судьбой самой студии, чтобы она вписалась юридически в культурную и театральную среду г. Москвы. С этим вопросом также обратилась группа ведущих деятелей культуры, знавших Студию:

«Председателю Центрального Комитета

профсоюза работников культуры.

тов. Пашкову М.В.

Уважаемый Михаил Васильевич!

Нам известно, что ЦК профсоюза работников культуры и Министерство культуры РСФСР по просьбе Президиума Правления ВТО занимаются в настоящее время судьбой Театра-студии сценических искусств.

Созданный как творческая лаборатория профессиональных режиссёров, актёров, театральных и музыкальных педагогов, а в своём ученическом составе – набранный по конкурсу на самодеятельных началах этот коллектив в течение четырёх лет был по существу и творческой лабораторией мастеров искусств, и вечерним актёрским курсом. В результате он обрёл профессиональную силу.

Лучший из аргументов в пользу Московского молодёжного театра-студии сценических искусств – его широкая популярность у москвичей, высокий спрос на его спектакли и вечера.

Мы понимаем, что главная трудность в решении вопроса о принадлежности этого коллектива – в необычности его внутреннего сплава. Но жизнь показала, что именно этот сплав профессионального и самодеятельного искусств, составляющий, как указано в Программе КПСС, особенность коммунистической культуры, дал прекрасные результаты.

Вокруг театра-студии объединены большие зрительские коллективы: научно-исследовательские институты, высшие и средние специальные учебные заведения, профтехучилища, школы, авторитетные учреждения. Студия награждена почётными грамотами и благодарственными адресами Министерства иностранных дел и Министерства внешней торговли СССР, Академии МВД, Министерства геологии СССР, Высшей школы профдвижения, многих военных академий и пр.

За "многолетнюю активную помощь командирам и политорганам в коммунистическом воспитании советских воинов" Президиум ЦК профсоюза работников культуры 20 февраля 1980 г. наградил 17 педагогов и студийцев знаком "Отличник культурного шефства над вооружёнными силами СССР".

Большую работу ведёт театр-студия по охране театрального наследия. Тесные связи с мастерами искусств старшего поколения – пример настоящей духовной и творческой преемственности.

Студия помогла создать ряд качественно новых дисциплин, которые вошли в программы московских театральных вузов.

Широко работает театр-студия и в области пропаганды современной советской литературы, прежде всего – поэзии, находясь в постоянных контактах с ведущими писателями и поэтами, часто выступая на поэтических вечерах в Центральном Доме актёра ВТО и в Центральном Доме литераторов.

Жизнь и работа студии вызывает большой интерес печати, радио, телевидения, которые не однажды возвращались к темам студии и её спектаклям.

Всё изложенное наводит на мысль, что на базе Московского молодёжного театра-студии сценических искусств может создаться, например, Московский молодёжный центр, в котором будет и театр с частично профессионализированной труппой, постоянным участием талантливой молодёжи разных профессий, и народный университет литературы и искусств, и творческая лаборатория по наследию и пропаганде достижений старших поколений работников культуры – лаборатория, которая объединит молодых журналистов, театроведов, психологов творчества и пр.

Не случайно в настоящее время группа учёных-психологов Всесоюзного научно-исследовательского института общей и педагогической психологии во главе с академиком А.В. Петровским пристально занимается изучением процессов создания коллектива на базе студии.

В Москве есть дома творческой интеллигенции, но нет широко доступного Дома творчества молодёжи – подлинно эстетического центра.

Вместе с тем, все изложенные формы творческой работы с молодёжью уже заявлены в практике театра-студии, и в этом – её особая ценность.

Исключительное значение имеет то, что к студии доверительно тянутся тысячи молодых людей разных профессий. Сейчас отнестись к судьбе театра-студии неосторожно – значит нанести травму в первую очередь тысячам её молодых зрителей.

Думаем, что есть прямой смысл как можно быстрее создать авторитетную комиссию, куда вошли бы писатели и мастера искусств, представители ЦК профсоюза и Министерства культуры РСФСР, ответственные работники комсомольских органов, и ознакомиться подробно с работой театра-студии и его возможностями. Это поможет распорядиться судьбой интересного и талантливого дела с государственной рачительностью.

Народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР А. Иванов

Народная артистка СССР, Лауреат Государственных премий СССР А. Зуева

Народная артистка СССР, Лауреат Государственных премий СССР С. Гиацинтова

Народный артист СССР А. Папанов

Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии СССР Ю. Каюров

Народная артистка СССР, Лауреат Ленинской премии И. Архипова

Народный артист РСФСР С. Балашов

Член Союза советских писателей Г. Поженян

Член Союза советских писателей К. Ковальджи

Заслуженный артист РСФСР Б. Моргунов

Заслуженная артистка РСФСР В. Власова».

Посмотрите внимательно, что за имена подписали эти письма. Практически часть ареопага советской культуры того времени. Влияние каждого из них на принятие решений советскими чиновниками высшего ранга было огромным.

Но общеизвестно, насколько коварны и изворотливы бывают иные власть предержащие, как они умеют плести интриги и при желании погубить любое дело, низвести его до ничтожного состояния.

И такие фигуры появились в жизни студии.

Один из них – Александр Иванович Лазарев, инструктор Московского горкома КПСС. По должности фигура влиятельная, в его фактическом подчинении были не только партийные органы, но и силовые структуры, он также имел влияние на психиатрические больницы, куда в советские времена нередко отправляли неугодных. Очень ему не нравилось, что какая-то там студия вечно чего-то требует, чего-то хочет, мутит его спокойную жизнь; кроме того, студия какая-то неуправляемая (это было подозрительно), а придраться к ней формально очень трудно. Александр Иванович однажды сгоряча воскликнул: «О! Если бы вы были аполитичны хоть немножко! Мы бы давно вас придушили!» Поэтому действовать он начал иным образом, по-тихому, по-подлому.

Как-то в сентябре 1979 года Александр Кравцов возвращается домой после репетиции, входит в квартиру, а мамы… нет. Исчезла, испарилась. Спрашивает соседей, они ничего не знают, только слышали, что кто-то позвонил в квартиру, был громкий разговор, а потом всё утихло.

Долгие поиски увенчались успехом – она оказалась в психиатрической больнице. Сын поехал на улицу 8 марта, добился приёма у главврача, тот объяснил, что пожилую женщину привезла милиция на освидетельствование. «По нашей части, – ответил главврач, – претензий нет».

Через пару дней её отпустили.

Дома она рассказала, что пришли милиционер и некто в белом халате, они вежливо попросили проехаться с ними, уточнить небольшие формальности в милиции. Взяли её под мышки и спустились с пятого этажа. Потом она оказалась в психбольнице, где с ней долго разговаривали. Отвечала на такие вопросы: «сколько будет дважды два», «кто у нас Генеральный секретарь» и прочие. Татьяне Константиновне надоело всё это, и она стала говорить с ними юридическим языком о её незаконном задержании. Даже под давлением партийных бонз врачи не решились признать её невменяемой и отпустили домой. А план был таков: если не в себе мать, то и сын таков же. И тогда Кравцова легче будет упечь в психушку.

Ещё интересный факт светлого ума у этой пожилой женщины, далёкой от профессиональных дел театра. Как-то Татьяна Константиновна (это были 1980-е годы) спрашивает сына:

– Саша, а что такое этюд?

– Мама, зачем тебе это?

– Ну надо. Расскажи.

Александр Михайлович рассказывает. Мать благодарит. А через полгода, когда один студент по имени Виктор на отлично сдал экзамены на актёрско-режиссёрском отделении театрального вуза, выясняется: мама посочувствовала студенту, у которого никак не выходило придумывать актёрские этюды, стала ему их придумывать. Да так успешно, что театральные педагоги удивились талантливому преображению Виктора…

Но вернёмся к А.И. Лазареву. Первый план с сумасшествием не удался. Тогда решили сменить тактику.

4 октября 1979 года. Звонок из милиции. Просят подойти в отделение что-то там уточнить. А. Кравцов, понимая нечистоплотность вызова, просит кого-нибудь его сопровождать. Поехал с ним в милицию А. Соколов. Не успели они выйти на улицу, как к ним подошли два милиционера и попросили сесть в воронок. Их привезли в отделение милиции, там разделили.

Соколова повезли в суд, сразу же зачитали постановление о хулиганском неподчинении милиции и назначении наказания. Соколова отправили в КПЗ, где уже сидели двое (это были два уголовника). Соколов объявил голодовку. Те двое спросили: «За что?» Он в двух словах рассказал. Те: «Саня, на́ сахар, поешь, пока не видят». Он отказался. Те отстали. Через сутки Соколова около двух часов везли куда-то. Привезли. Там длинный коридор с нарами. Лежат, сидят и ходят много всяких забудыг. Определили место на нарах. Есть отказался. Через пару дней его вызывает начальство, ведут в другое здание. В небольшой казённой комнате сидит прилично одетая, с серьёзным лицом дама. Их оставили вдвоём. Дама спрашивает:

– Что произошло?

– Почему я должен вам отвечать?

– Я из «Литературной газеты».

– А почему я должен вам доверять?

– Я и от Александра Михайловича Кравцова.

Тогда дама рассказала некоторые факты, которые знали только Кравцов и Соколов.

Услышав это, он понял, что это не «подстава» и рассказал, что произошло.

Дама уехала.

Через день его неожиданно выпустили.

Час – автобусом, потом электричкой и снова автобусом, и он добрался до дома.

Мать, бледная, с бессонными глазами, говорит:

– Приехал!.. Слава Тебе, Господи! Что случилось? Мне в милиции сказали, что я воспитала плохого сына. Ваш сын мешал задержать опасного преступника.

Пришлось подробно всё объяснять.

Пока Соколов был где-то в Подмосковье, Кравцова арестовали и тоже хотели привязать к какой-нибудь статье УПК. Но о ситуации уже узнали в студии и обратились в редакцию «Литературной газеты», где А. Кравцов был много лет внештатным корреспондентом. Там подняли все свои связи в правительственных и партийных кругах. Вскоре Кравцова выпустили.

Но деятельность Лазарева продолжалась.

12 декабря 1979 года в милицию Краснопресненского района вызвали студийку Ольгу Лаписову по повестке, якобы свидетелем по какому-то делу. Она приходит, ей говорят, что Кравцов состоит в «тайной организации», что он политически неблагонадёжен. Потом показали бумагу, где написано, обратное – что он «политически безупречен». Предложили переписать этот текст своей рукой и подписаться, подтвердив, что Кравцов – честный человек. Ольга отказалась подписывать какие-либо бумаги и ушла.

Потом вызывали ещё несколько человек, предлагая подписать разные бумаги.

Понимая, что враги не успокоятся, надо было предпринимать ответные действия. По счастливому случаю, у одной из студиек, Елены Кликиной, мать была депутатом Ступинского района, а там избирался также кто-то из КГБ, она обратилась с письмом на имя Юрия Владимировича Андропова с просьбой разобраться с незаконными действиями милиции. Поскольку ведомства Щёлокова и Андропова не только конкурировали друг с другом, но и враждовали, то письмо подействовало. Из КГБ пришёл официальный ответ, что КГБ к А.М. Кравцову претензий не имеет. Кравцова принял сам Андропов, был недолгий разговор, после которого из КГБ дали понять, что не рекомендуется мешать А.М. Кравцову в его театральной деятельности.

Но все эти истории не прошли даром внутри самой студии.

У многих студийцев возникал невольно вопрос: «Зачем всё это нужно Александру Михайловичу?» Появились сомнения в его личности. Что-то тут не чисто, раз им постоянно интересуются правоохранительные органы, другими-то театральными студиями не интересуются! Надо не забывать, что это были советские времена, когда всё было урегулировано, всё подчинено КПСС и государству.

И ещё одно явление.

Студийцы почувствовали себя на коне, они уже уважаемые актёры, признанные выдающимися современниками, их хвалят, ими восхищаются, а Александр Михайлович всё чего-то требует, сердится из-за мельчайшего прокола на сцене и в жизни. Не прощает серьёзные ошибки, заставляет за них отвечать и исправлять. Не может успокоиться, всё тянет их куда-то, а они достигли уже определённых высот, где им стало комфортно.

Всё это копилось незаметно, исподволь. Длилось около года. Недовольство его руководством росло. Ведущие студийцы стали, не сразу, но потихоньку, выражать своё недовольство. К тому же некоторые уже учились в ГИТИСе, где всё было мягче, ласковей.

Сначала возмущались, почему он ругается. Потом выразили недовольство, почему он кричит на них. Затем его слишком большие требования на сцене стали раздражать их. Сам руководитель не сразу понял трансформацию, произошедшую в коллективе. Он много размышлял, анализировал, но к окончательному выводу прийти не мог.

Летом 1980 года А.М. Кравцов отвечал на недовольные возгласы:

– Студия – это не театральная труппа, иначе лучше сейчас же разойтись. В студии прежде всего помощь в развитии в человеке художника, творца. Почему мы выиграли последний спектакль «Бессмертный»? У всех был один метод. Все играли в одном методе, который заключается в том, что каждый воздействовал на партнёра и добивался от него нового качества, и сам от него получал новое качество.

Вот отрывки из дневника одного из студийцев:

«10 окт. 1980, пятница. Намечен прогон спектакля „Тупейный художник“. Репетиция не пошла, застопорилась на Любе Просиной. Она, как всегда, замкнулась в себе. Единственным выходом было встряхнуть её. А. М. взял её за плечи и встряхнул. Она в слёзы. Потом как-то пришла из себя. Репетиция дошла до следующей сцены. Опять не пошло. А.М. ушёл. Все разошлись в 3 часа ночи.

11 окт. 1980, суббота. У проходной военного института встречает С. Давыдов и говорит, что спектакль отменили. Абрамушкин не приехал ещё, нет также Пети, которого Андриенко послал за Симой. Вбегает Абрамушкин, сказав, что ездил за костюмом. Узнав, что А.М. отменил спектакль, сказал: «Ну и правильно сделал». Огрызнулся на А.М. После сбора декораций А.М. собрал всех и сказал: я рву с вами все личные отношения и студийные тоже. Можете без меня играть любые спектакли, кроме «Сказочника». И ушёл. Он говорил это с болью. Общая растерянность.

Разъехались, решили играть спектакль «Тупейный». Декорации поставить вечером, а в воскресенье в 9.00 начать прогон. Абрамушкин говорил: «Самое главное без грызни друг с другом, взаимопонимание, выслушивать другого, не препираться». Андриенко: «Опоздавшим ничего говорить не будем, пусть это будет на их совести. Спектакль в военном институте состоялся»».

Надо сказать, что о своём уходе он сказал, упредив будущий уход ряда актёров. Он понимал, к чему идёт дело, но тем не менее вернулся для разговора.

«15 октября 1980 года состоялся серьёзный разговор всей труппы. Предъявляли претензии А.М. Ведущий актёр Саша Корженков сидел холодный и пустой, он чувствовал себя премьером, которого лучше не трогать».

«4 декабря 1980 года. Ушли: Корженков, Суворов, Андриенко, Абрамушкин, Зернов, Шефер, Смирнов, Мухаметов. Оставшихся они назвали „вторым сортом“. Какая-то принципиальная несправедливость во всём этом. Явление нашей студии – такого ещё принципиально не было. Конечно, мы не оригиналы и не открывали велосипед. Но А.М. собрал в себе всё лучшее в студийном движении, а это продают и предают направо и налево и гадят, гадят, гадят… А.М. говорит, что болен и откладывает занятия. Главная причина – не очень верит в оставшихся, нужна ли вообще им студия!»

«11 января 1981 года. Студии нет и, наверно, не будет…О них я скажу примерно следующее: никогда за свою жизнь я публично не называл кого-либо подонками, подлецами. Сейчас же я назову имена вышеуказанных представителей: Абрамушкин, Андриенко, Корженков, Смирнов и др.».

Спустя несколько месяцев, когда со студией было всё кончено, Александра Михайловича пригласили в КГБ и показали доносы, которые были написаны на него. Там были подписи Бориса Смирнова и Александра Корженкова. А потом добавили:

– Александр Михайлович, получше выбирайте себе друзей!..

* * *

Александр Андриенко окончил Щукинское училище, стал заслуженным артистом РФ, долгое время работал в Театре им. В. Маяковского.

Александр Корженков окончил ГИТИС, стал заслуженным артистом РФ, много работал в театре «Сатирикон».

Борис Смирнов окончил ГИТИС, стал заслуженным артистом Украины, ныне работает в Одесском академическом русском драматическом театре им. А. Иванова…

Прошли годы. А.М. Кравцов простил своим бывшим ученикам их предательство и доносы. Следил за их творческими судьбами и, как ни странно, радовался их успехам: ведь благодаря его школе они стали хорошими актёрами. Они же никогда и нигде не упомянули свои истинные актёрские истоки.

На своё восьмидесятилетие Александр Михайлович даже пригласил Бориса Смирнова, тот отозвался поздравительным хвалебным посланием…

* * *

Некоторые из учеников Мастера вели записи его репетиций, бесед, вечеров, просто разговоров у него дома, связанные с искусством театра. Автор этой книги собирал и по мере повествования будет воспроизводить их в книге.

Некоторые театральные высказывания Александра Кравцова этого времени:

– Репетирование не ролей, а болей.

– На сцене должно быть желание самовыразиться на проблеме. Люди объединяются на идее.

– Каждый человек, который проходит через важное дело, укрупняется.

– Репетиция есть высшая форма общения.

– Общение на сцене – исповедальное – что далеко не всегда присутствует в жизни.

– Каждый раз играть роль как последний раз в жизни.

– Сотворчество приходит тогда, когда за ролью зритель видит создателя, происходит разговор личностей.

– Талант – это счастливое сочетание данных, соединённых с творческой волей.

– Нужна не актёрская, а человеческая отдача на сцене.

– В студии – преимущество: не создание образа, а самовыявление через сопереживание с образом.

– Художник состоит из личности, таланта и мастерства.

– Чтобы играть на сцене людей, надо любить их в жизни.

– В искусстве идёт всё от личного к общественному.

– Конфликт должен быть не только между двумя людьми, но и внутри каждого человека.

– Текст надо знать и забыть.

– Наслаждайтесь жизнью в образе.

Прошло полгода. Александр Кравцов как-то сказал, что не будет теперь заниматься студиями: «Хватит! У меня есть драматургия, журналистика, театр одного актёра с Сергеем Кокориным. Много есть чем заняться»…

«Новоселье в старом доме»

В середине 50-х, будучи студентом филологического факультета Ленинградского университета, Александр Кравцов как-то заметил: «Я честолюбив, но в далёком будущем. Мечтаю написать только одну пьесу, сыграть только одну роль – зато такие, чтобы о них кто-то вспомнил и после моей смерти».

Его университетский товарищ Сергей Юрский тогда сказал: «Цыплят по осени считают…» Несмотря на то что Александр учился на филфаке, а Сергей – на юрфаке, все преподаватели и студенты считали, что оба они непременно станут артистами, и почти не ошиблись… Сергей Юрский стал известным актёром и режиссёром. А у Александра Кравцова «цыплят» оказался целый «выводок»: актёры, режиссёры, поэты, писатели… Его ученики…

И пьеса такого масштаба появилась – «Новоселье в старом доме», которая была написана в 1983 году в подмосковном городке Руза, где ежегодно проводились семинары драматургов.

У каждого семинара был руководитель. Работа семинара, который длился месяц-полтора, проходила так. Кто-то из драматургов привозил уже готовые пьесы, кто-то писал непосредственно во время семинара. Несколько раз в неделю драматурги собирались вместе в гостиной, один из них читал вслух свою новую пьесу, и затем следовало обсуждение коллег по писательскому цеху. Обсуждение шло профессионально и доброжелательно и неизменно обогащало всех участников. После нескольких выступлений Александра Михайловича выбрали ведущим таких семинаров, услышав его блистательный разбор пьес. И он оставался таковым не один год, пока болезнь не лишила его такой возможности.

Пьеса «Новоселье в старом доме» – о ленинградских блокадниках. Действие происходит в ленинградской коммунальной квартире в 1946 и 1956 годах, 27 января, в день снятия блокады. Главная героиня – Дарья Власьевна. Имя это взято в память Ольги Берггольц, поэта-блокадника, из её стихотворения «Разговор с соседкой». Несколько четверостиший из него дадут представление читателям о героине:

 
«Дарья Власьевна, соседка по квартире,
сядем, побеседуем вдвоём.
Знаешь, будем говорить о мире,
о желанном мире, о своём.
 
 
Вот мы прожили почти полгода,
Полтораста суток длится бой.
Тяжелы страдания народа —
Наши, Дарья Власьевна, с тобой.
 
 
О, ночное воющее небо,
дрожь земли, обвал невдалеке,
бедный ленинградский ломтик хлеба —
он почти не весит на руке…
 
 
Для того чтоб жить в кольце блокады,
ежедневно смертный слышать свист —
сколько силы нам, соседка, надо,
сколько ненависти и любви…
 
 
Вот такой же: исхудавшей, смелой,
в наскоро повязанном платке,
вот такой, когда под артобстрелом
ты идёшь с кошёлкою в руке.
 
 
Дарья Власьевна, твоею силой
будет вся земля обновлена.
Этой силе имя есть – Россия
Стой же и мужайся, как она!»
 

А. Кравцов съездил в родной Ленинград и показал там своё творение главному режиссёру и художественному руководителю Ленинградского драматического театра им. В.Ф. Комиссаржевской Рубену Сергеевичу Агамирзяну (1912–1991 гг.). Худрук был впечатлён новой пьесой и попросил право первой постановки для своего театра.

Главреж поручил постановку замечательному режиссёру театра Валерию Степановичу Суслову. Первая читка началась необычно. На столе – зажжённые свечи, рюмки с водкой, актёры помянули погибших в ленинградскую блокаду. И так, при свечах, состоялась первая читка по ролям.

В главной роли – выдающаяся актриса Валентина Ильинична Чемберг, народная артистка России, сама блокадница, имеющая медаль за оборону Ленинграда.

Также участвовали в спектакле прекрасные актёры: народные артисты России Т.М. Абросимова, В.А. Дегтярь, И.И. Краско, заслуженные актрисы России Т.В. Самарина, Н.М. Орлова, В.И. Дюков и другие.

Показ для коллег по театру, друзей и критики прошёл 7 декабря 1983 г.

Премьера же состоялась 27 января 1984 года, как раз в день 40-летия снятия блокады Ленинграда.

На премьерной афише, которую актёры по обычаю дарят друг другу или драматургу в день премьеры, они пишут какие-то памятные строки. Вот некоторые из них, написанные Кравцову:

«Уважаемый Александр Михайлович! Спасибо за любовь к сердцу нашего города, за понимание его бед и радостей. На добрую память. Примите медаль «За оборону Ленинграда». Это медаль моей мамы. Зритель, актриса театра, ленинградка, блокадница, Каракевич».

Этот поступок дорогого стоит. Подарить такую медаль! И чью! Собственной матери! Хотя сама актриса не участвовала в спектакле. В Ленинграде эта награда ценится неизмеримо выше многих других.

Актёр, исполнитель роли Игоря Лагунова:

«Дорогой Александр Михайлович! Огромное спасибо Вам за чуткое понимание Доброты, за любовь и внимание к человеческим судьбам!!!

С уважением, В. Дюков».

Актёр, сыгравший роль Олеся в юности:

«Александр Михайлович! Спасибо, что дали возможность испытать то, чего со мной никогда бы не произошло в жизни! В. Дегтярь».

У героини актрисы Валентины Чемберг – Дарьи Власьевны – война отняла мужа и трёх сыновей, но она, грубоватая, резкая, умела держаться сама и поддержать других в трудный час. У неё талант творить добро. Всякий раз после её слов в исполнении Чемберг «человек только человеком и держится» в зрительном зале Ленинградского театра имени В.Ф. Комиссаржевской вспыхивали аплодисменты.

До последних дней жизни Валентина Ильинична играла эту самую любимую в своей творческой жизни роль. Спектакль прошёл более двухсот раз. А.М. Кравцов вспоминал, что видел, как в последние годы жизни она взбиралась по закулисной лестнице на второй этаж. Ноги отказывали, и актриса перебирала руками по перилам, подтягивая себя на каждую ступеньку лестницы. Это было похоже на работу паромщика с тросом. На сцене же побеждали творческая воля и актёрский «кураж» большого художника. Никому и невдомёк было, чего стоил каждый шаг этой больной, подвижной женщине, в финале спектакля ещё и лихо пританцовывающей под частушки. Театр берёг её, не давал в обиду. Никому в голову не приходило списывать Валентину Ильиничну «за борт».

Умерла В.И. Чемберг 21 ноября 1990 года.

Театр понимал, что заменить её в этом спектакле будет уже некем.

И спектакль сняли.

В Москве пьесу поставил режиссёр Александр Георгиевич Товстоногов, сын знаменитого Георгия Александровича Товстоногова, в Московском драматическом театре имени К.С. Станиславского. Спектакль также имел большой успех, билетов достать было невозможно.

Помню, один из спектаклей шёл 9 мая, в день Победы. Спектакль закончился где-то в десять вечера, и как раз раздались залпы салюта. Зал стоя аплодировал, кричал «браво!», стоял долго, потом зрители вышли на Тверскую (тогда ещё ул. Горького), а там вся улица была полна праздничным народом: люди пели, танцевали – «праздник со слезами на глазах». Было удивительное ощущение единения великого духа Искусства и Победы.

С актёрами этого театра был снят телеспектакль «Новоселье в старом доме», который неоднократно показывали по телевидению.

Жизнь пьесы «Новоселье в старом доме» продолжилась ещё в 59 театрах Советского Союза.

Но и сейчас новое поколение режиссёров обратилось к ней. Ныне она идёт в Крымском академическом русском драматическом театре имени М. Горького в Симферополе.

Nota bene. В том же 1984 году 12 января умерла Татьяна Константиновна Кравцова, первая женщина-юрист России. Умерла дома на руках у сына в ночь с 11 на 12 января на 93 году жизни, не дожив до дня своего рождения три дня.