Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

В 19.00 по рации с КП 7-го иак пришла боевая задача по прикрытию аэродрома Стефанешти, так как постами ВНОС в небе были замечены в воздухе немецкие самолеты. По тревоге от 16-го гиап вылетела дежурившая в готовности № 1 пара летчиков – Иванов и Примаченко. Однако встречи с воздушным противником не произошло, и через 30 минут с КП части по радио им была дана команда на посадку.

До 20.00 еще поднимались в воздух для облета самолетов летчики Торбеев и Иванов. Завершал летную работу авиаполка гвардии капитан Речкалов. В 19.45 он выполнил стандартный полет по кругу, а затем в течение 20 минут проверял технику пилотирования «Аэрокоброй». В 20.15 над аэродромом взвилась зеленая ракета – «конец полетов».

20 мая первыми вылетели снова на разведку летчики Ершов и Копейка. В период 9.10–10.05 они «прочесали» район ТыргуФрумос – Пятра – Бакэу – Роман. В районе Ясс на высоте 2000 м они были обстреляны огнем зенитной артиллерии противника, но немецких истребителей в воздухе не было.

До обеда, согласно плановой таблице полетов, летчики Еремин, Иванов, Трофимов, Копейка и Чистов активно эксплуатировали вверенную им материальную часть: выполняли полеты по кругу, облетывали самолеты и проверяли технику пилотирования.

После обеда, в 14.30, летчики-разведчики Ершов и Копейка снова взлетели на разведку войск противника. 55-минутный разведывательный полет нашей пары прошел хорошо, летчики зафиксировали (видимость была до 10 км, при облачности 6–7 баллов) на аэродроме Бакэу до 70 вражеских самолетов, на аэродроме Роман – до 50 истребителей. Эти разведданные оперативно были отправлены в штаб 9-й гиад.

Вечером, после 18.00, над аэродромом проверили технику пилотирования летчики Ивашко, Иванов, Петухов и Торбеев. Завершили летный день облетом самолетов летчики Копейка и Трофимов.

21 мая в 16-м гиап продолжилась активная учебно-боевая подготовка летного состава. Первым в 6.00 с задачей по облету самолета поднялся в воздух летчик Копейка. 15 минут ему было достаточно для определения эксплуатационных параметров «Аэрокобры». С 7.45 до 8.25 облетала свои самолеты пара Еремин – Новиков. Следующим поднялся в воздух заместитель командира авиаполка гвардии капитан Речкалов. 7-минутный полет по кругу удовлетворил прославленного аса части. Затем небо над аэродромом было предоставлено молодому летчику гвардии младшему лейтенанту Насонову. В период 11.25–12.48 он выполнил 5 самостоятельных полетов по кругу (с посадками).

Завершил дообеденный план полетов гвардии младший лейтенант Табаченко, который облетал свою «Аэрокобру».

Вечернюю часть полетов в 17.55 открыли братья Онищенко – Василий и Иван, почти час они пилотировали над своим аэродромом. Вместе с ними 15 минут облетывал свой самолет Алексей Копейка. После посадки этих трех «Аэрокобр» в воздух поднялся снова летчик Насонов. Он успешно выполнил три полета по кругу и один полет в зону, где в течение 33 минут выполнял учебные упражнения. Таким образом, за 21 мая 1944 года гвардии младший лейтенант Насонов выполнил 9 взлетов и посадок (полковой результат за день 18 взлетов и посадок) и пробыл в воздухе 1 час 30 минут. Развязка интенсивной «накачки мускулов» молодому летчику случится, как покажут дальнейшие события, на следующий день.

А в этот день закончил в 20.30 летную смену гвардии старший лейтенант Трофимов. Он в течение 10 минут облетывал свою «Аэрокобру».

22 мая первым на аэродроме снова был летчик гвардии капитан Копейка. Он взлетел в 6.10 с задачей повторно облетать свой самолет.

В 7.20 первой в 16-м гиап в 1944 году на такой вид боевых действий, как свободная охота, поднялась пара «Аэрокобр», ведущий Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов, ведомый – гвардии старший лейтенант Вахненко. Боевая задача – охота в районе румынского города Роман. Погода благоприятствовала нашим летчикам – в небе стояла 10-балльная слоисто-кучевая облачность, которая обеспечивала скрытность пребывания в воздухе и возможность хорошо выполнить поставленную задачу.

На аэродроме Роман, на южной и восточной его окраинах, ими было замечено до 20 вражеских истребителей и на старте выложенное посадочное «Т». Тут же над аэродромом они встретили два немецких истребителя Ме-109, которые, по предположению наших летчиков, были предупреждены по радио о нахождении в воздухе советских истребителей. Но до боестолкновения дело не дошло, и с полным боекомплектом наша пара возвратилась в 8.05 на аэродром Стефанешти.

В этот день летный состав 16-го гиап пополнился еще одним летчиком. Из 25-го зап для прохождения стажировки на фронте и получения боевого опыта прибыл летчик-инструктор младший лейтенант Лихачев Евгений Иванович (1922 г. р., в РККА с 1940 года, канд. ВКП(б) с 1943 года). Он сыграет определенную положительную роль в предстоящих боях под Яссами (собьет, например, в районе Скулени 3 июня 1944 года один вражеский истребитель Ме-109), но будет косвенно признан виновным в сбитии 14 июля 1944 года гвардии майора Бориса Глинки, с которым он летел в том вылете ведомым.

До завтрака Лихачев выполнил свой первый учебно-тренировочный полет в составе 16-го гиап; он облетал свою «Аэрокобру».

В 9.50 в разведывательный полет в район Яссы – Васлуй – Думешти – Поду вылетели летчики-разведчики Ершов и Копейка. За 35 минут нахождения в воздухе они обследовали большую часть румынской территории, при этом отметили интенсивное движение по дорогам вражеского автотранспорта. При проходе линии фронта они наблюдали вдалеке группу немецких бомбардировщиков Ю-88 (до 15 единиц) под прикрытием истребителей Ме-109, которые шли курсом 10–15° на Ташкани. Об этом ведущий срочно передал информацию на КП авиаполка по радио. Однако до воздушного боя дело не дошло, противоборствующие самолеты разошлись своими курсами.

Одновременно с посадкой на аэродром Стефанешти пары Ершова в воздух в 10.25 поднялся летчик Насонов. Его учебнотренировочный полет продолжался полчаса. После него в полет по кругу и на облет самолета вылетели летчики Соловьев и Лихачев.

В 11.35 в свой последний полет поднялся в небо гвардии лейтенант Насонов. Последний – потому что он закончился трагически для молодого пилота. Это был его 11-й вылет после прибытия на фронт, в состав действующей армии.

Отчет штаба 16-го гиап о чрезвычайном происшествии был по-военному лаконичный, приведу его полностью. «Выполняя упражнение № 15 КБПИА-43 произошла катастрофа самолета «Аэрокобра», пилотируемого лейтенантом Насоновым.

Причина катастрофы: пилотируя в зоне на Н = 3000–3500 м после резкого ввода в боевой разворот, предположительно потерял сознание, самолет перешел в отрицательное пикирование с постепенным выходом, и на Н = 150–200 м вышел из пикирования с незначительным набором высоты и последующим переходом через правое крыло на спину и с углом 45–50 градусов врезался в землю. Самолет упал в районе 1,5–2 км северо-восточнее Стынка. Самолет разбит. Летчик погиб».

Утреннюю часть запланированных полетов закончил в 12.00 летчик Соловьев 12-минутным учебно-тренировочным вылетом. На этом плановый день учебных полетов в авиаполку гвардии майора Чавчанидзе фактически закончился.

Только вечером, в 18.20, выполняя боевую задачу штаба 9-й гиад, в плановый разведывательный вылет поднялась в воздух пара Старчиков – Никитин. Погода стояла хорошая, на высоте 3000 м видимость была до 10 км. Они обследовали на территории Румынии железнодорожную станцию Тодирешти, аэродромы Бакэу и Роман. При этом на аэродроме Бакэу они насчитали до 120 вражеских самолетов, на аэродроме Роман – до 50 истребителей. При возвращении на свой аэродром наши летчики наблюдали вдали воздушный бой немецких Ме-109 с советскими «Аэрокобрами» в районе Тыргу-Фрумос, но в схватку не ввязывались, следуя приказу командования части. В 19.20 наши летчики были на своем аэродроме.

23 мая, продолжая выполнять боевую задачу по разведке войск противника в районе Бэчешти – Бакэу – Бухус, в 5.50 в воздух, несмотря на плохие метеоусловия, поднялись летчики-разведчики Старчиков и Никитин. Однако стоящая над Румынией 10-балльная облачность (на высоте 100–150 м видимость до 2 км) и надвигающиеся с запада атмосферные осадки сорвали выполнение боевой задачи. Через 40 минут без разведданных наши летчики были уже на своем аэродроме.

До обеда материальная часть была отдана в руки наземных авиаспециалистов, которые проводили регламентные работы и осмотры авиационной техники.

В 13.35 на разведку войск противника в район Яссы – Васлуй– Бакэу – Бухус – Роман – Тыргу-Фрумос вылетела вторая пара разведчиков 16-го гиап – Ершов – Копейка. В небе продолжала висеть 10-балльная облачность, морось. Наша пара, просмотрев с высоты 300–500 м заданный район, подтвердила нахождение на аэродроме Бакэу до 150 вражеских самолетов, в основном Ю-87 и Ме-109. По шоссейным дорогам интенсивно двигались немецкие войска. В районе Роман и Джирову-Туталац советские «Аэрокобры» были встречены заградительным огнем немецкой зенитной артиллерии, и они взяли курс на свой аэродром. В 14.20 оба самолета 16-го гиап были дома.

В 14.00 вылетевший на свободную охоту и разведку войск противника в районе Бэчешти – Бакэу – Бухус Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов (ведомый гвардии старший лейтенант Вахненко) встретил связной самолет противника типа «Физелер-Шторх», который летел по направлению с Роман на Бакэу, и с первой же атаки сбил его. Падение немецкого самолета наши летчики зафиксировали в районе 1,5 км юго-восточнее Порчешти. На обратном маршруте севернее станции Дука Григорий Речкалов атаковал и поджег одну вражескую грузовую машину, которая после точного попадания пулеметной очереди свалилась в кювет. На аэродроме Роман нашей парой было замечено до 20 вражеских истребителей Ме-109, однако и ПВО румынского аэродрома дружно встретила огнем МЗА и ЗА советские самолеты. Полет пары Речкалова проходил на высотах от 50 до 1500 м.

По прилете на свой аэродром вооруженцы недосчитались в боекомплекте самолета Речкалова 11 шт. авиаснарядов калибра 37 мм, авиапатронов 12,7 мм – 40 шт. и 7,62 мм – 100 шт.

Об успешном боевом вылете из штаба 16-го гиап в штаб 9-й гиад ушло боевое донесение № 013. На этом боевая работа авиаполка гвардии майора Чавчанидзе в этот день закончилась.

По отчету люфтваффе, в этот день севернее Ясс пропал без вести немецкий связной самолет Fi-156 (№ 4482) с пилотом унтерофицером У. Кольшмиттом (U. Kohlschmidt).

24 мая продолжилась разведывательная деятельность 16-го гиап. Пара Ершов – Копейка взлетела в 5.50. Стандартный уже разведывательный полет в тыл противника принес хорошие результаты.

Разведдонесением № 014 командир 16-го гиап гвардии майор Чавчанидзе доложил его результаты в штаб 9-й гиад:

«На железнодорожной станции Яссы стоят 3 эшелона, 2 из которых горят. От станции Чиуря до станции Васлуй в движении 2 железнодорожных эшелона с интервалом 1 км. Васлуй – очаги пожара. На шоссейной дороге Яссы – Васлуй 2-х стороннее движение, до 20 автомашин на Васлуй и до 30 автомашин на Яссы. По железной дороге Васлуй – Роман движения нет. По шоссейной дороге Васлуй – Роман 2-х стороннее движение автомашин 15–20 единиц. В районе Гирбешти строится аэродром, имеется 6 капониров: 4 капонира «немецкого типа» и 2 «русского типа», в 2 капонирах стоят самолеты типа Ю-87. Воздушного противника не встречали, боеприпасы не расходовали».

До обеда командир 16-го гиап объявил для летчиков 1-й аэ учебно-боевую тревогу, поэтому в период 9.30–10.05 в воздух поднялись три пары: Речкалов – Вахненко, Ивашко – Березкин, Сухов – Жигалов.

Вечером того же дня снова выполняли боевую задачу разведчики Старчиков и Никитин, однако погода в районе разведки не способствовала выполнению боевой задачи и через 30 минут, в 17.25, наша пара благополучно приземлилась на базовом аэродроме 16-го гиап.

25 мая на разведку войск противника в 8.10 вылетели разведчики Старчиков и Иванов. Погода стояла ясная, видимость до 10 км, местами слабая дымка. 1 час 5 минут они находились в воздухе. За это время летчики собрали информацию о передвижении наземных войск по шоссейным дорогам, «проведали» хорошо известный румынский аэродром Роман, где находилось на это время до 70 самолетов. При возвращении назад в районе ТыргуФрумос на высоте 3000–3500 м встретили патрулирующих над линией фронта два немецких истребителя Ме-109. Но в бой никто из противников вступать не захотел или не имел на это соответствующего приказания. В 9.15 пара наших «Аэрокобр» возвратилась на аэродром Стефанешти.

В 9.50 на свободную охоту впервые в условиях фронта вылетел командир 16-го гиап гвардии майор Чавчанидзе. Ведомым себе он взял летчика Карпова. Снова наша пара побывала над аэродромом Роман, пролетела над шоссейными дорогами в районе Хэлэучешти – Тыргу-Фрумос, но в воздухе вражеских самолетов не было. С полными БК обе советские «Аэрокобры» в 10.35 возвратились на свой аэродром.

Практически вместе с ними приземлился и летчик Белозеров, производивший в это время облет своего самолета.

После обеда в воздух поднялись летчики Чистов и Лихачев, которые провели учебно-тренировочный вылет в составе пары.

В 16.15 гвардии младший лейтенант Кетов перегнал «Аэрокобру», отремонтированную в дивизионных авиамастерских, с аэродрома Гальжбиевка на аэродром Стефанешти.

Вечером, в период 20.05–21.05, пара Речкалов – Вахненко выполняла боевую задачу по свободной охоте в заданном районе. На железнодорожной станции Дора они обстреляли пушечнопулеметным огнем 5 цистерн с топливом, при этом одна железнодорожная емкость была ими подожжена. На проселочной дороге Фошкари – Икушешти двигалось до 500 подвод с вражескими войсками. Наши летчики также проштурмовали эту колонну, в результате было уничтожено, по их докладу, до 7 подвод с пехотой.

Расход боеприпасов «Аэрокобр» составил: авиаснарядов 37 мм – 13 шт., авиапатронов 12,7 мм – 100 шт. и 7,62 мм – 200 шт.

26 и 27 мая авиационный полк Аркадия Чавчанидзе «был прижат к земле» непогодой (облачность 10 баллов слоисто-кучевая и слоисто-дождевая, временами дождь при видимости 1–3 км), никаких полетов – только наземная теоретическая подготовка летчиков. Второй раз за май произошел сбой в боевой программе подготовки летного состава гвардейского авиаполка. Первый перерыв в боевых вылетах случился в период с 15 по 17 мая.

Руководящий состав управления части, пользуясь временным затишьем в боевых действиях, провел с подчиненным летным составом занятия по тактической, штурманской, технической и, само собой разумеется, партийно-политической подготовке.

По тактической подготовке были проведены лекции и беседы по изучению действий пары наших истребителей при атаке одиночного вражеского бомбардировщика, действия группы истребителей в воздушном бою с группой бомбардировщиков, прикрытых истребителями, и, естественно, ведение самого воздушного боя. Кроме этого, летчики были ознакомлены с наземной и воздушной обстановкой на фронте и основательно самостоятельно штудировали самое главное, что необходимо знать летчику-истребителю, – Боевой устав истребительной авиации ВВС КА.

Штурману авиаполка гвардии капитану Федорову начальником штаба гвардии подполковником Датским были выделены в раписании занятий учебные часы для того, чтобы он с подчиненными изучил район предстоящих боевых действий, научил их правильно «читать карту» (условные обозначения своих и вражеских войск). Кроме того, он провел беседы по особенностям ориентировки в горной местности и довел до сведения всех присутствующих требования общих указаний главного штурмана ВВС КА на 1944 год.

Политработники части и соединения прочитали личному составу доклады о международном положении и конкретно в Румынии и почему-то лекцию на совсем не боевую тему – «Семья и быт». Но дела фронтовые не были обойдены их вниманием – изучение Плана боевой тревоги, информационных бюллетеней и приказов ВВС КА, как с летным, так и техсоставом, младшими авиаспециалистами, также легло на их плечи.

Летчики дежурного звена, не привлекаемые к проводимым занятиям, продолжали находиться на аэродроме в истребителях в готовности № 1 и 2 и ждали, в случае поступления сигнала, команды на взлет. Но и здесь не было все так гладко. Так, после окончания дежурства 26 мая гвардии летчик старший лейтенант Душанин при заруливании самолета «Аэрокобра» на место стоянки перепутал тумблеры в кабине самолета и вместо тумблера уборки щитков включил тумблер уборки шасси. В результате чего передняя стойка шасси сложилась, и самолет упал на нос. Из-за этого был поломан подкос телескопической передачи и погнуты все три лопасти воздушного винта. Налицо как минимум невнимательность и безответственность летчика и как максимум подрыв боеготовности авиационной части.

В эти дни произошли значимые изменения в управлении 16-го гиап. 27 мая 1944 года заместитель командира авиаполка по политчасти гвардии подполковник Погребной Михаил Акимович убыл на курсы начальников политотделов в Москву. Последний из «могикан» старой гвардии 55-го иап покидал уже ставший гвардейским свой авиаполк. Командир 55-го иап Виктор Петрович Иванов и начальник штаба Виктор Никандрович Матвеев уже давно были на новых вышестоящих должностях. Теперь на повышение командование 9-й гиад выдвинуло, вероятно не без одобрения Покрышкина, и Погребного (несмотря на два чрезвычайных происшествия в мае). Таким образом, произошла естественная на фронте ротация военнослужащих; буквально все командиры (начальники) управления авиаполка, кто поддерживал Покрышкина по службе, начиная с 1941 года поменялись. Даже «нелюбимый» Николай Исаев и тот в начале 1944 года ушел на повышение.

Временно закрыть брешь в рядах политработников 16-го гиап прибыла из управления 9-й гиад помощник начальника политотдела авиадивизии по работе среди комсомольцев, бывшая летчицазамполит аэ 46-го гвардейского нбап, кавалер ордена Красного Знамени, гвардии капитан Дрягина Ирина Викторовна (1921 г. р., в РККА с 1941 года, член ВКП(б) с 1940 года, на фронте с 27.05.42 г.). Временно – потому, что Александр Иванович Покрышкин очень не любил военнослужащих-женщин, находящихся, хотя бы и по долгу службы, на аэродроме. Считал это плохой приметой. Девушки-оружейницы авиаэскадрилий, во времена командования авиаполком Покрышкиным, могли подойти к самолету на аэродроме только после боевого вылета, но не дай бог перед ним. За это им последовал бы громкий разнос от начальства. Однако «молодой» командир авиадивизии не сумел устоять перед аргументами гвардии полковника Мачина, опытного начальника политотдела 9-й гиад. Тот сказал Покрышкину: «Лучшей кандидатурой была бы капитан Дрягина, но вы же против девушек на фронте. А тут еще речь идет о том, чтобы назначить ее на серьезную командную должность». Но Александр Иванович все же согласился, и компромиссное решение состоялось. Мачин был удовлетворен, что Дрягина была по его протекции назначена, а Покрышкин – что женщина-замполит хотя и назначена в его «родной» авиаполк, но временно. К тому же, наверное, командир 16-го гиап гвардии майор Чавчанидзе сильно не возражал такому своему заместителю. Как покажет время, поменяется командир авиаполка, поменяется и его замполит – ждать оставалось не долго… Но прецедент нахождения, хотя и временно (9 дней), женщины-офицера на должности замполита «мужского» гвардейского истребительного авиаполка состоялся.

28 мая погода немного улучшилась, и в 8.59 командование части выпустило в разведывательный полет в район Яссы – Васлуй– Негрешти одну из лучших разведывательных пар авиаполка – Ершов – Копейка. Однако через 35 минут на аэродром Стефанешти возвратилась только одна «Аэрокобра», пилотируемая гвардии капитаном Копейкой. Командир звена гвардии старший лейтенант Ершов Николай Николаевич (1919 г. р., уроженец г. Кургана; в кадрах РККА с 1938 года, член ВКП(б) с 1940 года, 484-й иап, в 16-й гиап с 29.10.42 г.) с боевого задания не возвратился. В чем причина – навсегда осталось загадкой: то ли отказ материальной части, то ли немецкие «эксперты» подкараулили его и провели неожиданную атаку (немецкий «соколиный удар»), то ли пресловутый человеческий фактор. Это была первая боевая потеря 16-го гиап в 1944 году. За май 1944 года гвардии старший лейтенант Ершов выполнил 7 боевых вылетов в тыл врага на разведку (налет – 6 часов), один из лучших показателей в авиаполку Аркадия Чавчанидзе.

О том, какими качествами должен был обладать советский летчик-истребитель при вылетах в тыл противника, высказался в мае 1944 года начальник штаба 16-го гиап гвардии подполковник Яков Датский:

«Для ведения разведки в истребительной авиации летчик должен быть тактически грамотным, в совершенстве владеть техникой пилотирования в сложных метеоусловиях. Имея все эти качества, летчик-истребитель будет хорошим разведчиком.

Летчики-истребители разведку не любят, а больше всего ценят воздушные бои. Закреплением постоянных экипажей разведчиков можно достигнуть больших результатов, так как у летчика прививается вера в ведение разведки».

О том, что Николай Ершов не возвратился с боевого вылета, командованием части была извещена его мать – Мария Алексеевна Ершова. Похоронка ушла в Кемеровскую область (Куздеевский район, Рудник Тебельс, ул. Центральная, д. 73).

В соседнем 104-м гиап также не обошлось без потерь, 28 мая 1944 года в боевом вылете погиб летчик гвардии младший лейтенант Захаров Александр Иванович (1922 г. р.).

Однако плановые полеты на аэродроме Стефанешти, из-за потери воздушного разведчика, прекращены не были. В 9.55 летчикам Ивашко и Березкину разрешили вылет на облет своих самолетов после ремонта. В воздухе они находились 35 минут и выполнили программу облета полностью.

В 12.40, выполняя приказ вышестоящего штаба, на разведку вылетела пара Иванов – Примаченко. До этого летчик Иванов выполнил только один разведывательный вылет в паре с опытным летчиком гвардии старшим лейтенантом Старчиковым. У гвардии младшего лейтенанта Примаченко это был первый разведывательный вылет в боевой обстановке. Наши летчики обследовали район вблизи города Яссы и без боестолкновений с немецкими воздушными патрулями через 45 минут благополучно приземлились на своем аэродроме.

После обеда, в 14.38, на разведку войск противника в районе Поду-Илодой – Негрешти – Роман – Тыргу-Фрумос вылетела опытная пара разведчиков – Старчиков – Никитин. Погода была хорошая, правда, стояла двухъярусная облачность, нижний ярус на высоте 2000 м, верхний – 4000–4500 м, видимость до 8 км.

На железнодорожной станции Думешти они заметили стоящий под парами вражеский эшелон, состоящий из 35 крытых вагонов. На путях стояло еще до 15 железнодорожных платформ, но уже без паровоза. На станции Сагна, что в 10 км от станции Роман, стоял железнодорожный состав, состоящий из 15 цистерн.

На северной окраине аэродрома Роман находилось до 50 самолетов противника, в основном одномоторных, которые не остались незамеченными для наших летчиков. Но в воздухе было спокойно, немецких самолетов не было.

В 15.28 раведчики 16-го гиап возвратились на базовый аэродром.

Под вечер, после 18.00, пара Клубов – Трофимов облетала свои самолеты.

Выполняя замысел вышестоящего командования, на разведку румынского аэродрома Хуши командиром 16-го гиап были отобраны две пары: Чистов – Руденко и Трофимов – Карпов. В 18.50 они вылетели за линию фронта. На траверз аэродрома Хуши наши летчики вышли на высоте 1300–1500 м и обнаружили до 120 вражеских одномоторных самолетов, которые, как потом было отмечено в разведдонесении штаба 16-го гиап № 022, «стоят в куче, не рассредоточены». Воздушного противника в небе не было, средства наземной ПВО вражеского аэродрома молчали.

Пара Чистов – Руденко через 70 минут, выполнив боевую задачу, возвратилась на свой аэродром. Паре Трофимов – Карпов для этого же не хватило горючего, и они совершили посадку на одном из ближайших аэродромов своего авиационного объединения. Там их самолеты дозаправили бензином, летчиков накормили, и в 20.15 их «Аэрокобры» взяли курс на Стефанешти. Через 15 минут наши самолеты зарулили на свои стоянки, и авиамеханики занялись послеполетным осмотром материальной части.

Поздним вечером 28 мая, как предзнаменование предстоящих крупных воздушных сражений, в штаб 16-го гиап пришло из штаба 9-й гиад (Решка) распоряжение на разведку № 4. Время его подписания начальником штаба 9-й гиад гвардии подполковником Абрамовичем – «19.00 28.05.44 г.».

В нем командир авиасоединения определил для подчиненных авиачастей 5 районов для ведения воздушной разведки на территории Румынии и приказал командирам авиационных полков в период с 29 по 31 мая вести ее (разведку) парами «Аэрокобр», а при повышенной активности истребителей противника четверкой «Аэрокобр» с высоты не более 1500–2000 м.

О результатах разведки необходимо было докладывать лично ведущему пары или группы по телефону в штаб авиадивизии. Особо важные данные о противнике передавались по радиостанции с КП авиаполка.

Кроме того, 29 мая авиация 5-й ВА (2-й УФ) должна была обеспечивать штурмовые действия 2-го шак по вражескому аэродрому Роман и прикрыть их посадку на свои аэродромы после налета на аэродром противника. Покрышкинской авиадивизии была поставлена несколько обособленная боевая задача: 16-й гиап должен был обеспечить блокировку вражеских аэродромов ДэСус, Хэндрешти и Элэнчешти, 100-й гиап – блокировку аэродрома Сабоани. Для этого назначались группы по 8 самолетов от каждого авиаполка, кроме того, в районе блокировки должны были действовать пары охотников 100-го гиап.

Задача на блокировку румынских аэродромов из штаба 7-го иак была получена в штабе 9-й гиад буквально накануне, но детально проработана и доведена до авиационных полков. Постановку задач командирам подчиненных авиационных частей, проработку вместе с ними способов и методов ее выполнения проводил лично командир 9-й гиад дважды Герой Советского Союза Покрышкин.

В авиационные полки авиасоединения еще в 22.30 28 мая ушло боевое распоряжение штаба 9-й гиад № 25 на 29 мая 1944 года. В нем командир авиадивизии гвардии подполковник Покрышкин приказал, в частности, командиру 16-го гиап:

«С 5.15 до 5.40 восьмерками «Аэрокобра» обеспечить боевые действия штурмовиков 2-го шак, наносящих удар по аэродрому Роман, путем блокировки аэродромов истребителей противника: Де-Сус, Хэлэучешти, Хендрештий с задачей не допустить взлета истребителей противника с указанных аэродромов. Маршрут полета до цели через аэродром Тодирени. Боевой порядок согласно личных указаний командира авиационной дивизии. Волна самолетов с наземной рацией 172.

С рассвета и до наступления темноты одним звеном в готовности № 1 прикрыть аэроузел дивизии. Посадку самолетов возвращающихся с заданий прикрыть своими средствами.

С рассвета иметь надежное наблюдение за появлением пары Як-3 для принятия сигнала погоды в районе цели: «погода хорошая» – высота 400 м с глубоким покачиванием с крыла на крыло; «погода плохая» – самолеты проходят на высоте 50—100 м с разворотом вправо. До прихода указанных самолетов не вылетать. Сигнал о том, что операция состоится – «Выстрел», сигнал «Замок» – отменяется.

С 7.30 быть в готовности вести разведку в своих районах».

Аэродром базирования 16-го гиап Стефанешти 29 мая заработал очень рано. Погода с утра стояла хорошая, было ясно, видимость до 10 км. На КП авиаполка собрался практически весь летный состав части, им предстояло впервые после прибытия на фронт показать себя действительно «в деле», показать свою боевую выучку, слетанность, умение действовать в составе подразделений. Боевая задача летному составу была поставлена следующая: группе Речкалова – блокировать аэродром Дэ-Сус, группе Еремина – блокировать аэродром Хэндрешти, группе Клубова – блокировать аэродром Элэнчешти.

Уже в 4.47, после предполетных указаний, начала взлет первая блокирующая группа 16-го гиап в составе: Речкалов, Вахненко, Чистов, Руденко, Чавчанидзе, Душанин, Федоров и Лихачев. В 4.49 взлетели летчики 2-й аэ: Еремин, Новиков, Торбеев, Стаценко, Старчиков, Никитин, Иванов и Белозеров. В 4.51 поднялись в воздух 4 пары 3-й аэ: Клубов – Карпов, Ивашко – Березкин, Трофимов – Кетов, Иван Онищенко – Табаченко.

Группы «Аэрокобр» 16-го гиап, закончив взлет через 7 минут, приняли боевой порядок и каждая своим маршрутом полетели к цели. Через 6 минут после взлета групп авиаполка Аркадия Чавчанидзе взлетела и пара охотников 100-го гиап. Пролет линии фронта блокирующих групп происходил на высоте 4000–5000 м на широком фронте для распыления внимания ПВО противника. После пролета линии фронта группы в боевом порядке две четверки, одна из которых с превышением 500–800 м над другой в строю развернутый пеленг пар, пары – строй боевой пеленг, со снижением на большой скорости пошли к своим целям, с расчетом выхода на блокирующий аэродром на высоте 1000–1200 м. Все группы одновременно вышли к назначенным целям и приступили к блокировке, которая проводилась барражированием ударной четверки над аэродромом по кругу с левым разворотом на высоте 800—1000 м в прежнем боевом порядке и барражированием прикрывающей четверки, также по кругу в обратную сторону с левым разворотом, с превышением над ударной группой 500–600 м. В это же время в районе наиболее загруженного аэродрома Сабоани на высоте 3500–4000 м действовала пара охотников, в задачу которой входила борьба с отдельными самолетами и небольшими группами истребителей противника, которые могли взлететь с передовых, не блокированных площадок и попытаться сорвать блокировку.

Задача по блокировке авиации противника на обозначенных в боевом приказе аэродромах была выполнена. С заблокированных летчиками 16-го гиап трех румынских аэродромов (Дэ-Сус, Хэндрешти и Элэнчешти) самолеты противника не взлетели, так как их на них просто не было, аэродромы были пусты. Почему так случилось – неизвестно, но, наверное, немецкая разведка сработала хорошо и авиация противника заблаговременно покинула опасный район базирования.

Попытки взлета отдельных истребителей противника с аэродрома Сабоани были сорваны действующими в нижнем ярусе истребителями другого авиационного соединения. Боевых потерь среди наших групп истребителей не было.

В 5.45 на прикрытие аэродрома Стефанешти во время посадки самолетов своего авиаполка после выполнения боевого задания взлетели две пары «Аэрокобр»: Сухов – Жигалов, Василий Онищенко – Копейка. Они барражировали над аэродромом на высоте 1500 м около 50 минут, но немецких «экспертов» в воздухе не было.

Через 70–75 минут после взлета 22 «Аэрокобры» 16-го гиап с полными боекомплектами возвратились на родной аэродром, посадка прошла штатно, однако на земле не оказалось самолетов командира 16-го гиап гвардии майора Чавчанидзе и его ведомого – летчика гвардии младшего лейтенанта Душанина. Это был «холодный душ» для ведущего группы, в которой летел Аркадий Чавчанидзе, Героя Советского Союза гвардии капитана Речкалова, командования части и 9-й гиад – в первом, практически полковом вылете (28 самолетов) потеряли командира авиаполка, и это перед активной фазой начинающейся оборонительной операции советских войск! Куда пропала наша пара – никто ответить толком не смог, хотя в воздухе было спокойно, немецких самолетов в утреннем небе над Румынией не было!