Текст книги "Выбор альтернатора"

Вот это была новость! Я ведь действительно начал забывать о цели своего пребывания в Лоренгарде!.. Три недели, плюс время на поход, плюс пару дней на всякий случай – вполне могу через месяцок покинуть этот странный, если не сказать дебильный, мир и вернуться к привычной жизни… Хм, радоваться этому или как?

Поход – дело хорошее! Особенно если подкрепить его полезными навыками по изготовлению взрывчатых веществ…

Пришлось залезть в глубокие алкогольно-наркотические дебри, дабы вспомнить кое-какой бред, заученный в далеком и безмятежном детстве. Затем наступило время хорошенько потрясти местных алхимиков, чтобы приобрести требуемые ингредиенты и оборудование. Зато через три дня, стоивших мне парочки второй и одного третьей степени ожогов, а также кучи невосстанавливающихся нервных клеток, я стал обладателем десятка неказистых, но вполне приличных буровых шашек. С детонаторами и запалами, конечно, тоже пришлось повозиться, однако и эти проблемки я мужественно преодолел.

Испытать свое творение я не решился. По моим расчетам, учитывавшим грубую приблизительность пропорций и мое невежество в химии, все равно теоретически получалось, что уж если не мощный взрыв, то хотя бы некоторое количество дыма будет обязательно.

За две недели мы не продвинулись в поисках ни на йоту. Оборотни по-прежнему нападали в трущобах на одиноких прохожих, действуя в основном по ночам. Хотя несколько нападений имели место и днем. Излишне говорить, что в плен ни одной твари взять никому не удавалось.

Я свыкся со своим ополовиненным зрением и не очень уж горел желанием поквитаться с хозяином долбаных мутантов. Нет, конечно же план мести не претерпел существенных изменений: я по-прежнему был твердо настроен лично лишить зрения этого человека как минимум на сто процентов, предположительно с использованием раскаленного железа. В конце концов, вендетта – это святое!.. С другой стороны, мне открылся сокровенный смысл некоего тезиса, утверждающего, что человек, не дорожащий собственной жизнью, становится социально опасным! Иначе говоря, сознание возвышенной заботы о благе общества, в рядах которого меня угораздило застрять, несколько остужало мой пыл…

– Оглох?! – Несильный удар в плечо вывел меня из прострации.

– Чего тебе? – переспросил я, поворачиваясь к Велии.

– Спрашиваю – ты не оглох? – раздраженно повторила она.

– Вообще-то нет, судя по тому, что отвечаю на твой довольно странный вопрос. Ты волнуешься о моем здоровье?

Велия сощурила роскошные фиалковые глаза и указала ими вверх.

– Если посмотришь на восьмое окно слева тринадцатого этажа этого дома, то увидишь человека, собирающегося спрыгнуть.

Я посмотрел: действительно, какой-то дурак намеревался совершить свой первый и единственный полет.

– Ну и хрен с ним, – небрежно пожал я плечами. – Какое нам до него дело?

– Поднимись и исполни свой долг! – нежно улыбаясь, посоветовала Велия.

– Да он и так оттуда уберется! И совсем не важно, в какую сторону. Чего зазря ноги мозолить?! – возмутился я.

– Не забывай: я – старшина, а ты… – Велия смерила меня уничижительным взглядом.

– Одолжи арбалет на минутку, – поморщившись, буркнул я.

Она добродушно оскалилась и коварно изрекла:

– Не дождешься! Поднимись и уговори его не прыгать. Это приказ. Хорошо понял?

Я покорно склонил голову:

– Разумеется… Только ты – старшина городской стражи, а я все-таки числюсь в первом отряде Лоренгарда. И твои приказы, старшина Стиллберд, мне абсолютно параллельны… Арбалет дашь?

Велия раздраженно пнула меня острым носком сапога в голень, обозвала скотиной и отстегнула от пояса небольшую пятизарядную игрушку, стреляющую короткими толстыми стальными шипами на довольно внушительное расстояние.

– Спасибо, – вежливо кивнул я, – и не больно совсем. Вот у меня дома гриндера остались – в них действительно один удар приравнивается к двум переломам! В юности, бывало, вставлю в них белые шнурки и иду на рынок одежду покупать. Скидка не менее пятидесяти процентов обеспечена!

– Интересно, если отрезать тебе язык, сможешь ты и дальше трепаться? – прервала она мои светлые воспоминания.

– Не вздумай проверять! – Я на всякий случай отодвинулся от нее. – Смотри, как работают настоящие профи!

Опустившись для удобства на одно колено, тщательно прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Стрела просвистела у самого уха резко прекратившего орать прыгуна. Поднявшись на ноги, я навел на него арбалет и властно прокричал:

– Если сейчас же не прыгнешь сам, следующая стрела застрянет у тебя в колене! Это очень больно!

Как и предполагалось, истерик мигом исчез из окна, очевидно решив перенести акт суицида на более благоприятное время..

– Стрелу брось обратно! Не то поднимусь, и для тебя это добром не кончится! – добавил я из подлости.

Через пару секунд стрела упала на камни. Вставив ее на место, вернул арбалет владелице.

– Вот видишь, – поучительно изрек я, – как полезно использовать не ноги, а голову! Исключительно благодаря моему могучему разуму в несколько секунд укреплена репутация стражи и спасена невинная душа! Учись, старшина!

Велия презрительно покосилась на меня и невинно уточнила:

– За последние дни это первый, кто не решился сверзиться на мостовую!

– Ну, с кем не бывает! – отмахнулся я. – К тому же говорил, говорю и буду говорить: суицид – дело глубоко личное! Например, мне бы очень не понравилось, если бы меня бесцеремонно оторвали от столь ответственного занятия!

– Почему ты не можешь быть, как все? – туманно осведомилась она.

– Как все? – призадумался я. – Кто это – все?

– Ну, – она развела руками, определяясь, – те, кто нас окружает.

Я огляделся: вокруг, как всегда, шнырял обычный сброд.

– Ты знаешь каждого из них?! Она побледнела от гнева:

– Издеваешься?!

Я прекрасно понимал, что несколько переигрываю, но маленький подлый человечек, живущий глубоко во мне, упорно не желал останавливаться.

– Тупая, не имеющая собственного мнения толпа самовлюбленных дебилов – вот твои «все»! Отсюда безрадостный вывод: все – это никто. А я – личность!

– Ты – трепло! – подкорректировала Велия.

– Пусть так, – индифферентно зевнул я. – Но если твои абстрактные «все» станут нырять в кипящий битум, не собираюсь следовать за ними!

– Знаешь, – хрустнула она пальцами, – совершенно необязательно отрезать тебе язык, чтобы ты заткнулся. Есть и более мирные способы.

– Э-эй! – вполне серьезно перепугался я. – Шуток не понимаешь?!

Причины для беспокойства имелись основательные. Как-то меня угораздило похабно постебаться по. поводу одного открывшегося «кошкиного дома». Велия, разгневавшись, шепнула несколько непонятных слов, после чего я несколько дней молился всем известным мне богам, чтобы похотливая часть моего тела смогла функционировать! К счастью, заклинание рассеялось менее чем за неделю. И все равно ужасов, отчаяния и ночных кошмаров хватило с избытком!..

Небо закрылось серыми плотными тучами, и на мгновение полыхнуло красным. Я тряхнул головой, не поняв, что произошло.

– Видел?! – взволнованно спросила Велия.

– Что?

– Небо было красным! – Она взбудораженно схватила меня за грудки.

– Нуда… – промямлил я, не понимая причину столь сильного волнения.

Велия с силой вонзила мне в бок острый локоток и подхватила сзади под мышки.

– Эй, ты чего?! – завопил я, чувствуя, как земля стремительно уходит из-под ног. – Отпусти сейчас же!

Она ослабила хватку. Я с ужасом глянул на простиравшуюся внизу землю. Сердце с гулким стуком провалилось в желудок. Пришлось экстренно пересмотреть свое решение:

– Нет-нет, держи крепче, а то уронишь еще!.. Какого хрена…

– Да заткнешься ты когда-нибудь?! – раздраженно прошипела Велия, ударяя меня по затылку.

«Никогда!» – хотел провопить я, но не смог.

Из горла не вырвалось ни звука, как я ни старался. Мой дивный, немного хриплый, вечно чуточку простуженный голос, без которого я не мыслил себя, покинул меня в одно мгновение.

Глянув на мелькавшие под нами крыши домов, я ощутил надвигающийся приступ истерии, тошноту и крепко зажмурил глаз. Ледяной ветер пронизывал до последней косточки… Брови стремительно обрастали льдом… Лоб горел огнем… О том, что мои окоченевшие пальцы могут отцепиться от пояса Велии, за который я в отчаянии ухватился, равно как и о том, что она, в свою очередь, может меня банально не удержать, старался не думать. Правда, получалось это крайне плохо – мысль о смерти упорно сверлила оледеневший от ужаса мозг.

Внезапно давление стремительно возросло. Мои внутренности остались где-то далеко позади. Ветер буквально рвал грудь.

Открыв глаз, я оцепенел и больше не мог его закрыть, мрачно наблюдая приближающуюся смерть. И чего только моряки так радуются, завидев землю?! У меня почему-то она никакого восторга не вызвала.

Не снижая бешеной скорости, Велия, радостно смеясь, устремилась вниз. Не долетев совсем чуть-чуть до земли, по крутой дуге взмыла вверх, выпустив меня. С грацией беременного бегемота я, немного пролетев по инерции, приземлился на промерзшую землю. Из парализованного горла не вырвалось ни единого стона…

Придя в себя после экстрима, я еле-еле поднялся на ноги. Рядом весьма искусно приземлилась Велия. Подскочил к ней, беззвучно, зато довольно агрессивно матерясь. Я указывал обеими руками на горло, надеясь столь прозрачным намеком донести до нее мысль о возвращении мне голоса.

– Знаешь, – ласково улыбнулась она, – ты так гораздо лучше слушаешься.

Брызгая слюной, я выдал что-то уж совсем неприличное, и Велия недовольно сморщилась.

– Чтобы я еще слушала твои пошлости, отвратительный человек! – вскинулась она, поводя плечиками. – Нет! Помолчи с недельку – может, и научишься вежливости!

Я натурально побледнел. Вознеся руки к угрюмому небу, попытался объяснить, что уже стал вежливым и ругаться больше не буду.

– Если обманешь, сам понимаешь, я очень расстроюсь! – предупредила Велия.

Я замотал головой, состроив гримасу чрезвычайного раскаяния. Велия что-то произнесла – и мое горло ожило!

Тщательно откашлявшись, я прикусил губу, чтобы ненароком не выругаться, и посмотрел на довольную экзекуторшу.

– Велия, – как можно спокойнее сказал я, – если мне еще раз предложат пойти с тобой в патруль, лучше сразу соглашусь на растерзание чешуйчатым мутнокрылом. Он гораздо милосерднее тебя!.. Заметь, – поспешно-панически ткнул я пальцем в небо, узрев, что Велия недовольно поморщилась, – никакой ругани с моей стороны!.. Слушай, какого лешего ты меня сюда затащила?

Я осмотрелся по сторонам. Впереди маячил неясный силуэт замка.

– Где мы, Велия?

– Ты что? – удивилась она. – Не видел, куда мы летели?!

– Зажмурился, – честно признался я. – Не нравятся мне такие приключения.

– Правда? – не поверила Велия. – Но ведь летать – это так здорово!

В ее глазах блеснул детский восторг. Но я его не разделил:

– Ага, круто! Особенно приземляться мордой в грязь!

– Ну, прости, – примирительно улыбнулась она, глядя мне в глаз. – Я же не думала, что все так получится!

От такой наглой лжи даже не сразу придумал, что ответить!

– Конечно, кому какое дело до моих сломанных ребер в результате твоего спасения нас из Чистилища! – мстительно припомнил я.

Велия недовольно отвернулась.

– Так и будешь ныть? – поинтересовалась она.

– Нет… – Я обошел Велию и нахально уставился ей в переносицу. – Как гордый и независимый мужчина, великодушно тебя прощаю… Где мы и что нам здесь нужно?

– Мы возле дворца наместника, – пояснила она, показав на мелькающие огни факелов. – Пойдем к ним.

– А зачем мы здесь, конечно, ты не расскажешь? – выдвинул я предположение.

– Ага, – весело кивнула она, – не расскажу. А то смоешься со страху.

– Неужели кто-то сомневается в моей безудержной храбрости? – печально вздохнул я, следуя за ней по пятам.

– В твоей чего? – переспросила Велия, притворяясь, что не расслышала.

– Игнорирую твои оскорбления! – мрачно заявил я, едва не поскользнувшись на куче заледеневших нечистот. – Надо же, и во дворце наместника дерьмо на дорогах валяется!

– Это не дорога, – уточнила Велия, – а парк, в котором выгуливают дворцовую псарню.

– Какое утешение! – буркнул я, вьггирая подошву.

Мы приблизились к стражам, сосредоточенно изучавшим окруженный зеленоватым мерцанием замок. Был здесь и Перри, как оказалось. Подойдя к нему слева, я осторожно постучал по его правому плечу. Но он не купился и сразу обернулся ко мне.

– Быстро добрались, – кивнул он. – Как вам это удалось?

– Карма у меня такая, – съязвил я, не желая вдаваться в подробности нашего полета. – А что здесь происходит?

– Никто не знает, – пожал он плечами. – Но что-то крайне серьезное, иначе нас бы не вызвали.

К нам присоединялись прибывающие стражи, тихо переговаривавшиеся между собой. Вокруг уже собралась порядочная толпа тунеядцев.

– Перри, хоть намекни, зачем мы тут торчим?! – взмолился я, сгорая от любопытства.

– Дворцовые маги подали знак, что дворцу грозит серьезная опасность, – туманно пояснил он, – Первый отряд Лоренгарда и отдельные части городской стражи обязаны являться на их зов незамедлительно.

Единственный закон, который я признаю и полностью разделяю, это закон Генри: С = kp (кто учил химию, тот меня поймет). А тут – какие-то маги!..

– Так, а что могло случиться во дворце? – не отставал я.

– Что угодно, – поморщился Перри. – Пока ничего не известно. Сам видишь, вокруг дворца сильная охранная магия, никто не может туда проникнуть.

– И что, будем тупо торчать на подходах, ничего не предпринимая? – поинтересовался я желчно.

– Да, – подтвердил он.

– Глупо.

– Да.

– Идиотично.

– Да.

– Просто полная и откровенная ху…

– Кажется, я еще не говорил, – перебил Перри, – что подобные выражения могут привести тебя на костер?

– А где же гласность? – осведомился я, прикусив язык: сцены сжигания еретиков лицезреть уже доводилось.

– Нигде, – прямо ответил старшина.

Я умолк и принялся мерить шагами землю. Минут через пять мне это порядком наскучило.

– Перри, я замерз и хочу есть!

– Ты можешь думать о чем-нибудь, помимо своей ненасытной утробы? – презрительно фыркнула Велия.

– Когда голоден, нет! – проворчал я, нарочито затягивая пояс потуже. – Кстати, если не ошибаюсь, к нам приближается его преосвященство капитан стражи с какими-то подозрительными личностями.

Перри взглянул и удовлетворенно кивнул.

– Дело, похоже, действительно предстоит нешуточное! – довольно осклабился он. – Капитаны всех районов и верховный маг крепости… Чувствую, сегодня юнцы пройдут боевое крещение!

– Слушай, – вспылил я, принимая его слова на свой счет, – а чего ты радуешься-то?! Надеешься, что мне там второй глаз выколют, да? Сволочь ты последняя, Перри, после этого!

Командная группа подошла и принялась осматривать окрестности. Тощий, долговязый, одетый в мятый серый балахон, покрытый подозрительными пятнами, маг не внушал никакого доверия, более того, с первой секунды вызвал у меня антипатию. Трое капитанов имели вид наипоследних штабных крыс, способных лишь презрительно брюзжать и падать в обморок при виде английской булавки. Уважение вызывали лишь два закаленных в боях ветерана в приличном возрасте.

– Перри, – подозвал старшину капитан нашего района.

Тот кивнул и направился к ним. Я скромно пристроился сзади.

– Тебя тоже зовут Перри? – недовольно скривился незнакомый капитан, разодетый, как придворная фрейлина.

– Мое детское прозвище, – нахально подтвердил я.

– Разговор тебя не касается, – презрительно поморщился он, раздраженный моей неучтивостью.

– Почему? – прищурив глаз, поинтересовался я.

Искренне ненавижу подобный тип людей! Для них единственной боевой травмой может стать могучий геморрой. При разговоре с ними совершенно забываю о собственной шкуре!.. К счастью, Велия была начеку и бесцеремонно оттащила меня за шиворот.

– Ты чего? – зло прошипела она.

– Просто бесят такие подонки! Твари бесхребетные!.. Да отпусти, в самом деле, задохнусь же!

Велия освободила мой воротник, но руку держала наготове, чем несколько нервировала.

– Стоят, гады, молчат… Фигню всякую про меня думают! – проворчал я, растирая горло.

Велия, не сдержавшись, хмыкнула.

– Сам виноват! – прокомментировала она.

Благоразумно отодвинувшись в сторону, я сменил тему:

– Скажи, пожалуйста, чего вдруг твои волосы стали розовыми? Целый день хочу это узнать!

– Тебе что, не нравится? – обиженно спросила она.

Я смутился и уставился в землю. Никогда не понимал тонкостей ранимой женской души.

– Да нет, – промямлил я, старательно вырисовывая носком башмака равнобедренный треугольник, – нравится. Просто давно такого не видел…

Я вспомнил свой недельный отпуск в Токио и печально вздохнул.

Возвратившийся Перри спас меня от дальнейших мучений.

– Никакой определенности, – сказал он, – что во дворце… В тюрьме – мятеж. Вести оттуда не поступают уже более трех часов. Заключенные могут пробраться во дворец через старые катакомбы… Есть и хорошие новости.

Тон, которым он сказал последнюю фразу, не сулил ничего радостного.

– Можно угадать? – спросил я. – Нас бросают на подавление бунта!

– Точно, – кивнул он, – и не только. Через катакомбы мы должны проникнуть во дворец, зачистив их по пути от всех, кто попадется на глаза. Разумеется, идем втроем. Больше об этом никому знать не следует.

– Чего же тут хорошего? – справился я. – Нас предварительно утешит психиатр?

– Струсил? – злорадно ухмыльнулась Велия.

– Вспомнил о благоразумии! – отпарировал я. – Ну что, в дорогу?

Мы подошли к высоченным стенам городской тюрьмы. Я угрюмо покосился на небольшую железную дверь, недвусмысленно отрицающую даже крохотную надежду на возможность ее выбить. Вокруг не было ни души.

– Как же мы войдем? – поинтересовался я.

Перри легонько толкнул дверь, и она отворилась.

– Заходить никому не возбраняется, – пояснил он.

– А ежели кто-то вознамерится отсюда слинять, решив, что уже отбыл положенное наказание?

– Пока никому это сделать не удавалось, – небрежно бросил старшина.

Я почесал указательным пальцем висок, усердно изучая серую стену. Перри шагнул внутрь, где нас уже ждала Велия.

Оказавшись за забором, я увидел небольшое одноэтажное строение, сиротливо застывшее посреди огромного двора.

– Ух ты! – громко восхитился я. – Какой великолепный барак! Здесь, наверное, можно разместить десяток заключенных?!

– Не язви, – прервал меня Перри. – Это административный корпус. Сама тюрьма… в другом месте.

– Даже не спрашиваю, зачем мы сюда пришли. Мне это безразлично. Привык наконец к тому, что меня все игнорируют.

– Заткнись! – Велия ударила меня локтем под ребра. – Лучше наблюдай за Перри.

Вняв ее совету, я посмотрел на старшину, совершавшего довольно забавные действия. Внимательно изучая стену здания, он что-то тщательно вымерял, бормоча себе под нос цифры. Закончив, Перри замер, вытащил из рубахи медальон, висевший на толстой цепи, и выставил его перед собой.

От медальона побежало несколько ярких молний. Воздух резко помутнел. Через мгновение раздался глухой хлопок, заложивший уши.

Я протер глаз, не понимая, откуда появилось гигантское темное здание, по стенам которого изредка пробегали электрические разряды.

– Тюрьма что, невидимая?!

– Нет, – помотала головой Велия. – Просто она не в нашем мире. Неблагоразумно держать такое количество преступников прямо в Лоренгарде. Вызвать ее можно лишь специальным медальоном. Любой побег исключен – некуда бежать.

Разумно… Я подошел к Перри.

– Покажи, пожалуйста, свою штуковину.

Он снял медальон с шеи и протянул мне. Взвесил его в руке: массивный, платиновый (уж в этом-то я разбираюсь!), украшен большим рубином в центре с одной стороны и непонятными символами из небольших сапфиров с другой… Даже по самым скромным прикидкам средств от его продажи хватит очень надолго!

– А мне такой когда дадут? – поинтересовался я, закрывая загоревшийся алчным огнем глаз.

– Никогда, – забрал медальон Перри. – В Лоренгарде уже легенды ходят о твоей жадности!

– Наглая клевета! – возмутился я. – Ну что, пойдем внутрь или будем здесь яй… ноги морозить?

За тяжелой деревянной дверью был узкий темный коридор. Оттуда несло плесенью и затхлостью. По заросшему вековой паутиной проходу добрались до винтовой лестницы.

– Нам конечно же вверх? – спросил я.

– На три пролета, – кивнул Перри. – Там – камеры первого порядка, в которых обитает всевозможная шушера.

– А сколько всего уровней?

– Три, – ответил он, – или четыре. По обстоятельствам.

– Что сие значит? – не понял я.

– Почему ты все время что-то спрашиваешь?! – не вытерпела Велия.

– Во-первых, потому что от природы любопытный, а во-вторых, интересно, где меня могут шваркнуть!

– И в-третьих, – передразнила Велия, – чтобы не внимать твоему нытью, легко могу заставить тебя заткнуться!

– Моральная террористка! – пробурчал я.

– Чего? – не поняла она.

– Заткнитесь оба! – приказал Перри. – Пришли.

Мы тихо продвигались по широкому полутемному коридору с множеством отворенных камер. Некоторые стальные двери лежали на полу, страшно искореженные. Я лишь вздохнул, представив себе силу, которая могла такое сотворить. Сперва предположил, что здесь поработал больной химик-самоучка, но никаких следов взрывчатки не обнаружил.

– Это что, магия? – тихо спросил Велию.

– На это место самыми могущественными магами Лоренгарда много лет назад наложено заклинание. – покачала она головой. – Магия здесь исключена.

– Даже твоя? – встрепенулся Перри.

– Особенно моя, – нежно улыбнулась Велия. – Ты бы мог и сам догадаться об этом.

– Проклятье! – прошипел Перри, бледнея. – Если бы я об этом подумал, то ни за что не потащил бы тебя сюда!

– Перри, – шепнул я, – а если бы ты вспомнил, что я и вовсе далек от любой магии, то никогда бы и меня не втянул в это гиблое дело, да?

– Заткнись! – предупредил он.

Под ногами неожиданно захлюпало. Глянув вниз, я узрел лужу липкой крови, покрывавшую пол, покуда хватало взгляда. И не только пол, но и мрачные стены, и высокий потолок.

– Море крови, трупов нету… Не свалить ли нам отсюда? – продекламировал я.

– Мы не сможем отсюда выйти, иначе как через катакомбы, – не оценил Перри мой талант.

– А далеко ли до них?

Перри промолчал, и я переключился на Велию:

– Значит, – шепнул я ей, – пока мы здесь, твоя магия не работает? То есть ты не можешь ставить на мне свои подлые эксперименты?

– Верно, – так же шепотом ответила она. – Пока мы здесь…

Что-то в ее голосе мне не понравилось – была в нем какая-то зловредная нотка. Рано или поздно, как я надеялся, все равно мы отсюда свалим.

– Хм, – поежился я. – Намек понял. Молчу.

Мы тихо шли мимо мертвых камер, стараясь не поскользнуться в лужах крови. С потолка изредка что-то капало, и почему-то именно на меня.

– Shut fuck up! – не выдержал я, в очередной раз растерев на челе густую кровь. – Почему на вас ничего не капает?! Я что, особенный?

Тишину нарушило лишь довольное фырканье сзади.

Наконец добрались до следующей винтовой лестницы. Помимо крови, ее покрывала еще и отвратительная зеленая слизь, особенно сильно – тонкие перила. Сверху стекали уже настоящие кровавые ручейки.

– Что там? – осведомился я, поднимаясь.

– Второй уровень. В основном насильники, поджигатели, содержатели притонов и сутенеры… Мелочовка! – скривился Перри.

Из-за прикрытых дверей вытекала в коридор кровь. Заглянув в первую же камеру, я был буквально сметен волной смрада. Все же успел заметить, что на крюку в потолке головою вниз висит освежеванный заключенный, а под ним аккуратно уложены внутренности…

– А сколько крови в человеке? – спросил я Перри, изучавшего соседнюю камеру.

– Даже тебе столько не выпить! – откликнулся он, прикрывая дверь.

Я изредка заглядывал и в другие камеры, но ничего нового в технологии казней не нашел. Какая-то больная педантичность!.. Больше не приходилось думать, как обогнуть жуткие лужи, не испачкавшись, поскольку кровь полностью покрывала пространство пола.

– Интересно, мы тут живых-то встретим? – пробормотал я, чувствуя себя несколько не в своей тарелке.

– Фенрир, ты дурак, да? – мелодично спросила Велия.

Ее вопрос я списал на взвинченные давящей атмосферой смертоубийства нервы.

– Те, кто это совершил, уйти отсюда не могли. Значит, мы их найдем, – буднично пояснила она.

– Акт массового самоубийства они конечно же совершить не могли! – усмехнулся я. – Перри, ты говорил, что заключенные могут пробраться во дворец через катакомбы?

Он выругался и резко увеличил скорость. Ничего не оставалось делать, кроме как бежать следом, поднимая фейерверки брызг.

Коридор неожиданно сменила широкая лестница, круто ведущая вниз. Затормозить я не успел и, скользнув по кровавому полу, кубарем полетел по ступеням, отбивая себе все, что только можно отбить.

Лестница, по счастью, была не очень длинная – сотня ступеней, не больше, – так что мой спуск длился всего несколько секунд. Подскочивший Перри, с трудом удерживая равновесие, помог подняться.

– Ну как ты? – спросил он.

– Да не сдох пока, – простонал я, потирая плечо.

– А жаль, – усмехнулся он. – Будь повнимательней.

Еще один мрачный, узкий, петляющий, залитый кровью коридор… Через пару минут я научился довольно сносно маневрировать и ловко избегал столкновений со стенами на крутых поворотах. Небольшой подъем, но кровь почему-то текла в одном с нами направлении, и это мне очень не нравилось. Однако я помалкивал.

Внезапно за очередным поворотом нарисовалась мощная дверь. Я даже не удивился, заметив, что кровь поднимается по порогу и исчезает из поля зрения.

– Здесь совет держит тех, кого считают слишком опасными, чтобы когда-либо покинуть это место. И казнить их тоже нельзя, – проинформировал меня Перри.

– Почему?

– Многие из них – отпрыски слишком богатых и влиятельных домов, чтобы отправить их на костер, – пояснила Велия. – Другие – или могут быть полезными, или смерть для них слишком легкое наказание.

Перри тем временем изучил запоры на двери.

– Не пойму, как их открыли, – признался он.

– И что, стоять здесь, пытаясь постичь смысл жизни? – съязвил я.

– В твоей его вообще нет! – Перри толкнул дверь. – И язык твой может сильно укоротиться, если…

– Не заткнусь? – перебил я. – Знаю, знаю. Ты не первый мне это говоришь… И все же, Перри, решайся на что-нибудь! – взмолился я. – Хреново тут до чертиков!

Меня и в самом деле трясло – то ли от холода, то ли от безумия обстановки, а может, от всего сразу. Темные, сырые стены давили; перетекающая через подъем река крови внушала ужас. А еще проклятая паутина повсюду!..

Я закусил губу, сдерживая наступающую панику. В Чистилище и то было намного комфортнее!

– Не расстраивайся, – безмятежно кивнул старшина, – так и должно быть: защитная магия – чтобы дальше никто не совался!

– Ты же утверждал, что магия здесь не действует?

– Чужая не действует, – поправил он. – Благодаря тем самым заклинаниям, которые ты чувствуешь.

– Бред какой-то! – поморщился я. – Зачем такие сложности? Разве нельзя нанять пару сотен надзирателей и обойтись без магии?

– Пару сотен? – прыснула Велия. – Здесь их было почти полторы тысячи!

Перри резко замер.

– Тихо! – приказал он. – Слышите?

Я прислушался. Сквозь журчание кровавого потока почудились тихие, неразборчивые голоса.

Мы бесшумно двинулись в их сторону. Вскоре я различил отдельные слова, заставившие меня в недоумении почесать затылок.

– Какие идиоты могут спокойно обсуждать цены на оптовые партии зерна, находясь в таком месте?! – шепотом возмутился я.

– Сейчас узнаем… – Перри кивнул на приоткрытую дверь.

Стремительно его обогнав, я припал глазом к щели. Изучив обстановку, сплюнул под ноги и повернулся к спутникам.

– Чего там? – одними губами спросил Перри.

– Да почти ничего, – пожал я плечами. – Стоят пять человек и разговаривают.

– Ну и?..

– Вопрос такой: какое может быть дело до торговли зерном человеку, у которого снесена на хрен половина черепа?

– Как снесена? – удивился Перри.

– Натурально, – развел я руками. – Там, где должен быть мозг, зияет пустота. А этот гад еще и спорит о чем-то. И другие его внимательно слушают. Странно, правда?

Перри вытащил меч.

– Пошли, там разберемся! – скомандовал он, бесцеремонно отодвигая меня в сторону.

– Всенепременно, – вздохнул я, вытаскивая свой эскалибур.

Вместо того чтобы просто открыть дверь, Перри высадил ее ногой и с криком ворвался внутрь. Мы с Велией переглянулись и скромно двинулись за ним, не издавая ошеломляющих противника воплей.

Обладатель половины черепа валялся на полу. Перри озадаченно стоял над ним. Прочие четыре типа продолжали переговариваться, не обращая на происходящее абсолютно никакого внимания. Я подошел к ним и на всякий случай пощелкал пальцами перед носом ближайшего.

– Что с ними делать-то? – поинтересовался я.

– А ты как считаешь? Оставить здесь мы их не можем. Тащить с собой – тоже.

Я посмотрел на свой меч, потом в остекленевшие глаза болтунов.

– Нет, так нельзя, – заявил я, пряча клинок. – У меня рука не поднимется. Они же нам ровным счетом ничего не сделали! Стоят себе и разговаривают. Как-то негуманно даже.

Перри покосился на меня:

– Когда ты успел стать гуманистом?

– С рождения, – отмахнулся я. – Убежденный сторонник мирного разрешения проблем…

– Там что-то есть! – прервала наш диалог Велия, указывая на стену.

– Где? – Я не замечал абсолютно ничего.

Тихо насвистывая, Велия вытащила из-за пояса небольшой стальной шарик и метнула его в цель.

– Вот! – кивнула она.

Из точки, в которую угодил шарик, раздалось недовольное фырканье, и на наших глазах материализовалось нечто отвратительное.

– Что за хрень такая?! – прошептал я.

Существо представляло собой нечто огромное с тремя когтистыми лапами. Сквозь тусклую серую кожу выпирали кости. Стояло оно на двух очень тонких ногах. Половину омерзительной морды занимал большой фасеточный глаз, вторую часть – расположенные по спирали зубищи, неспешно передвигавшиеся по кругу. Отчетливо были слышны недовольно-голодные звуки.

– Сначала зарубим, потом разберемся! – усмехнулся Перри, взвешивая в руке меч.

– Ну, руби! – подтолкнул я его. – А мы посмотрим, как оно тебя жрать будет. Ладно?

– У тебя есть идеи получше? – жестко спросил он.

– Разумеется! – усмехнулся я. – Гений, как-никак!

Пришла пора испытать плоды моих трехдневных мучений. Достав из-за спины шашку самопального тротила и огниво с трутом, я запалил фитиль.

– Успех не гарантирую, – честно предупредил я. – На всякий пожарный надо убраться к двери!

Не обращая внимания на компаньонов, переключился на монстра, вполне разумно изучавшего нас.

– Бобик, Бобик, – тянул я время, махая перед собой шашкой в ожидании, когда фитиль сгорит до нужного минимума, – на-на-на!

Остался маленький кусочек, шириной с палец, и я больше не собирался рисковать.

– Лови! – крикнул я, кидая в морду монстра шашку.

Мутант ловко перехватил ее средней лапой, торчавшей из груди, и внимательно на нее посмотрел.