Текст книги "Выбор альтернатора"

– Твой Максуэлл Тейлор, – поинтересовался я, – самый крутой мафиози Лоренгарда?

– Нет, он маг, – спокойно пояснил Перри.

– Маг?! – изумился я.

До сих пор из великого числа магов лично мне довелось увидеть только Лейруса, который оказался посредственностью. Те же алхимики, безусловно имевшие некоторое представление о магии, магами как таковыми считаться не могли.

– Помнишь, Уэлч показывал вывернутого наизнанку грабителя? – напомнил Перри нелицеприятное зрелище. – Бедняга попытался ограбить этот дом.

Как-то расхотелось туда идти, несмотря на любопытство, о чем я и уведомил Перри.

– Подождешь здесь? – хитро улыбнулся он.

– Зачем ты меня сюда вообще притащил? – вздохнул я, поняв безвыходность своего положения.

Перри подошел к газону и, не наступая на него, прокричал:

– Максуэлл Тейлор, мы просто хотим поговорить!

Секунду спустя дверь дома приоткрылась, от нее к нам пробежала узкая дорожка.

– На траву не наступай, в доме ничего не трогай и постарайся не хамить, – сделал последние наставления Перри и пошел вперед.

Едва мы ступили через порог, дверь резко захлопнулась и засиял яркий свет. Мой рот сам собой открылся. Удивило даже не обилие золота, статуй, картин и всяких драгоценностей, а то, что дом изнутри был гораздо больше, чем казался снаружи.

– Нам туда, – Перри указал на широкую лестницу.

Поднявшись, попали в длинный коридор, освещенный мерцающим белым газом. Чем дальше шли, тем сильнее становилось мерцание. Перед глазами вспыхивали и угасали неясные образы. Жуткий смех, детский плач, стоны совокуплений… Холодная радость и боль – много боли…

Шептали вокруг чьи-то голоса. Они взывали, настойчиво требовали чего-то, но слова их были непонятны… Такое действительно мог создать только повелитель самых темных глубин ада!

Шепот потихоньку сводил с ума. Я прибавил шагу и догнал Перри.

– Не обращай внимания, – глянув на меня, посоветовал он, хотя и сам был бледнее смерти.

Когда коридор закончился, мне явно грозил нервный срыв. Я с трудом представлял себе наш обратный путь.

Перри толкнул дверь. Я пулей пролетел мимо, закрыл ее поплотнее, облегченно вздохнул и осмотрелся.

В абсолютно пустой комнате спиной к нам сидел за клавесином стройный мужчина и мурлыкал себе под нос незнакомый мотив. Звука инструмента слышно не было, хотя я видел, что человек нажимает на клавиши.

– Максуэлл, может, ты отвлечешься от своего адского инструмента? – довольно грубо обратился к нему Перри.

– Господа, вы уже здесь? – обернулся к нам изящного вида молодой человек немногим старше меня. – Как вам моя игра?

– Отвратительно! – с ненавистью покосился на клавесин Перри.

«А мне говорил – не хамить!» – пронеслось в моей голове.

– Он всем это говорит, – заметил Максуэлл.

– Что? – встрепенулся я.

– Максуэлл, ты нарушаешь закон! – нахмурился Перри.

– Нет, – спокойно улыбнулся он. – Просто слышал, как ты говорил это на улице. А по глазам твоего друга увидел его реакцию. Мысли читать не так уж интересно, – сообщил он мне. – К тому же об этом сразу становится известно магам наместника, которые подобного не прощают… Вы тоже считаете, что моя музыка плоха?

– Простите, что-то не припоминаю… – Я не понял, о какой музыке он ведет речь.

– Как? – изумился он. – Вы прошли по коридору и ничего не слышали?

– Так этот… это была ваша музыка? – не поверил я,

– Да, – кивнул он. – Я назвал свою композицию «Обед в безумном дворце». Как на ваш вкус?

– Весьма подходяще, – согласился я.

– И все-таки что вы скажете о музыке? – потребовал он внести ясность.

– Видите ли, – осторожно промямлил я, – пиццикато на нижних басах, по-моему, немного запаздывает. Атак ничего… Вполне прилично.

Честно говоря, и сам не до конца понял, что за хрень сказал, но маг, похоже, вполне удовлетворился моим суждением.

– Присаживайтесь, господа, – радушно указал Максуэлл на невесть откуда взявшиеся кресла с высокими спинками. Впрочем, появились не только они: мебель, картины, камин словно из-под земли выросли! Клавесин исчез, и мы очутились в уютном кабинете.

Утонув в мягком кресле, я очумело рассматривал висевшие на стенах полотна, являвшие собой самый оголтелый абстрактный сюрреализм.

– О чем ты хотел поговорить, Перри? – спросил Максуэлл, разлив в бокалы золотистое вино.

– Сегодня на нас напали, Максуэлл. Люди, которые не чувствовали боли и не проронили ни звука даже в миг смерти.

– И что тут странного? – удивился Максуэлл. – Простые наркоманы захотели вас ограбить.

– Если ты знаешь наркотик, позволяющий драться с отрубленной рукой или вспоротым животом, то назови нам его, – покачал головой Перри. – О таком никто не слышал… Нет, я думаю, что тут работала магия. Это возможно?

– Вполне. Только мертвых оживлять довольно хлопотно.

– Мертвых?! Как я об этом не подумал? – хлопнул себя по лбу Перри.

– Видишь, как все просто, Перри! – довольно улыбнулся Максуэлл.

– Разве у трупов кровь не остывает? – поинтересовался я на всякий случай.

– Откуда ты знаешь, какая была кровь? – спросил Перри.

– Ну, когда я своему брюхо подрезал, его кровь мне на руки хлынула, – пояснил я. – И она определенно не была холодной.

Максуэлл вскочил с кресла и подошел ко мне.

– Покажи руки! – потребовал он.

– Вообще-то я их сразу вымыл, – предупредил я, вставая, протягивая конечности и вспоминая, когда это мы успели перейти на «ты».

Максуэлл внимательно осмотрел обе и удовлетворенно кивнул.

– Достаточно. – изрек он. – Сядь в кресло и протяни их ко мне… Кстати, можешь называть меня запросто по имени.

Я послушно исполнил его приказ.

Максуэлл уставился на мои руки и поманил их пальцами.

– Иди сюда, – едва слышно прошептал он ласково, – не прячься, выходи, тебе больше никто не причинит вреда…

Я со смесью страха и любопытства почувствовал легкое покалывание в суставах, нежное тепло разлилось от кончиков пальцев до плеч. Затем мои руки обволокло красное облако и потянулось к Максуэллу, который теперь манил его. Я старался не шевелиться, хотя это было не легко.

Туман полностью вытянулся из меня, оставив после себя ледяной холод, и замер перед Максуэллом, безмолвно смотревшим на него. Нависла полнейшая, давящая и бьющая по напряженным нервам тишина. Мы почти не дышали, чтобы не помешать магу… Минут через пять туман испарился.

Максуэлл вытер расшитым платком обильный пот со лба.

– Действительно, довольно странно, – вымолвил он, разливая вино.

– Странно что? – спросил я.

– Кровь молчала.

По-моему, было бы гораздо страннее, если бы кровь вдруг запела арию мистера Икса!.. Впрочем, у каждого свои заморочки.

– Ты что-нибудь узнал? – поинтересовался Перри.

– Разумеется! – передернул плечами Максуэлл.

– И что? – поторопил его Перри.

– Он не был мертвым… Но и не совсем живой… Это не наркотик. И магию я почувствовать не смог… Его сознанием кто-то управляет даже сейчас, – задумчиво пробормотал Максуэлл.

– Если это не магия, – не отставал Перри, – то как такое возможно?

– Я не сказал, что это не магия, – невозмутимо ответил Максуэлл. – Я сказал, что не почувствовал ее. Не знаю, что это, – пожал он плечами.

– Ладно, оставим, – поморщился Перри. – Что скажешь о разодранных трупах, которых становится все больше и больше? Сегодня рядом с телами жертв видели каких-то голых уродов.

– Про это знаю, – кивнул Максуэлл. – Оборотни.

– Когда они появились в Лоренгарде? – напряженно спросил Перри.

– Точно сказать не могу… Примерно три тысячи лет назад, когда основали крепость. А до этого жили в лесах – как раз на этом месте! – Он стукнул ногой по полу.

– А почему я про них ничего не слышал?

– Ты просто не слушал, хотя тебе много раз намекали, – снисходительно уточнил Максуэлл. – Сейчас они почему-то стали сильнее и ожесточеннее.

– Разве оборотни могут убивать днем? – встрял я.

Оба собеседника уставились на меня.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Максуэлл.

– Ну, мне казалось, – начал я, чувствуя себя полным идиотом, – что оборотнями становятся только в полнолуние.

– Интересная версия, – усмехнулся Максуэлл. – Никогда раньше не слышал… Нет, они могут принимать это обличие, когда захотят. Несчастные люди… – грустно вздохнул он.

– Несчастные?! – изумился я.

– Да, – скорбно кивнул он. – Польстились на мнимую силу, на призрачную власть… Сами себя прокляли и обрекли на вечную жажду крови.

– Сами? – не понял я.

– Да, а как, по-твоему, становятся оборотнями?

– Ну, когда кусает другой оборотень.

– А когда тебя кусает клоп, ты что, начинаешь бросаться на людей? – с некоторой долей ехидства спросил Максуэлл.

– Если бешеный, то да.

– Хорошо, тогда ответь: откуда взялся самый первый оборотень? Его кто укусил?

Вопрос поставил меня в тупик.

– Ну и откуда они появились? – спросил я.

– Магия, – вполне предсказуемо ответил Максуэлл. – Есть маги, готовые дать любому подобную силу. Не предупреждая, конечно, о последствиях.

– Что за последствия?

– Вечная жажда крови и необходимость убивать. Людей, разумеется, а не животных.

– А зачем кому-то оборотни? – Мне с трудом верилось, что кто-то лепит их просто от скуки.

– Они вынуждены служить хозяину и питать его.

– Как – питать? – не уразумел я. – Они ему что, трупы таскают?

– Питать силой своих жертв, – пояснил Максуэлл. – Той самой загадочной субстанцией, которая выходит из человека в момент его гибели. Подобную ты и видел на своих руках. Любой маг поддерживает себя ею, это наше проклятие.

– А ты как питаешься? – не удержался я.

– Надеюсь, – Максуэлл холодно посмотрел на меня, – ты простишь, если я не стану отвечать на этот вопрос.

– Конечно, – смутился я, – просто хотелось о магии побольше узнать.

– Малыш вырос в дремучих лесах неподалеку от Ферея, здесь недавно, – довольно ухмыльнулся Перри.

Насчет «малыша» я решил разобраться попозже.

– Тогда понятно, – оттаял Максуэлл. – Мало кто из магов хочет жить снаружи.

– Снаружи? – переспросил я.

– Вне городов, – пояснил он. – Конечно, не простых, а крепостей, как наша.

– Почему? – Меня уже начинала злить привычка собеседника умолкать в середине темы.

Максуэлл тяжело вздохнул, словно я попросил его провести ликбез по простейшим вопросам, плеснул еще вина и лишь потом продолжил:

– Видишь ли, места, на которых построены наши крепости, являются средоточием особой силы, суть которой тебе все равно не понять. Такая сила есть в любом уголке земли, но тут она максимальна. Маг, покинувший крепость, теряет значительную часть своих возможностей. Допустим, здесь я могу летать, но стоит мне оказаться за крепостными стенами, и я едва ли оторвусь от земли. Без силовой подпитки мы способны разве что на невинные шутки.

– Хороши шутки! – пробормотал я и, не удержавшись, рассказал о Лейрусе, точнее, о его «невинных» проделках с тенью. – Тоже шалости, что ли? – осведомился я.

– Это по плечу последнему недоучке, правда, с условием, что он решил умереть, – спокойно отреагировал Максуэлл.

– По-моему, он вовсе не хотел умирать, – возразил я, – скорее, собирался покончить с нами!

– Нет, – улыбнулся Максуэлл, – он был обречен и пошел на это сознательно. Что может быть приятнее, чем покончить с врагом – даже ценой своей жизни?

– Пожалуй, ничего, – согласился я.

– Ну, раз вопросы исчерпаны, – Максуэлл поднялся с кресла, – не смею вас задерживать.

Комната обрела первоначальный вид, включая возвращение клавесина. Сдерживая проклятия, я поднялся с пола и хмуро покосился на инструмент.

– Обращусь к музыке, если вы не возражаете, – добил нас Максуэлл.

Я, конечно, возражал, да и Перри, наверное, тоже, но сказать об этом вслух мы не решились.

Едва вышли в коридор, как вокруг зашелестели мертвые голоса. Я попытался одолеть проклятый коридор бегом, но едва ускорял ход, как мои ноги начинали утопать в вязком полу. Пришлось, скрипя зубами от злости, идти строевым шагом.

Мы вышли из дома, пробежали по дорожке, которая исчезла сразу за нами. Лишь когда удалились основательно, я позволил себе выругаться.

– Ты хотел узнать, как он питается? – оскалился Перри.

– Стой, – догадался я, – музыкой он душу из нас вытягивал?!

– Да… Смотри по сторонам.

Совет был не лишним: уже смеркалось, и местное население заметно оживилось.

Внимательность помогла не очень. По пути мы трижды ввязывались в драки, к счастью, с простым сбродом, который одолевали без труда. Правда, я все равно умудрился серьезно пострадать: какой-то чудак, перед тем как отправиться к праотцам, достал ногой мой и без того изуродованный нос, вызвав во мне приступ дикой боли и не менее дикой ярости. Перри насилу оторвал меня от уже остывавшего тела, и я еще долго кидался на все подряд подозрительные тени, мелькавшие в этом райском уголке.

В общем, настроение было совсем не праздничное, даже на ежевечернюю попойку идти не хотелось. Желалось одного: добраться до дома, лечь в кровать, закрыть глаза и умереть, пока не стало еще хуже.

Однако Перри, не слушая возражений, насильно затащил меня в таверну, приказав «нажраться до полной отключки». Я, конечно, обозвал его бесчувственной скотиной, равнодушной к чужому горю, однако командир есть командир… Если бы я вовремя вспомнил о его коварстве, то не задумываясь дезертировал бы! Но я так верил ему…

3

Три последующих дня я не выходил из дому – чтобы не позориться перед местным сбродом. Перри, издеваясь, советовал мне появиться в свет, дабы вся преступность сдохла от смеха. На это я неизменно отвечал ему на языке, известном как нелитературный.

А все почему? Потому что эти неразумные люди – граждане Лоренгарда – легко использующие магию и наркотики, не успели изобрести банальный лейкопластырь!..

Подчиняясь приказу Перри, я накачивал себя вином, быстро дойдя до состояния полного аута. Настроение улучшаться и не думало. Я злобно огрызался на шутки в свой адрес и открыто проклинал Перри, который не только затащил меня сюда, так еще и подливал без устали! Правда, в конце концов печали испарились, и я смог сосредоточиться на одном: как бы не упасть на больную часть лица. В общем, через пару часов я благополучно вырубился, завалившись на спину.

Очнулся я от острой боли в носу. Открыв глаза, сперва решил, что вижу рядовой кошмар – пусть и жуткий, но безопасный. Я лежал в ярко освещенном помещении на столе, тщательно связанный, с жестко зафиксированной головой и кляпом во рту, то есть не имел никакой возможности двигаться и ругаться. Надо мной с небольшим окровавленным ножом в руке склонился Уэлч.

– Давно просил Перри привести тебя ко мне, – спокойно ковыряясь ножом в моем носу, сообщил он, заметив, что я очнулся. – Наконец-то он это сделал!.. Признаться, давно не видел такого изящного уродства! Это же надо представить: множественные переломы – один на другом, внушительная костная мозоль, искривление более чем наполовину…

В общем, он счастливым голосом перечислял мои физические недостатки, а я пытался воспроизвести хоть какое-то ругательство. Перри старательно уходил из панорамы моего обзора, с интересом наблюдая за экзекуцией. Длилась она еще часа полтора.

Наконец Уэлч с довольным видом убрал нож, вытер мокрой тряпкой с моего лица кровь и наложил на израненный нос жутко жгучую мазь. Потом освободил мою голову от широких ремней, не дававших ей шелохнуться, и вытащил кляп.

– Перри, – сразу зашипел я, – ты – грязный двулич…

– Замри! – неожиданно завопил мне в ухо Уэлч. – Одно неосторожное движение – и весь мой труд насмарку! Думаешь, легко было четыре часа лепить тебе нос?

– Я об этом не просил! – не разжимая зубов, буркнул я.

Уэлч обмотал мое лицо бинтами и принялся отвязывать меня. О, как я ждал этой минуты! Однако Перри подло предупредил мои планы:

– Погоди, Уэлч, – попросил он. – Может, его так оттащить? А развяжем через три дня? Пусть немного остынет.

Мне вовсе не улыбалось быть связанным три дня! О чем я и сообщил извергам, не стесняясь в выражениях.

– Фенрир, если будешь резко двигаться, то рискуешь остаться вообще без носа! – предупредил Уэлч. – Я нисколько не шучу.

Это подействовало, и я торжественно поклялся вести себя спокойно.

– Сколько мне мучиться? – поинтересовался я.

– Ровно три дня – и ни часом меньше!

– Вы серьезно?

– Абсолютно! – непререкаемо заявил Уэлч.

Мы отправились домой. Поскольку на улице стояла глубокая ночь, а идти было порядочно, нас сопровождало не менее пятнадцати человек. Я был готов провалиться сквозь землю и нещадно материл Перри, которого ситуация явно забавляла.

Вот так я и Оказался замурованным в четырех стенах на три дня!

Время тянулось томительно медленно. Из своей комнаты я не выходил, поскольку знал, что в квартире устроили бивуак едва ли не все наши сослуживцы. Я ходил из угла в угол и медленно сходил с ума.

Но пробил долгожданный час освобождения! Я больше не мог ждать и взялся за узелок бинта. Дверь бесцеремонно распахнулась, и в комнату ввалился Перри с прочими стражами.

– Пошли вон, негодяи! – зарычал я.

– Не тяни, Фенрир! – весело проорал кто-то. – Мы должны ЭТО увидеть!

– Черт с вами! – согласился я, сгорая от нетерпения.

Осторожно смотал повязку, осточертевшую за три дня. Едва последняя лента скользнула на пол, в комнате воцарилась гробовая тишина.

– Ну что?! – замер я.

– Ну и урод! – восхищенно прошептал кто-то.

Холодный пот прошиб меня. Стало трудно дышать. Я почувствовал себя на грани обморока.

– Ты бы хоть в зеркало посмотрел, – гробовым голосом напомнил Перри.

Я бросился к висевшему на стене оловянному зеркалу, про которое напрочь забыл. Стерев ладонью скопившуюся на нем пыль, не веря глазам своим, уставился на собственный изящный, любимый, знакомый с детства нос, возвращенный в прежнее состояние. Маленький шрам сбоку – это, конечно, мелочь!

Только теперь я почувствовал, как вымотался за три дня, проведенных в томительном ожидании.

– Пошли вон! – скомандовал я. – Если не улягусь спать прямо сейчас, то парой трупов не обойдется!

В квартире мигом воцарилась идеальная тишина. По-моему, я заснул еще до того, как добрался до кровати.

Проснулся далеко после полудня. Подскочил к зеркалу, обливаясь холодным потом от мысли, что то был просто сон. Нос выглядел безукоризненно! Полюбовавшись им минут пять, решил отправиться на службу, хотя не очонь-то хотелось.

По лестнице спускался неспешно, внимательно читая надписи на стенах. Как и предполагал, на мой счет появилось около сотни новых, особенно пошлых, зато в подъезде не было ни души, чего Перри не мог добиться годами!

На улице, такой же грязной и вонючей, большинство прохожих с недоверием косились на меня, а я упивался хорошим настроением, которого давно не испытывал. Внезапно на землю передо мной изящно опустился металлический прут, отскочил от камня и больно шарахнул по ноге.

Резко задрав голову, заметил торчавшую из окна голову, быстро нырнувшую обратно. Вычислив этаж, выругался и бросился в подъезд, намереваясь покончить с неведомым нахалом. Пробежав семнадцать пролетов, вытащил меч и выбил предполагаемую дверь.

В предбаннике, довольно улыбаясь, стоял Перри.

– Уже час в окне торчу, жду, когда ты появишься! – отрапортовал он.

– А если бы попал в меня этой железякой? – спокойно спросил я.

– Тогда бы ты здесь не стоял, – пожал он плечами. – Лучше пройди, посмотри.

Перри освободил дорогу, я прошел и посмотрел. Ничего необычного – стены в крови, на полу три трупа. Впрочем, нет: один из валявшихся оказался живым и почти невредимым.

– Ну и чего? – поинтересовался я. – Кто такие?

– Никто, – пожал он, плечами, – мелкая шушера. Но послушай, что поет этот.

Перри подошел к живому и пнул его носком по ребрам.

– Говори, – приказал он.

– Я уже все рассказал! – захныкал хлипкий парнишка лет семнадцати.

– Еще раз расскажи.

Парень сел и, размазывая сопли по щекам, сообщил:

– Оборотни, сэр… Они появились из центра… Мы брали шикарный дом. Билл-Боб полез к сейфу, сэр. А там была защитная магия, и мы убежали. Когда отсиживались за мусоркой, увидели, как в дом вошли восемь навороченных рыжьем тузов, а вышли восемь голых и, – он дернулся от страха, – таких страшных оборотней, что Билл-Боб сорвался с места, сэр! Они догнали его, и… и они его, сэр, рвали клыками с мою руку, сэр!

Не выдержав, он забился в истерике.

– Ты помнишь этот дом? – спросил его Перри, дождавшись, когда он успокоился.

– Нет, сэр, нет! – отчаянно замотал парень головой. – Клянусь, я не помню, сэр, правда!

– Ладно, верю, – согласился Перри и посмотрел на меня: – Что будем с ним делать?

Я неторопливо вытащил меч и нудно произнес:

– Перри, вот уже три дня я никого не убивал… Не тащить же его во дворец? Прирежу – и дело с концом!

Помахивая мечом, шагнул к парню. Бедолага не выдержал и потерял сознание.

– Неужели у меня такой страшный вид? – огорчился я, убирая меч.

– Да нет, не принимай к сердцу, – утешил Перри. – Слишком впечатлительный сопляк попался.

Он взял стоявшее возле стены ведро и выплеснул воду на подростка. Тот довольно быстро очухался.

– Ты в обморок больше не падай, – посоветовал я ему, – не могу убивать человека в бессознательном состоянии… Ну что, начнем?

Парень начал закатывать глаза.

– А ну очнись! – Перри сильно ударил его по щеке.

– Сэр, не убивайте меня! – взмолился он. – Я больше ничего не знаю, сэр!

– Подумай сам, – обратился я к нему, – не тащить же тебя во дворец? Понимаешь? Он испугано закивал.

– Да, сэр, понимаю, сэр!

– Что ты понял? – переспросил Перри.

– Я сам пойду во дворец стражей, сэр, клянусь, что не убегу, сэр!

– Поверим? – спросил Перри.

Парнишка смотрел на меня с диким отчаянием.

– Сомневаюсь, – поморщился я. – Но если ты настаиваешь…

Перри кивком указал парню на дверь, и тот поспешно скрылся, получив напоследок пинок для ускорения.

– Думаешь, дойдет? – спросил я.

– Вряд ли. Но за ум возьмется. Просто попал в дурную компанию, которой теперь нет… – Старшина кивнул на покойников.

Я взглянул на них: как минимум раза в два старше убежавшего… Что их только связывало?

– Заманивают идиотов помоложе себя, заливая им сказки о горах золота, и поручают «самую ответственную работу» – взломать дверь. Если стоит защитная магия, то от подростка мало что остается. Тогда берут следующего, ничем не рискуя вообще, – объяснил Перри. – Ты еще с такими не сталкивался?

– А если отпущенник наш найдет точно таких же новых друзей? – поинтересовался я. – Или организует свою шайку?

– Пожалеет, что родился на свет.

– Куда дальше-то? – закрыл я тему. – Обедать?

– Нет, – отмахнулся Перри. – Некогда. Надо сходить в центральный район, проверить, что к чему.

– Хочешь, чтобы я умер с голоду?

Перри проигнорировал мой вопрос.

Не успели пройти и двух кварталов, как услышали звон мечей в переулке. Я уныло вздохнул и ответственно заявил:

– Не пойду!

– Струсил? – оскалился Перри.

– Да! – вызывающе крикнул я его спине и побежал следом.

А дело разворачивалось серьезное: три окровавленных стража яростно сражались с двумя молчаливыми громилами, стоявшими к нам спиной. На земле уже валялись три трупа, двое из которых принадлежали нашим коллегам. Похоже, израненные стражи готовы были к ним присоединиться. Я вытащил меч, прицелился и метнул его в спину одного из громил, попав точно между лопаток. Перри тем временем снес голову второму.

– Что тут случилось? – спросил старшина, пока я вытаскивал из тела меч и тщательно его вытирал.

– Не знаю, – ответил один из стражей, вытирая кровь с лица. – Когда мы примчались на шум, эти трое спокойно стояли возле тел, не собираясь бежать.

– Ждали нас, – добавил другой. – Совершенно спокойно!

– Дрались молча и не реагировали на боль? – уточнил Перри.

Стражи одновременно кивнули.

– Я с одним таким уже встречался, – сказал первый, – недели две назад. Но тот был похлипче, а эти… – Он защелкал пальцами, подбирая слова. – Просто словно неживые!

– Не волнуйся, – успокоил я его, – живые.

Стражники быстро соорудили легкие носилки, бережно погрузили в них тела павших товарищей и осторожно понесли в морг. Сколько раз наблюдал подобную картину, но каждый раз на душе словно кошки скребут!..

– Пошли? – предложил я старшине, проводив стражей взглядом. – Только сразу предупреди, если собираешься поджогами побаловаться.

– Не волнуйся, мы едем в другой центр.

– Перри, хоть раз скажи нормальным языком, куда нас несет?!

– Какая тебе разница? – удивился он. – Ведь все равно пойдешь.

Ну разумеется…

Проехав центр, остановились в скромном, но относительно приличном районе, где я раньше тоже не бывал.

– Ну и?.. – поинтересовался я планом дальнейших действий.

– Зеленая мартышка… – Перри равнодушно указал пальцем за мою спину.

Мне вдруг стало очень и очень любопытно: он действительно принимает меня за полного идиота или это его новая шутка?

– Ага, – кивнул я, не оборачиваясь, и указал пальцем за его спину. – А там – оранжевая свинья… Будем в зоопарк играть? Синие гомодрилы и все такое, да? Может, сразу откроем зверосовхоз имени Аой?!

– Харчевня «Зеленая мартышка», – терпеливо пояснил он.

Я оглянулся. Действительно увидел заведение с таким названием.

– Даже не сомневался, Перри. Вот и спрашиваю: мы идем или будем на улице стоять?

– Пойдем. Но не сейчас..

– А когда?! – Я потихоньку начинал выходить из себя.

– Когда дождемся, разумеется, – пожал он плечами.

– Дождемся чего? Второго пришествия?

Перри внезапно расцвел улыбкой.

– Счастлив, что тебе весело… – начал было я.

– Чему радуешься, Перри? – перебил меня нежный мелодичный голос с характерными металлическими нотками.

Я резко обернулся.

– Ты изменился, – равнодушно произнесла Велия. – Похудел?

– Да, – непроизвольно ответил я, чувствуя жар в ушах. – И подстригся.

На фига я это сказал?.. Честное слово, и сам не понял! Хорошо хоть не брякнул про морковную диету!

– Решили мы, Велия, с тобой пообедать, – сиял Перри. – Надеюсь, ты не против?

– Против, – отрезала она.

– Тогда просто посидим рядом, – нахально предложил он.

Велия гордо вскинула очаровательный носик и пошла в харчевню, а мы за ней.

– Подстригся? – злорадно шепнул мне на ухо Перри.

– Заткнись, – буркнул я, и без того чувствуя себя последним болваном.

Велия упорно делала вид, что нас рядом нет. Но Перри настолько внимательно провожал взглядом каждую ложку ей в рот, что у нее просто кусок в горло не лез. Наконец она не выдержала и гневно отбросила прибор.

– Что ты хочешь? – зло спросила она.

– Ничего не узнала про новый наркотик?

– Я уже говорила тебе, Перри: никто не в курсе, что это такое!

– Зато я кое-что выяснил! – коварно улыбнулся он.

– Если знаешь, говори или убирайся отсюда, чтобы я могла спокойно пообедать! – потребовала Велия, печально поглядывая на свою тарелку.

– Хорошо, – согласился он, – слушай. Это не наркоманы, не ходячие мертвецы, не совсем живые, также они не могут говорить после смерти.

– Убирайся, Перри, проклятый словоблуд! – взорвалась Велия. – Иначе я посмотрю, сможешь ли ты говорить, после того как я сделаю из тебя не совсем живого!

– Я серьезно, Велия, – попытался утихомирить ее Перри.

– И я! – Она выхватила меч и приткнула острие к горлу Перри, довольно кровожадно ощерившись.

Даже мне поверилось в серьезность ее намерений. А Перри остался на удивление спокоен.

– Все это нам поведал Максуэлл Тейлор, – пояснил он. осторожно отклоняя клинок. – Я лишь передаю его слова.

– Магия? – спросила Велия, садясь на место.

– Он ее не почувствовал. Даже сам удивился.

– И зачем ты мне все это говоришь? – поинтересовалась она, нисколько не веря в чистосердечность намерений Перри.

– Просто не хочу, чтобы ты зря тратила время, – чересчур искренне заявил он.

Даже я на такое не клюнул бы! Пришлось замаскировать смех кашлем.

– Спасибо, – мило улыбнулась Велия, – я тебя больше не задерживаю.

– Вообще-то мне нужна твоя помощь, – признался Перри, немного стушевавшись. – Надо бы выяснить, кто из магов способен сотворить оборотней.

– Если не ошибаюсь, любой. В том числе и Максуэлл Тейлор.

– Мне нужно узнать, кто из живущих в центре пойдет на это, – пояснил он.

– В центре?! – изумилась Велия. – Никто!

Перри толково передал ей все, что мы услышали от подростка.

– Ты бы его в самом деле убил? – с интересом взглянула на меня Велия.

– Конечно же нет! Просто пошутил. Не садист ведь! – ответил я. – Хотя при определенных обстоятельствах… кожа там, цепи и все такое…

Оба они посмотрели на меня с нескрываемым удивлением, заставив смутиться. Никак не могу научиться держать язык за зубами! Ну забываюсь!

– Велия, – напомнил о себе Перри, – что скажешь?

– В центре магов много, и все – очень уважаемые люди… Тут надо хорошо подумать.

Они принялись обсуждать кандидатов, чьи имена мне ни о чем не говорили. Чувствуя свою полную бесполезность, я тихо погрузился в ипохондрию, машинально вертя в пальцах острый костяной нож, прихваченный у Эрика как сувенир. В таком состоянии меня обычно тянет пофилософствовать: почему я попал именно в это время? что за дебильная эпоха, где магия и прочие предрассудки победили здравый смысл?..

От размышлений меня отвлекло то, что я вдруг начал замерзать… Поправил плащ, но теплее не стало.

– Здесь всегда так холодно? – повернулся я к Велии и Перри.

Они смотрели друг на друга остекленевшими глазами, казалось, даже не дышали. Я дотронулся пальцем до ладони Перри – каменная!.. Посмотрел осторожно назад, желая узнать, что с остальными посетителями.

Позади меня стоял невысокий призрак в черном балахоне. От него и тянуло холодом, живо напоминавшим кладбищенский. Из дыры в капюшоне, где должно быть лицо, на меня смотрели два мертвых синих уголька…

Я даже знать не хотел, кто это и что ему нужно!

Фигура плавно поплыла ко мне, буквально сковывая страхом мои внутренности. Я уперся спиной в стол и лихорадочно зашарил по нему рукой, надеясь найти хоть что-нибудь, пригодное для броска. Под руку попалась рюмка Велии. Не задумываясь о последствиях, швырнул ее прямо в голову призрака.

Разумеется, я попал: с такого расстояния это было нетрудно. Только вот рюмка, пройдя сквозь голову, разбилась о стену напротив!..

Мне стало совсем не весело…

Призрак остановился в метре, протянул ко мне мертвенно-серую ладонь, словно приглашая пойти с ним.

– Брысь, сказал!!! – не выдержав, завопил я…

– Ты это кому? – раздался за спиной голос Перри.

Я резко повернулся.

– Перри, ты жив!

– Уже тридцать пять лет, – недоумевая, пожал он плечами.

– А как же…

Я глянул назад – никого!.. Задремал, что ли?

– Проклятье! – вскричала Велия. – Куда делось мое вино?

Взгляд мой уперся в осколки фужера… Душно-то как!

Ничего не объясняя, я выскочил на улицу и сел на холодный тротуар, не обращая внимания на прохожих. Страшно захотелось курить.

Из харчевни вышел Перри и подошел ко мне.

– Что с тобой? – участливо спросил он.

Я не стал ничего скрывать.

– Наверное, ты просто заснул, – усмехнулся старшина.

– И рюмаху во сне кинул, да?

– С кем не бывает…

– И никто этого не заметил! – подвел я итог. – Ни ты, ни Велия, ни прочие посетители… Или вы все тоже спали?