Текст книги "Блеск"

– Пожалуйста, расскажи все, что помнишь, – попросил Василий.

– А я ничего не помню, – ответила девочка, вызывающе глядя на силовиков. – Забыла.

– Пожалуйста. Это действительно важно, – тон его посерьезнел. – И не сердись на нас. Мы совсем не хотели тебя обидеть.

Он заметил, что Николь исподлобья смотрит на Синицына. Поняв, что от него ждут какой-то реакции, Андрей нехотя пробубнил:

– Я вообще очень люблю женщин… И считаю, что вы сами можете решать. Вообще все.

Глубоко вздохнув, Николь сказала:

– Это девушка была. В больших темных очках, на голове платок… Мы вообще записываем паспортные данные и телефон, но, судя по всему, она в реестре записала неверные данные. Потому что указанного номера не существует. И у нас теперь будут проблемы со взысканием ущерба через суд.

– Ну, милочка, нужно было паспорт этой мошенницы в руки взять, а не доверять ей самой заполнять документы, – не удержался Синицын. Он хотел добавить что-то еще, но, наткнувшись на свирепый взгляд Николь, осекся и умолк.

– Да, это мое упущение, – девочка поджала губы. – Это будет нам уроком. Между прочим, вы в курсе, что колье ненастоящее?

– В смысле? – напрягся Василий.

– Вот так. Вчера ваш сотрудник сказал, что колье Дому Османов принадлежит. Так это вранье. Там клеймо неправильное и бриллианты огранки «маркиз», а не круглые…

– И чем «маркиз» отличается от круглых? – небрежно спросил Синицын. У него было такой вид, словно он разбирался в обсуждаемой теме не хуже Николь, но просто забыл кое-какие детали.

Девочка одарила его снисходительным взглядом:

– Эти алмазы гораздо дешевле.

Напарники переглянулись.

– Что ж, спасибо огромное за помощь, – пробормотал Василий.

Как только они вышли на улицу, он крепко выругался.

– Э, братуха, – удивленно проговорил Синицын. – Кто меня учил держать себя в руках?

– Они ее подставить решили! Понимаешь?! – воскликнул он так громко, что на них обратила внимание пожилая женщина, выгуливающая шпица. – Просто нашли дурочку, лохушку!

Андрей положил на плечо напарника руку.

– Да понял я, – успокаивающим тоном сказал он. – Не ори, людей напугаешь. Вон, смотри, у бабули уже шпиц обгадился.

– Я должен позвонить, – сказал Василий и, вытащив телефон, начал искать чей-то контакт. Андрей пожал плечами, переключив свое внимание на собаку, которая, сделав свои дела, теперь что-то обнюхивала в траве. Хозяйка потащила питомца прочь.

– Аня? – заговорил Василий, когда девушка ответила на вызов. – Это Василий, из полиции.

– Да, я узнала, здравствуйте. Что-то случилось?

– Вас подставили.

– Не поняла, – изумленно произнесла Иванушкина. – Как это?

– Ваша начальница и этот турок. – Василий тщательно выговаривал слова, чтобы Анна услышала его. – Они подстроили ограбление, чтобы получить страховку.

– Ой… Вы не шутите?!

– Какие тут шутки… Но вы не переживайте, мы разберемся. Если они с вас деньги начнут трясти – шлите их лесом.

– Обязательно.

Василия бы сильно удивила многозначительная улыбка, появившаяся на губах собеседницы после его слов.

Полицейские сели в машину, и он положил руки на рулевое колесо.

– Значит, так. Осталось найти тех, кто Иванушкину избил, и вытащить из них признание. Потому что эти твари работали на Бельскую и на этого мутного типа, султана чертова!

– Найти и вытащить, – с глубокомысленным видом повторил Андрей. – Слушай, до того, как колье нашлось, я записи камер мониторил… Просто забыл тебе сказать.

Василий встрепенулся:

– Что-то нашел?

– Она заходила в рюмочную. Ту, что на Думской.

Василий завел машину:

– Эх, Андрюша…

– Что Андрюша? – обиделся Синицын. – Я решил, раз ожерелье нашлось, зачем тебе говорить…

– Поехали в бар.

* * *

– Дубль два, – пробормотала Анна, выходя из лифта. Она немного постояла, слушая, как отливающие металлом двери с тихим гудением закрылись за ее спиной, и лишь затем медленно двинулась по просторному коридору.

«Так… Триста четырнадцатый в той стороне», – решила она, глянув на нумерацию комнат. Остановившись у нужного номера, Иванушкина мысленно перекрестилась и постучала в дверь.

Тут же послышался тихий щелчок открываемого замка, и она увидела перед собой Алексея.

– Ты? – на мгновение он даже растерялся. Затем лицо телохранителя приняло бесстрастное выражение, и он сухо спросил:

– Чего тебе?

– Привет, Леш, – Анна улыбнулась как ни в чем не бывало. – Мне на ресепшене сказали, что Серкан здесь.

Алексей покачал головой:

– Он не говорил, что ждет кого-то.

– Послушай, мы с ним старые приятели, – сказала Анна, проворно юркнув в номер. – И мне нужно ему сказать что-то очень важное. Поверь!

– Эй, погоди!

За спиной Анны послышалось какое-то движение, и она обернулась. Из ванной комнаты, вытирая полотенцем голову, вышел Серкан. Похоже, он намеревался что-то сказать, но появление Анны вогнало его в ступор. Несколько секунд он молча смотрел на Иванушкину, затем с его губ слетело:

– Опять вы?!

– Опять я, – подтвердила Анна, и ее взор сместился на второе полотенце, которым была обмотана узкая талия султана.

Серкан посмотрел на застывшего Алексея и рассерженно спросил:

– Ты зачем ее впустил?

– Она уверяла, что хочет сообщить что-то важное.

– Та-ак… Ну, юная леди, какое разоблачение моей персоны на этот раз придумали? – поинтересовался Серкан.

– Мне вернули колье, – сказала Анна, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, как у победителя. – Теперь, Серкан, у меня есть реальное доказательство, что вы – такая же фальшивка, как и ваши драгоценности. Вот.

Выслушав тираду Анны, турок потрогал подбородок, словно проверяя, не пора ли побриться, затем промолвил:

– Ну, поздравляю. Это все?

– Нет, – ответила Иванушкина уже не так решительно. – Я могу отдать его на экспертизу, и она подтвердит мои слова.

Судя по всему, угроза не возымела на Серкана должного воздействия.

– Да пожалуйста, – фыркнул он. – А я могу показать документ, который нам выдали перед выставкой, и он свидетельствует, что в коллекции все экземпляры – подлинники. А значит, украденное у меня колье, скорее всего, подменили в ломбарде. Или это вы сами сделали? Вот это поворот, да?

Анна не нашлась с ответом. Пока она лихорадочно соображала, что еще у нее осталось из козырей, Серкан произнес:

– Слушайте, Анна. Хватит за мной гоняться с этой ерундой. Придумайте себе другое занятие, вы не кажетесь глупой девушкой.

Он кивнул Алексею:

– Проводи леди к выходу.

Телохранитель шагнул к Анне, аккуратно взяв ее за локоть:

– Не усугубляй положение, – шепнул он. – Ничего личного, Аня.

– Я все понимаю, – так же тихо ответила она. – Как Дина? У вас все хорошо?

Лицо телохранителя посветлело:

– Сегодня вечером встреча. Спасибо тебе большое.

Вздохнув, Иванушкина направилась к выходу.

Не удержавшись, она обернулась у самой двери и крикнула Серкану:

– У вас будут проблемы!

– Жду не дождусь, – с усмешкой бросил турок.

Анна уже заходила в лифт, когда зазвонил ее телефон. На экране пульсировало: «Василий мент».

– Аня? – послышался в трубке голос полицейского. – Это Василий Мартьянов.

– Да, я узнала, здравствуйте. Что-то случилось?

– Вас подставили.

– Не поняла, – протянула Анна. – Как это?

– Ваша начальница и этот турок. Они подстроили ограбление, чтобы получить страховку.

– Ой… Вы не шутите?

– Какие тут шутки! Но вы не переживайте, мы разберемся. Если они с вас деньги начнут трясти – шлите их лесом.

– Обязательно.

Когда лифт опустился на первый этаж, Анна уже знала, что делать. К счастью, в Питере было еще много ломбардов…

* * *

– Эпическое заведение, – сказал Синицын, с любопытством оглядывая рюмочную. – А что, мне здесь нравится. Может, как-нибудь заглянем сюда после работы?

– Договорились, – усмехнулся Василий. – А вон и бармен. Если нам повезет, он вспомнит Иванушкину.

– Я больше чем уверен, что вспомнит. Такую колоритную деваху невозможно забыть.

Красные «корочки», которые сунули полицейские под нос бармену, заставили его сильно понервничать. И лишь когда он понял, по какому поводу правоохранительные органы заинтересовались его скромным заведением, он с облегчением выдохнул.

– Эта девушка была здесь три дня назад, – сообщил Василий, выложив на стойку фотографию Анны. Бармену хватило короткого взгляда, чтобы утвердительно кивнуть.

– Да, заходила такая, – с готовностью сказал он. – Я еще удивился, что она в таком нарядном платье пришла… Как будто с какой-то гламурной вечеринки. Она водку еще пила – два шота по пятьдесят, если не ошибаюсь. Выбор напитка характеризует, согласитесь.

Андрей скептически хмыкнул.

– И как же ее это характеризует? – прищурился он.

– Ну… Как девушку сильную, но при этом скрытную, – вывернулся бармен. – Короче, себе на уме.

– В каком она была состоянии, когда пришла? – задал вопрос Василий. – Плакала? Ее ведь сильно избили.

Задумавшись, бармен пожевал губами, его толстые пальцы теребили пуговицу на клетчатой рубашке.

– Да нет, – наконец сказал он. – Изначально она вроде целая была… А потом в туалет пошла и вернулась оттуда уже с расквашенным лицом. Сказала, мол, о держатель полотенец ударилась. На самом деле их правда неудачно повесили – когда с унитаза встаешь, можно задеть…

Василий и Андрей обменялись выразительными взглядами.

– Мы зайдем в туалет, – решил Мартьянов. – Проведем, так сказать, следственный эксперимент.

– Да пожалуйста, – согласился бармен, окончательно сбитый с толку.

Уже был поздний вечер, когда напарники, не торопясь, шли по набережной.

– Итак, что показал наш эксперимент, – медленно, с расстановкой проговорил Василий. – Он показал, что травмы, которые получила Иванушкина, можно было получить только в том случае, если бы она специально долбанулась лицом об этот несчастный держатель. Или об раковину.

– Погоди, мне кто-то звонит, – сказал Синицын, доставая телефон. – Да, слушаю. Что?!

Казалось, целую минуту он молчал, пунцовый от возмущения, затем сказал «отбой» и посмотрел на Василия:

– Эта засранка снова отнесла колье в ломбард.

Василий помрачнел.

– Знаешь, после этого сортира с держателем полотенец я что-то подобное ожидал услышать. Только не так быстро, – добавил он. – Получается, они втроем договорились страховую компанию на бабки развести… Да уж. А на первый взгляд – нормальная девчонка, я ее реально пожалел!

– Ну что нам теперь делать? – спросил Синицын. – На беседу Иванушкину вызывать? Пусть расскажет, как сама себя избила и зачем второй раз колье заложила?

– Почему бы и нет. Выслушаем, что она напоет в этот раз.

– Эти мошенницы к тебе прям липнут, дружище, – сказал Андрей, подмигнув Василию. – Словно чувствуют, что ты к ним слабость питаешь.

– Заткнись, а? – устало отозвался тот. – Надо их с турком вдвоем к нам вызвать. Посмотрим, как они будут выкручиваться.

* * *

На следующий день ближе к обеду у входа в районный отдел внутренних дел остановился черный «Майбах». Судя по всему, иномарка недавно побывала в автомойке, так как она сверкала свежим глянцем. На фоне полицейских автомобилей машина Серкана выглядела драгоценным камнем, волею случая оказавшимся среди обломков кирпичей.

Алексей заглушил двигатель, искоса поглядывая на шефа, который в этот момент разговаривал по телефону со Смирновым.

– Валерий Валерьевич, я уже говорил, что не хочу в другом месте! – сказал Серкан, и было видно, что он прилагал неимоверные усилия, чтобы не сорваться на крик. – Если это только вопрос денег, я готов заплатить больше. Да хоть в три раза! Мне нужен Петергоф! Да, я уже слышал про Ковалевич! Склероз не входит в число моих недостатков!

Положив телефон в карман пиджака из хлопка, он с шумом выпустил воздух сквозь идеально ровные зубы.

– Ты вроде собирался Ковалевич на ужин позвать, – осторожно напомнил Алексей.

– Я и позвал, – раздраженно ответил Серкан. – Она сказала, что, возможно, через три месяца у нее свободный час для меня и найдется.

– Стерва, – резюмировал охранник.

Турок издал короткий смешок:

– Надо же. Единственная женщина в Петербурге, которая меня игнорирует.

– Может, все-таки другое место?

– Это вопрос принципа, – отрезал Серкан. – Кстати. Как думаешь, зачем меня в полицию вызвали?

Алексей пожал плечами.

– Хотят лично извиниться? – предположил он. – Все-таки ты султан…

– Какие люди, – пробормотал Серкан, видя, как к зданию полиции неторопливо шествует Анна. Заметив в иномарке мужчин, она приветливо помахала им рукой. – Что бы это все значило?

Ответ на этот вопрос был получен быстро. В кабинете, куда Серкана проводил Синицын, уже сидела Анна. Сдвинув коленки, она положила руки на сумочку и невинным взглядом посматривала на Василия, который восседал за столом.

– Вероятно, мне следовало бы пригласить с собой адвоката? – полюбопытствовал Серкан, усаживаясь на свободный стул.

– Ну, пока что в этом нет необходимости, это просто беседа, – сказал Василий. Его темные глаза буравили турка, словно пытаясь просканировать его мозг, и в какой-то момент Серкан почувствовал себя неуютно.

– Если можно, побыстрее, – сказал он, миролюбиво улыбаясь. – Меня ждут дела.

– А вообще вы классно придумали, – вдруг заговорил Василий. – До меня даже не сразу дошло, как изящно вы всех развели.

Улыбка на губах турка померкла, и он взглянул на Синицына:

– Может, уже перестанете говорить загадками?

– Полиция считает, что мы специально с вами сговорились, – неожиданно подала голос Анна. – И подстроили ограбление.

Серкану показалось, что стул под ним зашатался.

– С кем, с ней сговорились?! – возмутился он.

– А можно чуть меньше презрения? – спокойно ответила Иванушкина.

Василий выдвинул ящик из тумбочки и, вынув оттуда колье, положил его на стол.

– Но самое интересное даже не это… – сказал он, продолжая сверлить глазами замершего султана.

– Весь цимес в том, что мы нашли эксперта, который оценивал ваши украшения перед выставкой. И знаете что?

– Что? – хрипловатым от волнения голосом спросил Серкан.

– Он признался, что ему заплатили, – сообщил Василий, глядя на турка в упор. – За то, чтобы он подписал все нужные бумаги. А на самом деле в коллекции нет ни одной подлинной вещи. Вот так.

В кабинете повисла вязкая пауза.

Пока Серкан лихорадочно собирался с мыслями для достойного ответа, помощь пришла откуда он ее совершенно не ждал.

– Конечно, ни одной подлинной вещи в этой коллекции нет, – внезапно сказала Анна. – Они же все сгорели! И вы должны были об этом знать.

Полицейские изумленно вытаращились на девушку.

– Ну, сами погуглите, – продолжала она уверенным тоном. – Эрмитаж, 1837 год. Тогда произошел грандиозный пожар, в котором было потеряно много произведений искусств. В том числе и коллекция Дома Османов. Но остались рисунки, и по ним часть украшений удалось восстановить…

– Откуда ты все знаешь? – с подозрением спросил Синицын.

– Меня всегда интересовала история любимого города, – с достоинством ответила Анна. – И вообще…

– Ни на какую страховку я не рассчитывал, вот что хочет сказать юная леди, – подхватил Серкан.

– А кто же тогда заплатил эксперту? – нахмурился Василий. Иванушкина, не моргнув глазом, выдала ответ:

– Бельская, конечно же. Это вполне в ее духе.

Выйдя за пределы полицейского участка, Серкан вздохнул полной грудью:

– Признаюсь, не очень хорошие впечатления после такой беседы…

– Да уж, – неопределенно ответила Анна. Сняв резинку с волос, она распустила их, слегка тряхнув головой.

– А вы ничего, соображаете, – похвалил турок. – Не знаю, зачем вам понадобилось мне помогать, но в любом случае спасибо.

– За «спасибо» штаны не сошьешь.

Серкан рассмеялся, но Анна лишь улыбнулась краем рта.

– А я, кажется, знаю, как решить вашу проблему с Петергофом.

Заметив изумленный взгляд султана, она продолжила:

– Думаете, это тайна под семью замками? Бросьте. У меня есть кое-какая информация и предложения, как решить эту задачу.

– Очень интересно, – протянул Серкан.

– Слушайте, вы не хотите меня на обед пригласить? – бесцеремонно спросила Иванушкина. – Там, в располагающей к беседе обстановке, и пообщаемся.

Серкан вздохнул:

– Я уже понял, что от вас так просто не избавишься.

Спустя пятнадцать минут они уже сидели в небольшом уютном ресторане. Анна, ничуть не стесняясь, заказала едва ли не половину того, что было перечислено в меню. Себе же Серкан попросил принести только зеленый чай.

– А вы довольно прожорливы, – заметил он, глядя, с какой скоростью его новая знакомая поглощает блюда. Стол уже был вовсю заставлен тарелками со всевозможной снедью – стейк, бургер на черной булочке, два салата, буррата с томатами…

– Надо пользоваться моментом, я ж теперь не работаю, – пояснила Анна. – Вдруг это мой последний в жизни выход в ресторан.

Видя, как официант несет еще одну тарелку, она с удовлетворением кивнула:

– Отлично, обожаю батат.

– Итак, я вас слушаю, Анна.

– Деньги – вперед, – тоном, не терпящим возражений, потребовала она.

– У меня есть предложение получше, – после небольшой паузы сказал Серкан. – Раз вы такая умная и полезная, работайте на меня. Будете получать процент с каждого дела.

Иванушкина скривилась, словно среди вкусных корнеплодов батата ей попалась долька лайма:

– Работать – это слишком долго… Мне деньги сейчас нужны. Четырнадцать миллионов.

– Хорошо. Как насчет кредита? – предложил Серкан. – И у вас будет интересная работа. Это же лучше, чем за копейки в агентстве Бельской пахать.

Анна вытерла губы салфеткой:

– Почему я должна вам верить? Я вам все расскажу, а вы меня кинете.

– Ну, я султан все-таки, – с оскорбленным видом сказал турок. – А не какой-то мелкий вор.

– Ладно, – поразмыслив, проговорила Анна. – Придется вам довериться… В общем, Бельская и Ковалевич раньше подругами были. И Ковалевич у моей бывшей начальницы когда-то давным-давно парня увела. Они даже подрались, когда Бельская их застукала при интиме. Это они в лицо друг другу улыбаются, а сами ненавидят друг друга. И теперь Бельская организует вам эти смотрины, а дочери Ковалевич даже в списках нет.

– Понятно, – кивнул Серкан. – У меня ведь было предчувствие…

– Так что вам выбирать, – сказала Анна, делая глоток вишневого сока. – Вариант первый – Бельская и нет Петергофа. Вариант второй – нет Бельской, дочь Ковалевич в списках, зато Петергоф в вашем распоряжении. Не представляю, конечно, как вы смените организатора в последний момент… Истерика ведь до неба будет.

– Это точно, – согласился Серкан.

– Но! – Иванушкина подняла указательный палец. – Можно сделать так, чтобы Бельская сама от вас отказалась. Хотя это и немного жестоко по отношению к ней…

– Ну-ка, ну-ка, – подался вперед Серкан.

– Ковалевич только спит и видит, как бы насолить Бельской. И этот план просто шикарный. Вы уламываете Ковалевич на свидание, подготовив для этого номер в отеле. Параллельно намекаете Бельской, что ждете ее в апартаментах – например, отсылаете ей фото с разобранной кроватью, вокруг свечи… Она, естественно, клюет на эту наживку, спешит к вам, а там – опа! Вы с Аллой в непристойном виде. Шах и мат.

Щеки Серкана покрылись легким румянцем.

– Осталось только затащить в постель Ковалевич, – сказал он задумчиво.

– Полагаю, как только она узнает, что таким образом можно припомнить своей сопернице прошлые обиды, то немедленно согласится.

– Сказать, что я ошарашен вашей идеей, значит, ничего не сказать, – признался Серкан. – Но рациональное зерно в вашем плане есть.

– Конечно, есть. Главное, чтобы все по времени совпало. В этой стороне дела я могу оказать поддержку. Ну и Леша ваш, надеюсь, тоже будет на подхвате. Понятно, что номер нужно украсить – лепестки роз там всякие, музыка, вино, благовония…

– Рассчитайте нас, пожалуйста, – сказал он официанту. Потом посмотрел на Анну: – Весьма рискованное мероприятие, но почему бы не попробовать? Будем считать, что мы договорились. Может, перейдем на «ты»?

– Не возражаю.

– Отметим наш договор?

Лицо Анны посерьезнело:

– Серкан, мне не до шуток. И мне действительно нужны деньги. Речь идет о жизни моего отца.

* * *

Рабочий день близился к концу, и Синицын заглянул к Василию:

– Ты еще здесь?

– А где же мне быть? – вместо ответа спросил оперативник. Андрей задержал взгляд на покрасневших от недосыпа глаз напарника.

– Вась, тебе бы передышку сделать.

– Сделаю. Вот разберемся с этим делом, и все вместе отдохнем, – пообещал Василий.

– Как же ты разберешься, если ты отпустил Иванушкину с этим самодовольным типом? – спросил Синицын. – Да на этом «султане» пробы, похоже, негде ставить!

– Не суетись, Андрюх, – невозмутимо ответил тот. – Все в наших руках. Понаблюдаем, что это за товарищи такие. Видно, что они не новички. Возможно, тут игра гораздо масштабнее…

– Может быть. Только, дружище, не ведись на эту Иванушкину, умоляю. Я ведь вижу, как у тебя глаза загораются, как только она рядом с тобой оказывается. Потому что… – Андрей выдержал многозначительную паузу и продолжил: – Потому что если будет, как в прошлый раз…

– Еще раз ты мне про это напомнишь, я тебе в бубен дам, – Василий сделал зверское лицо. – Серьезно.

Заметив свежие распечатки на столе напарника, Андрей поинтересовался:

– А это что?

– Важная инфа. Про потомков Османов, – нехотя ответил он, складывая листы в папку.

– И как? – не отставал Синицын. – Нарыл что-нибудь стоящее?

– Много чего интересного. Их много, они по всему миру разбросаны… Конечно, я допускаю возможность, что этот турок – один из них. Но я думаю, что он просто профессиональный мошенник. Если мы его возьмем на какой-то большой афере, новые звезды на погонах нам гарантированы. А мне, надеюсь, перевод обратно в ОБЭП.

– Так вот откуда такое рвение, – с понимающим видом присвистнул Андрей. – А я-то голову ломал, откуда такой энтузиазм у Васи?!

– Хватит паясничать.

– Ладно, извини. Все равно нам нужен конкретный план.

– А план очень прост, – размеренным голосом сказал Василий. – Кому-то из нас – подозреваю, что мне, – нужно внедриться в эту шайку. Скорее всего, я сделаю это через Иванушкину. Выгуляю ее пару раз…

Заметив, как скептически скривился Андрей, он сдвинул брови:

– Что?

– Ты уж меня прости за прямоту, Василий, но, по-моему, ты больше хочешь в саму Иванушкину внедриться, а не в их шайку.

– Нет проблем, – усмехнулся следователь. – Хочешь сам попробовать?

– Нет уж, – отмахнулся Синицын. – Инициативу проявил – сам и выполняй…

* * *

Являющийся одной из ярчайших достопримечательностей Северной столицы России знаменитый музей-заповедник «Петергоф» в этот день был заполнен до отказа. Аллеи и ландшафтные парки императорской резиденции пестрели от прогуливающихся гостей, преимущественно юных девушек в сопровождении их мам. И те и другие были облачены в изысканные наряды, отчего мероприятие на первый взгляд смахивало на выпускной вечер. То и дело звучали хлопки фотовспышек – посетители вечеринки с удовольствием позировали на фоне дворцовой архитектуры, фонтанов и замысловато подстриженных кустов.

Торопливо пробиваясь сквозь живую стену, Анна наконец приблизилась к зданию Большого дворца, где стоял Серкан. На нем был тот самый национальный костюм, в котором он неделю назад поздравлял новобрачных на свадьбе. Вальяжно оглядываясь, он заметил Анну, и его лицо тут же приобрело деловое выражение.

Поздоровавшись с ним, Иванушкина спросила:

– Ну, судя по всему, наш замысел удался? Как все прошло?

Губы Серкана растянулись в самодовольной улыбке.

– Лучше не придумать, все вышло по плану. Бельская зашла в номер именно в самый пикантный момент. И сразу же набросилась на Ковалевич.

– Они подрались?!

Серкан кивнул:

– Как дикие кошки. Мне, конечно, стыдно говорить такие вещи, но в женских драках есть что-то завораживающее… Что-то возбуждающе дикое, корнями уходящее в первобытные времена. Когда мне наконец удалось разнять их, у Бельской были выдраны волосы и расцарапана щека, а у Ковалевич сломан нос.

– Ничего себе… Хорошо хоть не поубивали друг друга.

– Кстати, вон и она, – оживился Серкан, кивнув в сторону приближающейся пары – Ковалевич и ее дочери Евдокии. На девушке было опрятное приталенное платье нежно-фиолетового цвета, но даже оно не могло сгладить угловатые черты подростка. На взгляд Анна прикинула, что Дусе от силы лет пятнадцать-шестнадцать.

– У Ковалевич лангетка на носу, – заметила она. – Что ж, нужно иметь смелость прийти на подобное мероприятие с таким шнобелем…

– А вон, видишь, немолодой мужчина?

Иванушкина закрутила головой.

– А, вижу… Какой-то он потрепанный, – заметила она.

– Ну, чуток есть. На самом деле это известный художник Гордеев, – пояснил Серкан.

– Ого! Да, слышала про такого. Говорят, к нему сумасшедшие очереди на портреты.

– Так и есть. К слову, Бельская с Ковалевич тоже ему позировали…

Видя, что художник направляется прямо к ним, турок пояснил:

– Он немного странный, но его картины действительно заслуживают внимания.

– Да? – отозвалась Анна, словно думая о чем-то своем. – Нужно как-нибудь ознакомиться…

Она внимательно смотрела на сухопарого седоватого мужчину лет шестидесяти пяти в мятом пиджаке. Про себя Анна решила, что больше всего Гордеев смахивал на страдающего похмельем старика, а не на уважаемого художника.

– Прекрасная сегодня погода, не правда ли? – с улыбкой воскликнул Гордеев. Он поклонился Серкану, и тот подал ему свою крепкую руку, которую старик пожал.

– Рад вас видеть, – сказал Серкан. – И очень рад знакомству. Надеюсь, этот вечер будет таким же приятным для вас, как и для меня.

Анна обратила внимание, что Гордеев не сводит с нее глаз, и на мгновение смутилась. Может, пожилой художник ее где-то видел?

Между тем к Серкану подошла Ковалевич с дочерью, и он переключил свое внимание на них.

Видя, что турок занят, Иванушкина собиралась уже уйти, как неожиданно к ней обратился Гордеев:

– Сударыня… Простите мою настойчивость, но у вас очень интересное лицо!

– Да? Благодарю за комплимент, – ответила Анна. Она с подозрением смотрела на нетвердую походку Гордеева, а когда тот оказался в паре метров от нее, убедилась окончательно – художник пьян.

– Вас как зовут? – вполголоса спросил Гордеев, словно собирался открыть девушке некий секрет.

– Аня.

– А я Андрей Сергеевич.

– Я уже наслышана о вас, – сказала Анна. – Вы знаменитостям портреты пишите.

– Отрадно слышать, что тебя узнают, – с напыщенным видом сказал Гордеев. – Хотите, я и ваш портрет напишу?

– Это было бы здорово.

«Только в какую цену мне обойдется это счастье?» – подумала она.

– А тут есть где выпить? – внезапно спросил Андрей Сергеевич.

– Полагаю, в зале.

– Составите мне компанию? Пожалуйста, – добавил Андрей Сергеевич, заметив на лице девушки замешательство. – Я не отниму у вас много времени.

«Он может оказаться полезным, – пронеслась у Анны мысль. – Интересно, как он пишет картины?! У него рука дергается, как у эпилептика!»

– Хорошо, идемте, – согласилась она, и они начали подниматься по ступенькам. Пройдя через охранные «рамки», парочка вскоре оказался в просторном зале, где были выставлены фуршетные столы. Оказавшись у ближайшего из них, Гордеев, не мудрствуя лукаво, сразу схватил бокал шампанского.

– За вас, прелестная Аня, – сказал он. Расплескивая бокал трясущейся рукой, художник осушил его полностью. Он видел, что это не прошло незамеченным для его спутницы, и, словно оправдываясь, пояснил:

– Это не от алкоголя, поверьте. Все началось после одного происшествия.

Подумав, Анна тоже взяла бокал. Мелкие пузырьки торопливо стремились наверх, пальцы ощущали приятную прохладу хрусталя.

– Представляете, как-то вечером ворвалась полиция, – продолжал Гордеев. – Обвинила черт знает в чем, мол, я разве что рабов у себя не держу… В общем, довели меня до ручки, как говорится. В итоге оказалось – просто анонимный звонок. А у меня нервный срыв и вот это…

– Может, вам следует обратиться к психологу? – предложила Иванушкина, пригубив шампанское.

Андрей Сергеевич горестно махнул рукой:

– Был я у этих мозгоправов. Все перепробовал – и гештальт, и психоанализ, и расстановки, и регрессию… И все равно трясется, зараза.

– Как же вы работаете? – поразилась Анна.

– Как… Приноровился уже… Так что насчет вашего портрета? Уверен, картина выйдет бесподобной!

– Спасибо. Но я столько не зарабатываю, – улыбнулась она.

– Жаль, – со вздохом сказал художник. Он сунул руку в карман пиджака и выудил наружу замусоленную визитку: – Держите. Если надумаете – звоните в любое время. У вас правда такое интересное лицо…

Он собирался сказать что-то еще, но в это мгновение у их стола неожиданно оказалась Алла Ковалевич. Слегка коснувшись пальцами сломанного носа, она выдавила свою фирменную улыбку и прогундосила:

– Андрей Сергеевич, рада вас видеть!

– И я, – скупо ответил художник, взяв в дрожащую руку второй бокал.

– Видите, какая я красивая? Теперь как минимум полмесяца не смогу позировать…

Гордеев пожал сутулыми плечами:

– Ничего страшного, куда нам торопиться…

Видя, что Анна собирается покинуть зал, он крикнул ей вслед:

– Буду ждать вашего звонка!

Она лишь помахала ему рукой на прощанье.

Едва Анна вышла из дворца, как на телефон пришло сообщение от Василия. Нажав на письмо, Иванушкина вновь и вновь перечитывала его.

«Анна, буду ждать вас через полтора часа на Петроградской набережной, в Нахимовском сквере. Вопрос серьезный, пожалуйста, не игнорируйте».

– Серьезные вопросы нельзя игнорировать, – вслух сказала она, убирая телефон. К счастью, никаких планов у нее в ближайшее время не было, и она не отказалась бы лишний раз прогуляться по набережной. Интересно, о чем с ней хотел поговорить полицейский?

«Он к тебе неравнодушен, – завозился внутри знакомый голос. – Разве ты этого еще не поняла, дурочка?»

Конечно, у Анны закрадывались такие мысли, потому что выражение глаз Василия при их встречах говорило само за себя. Причем это было не просто физиологическое желание, как у самца, желающего удовлетворить свои сексуальные потребности, нет, там было нечто более глубокое.

Василий ждал ее на лавочке в сквере, на этот раз на нем были потертые джинсы и облегающая футболка, которая подчеркивала тренированное тело мужчины.

– Добрый день, Анна, – улыбнулся он, протягивая ей свою крепкую руку.

– Здравствуйте. Так что случилось? – сразу спросила она, усаживаясь рядом с ним на лавочку.

– Ну что ж, перейдем сразу к делу, – кивнул Василий, перестав улыбаться. – Хотел поговорить про ваши художества в неформальной обстановке.

– Художества?

– Анна, ну бросьте, – поморщился он. – Не делайте из меня дурака. Я ведь знаю, что вы в рюмочной сами себе нанесли повреждения… Если уж так хотели подстроить нападение, это следовало бы делать в укромной обстановке, где нет камер и свидетелей.

– Учту на будущее, – угрюмо произнесла Иванушкина.

– И потом, вы дважды закладывали колье в ломбарды. Полагаете, в полиции одни идиоты работают?

– Ладно, аргументы неопровержимые, – сдалась она. – Согласна. Да, я поступила нехорошо, кто спорит. Но, понимаете, я так взбесилась… Все дело в моей работе! У любого бы крышу сорвало, если бы пять лет ишачил на износ, а к нему, как к пустому месту… Ни денег, ни перспектив, ни фига!