Текст книги "Год Героя"

Распределив ополченцев на подмогу воям, Ратибор направил отряды патрулировать границу, наказав никого не пропускать любой ценой.

Алексей попал под начало Братуша. К их отряду подошел Ратибор и стал что-то рассказывать сотнику, показывая рукой в сторону Степи. Они закончили говорить и тут начальник заставы заметил Алексея среди воинов. Он подошел к нему.

– Ну вот, и ты здесь. – Ратибор устало махнул рукой. – Помню, Будивой тебе так начаровал, что ты можешь чужую речь без толмача понимать. Останься при мне, сейчас будем допрашивать захваченного монга. Он командовал одним из отрядов, разбитых нами.

Алексей почти побежал следом за быстро шагающим Ратибором. Командир пограничников зашел в помещение начальника заставы, где уже находились несколько воев-олавичей, которых Алексей не знал. Туда же вскоре притащили связанного монга.

– Развязать, – приказал Ратибор.

Двое воев распустили узлы на руках пленного, одна из которых повисла плетью вдоль туловища. Тонкие кожистые доспехи, прикрывавшие корпус кочевника, были разрублены в районе правого плеча. Монг тут же подхватил непослушную правую другой рукой и скрестил обе руки на груди, в таком положении застыв посреди комнаты как статуя. Взгляд его ничего не выражал, но держался он прямо и гордо.

– Как тебя зовут? – задал вопрос Ратибор.

Вопрос прозвучал не на языке олавичей, но Алексей всё понял, хотя и с другими оттенками.

– Бурун, – на том же языке ответил монг. В его голосе слышалось презрение к собравшимся и вместе с тем отчаяние и усталость.

– Бурун… Почему вы лезете на нашу землю?

Монг надменно посмотрел на Ратибора и ничего не ответил. Начальник заставы терпеливо повторил вопрос. Бурун продолжал смотреть в потолок поверх голов олавичей.

– Убить, – коротко вынес приговор предводитель воев. Kонвоиры потащили монга к выходу. Бурун не сопротивлялся, только начал истерически хохотать.

– Скоро они придут и к вам, – выкрикнул он в дверях. – И вы тоже будете умирать. И бежать.

– Ратибор, прикажи вернуть его, – быстро сказал Алексей, когда монга утащили наружу.

Начальник заставы немного поколебался и послал воя за приговоренным монгом. А сам вопросительно уставился на Алексея.

– Ратибор, когда он кричал «Они придут», он имел в виду не монгов.

– А кого же еще?

– Не знаю я, – ответил Алексей. – Непонятно. Дай мне поговорить с ним. Могу ли я разговаривать от твоего имени? И если я ему что-либо буду обещать, мы это выполним.

Ратибор немного поколебался.

– Ну ладно, – наконец ответил он. – Но я буду внимательно слушать и, если что, тебя остановлю.

Снова привели монга. Теперь Алексей встал и подошел к нему.

– Бурун, кто к нам придет?

– Испугались? – На обветренном суровом лице появилась злорадная гримаса, которую можно было принять за улыбку.

– Мы не знаем, кого пугаться. Если ты мне расскажешь, что произошло, тебе и твоим воинам сохранят жизни. – Алексей посмотрел в сторону Ратибора.

Ратибор молчал, и Алексей вновь повернулся к монгу. А тот лишь презрительно хмыкнул.

– Воины не боятся смерти!

– Так кто же с этим спорит? Но сейчас не только воины монгов идут в наши земли. Здесь находятся также женщины и дети. И оттого, что ты нам сейчас расскажешь, зависят также их жизни.

Теперь Бурун по-другому посмотрел на Алексея. И во взгляде его читалось отчаяние. Потом монг начал рассказывать.

Неделю назад из болот, с которыми граничили степи монгов на юге, вышли ящеры. (Ящеры? Сначала Алексей подумал, что это название народа. Но потом ощутил, что монг действительно говорит о рептилиях. Разумных двуногих рептилиях?! Бред какой-то… Может, этот монг бредит от полученной раны?)

Они жили по другую сторону труднопроходимых болот и никогда не показывались на этой, северной стороне. Поэтому о них почти ничего не знали и рассказы о людях-ящерах воспринимались как древние легенды или сказки.

И вдруг эти полулегендарные твари появились в болотах со стороны Монгских степей. И почти сразу же напали на орду, земли которой прилегали к болотам. По словам Буруна, ящеры были силы немеренной, их не брали стрелы монгов, а легкая конница степняков расшиблась о плотный строй наступающих ящеров. Бурун называл их кхадами.

Отчаянные попытки монгов центральной орды защитить свои стойбища завершились их полным разгромом. И те, кто уцелел, стали искать спасения бегством.

А ящеры продолжали двигаться по землям кочевников, разрушая стойбища других племен монгов. Они идут по центральной части степей.

– Некоторые из наших соплеменников побежали в западные степи и на восток, где племена собирают силы для битвы с кхадами. Только всё это бесполезно, их нельзя победить. А некоторые из нас побежали в сторону земель олавичей. Но недели через три, может, через месяц, если наши ханы организуют сопротивление, кхады придут и к вам.

Монг замолчал. В небольшой комнате с узкими окнами-бойницами повисла тишина, стало душно. Все переваривали то, что поведал монг.

Алексей первым нарушил молчание, обратившись к Ратибору:

– Не врет?

– Думаю, что похоже на правду, – медленно произнес Ратибор. – Уведите!

Алексей требовательно глянул на начальника, и тот кивнул, что помнит о своем обещании. Значит, монгу оставят жизнь.

А начальник заставы не медля начал отдавать приказы.

– Гонца в Идеж, пусть князь собирает Совет. Грядет большая война. – Ратибор говорил спокойным уверенным тоном человека, который знает, что нужно делать. – Монгов пропускать, но при условии, что воины сложат оружие. Пусть пока разбивают стоянки между Турачем и Степом. Но не далее! Просто так никого не убивать! Ясно? И плотное патрулирование границы. Я буду на третьей заставе. У меня собрать всех сотников. За дело!

На следующий день Алексей вместе с отрядом Братуша патрулировал местность. Сотник недоброжелательно косился на прикомандированного к нему Пришлого, но словами и действиями этого не выражал. Ведь этому чужаку покровительствовал его командир.

Два раза они перенаправляли небольшие группы монгов туда, где уже раскинулась большая стоянка обезоруженных кочевников. Когда они конвоировали очередную группу степняков, гонец разыскал Алексея и позвал его на заставу. Олешу хотел видеть Ратибор.

– Сейчас отправляемся в Идеж на Совет. Будивой попросил, чтобы тебя тоже взяли с нами на Совет. Хотя я и не понимаю, что тебе там делать. Но, может, боги что-то подсказали жрецу, который имеет право пригласить на Совет того, кого посчитает нужным.

Алексей кивнул. Побывав на Совете, он сможет узнать что собираются предпринимать олавичи перед лицом нависшей угрозы. Которая Алексеем всё еще не воспринималась достаточно серьезно. Какие, на фиг, разумные ящеры? Может, суеверные монги просто подсознательно боятся каких-нибудь местных крокодилов сухопутных?

Но потом ему пришло в голову отчаянное решение.

– Ратибор, что мы знаем об этих ящерах? Только то, что нам рассказал Бурун. Вот что – вы отправляйтесь на Совет, а мне дай небольшой отряд воев. Мы поскачем вперед и посмотрим на них вблизи. Тогда хоть будет что поведать вашему Совету. Ведь нужно знать, с кем предстоит сражаться.

– А если вы не вернетесь? И воинов погубишь раньше времени.

Алексей промолчал. Да и что было говорить?

– Братуша ко мне! – бросил начальник одному из воев.

Через полторы недели Алексей рассказывал князю и его советникам, что разведчики увидели в Степи.

Они углубились в степи на четыре дня быстрой скачки. Монги их не беспокоили, кочевникам сейчас было не до полудюжины олавичей, которые неслись навстречу кхадам. А когда солнце скатилось на запад, они стали свидетелями битвы монгов с ящерами.

Отряд олавичей скрытно занял позицию на большом кургане, укрывшись в уже зазеленевших кустах, источающий терпкий запах. А впереди шумело сражение.

В свою бытность Алексей и представить не мог, что когда-нибудь сможет наблюдать такое. Ведь внизу словно ожила картинка из какой-то компьютерной фэнтезийной игры. Ящеры против людей. Броненосная пехота против легкой конницы.

Кхады наступали широким строем. Алексею показалось, что так, должно быть, выглядела македонская фаланга. В полтора десятка рядов широким фронтом, плотным строем, с огромными копьями и большими щитами, ящеры на удивление быстро двигались вперед. Конница монгов неслась им навстречу

Кочевники еще издали пустили свои обычно меткие стрелы, но это почти не нарушило строй ящеров. Стрелы не пробивали большие прямоугольные щиты, прикрывавшие ящеров с головы до ног. Упало всего несколько кхадов, когда отдельные стрелы смогли отыскать бреши между стеной из щитов.

А в ответ с флангов да из-за спин бронированной шеренги вылетели дротики. Короткие копья посшибали передних всадников, которые уже оказались задними, поскольку монги начали маневр ложного отступления.

Произошло несколько таких стычек, во время которых кочевники несли огромные потери, практически не нанося урона кхадам, укрытым за железной стеной. Битва всё отдалялась от того места, где спрятались разведчики олавичей.

Но им еще было видно, когда разозленные неудачными атаками монги замешкались и не успели быстро отступить. После града дротиков, посыпавшихся на степняков, неповоротливое с виду построение ящеров вдруг стремительно ринулось вперед, быстро преодолев расстояние до подвижного противника. В этот раз кхады настигли увлеченных атакой монгов. Дружно ударили длинные копья, а вслед за этим строй рептилий всей массой стремительно ударил по коннице. Бьющие одновременно копья передних рядов «фаланги» поднимали вверх всадников и даже лошадей, следом за ними в дело вступали короткие мечи с листообразными клинками.

Буквально в считанные мгновения фаланга распотрошила и смяла войско монгов. Те, кто уцелел, рассеялись по степи.

Алексей дал команду быстро мчаться назад, чтобы донести весть о том, что они видели.

– …Ростом ящеры немного повыше будут, чем олавичи. Издали смахивают на людей, только с хвостами. Очень сильные – их дротики сшибают с ног даже коней на полном скаку. А бросают они свое метательное оружие с такого большого расстояния, что даже не поверишь, пока сам не увидишь. И двигаются очень быстро. Строятся рядов эдак в пятнадцать-семнадцать, один за другим, у каждого заднего ряда копья более чем на метр длиннее, нежели у предыдущего. Первые пять рядов одновременно могут колоть своими копьями. Эти… кхады, они с головы до ног прикрыты здоровенными, вроде бы железными щитами. На головах у них надеты похожие на миски шлемы, с небольшими выступами на макушке, – рассказывал Алексей князю и собравшимся воеводам олавичей.

– К ним и не прорубишься через их копья и щиты. Ведь все ряды бьют копьями, как один, – глухо добавил Братуш. – Раздавят, как монгов.

Князь Родак немного помолчал, давая возможность военачальникам обдумать то, что рассказали разведчики.

– Ну что же, – наконец произнес он. – Это только подтверждает решение, которое приняли на Совете. Ты, – князь указал на Алексея, – останешься при мне, будешь советовать по поводу ящеров. Я тебя помню, ты из Турача. Это ты положил тогда нашего Жилу. Ты же, сотник, возвращайся к воеводе Ратибору, будешь подсоблять ему, – приказал Родак Братушу.

– Князь, а какое решение принял Совет? – спросил Алексей.

– Если эти твари такие страшные, как ты рассказываешь, то в открытой битве мы не выстоим. Поэтому мы отдадим им наши южные земли. Жители переселятся в густые леса. Будем вести партизанскую войну, держа оборону и нападая из лесов. Только так мы сможем победить этих кхадов или отогнать их в степи.

– Но скоро же пора засевать поля! Если ящеры вторгнутся в наши земли, то война на нашей территории заставит голодать множество людей.

– Я это знаю и без тебя, – резко оборвал его князь.

– Тогда нужно встречать ящеров на границе!

– Делай свое дело и не вмешивайся в решение Совета. Время сейчас военное, могу и вздернуть, – остудил Родак пыл Алексея. – Пограничные войска попытаются задержать кхадов. На этом настоял начальник восточных застав. Вот он и будет командовать тремя тысячами воев и ополченцев. Его задача – как можно дольше удерживать ящеров, чтобы олавичи могли отойти к лесам. Ты пока отдохни немного, – смягчился князь, видя понуренный вид Алексея. – Поселишься в казармах. В помещении воеводы. Много дел впереди. Ступай.

Вечером Алексей, всё обдумав, напросился на аудиенцию к Родаку.

– Князь, отпусти меня к Ратибору. Я хочу быть на передовой, – попросил Алексей.

– Торопишься умереть вместе с ними? – скосил глаза князь. – Ну что же. Тогда я возражать не буду.

Алексей уже был у двери, когда вслед услышал подавленный голос князя.

– И я хочу быть там. С мечом в руке встать плечом к плечу с воями, грудью встречая врага. Но я не могу себе позволить этого. Я должен думать о судьбе всей Олавии. Да поможет нам Вервес…

Явор с бабкой уже давно спали, а Алексей всё сидел за столом при свете небольшой лучины. Он думал, крепко думал. Вот и война пришла. И он уже почти стал непосредственным ее участником. Да еще и сам вызвался на передовую. И будет вместе с тремя тысячами воев-олавичей принимать на себя первый удар кхадов.

Да, вот уже и появились в его жизни первые существа-нелюди. Ящеры. Так скоро придется ждать здесь и эльфов с орками. Пока же, значит, до безобразия похожие на людей прямоходящие ящеры. Сражающиеся таким же оружием, как и люди. И их боевой строй удивительно похож на македонскую фалангу.

Как три тысячи воинов смогут противостоять противнику, превышающему их численностью, по самым скромным прикидкам, в пять раз? К тому же при их-то силе, превосходящей олавичей даже один на один. Ясно, что в стандартной битве у воев Ратибора не будет и малейшего шанса даже на время задержать кхадов.

Идеальным вариантом было бы повторить Ледовое побоище, но время года для этого неподходящее. Партизанская война? А поселения, а старики, женщины, дети? Думай, Чапай, думай!

Значит, фаланга… стрелы не пробивают щиты этих двуногих крокодилов. Значит, нужно, чтобы пробивали. Эх, пара десятков «калашей», прошибающих даже рельсу, сейчас бы здорово пригодилась бы.

Так, у монгов луки скорострельные, но небольшие. У олавичей побольше, куда уж мощнее. Судя по всему, более сильных луков ему не найти. Стоп-стоп… нужны ОЧЕНЬ мощные луки.

Нужная мысль уже засветилась в голове, сперва нечеткой абстракцией, но мало-помалу она начала вырисовываться и обретать очертания, постепенно становясь всё более четкой и ясной. Арбалет! Вот этот, пожалуй, будет гораздо мощнее любого здешнего лука, да и стрелу можно сделать покороче и потяжелее. А, насколько известно, болты средневековых арбалетов пробивали даже броню рыцарских доспехов. Но в здешнем мире он не встречал такого оружия.

«Да!» – вскрикнул Алексей, чем потревожил мирно сопящего Явора. Парень сонно открыл один глаз, посмотрел на сидящего и снова отвернулся к стенке.

А сознание Алексея тут же зацепилось за возникшую идею и принялось обрабатывать ее со всех сторон. Знания по военной истории начали складываться в образы древнего оружия земного мира.

Он достал уголек и принялся чертить схемы прямо на крышке стола. Мысли сменялись с бешеной скоростью; стол, лавки и пол вскоре были исчерчены рисунками. Петушиный крик и лучик весеннего солнца, заглянувший в низкое окошко, возвестили, что ночь пролетела как одна минута. Но спать сегодня так и не придется – слишком мало у него времени, чтобы воплотить задуманное.

«Бывший десантник, мастер клинка и рукопашного боя, великий воин и стратег, прибыл он в этот Мир для защиты свободного народа. Его высокая миссия – спасти верящих в него людей от злобной силы, пришедшей уничтожить их. Лишь только он один, истинный Герой, может встать на пути могучего врага».

«Да-а, и лезет же в голову всякая чушь. Перегрел мозги…» – подумал Алексей, наматывая портянки и надевая сапоги.

Для преодоления бронированной мощи ящеров Алексей решил вооружить передовой отряд олавичей арбалетами, станковыми луками и баллистами. Как изготовить все эти боевые механизмы, он тоже примерно представлял. Теперь всё зависело от многих факторов: успеет ли он воплотить задуманное за неполных три недели; от сообразительности аборигенов; от удачи, наконец.

Ратибор вместе с тысячными разрабатывал тактику обороны, которая позволит как можно дольше удержать границу. Он попросил настаивавшего уделить ему внимание Олешу подождать до конца совещания. Но Алексей настоял на своем присутствии.

Олавичи хотели вернуться к обсуждению и Ратибор начал откровенно злиться, когда Алексей всех перебил и бесцеремонно обратился к нему.

– Ратибор, скажи: как ты собираешься погубить своих солдат – сразу же или частями, в несколько заходов?

– Вон! Зарублю к чертям! – покраснел от гнева начальник, вскакивая из-за стола.

– Ратибор, я всегда считал тебя здравомыслящим воином. И я думаю, ты отлично понимаешь, что я прав. Мы все погибнем под лавиной войска кхадов. Как гибли монги. Смерть не страшит вас, такова участь воинов. Но наши селения? Но жены и дети, матери и сестры? Ты о них-то думаешь? Ведь умри ты доблестно хоть сто раз во главе своих воинов – это не поможет олавичам. Поэтому ты должен выслушать меня, командир.

Ратибор как-то сразу сник, и злоба в его глазах погасла.

– Говори, – сдавленно разрешил он.

Алексей обвел взглядом командиров приграничного заслона. Послушают ли они его?

– Нельзя нам допустить вторжения кхадов на нашу территорию. Но вместе с тем мы не можем их разбить даже силами всех воев и ополченцев олавичей. Что уж говорить об отряде в три тысячи человек.

Выдержав паузу, чтобы олавичи еще раз взвесили то, что они и без него понимали, Алексей начал излагать далее.

– Мы можем изготовить оружие, которое будет пробивать строй ящеров. Вы же знаете, что я чужеземец. И я знаю, как сделать оружие, неведомое пока вам, но которое даст нам шанс устоять.

Алексей замолчал. Четыре пары глаз внимательно смотрели на него. И он продолжил, глядя прямо в глаза начальника заставы:

– Ратибор, ты должен дать своим воинам шанс. Шанс остаться в живых. Шанс исполнить свой долг и защитить народ Олавии. Сейчас очень многое зависит от тебя. Можно даже сказать, что судьба олавичей в твоих руках. И, может, немножко – в моих. Поэтому мне нужно полное содействий

– Что нужно? – без энтузиазма спросил Ратибор. «Хорошо, что хоть не возражает», – подумал Алексей.

– У нас есть максимум три недели. И делать всё нужно так быстро, как только можно. Отсыпаться будем потом… если живы останемся. Братуша и полсотни лучших воев – в мое личное распоряжение. Собрать под Турачем всех мастеровых, каких только можно, – оружейников, кузнецов, столяров. Рабочего люда для подсобных работ – побольше. Да, Ратибор, делай что хочешь, пусть князь потрясет казной или еще чем, но чтобы не позже чем через неделю браннский мастер Краф был здесь и возглавил работы по изготовлению оружия.

– Я должен подумать, – немного растерянно произнес командир.

– Думай-думай. Придут кхады – а мы тут сидим и думаем. Вот они обрадуются!..

Через два часа Алексей отдавал приказ Братушу:

– Слушай, дружище. Надеюсь, что ты не считаешь меня лазутчиком и этих ящериц человекообразных, которых мы с тобой видели в степи? Хотя ты можешь продолжать думать обо мне всё, что тебе хочется. Но на распри и другие недоразумения времени нет. Сейчас я командую. И ты уж поверь: от того, как я буду это делать, зависит, защитим ли мы наши земли или нет. А вот работа для тебя: отбери полсотни воев потолковее. Вы будете выполнять особые задания, но и самые опасные. Ты согласен? Хорошо, тогда отбирай только добровольцев. И первым делом вот что: добудь мне щит кхадов. У тебя есть максимум полторы недели времени.

Не задавая лишних вопросов, Братуш отправился выполнять поставленную задачу. «Вот бы все были такими идеальными солдатами», – отметил про себя Алексей исполнительность молодого олавича.

Привожая Братуша, он вспомнил, как на одной из коротких стоянок, во время вылазки в степь, к нему подошел этот сотник и предложил скрестить клинки. Алексей недоуменно тогда посмотрел на олавича, а тот презрительно ухмыльнулся:

– Не бойся. Убивать не буду. Просто хочу проверить, насколько хорошо ты владеешь своим необычным мечом.

Алексею было вовсе не до того, и он попытался «съехать» с этой темы, сославшись на более важные дела, чем выяснение отношений с горячим сотником. Но Братуш был очень настойчив, и в конце концов они отошли в сторону от остальных, сбросили утепленные плащи и стали друг напротив друга.

– Ты кольчугу-то надень. И щит возьми, – обронил Братуш.

– Не надобно мне. Я и так справлюсь.

Олавич сдвинул плечами. Алексей не стал ему объяснять, что у него поддета под рубахой и жилеткой тонкая, но на удивление прочная «майка» – кольчуга из паутины горного паука. А щит ему не нужен – он не умеет с ним обращаться, да и с катаной нужно управляться двумя руками.

Алексей уже знал, что в свои молодые годы Братуш был одним из лучших мечников южных уделов Олавии. Когда-то, в один из первых дней пребывания в этом мире, этот вой здорово погонял его мечом. Но теперь в кровь не выбрасывалось так много адреналина, как тогда, и в руках было привычное оружие. А еще у Алексея к тому времени уже был опыт боевых схваток. Поэтому он спокойно обнажил катану и ждал действий Братуша.

Сотник вытащил из ножен свой обоюдоострый клинок с широкими долами и на сей раз с заточенным острием. А в левой олавич удерживал круглый щит средних размеров.

Они сошлись, и зазвенела сталь. Самурайский меч против меча олавичей. Но напряженный пятиминутный поединок так и не выявил, кто же лучше во владении своим оружием. Наверняка если бы схватка была смертельной, то кто-то из «дуэлянтов» остался бы лежать на мягкой молодой траве посреди зеленеющей степи. Алексей подозревал, что Братуш не до конца продемонстрировал свое искусство меча, хотя и напрягся довольно сильно.

Молодой олавич обладал молниеносной реакцией, отличным чутьем движения оружия противника и отточенной техникой комбинации щита и меча. Подрезки и протягивающие удары Алексея то и дело приходились по щиту Братуша или сотник успевал подставлять свой меч. В то же время быстрые рубящие и проламывающие удары обоюдоострого клинка Братуша либо встречали на своем пути сверкающее тело катаны, либо попадали в воздух, когда Алексей уклонялся от них, одновременно контратакуя.

Но лишь раз он смог достать олавича, оставив отметину на шее Братуша, скользнув своим клинком по самому верху щита. Сам же Алексей разбил себе локоть о щит сотника и пропустил восходящее движение острия меча, который слегка разрезал ему бедро.

После этого поединка Братуш перестал показывать свою явную враждебность к чужаку и сохранял нейтралитет по отношению к Алексею.

Когда в Турач прибыл Краф, Алексей вышел перед толпой мастеров, человек где-то в триста-четыреста.

Рядом с ним стояли Мастер и Ратибор. Алексей дождался, пока мастеровые утихнут и станут ждать его слов.

– Мастера! Все вы уже знаете, что нас ждет впереди. И сейчас ваше умение должно помочь нам защитить наши земли. Наши луки не пробивают больших щитов ящеров. Но мы с вами сделаем такое оружие, которое прошибет их броню. Теперь слушайте особенно внимательно. Первым делом мы сотворим сверхмощные луки. И изготовим их не из дерева, а из железных дуг. Такой лук можно будет натянуть только с помощью устройства, которое мы назовем «механизм». Он не сложный, механизм этот, я вам его покажу, а материал для него и для лука вы уже подберете сами. Таких луков нужно изготовить не менее двух тысяч. Еще мы сделаем почти такой же лук, только раз в семь больше, и крепиться он будет на специальной платформе. – Алексей начал описывать устройство станкового лука. – Таких машин нужно соорудить около трех сотен.

Никто из слушателей не понял слова «машина», но Алексею было не до этого.

– Далее мы соорудим, если успеем, хотя бы сотню боевых устройств, которые назовем «баллиста». По сути, это будет известная вам праща, но только гораздо мощнее. Посредине деревянной рамы-каркаса мы наткнем много скрученных канатов, в которые вставим деревянный рычаг-плечо. На конце рычага на веревках подвесим большую пращу, которая сможет вместить здоровый булыжник. Если резко отпустить метательное плечо, оно ударится о стопорную балку и бросит камень на значительное расстояние и с большой силой. Такие вот «игрушки» мы должны с вами сделать. Самое большее – за две недели. Старшим будет Мастер. – Алексей указал на Крафа. – Ему я дам чертежи и более подробно расскажу об устройстве механизмов. Мастерские устроим прямо здесь. Большинство нужного материала уже доставлено – лес, камни, железо. Что из материала понадобится – только скажите, всё достанем. Я прошу вас работать и днем, и ночью не покладая рук. Времени у нас нет. Если мы не успеем – погибнем все. Но я верю, что вы справитесь.

Алексей в свое время много читал о древней боевой технике своего мира. Хотя в тех источниках была путаница по поводу названий и он так и не выяснил до конца, какое же устройство называется катапультой, а какое – баллистой. Ведь разные исследователи-историки имели на этот счет разные мнения. Но сейчас это меньше всего беспокоило Алексея. Главное, он представлял себе схемы и принципы действия метательных машин. А назови он эти механизмы хоть сковородками или баобабами, главное, что он может объяснить олавичам: станковый лук-катапульта – просто большой лук, а баллиста – огромная праща.

Через три дня, когда вернулся отряд Братуша, под Турачем дымились развернутые прямо на берегу реки временные кузницы, доносился звон кузнечных молотов и перестук столярных топоров. Туда-сюда, с грузом и без, сновали рабочие и подмастерья, таская заготовки, доски и бревна. Повсюду зычно ругались мастера. В одном углу лагеря, куда прибывали подводы из карьера под Бершею и где работали камнетесы, росла гора обтесанных, с острыми гранями камней.

Лагерь мастеров напоминал муравейник, где внешне царил хаос и беспорядок, но на самом деле каждый выполнял свою работу.

Братуш не потерял ни одного человека и привез два кхадских щита.

– Будут они здесь не ранее чем через три недели. Монги еще сопротивляются. Хотя от орды центральных степей уже мало чего осталось, – докладывал командир отряда на совещании, на которое Алексей собрал всех сотников Ратиборова воинства.

– Спасибо, Братуш. Значит, как я себе всё представляю. Завтра к вечеру Краф обещал дать первый арбалет. Далее многое будет зависеть от того, пробьет ли стрела арбалета щит ящеров. Если всё получится… хотя нет, должно получиться. Тысячу лучших стрелков-лучников мы вооружим арбалетами. И они сразу же должны начать тренироваться стрелять из них. Целиться и стрелять из арбалета гораздо легче, чем из лука. Для сражения…

– А зачем тогда изготавливать две тысячи этих… железных луков? – перебил Алексея тысячник Саламат.

– Хороший вопрос, Саламат. Арбалет – это всё же не лук, его заряжать долго. Чтобы время не тратить, задние заряжают – передние стреляют. Я так мыслю, что лучше научить одних хорошо стрелять, а других – быстро заряжать. Кхады двигаются очень быстро, так что времени будет мало. Что думаете?

Похоже, что все были согласны, поэтому Алексей продолжил:

– Для сражения нужно выбрать холмистую местность. Так мы хоть немного замедлим стремительное наступление ящеров. Проблема в том, что нужно заранее пристрелять баллисты… эти большие пращи. И желательно их поставить на некотором возвышении. Еще не помешал бы хоть какой лесок поблизости. Если придется отступать… Поэтому место для битвы с кхадами должны выбрать мы. Вот вопрос, над которым еще предстоит думать: как ящеров привести туда куда нам нужно?

Воины-олавичи принялись высказывать свои соображения по поводу тактического плана Алексея. Весь день они просидели в Тураче, обсуждая предстоящую битву. Несколько раз возникали шумные споры и Ратибору пришлось утихомиривать самых энергичных командиров. А на следующий день Алексей прямо на влажной земле чертил прутиком карту и схемы перемещений. Над ним толпились сотники, внося свои поправки и комментарии.

В процессе этих разработок у Алексея возникала мысль, которую все они как-то упустили.

– Ратибор, сколько сейчас монгов на нашей территории? – Воевода почесал затылок.

– Несколько тысяч… пять или шесть. Будет на кого менять наших пленных. Теперь мы их в Такк погоним.

– Погоди, не горячись. А сколько среди них воинов?

– Ну… мы разоружили где-то больше тысячи.

– Ратибор, нужно вернуть оружие воинам монгов. Они будут биться вместе с нами.

Какое-то мгновение командир переваривал эту мысль, потом холодно, с расстановками, громким басом произнес:

– Никогда! Никогда олавичи не будут сражаться вместе с этими собаками. Да что ты знаешь об этом, чужак? Ты знаешь, сколько горя они принесли нам? Сколько наших братьев, сестер и матерей они обернули на рабов? Вот разобьем этих зубастых и тогда примемся за монгов.

– Не кричи. Я тебя прекрасно понимаю. Но… но ты сейчас думаешь о том, что было, и тобой управляют эмоции. А я думаю о будущем и слушаю голос разума. Ратибор, когда мы сломим строй кхадов, никто быстрее и точнее конницы монгов не сможет их добить. И вообще лишняя тысяча сабель нам не помешает. Ведь на нас двигается более пятнадцати тысяч ящеров. Ты об этом думаешь?

Долго боролся со своими чувствами воевода олавичей, много раз еще Алексей настойчиво возвращался к этому разговору, прежде чем Ратибор скрепя сердце отдал команду собрать всех воинов-монгов и вернуть им оружие.

Потом Алексей вместе с ним и с тысячными ездили осматривать возможные места для битвы. А вечером они вернулись в лагерь мастеровых, где вовсю кипела работа. Их уже ждал Краф. И в руках он держал арбалет, оружие, неизвестное в этом мире ранее.

Наступил очень важный момент, один из ключевых в подготовке к обороне границы.

Алексей сам раньше всего лишь несколько раз стрелял из спортивного арбалета. Сейчас же в его руках был тяжелый боевой арбалет, который ему передал Мастер. И еще неизвестно, правильно ли изготовлено это оружие.

Алексей внимательно осмотрел арбалет. Вроде бы всё, как он говорил. А вот правильно ли он говорил? Он знал параметры, Краф отлично разбирался в железе, и у них получился неплохой рабочий тандем.

Ну что же. Толстая стальная дуга-лук. Они с Мастером рассчитывали мощность дуги около восьмиста килограммов при натяжении. На дуге более чем внушительная толстенная тетива из жил, достаточно крепкая, чтобы согнуть упругую сталь. Ложа метровой длины с бороздой для направления стрелы. Спусковой механизм с курком. Самым сложным было сконструировать устройство для натяжения сей махины.

Хорошо, что под рукой был такой… действительно лучший, из лучших мастеров. Он вытянул из Алексея всё, что тот знал об устройстве «немецкого ворота», самого мощного устройства для натяжения арбалета. И вот этот ворот красуется на арбалете – толстая стальная рейка, имеющая с одной стороны вид гребенки с зубьями. С передней стороны рейка снабжена двумя крюками для зацепления тетивы. По гребенчатой стороне рейки перемещается редуктор, прикрытый железным кожухом. На внешней стороне редуктора длинная рукоять. Такой себе домкрат.