Текст книги "Тень"

Глава 16

Все, как и оговаривалось, уже были в Центральном районе. Мы собрались в узком заднем дворе здания Администрации Всесильных. Двор был почти пуст, и тут не было ничего, за исключением большого и закрытого мусорного контейнера, стоявшего около стены здания. Здание Администрации будто мрачно глядело на нас глазницами окон, за которыми не было и следа присутствия жизни. Видимо, было ещё слишком рано, или мы оказались тут в выходной день.

Болезненно напомнило о себе лицо Европы, искорёженное болью от вспарывания собственного живота. Именно перед зданием этой Администрации произошла публичная казнь.

Где-то вдали выли полицейские сирены, и послышался слышно визг шин, но к счастью, к нам пока никто не бежал. Это заставляло всех напрячься. Наверняка наше вторжение в замки не прошло бесследно, и мы теперь цели для полиции, или хуже, мечников.

Ису огляделся, но маску снимать не рискнул, как и я. Мы собрались в круг, и переглянулись.

– У кого что? – решил я спросить первым. – У меня материал очень интересный.

– Я пуст, – пожал плечами Итомэ. – Даже лабораторию не удалось найти.

– А вот у меня есть кое-что, – сказал Ису, но отнюдь без радости в голосе. Похоже, он нашёл что-то не менее удивительное, чем я.

Сначала я рассказал о своей находке, и показал её. Итомэ вскинул брови, обрадовавшись, что не убил ни одной тени. Однако в то, что я и Ису – тени, он поверил неохотно, восприняв проект с недоверием. Мне казалось, для всех эта новость будет столь же шокирующей, как и для меня.

– Ису, тебя это не удивляет?

– Удивляет, но не в обморок же падать. Это хоть какое-то объяснение нашей силе, Рэн. Теперь мы знаем о её происхождении, и твоя история о проекте «Инкар» прекрасно совпадает с информацией в моей находке.

– А у тебя что?

– Вот, – он достал из-под кимоно пару листов. – Самое важное. Вот это действительно жутко.

– Рассказывай, – не выдержал Итомэ, произнеся это так, будто ему собираются поведать сказку на ночь.

– Ну, – начал Ису. – Может это и бред но… В общем, помнишь, я тебе говорил о том, что Киотские ученые нашли тёмную материю? Она, по сути, быстро кончилась. Но её научились добывать. Так вот, они её не из воздуха берут. Оказывается, что тёмная материя содержится не только в пространстве, но и в человеке. Из пространства её извлечь просто невозможно техническими средствами, и не знаю, почему. Более того, частица тёмной материи – одна из главных частиц в структуре нашего организма. Это вещество в ответе за сильное ядерное взаимодействие.

– Чего? – не понял Итомэ.

– За счет сильного ядерного взаимодействия протоны и нейтроны держатся вместе. Насколько я понял, не будь этой силы, ты бы распался на части.

Услышанное заставило Итомэ расширить глаза. Да и я, признаться, немало удивился.

– И что это всё значит?

– Дослушай, – попросил Ису. – Тёмная материя между частицами будто цемент. Она их крепит, но есть ещё кое-что. Митохондрии, электростанции нашего тела, выделяют тёмную энергию, которой, в теневых личностях, судя по истории Рэна, намного больше чем в обычном человеке. Это объясняет то, что удалось выяснить мне. Процесс нашего рождения, обычно, сопровождается колоссальным выбросом энергии, необходимым для быстрого формирования плода. Так? Во время выброса происходит не только выброс, но ещё и вбирание. Когда в плоде становится больше соединений частиц, то появляется необходимость в сборе дополнительного строительного материала, который плод и осуществляет. Таким образом, чем больше плод, тем больше тёмной материи ему надо, но дело в том, что плод, преимущественно, состоит из обычного вещества. Обычной материи. От того тёмной материи в нём мало, и потому у обычного человека нет возможности использовать тёмную энергию в тех масштабах, в которых можем мы.

Вот как. Это объясняло то, почему в течении жизни я ни разу не видел, чтобы кто-то использовал тёмную энергию. Всё было просто – никто не мог её использовать.

Ису продолжил:

– Но это не самое главное. Самое главное в том, каким способом Киотские ученые научились концентрировать тёмную материю, делая её ощутимой для извлечения энергии. Тёмную материю не взять из воздуха. Для того, чтобы её получить, нужен живой человек, но если извлечь из человека тёмную материю, то он…

Мне вспомнился мужчина, ставший жертвой тёмных энергетических щупалец. С ним произошло нечто напоминавшее распад на молекулы.

– Он распадётся? – уточнил я.

– Да. И вы не представляете, сколько человеческих жертв потребовалось, чтобы эту тёмную энергию использовать в производстве. Но есть у этой процедуры побочный эффект. Даже два. Оказалось, разум человека явление энергетическое. И более того, энергия личности привязана к тёмной материи, и всегда ходит с ней рука об руку. Они никогда не расстаются.

– Что это значит?

– Значит это то, что когда ты концентрируешь тёмную материю в хранилище, чтобы извлекать энергию, тебе надо отделять её от обычного физического тела человека. Знаешь, что тогда происходит?

– Что? – спросил Итомэ.

– Тёмная материя, отделяясь от физического тела, и уходя за энергией сознания, пытается компенсировать недостаток потерянного вещества, которое было в человеке. Видя, что её организм носитель распадается, она начинает вбирать дополнительную тёмную материю из воздуха. По каким причинам это происходит, в документах не объяснено. Побочный эффект в том, что энергия личности стремится воссоздать вместе с тёмной материей организм своего бывшего носителя. Причём целиком.

– То есть тени – бывшие люди? – смекнул я.

Ису молча кивнул, понимая, что после такой новости надо объявлять траур в масштабах планеты земля. Это было ещё более шокирующей новостью, которая заставила сердце пропустить пару ударов. В груди неприятно заныло, и я испытал глубокую тоску. Тени – не просто обычные живые существа с зачатками разума, это существа, которые когда-то были людьми.

Теперь ясно, почему в описании проекта «Инкар» было использовано слово «теневая личность». Не потому, что я стал личностью из тени, появившейся из пустоты, а потому, что тень была личностью когда-то, затем став мной. Невероятно, просто невероятно. Каждая убитая тень… Я сжал рукоятку клинка дрожащей от гнева ладонью, до боли, и почувствовал, как по щеке потекла слеза. «Мрази! – стиснул я зубы. – Мрази!».

– Я понимаю твоё потрясение, Рэн, но это ещё не всё, – сказал Ису. – Тень представляет из себя, грубо говоря, младенца. Она – сильнейший концентрат тёмной материи, который выделяет колоссальное количество тёмной энергии. Как только она заканчивает своё формирование, то начинает снова собирать обычную материю, используя атомы, находящиеся в окружающем мире, чтобы воспроизвести утраченную оболочку. Как следствие, возникает дефект. В обычном человеке тёмной энергии выделяется меньше потому, что тёмной материи в нём немного, но тень это другое. Тень в процессе своего формирования собирает очень много дополнительной тёмной материи, которая ранее просто была не нужна, и как только формируется физическая оболочка, как у нас, на выходе мы имеем человека с высоченным уровнем наличия тёмной материи в организме. Это и объясняет нашу огромную силу, Рэн. Более того, каждая тень может…

– Пережить процесс реинкарнации, – понял я. – Реинкар. Инкар. Вот откуда название.

Я вспомнил колоссальную прочность купола, и то, что он теряет её, как только тень оттуда выбирается.

– Да, – сказал Ису. – Моя теория, кстати, была тоже почти верна. Тени напрямую связаны с обеспечением Купола энергией и его прочностью. Купол сделан из такого материала, который подавляет способность тёмной материи к самовосстановлению, но при этом, тёмная материя выделяет большое количество тёмной энергии, которую иногда нужно восполнять. Теней используют как электростанции, Рэн, навсегда заточая их в куполе, как животных.

Итомэ и Ису смотрели на меня, будто ожидая бурной реакции, как обычно. У меня действительно возникло желание разнести всё кругом, включая себя, ведь выходит, я столько невинных жизней погубил. Я позволил пропитать себя влиянием Всесильных, которое они оказывали через СМИ и информационные каналы мечников. Я слепо убивал самых настоящих людей. Кто бы какие оправдания этому не придумывал, кто бы какие ярлыки на теней не вешал – мы убивали людей. Ису был прав, говоря, что это мы убийцы, но теперь он прав вдвойне.

Мечники – инструмент всесильных, не позволяющий теням вырваться на свободу. Это инструмент, призванный сдерживать их, ведь одного купола недостаточно, и он иногда давал трещины. Поверить было трудно в то, что не только мы оказались под колпаком. Местечко хуже колпака досталось теням, томящимся в стенах Купола.

Проблему сразу стало видно с совершенно другой стороны, и я был поражен, увидев дела подобным образом. Правдивым образом, который скрывают ото всех.

Мне вспомнился треугольник.

– Ты сказал, что тёмная материя выделяет большое количество энергии, да? – спросил я, взглянув на Ису.

Ису кивнул.

– Значит, запас этот надо восполнять. Как они его… Твою мать… – я снял маску, бросив её на землю, и вцепился ладонями в голову. – Они ведь из гражданских! И преступников!

Впервые меня охватили подобные эмоции. Чувство отчаяния, гнева, безысходности и злости одновременно. Состояние для организма было настолько необычным, что я медленно садился на корточки, ища опоры в ближайшей стене.

Вот зачем нужен был этот треугольник, и вот куда пропадали приговорённые к смерти преступники. Их не кремировали, их обращали в теней, и то же самое делали со стариками, которые заканчивали свою жизнь в доме престарелых. Никаких похорон, а энергетическое порабощение. Под любыми предлогами людей совали под треугольник, чтобы выкачать побольше энергии для купола. Их не казнили, как я подумал сначала, а порабощали.

Тут у меня возник вопрос, только ли преступников использовали в качестве энергии? И преступников ли? С системой законодательства Купола преступником мог стать кто угодно, за любой проступок, будь это даже снятие котёнка с дерева в не положенном месте.

Стало интересно, что думают по этому поводу всесильные. Они на собрании, значит, были, так?

Эмоции стихли все. Моментально, быстро, и безболезненно. Я встал, вытянувшись во весь рост, и снова подошёл к Ичинару с Ису. Они, догадываясь, что я собираюсь заявить, переглянулись.

– Нужно обнародовать данные, – кивнул я. – Больше смысла искать нет. Это надо придавать огласке, и такой информации будет достаточно, чтобы народ разочаровался в своих правителях. Всесильных получится сместить, я более чем уверен.

– Вот они! – крикнул кто-то, неожиданно появившийся из-за угла. Я дрогнул, обернувшись. Там стоял мужчина, который видел нас в момент выхода из энергетического тоннеля. В жизни бы не подумал, что он мало того отследит нас, так ещё и сдаст. Хотя, скорее всего он отследил не нас, а меня, ведь я единственный, кто бежал пешком потому, что по другому не умеет. Владел бы ветром, переместился бы моментально. Итомэ очень осторожный, потому, его следы обнаружить было крайне трудно.

Я быстро передал документы Ису. Тот пихнул все бумаги Итомэ, что-то ему сказав. Итомэ энергично кивнул. Ису выхватил меч, махнув в сторону окна Администрации, и отправленный невидимый веер проделал в стене большую дыру. Итомэ подбежал к контейнеру, подкатил его к дыре, забрался на него, и скрылся в здании Администрации.

Послышался топот. Мы с Ису встали спина к спине, ощутив жгучее чувство страха перед предстоящей схваткой. Не смотря на то, что мы имели преимущество в силе, страшно было всё равно. Пусть мы сильны, но не бессмертны, и это расстраивало. Мечники обступили нас с двух сторон, и некоторые из них дёрнулись в сторону трещины в Администрации, но Ису остановил их, махнув мечом, и разрезав перед ними асфальт веером энергии. Мечники глядели на нас с испугом и напряжением, столпившись. Они не рисковали подойти ближе.

Группы вели великие мастера школ, возглавляя отряды. По иронии судьбы, по моему фронту лидером был Рю, и мы встретились с ним взглядами. Его взгляд, как и всегда, был холоден. Он невозмутимо держался за рукоятку меча, готовый разлучить меня с жизнью так же легко, как сделал это с Хелей. Я разозлился.

Боль, доставленная мне гибелью Хели, тут же напомнила о себе. Поняв, что я зол, мечники изменились в лице, приоткрыв рты.

– Сдавайся, Рэн, – сказал Рю. – Сэппуку или казни тебе не избежать. Так уйди с честью, хотя бы.

– Пошёл ты! – Рявкнул я. Вновь вокруг меня вспыхнуло чёрное пламя. – Все вы – убийцы! И сегодня люди узнают правду! Ты даже не понимал, кого подготавливаешь!

Мне казалось, что моё обращение к Рю на «ты», и подобная грубость удивят его, но он остался совершенно невозмутим. Он даже не повёл глазом, а я надеялся, мои слова побудят его хоть к чему-то. Его точка зрения была неизменна, или может, я заставил его задуматься?

– Ты не ведаешь, что творишь, и не понимаешь, к чему твоё упрямство и упрямство твоего друга приведёт. Не говори о том, чего не знаешь, – сказал Рю.

Черное пламя вокруг меня стало гореть интенсивнее, и я испустил слабую ударную волну, которая заставила мечников дрогнуть, а кимоно на них колыхнутся, будто от порыва ветра. Их ли лица начинали бледнеть, демонстрируя явное нежелание со мной связываться, а в глазах появились проблески страха. Один лишь Рю не двинулся, продолжая буравить меня взглядом, и рассчитывая на моё благоразумие.

– Да что ты! Я всё знаю о проекте «Инкар»! Знаю, что твои любимые Всесильные вытворяют с людьми, чтобы содержать купол!

– Они делают это с отбросами. Иначе Купол не спасти, – спокойно заявил Рю.

Мечники переглянулись, но, пока, отступать не решили. Наш разговор с Рю явно стал открывать для них что-то новое. Рю решил попробовать заговорить меня, чтобы избежать драки, это я понял сразу. В прошлый раз он меня провёл, теперь не проведёт. Всё, что он говорил, и, скорее всего, всё что он думал по поводу внешнего мира – ложь. Но было бы ещё хуже, понимай он это.

– Тебя нужно было контролировать, Рэн, – продолжил Рю. – Иначе твоя сила погубила бы много человеческих жизней.

Мне вспомнилось, как Рю ударил меня в переулке, лишив сознания. Выходит, это было ради того, чтобы сдержать зарождающуюся мощь?

– В каком смысле контролировать?

Рю на миг отвёл глаза. До него не сразу дошло, что я полностью изучил документы по Инкару, и он проговорился. «Было установлено наблюдение за Рэном Шинодой и Ису Редклифом с целью обнаружения выделения концентратом колоссального объёма тёмной энергии. Приставленные к ним ответственные люди обязаны в разные моменты жизни провоцировать разные чувства, чтобы выявить реакцию концентрата на разные эмоции». Так Рю, оказывается, всё это время был приставленным ко мне ответственным человеком? Мне не хотелось верить в то, что это правда.

Получалось так, что меня растили как подопытную крысу? Меня растили для того, чтобы каким-то образом понять, как можно передать мою силу кому-то ещё? Чувство того, что меня обманули было таким сильным, что я до боли сжал кулаки. Выходит, я не случайно там оказался? На той дороге, рядом с запечатанным клинком, и погибшей блондинкой.

Поглощённый гневом, с воинственным криком, я выхватил меч. Рю неожиданно обратился ветром, умчавшись ввысь, но и я не отстал от него. Я поднял себя над крышей с помощью телекинеза, и увидел, что Рю ждёт меня на большой площади перед зданием Администрации. На этой самой площади был казнён Европа.

Вокруг площади сгрудились гражданские и полицейские машины с работающими мигалками, но полицейские соваться к нам с Рю не спешили. Видимо, опыт прошлого зрелища заставил их передумать, вызывая страх перед попаданием под мой удар. Мне бы на их месте тоже было страшно, и их можно было назвать скорее разумными, чем трусливыми.

Над площадью уже парил голографический экран, на котором было лицо Итомэ, и он что-то говорил. Это обрадовало меня, на миг позволив ощутить вкус приближающейся победы. Итомэ, скорее всего, вёл вещание на весь купол, раскрывая найденную нами информацию.

До Рю я добрался быстро.

– Вы не ведаете, что творите, – сказал Рю, косясь на Итомэ. – Если освободить теней, то… Немедленно откажитесь от своих слов, и вам позволят уйти с честью.

– Честь в вашем понимании мне не нравится, – ответил я. – И это вы не ведаете, что творите.

Рю хотел что-то сказать, но я решил разговор не продолжать. Ему всё равно было не убедить меня, как бы он не старался. Всё уже давно было ясно, и ясно предельно. Всё, чему меня всю жизнь учили – ложь, и слушать тут было нечего.

Мой меч засиял бело-черным свечением, будто излучая ауру. Без разговоров я молниеносно бросился к Рю, нанося удар колоссальнейшей силы, но он блокировал его, успев достать клинок. Зазвенела сталь. Энергия удара заставила каменную кладку площади затрещать по швам. Стоявшие вдали автомобили слегка подскочили, будто под ними взорвались маленькие бомбы. Спустя миг мы с Рю стояли в кратере, от которого в разные стороны расходились толстые трещины.

Я не сразу заметил, что кричу. Рю каким-то чудесным образом смог выдержать удар, сопровождаемый моей физической и энергетической силами. Вспыхнули чакры Рю, и его клинок стал вместилищем стихии холода и ветра, покрываясь извивающимися снежными плетями.

Между нами завязался бой. Рю ловко уклонялся, иногда парируя мои удары, и быстро бил в ответ. Он сделал два метких, очень быстрых удара, и я не успел закрыться. Резкая, морозная боль, стягивающая кожу, пронзила бедро и грудь, заставив меня вскрикнуть. Я отпрыгнул, разрывая дистанцию с Рю так сильно, как только мог. Он ранил меня, и серьёзно.

Я понял это не глядя. Кимоно быстро пропиталось кровью, но я ещё был жив, что говорило о сохранении боеспособности. Состояние шока приглушало болезненные ощущения, и пока можно было драться не боясь, что боль помешает. Без черного клинка, даже не смотря на свою огромную силу, мне не удавалось полноценно противостоять Рю.

Меч неожиданно потяжелел. Я опустил его, но так, чтобы в случае чего можно было парировать удар и совершить контратаку. Во мне было больше силы, что заставляло меня чувствовать себя слишком уверенно, и это стало роковой ошибкой. Как и в прошлый раз, меня снова брали опытом. Решив быть осторожнее, я занял боевую стойку.

Рю отреагировал на это став ветром, и помчавшись ко мне, через пару секунд грозясь до меня добраться. К счастью, одного своего козыря я ещё не раскрыл. Когда Рю явился, занося меч для того, чтобы меня разрубить, я отскочил назад, и сковал его телекинезом. Он замер, как восковая фигура, перед параличом успев лишь расширить глаза. Такого поворота событий он явно не ожидал.

Рю был силён, промедление могло стоить мне жизни, потому я отреагировал быстро. Используя телекинез, я прыгнул вперед вытянув ладонь, и придавая себе сильное ускорение. Сконцентрировав в ладони плотный сгусток энергии, я коснулся им живота Рю, и этот удар отбросил его с такой силой, что Рю пролетел метров десять. Упав, Рю перекатывался по площади, и силой моей атаки его тянуло ещё метров десять.

Думать о победе было рано.

Рю был необычным человеком, обладавшим необычайной прочностью. Не теряя времени, я сделал ещё один рывок, взмыв в небо и оказавшись над Рю. Я набрал приличную высоту и видел ровно половину площади. Наполнив ногу ударной энергией, рывком отправил себя вниз, прямо на цель. Врезавшись в Рю со всей силы, я заставил площадь с треском прогнуться, образовав ещё один растрескавшийся кратер. Поднялись клубы пыли, скрывшие нас от пристальных взоров напуганных зрителей, окруживших площадь.

Рю лежал на спине, придавленный моей ступнёй, и я быстро приставил к его горлу меч. Из под его седых волос лилась кровь, небольшим ручьём перекрывая лицо, и стекая под одежду. Впервые мне удалось увидеть кровь Рю, и это было для меня удивительным событием, которое я запомню. Он открыл глаза, глядя на меня всё так же спокойно, как и всегда. Честь самурая не позволяла ему кричать и корчиться от боли, хотя в такой ситуации это было допустимо, на мой взгляд.

Я не чувствовал победы над Рю. Это не было для меня соревнованием, которое я собирался выиграть не смотря ни на что. Это было актом возмездия, в рамках которого Хеля, моя любимая Хеля, будет отомщена. «Прощайся с жизнью, Рю» – подумал я.

Меня одолевала злость, меня раздирало желание поскорее вонзить лезвие в горло старика, чтобы наказать его за всё, что он сделал. Он лгал мне всю жизнь, он погубил мою любовь, и он поощрял эксперименты надо мной. Он поощрял эксперименты над невинным ребёнком, мнения которого по этому поводу даже не спросили.

Но почему-то, от фантазии, где он умирает, мне становилось только хуже. Я чуть расслабил ладонь, отстранив лезвие от его горла, но не ослабляя бдительности.

– Чего ты ждёшь? – спросил он сдавленно.

Я вот тоже задумался, чего жду, и почему Рю до сих пор жив. Мне вспомнилась всё, что он сделал, и самым разумным в данной ситуации было именно убить его. Кто знает, сколько ещё людей пострадали из-за него? Что-то останавливало. Чем я буду лучше чем он, если совершу это убийство? Ничем. Я стану точно таким же инструментом жестокости, только не чужой, а своей.

– Расскажи мне, кто я, – попросил я. – Не ври мне хотя бы здесь. Кто я? Зачем ты сделал всё это со мной?

Я снял ступню с груди Рю, и отошёл, держа меч в готовности. Рю громко вдохнул, и раскинул руки, испытав явное облегчение. Он тяжело дышал, и я терпеливо ждал, пока он закончит. Возник страх, что он встанет, и продолжит бой, но сил у Рю не осталось. Их хватало ему только на то, чтобы дышать и смотреть.

– Ты был агентом старого правительства, Рэн, – начал Рю, похоже, решив вскрыть всё.

– Каким ещё агентом? – изумился я.

– Когда всё началось, когда начались вооруженные попытки прервать эвакуацию в Купол и восстание, тебе дали задание забрать черный клинок и транспортировать его в резиденцию старых правителей, – Рю хрипло дышал, и слова давались ему нелегко. – Твоя мать, к сожалению, была среди восставших, и ты побежал спасать её, когда правители применили первую версию гибридного генератора, который был оружием массового поражения. Ты вместе с матерью попал под удар, но в результате вместо того, чтобы обратиться обычной тенью, и пройти процесс обыденно, как остальные, ты моментально пережил реинкарнацию, – Рю хрипло прокашлялся, – о ней, похоже, знали. Ведь мне отдали приказ ждать тебя у себя в доме, до тех пор, пока ты не придешь. Я не знаю, как они поняли, что ты быстро переродишься, и придешь ко мне. На это, вроде, повлияла какая-то аномалия, то ли искусственно вызванная в том районе Киото, то ли нет.

Агент старого правительства, моя мать, реинкарнация. Они, получается, вели проект «Инкар» ещё до того, как загнали всех под купол?

Не верилось, но у меня было настоящее прошлое, но удивляться не было никаких сил. Я был вымотан схваткой, мне не терпелось узнать всё до конца, и покончить со всем этим. Но вдруг появилась ужасающая догадка, встрепетнувшая мою душу и вернувшая бодрость.

– Как выглядела моя мать?

Рю описал её, и когда в голове всплыл её образ, в груди неприятно защемило. Стало невыносимо больно. Так больно было только тогда, когда я видел смерть Хели, и это было отвратительно чувство. Мне вспомнилось, что в детстве, увидев блондинку с волнистыми волосами, описанную сейчас Рю, я заплакал. Стало ясно, почему при её виде я испытал сильнейшее чувство утраты. Это была моя мама.

Я служил старым правителям. У меня было реальное прошлое, о котором мне совсем ничего не было известно, и теперь всё стало ещё более запутанным. Чем я занимался, и что конкретно делал, было неизвестно. «И всё равно, – решил я, – нет смысла цепляться на прошлое. Значение имеет только то, что происходит сейчас».

– Когда я забрал тебя, то получил новый приказ, вырастить, свести с Хелей, и в определённое время спровоцировать события, которые вызовут в тебе нужные эмоции. То, что ребята издевались над тобой, как и убийство Хели, моих рук дело, – признался Рю неожиданно, видимо, совсем не боясь за жизнь. – Прости меня, Рэн. Я лишь хотел сослужить службу своей стране.

Я промолчал. Мне даже в голову не приходило, что ответить. Это перевернуло мой мир, поставив всё вверх дном, и шокировало. Я будто потерял конечность, и конечностью этой была подлинность личности, которой мне пришлось стать. Выходило, что меня сделали продуктом множества заранее запланированных событий, и даже гибель Хели была подстроена заранее. Вопросом, наверное, было лишь то, когда и при каких обстоятельствах. Не в силах реагировать, и находясь в эмоциональном истощении, я убрал меч в ножны.

– Что ты планируешь делать, Рэн? – ослабленно спросил Рю, не переставая смотреть в небо.

– С вами – ничего. Я дарю вам жизнь, мастер, и вы вольны сделать с ней что хотите. Можете, следуя своим догматам о чести, вскрыть себе живот, можете жить. Дело ваше. Я узнал всё, что хотел узнать.

Послышался многочисленный топот. Оглядевшись, я увидел, что меня окружают полицейские, вооруженные мечами и автоматами. Нужно было бежать, но я решил остаться. Всё, что я хотел выяснить, выяснилось. Не спеша подняв руки, я решил сдаться, и ждал полицейских.

Вдруг земля дрогнула, да так, что всех подбросило. Полицейские едва устояли на ногах, удивившись, и вскоре причина явления стала ясна.

Сквозь неровную кладку площади, с шести сторон, прорезались острые, каменные концы, цветом и материалом напоминавшие треугольник, который я видел. Пока они были короткими, но постепенно, они вытягивались, становясь выше. От них вскоре пошли трещины, которые сошлись в середине, как раз там, где был я, и Рю.

Взяв старика на руки, я отпрыгнул в сторону, и положил его. Произошедшему далее я не мог найти никаких объяснений. Площадь, словно сыпкая сухая земля, покрылась мелкими трещинами, и стал напоминать картину, умышленно состаренную техникой кракелюра. Поверхность начала выгибаться вверх с диким треском и грохотом, а затем, резко провалилась, будто бы под ней исчезло пространство.

К центру стягивалось бетонное крошево и осколки кладки, как к песчаной воронке зыбучего песка. Отойдя ещё дальше, и захватив с собой Рю, я смотрел на это расширенными от удивления глазами. По толпе полицейских прошла волна испуга, и они стали разбегаться в разные стороны, как насекомые от гигантского пылесоса. Я лишь успел заметить, что лица их окаменели.

Вскоре острые концы, появившиеся из-под площади, вытянулись окончательно, остановившись. Они были как изогнутые когти, остриём направленные к центру, и угрожающе нависали над тем, что должно было вылезти из воронки, начинавшей крутиться. Про себя я назвал их когтями.

Вдруг кончики когтей ярко вспыхнули, и прямо на острых концах стали образовываться сгустки чёрно-белой энергии. Из сгустков ударили прямые лучи, напомнившие лазер. Как только они коснулись центра воронки, то месиво из бетона и кладки стало плавиться, постепенно исчезая.

В центре появилась дыра. Лучи стали расходиться в разные стороны, формируя четыре конца большого прямоугольника, и оставляли после себя зияющую пустоту. Но вскоре стало ясно, что прямоугольник оказался выходом для чего-то. Из образовавшегося прохода плавно выпарил перевёрнутый треугольник.

Это оказалось то самое устройство, под которое меня хотели поставить. Но теперь он чем-то отличался. А именно стеклянной камерой, которая была встроена в его середину, и была будто глаз. Внутри была Хеля, прикованная к поверхности треугольника цепями, и беспомощно висевшая на них, будто её распяли.

На фоне нахмурившихся туч треугольник выглядел очень угрожающе, и трудно было скрыть впечатление, что он на меня производил.

Так же над треугольником парили уже не пять, а шесть мечей, один из которых был мой, красный. Я начал догадываться, что задумали всесильные. К чему им нужен проект «Инкар». Единственный способ убедиться заключался либо в прямом вопросе, либо в наблюдении. Первый вариант маловероятен, и я сразу стал ориентироваться на второй.

Это было издевательством над телом. Меня охватил приступ злости, заставивший стиснуть зубы, и напрячь все конечности до онемения. «Кому и зачем понадобилось такое делать?! – гневливо думал я. – Разве нельзя оставить мёртвого человека в покое?!». Я вытащил меч, намереваясь разбить стеклянный глаз, и вытащить её оттуда.

Обвалившаяся площадь сформировала внизу полусферу, и сразу стало ясно, куда всё провалилось. Формой полусфера напоминала помещение, в котором меня держали прежде, чем Ису освободил.

Подобных устройств-треугольников, как оказалось, было несколько. Они, подобно бамбуку, быстро вырастали, начав выситься в разных точках центрального района. Всё это напоминало подъём из-под земли инопланетных космических кораблей, которые планировали захватить Землю, и это зрелище пронимало до дрожи.

От когтей к треугольнику рывком вытянулись толстые цепи, которые будто его сдерживали, не позволяя взлететь выше положенного. Я увеличил дистанцию настолько, чтобы быть на достаточном удалении, но при этом, иметь возможность быстро добраться обратно. Прежде, чем бросаться за Хелей, нужно было оценить то, с чем предстоит столкнуться. Необдуманные поступки научили меня тому, что они до добра не доводят, и надо думать, прежде, чем делать.

Кругом стала нависать тьма, которая будто бы давила на виски, и мешала анализировать обстановку. Гул, исходящий от треугольников, стремительно нарастал. Неожиданно, через завесу пыли, поднятую вокруг, промчались пять ветровых вихрей. Став в один ряд, недалеко от меня, они обратились людьми. Это были правители, внутри которых синхронно потухли зелёные чакры.