Текст книги "Невский проспект. Главная улица города"

Первоначальная история этого участка не очень ясна. Считается, что первым его владельцем в 1738 г. стал солдат С. Борисов. Спустя 80 лет, к 1822 г., на набережной канала стоял уже трехэтажный каменный дом, принадлежавший действительному статскому советнику А. Я. Вильсону, а со стороны Казанской улицы на участке стоял деревянный флигель. В тот же год дом на набережной перестроил и расширил архитектор Д. Квадри.

В 1824 г. владельцем участка и здания стал некий И.-Э. Данишевский, для которого все тот же Д. Квадри построил во дворе каменные служебные флигели. А прежний владелец А. Я. Вильсон в 1826 г. назначен начальником Ижорских заводов, куда и перебрался на служебную квартиру.

В 1860-е гг. участок купило Русское общество торговли аптечными товарами. По его заказу дом фактически заново застроили. По проекту архитектора А. К. Кейзера со стороны Казанской улицы возвели 4-этажный дом, по набережной Екатерининского (Грибоедова) канала – 5-этажный, а между ними – три 5-этажных дворовых флигеля. Первый и второй этажи корпуса по Казанской улице предназначались для самого Общества, а на третьем и четвертом этажах находились квартиры, которые сдавались внаем. Дворовые флигели частично использовались в качестве складских помещений, а частично в них также были устроены сдававшиеся внаем квартиры и помещения. Здание на набережной полностью являлось доходным домом.

Вид фасада дома Русского общества торговли аптечными товарами по Казанской улице в наше время

Различное назначение нижней и верхней части дома по Казанской улице как бы подчеркивается оформлением его фасада. Они четко разделены горизонтальной полосой. Окна первого этажа большие, арочные, витринного типа. Штукатурная отделка фасада имитирует дощатый руст. По краям фасада небольшие ризалиты на две оси, с балконами на уровне второго этажа.

После 1917 г. дом на Казанской улице заняли секретариат и аналитическая лаборатория Губмедснабторга. Дворовые флигели так и продолжали использоваться в качестве аптечного склада. Затем, вместо Губмедснабторга, здание занял Химико-фармацевтический институт Министерства здравоохранения РСФСР.

Следующий дом известен по фамилии последних владельцев как «дом Роде».

Первый каменный дом построили на этом участке в 1784 г. для прокурора С. К. Кононова. Впрочем, уже в 1786 г. владельцем дома стал действительный статский советник А. М. Худобашев, представитель древнего армянского рода из Имеретии. Служил при Министерстве иностранных дел и в 1817–1818 гг. принимал участие в посольстве в Персию. Но более известен Худобашев как писатель и языковед. Его перу принадлежат «Обозрение Армении в географическом, историческом и литературном отношениях» и «Исторические памятники вероучения Армянской Церкви, относящиеся к XII столетию». Он также является автором двухтомного армяно-русского словаря, над которым работал 20 лет.

Худобашев во второй трети XIX в. – один из самых видных и влиятельных членов армянской общины в Петербурге. Умер в 1862 г. и похоронен на армянском Смоленском кладбище.

Еще задолго до смерти Худобашева, в 1807 г., дом перешел в руки купцов Милютиных, потомков царского истопника А. Я. Милютина. Этот Милютин открыл парчовую и позументную фабрики и являлся хозяином «Милютиных рядов» на Невском проспекте. Чуть позже мы расскажем об этих рядах и их хозяине поподробнее. А последними хозяевами дома № 14 по Казанской улице стали генерал-лейтенант А. К. Роде, его жена – А. А. Роде и сын – А. А. Роде.

А. К. Роде – военный инженер, председатель Строительного отделения Морского технического комитета и член Адмиралтейств-совета. А. К. Роде окончил Главное Инженерное училище, участвовал в войне с Турцией в 1828–1829 гг., в 1840 г. переведен в лейб-гвардии Саперный батальон и спустя два года получил чин капитана, в 1849 г., уже в чине полковника, участвовал в Венгерской кампании. В 1853 г. он назначается председателем Строительного департамента Морского министерства, в 1855 г. получил звание генерал-майора, а в 1864 г. стал генерал-лейтенантом. За свои заслуги А. К. Роде имел все ордена Российской империи до ордена Св. Александра Невского включительно.

Генерал скончался в феврале 1873 г., и дом унаследовала его вдова – Александра Андреевна. В доме по Казанской улице в начале 1890-х гг. она устроила бесплатную читальню. В те годы это здание имело 4 этажа, а дом на набережной – 3 этажа.

Если в справочнике «Весь Санкт-Петербург» за 1897 г. хозяйкой дома упоминается Александра Андреевна, то в справочнике за 1899 г. хозяином дома числится ее сын Алексей, коллежский асессор. Видимо, уже при А. К. Роде архитектором Д. А. Шагиным дом на Казанской улице и дом на набережной канала в 1898 г. надстроили до пяти этажей. Их фасады украсили лепные орнаменты в стиле модерн.

Ныне в доме № 14 на Казанской улице размещается приемная мирового судьи и архив Комитета по благоустройству и дорожному хозяйству администрации Санкт-Петербурга.

Следующий дом также обычно называют по фамилии одного из его владельцев.

На этом месте в конце XVIII в. находился казенный питейный дом «Рыбный». В 1810 г. участок выкупил генерал-майор П. П. Шнейдер, которым он, а потом его наследники владели около 30 лет. Дом был перестроен, получив 3-этажный корпус по Большой Мещанской (Казанской) улице и 4-этажный корпус по набережной Екатерининского (Грибоедова) канала, автор проекта перестройки неизвестен.

По принятому в те времена обычаю родители в 1780 г. записали 10-летнего Петра сержантом Бомбардирского полка. Через пять лет его перевели в чине подпрапорщика в лейб-гвардии Семеновский полк. Спустя еще три года его перевели поручиком в 4-й полевой Сибирский батальон, где он вскоре получил чин капитана, а в 30 лет Шрейдер уже полковник Томского мушкетерского полка.

Начало войны с Наполеоном Шрейдер встретил командиром Тобольского мушкетерского полка. К этому времени он со своим полком уже успел принять участие в нескольких сражениях с французами на территории Польши и Пруссии и получил ранение. Полк геройски проявил себя во время обороны Смоленска, и командовавший им Шрейдер получил чин генерал-майора. После отступления русских от Смоленска Тобольский полк успешно прикрывал их отход. Во время сражения на Бородинском поле тобольцы стояли на подступах к «батарее Раевского». П. П. Шрейдер был ранен и контужен разорвавшейся рядом бомбой.

Обратно в строй генерал вернулся только в январе 1813 г. и получил под свое командование 4-ю пехотную дивизию в составе сводного корпуса Б. Винценгероде. Во время боя с отступавшим из Варшавы Саксонским корпусом генерала Ренье его вновь ранило, в марте 1813 г. его назначили комендантом Мемеля, где он и пробыл до конца войны с Наполеоном.

По окончании войны несколько раз раненый генерал подал прошение об отставке. Александр I прошение удовлетворил, приказав выделить на лечение 5 тыс. руб. ассигнациями. В 1818 г. Шрейдера назначили непременным членом Совета Военного министерства, но здоровье его становилось все хуже и хуже. В январе 1824 г. генерал скончался. Распоряжением императора его вдове назначили пенсию в размере жалования покойного, погашены все его долги, выделена единовременная помощь в размере 10 тыс. руб., а два младших сына определены в Пажеский корпус.

После семьи П. П. Шрейдера участком и домом владел надворный советник В. С. Рациборский, который являлся смотрителем Щукина двора и дома Министерства народного просвещения. При нем в 1847 г. архитектор И. И. Демин надстроил фасад дома со стороны Казанской улицы. Теперь он стал 4-этажным, как и корпус на набережной канала. Фасады обоих корпусов оформили в классицистическом стиле.

«Дом П. П. Шрейдера – М. Т. Литвиновой»

Последним владельцем здания стали С. М. Литвинов, а затем – его супруга М. Т. Литвинова. Для новых хозяев архитектор Н. А. Архангельский в 1896 г. осуществил перепланировку внутренних помещений, а в 1899 г. надстроил корпус на набережной пятым этажом. После надстройки на фасаде появился несимметрично расположенный эркер.

В 2001 г. здание было включено КГИОПом в «Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность».

И, наконец, последний дом, видимый от Невского проспекта и как бы замыкающий перспективу Казанской улицы, известен как «Дом Варварина».

Участок с середины XVIII в. принадлежал купцу И. М. Шапошникову и был застроен деревянными и каменными строениями разного назначения, среди которых – Съезжий двор Адмиралтейской части. В 1802 г. участок купил купец И. Ф. Варварин, который в 1810 г. построил трехэтажный каменный дом, оформленный в стиле классицизма. Фасад 3-этажного корпуса со стороны Казанской улицы украшает центральный портик с 8-ю колоннами ионического ордера, завершаемый треугольным фронтоном. Корпус со стороны канала 4-этажный, также имеет треугольный фронтон, но без портика. Автор проекта дома неизвестен.

Оба корпуса, как по Большой Мещанской (Казанской) улице, так и по набережной канала, являлись доходными домами. В разное время здесь снимали квартиры поэт А. Мицкевич (зимой 1824/25 г.), хирург Н. И. Пирогов (в 1835 г.), композитор М. И. Глинка (в 1841–1842 гг.) и др.

Сдавались помещения и под различные мастерские. Так, например, в одном из выпусков журнала «Вестник изящных искусств» за 1884 г. можно прочитать следующее объявление: «Н. Ловитон. Мастерская для исправления древней художественной мебели и для изготовления новой в древнем стиле. Рамы, консоли и другия изделия артистической резьбы из дерева. Екатерининский канал, 41».

Вид фасада «дома И. Ф. Варварина» по Казанской улице в наше время

А в 1915 г. в корпусе по Екатерининскому (Грибоедова) каналу располагалась 8-я Санкт-Петербургская артель ювелиров, во главе со старостой Н. М. Матвеевым.

В настоящее время это обычный жилой дом. Помимо квартир в нем также находится Центр сотрудничества со странами Азиатско-тихоокеанского региона Администрации Санкт-Петербурга.

Дом является памятником местного значения (закон Санкт-Петербурга № 141/47 от 02.07.1997 г.), и на стене здания укреплена металлическая доска с надписью: «Памятник архитектуры XIX века. Здание построено в 1810-х гг. Охраняется государством».

А теперь вернемся на Невский проспект. Сразу за Казанской улицей на проспект выходит партерный сквер, который охвачен полукружьем колоннады Казанского собора. В центре сквера в окружении цветников устроен фонтан, а по краям установлены два памятника героям войны 1812 г. – М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю де Толли – работы скульптора Б. И. Орловского.

Казанский собор

Сегодня мало кто помнит или знает, что нынешний собор построили вместо более ранней церкви Рождества Пресвятой Богородицы. В церкви хранилась икона Казанской Божьей Матери. Затем ее перенесли во вновь построенный храм, получивший по иконе свое название – Казанский собор. Впрочем, обо всем по порядку. Ведь примечательно не только здание собора, представляющее собой выдающееся архитектурное сооружение, но и история его строительства.

Чуть раньше мы уже упоминали, что в первой четверти XVIII в. в районе нынешнего Казанского собора находились Переведенские слободы. Две слободы стояли вдоль Глухого протока (нынешнего канала Грибоедова) со стороны Мойки, а еще четыре – между Глухим протоком и нынешней Садовой улицей. У пересечения Невского проспекта с Глухим протоком находился госпиталь с часовней.

Такое название этих поселений связано с историей их возникновения. В них жили адмиралтейские работные люди, переведенные сюда из разных мест России для работы на адмиралтейских верфях и строительства города. Всего, согласно царскому указу от 18 августа 1710 г., на вечное поселение перевели 4720 мастеров вместе с семьями.

Вскоре, в 1712 г., вместо часовни при госпитале в слободе построили деревянную церковь Рождества Богородицы. Она представляла собой обычный квадратный сруб с довольно высокой колокольней и стояла на берегу реки Кривуша. С другой стороны церкви проходила Рождественская (ныне – Казанская) улица, возникшая еще в 1710 г.

Православных церквей городе тогда было еще немного. Как правило, они имели довольно невзрачный, а нередко и неприглядный вид. Сколачивали их кое-как, поскольку денег на строительство отпускали мало, а строители больше думали о своем кармане. В низких помещениях со стенами, увешанными иконами, было сыро и холодно. Из-за горевших перед иконами многочисленных свечей и плохого ладана стояли духота и угар. Не отличалась от этих церквей и старая церковь Рождества Богородицы.

В августе 1733 г. императрица Анна Ивановна распорядилась вместо пришедшей в негодность деревянной церкви построить большой каменный храм. Новую церковь возвели в 1733–1736 гг. по проекту архитектора М. Г. Земцова (по другим данным – архитектора И. Я. Бланка, руководившего строительством). В июле 1737 г. в присутствии императрицы храм освятили, как и прежде, в честь Рождества Богородицы.

Здание трехнефной церкви в стиле раннего барокко имело вытянутую форму базилики. С восточной стороны был возведен барабан с восьмигранным куполом. Купол завершался фонариком, также с небольшим восьмигранным куполом, увенчанным крестом. С западной стороны, над входом, как бы вырастая из здания церкви, возвышалась многоярусная колокольня. На колокольне, завершенной покрытым жестью шпилем с крестом, установили часы. Высота колокольни вместе со шпилем составляла 58 м (высота 20-этажного дома). Фасад членился пилястрами, а окна обрамляли лепные наличники. Карниз украсили фигурами апостолов и других христианских святых. Вокруг храма разбили сад и огородили все оградой в виде деревянной решетки меж кирпичных столбов.

Новая церковь стояла гораздо ближе к Невскому проспекту, нежели нынешний Казанский собор. Она в значительной мере повторяла облик Петропавловского собора и 2-й по счету церкви Исаакия Далматского, но выглядела, пожалуй, более гармонично. Впрочем, это и не удивительно, ведь М. Г. Земцов – ученик Д. Трезини, автор проекта Петропавловского собора.

В 1739 г. здесь венчались принцесса Анна Леопольдовна и принц Антон Ульрих, а в 1745 г. – будущий император Петр III и будущая императрица Екатерина II. При Елизавете Петровне церковь получила статус собора и официально стала именоваться Казанской церковью (собором). Такое название она получила по хранившейся в ней с 1737 г. Казанской иконе Божьей Матери, чудесно обретенной в Казани еще в 1579 г., в 1612 г. она прибыла в Москву с ополчением, возглавляемым князем Пожарским, а затем хранилась в построенном им теремном Казанском соборе.

Распространено мнение, что в 1710 г. икону по распоряжению Петра I перевезли из московского Казанского собора в Санкт-Петербург, где ее поместили сначала в специально выстроенной часовне около старого Гостиного двора на Троицкой площади. Но тогда возникает вопрос: а что за икона Казанской Божьей Матери хранится в Москве?

Ныне большинство исследователей склоняется к мысли, что московская икона, сопровождавшая князя Пожарского, является списком с оригинала. Сам же оригинал не покидал Казани и хранился в Казанском Богородицком монастыре. Списком с оригинала является и петербургская икона Казанской Божьей Матери, которая отличается от московской как характером письма, так и размерами. Если московская икона имеет размеры 22,5 × 36 см, то петербургская – 54 × 58,5 см, размер явленой иконы равен 22,5 × 27 см. На обороте московской иконы имеются две надписи, подлинность которых не вызывает сомнений. Одна сделана в 1678 г.: «Сей пречистый образ поновлял Михаил Малютин», а другая сделана в 1754 г.: «…паки сей святой образ поновляла госпожа баронесса Прасковья Ивановна Строганова». Последняя надпись также говорит в пользу того, что московская икона не покидала Казанский собор в Москве, а в Петербурге находится свой список с оригинала.

Каменная церковь Рождества Богородицы (Казанская) на Невском проспекте

Вообще же в России существовало несколько десятков списков с чудотворной иконы. Самыми почитаемыми, помимо казанского оригинала, считались московский и петербургский списки, а судьба оригинала до сих пор не совсем ясна.

Известно, что в июне 1904 г. чудотворный образ Божьей Матери и икона Спасителя из Казанского Богородицкого монастыря были похищены. Вора быстро нашли. Им оказался крестьянин В. Чайкин. Похититель заявил, что драгоценные оклады он снял и продал, а иконы сжег. Впрочем, в дальнейшем он несколько раз менял свои показания. На основании этого возникло предположение о том, что чудотворная икона Божьей Матери уцелела и продана старообрядцам.

Существует также предание, что игуменья Казанского Богородицкого монастыря на ночь заменяла оригинальную икону подлинником. Мол, Чайкин украл копию, а оригинал находится в храме Ярославских чудотворцев, что на Арском кладбище, но проведенная специалистами экспертиза данную версию опровергает.

Ныне в Крестовоздвиженском храме бывшего Казанского Богородицкого монастыря хранится икона Казанской Божьей Матери, преподнесенная Папой римским Иоанном Павлом II в дар Патриарху Алексию II. Эта икона хранилась в каплице Папы с 1993 г. Считалось, что она может быть утерянным оригиналом чудотворного образа, но это предположение не подтвердилось.

Известный искусствовед Чугреева Н. Н. в своей статье «Какая Казанская икона Богородицы в Ватикане?» по этому поводу еще в 2001 г. писала: «Казанская икона, находящаяся в Ватикане, представляет собой список с явленного в Казани образа, который по стилю письма можно отнести к живописной традиции Поволжья и датировать первой половиной – серединой XVIII века. Иконография образа отличается от ранних списков с явленного образа: тип Лика Богоматери не „грекофильский“, а более „русифицированный“, взгляд Ее и Лик более, чем на древних образах, обращен к предстоящим, что характерно для икон более позднего времени; благословение Младенца Христа не двуперстное, как на явленной иконе, а именословное. Драгоценный оклад образа, по мнению специалистов, может быть отнесен по характеру орнаментики к началу (первой трети) XIX века».

Список чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, хранившийся в каплице Папы римского Иоанна Павла II

С 1721 г. петербургский список иконы находился в Александро-Невской лавре. Оттуда его в июле 1737 г. торжественно перенесли в новопостроенный каменный храм на Невском проспекте накануне его освящения. Императрица Анна Иоанновна всю дорогу шла пешком за переносимой иконой.

Живописное убранство в храме исполнили художники, служившие при Канцелярии от строений. Скульптурным убранством занимался мастер И. Геринг, а иконы для иконостаса написали художники И. П. Горскин и Г. И. Мелентьев. В 1747–1749 гг. художник Л. Каравак написал для храма образ «Рождество Богородицы».

Во время дворцового переворота 1762 г. именно в Казанскую церковь прибыла будущая императрица Екатерина II в сопровождении четырех присягнувших ей гвардейских полков. После торжественного богослужения отсюда, уже вместе с великим князем Павлом Петровичем (будущим императором Павлом I), она проследовала в только что построенный по проекту В. В. Растрелли пятый Зимний дворец. Иногда можно слышать утверждение, что Екатерина здесь короновалась, но это неверно. Коронация проходила в Успенском соборе, в Москве. В то же время, в день переворота архиепископ Дмитрий (Сеченов) действительно провозгласил в Казанской церкви Екатерину самодержицей всероссийской, после чего она принимала здесь присягу гвардейских полков.

Тогдашний датский посланник в Санкт-Петербурге барон А. Ф. фон Ассебург так описывал эти события («Записки о воцарении Екатерины II». «Русский архив», 1871 г.): «Ее Величество приехала в столицу около шести часов… приняла от гвардии присягу в верности и в 8 часов утра прибыла к Казанскому собору в сопровождении всех четырех полков… Панин в приготовленной на улице карете привез Великого Князя в собор, а оттуда Ее Величество проследовала в новый дворец. Там состоялся первый манифест. Затем императрица велела Синоду и Сенату собраться в деревянном дворце и сама туда отправилась с Великим Князем; в церкви этого дворца Сенат, Синод и все вельможи, бывшие налицо, присягнули ей».

На колокольне Казанской церкви повесили семь колоколов. Шесть из них ранее находилось в закрытом в 1736 г. деревянном храме на Городском острове (Петроградской стороне). Однако, то ли металл, из которого их отливали, был некачественным, или сам процесс отливки провели с нарушениями, но к началу 1760-х гг. из этих шести колоколов целым оставался только один. Впрочем, он тоже через несколько лет развалился на куски.

Из семи колоколов остался только один колокол, специально отлитый для Казанской церкви в 1734 г. мастером С. Леонтьевым. В 1759 г. к нему добавился «праздничный» колокол весом 216 пудов, отлитый мастером Д. Евдокимовым. А в 1762 г. на колокольне появилось еще два колокола – «полуиелейный» и «повседневный», отлитые мастером К. Слизовым. На «полуиелейном» колоколе, весом 129 пудов и 3 фунта, было изображение ангелов Святой Троицы и иконы Рождества Богородицы, а на «повседневном» колоколе, весом 61 пуд и 18 фунтов, – изображение иконы Казанской Божьей Матери.

В 1766 г. «праздничный» колокол едва не упал, поскольку его вес не выдержала одна из железных полос, на которых он висел. Чтобы предотвратить беду, пришлось ставить подпорки, а затем кузнец С. Иванов выковал новую железную полосу. По каким причинам этот колокол спустя 30 лет заменили, неясно. Вместо него в 1796 г. появился новый «праздничный» колокол, отлитый мастером А. Дмитриевым. Он весил уже 264 пуда и 13 фунтов. На этом колоколе имелось изображение Казанской Божьей Матери и трех круглых вензелей с именами Екатерины II, ее сына Павла Алексеевича (Павла I) и второй жены сына – Марии Федоровны (урожд. принцессы Софии-Марии-Доротеи-Августы-Луизы Вюртембергской).

Эти четыре колокола (колокол 1734 г., «полуиелейный» и «повседневный» 1762 г. и «праздничный» 1796 г.) так и провисели на звоннице собора вплоть до июля 1933 года.

«Екатерина II на ступенях Казанского собора, приветствуемая духовенством в день воцарения 28 июня 1762 года». Неизв. худ., конец XVIII – первая треть XIX в.

Благодаря многочисленным пожертвованиям, в том числе и со стороны Царского двора, Казанская церковь была весьма богато украшена. В ней горели многочисленные золотые и серебряные лампады. Киоты многих икон украшали драгоценные камни. Здесь совершались архиерейские богослужения, отмечались важные государственные события, проводились бракосочетания лиц царствующей династии. Аббат Жоржель писал о внутреннем убранстве храма: «Казанский собор очень богато украшен: государи щедро оделяли его драгоценностями. В торжественные дни я видел там более тысячи горящих свечей, кроме множества зажженных лампад из золота или серебра, которые пылают перед алтарем. Колокольня над церковью деревянная и с покрытым жестью шпицем имеет вышины 28 сажен. На колокольне бьют часы в колокол по стенным часам, в церкви находящимся. В сей церкви отправляются летом благодарственные молебствия за благополучие приключения при дворе и в государстве».

В ризнице хранились позолоченные серебряные венцы, под которыми Павел Петрович (будущий император Павел I) в сентябре 1773 г. венчался с принцессой Вильгельминой Гессен-Дармштадтской. После принятия крещения она стала именоваться Натальей Алексеевной. Однако этот брак был недолог, поскольку великая княгиня скончалась при родах весной 1776 г. В том же году Павел женился вторично на герцогине Софии-Доротее Вюртембергской (в православии – Марии Федоровне).