Автор книги: Алексей Маслов
Жанр: Религия: прочее, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Искать огонь в печи
Созерцание приходит
Однажды монах Гуйшань Линъю33 посетил монаха Байчжана Хуайхая.
– Кто здесь? – спросил Байчжан.
– Я, Линъю, – ответил Гуйшань.
– Открой печь и посмотри, остался ли там еще огонь, – приказал ему Байчжан.
– Нет, – ответил Гуйшань, хорошенько поворошив золу.
Байчжан встал с места, подошел к печи, залез щипцами поглубже и, вытащив горящий уголек, показал его Гуйшаню: «Ну а это что же?»
Гуйшань тут же испытал великое озарение и, поклонившись в благодарность, сообщил об этом Байчжану. Тот же заметил: «Ты всего лишь постоянно идешь по кривой тропинке. Для познания природы Будды нужно смотреть на точный момент и благоприятные причины34. Когда приходит точный момент, то протрезвляешься от опьянения заблуждениями и просыпаешься от забытья. Когда достигнешь этого, то поймешь: что есть в тебе, пришло отнюдь не от других людей. Патриархи учения говорили: „Просветление подобно отсутствию просветления, а вот отсутствие сердца и есть отсутствие сердца“. Твое сердце и буддийское учение изначально и есть одно и то же. Теперь же тебе следует хорошенько оберегать это».
Путы спадают
То, что в печи изначально есть огонь, символизирует: в нас изначально в сокрытом виде есть природа Будды, лишь надо смотреть, проявлена ли она. Наставник при помощи поиска огня в печи наставил Гуйшань Линъю в том, чтобы постичь свой истинный лик.
Когда суть Чань становится очевидной, а состояние духа – абсолютно ясным, то состояние просветления оказывается подобным отсутствию просветления, лишь надо смотреть на точный момент и благоприятные причины.
Существуя в огромном потоке дел, разве это не то, о чем говорят: «С этим можно столкнуться случайно, но нельзя специально домогаться этого, стремясь к этому»? Ведь достаточно лишь следовать своему сердцу.
33 Гуйшань Линъю – один из двух, наряду с Хуанбо, прославившихся учеников мастера Байчжана Хуайхая (720–814), который в свою очередь учился у знаменитого Ма-цзу Даоъи.
34 Благоприятные причины (кит. иньсян, санскр. хэтупратьяя) – буддийское понятие, которое включает первичные причины (инь, санскр. хэту) и вторичные причины (сян, санскр. пратьяя). Например, «зерно» является первичной причиной, а вторичные, или производные от него, – дождь, роса, крестьянин, то есть все, что связано с зерном, его выращиванием, обработкой и т. д. Буддизм рассматривает 12 первичных и вторичных причин, образующих связь всего существующего.
Вопрос о сладких лепешках
Созерцание приходит
Однажды наставника Мучжоу Даомина посетил один ученик-монах, который познавал учение школы Дхармалакшаны35 – о Единстве всего сущего.
На столе у монаха стояло блюдо со сладкими лепешками.
– Значит, ты утверждаешь, что все три мира являются лишь отражением нашего сердца и все есть лишь наше сознание? – поинтересовался Даомин, разламывая лепешку надвое.
Ученик промолчал.
– А верно ли будет назвать эту вещь сладкой лепешкой? – вновь спросил Даомин. – Или будет вернее так ее не называть?
Ученик задумался столь напряженно, что у него на лбу выступила испарина. Наконец он промямлил:
– Как это еще назвать, если не лепешкой?
Монах оглянулся и окликнул послушника-шраманеру36, что находился поблизости:
– А как ты назовешь лепешку, разделенную на два куска?
– Даже у двух кусков остается единое целое, – тут же выпалил послушник.
– Ну и так как ты это назовешь?
– Лепешкой!
– О, ты тоже разбираешься в учении Дхармалакшаны! – громко рассмеялся Мучжоу Даомин.
Путы спадают
Последовать Чань обладает живым и подвижным сознанием, поскольку оно никак не привязано к вещам и явлениям материального мира. И вместе с этим чаньское сознание практично, поскольку, сохраняя эту гибкость в каждой своей мысли, оно не подвержено извлечению выгоды или сомнениям.
Основная цель вопросов ученика – извлечь для себя какую-то пользу. Но если только задавать ученические вопросы, то это будет подобно тому, как маленькими шажками преодолеть большое расстояние.
35 Школа Дхармалакшаны (кит. Вэйшицзун) – одно из философских направлений буддизма, утверждающих, что все сущее есть лишь проявление нашего сознания в его высшем выражении. Из этого утверждается неразделимое единство всего сущего.
36 Послушник-шраманера (кит. шаэр) – особая категория новичков-послушников, которые берут на себя обет соблюдать десять основных заповедей, в том числе прекратить совершать зло и следовать только добру. Существовало три категории шраманер: молодые (7–13 лет), «достаточно взрослые для того, чтобы отпугивать птиц» (14–19 лет) и «способные откликаться на Дхарму» (20–70 лет).
Он не далек от Будды
Созерцание приходит
Как-то к чаньскому наставнику Эшаню пришел один студент и спросил: «Читали ли вы христианскую Библию?»
Эшань признался, что не читал, и попросил прочесть ему несколько отрывков. Студент открыл «Евангелие от Матфея»: «И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них!.. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем…»
Эшань слушал и кивал головой в знак согласия, а затем сказал:
– Кто бы ни был тот человек, которому принадлежат эти слова, но, по-моему, он уже постиг все истины.
– «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят», – продолжал читать студент.
– Замечательно! – воскликнул Эшань. – Не важно, что за человек произнес эти слова, но я полагаю, что он не далек от Будды!
Путы спадают
Главная цель того, что называют религиозным учением, – помогать всем людям. С этой точки зрения все учения достигают единства в великом и различаются лишь в малом. И в своих мыслях о спасении людей наставник Эшань не утрачивает единства Чань.
Форма и есть пустота
Созерцание приходит
Один ученый монах как-то спросил чаньского наставника Чаочжоу:
– Вот утверждение: «Форма– пустотна, пустота обладает формой37». Как же понять все это?
– Послушай-ка мою гатху, – ответил Чаочжоу.
То, во что упираешься, – отнюдь не стена,
То, что проходишь насквозь, – отнюдь не пустота.
Если бы это ты понял сразу, не было б различия между формой и пустотой с самого начала!
Но монах все же никак не мог понять этого и вновь спросил:
– Учитель, я же попросил вас разъяснить мне утверждение, что «форма – пустотна, пустота обладает формами»!
– А… ну тогда: «Форма – пустотна, пустота обладает формами»!
И монах достиг великого просветления.
Путы спадают
Все вещи, которые мы можем видеть в этом мире, в буддизме именуются «формами» (санскр. рупа). Принцип форм рождается из причинно-следственных связей и не существует отдельно сам по себе, а поэтому они и не обладают собственной природой, которую можно было бы достичь. Вот именно это начало, которое невозможно достичь, и есть пустота. Поэтому и говорится «форма – пустотна». Пустота же не является отсутствием чего бы то ни было, она лишь является противоположностью мира форм, и в этом смысле тоже не может быть достигнута, а поэтому «пустота обладает формой».
Вот этот принцип «Форма – пустотна, пустота обладает формой» отличает буддизм от многих других учений.
37 Буддизм оперирует понятием единства «формы» и «пустоты». Под «формой» (кит. сэ, санскр. рупа) подразумеваются любые формы и объекты внешнего мира, действия, краски, запахи и даже желания и искушения. «Формы» иногда подразделяются на два типа (внешние и внутренние) или на три типа: видимые объекты, невидимые (например, звуки) и пустотные (не имеющие вообще никаких проявлений).
Пустота (кит. кун, санскр. шуньята) имеет множество трактовок в разных школах, но так или иначе все сходятся на том, что изначально материальный мир пустотен.
Негостеприимный хозяин
Созерцание приходит
Чаньский наставник Линьцзи пришел как-то к наставнику Хуаяню, который в это время тихонько дремал. Линьцзи растолкал его и спросил, почему он преспокойно отдыхает, пока другие монахи в зале для медитаций занимаются духовной практикой.
Хуаянь, даже не дрогнув мускулом на лице, невозмутимо ответил:
– Вид и поведение истинного духовного последователя ничем не отличаются от того, как выглядит и ведет себя обычный человек.
Линьцзи тут же нашел, чем зацепить Хуаяня, и крикнул:
– Ну-ка, где здесь слуга-послушник? Подайте-ка этому «истинному духовному последователю» Хуаяню чашку чая!
Хуаяня ничуть не задело такое непочтительное обращение к его же собственному послушнику, наоборот, он с какой-то радостью приказал ему: «Пожалуйста, найдите этому ученому монаху, который к нам пришел издалека, место поспокойнее в зале для медитаций, он ведь готов проповедовать всем монахам Поднебесной!»
Линьцзи ушел, не поблагодарив в ответ, и по пути бормотал раздраженно: «Твой уровень совершенства только и позволяет, что дрыхнуть целыми днями, ведь во всей Поднебесной не найдется другого такого человека, который так бы принимал чаньских гостей!»
Путы спадают
Хотя хозяином здесь была допущена неучтивость, сердце самого хозяина не было даже на долю неучтивым. Шутки между чаньскими последователями равны обмену знаниями между мудрецами.
Поддерживать такое шутливое состояние по отношению ко всему отнюдь не сложно. Но, даже подшучивая над другими, стоит обладать мудростью, чтобы соблюдать такт и чувство меры. Вот именно в этом и заключается самое главное!
Утром услышать, а вечером умереть
Созерцание приходит
Чаньский наставник Линсюнь38 из области Фучжоу, с «Лотосовых гор»– Фужуншань как-то впервые пришел к чаньскому наставнику Чжичану39 в монастырь Гуйцзунсы в горы Лушань и задал ему вопрос:
– Что есть Будда?
– Ты поверишь, если я скажу тебе? – спросил Гуйцзун.
– Ваши слова наполнены истинной искренностью, как же я могу усомниться в них? – удивился Линсюнь.
– Ты и есть Будда!
– Как же это понимать? – ошеломленно спросил Линсюнь.
Гуйцзун ответил гатхой:
Если у тебя бельмо на глазу,
То даже цветы пустоты покажутся тебе в беспорядке.
Линсюнь понял все сказанное. И с этого времени поселился у Гуйцзуна и усердно совершенствовался.
Прошло много лет, Линсюнь решил возвратиться в родные места и пришел к Гуйцзуну, чтобы попрощаться.
– Куда ты идешь? – спросил наставник.
– Возвращаюсь в горы, – ответил Линсюнь.
– Ты ведь живешь у меня уже тринадцать лет! Ну что ж, раз уже тебе действительно надо уходить, то собери все свои вещи, а потом зайди ко мне, и я открою тебе одну буддийскую истину, – милосердно предложил Гуйцзун.
Линсюнь так и сделал – собрал свои вещи и снова зашел к наставнику.
– Иди сюда! – подозвал Гуйцзун своего ученика.
Тот послушно подошел к наставнику и лишь услышал, как Гуйцзун тихонько произнес: «Погода сейчас такая морозная, ты должен хорошенько позаботиться о себе в дороге».
И Линсюнь, едва услышав эти слова, внезапно забыл обо всех своих намерениях и испытал просветление!
Чаньский наставник Линсюнь после этого спустился с гор и вернулся к себе. Вскоре он спокойно ушел в нирвану. Ему был присвоен посмертный титул Хунчжао Даши – «Великого наставника, что освещает суть».
Путы спадают
Проживай каждую минуту своей жизни с чистым и светлым сердцем. Удерживай в сознании каждый миг, каждый момент жизни. Устрани привязанность к нелепым мудрствованиям, что живут в сердце, и тогда из мира обыденного сможешь войти в чертоги необыкновенного. Разве не в этом заключается суть Чань?
38 Фужун Линсюнь (1043–1118) обучался и долгое время жил в провинции Фуцзянь.
39 Гуйцзун Чжичан – был одним из лучших учеников мастера Ма-цзу. Происходил из местечка Цзянлин на территории современной провинции Хубэй. Закончив обучение у Ма-цзу, поселился на горе Лушань, где его неоднократно посещал знаменитый поэт Бо Цзюъи.
Не посрамил звания послушника
Созерцание приходит
В монастыре подошло время приема пищи. Наставник Шиди стоял прямо перед залом медитаций и наблюдал, как младшие монахи и послушники с чашками для риса в руках направляются в трапезную. Он спросил у одного из проходящих мимо послушников:
– Ты куда направляешься?
– Иду в трапезную! – ответил пробегавший послушник.
– В твоей руке – чаша для еды. Так почему же я по-прежнему не знаю, что ты идешь в трапезную?
– Вы, наставник, уже знаете! Зачем же еще раз спрашиваете?
– Я спрашиваю о твоей миссии!
Послушник вытянул руку с чашей и воскликнул:
– Если вы меня спрашиваете о моей миссии, то сейчас она заключается в том, чтобы пойти в трапезную!
Наставник Шиди расхохотался:
– Да, ты действительно не посрамил статуса моего послушника!
Путы спадают
Конечно же, жизненная миссия последователя Чань – путем практики созерцания, через прозрение сути Чань просветлить свое сердце и прозреть собственную природу, постигнуть суть жизни, освободиться от смерти. Все истинные чаньские последователи знают принцип «Нет такого места, где не было бы Чань». А поэтому их жизнь в полной мере наполнена чаньским смыслом.
Насколько далек Чань именно от тебя? По сути, когда к тебе по-настоящему придет понимание этого, ты сможешь обнаружить, что в повседневной жизни суть Чань встречается буквально везде!
Истинное и ложное
Созерцание приходит
Когда чаньский наставник Чжэюань Чжунсин был еще слугой-послушником при мастере Даоъу, он как-то раз принес своему учителю чай. Даоъу, поднося чашку ко рту, спросил:
– Это ложное? Или это истинное?
Чжунсин быстро подошел к наставнику и стал прямо перед ним, но так ничего и не сказал в ответ.
– Если это ложное, значит это должно быть ложным в любом случае. А если – истинное, значит это в любом случае будет истинным, – сказал Даоъу.
– Я так не думаю, – возразил Чжунсин, покачав головой.
– Каково же твое мнение?
И тогда Чжунсин, вырвав чайную чашку из рук Даоъу, прокричал: «Ну а вот это истинно?!»
Наставник Даоъу, прихлопнув в ладоши, расхохотался: «Да, ты не посрамил звания моего послушника!»
Чжунсин лишь поклонился в ответ.
Путы спадают
Если в твоей душе много ложного, то будет очень сложно постичь истинное. Если же в сердце есть истинное, то сложно его будет загрязнить ложным. Но изначальная природа сердца – едина, так как же его использование может быть двойственным? Так где же в таком просветленном и одухотворенном сердце, что пронизано единой мыслью, найдется место для истинного или для ложного?
Мы же извечно закабаляем и замутняем нашу изначально светлую и спокойную душу разными стереотипными представлениями о жизни. Ну и где же здесь свобода сердца?
И у меня есть язык!
Созерцание приходит
Чаньский наставник Юаньлянь из монастыря Гуанхуэйсы, что в области Жучжоу, происходил из области Цюаньчжоу, его мирское имя было Чэнь. В тот период, когда он только начинал постигать учение, он поселился у наставника Чжэньцзюэ. Днем он выполнял у него все работы по дому, вечером же, читая сутры, занимался духовными практиками.
Однажды его учитель Чжэньцзюэ спросил у Юаньляня:
– Какую сутру ты читаешь?
– «Вималакирти-сутру».
– Игде же в этой сутре находится сам последователь Вималакирти?40
Чжэньцзюэ растерялся и не нашел ничего лучшего, как спросить в ответ:
– Ну и где же здесь Вималакирти?
– Если я знаю это – замечательно, не знаю – ну и ладно, в любом случае я не могу сказать этого тебе! – воскликнул Чжэньцзюэ.
Юаньлянь почувствовал себя очень пристыженным и, попрощавшись с учителем Чжэньцзюэ, отправился в пешие странствия. Ему уже перевалило за 50 лет, а он все никак не мог достичь просветления.
Однажды Юаньлянь посетил учителя Шоушань Шэньняня, который жил в провинции Хэнань, в горах Шоушань, и спросил его:
– Многие ученые люди приходили в эти драгоценные горы, но возвращались отсюда с пустыми руками. Как вы думаете, почему так происходило?
– Перед вратами каждого дома горит огонь! – ответил наставник Шоушань.
В этот момент Юаньляня постигло великое озарение, и он воскликнул:
– Я и не сомневался в языке старого монаха всей Поднебесной!
– Так что же ты понял? – спросил Шоушань – Ну-ка расскажи мне!
– У меня тоже есть язык! – ответил Юаньлянь.
– О, ты воистину понял! – радостно воскликнул Шоушань.
Путы спадают
Чаньское озарение – отнюдь не пустая иллюзия!
Мы можем подвергать сомнению все что угодно, но вера приходит от самого факта подтверждения той истины, которая являет собой безграничную мудрость. Да и сами наши сомнения есть лишь проявление нашей способности различать знания.
40 Вималакирти – индийский последователь, прославившийся своим праведным поведением, как считается, был современником Будды Шакьямуни и, возможно, даже посещал Китай. «Вималакирти-сутра» (полное название «Вималакирти-нидреса сутра») является апокрифическим изложением беседы между Буддой Шакьямуни и жителями Ваисали, где жил и Вималакирти. Эта сутра была переведена на китайский язык сначала индийским проповедником Кумарадживой, а позже китайским монахом Сюаньцзаном. Суть всего диалога заключена в том, что книжные знания не приносят просветления, более того – не надо за ними отправляться и в высокие горы, поскольку «перед вратами каждого дома (другое значение – „в каждой школе“) горит огонь».
О счастье и страдании
Созерцание приходит
Чаньский наставник Байма Сюньчжао часто любил повторять: «Как прекрасно! Как счастливо!» Но когда уже не за горами была его кончина, он все чаще громко причитал: «Горе мне! О, горе!» А порой бывало, что он мог в испуге закричать: «Владыка ада Ямараджа придет за мной!»
Как-то раз настоятель монастыря, услышав в очередной раз его стенания, сделал ему упрек: «В былые времена ты, будучи еще цзедуши (правителем области), однажды упал в реку и сумел при этом сохранить полное спокойствие. Как же ты сейчас можешь так себя вести?»
Чаньский наставник сказал:
– Высокочтимый монах, подойдите ко мне!
Настоятель подошел к ложе, на котором лежал Сюньчжао. Тот приподнял голову с подушки и сказал:
– То время, о котором ты говорил, и сегодняшний день – это разве одно и то же?
Настоятель счел лучшим промолчать в ответ.
Путы спадают
Радость – это, конечно, Чань. Но почему же страдания не могут быть Чань? Люди, занимаясь своими делами, знают лишь одну сторону вещей и явлений, при этом совершенно забывая о другой. Истинные чаньские наставники никогда не будут ограничивать себя в проявлении своих чувств ради того, чтобы другие сочли их людьми праведными. Во всех своих намерениях они абсолютно открыты и искренни. Воистину, их чаньское сердце может проявиться повсеместно. Они – искренни и открыты!
Каждый человек может стать искренним, но вряд ли можно требовать от всех людей искренности и открытости.
Счастье в преисподней
Созерцание приходит
Был у Будды один ученик по имени Девадатта41, который находился с ним в постоянном противостоянии, за что и был низвергнут в преисподнюю.
Икак-то раз Будда послал к нему своего ученика Ананду42 с вопросом: «Спокойно ли тебе живется в преисподней?»
Девадатта, который тем временем поджаривался в геенне огненной, передал ответ: «Хоть тело мое и находится в аду, но чувствую себя так, будто пребываю в дхиане – в высшем раю, на сердце никогда не было столь спокойно и радостно!»
Тогда Будда снова послал Ананду с вопросом: «Собираешься ли ты выйти оттуда?»
Девадатта передал ясный ответ: «Я из преисподней не выйду до тех пор, пока сюда не спустится Будда».
Озадаченный Ананда возразил:
– Но ведь Будда преодолел уже мир перерождений, он является Небесным наставником, вышедшим за пределы всех трех миров. Так зачем же ему еще спускаться в преисподнюю?
Девадатта своими словами еще более озадачил Ананду: «Если Будде здесь делать нечего, то с какой стати мне отсюда выходить?»
Путы спадают
Схватка тигра и слона не идет ни в какое сравнение с дракой зайца и лисицы. Имея сильного соперника, ни в коем случае нельзя самому проявлять слабость. Откуда сильный соперник знает, что он не так уж и силен?
Будда не хотел допустить, чтобы Девадатта и дальше продолжал с ним вражду. Милосердный наставник глубоко познал своего соперника и не хотел, чтобы все его истинные достоинства погрязли в пучине зла, потому и воспользовался возможностью преподать ему и всем нам хороший урок. Разве может такая мудрость, что живет глубоко в сердце, не служить нам хорошим примером того, как стоит относиться друг к другу?
41 Девадатта был сыном раджи Дроноданы и двоюродным братом Шакьямуни. Он выступал как противник Шакьямуни, причем неоднократно использовал свою магическую силу. По легенде, за это он был отправлен в преисподнюю, где был заживо съеден. При этом существовало предсказание, что ему дано будет переродиться в виде Будды Девараджи. Некоторые буддийские группы поклонялись ему как Будде до V века.
42 Ананда, чье имя означает «радость», был также сыном раджи Дроноданы и младшим братом Девадатты. Он прославился как один из наиболее одаренных последователей Будды Шакьямуни, который мог запомнить все его проповеди наизусть, за что и прослыл «многослышащим». После ухода Будды в нирвану собрал все его сутры в пещерах Ваибхаре, где собирались всего его ученики. Стал Вторым патриархом буддизма.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
