Текст книги "Загадки, тайны и коды цивилизации майя"

Вымерли ли гигантопитеки?

…Как-то душным летом 1935 г. в одну из аптек Гонконга заглянул палеонтолог Ральф фон Кенигсвальд. Молодой голландский ученый знал, что в многочисленных аптеках, где традиционно в качестве лечебных средств предлагают камушки необычной формы, черепки, костные останки («Это – драконья кость, господин»!) или зубы животных, можно порой найти что-нибудь интересное. В тот день его действительно ждала неожиданность – в качестве «универсального средства» ему предложили зуб огромных размеров, по строению которого можно было предположить, что он принадлежал какому-то давно вымершему гигантскому примату.

Кенигсвальд, обладая каким-то удивительным чутьем, сумел разыскать еще несколько огромных зубов в самых невзрачных аптеках Гонконга. Их владельца он назвал гигантопитеком (Gigantopithecus blacki) за небывалые размеры среди представителей приматов. Позже Кенигсвальд вместе с известным антропологом и исследователем синантропа Францем Вейденрейхом описал еще семь зубов гигантопитека, приобретенных в Индонезии, а в конце 50-х годов китайские ученые отрыли в пещерах Гуанси-Чжуанского автономного района на юге Китая три нижние челюсти и большое количество зубов таинственного гиганта. Так гигантопитек «вступил» в историю человечества.

Жил гигантопитек ок. 10 – 1 млн лет назад и был действительно огромен – его рост по разным подсчетам составлял 2,5–3 м, а вес мог доходить до 300 кг. Гигант отличался невероятной силой и, безусловно, принадлежал к антропоидам, т. е. к человекообразным. Вейденрейх даже высказал предположение, что гигантопитек – не более и не менее, как гигантский человек, так как он жил на земле, а не на деревьях, его клыки были достаточно мелкими, а зубы по своему строению были близки к человеческим. Правда, такой смелый вывод был опровергнут почти всеми учеными, но тем не менее даже скептикам пришлось признать, что гигантопитек – уникальная форма, отличающаяся от знаменитого синантропа, найденного недалеко от Пекина в пещере Чжоукоудянь, и от яванского питекантропа, очень близка к гоминидам, т. е. к семейству, к которому принадлежат человекообразные обезьяны и сам человек.

Сегодня этого гиганта относят к подсемейству гоминид, называемых Ponginae, считается, что они появились в Африке, но распространились затем в Европе и Азии. Дальний потомок Ponginae – всем хорошо знакомый орангутанг. Принято считать, что гигантопитек – это гигантская человекообразная обезьяна, но отнюдь не прямой предок человека, а некая тупиковая ветвь. Эти гиганты вымерли, так как, вероятно, столь могучее тело было трудно прокормить, и они постепенно уступили место более мелким, но лучше приспособленным гоминидам.

Но столь ли велики размеры гигантопитека? Напомним, что рост гориллы, крупнейшей из современных человекообразных обезьян, которая относится к тому же подсемейству, что и человек, достигает 1,8 м, а ее вес – 180 кг. Но именно она стоит ближе всего к человеку, и размеры гориллы не помешали на пути очеловечивания.

Почему вообще уменьшение размеров должно вести к развитию мозга? Прямую зависимость здесь обнаружить достаточно сложно.

На юго-востоке Китая до недавнего времени встречались представители отряда Ponginae – Pongo, или орангутанги. Нельзя ли предположить, что эти гиганты дали рождение не только орангутангам, но и протоантропам (проточеловеку), чей мозг стал развиваться по пути очеловечивания? Небольшое сообщество этих гигантов-протолюдей могло и даже обязано было вступить в конфликт с развивающимися около 1 млн лет назад прямоходящими людьми, к которым относятся, например, синантроп или ланьтяньский человек. Вполне возможно, что синантропы застали дальних потомков гигантопитеков или их сородичей, пошедших по пути очеловечивания, мигрировавших на север с юго-востока, и вступили с ними в конфликт.

Природа не терпит параллелизма форм…

Кажется, что об этих гигантских существах было известно и китайским мудрецам. Расскажем одну легенду. Однажды великий Юй решил сражаться с богом вод Гунгуном, которого объявил виновником великого потопа, затопившего почти весь Китай. Юй, готовясь к битве, собрал у горы Гуйцзи всех богов и духов. Лишь один бог по имени Фанфэн-ши опоздал, и Юй безжалостно убил его за этот проступок.

Эта почти мифологическая история имела продолжение. Приблизительно в VII в. до н. э. правитель царства У напал на соседнее царство Юэ, на территории которого находилась гора Гуйцзи. История свидетельствует, что битва между властителями двух царств была столь ожесточенной, что даже горы разрушились. И вот в разломе одной горы была обнаружена гигантская кость, по рассказам не походившая ни на человеческую, ни на кость животного, и была столь громадна, что с трудом уместилась на телеге. Все были поражены и не знали, что и предположить о владельце этой кости, лишь великий мудрец Конфуций сумел дать ответ: «Я слыхал, что некогда Юй собирал божества у горы Гуйцзи. Фанфэн-ши опоздал, был убит и обезглавлен. Это его кость с трудом поместилась на телеге».

Поскольку речь зашла о горе Гуйцзи, назовем еще одно ее название – Маошань, что в переводе означает «Тростниковая гора». Именно в этом месте, недалеко от современного города Нанкина, появился в II–III в. таинственный скит мистиков-даосов и возникла школа «Высшей чистоты», или школа Маошань. Школа прославилась своими поисками бессмертия, здесь жили великие знатоки искусства продления жизни, обладавшие удивительными способностями, – исчезали из виду и переносились на сотни километров за один миг, двигались, не касаясь стопами земли, могли по своему желанию резко облегчать или утяжелять собственный вес и, самое главное, передавали в недрах школы одну из самых малопонятных эзотерических традиций достижения Дао. Благодаря долговременной тайной практике, которая включала дыхательные упражнения, многодневную медитацию, прием пилюль бессмертия, изготовленных из ртути, мышьяка, тяжелых металлов, серебра, сурьмы, минералов и других малопитательных ингредиентов, даосы-маги могли приобщиться к сонму бессмертных небожителей. Они странствовали «между Небом и Землей, меж бытием и небытием», могли менять облик, переселяться в другие тела. Случайно ли это совпадение двух событий – находки кости и даосского скита – на одной горе?

Но вернемся к гигантским мифологическим предкам. В китайских легендах многочисленные боги обладают обычно огромным ростом, к тому же зачастую покрыты шерстью. Иногда им приписывается сгорбленный вид и всегда – неимоверная физическая сила. Кстати, по ряду предположений, Чию был не просто рогатым божеством, но под этим названием фигурировало целое племя храбрых великанов. Возможно, сам Чию являлся его лидером или отряд людей, называемых Чию, руководил южным племенем мяо, причем народность мяо проживает в Китае. В совокупности с тем удивительным явлением «рогатости», которое мы описали выше, это наталкивает нас на необычное решение. Не существовала ли на великой китайской равнине некая протоцивилизация, которая развилась несколько раньше, чем Homo sapiens, а затем и существовала параллельно с ним? Не от нее ли остались многие удивительные знания, глубина которых поражает даже современных ученых?

Более того, ряд крупнейших антропологов, в частности, уже известный нам Ф. Вейденрейх, придерживаясь концепции полицентризма, т. е. параллельного существования нескольких очагов сапиентации, считали Китай одним из регионов, где самостоятельно формировался род Homo. Другой наш известный ученый В.Е. Ларичев предполагал, что именно Южный Китай был одной из зон очеловечивания антропоидных обезьян. Сегодня общепризнанной, хотя и далеко не единогласно, считается теория моноцентризма, т. е. формирования людей в одном регионе, скорее всего в районе Юго-Восточной Африкн. Сейчас уже вряд ли найдется антрополог, который рискнет утверждать, что гигантопитек был нашим прямым предком, хотя такие теории существовали. Однако нет сомнения в том, что и гигантопитек, и род Homo имели общего предка, вероятно, дриопитека – небольшую обезьяну. Нет сомнений и в том, что гигантопитеки вымерли, но этот процесс продолжался сотни тысяч лет, и в течение этого времени от общей линии могли пойти самые необычные ветви. Кстати, вероятно, судьба гигантопитека подстерегает и ныне живущих орангутангов и горилл, лишь Человек разумный размножается с чрезвычайной и биологически неоправданной быстротой.

Но вернемся к рогатым божествам – сверхлюдям. Было бы полезно, хотя и далеко не просто проследить, откуда взялись мифы о могучих рогатых гигантах, которые либо породили человечество, либо подарили ему цивилизацию как таковую. Естественно, это – сверхзадача для многих научных работ, однако можно сказать, что, например, миф о рогатом великане Паньгу появился на юге Китая, среди племен группы мяо-яо. Но ведь именно эти племена когда-то в древности возглавлял рогатый Чию, что повел их на правителя центра Китая «Желтого императора» Хуан-ди. Вероятно, что и миф о рогатом облике Фуси также возник в Южном Китае, став затем «общекитайским». До сих пор предания о рогатых мудрецах, многие из которых были странным образом выбиты, можно встретить в южных провинциях Китая – Гуанчжоу, Фуцзяни и на острове Тайвань, который также является южной территорией.

Гигант Паньгу – легендарный создатель мира, что «раздвинул Небо и Землю»

Неслучайное совпадение. Ведь на юге Китая располагался не только один из центров сапиентации, но именно здесь были найдены странные «рогатые» останки гигантопитеков, здесь же, скорее всего, складывался облик китайской нации.

Вспомним многочисленные мифы о рогатых божествах, принесших людям культуру. Попутно заметим, что в мифологическом сознании нередко понятие этого «принесения культуры» становится синонимом вообще порождения человечества (например, роль Паньгу или Фуси).

Когда мы говорим о мифах, бессмысленно пытаться установить точные даты происходящих событий, и, естественно, даты жизни, например, Фуси весьма относительны. Более того, в принципе мы не знаем, какими мерками исчислялось время в древности, в частности, можно предположить, что библейские семь дней, за которые Бог создал мир, абсолютным образом соответствуют какой-то временной реальности, к тому же последовательность творения соответствует действительности. Вопрос в том, что мы не знаем, чему равняется «один день».

Но восточные мифы нередко неожиданно начинают указывать точные цифры и даты. Особенно поразительно видеть эту черту в древнейшем мифе о Паньгу, отделившем Небо от Земли. От рождения Паньгу до образования Неба и Земли прошло 18 тыс. лет. Паньгу начал расти, раздвигая два начала, и еще через 18 тыс. лет Небо поднялось столь высоко, что стало возможным рождение людей. Итого до рождения людей проходит 36 тыс. лет. Парадоксальная цифра – ведь именно столько лет назад на Земле возникли первые люди современного вида – кроманьонцы!

Глава 4
Одиночество человечества

Кажется, человечество всегда ощущало себя одиноким. Разум же просто отказывается смириться с мыслью о своем историческом и пространственном одиночестве.

Со школьной скамьи мы привыкли воспринимать историю как достаточно ровную, хотя и не без небольших изгибов, дорогу человеческого прогресса. Вряд ли кто-нибудь сможет убедить нас в том, что человек, скажем, в IV–V тыс. до н. э. был по своему строю мышления, по своим знаниям и технологии выше наших современников, – это равносильно признанию, что человеческая цивилизация вообще не движется вперед. А если к тому же признать, что, скажем, древние китайцы знали генокод человека, древние жители Англии умели управлять ультразвуковыми колебаниями, то речь может вообще зайти о стабильном регрессе! Нет, в это поверить решительно невозможно!

Но зачем же мыслить столь примитивно? В конце концов, кроме прогресса и деградации может быть просто волнообразное движение, а это значит, что за историю Земли сменились несколько цивилизаций. Они могли быть разными и по своему культурному облику, и по способу передачи информации, и даже по тому, что они именовали «знанием».

Сегодня накопилось слишком много фактов, которые абсолютно не укладываются в известные нам теории исторического процесса. Но сколько существует такого, мимо чего проходит нелюбопытный взор наших современников. Присмотревшись повнимательнее, мы вдруг начинаем понимать, что в мировом процессе не бывает ошибок, сбоя или «накладок», все подчинено какой-то неизвестной нам и во многом непостижимой логике. Признаемся, сколько раз нам хотелось отбросить то, что противоречит устойчивым представлениям о мире и о человеке в нем. Мы в течение столетий ревностно и тщательно пестовали свою исключительность и величие – и вдруг все начинать заново, все перевернуть с ног на голову?

Всего этого просто не может быть! – кричит наше сознание. Не может быть «рогатой цивилизации»! В III тыс. до н. э. не могли досконально точно знать строение ДНК! Страна великих посвященных Шамбала не может существовать в мире, где уже известны буквально все закоулки земного шара! В Китае не могли обитать никакие «бессмертные»! Цивилизация американских индейцев не могла зародиться в Китае! На Земле не могла существовать раса исполинов! Да и вообще, с трудом верится в то, что до нас на этой же Земле существовала, возможно, не одна цивилизация, в десятки раз превосходящая нашу. Конечно, это не может быть предметом веры или полумистических спекуляций, все такие «безумные» предположения надо хотя бы попытаться доказать. Почему бы и нет?

Сколько загадок накопилось в древней, «допотопной» истории Земли! Почему практически во всех регионах земного шара встречаются одни и те же священные символы, ритуалы и даже заклинания? Каким образом на древнейших арабских, японских картах оказываются изображены истинные очертания материков, которые на самом деле покрыты льдом, а на китайских схемах к тому же изображены и подводные хребты? Откуда египтяне и китайцы почерпнули точнейшие астрономические знания, которые лишь сегодня подтверждаются благодаря сверхмощным телескопам? Зачем нам дана возможность точнейшего предсказания будущего, которой мы практически не пользуемся? Каким образом в Древнем Китае могли знать принцип действия летательных аппаратов? Откуда берется повсеместное поклонение рогатым божествам на Земле, которых уважают и… убивают? Это лишь небольшой список вопросов, на которые авторы сборника пытаются найти ответ. И, кажется, он заключен в том, что у нас были предшественники на этой планете.

В этом и скрыт стержень всех наших рассуждений. Давайте задумаемся – ведь речь идет не о какой-то инопланетной цивилизации, не о каких-то гипотетически предполагаемых людях, а непосредственно о нас с вами, о нашей судьбе и наших корнях. Поразительно, но, находясь в начале XXI столетия, мы до сих пор не вполне представляем свою родословную. Да и сколько нам вообще лет, сколько тысячелетий прошло с тех пор, как мы стали Homo culturis? Семь-восемь тысячелетий? Или семьдесят-восемьдесят? Сегодня мы в недоумении остановились и смотрим в чье-то лицо. Кто это перед нами – наш предшественник и родственник, чужак или… мы сами? Да-да, мы сами, поскольку человеческой цивилизации дана возможность бесконечно обновляться, повторяться, умирать и воспроизводиться вновь. А значит, где-то в глубинах истории, возможно, мы способны встретить самих себя. Сколь необычно это не звучит, но читатель, нашедший в себе терпение прочитать все материалы этой книги (уверяю, они достойны этого), поймет, что развитие цивилизации мистичнее, чем любая выдумка.

Кажется, мы повторяем свой же путь, но уже пройденный раньше. А поэтому задуматься над загадками прошлых цивилизаций означает задуматься над нами самими. Представляется весьма символичным, что человека нашего времени все больше и больше волнует свое прошлое, причем именно мистическое, загадочное, самое древнее прошлое, поскольку мы надеемся увидеть в непроглядной дали древности свое будущее.

Вдумаемся – история свидетельствует, что погибли даже самые великие, самые высокоразвитые цивилизации. Канули в Лету великие знания египетских жрецов, греческих гностиков, утрачены секреты многих тайных китайских и индийских культов, а ряд племен Африки и Австралии, которые в течение тысяч лет находились на примитивном уровне развития, остались неизменными и, кажется, неподвластными времени. Конечно, можно возразить, что трудно откатиться назад, когда позади ничего нет, и сколь легко сорваться в пропасть с вершин высочайших культур Египта, Греции, Китая.

Но все эти рассуждения не успокаивают и не радуют. Те высокоразвитые цивилизации, которые, вероятно, предшествовали нам на Земле и обладали знаниями никак не меньшими, чем наши современники, так и не сумели удержаться на арене истории. Сегодня мы лишь догадываемся о существовании Атлантиды, предполагаем некогда великие знания у друидов и древних египтян и верим в «страну мудрецов» Шамбалу – сколь немного осталось от в общем-то недавних великих культур! Что же говорить о тех культурах, которые отстоят от нас на десятки и сотни тысяч лет? Пространство времени, безжалостного даже к великим цивилизациям, которые все оказываются равны, а точнее, в равной степени бессильны перед лицом этой пропасти времени. Политика, социальные кризисы – все это уходит в прах перед лицом вечности, и лишь она одна стоит «размышлений воистину».

Становление всякой цивилизации – процесс не только неоднозначный, но и неоднонаправленный. Регресс в глобальных масштабах столь же возможен, как и прогресс, к тому же никто не может с уверенностью сказать, вперед или назад движется человечество, например, развивая технократическую цивилизацию и используя все активнее искусственный интеллект. Возможны и ловушки для сознания, обуянного гордыней собственного величия. Кажется, что и в отношении древних цивилизаций все обстояло намного сложнее и неожиданнее самых наших дерзких предположений.

Цивилизацию не спасают ни колоссальное количество сооружений, ни их величие (Вавилонская башня, которую строили тысячи человек в течение многих лет, была разрушена Александром Македонским за несколько дней), ни развитая техника, ни утонченное художественное творчество. Так что же останется после нас? Только одиночество духа и неясные воспоминания о былом величии? Или все же есть нечто такое, что не позволяет ни одной цивилизации, ни одному поколению бесследно кануть в волны истории?

Это означает и другое – мы не первые на этой Земле – а значит, за нами последуют другие. Наверное, главное здесь – не навредить тем, кто придет после нас и для кого, как когда-то и для нас, наступит «утро человечества».

Приложение 1
Реминисценции: пляска духов

За мной зашли, как и обещали, вечером, лишь только начало смеркаться. Я не очень доверял обещаниям китайцев, зная их почти природную необязательность, но тут все оказалось иначе. Немного смущенный, угловатый, как-то по-провинциальному вежливый паренек, назвав меня «драгоценным господином Ma» (именно так звучит моя фамилия на китайском языке), сообщил, что меня ждут и я, наконец, сумею увидеть то, к чему не допускался еще ни один чужеземец.

Вечер в центральных районах Китая наступает внезапно – кажется, только что было светло, но за какие-то несколько мгновений сумерки охватывают всю деревню. Загораются огоньки масляных лампадок, кто-то продолжает громко беседовать в скобяной лавчонке, но в общем все готовятся ко сну. Правда, сегодня день особенный – сегодня праздник. Праздник ритуальный, своими корнями уходящий в самые архаические слои человеческой памяти.

На поле, что находится прямо за деревней, разжигают несколько костров. Жители, громко переговариваясь и возбуждая друг друга, подтягиваются к месту событий. Днем уже состоялось ритуальное театрализованное шествие, было разыграно несколько сценок из похождений народных героев, но все это – лишь прелюдия к настоящему Действу.

Кажется, собрались все. Здесь можно заметить и жителей из соседних деревень: ведь ходят слухи, что лишь в этом месте живут несколько человек, которые воистину могут общаться с духами. А приобщиться к миру духовного, а по сути – оккультного, желает подспудно, пожалуй, каждый китаец. Наконец появляются главные персонажи, их пятеро – «Великий учитель» (да ши) и четверо помощников – «посвящающих учителей». До этого мне уже рассказали, что суть их знания – от древнейших первопредков, стоявших у истоков не только китайской нации, но и всего человечества (по понятным причинам считается, что оно возникло на территории Китая). В облике этих людей нет ничего особенного, что говорило бы о них как о великих мудрецах, тайных посвященных, – одним словом, ничего наигранного и наносного, о чем так любят порасуждать западные мистики. Эти люди кажутся даже немного смущенными, раскланиваются и традиционно улыбаются, как бы извиняясь, что собрали здесь столько народа. Впрочем, самоуничижение, умаление собственной значимости – характерная черта общения на всем Дальнем Востоке. Вся эта излишняя скромность, переходящая порой в юродивость, как бы призвана, наоборот, подчеркнуть на самом деле выдающиеся личные качества этого человека. Но это так – из области национального характера. То, что происходит в дальнейшем, вряд ли можно объяснить национальным характером.

Ключевой момент каждого праздника эзотерической секты – посвящение новых членов. После монотонного чтения молитв, призывов к духам, возжигания благовоний перед алтарем местных божеств, во время чего и так перевозбужденная публика изрядно заводится, начинается собственно обряд инициации. Посвящающий учитель дотрагивается пальцем до центра лба учеников – он открывает им «третий глаз», из которого душа после смерти воспарит в заветный Западный Рай, и таким образом будет обретено духовное бессмертие. В центр круга выводят молодую девушку.

«Посвящающий», издав высокий звук, внезапно одним движением срывает с девушки ее наряд, и она оказывается абсолютно обнаженной. Это поразительно – в Китае, где показ обнаженного тела считается тягчайшим преступлением против конфуцианской нравственности, где женщины традиционно носили наряд, прикрывающий их от шеи до самых кончиков пальцев, такого свободного покроя, что под ним нелегко даже определить очертания фигуры, а тут – дерзкая нагота! Но, кажется, на саму наготу никто не обратил внимание, собравшиеся, за исключением нескольких стариков-инициаторов и двух пожилых женщин, методично раскачивались из стороны в сторону, притопывая ногами в ритм барабанным ударам.

Обнаженная девушка находилась, по-видимому, под воздействием напитка, выпитого ею из тыквы. Какими-то деревянными шагами она подошла к серому полотнищу, расстеленному на земле, под руки ее поддерживали две старухи. Девушка, закачавшись, вдруг рухнула на землю, и помощницы аккуратно уложили ее на кусок материи. Все затихли, и вдруг в этой тиши забил барабан – все быстрее и быстрее, пронзительно прорезался звук какой-то китайской свирели. Сочетание очень низкого и очень высокого звуков начало давать свой эффект, люди постепенно раскачивались и, кажется, что-то проговаривали, повторяя слова за одним из посвящающих. Другой тем временем подошел к обнаженной и недвижимой девушке, аккуратно и сосредоточенно начал расставлять на ее теле небольшие курительные благовонные пирамидки в виде конуса: поставил одну на лоб, по две на плечи, ладони, у сосков, по одной на центр живота и на лобок. Свечки зажжены, «посвящающий» громко прокричал славословие «нескончаемо великому Будде Майтрее» – Будде будущего. За ним начали вторить какие-то старушки. Постепенно их глаза закатывались, они что-то зачерпывали из глиняной лохани, передавая ее друг другу, и обмазывали себе губы. Это «что-то» – темное в свете костров потом оказалось кровью. Нет, не человеческой – кровью ритуальной черной курицы («курица черной кости»), а сам обряд обмазывания губ кровью, по сути, символизирует собой обет молчания.

Ритм ускоряется, и я вдруг начинаю осознавать, как из стороннего наблюдателя, решившего провести «академическое» наблюдение, начинаю превращаться в участника этого чудовищного и в то же время захватывающего зрелища. Я стою поодаль и одновременно нахожусь в этом круге трепещущих тел. Я стою неподвижно, прислонившись к дереву, но мое тело находится там – даже не среди этого единого организма толпы, но в неких сферах, где пребывает сейчас наше общее сознание.

Кажется, нет сил противиться этому порыву, тремор пробирается куда-то ко мне внутрь, мышцы начинают непроизвольно дрожать и сокращаться, меня охватывают странное возбуждение и в то же время какая-то удивительная отстраненность, будто ты вверяешь свое тело этому ритуалу, даешь как бы взаймы на время, стараясь уберечь свое сознание от его чарующей силы.

Повсюду раздавались крики, люди размахивали руками, будто бы отмахиваясь от каких-то видений. Это был хаос, подчиненный какой-то странной, неописуемой закономерности. Вероятно, видения становились все сильнее, движения людей ускорялись, ритм убыстрялся, у некоторых на губах выступила пена. Спокойные китайцы, которые несколькими часами раньше по-деловому обсуждали со мной какие-то насущные проблемы, казалось, превратились в буйных эпилептиков. Мужчины падали на землю вместе с женщинами, бесстыдно овладевая друг другом. Казалось, здесь сконцентрировалось все, что должно противоречить веками устоявшимся традициям нравственной и благопристойной жизни.

Это был один из ключевых праздников местной секты, проводимых два раза в год. Правда, вряд ли сами жители этой деревушки считают себя членами одной из крупнейших тайных религиозных сект в Восточной Азии, где состоит по самым приблизительным подсчетам более миллиона человек. Они не знают друг друга, не знакомы с иерархией и даже основами веры. По сути, и секты никакой нет – ведь вся деревня и состоит в этой секте, которую они нередко называют емким словом «Путь» (Дао). «Вступить на Путь» – значит, не просто приобщиться к секте, но стать преемником духа древних мудрецов, основавших это сообщество в самом начале человеческой истории. Это – причудливое переплетение деревенских верований в духов – хранителей буддизма, даосизма, строгих конфуцианских догм морали, которые при этом порой превращаются в собственную противоположность.

Но что же все-таки произошло, если смотреть изнутри традиции, с точки зрения участника? Вот мой разговор с одним из посвящающих учителей.

– Почему люди кричали, кого боялись они?

– Они не привыкли общаться с духами, они испугались.

– А эти духи – злые или добрые?

– Они хитрые, они могут дать силу, могут вытянуть из человека его внутреннюю энергию – ци.

– Но нужно ли общаться с этими мириадами духов? Наверное, это небезопасно, я же видел, как двух человек – старушку и молодого парня – до утра не могут привести в сознание. Есть же другие способы соприкосновения с духами, например, спокойное воскуривание благовоний, моления.

– Это традиция нашего Пути (т. е. Общества, секты). Это истинный способ совокупиться (именно так! – А.М.) с духами, со всеми сразу. Это – тайная и истинная традиция, и началась она еще от первомудрецов, первых правителей Китая.

Я не стану указывать точного места происходящего по двум причинам. Прежде всего, за создание таких религиозных сект и отправление еретических культов их инициаторов – в сущности, политически безобидных людей – может ожидать смертная казнь. Во-вторых – и это самое главное – такие культы можно встретить практически по всему Китаю, и они являются отголосками древнейшей, архаической культуры всего Дальнего Востока.

Восток всегда беседует с нами посредством мифов и метафор, перекликается с нашей культурой, но при этом никогда не откликается на наш интеллектуальный призыв. Его действительно надо пережить.