Текст книги "Тайна проклятия"

– Мне нужно заехать домой и переодеться, – уже на улице, подходя к лимузину принца, попросила девушка.

– Хорошо, – явно недовольный заминкой, согласился мужчина.

– В прошлый раз наша встреча оборвалась весьма неожиданно, – сидя в машине, принц решил напомнить Рощиной о минувших событиях. – Я много раз жалел об этом. А вы?

– А я себя очень плохо чувствовала на следующий день, – решилась сказать «почти правду» девушка. – И у меня в организме почему-то был обнаружен наркотик. Вы что, хотели меня опоить?

– Почему вы так плохо обо мне думаете? – сделал обиженное выражение лица мужчина. – Неужели вы думаете, что я не в состоянии добиться благосклонности понравившейся женщины?

– Наверное, можете, – равнодушно согласилась с ним девушка.

– Вот вам, Алёна, я разве не нравлюсь? Мне показалось, что в Лондоне вы смотрели на меня совсем другими глазами.

– Так и есть, – кивнула журналистка.

– Так что же произошло? – сделался притворно удивлённым президент «Нового порядка».

– Я полюбила другого человека. – Рощина посмотрела Харольду прямо в глаза, пытаясь в его поведении найти ответы на мучивший её вопрос «кто убийца?».

– Да, я слышал о недавней криминальной истории, в которой был застрелен некий адвокат…

– Соболев, – уточнила девушка.

– Мне очень жаль, – не моргнув глазом соврал королевский внук. – Но надеюсь, наша дружеская встреча не будет из-за этого сорвана.

– Нет. Я же дала обещание, – подтвердила Рощина. – Сейчас только заскочу, и поедем по ночной Москве.

– Только наденьте, пожалуйста, вечернее платье, – попросил младший Виндзор.

– Для чего вечернее? – не поняла девушка.

– Поужинаем потом в ресторане дома приёмов «Нового порядка», – начал реализовывать свой жуткий план Антихрист. – Я уже распорядился.

– А без этого никак нельзя? – Девушке не понравилось предложение.

– Только лёгкий ужин, и никаких прошлых недоразумений, – пообещал принц, задача которого была заманить жертву в подготовленное для расправы место.

– Только недолго, – сдалась журналистка.

У дома принц стал набиваться в провожатые, и девушке с огромным трудом удалось отстоять своё право войти в квартиру в одиночестве. Проводя Алёну до подъезда, он хотел было вернуться в лимузин, но к нему подошла какая-то русская нищенка с накинутым на голову капюшоном и на чистейшем английском попросила денег. Она была похожа на цыганку, но окончательно определить её национальность не позволял скрывающий лицо капюшон.

– Дай денег на водку, принц, а я тебе помогу избежать неприятности, – произнесла своим скрипучим голосом странная женщина.

– Ты? Мне? – удивился внук английской королевы.

Охрана стала отталкивать попрошайку, но принц их остановил. Ему показалась данная ситуация забавной.

– Говори, – разрешил он ей. – Откуда ты меня знаешь?

– Я не только тебя, но и твоего отца хорошо знаю, – с усмешкой произнесла цыганка. – Того, другого.

Удивление от прозорливости старухи стало только нарастать.

– Кто ты? – Принц протянул руку, чтобы поднять капюшон, но старуха отвела руку, подняв голову.

В глубине чёрной пустоты капюшона Харольд увидел знакомые угольки глаз, вспыхнувшие ярким огненным пламенем.

– Отец, – удивился он нежданной встрече…

…Алёна уже давно переоделась, но всё никак не могла себя заставить спуститься вниз. Она сидела перед их с Александром фотографией и вспоминала проведённые ими вместе их последние минуты. Однако звонок мобильного телефона напомнил об ожидающем внизу высоком госте. Девушка вздохнула и пошла на выход. В тот же момент в дверь квартиры позвонили.

– Уже выхожу, ваше высочество, – раздражённо ответила девушка, уверенная, что нетерпеливый мужчина уже стоит под её дверью.

Она распахнула дверь и с удивлением отступила назад в квартиру, поскольку перед ней стояла странная пожилая чета, священник и какая-то женщина.

– Вы ко мне? – спросила у них Алёна, полагая, что эти благообразные люди, скорее всего, ошиблись квартирой.

– Да, если вы Алёна Рощина, – ответила женщина с добротой во взгляде.

– Да, но мне нужно сейчас уезжать, к сожалению, а вы по какому вопросу? – всё никак не могла взять в толк девушка. – Вы о пожертвованиях на храм?

– Нет, Алёна, мы отец и мать Александра Соболева, – произнёс отец Никодим, обрушив на девушку ушат холодной воды.

– Проходите, – тут же пригласила девушка родителей своего погибшего любимого.

Она позвонила принцу и, сославшись на непредвиденные обстоятельства, отказалась от поездки. Алёна ожидала от него возмущения, но, к своему удивлению, принц повёл себя весьма сдержанно.

– Я буду в Москве ещё несколько дней, так что встретимся позже, – его тон был уверенным и даже несколько снисходительным. Словно он уже заглянул в её будущее. Алёна отключила телефон, и в комнате нависла тишина, поскольку отец и мать Александра продолжали молча рассматривать девушку своего сына, которая, возможно, носила под сердцем их внука или внучку.

– Мы только что от следователя, который ведёт уголовное дело по убийству нашего сына, – священнику тяжело давалась эта тема разговора. – Завтра три дня, и нужно хоронить, но следователь просит ещё несколько дней, пока не будет готова судебно-медицинская экспертиза, они только сегодня отправят туда его тело.

При последних словах матушка Елена невольно всплакнула, утирая набежавшую слезу. Алёна и сама не заметила, как из её глаз тоже брызнули слёзы. Расплакавшись, женщины кинулись друг к другу, пытаясь во взаимных объятиях найти хоть какое-то успокоение.

– Ты любила Сашеньку? – гладя плачущую Алёну по волосам, не удержалась мать убитого.

– Да, – подняла на неё полные слёз глаза девушка, и они опять заревели, по-женски переживая совместную потерю.

– Мы пришли к тебе, дочка, чтобы согласовать с тобой всё, что касается похорон, – выждав паузу, продолжил отец Никодим. – Всё же ты нам теперь не чужой человек.

– Да, – кивнула девушка, не сразу понимая, что это значит.

– Мы теперь всегда будем рядом и во всём, чем сможем, будем тебе помогать, – продолжил священник.

– Нет, спасибо, но мне ничего не надо, – Алёна не понимала, о чём говорит отец Александра. – Я завтра же перееду жить к матери, чтобы не быть одной.

– Но потом, когда родится ваш с Сашенькой ребёночек, ты же разрешишь нам помогать тебе и с малышом нянчиться, – задала важный для пожилой четы вопрос матушка Елена. – Мы же ему бабушка с дедушкой.

– Кому? Какому ребёнку? – вытаращила на них глаза ошарашенная девушка.

– Вашему с Сашенькой, – улыбнулась матушка Елена.

Только теперь Алёна поняла, почему родители Александра так пристально рассматривали её фигуру в районе живота.

– Но с чего вы взяли, что я беременна? – удивилась девушка, которой не хотелось расстраивать милых людей.

– Нам цыганка сказала, – смутилась матушка Елена, переводя взгляд на мужа.

– Она и адрес твой нам дала, – кивнул, соглашаясь с женой, отец Никодим.

Они в упор смотрели на девушку, с замиранием сердца ожидая её ответа. Алёна, к своему удивлению, вдруг поймала себя на мысли, что за этим трагическим событием и впрямь не заметила, что уже около месяца у неё присутствуют признаки беременности. Ещё накануне убийства Александра она хотела ему рассказать о приступах тошноты и двухнедельной задержке, а теперь и вовсе было уже почти три!

– Ну я не знаю ещё сама, – смутилась девушка. – Если только вот-вот, на самом малом сроке. А как выглядела цыганка?

Девушка неожиданно вспомнила про попутчицу в лифте и услышала от родителей Александра рассказ про «пальто с капюшоном». Она рассказала им и о своей с ней мимолетной встрече.

– Это Провидение, – заключила матушка Елена.

После таких признаний беседа потеплела. Алёна стала показывать немногочисленные их с Александром фотографии, а священник достал детские фотографии своего сына. На одной из них на девушку смотрел тот самый парень из деревни Кулички, у того самого дома, где она его впервые увидела, проезжая на велосипеде. Потом они много и долго разговаривали. Родителям было интересно о сыне все. Казалось, они готовы были слушать про каждый день его жизни. Незаметно время подошло к трём часам ночи. Они засобирались уходить, но Алёна не отпустила их в ночь и постелила им на их с Александром кровати, а сама легла на диване в гостиной.

Сон был крепким и спокойным. Под утро Алёне стали слышаться стоны и какой-то шум, похожий на возню, но Морфей не отпускал девушку из своего плена, не давая ей проснуться. Наконец, когда шум затих. Алёна неожиданно проснулась, словно по щелчку невидимого дирижёра. Не понимая, снились ли ей шумы или слышались сквозь сон, она, обеспокоенная за своих гостей, пошла проверить, всё ли у них нормально. Подойдя к спальне, она увидела полоску света, которая падала из приоткрытой двери. В узкую дверную щель она увидела залитую кровью спальню и истерзанные тела родителей Александра. Над ними возвышалась фигура неизвестного человека, держащего в руках окровавленный топорик.

Убийца! Алёна прикусила руку, чтобы не закричать и не обнаружить себя. Она тихонько выскочила из квартиры и закрыла снаружи сложный дверной замок на все обороты. Только после этого она стала ломиться в двери к соседям с криком о помощи. Соседи, увидев обезумевшую соседку в ночной рубашке, сразу же вызвали полицию. Узнав, что убийца заблокирован, на его задержание приехала группа ОМОНа и, не оттягивая время, сразу ворвалась в квартиру. Когда Алёна вошла, убийца уже лежал на полу в наручниках. Серая одежда, длинные, словно у рок-музыканта, волосы. Лица его она не видела, поскольку оно было уткнуто в пол. Девушка быстро переоделась в повседневную одежду и вышла в гостиную. В ней уже присутствовало много сотрудников. В спальне работал судмедэксперт, там же находились приглашённые полицией понятые, среди которых она, к своему изумлению, увидела ту самую пожилую женщину с капюшоном на голове. Цыганка с явным интересом рассматривала тела жертв, а потом повернулась к задержанному убийце.

– Поднимите этого наркомана! – последовала команда следователя прокуратуры.

Он подошёл к девушке:

– Посмотрите на него. Вам известен этот человек?..

Сознание уходило медленно, но неуклонно, подобно огарку свечи, грозя окончательно затухнуть. Адвокат вдруг отчётливо понял, что сейчас умрёт. Рана в его теле была смертельной. Соболев, собрав все силы, последним усилием воли запустил трансформацию. После этого свеча сознания затухла окончательно, и он погрузился во мрак. Темнота длилась целую вечность. Потом пришло осознание того, что раз кто-то оценил темноту как «длящуюся вечно», значит, сознание не умерло. Юродивый почувствовал, что вслед за этим возникают и другие мысли. Значит, он жив! Неужели ему удалось обмануть саму смерть? Он открыл глаза, но ничего не увидел. Пошевелился. Тело было сковано в пространстве и издавало неприятное шуршание. Мешок. Он в мешке для перевозки трупов. Выбравшись наружу и осмотревшись по сторонам, он понял, что оказался в морге судебно-медицинских экспертиз. Об этом свидетельствовали тела менее удачливых «товарищей», столы для вскрытия и другие медицинские приспособления. Он ощупал своё тело в районе нанесённого выстрела, но ничего там не обнаружил. Висевшее зеркало подтвердило: он совершенно невредим и в теле Юродивого.

Странно было только то, что на нём остался костюм адвоката. Обычно при трансформации Юродивому доставалась и его одежда, больше похожая на лохмотья или тряпки, но не в этот раз. И костюм и рубашка были перепачканы кровью, особенно рубашка, которая ещё имела и дырку от пули. Осмотревшись по сторонам, он заметил в углу помещения ворох одежды. Подобрав себе относительно чистую рубашку и куртку, он переоделся и вышел в коридор. Проходя к выходу, он попытался стать невидимым, чтобы не столкнуться с санитарами, но, к своему удивлению, у него ничего не получилось.

– Эй, а ты кто такой? – проходя мимо двух мужиков в белых халатах, услышал он оклик. – Вы как сюда прошли?

Не отвечая санитарам, он пустился наутёк. Ему повезло. Дверь в морг была открыта, и он без труда выскочил из здания. Он бежал, пока было силы. Затем, устав, он побрёл пешком по бесконечным улицам Москвы, приходя в себя от всего пережитого. Идущие навстречу люди бросали на него удивлённо-брезгливые взгляды. Со своим теперешним видом он, наверное, казался им спившимся художником или опустившимся программистом, вроде безумного физика Перельмана. Очень хотелось есть. В общем, как всегда после трансформации, на которую организм тратил кучу калорий. Особенно сейчас. С такой внешностью он не может показаться Алёне. Надо ждать окончания трансформации. А если она затянется? Опять просить милостыню?

Он проверил пустые карманы брюк и приуныл. Ни кошелька, ни визитницы, вытащили даже носовой платок. Вот! Юродивый вспомнил, что в заднем кармане должна была остаться сдача от обеда в ресторане, которую он второпях туда засунул. Неужели и там шарили? Но нет! Достав пятьсот рублей, он дошёл до ближайшей шаурмы и с удовольствием начал поглощать этот сомнительный продукт общепита. Наслаждаясь едой, он обратил внимание на витрину магазина бытовой техники, на которой был выставлен «хит продаж» – телевизионная плазменная панель бюджетной стоимости. В телевизоре он увидел Алёну, выступающую перед аудиторией. Отбросив шаурму, он заскочил в магазин, который десятками экранов передавал изображение любимой. Журналистка брала интервью… у Антихриста! Здесь, в Москве! Юродивый почувствовал, как по его телу пробежала волна негодования. Наверняка президент «Нового порядка» приехал с целью довершить начатое в Лондоне.

Он стал внимательно вслушиваться в диалог, подмечая, как Харольд явно заигрывал с журналисткой, обольстительно ей улыбаясь. Алёна была, напротив, напряжена и суха. Принц рассказал, как прошла его встреча с Президентом. Что он весьма доволен результатами. Что между Россией и «Новым порядком» достигнуты новые соглашения по отводу пустующих земель для сельскохозяйственного освоения и они вплотную подошли к соглашению по экспорту пресной, питьевой воды. Вскоре интервью закончилось, но Юродивый продолжал стоять перед экраном телевизора, пытаясь оценить происходящее и выработать свои дальнейшие действия. В такой внешности он не мог вот так запросто заявиться к любимой девушке.

Хотя в таком виде он не мог заявиться вообще никуда. Этой личности, в которой он находился, вообще не существовало. У неё не было ни имени, ни фамилии. Ни паспорта, ни работы, ни кредитки. Ничего. Только чуть более четырёхсот рублей. Он вышел из магазина, где было много света и зеркал, которые постоянно напоминали ему о том, как он выглядит. Юродивый подумал о том, что вдруг это конец и он уже никогда не приобретёт обратно способность меняться, навсегда оставшись в этом непотребном виде. А это не только потеря работы, статуса адвоката, но и любимой!

Ему стало так жутко, что, не выдержав, он зашёл в ближайший супермаркет и купил дешёвого молдавского коньяка. Денег хватило ещё на пару яблок и маленькую шоколадку. Со всем этим богатством он подошёл к газетному киоску и купил газету, чтобы постелить её себе на какой-нибудь скамейке. Найдя ближайшую уединённую скамейку, он стал разворачивать газету и уткнулся глазами на заголовок: «Принц Харольд Даньелз-Виндзор собирается жениться на русской журналистке!» В статье были помещены старые фотографии Алёны и принца, сидящих за столом в ресторане лондонского отеля. Принц что-то говорил, а девушка смущённо улыбалась. Над фотографией витал романтический флёр.

Мужчина почувствовал, как в нём закипает злость и ревность. Он пробежался по статье, выхватив информацию о том, что принц приехал не только по делам. Он намерен сделать предложение руки и сердца русской журналистке, в которую влюбился во время её визита в Англию. Сразу после интервью они поедут кататься по Москве, так как «влюблённая девушка» обещала принцу показать столицу России. Юродивый пожалел, что так неразумно потратил деньги. У него не осталось мелочи даже на метро. Но делать было нечего. Сделав затяжной глоток коньяка, он спрятал бутылку в карман и решительно шагнул в ту сторону города, где стоял их с Алёной дом. Спустя несколько часов пути он, с опустошённой бутылкой и находясь на сильном взводе, наконец подошёл к подъезду дома, где два дня назад его опрокинула пуля снайпера. Неподалёку от подъезда он заметил дорогой лимузин с флагом посольства Великобритании. Значит, принц в гостях у его Алёны? Рассудок, затуманенный алкоголем, получил ещё порцию затмения. Он вскинул голову вверх. Окна в квартире не горели. Мало понимая, что он делает, Юродивый набрал код и вошёл в подъезд. Поднявшись в лифте на свой этаж, он подошёл к двери квартиры и тут только вспомнил, что у него нет ключей. Рука потянулась к звонку, но в тот же момент на площадке появилась пожилая женщина с накинутым на глаза капюшоном.

– Не надо, не буди молодых, – проскрипела она своим неприятным голосом и, достав ключи, открыла ему дверь.

– Каких молодых? Ты кто сама? – удивился он наличием у неё ключей.

– Я уборщица, меня наняла твоя жена, – послышался её ответ.

Мужчина почувствовал, как его сознание затуманилось ревностью и жаждой мести. Жена? Да ведь она практически была его женой. В состоянии затемнённого сознания он ввалился в коридор. В квартире было тихо. Он включил свет и направился в их спальню. Мужчина подумал, что, может быть, всё ещё обойдется и ему не в чем будет упрекнуть любимую девушку. Он тихонько отворил дверь и ничего не увидел. Может, потому, что со свету вошёл в темноту? Спальня была словно в дымке. Словно комната погрузилась в туман. Или у него просто заслезились глаза? Он протёр глаза и подошёл к кровати, на которой увидел спящую Алёну с чужим мужчиной. Приглядевшись к мужчине, он узнал в нём принца Харольда Даньелза-Виндзора, который, казалось, улыбался во сне. Эта улыбка лишила его возможности осознавать происходящее окончательно. Не зная для чего, он выбежал на кухню. На кухне горел свет, а за столом сидела домработница. От взгляда её красных глаз, буравивших его, из-под капюшона становилось нестерпимо больно.

Душа вопила от боли и безысходности. Юродивый потерял ощущение пространства и времени. Словно защитная реакция. Организм, чтобы не причинить самому себе непоправимый вред, взял и отключил его сознание. Далее были фрагментарные всполохи, какие-то неясные крики и неожиданно пришедшее спокойствие. Первое, что он ощутил – это яркий свет в спальне. Второе – тяжёлый предмет в своих руках. Топорик. Кухонный топорик для разделки мяса, который он купил, чтобы делать отбивные. Зачем он был у него в руках? Способность мыслить возвращалась очень медленно. Топорик был скользким и влажным, весь перепачканный кровью. Впрочем, не только он, но и руки, его державшие. Вся комната, кровать, бельё и эти два тела. До его слуха донеслись громкие крики, и в квартиру ворвались люди, которые сбили его с ног и надели на его запястье наручники. Он какое-то время лежал на полу, уткнувшись в него лицом. Кто-то ходил над его головой, давал какие-то указания. Наконец Юродивый стал осознавать произошедшее. Точнее, пугаться того, что мог совершить. Неужели это он убийца, о котором говорят полицейские?

– Поднимите этого наркомана! – раздался над его головой чей-то властный голос, и его подняли на ноги.

Юродивый почувствовал себя словно заново рождённый, увидев, что перед ним стоит его целая и невредимая, его любимая девушка.

– Посмотрите на него. Вам известен этот человек? – поинтересовался мужчина в форме работника прокуратуры.

– Нет, – скользнув взглядом по отталкивающему лицу душегуба, ответила Алёна.

– А я думаю, что он может быть причастен и к убийству вашего сожителя. – Следователь, который к тому же расследовал и дело об убийстве Александра Соболева, недолго думая озаботился тем, что бы списать на пойманного «злодея» и недавнее убийство адвоката. – Взгляните на него повнимательней, может, всё же вы его где-нибудь видели?

Сотрудники милиции откинули длинные волосы со лба преступника, которые закрывали его глаза, и Алёне показалось, что она где-то видела этого пожилого наркомана, одетого в серый, перепачканный кровью костюм. Но где? На улице? Или это лицо промелькнуло при монтаже её телесюжетов? Между тем убийца не сводил удивлённого взгляда с хозяйки квартиры и явно пребывал при этом в замешательстве.

– Вы что-то хотите заявить? – видя его состояние, поинтересовался следователь.

– Я хочу спросить, – раздался голос неизвестного, пронзившего слух девушки, словно молния.

Алёне показалось, что она узнала этот голос – и существо, одетое в серый перепачканный костюм. Это был нищий бродяга, то переходное состояние тела её погибшего любимого, которое однажды Александр продемонстрировал ей по её же просьбе. Так он жив или нет? Она сама уже не знала, кто это сейчас стоит перед ней с окровавленными руками. Нет, не может быть, чтобы это был Александр. Он убит. Это просто похожий голос, не более. Несмотря на то, что она попыталась себя успокоить, по своему психическому состоянию она была близка к истерике.

– Что вы хотите спросить? – задал вопрос следователь прокуратуры.

– Кого я убил? – обречённо произнёс задержанный.

– Там были родители моего погибшего любимого, – не сказала, а закричала не в состоянии сдержать нахлынувшие эмоции девушка. – Отец Никодим со своей женой, матушкой Еленой.

– Нет, – сначала тихо мотнул головой убийца, а потом, по мере осознания случившегося, его лицо скривилось в болезненной гримасе и он заорал как подстреленный зверь, рухнув на пол так неожиданно, что стоявшие рядом с ним полицейские не успели его поддержать.

– Ха-ха-ха! – раздался неприятный скрипучий смех, исходивший от одной из понятых.

Комната стала наполняться неизвестно откуда взявшимися мухами. Создавалось такое впечатление, что они вылетали из-под опущенного капюшона.

– Выведите эту бомжиху, – разорался следователь прокуратуры. – С какой помойки и кто её сюда привёл?

Кто-то попытался выполнить приказ начальника, но цыганка в капюшоне исчезла из вида, будто её и не было.

– Куда она делась? – разозлился следователь. – Что за фокусы?

Подчинённые только пожимали плечами. Никто не знал, как объяснить произошедшее. Никто, кроме Юродивого. Он узнал этот скрипучий голос. Он вспомнил проклятие Сатаны, от которого он убежал из дома и от родителей в далеком 1999 году. Он думал, что смог избежать проклятия. Но нет! Оно его нашло сейчас, и он собственными руками умертвил своих отца и мать, как и было ему обещано Дьяволом. Сделав над собой усилие, он поднял голову и нашёл глазами Алёну. Она смотрела на него с нескрываемым презрением.

– Я не хотел их убивать, у меня в глазах был мираж, – вырвалось у него из уст. – Я видел лежащих в кровати тебя и английского принца. Я думал, что ты изменила мне, и потерял рассудок.

– Так, интересно, а какое отношение этот маргинальный субъект имеет к вам и при чём тут принц Харольд? – обратился к Алёне следователь, среагировав на слова задержанного. – Вы же сказали, что его не знаете.

– Так и есть! – подтвердила девушка.

– Значит, он обыкновенный сумасшедший с манией величия, – сразу всё понял опытный следователь. – Видимо, прочитал о вашем знакомстве с принцем и решил наведаться к вам в гости. Рассчитывал совершить двойное убийство, о котором узнал бы целый мир, чтобы его ничтожная личность приобрела всемирную известность, а напоролся на случайных, ни в чём не повинных людей.

– Он и выглядит как типичный психопат-сумасшедший, – подбросил своё мнение судебный медик, который закончил осматривать тела убитых. – Такой же придурок убил Джона Леннона.

– Согласен, – кивнул следователь прокуратуры. – У них у всех одно патологическое желание прославиться, а самая короткая цель – убить известную личность. Вот он и наметил себе английского принца, президента «Нового порядка». Убить полубога, Мессию. Куда ещё круче. Это даже Иуду переплюнуть можно.

Их беседу прервал приезд «труповозки», которая должна была доставить тела убитых супругов в морг судебно-медицинской экспертизы. Когда их стали уносить, преступник рванулся, словно хотел прикоснуться к убитым им пожилым людям, но двое дюжих полицейских удержали его, повалив обратно на пол.

Когда наконец кошмар закончился и полиция увезла с собой убийцу, Алёна, оставшись в одиночестве, попыталась обдумать произошедшее. Больше, чем трагедия, случившаяся в её квартире, её потрясла внешность убийцы и его голос. Её рассудок никак не хотел допустить то, что так хотело видеть её сердце. Алёна понимала, что это не мог быть Александр, поскольку её погибший мужчина не носил на себе такую уродливую внешность. С другой стороны, этот голос! Если предположить, что это убийца-психопат планировал совершить убийство английского принца, то уж точно он не стал бы подражать голосу её любимого. Совпадения? Но не столько же за один раз? Она не могла забыть реакцию убийцы на её слова об убитых им священнике и его жене. То неподдельное горе и отчаяние в его глазах. Такое не сыграешь. Может, это просто обычное поведение сумасшедшего, перепад настроения и эмоции которого как раз отвечают такому поведению? Да. Конечно. И как она только могла искать в этом тронутом умом человеке какие-то черты своего любимого. Чушь! Алёна тряхнула головой, словно удаляя из головы остатки навязчивых мыслей. Так недолго и самой с ума сойти. Она вспомнила, как вчера вечером родители её Саши обговаривали организацию его похорон. Как она могла об этом забыть, если теперь кроме неё, уж точно об этом никто не сможет позаботиться. Девушка взяла телефон и набрала номер следователя.

– Виталий Иванович, я хотела бы уточнить, когда можно будет забрать тело Соболева Александра, – пояснила она взявшему трубку следователю, причину своего звонка.

– Извините, но я не могу с вами сейчас обсуждать этот вопрос! – Следователь достаточно грубо, сославшись на занятость, положил трубку.

На самом деле майору юстиции Каширскому Виталию Ивановичу было нечего ответить Рощиной по интересующему её вопросу. Ещё пару часов назад по дороге с места преступления в рабочий кабинет он не мог нарадоваться на то, как удачно складываются обстоятельства. Убийца пожилых супругов пойман на месте преступления. Убитая пара являлась родителями адвоката Соболева, также два дня назад убитого неизвестным у подъезда дома. Каширский уже видел, как пойманный преступник признаётся ему и в первом убийстве. Два убийства несложно связать через родственную связь убитых и одно и то же место преступления.

Преступник сумасшедший, поэтому мотив преступления подойдёт совершенно формальный. Достаточно что-нибудь высосать из пальца. Например, месть адвокату или священнику. Однако не успел он приехать с места происшествия в Следственный комитет и сесть на своё рабочее место, как ему позвонили из морга и сообщили, что из здания исчез труп убитого накануне адвоката Соболева. Что он мог ответить звонившей ему Алёне Рощиной? Он надеялся, что этот звонок ошибочный и ему скоро перезвонят и скажут, что труп на месте и что просто перепутали бирки или ещё чего-нибудь там. Но факт пропажи трупа подтвердился спустя несколько часов вторично. Следователь был огорчён. Ведь он уже видел себя поднимающимся по карьерной лестнице, в новой должности. Чтобы хоть немного забыться работой, он решил допросить задержанного убийцу, для чего приказал конвою доставить его в следственный кабинет…

…Юродивый, сидящий в одиночной камере изолятора временного содержания, молился Богу. Молился и плакал. Просил Господа забрать у него его никчёмную жизнь, чтобы самому не наложить на себя руки. Убийство своих родителей, пусть даже подстроенное самим Сатаной. Это не имело никакого оправдания. Он потерял всё: и надежду на счастливую семейную жизнь с любимой женщиной, и на возможность когда-нибудь обнять своих стариков родителей. Зачем ему оставаться на Земле в этом мерзком облике убийцы? Только для того, чтобы отсидеть пожизненное наказание? Мужчина подумал, что неспроста он остался в этой чужой, порочной внешности. Наверняка он получил расплату за те дьявольские чары, которыми он обладал и пользовался столько лет. И, видимо, пользовался не так, как нужно было. Вот его Господь и наказал.

Оставалось смириться и дожить остаток жизни, доверившись Богу. Сколько ему осталось? Судя по новому внешнему облику теперь ему лет шестьдесят пять – семьдесят. К тому же он плохо видит, у него ломят все суставы, ноет сердце. Только сейчас он понял, как тяжело долго оставаться в теле этого Юродивого. Его тело было приспособлено только к получению физических страданий. Значит, Господь уготовил ему такой крест, и его надо пронести до конца. Что же, тогда он будет молить Господа проявить снисхождение и прекратить его жизнь как можно раньше. Его мысли прервал конвоир, который надел на него наручники и повёл длинными коридорами на первый допрос. В следственном кабинете его усадили на прикрученную к полу табуретку. На старых артритных суставах его теперешних рук плотно затянутые наручники причиняли поистине инквизиторскую боль. Следователь видел это по его гримасе, но решил не рисковать, и железки, как с особо опасного преступника, снимать не стали.

– Как тебя зовут и где твои документы? – задал свой первый вопрос следователь прокуратуры, как только конвоир вышел из кабинета. – Только не вздумай обманывать.

– Правду скажу – вы всё равно не поверите, – грустно усмехнулся Юродивый, понимая, что не сможет назваться своим собственным именем.

– А ты назовись для начала, а личность твою мы и так установим по отпечаткам пальчиков, – уверенно надавил работник следственных органов. – Небось судим не раз.

– Ладно. – Юродивый решил придумать себе новую жизнь. – Зовут меня Иванов Юрий Владимирович. Паспорт потерял очень давно. Ранее не судим, поэтому по отпечаткам меня не установите. Родился не в Москве, воспитывался в детском доме, номер которого и место нахождения уже забыл.

– Издеваешься? – строго посмотрел на него следователь.

– Нет, в аварию попал, после этого память отшибло напрочь, – схитрил Юродивый.

– Откуда тогда знаешь, что не судим? – Следователь не собирался верить преступнику на слово.

– Наколок нет, – улыбнулся длинноволосый мужчина, которому начинала нравиться эта незатейливая игра.

Вскоре следователь без обиняков предложил ему написать «явку с повинной», в которой бы он чистосердечно признался в убийстве адвоката Соболева. Юродивый подумал, что для него это немногим отличается от правды, ведь Александра Соболева уже никогда не будет. Поэтому он согласился и под диктовку обрадовавшегося майора юстиции написал необходимое следователю признание. После этого его сразу отпустили и привели назад в его одиночку. Когда он зашёл в камеру, оказалось, что там уже находится другой арестованный. Седой, с окладистой бородой старик сидел на шконке и внимательно всматривался в пришедшего.