Текст книги "Общий враг"

Одиэй вдруг увидел внизу, на лужайке, остановившуюся газонокосилку, рядом с которой стоял бледный Эгни и мрачно, с укором, смотрел на него. “Эгни”, – сдавленно прошептал Одиэй. Но сын ничего ему не ответил. Поняв, что от судьбы не уйти, Одиэй собрал в кулак всю свою волю и начал медленно поворачиваться, чтобы увидеть того, кто находился у него за спиной. Но в тот миг, когда неведомое существо должно было оказаться в поле зрения, Одиэй проснулся – в холодном поту и с бешено бьющимся сердцем…

Этот сон весь день не выходил у Одиэя из головы. Он думал о нем даже тогда, когда заправленная под завязку капсула отходила от причала. Проплывающий внизу Анемар, орбитальная станция, да и сам космос – все это вызывало теперь отвращение. Сейчас Одиэй дорого дал бы, чтобы вернуться в тот солнечный день, когда они с Эгни шли по направлению к железной дороге, и сын уговаривал его никуда не лететь. Надо, надо было его послушаться! А, впрочем, что теперь об этом сожалеть… Нет, чисто теоретически Одиэй и сейчас мог сдать билет. Тренулару осталось бы только смириться – не станет же он силой удерживать своего пассажира.

Но решиться на такое Одиэй не мог. И дело тут было даже не в Тренуларе и уж тем более не в контракте. Просто неимоверно тяжело будет перенести такое падение в собственных глазах.

Вот если бы ему вдруг помешали какие-то внешние обстоятельства… Но какие? Авария при подготовке к старту, чтобы корабль надолго вышел из строя? Да, это идеальный вариант. Но, к сожалению, Тренулар и его люди вряд ли такое допустят. Раз уж за все три года, что они работали в кратере Дюссерат, у них не произошло ни одного мало-мальски значимого инцидента, то надеяться, что таковой наконец-то случится в оставшиеся несколько дней – напрасное дело.

Еще ему может помочь катастрофа капсулы при посадке. Но здесь требуется просто адское везение. Надо, чтобы его, Одиэя, тяжело ранило, но чтобы он остался в живых. А такой исход настолько маловероятен, что об этом нечего и мечтать.

“Нет, так нельзя, – подумал вдруг Одиэй, напряженно ожидая легкого толчка в спину от готового вот-вот заработать двигателя. – С восемьдесят восьмым надо разобраться. Да, это опасно и страшно, но именно поэтому я должен сделать это сам. Я ведь никогда не сваливал неприятную работу на других. Тем более, если там и вправду пришельцы… Отдавать установление первого контакта на откуп Тренулару и его дуболомам – это просто безумие. Простите меня, Эгни и Ханта, но иначе нельзя”.

Эти мысли, разумеется, не впервые приходили ему в голову, но именно сейчас, в этот критический момент, они оказались сущим спасением. Настроение его переменилось. Усилием воли он выкинул из памяти нелепый сон и целиком сосредоточился на сложной и рискованной процедуре посадки…

Стоявшая на четырех опорах капсула казалась гораздо больше, чем в открытом пространстве. И еще она выглядела громоздкой, как сундук. Не верилось, что это угловатое сооружение могло летать с космическими скоростями и сияющим метеором прорываться сквозь атмосферу.

И где она, эта атмосфера? Одиэй повернулся к устрашающе-громадному шару Фараллии, висевшему градусах в тридцати от зенита, и попытался разглядеть на его кромке хоть какие-то признаки многослойной воздушной оболочки. Но разрешающей способности глаза оказалось недостаточно – настолько эта оболочка была тонка. Плававшие в ней циклоны, казавшиеся такими пышными и объемными, на самом деле имели пленочную толщину и, в сущности, мало отличались от обитателей выдуманной страны Плоский Мир, не имевших понятия о существовании третьего измерения.

– Ну, как вам Анемар? – спросил Велабумп, который ходил вокруг капсулы, придирчиво осматривая ее со всех сторон.

– Все так, как я и предполагал, – ответил Одиэй, оглядываясь. – Ничего неожиданного.

Пилот встал рядом с ним и, глядя на Фараллию, сказал:

– Когда я прилетел сюда в первый раз, то вспомнил, как вы писали в одной из своих книг: “Возьмите в руки мяч для игры в паал и отодвиньте его от себя как можно дальше – тогда его угловой диаметр будет равен угловому диаметру Фараллии, видимой с Анемара”.

Усмехнувшись, Одиэй поднял обе руки и прикоснулся кончиками пальцев к фараллийскому лимбу. Потом, словно сняв с планеты мерку, он опустил руки и, глядя сквозь пространство между ними, сказал:

– Ну, если я и ошибся, то не сильно. К тому же и длина рук у всех разная, и диаметр мячей может колебаться.

– Да я и не говорю, что вы ошиблись, – ответил Велабумп. – Просто мне запомнилось это сравнение. И было приятно убедиться, что все так и есть. И, черт возьми, мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь я буду стоять с автором этой книги на поверхности Анемара и смотреть оттуда на Фараллию. Даже не верится…

– Ущипнуть тебя?

– Нет, лучше не надо. Пусть сон продолжается.

Между тем со стороны находившейся в отдалении базы к ним подъехал четырехколесный транспортер, похожий на сильно увеличенный квадроцикл. Водитель спрыгнул на землю и подошел к новоприбывшим.

– Клен Клартег, – представился он. – Добро пожаловать на Анемар, господин Одайо.

Этого человека Одиэй хорошо знал еще по статьям в “Звездном пути”, посвященным предприятию Тренулара. Клартег был главным инженером базы. Во время строительства последней его имя упоминалось, конечно, гораздо чаще, но и теперь, когда внимание избранной публики сосредоточилось на подготовке межпланетного полета, Клартега не забывали – главным образом благодаря его знаменитому сетевому дневнику. Этот дневник Одиэй в последнее время читал с особым интересом, пытаясь отыскать между строк хоть какие-то признаки тайного знания, которым обладал автор. Порой Одиэю казалось, что такие признаки он и впрямь находил, но, скорее всего, он заблуждался. Интересно, проходит ли этот дневник какую-то цензуру, или Тренулар полностью доверяет своему соратнику? А может, Клартег просто не в курсе, что маршрут корабля изначально был совсем другим? Нет, это маловероятно…

– Рад встрече с вами, – ответил Одиэй, поздоровавшись. – Я давний читатель вашего великолепного дневника.

– Спасибо, – ответил Клартег. – А мы все – давние читатели ваших книг.

Лицо его было скрыто светофильтром, похожим на выпуклое золотое зеркало, но, судя по голосу, главный инженер улыбнулся.

– Ну, что ж – прошу…

Клартег сделал полуоборот и указал на свой экипаж.

– До базы всего километр, – сказал Одиэй. – Хотелось бы прогуляться пешком.

– Не советую, – ответил Клартег. – С непривычки это будет тяжело.

Решив, что человеку, прожившему здесь три года, все-таки стоит доверять, Одиэй подошел к транспортеру и взгромоздился на заднее сиденье. Велабумп сел рядом и, словно показывая пример новичку, тут же ухватился обеими руками за специальную рукоятку в форме скобы. Одиэй вцепился в торчавшее перед ним аналогичное приспособление, после чего Клартег включил двигатели в колесах и погнал машину к маячившей вдалеке базе.

Ехали с небольшой по фараллийским меркам скоростью, да еще и по накатанной колее, так что рукоятка особо и не понадобилась. Ощущения от поездки оказались такими приятными, что Одиэй пожалел, когда она закончилась, и с неохотой собрался покинуть транспортер, остановившийся рядом с цилиндрической будкой шлюза. Ничего интересного вокруг не было – жилые отсеки маленького форпоста покоились на глубине в несколько метров, а надувная подсобка в форме полусферы выглядела уныло и скучно. Антенны и поворотные панели солнечных батарей тоже не особенно впечатляли. На всем здесь лежал отпечаток быстрых темпов, дешевизны и недолговечности. Одиэю пришло на ум сравнение с полярной станцией какой-нибудь третьеразрядной державы. Не хватало только переполненных мусорных контейнеров и валявшихся в беспорядке бочек из-под бензина.

А то единственное, на что стоило посмотреть, находилось почти так же далеко, как взлетно-посадочная площадка с одинокой капсулой – только в другой, почти противоположной от них стороне. Даже установленный вертикально, “Посылающий вызов” был не очень высок – всего-то с десятиэтажный дом, но выглядел благодаря стартовым ускорителям очень внушительно. Когда ускорители отвалятся, он станет раза в два тоньше, а затем, уже в дальнем космосе, претерпит удивительные метаморфозы. Впервые увидев их на экране компьютера, Одиэй был потрясен. Хитро устроенные двойные корабли сверхдержав меркли по сравнению с таким чудом…

– Мы можем и туда съездить, – сказал Клартег.

– Да, было бы неплохо, – с радостью ответил Одиэй, который уже и сам собирался попросить об этом.

Чтобы доехать до корабля, им понадобилось минуты две. Дорога туда была столь же ровной, и Клартег порой выжимал из транспортера такую скорость, что дух захватывало. Одиэй даже испугался, что главный инженер не сможет вовремя затормозить и врежется в “Посылающий вызов” – или еще во что-нибудь. Кроме изящной башни обслуживания на гусеничной платформе, здесь находилось множество других машин, частью уже исполнивших свое предназначение, но еще не убранных. Не увидев ни одного человека вокруг, Одиэй спросил:

– Внутри сейчас кто-то есть?

– Да, – ответил Клартег. – Там наладчики и часть экипажа. Корабль редко остается пустым.

Одиэй присмотрелся к одному из иллюминаторов наверху, надеясь, что там промелькнет чей-нибудь силуэт, но так этого и не дождался. Медленно объехав вокруг корабля, они вернулись к базе…

За время двухнедельного ускоренного курса подготовки Одиэй успел приспособиться к жизни по энулемскому времени, так что уснуть ему сейчас мешало другое. Не только перевозбуждение, естественное после опасного полета и прибытия на другое небесное тело для человека, никогда доселе не покидавшего Фараллию.

Лежа на койке в комнате, по размерам и уровню комфорта представлявшей собой что-то среднее между скромным гостиничным номером и купе в поезде дальнего следования, Одиэй без особого интереса разглядывал картинки и тексты на экране планшетника и вспоминал свое знакомство с населяющими базу людьми. В глубине души он испытывал к ним неприязнь. Нет, если бы они занимались здесь наукой, или строили какой-нибудь там радиотелескоп… Или обслуживали коммерческую станцию дальней связи… Или даже осуществляли какие-то военные проекты… Но они готовились совершить нечто такое, чему Одиэй не мог дать однозначной моральной оценки. Они могли навредить всему человечеству своим неуместным любопытством, но, кажется, их это совершенно не смущало – они все как один были веселы и полны оптимизма.

Впрочем, Одиэй понимал, что дело тут не в них, а в нем самом. Граждане нейтрального государства могли не принимать в расчет интересы сверхдержав, но ему, литуранцу, требовались некие оправдания, которых как раз катастрофически не хватало. Если королевство и империя за спиной всего мира и вправду пытаются договориться о чем-то с инопланетянами – это одно. А если они делают какое-то нужное для человечества дело – совсем другое.

Да даже если пытаются договориться… Никто ведь не знает, в чем заключается суть этих переговоров. Сам факт их проведения должен говорить о том, что пришельцы либо не так агрессивны, как предполагает Тренулар, либо их возможности хоть и велики, но все же не беспредельны – иначе зачем им вообще о чем-то договариваться с фараллийцами? Может быть, Литурания и Теллемун пытаются спасти Фараллию, выторговывая для нее на этих переговорах максимум реально возможного?

Вот только почему все это делается тайно? И вообще, кто уполномочивал представителей сверхдержав вести переговоры от имени всего человечества? Может быть, Литурания и Теллемун не мир пытаются спасти, а только самих себя?

На какое-то мгновение Одиэю стало чуть легче. Казалось бы, вот оно – оправдание… Однако он быстро осознал, что такая примитивная логика никуда не годится. В конце концов, межпланетные корабли до последнего времени имелись только у двух стран, поэтому вполне естественно, что к восемьдесят восьмому летали только они. Но это вовсе не значит, что на их борту не могло быть представителей других государств и международных организаций. Ну, а в тайне это все делается, очевидно, для того, чтобы не поднимать на планете панику.

Одиэй набрал в поисковике обозначение астероида и пробежал глазами короткую статью о нем. Делал он это нечасто, и только с помощью анонимной сети. С прошлого раза в статье ничего не прибавилось и не убавилось: тот же текст, те же рисунки, и та же фотография звездного неба, где восемьдесят восьмой отмечался стрелкой. Странно, что пришельцы облюбовали именно эту каменную глыбу километрового диаметра. Все же она болтается на своей непредсказуемой орбите довольно близко к Фараллии, а из-за своей уникальности привлекает повышенное внимание. Гораздо логичнее было бы основать базу где-нибудь в Главном поясе, где ее не нашли бы и через сотни лет. Или этот астероид выбрали для переговоров фараллийцы? Ну, тогда концы с концами более-менее сходятся. И то, что инопланетяне предоставили право выбора переговорной площадки своим младшим братьям по разуму, выглядит весьма утешительно. Уважают, значит. Или делают вид, что уважают.

А что, если 3134-88 вовсе не астероид, а гигантский звездолет? То-то его обнаружили так поздно – всего пять лет назад, хотя усиленное сканирование дальнего космоса ведется со времен Первой космической тревоги. Раньше его там просто не было.

Впрочем, эта версия, навеянная научной фантастикой, не выглядела правдоподобно. Зачем, спрашивается, фараллийцам летать к нему на своих тихоходных кораблях? Неужели пришельцы ради собственного удобства не предоставили бы им более скоростной транспорт? Или фараллийские дипломаты отказались от чужих услуг из гордости?

Одиэй вдруг почувствовал злость на Тренулара. И как только этому параноику удалось до такой степени успешно навязать ему свою версию событий? Ведь гипотеза о переговорах не основана вообще ни на чем. Нет ни одного факта, который хотя бы косвенно ее подтверждал.

Огромным усилием воли Одиэй направил свою мысль, бесплодно бившуюся в этой ловушке, в другую сторону. Бог с ними, с пришельцами. А вот зачем астероид мог понадобиться фараллийцам? Ничего особо ценного там быть не могло. А если бы даже и нашли там, к примеру, золото или платину, то возить их на Фараллию не имело бы никакого смысла. Да и как там могли все это найти, если ни один зонд к восемьдесят восьмому не летал? И, тем не менее, что-то заставило сверхдержавы, не считаясь с затратами, отправить туда сразу пилотируемые экспедиции. Стало быть, на данный момент для Королевства и Империи этот астероид важнее Анемара, важнее Фальпара, важнее Умпера – словом, важнее всего, что есть в космосе.

А не хотят ли Теллемун с Литуранией устроить Третью космическую тревогу, направив астероид к Фараллии? Одиэй не впервые задумывался об этом, и каждый раз у него возникало ощущение, что разгадка где-то совсем рядом: нужно только поймать нечто, витающее в воздухе – и все встанет на свои места. Но именно это сделать и не получалось – призрак истины рассеивался, недостающее звено выскальзывало из рук.

Но, скорее всего, так только казалось. Любая модификация этой абсурдной гипотезы выглядела столь же неправдоподобно. Можно, конечно, допустить, что и Вагусом управляли люди, но кто тогда управлял кометой Кримба-4? Кто откорректировал курс этой пятикилометровой махины, когда она находилась на расстоянии в миллиарды километров? Фараллийской технике такое и сейчас не под силу…

Вздохнув, Одиэй вывел на экран рисунки, изображающие пришельцев, якобы появлявшихся на Фараллии во времена первых двух космических тревог. Боже, какой вздор! Какое потрясающее скудоумие! И ведь кто-то же во все это верит вопреки всякой логике. Но это точно не инопланетяне. Во всяком случае, не живые инопланетяне.

Одиэй вспомнил свой жутковатый сон. А что, если он был вещим? Тогда жалко, что он оборвался на самом интересном месте. Даже если тот голос и вправду принадлежал гуманоиду… Наверное, настоящие инопланетяне и вполовину не так ужасны, как их часто изображают в кино.

Побродив еще по сети, Одиэй поставил на зарядку почти разрядившийся планшетник и, закрыв глаза, наконец-то уснул…

Кроме стоявшего в отдалении межпланетного корабля внимание Одиэя, только что вышедшего из капсулы, привлек еще один объект. Это был возвышавшийся на горизонте центральный пик, состоявший из нескольких пирамидальных вершин разной высоты. Он казался настолько близким, что любого новичка так и подмывало попробовать дойти до него пешком. Теоретически такое было и впрямь возможно: все-таки двадцать километров – не такое уж большое расстояние. Но за все время существования базы никто такой попытки так и не сделал. Здесь Одиэй вполне мог бы обеспечить себе первенство, но, подумав как следует, он отбросил эту идею, решив доехать до пика на легком вездеходе.

На базе имелось четыре таких машины, причем одновременно никогда не использовалось больше двух, так что временное, на несколько часов, изъятие одной из них не могло бы нанести проводившимся работам никакого ущерба. Управлять этим вездеходом было совсем несложно, и Одиэй быстро этому научился. В качестве генеральной репетиции он съездил за три километра к небольшому, метров сто пятьдесят, кратеру, после чего, посчитав себя вполне готовым к более далекому путешествию, взял курс на главную вершину центрального пика.

Судя по картам и фотографиям с орбиты, путь по ровному дну Дюссерата предстоял легкий и даже скучный. Так оно, в общем, и оказалось. Вездеход мог ехать довольно быстро, но разгонять его до скорости свыше пятнадцати-двадцати километров в час было небезопасно – он начинал сильно подпрыгивать на неровностях, отчего появлялись проблемы с управляемостью. Поэтому расстояние до многоглавого пика сокращалось невыносимо медленно. Следя за дорогой, Одиэй слушал свое любимое музыкальное радио и вспоминал старинные фантастические романы о путешествиях на Анемар. Картонные герои этих, как правило, плохо написанных книг (увы, но научная фантастика тогда и вправду была литературой второго сорта) совершали полеты на воздушных шарах, пушечных снарядах, солнечных парусниках – словом, на чем угодно, кроме ракет. И, разумеется, по прибытии сюда испытывали разные приключения – чаще всего в подземных городах анемарцев, или на обратной стороне, где якобы имелась атмосфера. В более поздних творениях, где начали фигурировать новомодные ракетные корабли, атмосфера на обратной стороне уже не упоминалась, но подземные города еще продолжали существовать – видимо, без них авторам было трудно построить увлекательный сюжет. Но вскоре исчезли и города. Спутник Фараллии стал полностью необитаемым.

Иногда Одиэй жалел о том, что фантазии романистов не имели ничего общего с действительностью. В конце концов, встретить разумных анемарцев было бы и впрямь интересно. Да и атмосфера на обратной стороне не помешала бы – равно как и описанный у Килла Пралпора маленький естественный спутник Анемара. Чем была бы не орбитальная станция? Еще в детстве, прочитав главу, где описывалась встреча с этим крошечным небесным телом, Одиэй заинтересовался, почему нет спутников у спутников планет. Много лет он пытался найти ответ на этот очевиднейший, возникающий сам собой вопрос в книгах по астрономии, но так и не находил.

А что касается анемарского спутника, то Пралпор, как выяснилось, не сам его придумал. Примерно двести лет назад его якобы видел один астроном, но, поскольку никто повторить эти наблюдения не смог, открытие посчитали ложным. И если бы не бессмертный роман Пралпора, об этом курьезе давно бы забыли…

Когда вездеход одолел половину пути, выросший вдвое центральный пик начал давить на психику своими размерами. Несмотря на веселую болтовню диджеев, Одиэй почувствовал себя страшно одиноким. И не только одиноким, но и микроскопически маленьким по сравнению с этим трехкилометровым гигантом, за которым высились его почти такие же гигантские собратья. С трудом верилось, что эта огромная гора могла возникнуть в скоротечном процессе образования кратера. Ее склоны, когда-то крутые и ребристые, за миллиарды лет были сильно сглажены, и теперь она несколько напоминала фараллийские стратовулканы.

Одиэй остановил машину и тщательно сфотографировал пик, после чего сделал разворот, чтобы оглянуться назад. Он надеялся, что базу отсюда еще будет видно, однако над линией горизонта, куда уходила оставленная колесами вездехода колея, не замечалось никаких искусственных сооружений. “Такое ощущение, что я пришел из ниоткуда”, – подумал Одиэй и, вздохнув, возобновил движение.

Его не покидала навязчивая мысль, какой ад бушевал здесь в момент падения и взрыва астероида, образовавшего кратер. Облако пыли, поднявшееся с поверхности Анемара, должно было достигнуть Фараллии, основательно замутив ее атмосферу. К тому же на планету обрушились миллионы тонн обломков. И ведь такое должно было повторяться с появлением на Анемаре каждого нового крупного кратера. Просто удивительно, как фараллийская биосфера выдержала все эти бесчисленные удары. Неспроста же появилась гипотеза о сравнительно недавнем перемещении Анемара на синхронную орбиту – разумеется, инопланетянами…

Триллия, любимая певица сына, исполнявшая свой новый хит, умолкла на полуслове, оборванная музыкальной заставкой мировых новостей. И первая же новость оказалась о Тренуларе. Ожидаемый здесь со дня на день глава экспедиции вляпался в кошмарную историю – сбил на машине двух человек и сейчас сидел в тюрьме, откуда его изо всех сил пытались вытащить лучшие в стране адвокаты. Одиэй вновь остановился и, задыхаясь от волнения, сказал:

– Пэлф! Ты слышал, что случилось с Трюмом?

– Нет, – лениво ответил диспетчер Пэлф Хат. – А что?

– Черт! Зайди в Сеть. Похоже, никакого полета не будет.

Через некоторое время в шлемофоне раздался удивленный возглас:

– Ни хрена себе! Ну, дает начальник… Ладно хоть, никого не убило.

– Но один в тяжелом состоянии, так что все может быть.

– Да… И надо же так – в самый последний момент… У тебя как – все нормально?

– Да, уже подъезжаю к главному пику.

Одиэй выключил связь и вновь разогнал вездеход. Событие, конечно, случилось экстраординарное, но это не повод, чтобы прерывать поездку. Хотя, конечно, пик не интересовал теперь Одиэя ни в малейшей степени – все его мысли были заняты тем, как этот форс-мажор отразится на планах полета. Если журналисты не врут, дела Тренулара плохи. Ему остается надеяться только на то, что те пешеходы сами выскочили на проезжую часть. Если же нет, да еще если один из них, не дай бог, умрет, посадят Тренулара надолго. И откупиться ему, как в случае с игрушечным магазином, будет нельзя.

Где-то в глубине души Одиэй даже обрадовался тому, что их опасное предприятие повисло на волоске. Может, и не придется теперь лететь к этому проклятому астероиду. Да, скорее всего, не придется. Вот оно, чудесное спасение, о котором он так безнадежно мечтал… Но Одиэй тут же постарался изгнать эти мысли, за которые ему было стыдно перед самим собой. Нет, лететь к восемьдесят восьмому все равно надо. А Тренулар – дурак и мерзавец. Потерял все на ровном месте, да еще и двоих человек искалечил.

А что, если его подставили? По спине Одиэя прошел жар. То, что сверхдержавы узнали об истинной цели экспедиции, выглядело пугающе правдоподобно. Как ни старался Тренулар сузить круг посвященных, их количество все же не могло быть меньше нескольких сотен. И среди них легко мог найтись хотя бы один предатель. Вполне возможно представить себе, что тот же Клартег пишет для отвода глаз всякую восторженную чепуху в своем дневнике, а параллельно втихомолку передает ценные сведения КСБ или Т-2.

Но если сверхдержавам все известно, то зачем им понадобилось прибегать к таким сложным обходным маневрам? Они могли бы остановить Тренулара с помощью элементарного предупреждения – устного или письменного. Это наверняка подействовало бы. Да и база его на Анемаре сильно зависит от чужого космического транспорта, так что перекрыть ей снабжение проще простого.

И вообще – можно ли подстроить автомобильную аварию так, чтобы казалось, будто водитель сам наехал на кого-то? Одиэй плохо разбирался в подобных вещах, но интуиция подсказывала ему, что это было бы затруднительно. Нет, скорее всего, Тренулар и впрямь сделал все сам. В конце концов, он же не господь Бог, чтобы никогда не ошибаться…

Облегченно вздохнув, Одиэй посмотрел на дисплей спутникового навигатора. До подножия горы осталось два километра. Минут десять пути. Одиэй еще на фотографиях, сделанных с орбиты, приметил место, где переход от равнины к склону выглядел резкой складкой, и где почти не было громадных светлых валунов, которые валялись возле пика словно крошки вокруг надломленного фруктового пирога. Разумеется, наивно ожидать, что в той складке гора поднимается этакой наклонной стеной, которую можно потрогать руками: даже там переход от горизонтальной поверхности к вертикальной, скорее всего, довольно плавный. Но все же – кто его знает…

Когда до цели оставалось меньше километра, Одиэю потребовалось объехать небольшой, метров пятьдесят, кратер. Обычно он старался даже мелкие кратеры объезжать на почтительном расстоянии, но в этот раз что-то толкнуло его проехать почти у самой кромки. На несколько секунд ему стало полностью видно вогнутое дно, напоминающее по форме чашу радиотелескопа среднего размера. И на этом дне стоял какой-то предмет явно искусственного происхождения.

От волнения Одиэй немного замешкался и остановил вездеход, когда кратер остался позади, и находившийся в нем объект перестал быть виден. Пришлось развернуться и снова подъехать к кромке.

Одиэй вылез из машины и, отойдя от нее на шаг, вгляделся в странное нечто. С такого расстояния трудно было определить, насколько оно велико, но, кажется, любая малолитражка превзошла бы его по размерам. Сомнительно, чтобы в нем мог поместиться человек – по крайней мере, в скафандре. Поражала совершенно необычная для анемарских экипажей форма аппарата. Он напоминал танк без башни. Судя по плоским граням темно-серого клиновидного корпуса, здесь были применены технологии малозаметности для радаров. Еще более удивительным казался малый дорожный просвет – аппарат практически лежал на грунте. Невозможно было разглядеть, какой там у него движитель – колеса или гусеницы.

– Пэлф! – сказал Одиэй. – Я стою возле маленького кратера в километре от конуса А. У него на дне какая-то странная штука.

– Дай-ка взглянуть, – живо отозвался Хат.

Несколько секунд он рассматривал изображение, посылаемое нашлемной видеокамерой Одиэя, после чего удивленно произнес:

– Никогда таких не видел. У него точно нет колес, или мне кажется?

– Мне отсюда не видно. Но, по идее, они должны быть. Как-то же он должен передвигаться.

Одиэй только сейчас заметил узкую колею, тянувшуюся от аппарата по стенке кратера и исчезавшую вдалеке. Чтобы добраться до того места, где колея выходила на поверхность, нужно было бы пройти третью часть внешнего вала.

– Что посоветуешь, Пэлф? – спросил Одиэй.

– Сделай пару фотографий и сваливай оттуда на полной скорости, – ответил Хат. – Не нравится мне все это.

– Мне тоже, но…

Одиэй умолк, решив, что сейчас не время начинать длинный рассказ о том памятном конфузе с квадрокоптером. Что и говорить – тогда он сильно струхнул, но, в конце концов, завершилось все крайне благополучно: направленное на него с неба смертельное оружие обернулось игрушечным пистолетом с выскакивающим флажком, на котором написано “Пиф-паф!”. Нынешняя ситуация имела с той некоторое сходство. Правда, засевшая в кратере штуковина больше походила на автоматическую газонокосилку, чем на летательный аппарат. Да и не выглядела она чем-то явно внефараллийским. В сообщениях контактантов не встречалось ни единого упоминания о том, чтобы инопланетяне пользовались каком-либо наземным транспортом. Правда, Анемар – не Фараллия. К тому же посадка могла оказаться аварийной…

“Не надо углубляться в эти мысли – ни к чему хорошему это не приведет”, – сказал себе Одиэй и, сфотографировав аппарат, вновь забрался в свою машину. Несколько секунд он раздумывал, в какую сторону ее направить. Хорошо бы добраться до колеи, чтобы рассмотреть ее как следует и установить, колеса или гусеницы ее проложили. Но не менее интересно было бы взглянуть на переднюю часть серого корпуса, где могли находиться отверстия для телекамер или некое застекленное окошко, может быть, покрытое тончайшей золотой пленкой, как фонари стелс-истребителей.

В принципе, расстояния и там, и там были невелики и вполне преодолимы даже пешком, но Одиэю не хотелось удаляться от вездехода больше, чем на несколько метров. Все-таки не исключен вариант, когда придется спасаться бегством… В конце концов, он решил, что изучить колею важнее. К тому же окошко для навигационных приборов могло иметься и с той стороны – надо же как-то управлять аппаратом при движении задним ходом…

– Я осмотрю место, где он заехал в кратер – там есть следы, – сказал Одиэй. – И сразу назад.

Развернувшись и включив самый малый ход, Одиэй начал движение вдоль кромки. Кратер, а с ним и загадочный артефакт, начали медленно поворачиваться. Проехав примерно половину расстояния, Одиэй остановился, чтобы сделать еще несколько фотографий с этого промежуточного ракурса. А вот и колея… Остановив вездеход, Одиэй осторожно вылез из него и, не оглядываясь на гору, оказавшуюся за спиной, начал торопливо фотографировать. Судя по всему, колею оставили небольшие металлические колеса. Хорошо было бы определить ее ширину, но, к сожалению, у Одиэя не оказалось с собой ни линейки, ни рулетки. А, впрочем, колея никуда не денется. Вот аппарат в кратере может исчезнуть. Хотя как-то сомнительно, что он способен будет выбраться оттуда по таким крутым стенкам.

На его задней (если она, конечно, и вправду задняя) части никаких отверстий или окошек не оказалось. Теперь Одиэй жалел, что поехал в эту сторону. Хотя… Чего тут, собственно, бояться? Даже если этот не подающий признаков жизни аппарат еще действует, вряд ли от него может исходить какая-то угроза. Разве что его хозяева захотят убрать свидетеля – но ведь на базе уже обо всем известно. Пэлф, наверное, догадался включить видеозапись, когда увидел содержимое кратера. А для надежности можно и фотографии отправить прямо сейчас.

Одиэй повернул в руках громоздкую камеру и начал было нажимать кнопки на ее сенсорном экране, но потом решил не тратить время на передачу и сделать как можно больше снимков с разных сторон. “Интересно, кому все-таки эта штука принадлежит? – подумал он, садясь в кресло водителя. – Нам или теллемунцам? Или кому-то еще? А может, её, как тот квадрокоптер, тоже собрали какие-нибудь студенты? Наверное, они спрятались вон за тем камнем”. Глядя на огромный валун, валявшийся метрах в трехстах, Одиэй представил себе, как эти студенты осторожно высовывают из-за него шлемы, чтобы увидеть реакцию растерянного путешественника. Ему стало смешно. А когда он подумал, что это могут быть те же самые парни, которые запускали квадрокоптер, то рассмеялся почти в голос.