Текст книги "Жить со Христом"

Творческое развитие личности – важнейшая задача Церкви

Ваши Преосвященства, дорогие отцы, братия и сестры,

уважаемые участники и гости Международных Рождественских образовательных чтений!

Вот уже десятый раз собираемся мы на этот представительный форум, чтобы осмыслить проблемы воцерковления Российского общества, значение духовно-нравственного начала в образовании, науке и культуре, роль веры и Церкви в духовном становлении личности. «Полноценное творческое развитие личности – приоритетная задача Церкви», – говорит Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (Слово на открытии VI Рождественских чтений 1998 года). Действительно, все эти вопросы очень актуальны и важны, и требуют обсуждения и решения.

Позвольте мне поделиться некоторыми мыслями, которые связаны с одной из важнейших задач Церкви – задачей духовно-нравственного воспитания и полноценного творческого развития и образования человека.

Жизнь Церкви длится уже многие века силой присутствия Духа Святого и почивает на одной неизменной истине: «Добро, которое сделано не добрым образом, не добро» (преподобный Симеон Новый Богослов). Это главный принцип церковной жизни, принцип и неизменная позиция ее исторической миссии. С одной стороны, для всякого разумного существа очевидно: без познания Истины и Добра человек не может стать воистину человеком. Но, с другой, просто познавать Истину и Добро недостаточно. Истина и Добро должны быть воплощены в повседневной, личной и общественной жизни человека, а для того, чтобы это произошло, необходимо найти правильный метод, который приведет к изменению жизни, наполнению ее всем тем, что истинно и добро.

Только при правильном понимании и отношении к Истине она дарит свободу; только то Добро, которое творится добрым образом, остается добром и становится преображающей силой человеческого делания и бытия, оплодотворяя их, наполняя вечным и неотделимым содержанием и добродетелью.

По учению Православной Церкви, человек есть высшее творение Божие, созданное по «образу и подобию» Самого Творца (преподобный Иоанн Дамаскин). В Священном Писании говорится, что, создав человека из «праха земного», Господь затем вдохнул в него дыхание Своей Вечной Жизни, и стал человек тогда «душою живою». Как богоподобное существо, человек «разумен, словесен и духовен». В этой троичности состоит красота образа Божия, сокрытого в человеческой душе. Но это «богообразие» человек призван не просто хранить, но совершенствовать и развивать «верой, подвигом и свободой». Подвиг добровольного совершенствования своей изначальной природы, совершаемый человеком по вере, и есть осуществление заданного Богом «подобия», приводящего человека к становлению личности. Отсюда становится ясным, что человек не создан статичным существом, ограниченным некоей предопределенностью, обусловленной его тварной природой: «он создан для высшего и большего, он призван перерасти самого себя и стать богоподобной личностью». При сотворении он получает не просто бытие, но и неисчерпаемые возможности совершенствования этого бытия, вплоть до уподобления Самому Богу Троице. «Уподобление Богу, обожение человека, преображение его в «Богочеловека» является подлинной целью и смыслом человеческой жизни на земле» (святитель Григорий Палама). Человек становится тем, чем он должен стать, только при условии троичного единства: с Богом, с ближним и Божиим миром.

Для ощущения полноты своей жизни человеку нужны три условия: с одной стороны, ему нужен Бог, которого он должен возлюбить, как Отца, преданной сыновней любовью; с другой, ему нужен иной человек, который может стать для него другом, единомышленником и помощником, а, с третьей стороны, ему необходимо научиться хранить и возделывать тварный Божий мир так, чтобы этот мир соответствовал первоначальному замыслу Творца. По мысли апостола Павла, человек живет подлинно человеческой жизнью, когда он как «священник» посвящает себя Богу, когда он как «пророк» в общении с людьми стремится к истинным и глубоким взаимоотношениям, заповеданным ему Творцом и Создателем, и когда он как «царь» способен мудро управлять тварным миром, данным ему Господом для деятельного попечения. Царственное, священническое и пророческое достоинство, таким образом, характеризуют предназначение человека, определенное Богом.

Грехопадение прародителей – Адама и Евы – разрушило естественные связи человека с Богом, другими людьми и природой. Оставив Бога, человек ощутил свою ужасающую незащищенность, обездоленность и духовную нищету. Лишившись духовного единения с другими людьми, человек начал страдать от одиночества, непонятости и беспомощности. Утратив живительную связь с природой, человек стал не творческим «делателем», а «хищником-потребителем» ее благ и ресурсов. Вся жизнь человека вследствие греха извратилась. Послушав диавола-искусителя, человек потерял Рай, свою божественную свободу и оказался в плену у греха, зла и смерти, а вместе с этим растратил свой творческий потенциал созидателя и поверг тварный мир в состояние разлада и взаимной вражды.

«Православная Церковь учит, что освободиться от греховных повреждений личности человек сам не может: ему нужен для этого Спаситель Иисус Христос, подающий благодатную помощь всем верующим в Него» (святитель Феофан Затворник).

«Православие связано с исповеданием Иисуса Христа как Бога, воплотившегося в человеческий облик, и пришедшего в мир ради спасения человечества от греховной язвы эгоизма» (В.Н. Лосский). Христос Спаситель есть Бог и человек в одном лице. Он приходит в мир для того, чтобы просветить падшие души светом Премудрости Божией и показать людям истинную красоту их бытия и подлинного человеческого достоинства. Через Христа Бог Отец являет людям свою Тайну о предназначении человека и указывает тот спасительный путь, по которому можно достичь Царствия Небесного. Христос Спаситель, воплотившийся Сын Божий, вновь открывает человеку возможность усыновления Небесному Отцу, обретения в ближнем своего духовного брата и единомышленника, а в окружающем мире – места своего творческого служения, ради приведения его в соответствие с замыслом Божиим. С приходом Христа в мир «исполнилась великая благочестия Тайна»: «Бог стал человеком, чтобы человек мог стать богом» (святитель Афанасий Великий).

Возможности «обожения», святости человек может достичь только по милости и благодати Божией, только при том условии, что: «душа его будет "питаться" Богом, божественными совершенствами Христа Спасителя, как Хлебом Жизни» (архимандрит Киприан (Керн)). Человек должен алкать и жаждать соединения со Христом, он должен дышать с Ним одним общим Святым Духом, он должен принять с благодарностью Его кровь, кровь Нового Завета, пролитую на Кресте ради спасения людей.

В этом свете понятие «воспитание» трактуется как: «питание» души человека Божеством, Божественной жизнью Иисуса Христа, совершенствами Его Божественной Личности, добровольно принимаемыми как спасительный пример для подражания и следования. Таким образом, «воспитание» есть процесс «обожения» человека, длящийся всю жизнь, а Воспитатель, Учитель и Наставник – Сам Господь Иисус Христос, ревнующий о нашем спасении (митрополит Амфилохий (Радович)). Местом же, где совершается «обожение» человека, является Церковь. Жизнь в Церкви – основа жизни человека. Церковная жизнь, имея центром жизнь, спасительный крестный подвиг, Воскресение Христа, объединяет усилия многих и многих поколений на пути спасения. Церковность человеческого бытия показывает, что православное образование и воспитание должны строиться на единстве человеческих усилий и просвещающей благодати Божией. Человек воспитывается не только своим трудом и своими усилиями (хотя без них и нет воспитания), но и посредством позитивного воспитывающего влияния со стороны других людей, вступивших в христианское общение друг с другом и окружающим миром при спасительном, обновляющем воздействии благодати Святого Духа.

Образование и воспитание человека должны быть основаны на свободном, добровольном синергизме – соработничестве. Без возможности свободного сотрудничества и взаимной согласованности усилий воспитанника и воспитателя, усилий воспитателя и действия благодати Божией образование и воспитание ничем не отличались бы от других механических процессов в природе или дрессировки животных. «Замысел Божий о человеке состоит в том, что человек должен быть Ему добровольным «соработником», способным к подвигу любви к ближнему. Совершение этого подвига требует добровольного «крестоношения», труда и усилий, направленных на установление отношений общности и духовного родства с другими людьми» (митрополит Амфилохий (Радович)).

Образование и воспитание человека относятся к числу особо ответственных видов деятельности и общения людей друг с другом, которые следует воспринимать как своеобразные виды служения любви и сострадания ближним. Причем характерно, что данное служение всегда совершает старший и более опытный человек по отношению к младшему и менее опытному. Пример подобного служения своим ученикам преподал Сам Христос, когда, идя на Тайную Вечерю, Он умыл им ноги. Этим примером всякий христианский педагог, воспитатель и родитель призывается на подвиг самоотверженной любви: он должен увидеть в своем ученике, воспитаннике и ребенке страдающего и нуждающегося в помощи человека, ради которого он готов пойти на «крест» терпеливого и милосердного служения ближнему.

Педагогическое служение, направленное на духовно-нравственное воспитание человека, совершается постепенно, проходя несколько этапов:

Первый. Педагог должен подойти к человеку как друг, с любовью, имея заведомо доброе расположение к нему. Он должен уметь отделять внешние проявления несовершенства характера и поведения своего ученика и воспитанника от внутренней сущности его личности, содержащей образ Божий, и проявлять к нему необходимую снисходительность. Педагог должен верить, что образ Божий со временем может засиять в душе молодого человека новым и ярким светом, если ему оказать необходимую духовную помощь и поддержку.

Второй. Взрослый должен установить с воспитанником спокойные, ровные и окрашенные в сочувственные тона отношения, проявлять готовность подставить собственное плечо и дать ему полезный совет в трудную минуту. Действия педагога должны укреплять уверенность ученика в своих силах и формировать у него надежду на позитивные и благие перемены в жизни. Внимательное и чуткое отношение позволяет ему увидеть собственные недостатки и грехи без душевного надлома и обиды на жизнь.

Третий. Первые удачные шаги воспитанника по жизни, совершенные при содействии старшего друга, обычно рождают чувства признательности и благодарности. В ответ на проявленную к нему любовь «младший» дарит «старшему» свое доверие, готовность со вниманием слушать и исполнять то, что он ему рекомендует сделать. В этот период ученик привязывается к своему наставнику, стремясь удержать возникшие контакты и отношения. Однако духовно зрелый воспитатель никогда не должен пользоваться бурными проявлениями ответной благодарной любви и симпатии со стороны младшего. Он должен преобразовать человеческую благодарность в благодарение Богу, сотворившему его руками чудо пробуждения образа Божия в душе воспитанника, и открыть ему подлинный Источник его настоящего блага – Спасителя Христа.

Четвертый. С этого момента общение педагога и ученика может приобрести характер духовно-ориентированного диалога, в котором педагог или родитель наставляет и направляет жизненный поиск подопечного, а он, в свою очередь, вопрошает взрослого и активно использует новое знание в собственном поведении. Период духовно-ориентированного диалога может длиться достаточно долго, столько времени, сколько нужно воспитаннику для того, чтобы вооружиться новыми знаниями и новой христианской позицией. Созидание и утверждение новой позиции в душе должно происходить при молитвенной помощи и поддержке со стороны старшего, при которой Сам Господь Иисус Христос незримо соединяет человеческие души в одно единое духовное целое. В этот период молодой человек успешно воцерковляется и приступает к участию в церковных Таинствах, благодаря которым его душа и сокрытый в ней образ Божий питаются целительной благодатью Святого Духа, посылаемой в мир Иисусом Христом.

Пятый. Личное обращение воспитанника ко Христу преобразует изнутри его душу, приводит к росту и развитию образа Божия. Благодаря этому духовному пробуждению души, формируется его решимость следовать за Христом, стремясь уподобиться Ему в добродетелях. Воспитанник должен не только захотеть новой жизни, но и постараться преодолеть привычные для него лень, расслабленность, поверхностность, безответственность и самолюбие. Он должен решиться на тяжкий нравственный труд, связанный с преображением своего внутреннего и внешнего облика, в соответствии с Заповедями Божиими. Предпринятые личные духовно-нравственные усилия по преодолению грехов, постоянное понуждение себя к стремлению к Истине, Красоте и Добру, проповеданным Христом, в итоге и приводят его к самостоятельному предстоянию перед Богом.

Итак, человек должен оказаться способным понять, что жизнь в Боге и с Богом есть единственный, естественный и нормальный способ его существования. Человек становится добродетельным и приобретает подлинную христианскую нравственность в результате добровольного уподобления Христу и исполнения Заповедей Божиих. Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный, – говорит Христос (Мф. 5, 48). А «предела совершенству нет», как пишет преподобный Симеон в одном из своих гимнов; нет предела приближения к Богу. Поскольку Бог Сам беспределен и неограничен, то и человек может бесконечно двигаться по пути к божественному свету и к обожению, все полнее и полнее воспринимая этот свет, все ближе и ближе подходя к Богу, становясь все более богоподобным. «Через постижение внутреннего смысла заповедей человек становится истинно просветленным существом, способным к общению с Богом и знанию Его сокровенных Таин, способным к правильному, благословенному и благоговейному отношению ко всему творению» (преподобный Симеон Новый Богослов)[10]10
  Выступление на Рождественских чтениях. 2002 г.


[Закрыть].

Об исповеди

Что такое покаяние?

Покаяние – это осознание своей вины пред Богом. Покаяние подразумевает раскаяние в своих грехах. Если говорить о грехе, то грех есть нарушение Закона. Закон дан нам в Евангелии. Если мы нарушаем евангельские заповеди, то тем самым мы переступаем эту черту. Мы нарушаем Закон Божий, и через это совершается грех.

Грех, совершенный делом, имеет разные степени. Это плод, но плод чего? Как говорят Святые Отцы, прежде всего является греховная мысль – прилог. Если мы ее рассматриваем, принимаем – это уже сочетание. Если мы следуем за ней – это пленение. И вот после этого пленения уже совершается дело, которое является грехом.

Можно разделить грехи на три вида: грех, совершенный мыслью, словом или делом. Если говорить о мыслях, то, действительно, у нас очень много всяких мыслей греховных. Встает вопрос: как же нам от них избавиться, ведь это очень и очень трудно? Но мысли приходят и уходят, а наше дело – не соглашаться с ними. Если мы противоборствуем им, то это уже борьба, это покаяние, которое совершается на деле, в жизни. Тогда с грехами бороться становится легче, поскольку мы не соглашаемся с ними.

Как узнать, есть ли у тебя покаянное чувство?

Мне кажется так: если я плачу не просто оттого, что меня кто-то обидел, а плачу о том, что во мне есть обида, что я несовершенный, грешный человек, если я осознаю это свое недостоинство – вот тогда это покаяние. А если я плачу оттого, что у меня уязвлено самолюбие, то это не покаяние.

Как готовиться к исповеди?

Исповедь – великое Таинство, которое дал нам Милосердный Господь. В Таинстве Крещения прощаются все грехи, и человек на какое-то время, мгновение, становится безгрешным. Мы идем по жизни и, конечно же, «пачкаемся». Но у нас есть покаяние, через которое мы можем вновь очиститься и убедиться.

К исповеди надо готовиться. Прежде всего – это настроение сердца. Мы должны встать пред Богом, а пред Богом не оправдится никакая тварь. Обычно обращаемся мы друг к другу какой-то одной своей стороной, причем, лучшей. Мы хотим показаться друг другу хорошими, духовными, приятными, добродетельными людьми. А если встать пред Богом – разве я могу оправдаться, разве я могу сказать, что я смиренный, кроткий, добродетельный человек? Конечно же, пред Богом мы можем сказать только о своих грехах.

Для того чтобы на исповеди мы действительно могли сказать о чем-то, нелишне было бы приготовиться, прежде всего – заглянуть в свою совесть. Посмотреть, в чем же нас обличает наша совесть, и она нам всегда это подскажет. Совесть – наш главный обличитель, указатель наших беззаконий и неправд. И прежде всего мы, конечно, должны руководствоваться ею.

Но если мы не увидели, что совесть в чем-то нас обличает, то, как написано в одной замечательной духовной книге, надо подумать о том, какое мнение о нас имеют наши ближнии, в чем они нас обличают, в чем они видят наши недостатки. Нам трудно объективно себя оценить, мы всегда субъективно судим себя. Всегда хочется предстать лучшим, чем ты есть на самом деле. Что говорят о нас наши ближние? Обычно молва недалека от истины, она указывает нам на наши недостатки.

Грехи могут быть большие, малые. Как-то у одного ребенка, теперь он уже священник, спросили: «Какие у тебя грехи?» – и он ответил: «Хорошие». Так вот, наверное, грехи могут быть хороши только тогда, когда они исповеданы, когда они оправданы нашей жизнью, когда мы прилагаем усилия к тому, чтобы их искоренить.

Все мы слабы, все мы грешны. Постоянно подвергаемся искушениям, испытаниям. Прежде всего у нас должно быть чувство самоукорения: «Мы виноваты. Господи, прости. Дай силы, дай крепость». Прежде всего винить нужно, конечно, самих себя, а не обстоятельства, не людей, не время.

Как подготовиться к первой исповеди?

Если человек первый раз приходит на исповедь, ему неплохо, конечно, рассказать обо всем, начиная с тех пор, как он начал себя помнить. Хотя многого он, наверное, не скажет, потому что состояние греховное будет открываться в душе по мере духовного роста.

Как мы знаем, как учат нас Святые Отцы, например, преподобный Иоанн Лествичник, состояние духовности характеризуется не сознанием того, что «ты безгрешный человек, святой и чистый», а наоборот, желанием увидеть в себе еще больше грехов. Об этом говорят Святые Отцы. Когда мы начинаем видеть в себе всё больше недостатков – только тогда можно сказать, что мы на правильном пути, стремимся к святости и чистоте.

Неплохо заглянуть в какое-то пособие, если человек первый раз идет на исповедь. Сейчас много литературы. Не надо выписывать всё. Или как иногда бывает – приходят с книжечкой, ставят галочки и говорят: «Вот, это моя исповедь». Это не «моя исповедь» – это пособие к исповеди. Я должен сам от себя, своими словами сказать, как это выглядит именно у меня.

Много есть шуток на эту тему. Например, приходит женщина на исповедь и говорит: «Во всем, во всем грешна. Нет греха, которым бы я не согрешила». А батюшка спрашивает: «А лошадей воровала?» – «Нет». – «Ну, значит, по крайней мере, этого греха нет». Но есть такие люди, которые приходят и говорят: «У меня нет грехов». Когда начинаешь спрашивать: «Может быть, вы осуждали, завидовали?» – они отвечают: «Это мне все завидуют, это меня все осуждают». Очень трудно договориться с таким человеком, чтобы он искренне почувствовал, что он грешный. Иногда просто просишь встать в стороночку, подумать. Человек отказывается: «Нет, нет. Я не хочу», – потому что ему это неприятно. А когда немножко постоит, подумает, потом подходит и о чем-то говорит. И такое покаяние бывает…

Исповедь может всё изменить в жизни человека. Помнится такой случай: пришел к священнику человек, довольно уже пожилой. Он постепенно воцерковлялся и вспоминал свои прежние проступки. И вот когда он покаялся, то испытал необычайные радость и облегчение. Он говорил, что даже не может передать словами свое состояние. И потом еще много раз приезжал, и всякий раз повторял, что он как заново родился на свет. У него началась жизнь в Церкви, жизнь со Христом. Это очень важно и очень значимо.

Записывать ли грехи?

Если человек не надеется на свою память – хотя, конечно, прежде всего должно говорить сердце, – то можно записать, сделать пометки для того, чтобы потом, придя к священнику, ничего не забыть. Иногда нам кажется, что у нас грехов великое множество, и тогда их трудно исповедовать. Но, во всяком случае, мы анализируем свои поступки, свои мысли, свои чувства и если мы видим, что молимся всегда рассеянно, то об этом надо сказать: «Моя молитва рассеянная». Если человек проводит внимательную жизнь, например, в монастыре, в каких-то особых ситуациях, и он может часто исповедоваться, то в таких случаях схиархимандрит Игнатий (Зосимовский) советовал своим духовным детям каждый день записывать совершенные ими грехи. А если в этот день они ничего за собой не заметили, он советовал поставить на этот день прочерк. Это особое водительство. И пасомый, и пастырь к этому должны быть готовы. Могут быть особые формы духовной жизни. Главное, чтобы мы могли осознанно покаяться. Чтобы это было не просто «делом, словом, помышлением, грабили, убивали», а чтобы это было именно осознанное чувство. Вот тогда это будет настоящим покаянием.

Грех исповеданный – грех прощенный

Видеть свои грехи – это, конечно, хорошо. Святые Отцы советуют грехи помечать, записывать, для того чтобы наша слабая память не утратила этих наших беззаконий. У преподобного Амвросия Оптинского написано, что всякий грех мы не сможем уловить; если грех мелькнул как молния и ушел, то «Господи, прости» – и нет его. А тот, который в течение дня повторяется, если говорить о мыслях, то его, конечно, нужно записать и потом на исповеди сказать об этом.

Надо ли исповедовать помыслы?

Конечно же хорошо исповедовать помыслы. Но есть ли такая возможность? Для того чтобы исповедовать помыслы, нужно их самому отслеживать, нужно проводить жизнь трезвенную, внимательную. Как мы знаем, у Святых Отцов написано, что ученики приходили к старцам и открывали свои помыслы, совершенные за день или даже в течение более короткого времени. Мы знаем из книги «Душеполезные поучения» преподобного Аввы Дорофея, что когда к нему приходил помысл, Старец говорил ему, что пойдет к духовнику и спросит об этом, и если духовник ему ответит то же, что он и сам об этом помысле думает, то это будет уже не просто человеческое, а Божие.

Мы приходим к Богу, когда мы приходим на исповедь и приступаем к Таинству Покаяния, потому что рядом невидимо стоит Христос и принимает наше исповедание. Священник является только свидетелем, но на Страшном Суде он будет свидетельствовать об исповеданном нами. И насколько искренне и горячо мы открываем сердце пред Богом, настолько нам и прощается. Можно много плакать, сокрушаться о своих грехах, но только делом, именно делом и последующей доброй жизнью можно засвидетельствовать наше покаяние. А иначе оно останется только добрым намерением или просто эмоциями. А где же будет плод? А ведь именно плоды покаяния должны сопровождать всю нашу жизнь.

Откровение помыслов – это хорошо, если у нас есть желание открывать помыслы именно о себе, потому что часто бывает, что люди открывают помыслы, но не свои, а чужие, то есть говорят о чужих грехах. А если говорить о себе и у человека есть такая возможность – он открывает свои мысли и священник его слушает – что ж, это замечательно.

Откровение помыслов прежде всего было в монастырях, может быть, и сейчас в какой-то мере есть. Раньше помыслы могли принимать и старцы и старицы, могли принимать люди и неосвященные, то есть не священники. Они могли слушать эти мысли, давали духовное врачевание, и, конечно, это приносило большую пользу.

Не надо смущаться, если духовник вас просто выслушает и при этом не скажет ни одного слова. Ведь вы рассказали Богу, Бог об этом знает, а священник является только свидетелем. Много таких примеров, когда люди не имеют возможности общаться с духовником, даже просто поговорить. Тогда они пишут. Одна монахиня преклонных лет рассказывала, что, не имея возможности общаться со своим духовным отцом, она писала, а потом даже не отправляла свои записи, бросала их в печку, но на душе все равно становилось отраднее и легче. То есть, еще раз повторяю, важно наше предстояние пред Богом. Всё это мы делаем ради Бога, и Господь всё видит, и уже за это, за наши намерения, дела наши, может быть слабые, дает нам отраду, дает утешение, облегчение и очищение.

Что делать, когда исповедь становится холодной?

Иногда люди с сокрушением говорят: «Когда я грех совершаю, я горячо, искренне каюсь в этом, а когда прихожу на исповедь, мое сердце холодное, оно ни на что не отзывается, ни о чем не говорит». И такое может быть: была ситуация, было настроение покаянное, и Господь принял это покаяние, это настроение, а сейчас, на исповеди в храме, священник уже властью, ему данной, прощает и разрешает этот наш грех. Важно движение к Богу, а не то, сколько мы слов сказали. Иногда люди исписывают своими грехами большие листы, много больших листов и приходят с этим к духовнику. Люди, стоящие в очереди на исповедь сзади, часто сокрушаются: «Вот, человек много грехов принес, а у меня мало», – иногда ропщут: «С такими большими листами пришел, а мы тут стоим и ждем». Но дело ведь не в том, много ли написано, а дело все-таки в том, как отзовется сердце, как реагирует душа на все эти наши высказывания. Важно наше стояние пред Богом. Можно много писать, можно много увидеть в себе всяких мелочей и стараться с Божией помощью от них избавляться. Это будет хорошо, если это не формально, если это не просто отчет, а сердечное сокрушение. Можно покаяться на одном вздохе, на одном «Господи, помилуй», но опять же – сердце должно плакать.

Я помню, в книге «Отечественные подвижники благочестия XVII–XIX веков» есть рассказ об афонском монахе, если не ошибаюсь, об Анфиме Болгарине. Он разговаривал с монахом-гостиником из нашего русского Пантелеимонова монастыря о том, как надо молиться. «Молиться надо так», – он запел «Аллилуйя» и при этом у него из глаз брызнули слезы. Вот это была настоящая молитва! Такое же может быть и покаяние. Но мы люди холодные, мы люди черствые. Мы даже на Бога не надеемся, а на себя вообще мало можно надеяться, на то, что мы когда-то можем исправиться, когда-то не будем совершать грехи.

Есть такая практика, когда духовник задает кающемуся множество вопросов. Вопросы эти не всегда приятны. Они иногда могут человеку не только не помочь раскрыться в своих проступках, а наоборот, могут дать толчок к размышлениям над теми грехами, которые он в жизни не совершал.

Это, конечно, получается неудачно. Я думаю, что душа христианина постепенно сама из себя исторгает грехи, особенно в области целомудрия. Это область деликатная, и тут каждый должен непременно сам исповедовать эти грехи по мере своего духовного роста.

В духовной жизни бывают спады и подъемы. Каждый христианин замечает это по тому, как он относится к своему покаянию, к сокрушению души. Если он стремится на исповедь, стремится покаяться во всем, очиститься – это добрый плод. А если он холодно относится к исповеди, если думает, что это не очень важно, что Бог так простит – то это говорит о состоянии далеко не горячем. Если мы сокрушаемся и очищаемся пред Богом, значит, такое же у нас отношение к ближнему. Любя Бога, мы любим и ближнего.

Что делать, если повторяешь грехи, в которых уже каялся?

И опять же вопрос: один и тот же грех – мы и каемся, мы его и повторяем. И что же теперь – не каяться совсем или не повторять грех? Не повторять грех – это, конечно, замечательно, это уже исправление жизни. Но если не получается, то все равно надо: упал, встал, иди. Святитель Тихон Задонский говорил, что наше спасение совершается не от победы к победе, а от поражения к поражению. Упал, встал – и иди дальше. Тогда будет постоянное покаяние. Сказать, что будет постоянный грех – не хочется так думать и не хочется так говорить. Постоянное покаяние, постоянное самоукорение – вот что нам необходимо. Именно на самоукорении нам нужно утвердиться, и тогда это будет наш путь: путь слабого, грешного человека, но имеющего намерение исправиться и стать лучше. Это будет царский, средний путь для православного христианина. Надо замечать за собой грехи. Обычно лучше у нас получается замечать грехи рядом стоящего, живущего и даже далече от нас находящегося нашего ближнего – вот о его-то спасении мы хлопочем и заботимся больше, чем о своем.

Исповедует духовник Данилова монастыря архимандрит Даниил (Воронин)

Сколько можно каяться в одном и том же? И пять, и десять раз, нужно постоянно каяться. Какой пример можно привести? Вот посуда, которой мы пользуемся постоянно. Можно решить: зачем ее мыть каждый раз, если она опять испачкается. Но ведь если ее не мыть, то пользоваться ей потом будет просто невозможно. Так и душа наша. Сколько бы мы не каялись, всё равно нужно каяться. Но должны быть не только слова, не только чувства, может быть, самые благодатные, самые сокрушенные, – должны быть и дела.

Так, один брат постоянно ходил к старцу, открывал помыслы, но они его все равно продолжали смущать, все равно он согрешал этим. Потом старцу было открыто, что помыслы брат открывает, но не прилагает никаких усилий для борьбы с ними. А какие должны быть усилия? – Это молитва, это, опять же, постоянное сокрушение о том, что «согрешаю, Господи, прости». Если помыслы рождаются от каких-то дел, значит, надо отойти от этих дел, устранить этот «источник питания». И так во всем. Есть воля Божия и воля человеческая. Господь направляет нас ко благу, и мы должны наши человеческие усилия прилагать к этому благу, сочетать с Божественной волей, с Благодатью Христовой.

Например, для борьбы с гордостью необходимы самоукорение и постоянное покаяние в этом грехе. Причем, если мы знаем, что гордость проявляется в какой-то конкретной ситуации, эту ситуацию и надо почаще исповедовать, открывать ее. И по мере того как мы ее будем открывать – всё это будет с Божией помощью от нас уходить.

Чтобы не было рассеянности на молитве, надо к молитве готовиться. Просить Господа, чтобы Он собрал рассеянный наш ум и оледеневшее сердце очистил. Значит, перед молитвой надо собраться, настроиться. Попросить прощения у Господа и ближних своих, хотя бы мысленно, и встать перед Господом: есть только Бог и я. Ведь когда у нас беда, скорби, тогда мы полностью свое сердце Богу отдаем, а когда спокойно – тогда наступает теплохладность, и, конечно, мысли наши повсюду блуждают. Ум наш как река: мысли приходят и уходят, но наше дело хотя бы не соглашаться с ними.