Текст книги "Хвостономика. Успешный бизнес, основанный на любви, или Как компания «Валта» учит Россию заботиться о домашних питомцах"
![](/books_files/covers/thumbs_240/hvostonomika-uspeshnyy-biznes-osnovannyy-na-lyubvi-ili-kak-kompaniya-valta-uchit-rossiyu-zabotitsya-o-domashnih-pitomcah-272326.jpg)
Автор книги: Алена Корк
Жанр: О бизнесе популярно, Бизнес-Книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Путь зоомагазина
«Барбос» и обыкновенный кросс
Звонкая весна 2008 года, Москва, на цокольном этаже ТЦ «Семеновский» разворачивается локальный конфликт. В центре торгового помещения словно разорвалась небольшая противопехотная мина или произошла серьезная драка. Несколько стеллажей беспорядочно сдвинуто с единого строевого порядка, царящего в готовом к открытию «Барбосе» – новом, большом, одном из первых в Москве магазине, предоставляющем сразу весь массмаркет товаров для домашних питомцев. Разноцветные пакеты с кошачьими и собачьими кормами сброшены с полок.
Посреди беспорядка стоят мужчина и женщина – директор магазина Андрей Барничев и директор одного из подразделений «Валты» Светлана Горохова, так что в смысле иерархии весовые категории примерно равны. Они так яростно спорят, что несколько продавщиц магазина (команда поддержки Барничева) и несколько менеджеров «Валты» (команда поддержки Гороховой) в смятении жмутся по стенкам.
– Да пойми ты, Михалыч, что правила расстановки стеллажей давно отработаны и должны быть соблюдены, – на повышенных тонах не первый раз повторяет Светлана. – Потому эти корма должны быть вон там, в углу. А аксессуары мы перенесем вот туда, в центр.
– Света, я тебя ужасно уважаю. Но будет все равно по-моему, – упрямо наклонив бритую наголо голову, не первый раз возражает Барничев. – У помещения есть конструктивные особенности планировки, которые нужно учитывать, а не слепо следовать вашим правилам. Оно не прямоугольное. Высота потолка не одинаковая. Смотри, тут, за колонной, идет снижение потолка, и вентиляционный воздуховод еще больше понижает уровень. Нам не нужен здесь стихийный шанхайский рынок. Потому в углу мы поставим продажу рассыпных кормов, а все вот это разложим на полках здесь, в центре. Как ты и говорила – по брендам и сортам, по кошечкам и собачкам, сухие и влажные – отдельно. Мы разбили магазин на три зоны, как ты хотела, но по изгибам, углам и потолкам сделаем как я задумал.
Менеджеры «Валты» в ужасе от того, что кто-то имеет смелость так разговаривать с директором дивизиона «Златоглавый», чье влияние по обеспечению зоомагазинов всем, что только существует на этом рынке, распространяется на Москву и ее область, а также Тулу, Тверь, Калугу, Орел и Рязань. Продавщицы «Барбоса» хотят в данный момент только одного – чтобы все это прекратилось и можно было вернуться к обычной работе. Они не понимают, что это и есть обычная работа – самый что ни на есть конструктивный диалог единомышленников, много их уже отгремело под сводами магазина с тех пор, как «Валта» стала помогать Барничеву строить свой уникальный бренд. 80 % их предложений было реализовано, но упрямый характер директора «Барбоса» и его собственное видение своего детища не позволяют довести эту цифру до 100 процентов.
И сейчас, спустя почти 15 лет, Андрей Барничев легко признает: да, сотрудники «Валты» проделали колоссальную работу. Они создали используемую нами сегодня схему выкладки продукции, правильно направленные потоки покупателей, приезжали, разбирали, собирали и устанавливали стеллажи «под руку» посетителей. О жарких спорах он вспоминает с улыбкой.
Мы с Андреем сидим на тесном диванчике в закутке перед ветеринарным кабинетом – своего, директорского, у него в магазине нет, – и он рассказывает собственную историю. Барничев без преувеличения один из первопроходцев зообизнеса в России вообще и в Москве в частности.
ЭВОЛЮЦИЯ ЛАРЬКА
Если прильнуть к истокам любого бизнеса в России, то версий этих самых истоков окажется немного. Один из вариантов – обыкновенный уличный ларек. Например, возле станции метро «Парк культуры». Ассортимент стандартный: пепси-пиво, сигареты-сникерсы. В те времена это был обычный «стартап», с которого начинали многие успешные сегодня бизнесмены, потом либо уходя в большую торговлю, либо постепенно нащупывая собственную специализацию. Так случилось и с Барничевым.
В торговлю зоокормами Андрей попал случайно, но для первых стихийных представителей малого бизнеса в 1990-е эта случайность была закономерной – люди знакомились на оптовых рынках, находили поставщиков, обменивались контактами и «дополняли свой ассортимент», хотя даже понятия такого еще не было – тогда это называлось просто «расширяться».
Однажды Андрей заехал в дружеский ларек к своему дальнему родственнику Сергею – он туманно называет его «дядя моего сына». Дядя сына тоже торговал всем подряд, но кроме обязательного «джентльменского набора» у него на прилавках была новинка – кошачий корм «Вискас».
– Откуда это у тебя? Хорошо берут? – поинтересовался Андрей, рассматривая маленький лиловый пакетик.
– Берут очень хорошо. Можете сами попробовать. Это у Сергея от меня, – неожиданно вместо «дяди сына» ответил мужик, который в этот момент возился с коробками где-то в углу торговой палатки.
Мужик оказался очень интересным типом. Его звали Виктор Дацкевич, и по основной специальности он был довольно известным фотографом, специализировавшимся на съемках живой природы: рыбок, птичек, шмелей на ромашках, собак в прыжке. В более стабильные времена это приносило неплохой доход, открывались даже персональные выставки, но в наступившую смуту пришлось диверсифицировать бизнес на смежный – заняться торговлей тем, чем его бессловесные «фотомодели» могли бы кормиться. И Виктор стал одним из первых в стране торговым посредником фирмы «Мастер Фудс», которая, кроме неизбежных шоколадных батончиков, стала поставлять в Россию первые корма для домашних питомцев, сегодня известные буквально всем: «Вискас», «Китикэт», «Педигри».
Андрей Барничев решил попробовать новую позицию в ассортименте своей палатки, выделил на витрине под нее небольшой кусок пространства – метр на метр, – и торговля пошла довольно бойко. Единственное, что его не устраивало, – слишком маленькая наценка. Поэтому он предпринял небольшую шпионскую акцию – выследил по Москве передвижение фургончика Дацкевича, добрался до первоисточника и заключил собственный договор с «Мастер Фудс». Времени были дикие, не до джентльменства, каждый выживал как мог.
Постепенно корма для животных в палатке Андрея стали вытеснять «джентльменский набор». Видимо, пиво и шоколадки были везде и у всех, а народ медленно, но верно приходил к мысли, что кормить своих домашних питомцев специальными кормами и проще, и правильнее. Сначала Андрей расширил свой «метр на метр» за счет алкоголя, товара сомнительного и беспокойного. Потом ассортимент увеличился за счет кормов «Джелиоли», «Джимпинг», «Джимборн», «Миагата». В конце концов Андрей принял волевое решение: распродал и выкинул из своего киоска весь «джентльменский набор» и сделал специализированную зоопалатку.
Очень скоро спрос настолько превысил предложение, что у Барничева появились новые торговые точки на Садовом кольце. Ассортимент продолжал расширяться. Как-то раз Андрей заметил, что совсем недалеко от его базового ларька какие-то люди разгружают в оптовых количествах украшенные узнаваемым логотипом ящики корма Royal Canin и заносят их в здание. Он пошел вслед за грузчиками и оказался в редакции журнала «Друг». Грузчики оказались журналистами этого издания, в сложные времена решившими также подзаработать. Андрей познакомился с сотрудниками «Друга», договорился о поставках и обогатил свою палатку новой строчкой ассортимента. Для пополнения запасов он приезжал на своем фургончике во двор редакции – и ему сбрасывали новую оптовую партию прямо из окна второго этажа.
Палатка на «Парке культуры» процветала. Владелец вообще старался держать у себя на полках весь существующий в Москве ассортимент кормов и делать все красиво – от вывески до раскладки. Поставщики его любили и постоянно приводили к нему иностранных представителей новых брендов. Те восхищенно цокали языками и щедро дарили «презенташки» – с Крымского моста хорошо было видно яркую палатку с брендированными зонтиками-тентами, под которыми лежали пакеты с соответствующим кормом.
– Не знаю, насколько это показатель массовой популярности, но факт есть факт – у меня покупал корма для своей собаки сам Олег Янковский, – со сдержанной гордостью говорит Андрей. – Я очень любил и уважал этого артиста, и мне не пришло в голову приставать к нему с какими-то бестактными расспросами. Так сказать, обожал издалека…
Еще одно интересное наблюдение – отношение к нарождающемуся зообизнесу со стороны властей. То ли чиновники сами покупали корм у Барничева для своих питомцев, то ли просто некомфортно себя чувствовали в роли обидчиков братьев наших меньших, но только к Андреевой палатке они относились на порядок нежнее, чем к ее алкогольно-сигаретным соседям. Это внезапно проявилось в одном форс-мажорном эпизоде. Место возле метро «Парк культуры» проходное, популярное – а трафик всегда был главным драйвером розничной торговли. И по соседству с палаткой Андрея стали обживаться другие мелкие коммерсанты: ставить свои ларьки, развивать торговлю, расширять ассортимент. Вдоль Комсомольского проспекта потянулись ряды. В какой-то момент возникло подобие стихийного крытого рынка, и, скажем честно, не все относились к уборке территории и украшению своего рабочего места с такой же щепетильностью, как Андрей. Пейзаж стал захламляться, около урн постоянно валялись обрывки упаковки, рядом тусовались бомжи и бандиты. И тогда районная управа решила часть ларьков снести и поставить типовые быстровозводимые сооружения.
Палатка Андрея стояла крайней в этих рядах – и единственной, которую власти не тронули. Но для обустройства территории, оставшейся после сноса, ее нужно было перенести на несколько десятков метров вдоль улицы, чтобы поставить новый павильон, где уже прописался новый зоомагазинчик Барничева. И к проблеме с переездом районные чиновники отнеслись с неожиданным пониманием. Его палатку не отталкивали бульдозером, а специально подогнали уличный кран, сеть обесточили, сооружение подцепили, чуть приподняли над асфальтом и бережно перенесли на новое место.
– Самое удивительное – это то, что палатка все это время продолжала работать! – улыбается Андрей. – Скорость черепашья, поэтому очередь без претензий медленно шла за палаткой, в которой продавец продолжал отпускать товар. И так они шли метров двадцать, пока не добрались до указанного места. Жаль, еще не было смартфонов, я бы это все снял на видео, а то сейчас уже самому слабо верится, что такое могло быть.
ДУРДОМ НА КОЛЕСИКАХ
Зоопалатка работала бесперебойно, пока не стала полноценным магазином. Она закрылась только однажды, в октябре 1993 года, когда Борис Ельцин отдал приказ расстрелять из танков здание парламента.
– Больше всего это было похоже на начало гражданской войны: толпы мечутся по улицам, не столько поучаствовать, сколько посмотреть. Словно нужно ничего не пропустить перед смертью, – вспоминает Андрей. – Работать в таких условиях было не столько опасно, сколько бессмысленно. Мы закрылись, пока все не утихло. Сумасшествие у людей прошло, и они вернулись домой. А там голодные кошки орут. И народ снова потянулся к нам…
К началу нулевых зообизнес встал на прочную профессиональную платформу снабжения и распространения. Отлаживались логистические связи, определился устойчивый круг компаний и магазинов.
– Кто занимался этим серьезно – те и вошли в большой бизнес, – рассказывает Андрей. – Я помню, сам приезжал к человеку по фамилии Сергеев на съемную квартиру за товаром – и он собственноручно выносил мне пару коробок. А сегодня это одно из первых лиц «Зоостандарта», конкурента «Валты».
Дела у самого Андрея шли в гору, в Москве у его компании «Витекс» работало сразу пять палаток. А во времена, когда большой ретейл еще не встал на ноги, обыкновенные уличные палатки генерировали очень даже серьезный денежный поток. Настолько серьезный, что время от времени со стороны чиновников все-таки возникали инициативы прибрать уличную торговлю к рукам при помощи административного ресурса.
Однажды власти Москвы попытались «облагородить торговлю». Уличные ларьки не должны торчать на своем месте круглосуточно, решили чиновники. И новые палатки предписали ставить только типовые, от завода «Тонар» – он производил передвижные торговые фургончики-прицепы. По гениальному замыслу городских властей, такой ларек не должен был стоять стационарно, на ночь его нужно было отвозить на специальную парковку. К этому моменту Андрей договорился с администрацией Восточного Измайлова, что он поставит палатку на углу одной из Парковых и Первомайской улиц. «Хорошо, можете ставить. Но при условии, что это будет "Тонар"», – выдвинули ему единственное условие. И Андрей отправился на завод.
– В то время этот завод был в упадке, все варили вручную, на глазок. Достаточно сказать, что в комплект ларька входила печка-буржуйка – по замыслу конструктора, фургон, не подключенный к электросети, должен был в зимнее время отапливаться дровами, – с иронией рассказывает Андрей. – Уже не говоря о том, что для торговли это чудо природы вообще не годилось: фургон был весь железный, с одним маленьким окошечком для выдачи товара.
Но если есть проблема, должно быть и решение – по крайней мере, так всегда считал Барничев. Он поговорил с главным инженером завода – попросил, чтобы стеклянной сделали всю переднюю стенку, которая после работы закрывалась бы откидным козырьком. Надо же где-то товар перед покупателем выставлять! Сначала инженер долго отнекивался, ссылаясь на сложность изменения технологических процессов. Пока наконец не понял коммерческие перспективы такого решения. Прототип сварили и отдали Андрею. После этого все «Тонары» уже делали по-новому. Хотя сама идея передвижных фургонов долго не просуществовала – это было неудобно и их владельцам, и муниципальным властям. Из-за «Тонаров» по вечерам очень уплотнились и без того крепчающие московские пробки: тысячи вагончиков каждый день курсировали на парковку и обратно. Кто хитрей и наглей, загонял ларек на ночь в ближайший двор, от чего жители окрестных домов тоже были не в восторге. А кто еще хитрей и наглей, и вовсе никуда не уезжал.
– Чиновники в дни проверок сами мне звонили и говорили: «Сделай вид, что увозишь его на ночь». А как сделаешь такой вид – у меня фургон уже стоит на бетонных блоках, иначе он перевернется, на бок ляжет! Доходило до маразма – я накатывал колесо, как будто фургон передвижной, комиссия приходила и кивала – «да-да, верим, что вы на ночь уезжаете», словно не замечая, что он стационарным кабелем подключен к ближайшему дому. Эти муниципалы, пока сами себя не обманут, не успокоятся.
ПИНОК ИЗ НИОТКУДА
Впервые название «Барбос» появилось на бывшем умирающем овощном магазинчике – помещение сосватали Андрею общие знакомые. На 9-й Парковой старый арендатор не справлялся с управлением и распродавал площади в аренду. И из опостылевшего «Тонара» торговля в Измайлово переехала в это одноэтажное стационарное строение – по сути, первый полноценный зоомагазин после всех кочевых ларьков и палаток у станций метро. Скоро Андрей выкупил полную аренду здания, и зоомагазин проработал в нем больше 20 лет.
– А почему именно «Барбос»? В этом есть какой-то скрытый смысл?
– Да нет никакого скрытого смысла, – вдруг смущается Андрей. – Название, разумеется, из фильма «Пес Барбос и необычный кросс» Леонида Гайдая. Это уже потом появились эти… толкования.
– Какие толкования?
– Всякие ассоциации с моей фамилией: Барничев – «Барбос», первый слог совпадает. И лишь позже я узнал, что наши сотрудники расшифровывают название как «Барничев – босс». Но это так не задумывалось!
Первый шаг к большому зоомаркету, как это часто бывает, помог сделать «волшебный пинок» из ниоткуда. У Андрея появилась очередная «точечка продаж», шесть «квадратов» аренды в большом павильоне на Семеновской площади. Но шел 2006 год, времена наступали цивилизованные, мелкую торговлю изгоняли с улиц и направляли упорядоченным потоком работать в моллах. Большой ТЦ тогда строился и на Семеновской, и ради него было решено снести тот самый павильон, в котором среди прочих работал и маленький «Барбос».
Между тем в Москве уже начали появляться большие профессиональные зоомагазины и даже сети, заработал «Бетховен». И, как все умные люди при любом кризисе, Андрей решил неприятности обратить во благо. Он пришел к руководству ТЦ «Семеновский» и предложил в пустующем цокольном помещении сделать огромный зоомаркет. Те долго сомневались в творческом потенциале «Барбоса» – все-таки не сетевики, а какой-то никому не известный ИП.
– Мы еще не решили, оставить там паркинг или нет. А может, там будет «Детский мир», – ответило Андрею руководство ТЦ.
– Вы же не решили еще? Ну вот вам и решение – давайте сделаем зоомаркет, большой и красивый, – возразил Барничев.
– Но там голый бетон, – сомневалось руководство.
– Я все сделаю сам, – настаивал Андрей.
– Вы понимаете, что это должен быть якорный магазин ТЦ? – пугало руководство возможными рисками.
– Понимаю, – решительно отрубил Барничев. – Хотите якорный – будет вам якорный.
Он оставил руководство обреченным павильончиком на свою помощницу, а сам погрузился в строительство. По сути, в тот переходный период павильон зарабатывал деньги, на которые тут же строили зоомаркет – доходы перетекали через Семеновскую площадь и становились расходами.
Целый год Андрей не вылезал из своего бетонного бункера с торчащими из стен трубами и коммуникациями. Бригада югославских строителей выкатила смету в 400 тысяч рублей. Андрей ходил за ними по пятам и задавал неудобные вопросы.
– Почему у вас тут указан коэффициент за зимнее строительство, сейчас же тепло? – настырно спрашивал он, тыча пальцем в смету.
– Ну давайте уберем, – уныло соглашались югославы.
Результатом этой дотошности стала смета, урезанная по сумме почти вдвое. Барничев контролировал все с упорством маньяка: электропроводку и светильники, опрыскиватели и пожарные сети. Время от времени в цоколь наведывалось руководство ТЦ и уважительно кивало. К концу строительства в 2008 году югославы смирились и уже делали все на совесть, а руководство доверяло и не беспокоило. Когда пришло время сдавать объект, приехавшая комиссия даже не пошла на цокольный этаж: «А, это объект Барничева? Знаем мы его, там все в порядке!»
В новом магазине появился уголок продажи животных – для увеличения клиентского потока. Он сразу проектировался с ветеринарной клиникой и кабинетом груминга – и кстати, это было уже советом специалистов «Валты». Именно на этапе обустройства магазина компания Ирины Головченко вошла в дело и помогала Барничеву распланировать и оформить пространство. У Бариничева был опыт и мечта, у «Валты» – знания.
– Сразу решили – вот здесь будет огромный аквариум, для солидности, – вспоминает Андрей. – Особых доходов от этого мы не ждали, но выглядел он очень престижно, презентабельно.
– Я правильно понимаю, что сейчас продажа животных – не самый рентабельный бизнес?
– Сейчас совсем нерентабельный. Основной доход шел из сопутствующих товаров. А животные нужны скорее для привлечения клиентов: глядя на них, люди покупали больше и охотнее, – кивает Андрей.
– Как это работает?
– Вот смотрите – есть у нас в магазине один хомячок. Нам он стоил пятьдесят рублей, мы его продавали за сто, но он за время ожидания нового хозяина в магазине сжирал корма еще на полтинник. Вроде вышли в ноль, но ведь когда его покупают, сразу докупают у нас же клетку, корма, колесо для бега, игрушки, лакомства. Через какое-то время родители приходили за «клонами» хомячков, пока дети в школе, ну, вы понимаете. Это приносило неплохие деньги. Но потом наступила пандемия…
LOST – LOST – LOST
«Барбос», как и весь ТЦ «Семеновский», стоит впритык к станции метро и доходы черпает из постоянного пассажирского трафика. С началом эпидемии людей посадили на самоизоляцию, они перестали ездить на работу – и потоки полностью иссякли, в ТЦ заходили только редкие местные жители. Доходы у населения начали падать, и это напрямую отразилось не только на продуктовой корзине людей, но и на качестве питания их животных – многие снова перешли на «единое питание» со своего стола, хотя уже и знали, что для самих животных это неполезно.
Усугубило ситуацию еще и то, что крупные поставщики вошли в сговор с гроссерами – так в торговле называют большие торговые сети ретейла. Зоомагазины перестали быть для поставщиков главной целевой аудиторией, те переориентировались на «Ашаны» и «Пятерочки», которые ввели в свой ассортимент зоокорма и поэтому закупали их по низким дисконтным ценам, зато в огромных количествах. В погоне за крупным оборотом поставщики сбрасывали партии товара в соседние с зоомагазинами супермаркеты, и очень быстро народ понял, что закупаться там и дешевле, и удобней.
Но в результате плохо стало всем. С одной стороны, у зоомагазинов упала прибыль. С другой – супермаркеты затарились дешевыми кормами настолько, что предложение многократно превысило спрос, и товары лежали на полках бесполезным грузом. И с третьей стороны, по договору поставщики обязаны были под угрозой штрафных санкций поставлять постоянный и довольно большой объем товара. А в это время на общую ситуацию наложились западные санкции, перерезавшие пути поступления новых партий из-за границы, – и поставщики были вынуждены платить гроссерам штрафы за невыполнение плана. Кто выиграл от такой «реформы рынка»? Никто. Все проиграли. Lost – Lost – Lost.
– Доходило до маразма, – дальше рассказывает Андрей. – Является к нам представитель отдела розницы крупного брендового поставщика и спрашивает: «А чего это у вас в магазине продажи падают?» Я в восторге от такой наивности уточняю: «А вы со своим оптовым отделом вообще никак не общаетесь? Прибыль ушла туда, куда вы товар тоннами отправляете. Новые магазины открываются – они у вас загрузку крупным оптом берут, но будут ли они работать с вами в дальнейшем – большой вопрос. А вы пока под этот шумок все зоомагазины убьете».
– Вы как-то пытались приспособиться?
– Мы стали закупаться в интернет-магазинах, благо они давали хорошую скидку, такую, что мы могли хотя бы приблизиться к ценам «Ашана».
Схема торговли, а за ней и покупательское поведение меняются. Раньше люди «покупали глазами». Им нужно было прийти, потрогать товар, поболтать с продавцом. И уйти с уверенностью, что сэкономили если не деньги, то риски и что им не впарят за глаза ненужный продукт. Что сделали правильный выбор. Сейчас это поколение покупателей уходит. И надежда зоомагазинов – на гибкий ассортимент. А также что гроссеры настолько заполнят спрос, что начнут выталкивать друг друга с рынка и народ вернется в привычные, любимые, уютные магазинчики. Еще удается обороняться за счет фокусировки на премиальном сегменте. Такие продукты требуют профессиональной консультации и индивидуального подбора, а значит, никогда не будут делать вал в супермаркетах. Те же корма класса суперпремиум и холистик по-прежнему составляют более 70 % в продажах специализированной розницы, и эта цифра не снижается.
– Когда сняли карантин, я боялся, что народ не вернется – все привыкли к интернету, к доставке, – тяжело вздыхает Андрей. – Но народ потянулся, вернулись нашли старые клиенты, чуть увеличился оборот. Правда, появилась новая группа противных «покупателей» – они придут в магазин, измучают девочку-продавца вопросами, выяснят, что нужно и почему именно это. А потом говорят: «Я все понял, пойду в интернете куплю». Ну не будь ты скотиной, промолчи хотя бы, не обижай человека, который на тебя потратил столько времени, усилий и знаний.
Мы выходим из ветеринарного закутка в общий зал магазина. К нам присоединяется Наталья Мерник, многолетний помощник Андрея. Она откровенно рассказывает, как попала на работу в «Барбос»:
– Я же экономист по образованию, до 2003 года была обычным наемным бухгалтером, потом пришла работать с Андреем – тоже по финансовой части. Я это рассматривала не как мое дело жизни, а просто как источник дохода, хотя и приятный, потому что ты делаешь хорошее дело. Наши покупатели – это особый контингент, какая-то другая категория людей, которые любят своих питомцев. И девочки у нас в отделах – они прямо фанаты, все знают про животных, всегда дадут квалифицированный совет.
Мы проходим мимо живого уголка, и Наталья добавляет драматичных деталей в историю условного хомячка за 50 рублей и других представителей фауны:
– Несколько лет назад началась большая кампания по борьбе с контрафактными животными. Такими считаются те, кого завезли нелегально, хотя что значит «контрафактный хомячок» – он что, не настоящий? В общем, к нам пришел Роспотребнадзор и забрал всех, на кого не нашлось документов. Больше всего жалко хамелеона – он был даже не на продажу, а видовой, как бы постоянный местный житель. Ему сделали вольер с искусственным ландшафтом, посетители очень радовались. Документов на него не было, потому что его нам отдали люди, которые где-то купили как красивую игрушку, а потом им заботиться надоело. Инспекторы сказали, что заберут на передержку, но так и не вернули, и дальнейшая судьба всех этих зверей неизвестна.
Еще одна история про рентабельного хомячка, и тоже печальная. Наталья рассказывает, почему и при каких обстоятельствах хомячки России все же утратили свою рентабельность. Их часто покупали и покупают детям на праздники – дни рождения, Новый год, даже на первое сентября – чтобы приглушить боль от ушедшего детства. Но теперь аксессуары докупают не в самом магазине, а ищут на «Авито» или по друзьям. Хомячок, сожравший в ожидании нового хозяина корма на сумму, равную своей себестоимости, выходит магазину теперь в ноль рублей маржи.
– Вы думаете, спрос на животных снижается из-за лишних ста, тысячи или даже десяти тысяч рублей? Ведь если человек возжелал иметь собачку, его ничто не остановит. Может, просто сами люди изменились? – пытаюсь я вывести разговор в социологию.
– Финансовая составляющая влияет, да, – кивает Наталья. – Не каждый способен сразу выложить необходимую сумму. А люди… Знаете, сложно сказать. Если судить по детям – вот мои вообще не интересуются животными, а в классе есть мальчик, который домой тащит всех подряд: кошечек, собачек, и рыбки у него, и птички, и хомячки. Я заметила, что если в доме есть одно животное, часто появляется и второе, и третье. Мне кажется, есть люди, которым необходимо заводить живность, чтобы ходила, мурчала, терлась об ноги, чтоб о ней можно было заботиться. Дело тут, конечно, не в финансовых возможностях, а в человеческой потребности.
Как бы подтверждая этот тезис, у нас между ног важно проходит кот и скрывается между стеллажей.
КОТЫ И ЖЕНЩИНЫ
– Это что? – изумляюсь я, хотя видел на входе ящик для подброшенных котят с надписью: «Отдаем бесплатно в добрые руки».
– Это «кто». Это наш Федор, он прямо в магазине живет…
Хотя «Барбос» по сути своей собачье название, он преимущественно кошачий магазин – 70 % ассортимента именно для кошек. Неудивительно, что символом «Барбоса» стал кот. Первым был кот Бася – заявился в магазин жить прямо после открытия, прожил на правах талисмана около пяти лет и однажды так же таинственно исчез. Второго котенка принесла Наталья, поэтому его «родословная» более-менее известна. Неподалеку от ТЦ есть храм. Животное подкинули под церковные врата в канун православного Рождества. Там его всем предлагали, пока он не попался на глаза Наталье. Феликсом назвали потому, что он очень похож на кота из рекламы одноименного корма.
– Я не знаю, почему у нас сразу сложилось засилье кошачьих товаров, – продолжает Наталья, – но в последнее время замечаю, что собак люди заводят мелких: шпицев, корги. Может, их прокормить легче, или места в квартире мало занимают, но крупных и средних пород сейчас держат совсем немного.
Еще одно интересное наблюдение: собачники предпочитают брать дорогие качественные корма, тогда как кошатники часто переходят на более бюджетные и отечественные. Сотрудники магазина отчасти это связывают с тем, что сейчас тренд заводить породистых, капризных к пище собак, и заводят их небедные люди, у которых всегда найдутся деньги на своего дорогого во всех смыслах питомца. Тогда как кошки – существа простые и в основной массе беспородные, не выставочные экземпляры. Но лечебное питание, оставаясь в своей узкой нише, пользуется неизменным спросом, а это свидетельствует о том, что люди относятся ответственно к здоровью своих животных: если ветеринар прописал Monge VetSolution, нужно покупать, потому что врач плохого не посоветует.
– Восток Москвы считается местом, где живут не самые богатые горожане. Хотя район старый и интеллигентный, – откровенничает Наталья. – Другие магазины ориентируются на совсем бюджетные корма. А у нас средний чек повыше за счет разнообразия ассортимента, на каждый кошелек. Мы для этого открыли груминг и ветеринарный кабинет – это же услуга, а не товар, ее в интернете не закажешь. Человек пришел постричь собачку – заодно купил все, что ей нужно. Тут же мы открыли аптеку – люди предпочитают приходить, советоваться, выбирать.
Команда в «Барбосе», несмотря на мужское название, преимущественно женская – в ней только двое мужчин, которых называют «рыбаками» за то, что они чистят стойку с аквариумом, а это тяжелый физический труд.
– У нас работают десятилетиями, мы тут, извините за банальность, семья, все трудности переносим вместе. Это в больших корпорациях люди за соседними столами не знают, как кого зовут. А тут каждый на своем месте. Уходят в декрет – и снова к нам возвращаются. Здесь собрались те, кто знает и понимает животных. Я заметила, что девочки, которые чистят клетки, ухаживают за пауками, продают тараканов и червей всяких, – это самые большие фанаты, у них и дома целый зоопарк.
На вопрос, любят ли они сами животных, и Наталья, и Андрей отвечают однозначно утвердительно. Но на вопрос, каких, задумываются. Оба они не зоолюбители в распространенном смысле. У Андрея много лет была овчарка, она умерла от старости. Он завел новую – через несколько лет ее сбила машина. Теперь Андрей заводить собаку не торопится: много работы, нужно начинать заниматься собственным здоровьем. Наталью дома ждет кот Рысик, но это не домашнее животное, а вольное, гуляющее в частном секторе само по себе. Часто приходит подранный другими уличными котами.
По большому счету, история «Барбоса» обыкновенна и одновременно удивительна. Андрей и Наталья – предприниматели по духу, которые просто правильно и с душой делают свое дело. С таким же успехом они, наверное, могли развивать не зоомаркет, а магазин «Охота и рыбалка». Как бы то ни было, зооиндустрия выиграла от того, что «Барбос» построил свой бизнес именно в этой отрасли. Бизнес очень грамотный и в конечном счете полезный, потому что вот уже 30 лет он учит еще одной «просто правильной вещи» – любить и уважать животных.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.