Текст книги "Подлунная Роза"

Глава 9. Мальчик, который хотел колдовать

До сих пор мне никогда не приходилось зимовать самостоятельно, и, к моему удивлению, это оказалось тяжелее, чем я думала. Даже с помощью магии, решавшей так много проблем, мне было непросто раздобыть дрова, которые согревали бы меня, пока я сплю, или унять сквозняки в комнате. Хозяйкой я была никакой и понятия не имела, как содержать целый дворец.

Как-то вечером мы с Эдвином сидели у костерка. Его согревало пламя, а я куталась в теплую шаль, подаренную Рик, она уже порядком поистрепалась, но другой мне не хотелось. Вдруг я чихнула, почувствовав неприятный озноб, и это было начало.

Я предполагала, что простуда пройдет сама, я пила много горячего и старалась оставаться в тепле. Мне следовало отправиться в город, чтобы купить лекарств или хотя бы отогреться, но я все оттягивала: не хотелось оставлять Эдвина одного. В последний раз, когда я ушла, он несколько дней ждал меня у границ, не улетая, даже чтобы поесть, а когда я вернулась, не отходил от меня и задабривал подарками, всякими поломанными человеческими вещицами, которые бог знает где находил.

Одну из таких побрякушек он потом забрал себе, чем-то она его зацепила. Это было старое веретено с нитями, которые он любил раскручивать. Я не знала, воспринимать ли это как его драконью причуду, или веретено что-то значило для Эдвина, но его поведение заинтересовало меня, и я стала проводить с ним больше времени, надеясь, что увижу еще что-то… то, что поможет мне найти ключ.

Я не уходила, хотя стоило. Начался кашель, который усиливался с каждым днем, выходить на улицу стало сложно, я больше спала, отогреваясь под одеялом, но лучше мне не становилось.

Эдвин рыскал под замком, заглядывая в комнату через окна, которые мне с грехом пополам удалось заколотить от ветра. Выйти и успокоить его я уже не могла: не было сил. Тогда я поняла, что мне нужна помощь, и, собрав все оставшиеся силы, послала зов Умме. На мое счастье, она и несколько колдунов находились на тракте и прибыли через пару дней.

Эдвин пропустил их на территорию. Как позже мне рассказали, он даже показал им вход и мою комнату, так что помощь пришла как нельзя вовремя.

Маги взялись и за меня, и за замок. Я питалась исключительно лекарствами и покрылась парой слоев согревающих мазей. Колдуны прогрели один из этажей замка, запечатав все ходы, Умма отправилась в город и вернулась через несколько дней с группой мастеров и заготовками для дверей и ставней.

Не знаю, как они провернули все это под носом у Эдвина, но дракон никого не тронул, разве что разломал пару деревяшек, чтобы двуногие не думали, что происходящее его не волнует. Когда я поправилась и вышла из комнаты, я не узнала свое жилище: часть замка превратилась в пустой, но теплый и чистый особняк в пару этажей.

Кухню наполняли чудесные запахи, в каждой комнате горел свет. Магов заметно прибавилось, несколько мастеров задержались, найдя для себя в стенах замка отличный зимний заработок, и новые жильцы собирались в большом зале по вечерам, чтобы сыграть в карты. После холодных одиноких дней я нежилась в знакомой атмосфере замковой суеты, и искренне надеялась, что гости останутся подольше.

Эдвин игнорировал людей, сколько мог, но скоро перемены в замке коснулись и его. Осмелевшие маги пробовали подружиться с ним, поднося разные подарки, некоторые, кто знал его в прежнем обличье, говорили с ним, пытаясь вызвать старые воспоминания. Мне хотелось верить, что он слушал их с каждой неделей все внимательнее.

По весне несколько мастеров пришли ко мне с просьбой привезти в замок семьи. Я с радостью согласилась принять их: свободных комнат было хоть отбавляй, а помощь в хозяйстве мне нужна была больше воздуха. Томас не жалел для меня средств, а когда узнал, что замок постепенно возрождается, выделил деньги из казны на ежемесячное содержание.

Маги снова пришли ко мне с просьбой обучить их фокусам посложнее, и я не решилась им отказать, – не хотела, чтобы они уходили. Так у нас образовался своеобразный кружок по интересам, мы собирались в одной из самых просторных комнат два или три раза в неделю, и я пересказывала всем желающим главы из «Обличий стихий».

Весной, когда потеплело, мы стали собираться на улице, нередко возле излюбленного места Эдвина, и дракон мог смотреть бесплатные представления почти каждый день.

Прослышав о замке, где живет группа магов, к нам забрел один юноша. Он пробыл с нами несколько дней, а потом попросился учиться с остальными, пообещав, что взамен поможет с восстановлением замка. Руки, тем более знавшие помимо молотка еще и магию, лишними не были, и я согласилась принять его.

Не знаю, где он учился до того, как попал в замок, но у бедолаги все выходило хуже некуда. Уже шестое занятие он пытался удержать в воздухе горсть воды, но не мог даже поднять ее из ведра, не расплескав себе на штаны.

Я показывала ему снова и снова, терпеливо повторяя заученные менторские фразы, другие колдуны тоже пробовали помочь, но тщетно. Эдвин, сидящий неподалеку от поляны для занятий, наблюдал за учеником с интересом, ему, наверное, нравилось, как глупый двуногий мочит свою одежду и кричит.

– Успокойся, Сэм, все хорошо, – говорила я, миролюбиво поднимая руки. – Попробуешь завтра? Ты слишком стараешься, как по мне! Остынешь и попробуешь снова.

– Я не могу быть настолько бесполезен! У меня получится!.. – упрямо твердил он, с ожесточением пробуя снова – и снова все расплескивая, на этот раз прямо на меня.

Дракон заворчал. Он поднялся на задние лапы и склонил к нам голову на длинной шее. Колдуны, уже наученные не вставать у него на пути, расступились, только новичок застыл на месте: он еще не привык к Эдвину и побаивался его, а теперь, когда зверь двинулся прямо на него, оцепенел от ужаса.

Но дракон не собирался пугать новичка, он только протянул лапы к ведру и, глядя на молодого колдуна, сделал на удивление ловкое движение длинными когтистыми пальцами. Вслед за ним из ведра поднялась тонкая струя, и вся оставшаяся внутри вода выскользнула наружу, свиваясь в знак бесконечности.

Дракон удерживал его в воздухе и неотрывно смотрел на ученика. Тот разинул рот, но по-прежнему не двигался, тогда Эдвин чуть зарычал и поднес лапу с пляшущей над ней водой ближе. Парень понял, чего от него хотят, и осторожно протянул ладони к водяному узору, постепенно забирая его себе.

Эдвин невозмутимо опустился на прежнее место, а молодой маг так и стоял, удерживая между ладоней идеально ровную струю, вновь и вновь пробегающую один и тот же путь.

– Даже Эдвин уже научился!.. – один из магов, прыснул от смеха и остальные захохотали вслед за ним. Ученик стоял, глупо улыбаясь водяным кольцам перед собой, а я не сводила с дракона удивленного взгляда.

Позже вечером, когда все уже сидели в замке, я пришла к Эдвину и устроилась напротив. Я принесла с собой ведерко воды и свила из нее тот же знак, что и он днем.

– Ну?..

Я тянула к нему руки с пляшущей над ними водой, дожидаясь, пока он возьмет ее себе, но дракон не стал. Продолжил лежать на месте, будто то, что я делала, ничего для него не значило, а я сидела перед ним, показывая пляшущую воду, пока мышцы не затрясло от напряжения.

Чуда так и не случилось, вода пролилась сквозь пальцы на землю, руки бессильно опустились на колени. Я осталась сидеть на месте, комкая штаны, на глаза накатили слезы, и я склонила голову, сжимая веки. И для кого это? Как будто дракона могло задеть то, что я плачу.

Всхлипнув, я вдруг почувствовала легкое прикосновение к своему лбу, словно кто-то провел по нему рукой, убирая прядь волос. Распахнув глаза, я подалась вперед в надежде увидеть человеческое лицо, взяться за руку, которую ощутила на лбу, но вместо нее наткнулась на драконью морду, обнюхивающую мою голову. Это стало последней каплей, и я разрыдалась, как девчонка.

Чем сильнее оказывалась надежда, тем больнее было принимать реальность. Я не знала, нахожусь ли на середине пути или в начале, или уже в конце, и мне стоит лишь немного постараться, чтобы добраться до памяти Эдвина. Эта неизвестность была хуже всего.

* * *

К лету по всей округе разнеслась весть о том, что в замке есть огромное число мест для прислуги и дармовое жилье для тех, кто готов его отремонтировать, а также еда, одежда и уроки для тех, кто готов учиться магии и поступить на почетную королевскую службу. То, что в замке живет дракон, теперь почему-то никого не пугало, скорее, наоборот, я замечала некоторую гордость в жителях, когда они хвастались соседям, что живут рядом с драконом уже полгода.

Новые люди приходили каждую неделю, я не успевала запоминать их лица. Сама собой выстраивалась служебная иерархия, появились управляющие, повара, горничные, мне оставалось только дивиться тому, как быстро все вокруг преображается. Кто-то занялся садом, кто-то выткал флаги для залы, кто-то решил построить для Эдвина навес, чтобы он не мокнул под дождем. Старые развалины преображались в полный жизни замок.

Я писала Томасу каждую неделю и в середине лета осмелилась пригласить его, Рик и Нилса. Я соскучилась по ним, к тому же замок действительно сильно преобразился, и мне хотелось, чтобы Томас увидел свой дом в новом свете. В ответ пришло согласие, был назначен день их приезда, и я с нетерпением стала готовиться к встрече.

Весть о том, что королевская семья из Подлунных земель прибудет погостить, взбудоражила всех жителей. Маги, которые еще не поступили на службу, утроили усилия, надеясь получить назначение от короля лично. Все, кто следил за порядком в замке, взялись за дела еще основательнее.

К назначенной дате дворец сиял чистотой и порядком, колдуны помогли выбелить стены, над крышами развевались флаги Подлунных земель, на некоторые из них какой-то умник нашил черного дракона. В садах расцвели первые розы, появились скамьи и дорожки, даже беседка.

Общее стремление сделать все вокруг идеальным заразило и меня. Я запаслась духами, гребнями и платьями, которые могли бы сравниться с теми, что носили Рик и придворные дамы. Мне хотелось встретить родственников в лучшем своем виде.

Накануне приезда я нарядилась в светлое платье, а волосы, которые отросли уже ниже пояса, скрепила заколками, позволив им ниспадать медными волнами. Взглянув на себя в зеркале, я с удивлением увидела девушку, очень похожую на принцессу с портрета в главной галерее отцовского замка.

Нет, ко мне не вернулся прежний твердый взгляд, скипетр не просился в руки, но я выглядела достойной своего положения, хотя с трудом могла бы сказать, какое именно положение занимаю, поселившись в замке, на содержание которого уходили едва ли не все налоги с подаренных земель.

Когда карета с королевской семьей въехала в новые ворота, я встречала их на пороге в окружении слуг и колдунов. Некоторые особенно затейливые маги встретили королевскую чету вспышками цветных огней, но это только напугало лошадей и вызвало лишнюю суету.

– Одри, наконец-то!

Рик бросилась ко мне в объятия, она вылетела из кареты, как будто не могла находиться там ни секундой больше: дорога, похоже, выдалась не из легких.

Нилс выпрыгнул следом, подбежал и тут же стал дергать меня за платье.

– Нет, я тебя уже не подниму, – заявила я, улыбаясь. Он вырос, взгляд был уже не таким детским, и это вызывало смешанные чувства: казалось, только-только он был совсем маленьким, от мамки не оторвешь. Теперь передо мной стояла вполне осознанная копия Томаса и Эдвина. – Скоро ты сам будешь поднимать меня при встрече!..

– А если я скажу, что ты ослепительно красивая? – он улыбнулся, и в этой кривой ухмылке я с удивлением узнала нагловатое выражение, которое делало мальчика похожим отнюдь не на Томаса.

– Не знаю, откуда он этого набрался, – вздохнула Рик, смущенно улыбаясь. – Похоже, надо сменить гувернера, Карл с ним не справляется.

– Он просто глупый старикашка! – заявил Нилс, скрещивая руки под выпяченной грудью. Он упивался возмущенным выражением матери и моим удивлением. – Я хочу учиться магии, а он в ней ничего не смыслит!

Лицо Томаса, вставшего за Рик, едва заметно перекосилось при этих словах, но он быстро взял себя в руки. Я прыснула от смеха в кулак и повела их в замок: мне не терпелось показать им, как все преобразилось.

– А где Эдвин? – не без опаски спросила Рик, когда мы оказались в саду в центре замка.

– Он не любит суеты и, скорее всего, отсиживается на заднем дворе, – объяснила я. – Если хотите, можете проведать его, но позже, когда шум уляжется.

– Как он? – спросил Томас, смотря на меня с беспокойством. – Есть новости?

– С тех пор, как показал новенькому фокус с водой, ничего, – призналась я с грустной улыбкой.

В честь гостей был устроен большой пир, вино лилось рекой, маги исполнили спонтанное представление: празднество охватило весь замок. Мы с Рик никак не могли наговориться, Томас сидел с нами, изредка что-то вставляя, но его больше занимал разговор с главным мастером, который в подробностях описывал ему, как восстанавливали здание.

О Нилсе все позабыли, а засранец тем временем куда-то испарился. Спохватились мы только к ночи, и все, кому не лень, бросились разыскивать ребенка. Я поспешила на задний двор, где прятался Эдвин, замерев внутри от недобрых подозрений.

Ну разумеется, негодник первым делом отправился куда нельзя! Когда я услышала из-за навеса голос Нилса, сердце ухнуло: по крайней мере, он был в порядке.

Войдя внутрь, я обнаружила, что племянник мирно играет с драконом в карты при свете масляного фонаря, который стянул откуда-то. Нилс разговаривал за дракона низким хриплым голосом и тут же отвечал ему своим обычным тоном.

Эдвин сидел смирно, наблюдая за возней ребенка со спокойствием верного охотничьего пса, которого пристроили следить за хозяйским чадом.

– Ну как, кто выигрывает? – с усмешкой спросила я, подходя к Нилсу сзади.

Эдвин потянулся ко мне, и я погладила его морду, на миг прижавшись к ней щекой.

– Он играет хуже некуда, я выиграл тридцать раз из сорока трех, – самодовольно заявил Нилс. Он оторвался от карт и посмотрел на меня. – А правда, что это мой дядя?

Он убрал с лица мешающую темную прядь и упер в меня любопытные голубые глазенки.

– Правда. – Я кивнула, наваливаясь плечом на лежащего дракона. Что уж тут отпираться?

– То есть это, – Нилс указал на Эдвина, – твой муж?

Я снова кивнула, улыбаясь. Куда это ведут его детские вопросики?

То, как быстро я согласилась, заставило Нилса задуматься.

– Он не настоящий дракон, – объяснила я, решив не мучить фантазию юного принца. – Когда-то он был человеком, очень похожим на твоего отца. Самым могущественным колдуном из всех. Это он научил меня магии.

Я снова погладила пристроившуюся возле меня морду, и воздух сотрясло довольное урчание.

Нилс кивнул со знанием дела, наверняка он уже слышал эту историю от матери или отца.

– А что с ним случилось?

– Он слишком долго оставался драконом, – рассказала я. – И забыл, что может быть человеком. Но однажды он вспомнит.

Когда мальчик вновь посмотрел на дракона, в его глазах загорелся такой знакомый мне огонь. Я в чем-то ему даже позавидовала: если бы в моем детстве кто-нибудь показал мне дракона, который на самом деле был заколдованным магом, я бы с ума сошла от восторга.

Томас и Рик собирались прогостить в замке пару недель, и с того вечера, как я рассказала Нилсу об Эдвине, он не отходил от дракона, разве что не ночевал с ним под навесом: Томасу приходилось силой вытаскивать сына оттуда хотя бы для того, чтобы тот провел ночь в кровати.

Чадо не слушалось и отчаянно сопротивлялось родительскому надзору, а я только радовалась, что могу занимать законный нейтралитет в этой борьбе. В конце концов, я всего лишь чудаковатая тетя, что с меня взять? Если во время препираний я оказывалась рядом и ловила на себе взгляды Рик или Томаса, я кивала, подтверждая их слова со строгим видом, но позже, когда Нилс жаловался мне на то, какие у него скучные родители, охотно развлекала его магическими фокусами, увидев которые Томас бы меня прибил.

Возможно, мне не стоило потакать Нилсу в его любопытстве, но я помнила себя в его возрасте, мои первые вылазки в лес и отчаянную жажду чудес. Разве могла я отказать ему в том, чего так горячо искала сама?

Как-то раз ребенок снова удрал, на этот раз в компанию подвыпивших магов, которые навеселе решили подразнить Эдвина, дракон разозлился, стал рычать, его пламя подожгло загон и пришлось тушить пожар. Суета тогда поднялась страшная, и в тот вечер Томас вышел из себя. Скорее, от испуга, но я никогда не видела его в таком бешенстве.

– Уймись, Нилс! – он кричал на него при всех, позабыв о приличиях. Я стояла в стороне с тяжелым сердцем, хоть я и не была виновата. – Ты принц, наследник королевства, а не беспризорник, которому все дозволено! Помни свое положение и прекрати позорить свое имя глупыми выходками! Я запрещаю тебе эти игры, ты переходишь все границы!..

Вдруг из загона донеслось ворчание, это Эдвин услышал крики и решил проверить, в чем дело. Его чешуя все еще топорщилась после ссоры с колдунами, он выглядел рассерженным, и, не раздумывая, двинулся на Томаса.

Я успела только вскрикнуть, дракон уже нависал над Томасом и ребенком, рыча и угрожающе щеря пасть. Он защищал Нилса от разозлившегося родителя.

Томас отступил, он не ожидал такой реакции дракона, и мальчуган перепугался не меньше. Он бросился к отцу, заслоняя его собой. Чтобы отпугнуть зверя, он пытался изобразить пасс, который делали маги, когда хотели вызвать огонь.

– Нет!.. – крикнул он, выставляя перед собой руки.

У мальчика ничего не вышло, руки лишь рассекли воздух, но Рик, стоявшая позади меня, тихо вскрикнула и прижала пальцы к губам. На лице Томаса, который тоже заметил этот жест сына, застыло противоречивое выражение.

Эдвин не тронул ни Нилса, ни Томаса, лишь смерил последнего предупреждающим взглядом и вернулся к себе, но эта сцена не прошла бесследно.

На следующий день Томас сообщил мне, что они уедут раньше, чем собирались, якобы появились срочные дела. Я знала, что никаких срочных дел у него не было, но не стала ничего говорить: причины, по которым они уезжали, витали в воздухе.

Это был его сын, и я понимала, почему Томасу не хотелось, чтобы Нилс хоть как-то касался магии. В своей жизни он больше чем кто-либо испытал на себе беды, которые несет колдовство, оно погубило его семью, его брата, девушку, в которую он был влюблен, и пусть магия стала силой его королевства и его опорой, это не делало ее безопасной игрушкой, которую можно доверить ребенку.

Мне было грустно, что они уезжают, я чувствовала себя виноватой, потому что не заступилась за Нилса, чье любопытство я понимала как никто другой. Однако я знала, что есть границы, которые я не в праве переступать, и темы, на которые не должна говорить с Рик и Томасом. Стоит мне заявить им, что магия не так уж плоха и что необязательно быть такими строгими к ребенку, и я получу достаточно возражений. «Спасибо, придворные колдуны, которых ты обучила, очень полезны, но магия не для нашего сына. Мы не хотим, чтобы Нилс кончил, как ты и Эдвин, тронувшись умом еще до двадцати».

Если я смирилась с решением Томаса, то мальчику было сложнее принять его. В день отъезда Нилс снова сбежал, и на этот раз привести его вызвалась я. Отчасти для того, чтобы выслужиться перед Томасом и Рик – как бы они и вовсе не запретили мне встречаться с племянником после того, как на него повлияло мое общество, – отчасти, чтобы поговорить с мальчиком и объяснить ему позицию родителей.

Я знала, где его искать, и сразу отправилась на задний двор. Наверняка юный принц пошел к своему чешуйчатому любимцу пообещать, что никогда его не забудет.

Мои догадки оказались верными, Нилс действительно был там, и под навесом разворачивалась трогательная сцена прощания. Мальчик сидел перед драконом и изливал ему свою душу, только услышав, что племянник ему говорил, я застыла на месте, не осмелившись мешать им своим появлением.

– …Нет человека хуже моего отца, – говорил ребенок сквозь слезы. – Он ничего мне не позволяет… Он думает, что колдовство – глупости и ерунда, что это не… не… непобода… неподобу… неподобающе!.. Хотел бы я быть не его сыном. Если бы я родился у вас с Одри, вы бы все мне позволяли. Вы бы научили меня… я бы тоже был драконом!..

Он опять всхлипнул и с криком выкинул вперед руки, снова изображая пасс с огнем. Безрезультатно, и это поражение лишь усилило его горе, ребенок захлебнулся бессильными рыданиями.

– Когда-нибудь у меня выйдет!.. – проговорил Нилс, глядя на дракона сквозь слезы. – Когда-нибудь я стану самым могущественным колдуном в мире, и все узнают, какой я!..

У меня защемило сердце, я двинулась к нему, чтобы обнять, но застыла. Эдвин сочувственно протянул к ребенку морду, подставляя нос под маленькие руки. Нилс погладил чешуйчатые ноздри, и дракон закрыл глаза. Его черная чешуя встопорщилась и задрожала.

Я моргнула, чтобы прояснить зрение, а когда открыла глаза, черный силуэт уже распадался в воздухе, словно пепел. Под лоскутами черной дымки на земле перед Нилсом встал человек в изодранном боевом облачении, с длинными растрепанными волосами.

Он опустился на одно колено перед ребенком и взял его руку, пока тот изумленно таращился.

– Не советую начинать заниматься колдовством, – проговорил он, похлопав его по плечу. – Нет в нем ничего хорошего. Поверь самому могущественному колдуну на свете.

С этими словами Эдвин взглянул на меня и улыбнулся. Я бросилась к нему.