Текст книги "Адептка (сборник)"

До встречи, маленькая.

Считаю дни, когда приду за тобой…»

Внизу записки была поставлена какая-то подпись, но капли талой свечи ее спрятали. Впрочем, пусть, что там было написано, волновало меня меньше всего. В самом деле, вряд ли лорд Аликтон, бросая меня, вывел нечто романтическое – например «Твой Гэйлорд», как мне вдруг померещилось.

Пальцы стало колоть практически невыносимо, голова слегка закружилась, и я знала, что это значит. Это значит, что тот, кого избрало проклятие, недалеко и может его услышать.

Как хорошо слышат оборотни?

Не знаю, но у дара сомнений не было. Он знал, что его услышат. Он хотел этого. Требовал.

Не помня себя от обиды и злости, не в силах контролировать то, что рвалось наружу, я распахнула окно, выкрутилась из объятий Кимбола, принявшегося меня успокаивать, и крикнула что есть силы в зимнюю ночь:

– Поздно! – Сорвавшийся ветер пытался заглушить мой вопль, но я не сдавалась: – Помнить будешь всю жизнь! Тосковать будешь по мне! В каждой, кого увидишь, тебе буду мерещиться я! Но прийти за мной не успеешь!

Странный звериный рев где-то вдали, и слабость, которая утащила меня в темноту, стали сигналом, что проклятие услышано и вступило в силу…

* * *

Не раз я сожалела о словах, которые сорвались с моих губ. Если бы я так не злилась, если бы не чувствовала такого разочарования от того, что меня предали…

К пятнадцати годам благодаря наставнику-магу я поняла, что собой представляет мой дар, и научилась не позволять ему управлять собой. Мне просто надо избегать сильных эмоций, и тогда все происходит, как в случае с подружками и госпожой Рундол. Я просто вижу оптимальный ответ на вопрос. И нет необратимых слов. Нет никаких последствий, если они не воспользуются советом.

В случае же с лордом Аликтоном…

Я не понимала, куда и почему он не успеет за мной прийти, но уже знала, что так и будет. И что видеться ему буду в каждой – всегда, даже после… тоже не сомневалась. А вот после чего?

Это так и оставалось загадкой.

Я помнила видение, мелькнувшее перед проклятием: чаша, кинжал и кровь, но уверена была, что подобной глупости не совершу. Да, мне было больно. Да, сердце казалось чужим и ныло, и мешало спокойно жить. Глупое, оно надеялось, что все обойдется… Но я не собиралась заканчивать жизнь самоубийством. О нет, очень даже наоборот. Я пыталась жить так полно, как не жила до сих пор.

Веселилась с подружками, более благосклонно принимала ухаживания женихов, даже целовалась с двумя из них, чтобы сравнить… Их поцелуи были отвратительны, на губах долгое время оставался странный горький вкус полыни, но я надеялась, что к тому моменту, когда решусь кого-нибудь выбрать, они наберутся опыта в этом важном вопросе.

Поначалу от лорда Аликтона приходили письма, но, не вскрывая, я просила отсылать их назад. Он сделал свой выбор. Если Кимбол ему дороже, я не стану на пути у их дружбы.

Спустя примерно полгода писем от лорда-оборотня не стало. Никому не призналась бы, как больно было видеть новую корреспонденцию в доме и ждать и… понимать, что для меня ничего нет.

Пыталась убедить себя, что так лучше и что я поступила правильно, проявив гордость, но сердцу было наплевать на нелепые отговорки. Оно по-прежнему не забывало. И на мой шестнадцатый день рождения заставило подскочить ни свет ни заря и бродить у окон с надеждой. Я знала, что Кимбол возьмет отгулы на службе и приедет, и надеялась…

Зря надеялась.

Лорд Аликтон не появился.

Кимбол пытался передать от него подарок, но я не взяла. Рассмеялась в лицо, сказала, что от кошачьего оборотня мне ничего не нужно, и ушла, весь вечер проведя в своей комнате. Какой бал? Какие гости? Я не могла никого видеть. И я не хотела ловить на себе обеспокоенные взгляды родителей. Они все понимали, догадывались, но… я не могла говорить с ними об этом, ни с кем не могла говорить о Гэйлорде, даже с любимой мамочкой.

Брат не настаивал, чтобы я приняла подарок от его друга, и вообще всячески выражал поддержку моей решительности, а вот когда уезжал…

– Знаешь, сестренка, – сказал он в дверях, – не могу больше молчать. Глядя на тебя, на Аликтона… Мы служим с ним вместе, и я замечаю… Да и тогда… Если бы Аликтон выбирал между дружбой со мной и отношениями с тобой, он бы выбрал тебя, сестренка. Но я ему не оставил выбора.

– Зачем ты его оправдываешь? – поразилась я. – Он мог остаться, мог поговорить со мной сам, даже если причина была только в том, что я еще маленькая, он мог…

– Не мог, – прервал меня Кимбол. – Ему не позволил долг чести, который я с него стребовал.

– Что?.. Какой долг, Кимбол?

– Мы – Ночные стражи, сестренка, и случается всякое. К тому же звания не дают просто так. Однажды я спас ему жизнь. А в тот день, когда ты его прокляла, потребовал, чтобы он вернул мне свой долг. Я хотел тебя защитить… Единственное, что я позволил ему, – это письмо. Иначе он отказывался уходить, он был даже готов принять на свой род позор. Я… Это я не дал вам поговорить и проститься. А теперь, видя, что происходит с ним и тобой… Я был уверен, что это не настоящее, но… Прости, Лалия. Я ошибался. Пожалуйста, маленькая, прости меня.

Все время, пока брат говорил, я молчала. У меня не было слов. И я держалась. А когда он сказал «маленькая»…

– Как он закончил письмо? – сквозь пелену слез спросила его.

– «Твой Гэйлорд», – ответил Кимбол.

И я, облегченно расплакавшись, обняла брата. За то, что признался. За то, что все объяснил. За то, что помог воскресить мое сгоревшее сердце. И за его любовь, которая безгранична.

Он передал мне подарок от Аликтона и уехал. Нетерпеливо вскрыв коробочку, я увидела красивые длинные серьги, украшенные россыпью янтаря. Долго стояла у зеркала, любуясь мерцающим отражением, и вспоминала, и плакала от счастья, и смеялась тоже от этого светлого чувства…

В тот же день захотела написать лорду Аликтону письмо – просто так, убеждала свою боязливую гордость, поблагодарить за такой чудесный подарок. Но поняла, что не знаю, куда писать. Тогда написала Кимболу и терпеливо ожидала несколько дней ответа, но, увы, он написал, что Гэйлорда срочно отправили на какое-то задание и адреса пока нет.

А потом случились сразу две вещи одновременно, и адрес стал больше не нужен.

Стикс… Всегда догадывалась, что эта девушка в моей жизни существует не просто так, но не подозревала, насколько сильно она изменит ее. Однажды она пришла якобы с визитом вежливости и показала мне два письма. Одно было от ее брата, который учился в Ардаме в Школе Искусства Смерти, второе – от одной из ее троюродных сестер, тоже из Ардама. В обоих письмах упоминался некий лорд-оборотень, капитан Ночной стражи, который был красавчиком, любимцем у дам и танцором лучшим в империи, а тут вдруг стал чахнуть, спал с лица, утратил ко всему интерес, о танцах и думать забыл и нарывается на все опасные и практически невыполнимые задания, словно смерти ищет. А на любовь у него уж и силы нет. Его знакомые стали поговаривать, что все дело в какой-то ведьме, которая его прокляла. И, увы, снять проклятие невозможно, а вот сколько еще лорд протянет… никто не знал.

Тогда я рассмеялась. Не хотела, чтобы Стикс видела, какое впечатление на меня произвели эти письма. Быстро написала письмо брату и попросила сообщить, как там лорд Аликтон. Ответ привел меня в шок: «Похудел, осунулся, как говорят. Но это нормально, он все еще на задании и вернется нескоро. А что, соскучилась? Невмоготу ждать еще два года? Учти, раньше я тебя ему не отдам!»

Я ответила брату что-то в шутливом духе, но меня буквально скрутила тревога. Не отдаст он меня Гэйлорду раньше, чем через два года… А где гарантии, что тот проживет эти годы?!

Я металась по дому, как птица в клетке, а потом приняла решение. Я усиленно занималась с магом-наставником, работала над контролем дара, много читала, в том числе и бабулины дневники. Маг со мной на такие темы говорить смущался, и именно из бабулиных дневников я узнала, что это не женихи мои так плохо целовались, это я поймала откат от проклятия, которое выпалила вслед лорду Аликтону.

У каждого проклятия есть свои последствия и свой вкус. Мой был с привкусом полыни от расставания.

В данном случае я справедливо считала свои слова именно проклятием, потому что они несли неизбежное зло, и последствия уже сказывались на моем любимом мужчине. Только один обряд мог спасти его, помочь ему стать прежним. Увы, прибегнуть к нему я могла лишь после восемнадцати лет, но подготовку начала не откладывая. Первым делом купила чашу, она оказалось точь-в-точь, как в моем видении. Потом купила свечи, ритуальный нож, и…

Оставалось только ждать и много молиться Темной Богине.

Ждать…

Это длилось мучительно долго, потому что писать лорду я теперь не считала нужным. И сам он, видимо, полагал так же…

Я заставляла себя дышать, двигаться, жить, я поступила в Академию Проклятий в Ардаме, как и хотела бабуля. Втайне я надеялась на случайную встречу с Гэйлордом, зная, что он служит в Ночной страже именно этого города. И всеми силами боясь, что встреча с ним состоится.

Каждый день я зачеркивала в календаре еще одну цифру, которая приближала меня к тому, чтобы принести кровавую жертву. Я не могла даже думать о любви или о поцелуях. Если бы мне даже и хотелось ощутить вкус поцелуев с кем-то помимо Гэйлорда, я не могла позволить себе разбить чье-то сердце.

В моей будущей жизни не было места любви. Я собиралась посвятить себя молитвам и Темной Богине, стать ее жрицей… Лишь это снимет проклятие с Аликтона. И только это меня волновало. А день рождения, весельчаки дроу, покупка платья…

Я устала от длинного вечера. Приятно и немного больно стало от вихря воспоминаний, которые вызвала маленькая поземка…

– Ксана, – я подняла голову, чтобы сказать подруге, что ухожу, и…

Если бы я не сидела, я бы точно упала. Потому что как можно спокойно принять идущее к тебе волшебство?

Как можно оставаться в своем уме и сознании, когда ко мне от входа в таверну крадучись шла большая пантера? Смертельно исхудавшая, с невозможно знакомыми сверкающими янтарными глазами…

Слезы навернулись мне на глаза, любуясь увиденным и мешая сделать то же самое мне.

Черная пантера. А в зубах у нее какой-то сверток с желтой ленточкой или… Не ленточка – бант. Мой желтый бант, тот самый… Но как?!

Или снова все звуки исчезли, или ни у кого не было слов, как и у меня. Только дыхания со всех сторон. И удивленный сдавленный выдох – мой.

Пантера остановилась напротив меня. Сверкнула глазами в сторону, и я услышала звук отодвигаемых стульев. Кажется, я осталась одна. Одна с ней… с ним…

– Ты… – прохрипела я и схватилась за горло, не в силах вымолвить ни слова.

Пантера положила мне на колени сверток, выжидающе сверкнула глазами и замерла. Сверток я раскрывала, наверное, слишком долго – так тряслись мои руки, а когда раскрыла…

Всхлипнула – не смогла удержаться, увидев кинжал, который мелькал раньше в видении. Но что это значит? Он знает, что для ритуала нужен именно этот кинжал, и…

– Помнишь, – услышала я над собой голос мужчины, который занимал все мои сны. – Помнишь, что я спрашивал у тебя, маленький воин? Примешь ли ты мое сердце вместе со мной? Согласишься ли стать моей половинкой? Или захочешь вырезать его и убедиться, что оно только твое? Выбери, маленький воин.

Когда я смахнула слезы, увидела напротив заметно похудевшего, но такого родного, такого любимого Гэйлорда. В форме Ночной стражи, позволяющей рассмотреть, что передо мной уже не капитан – нет, майор! Так быстро, всего за каких-то бесконечных три года разлуки…

– Но, Гэйлорд, я… – Замолчала, не в силах признаться, сказать, что я ведь хотела его спасти, а он…

– Проклятия нет, маленький воин.

Меня подхватили и обняли, чтобы могла стоять. Вытерли слезы.

– Я уже говорил, что наш род проклясть невозможно. Но твое предсказание я запомнил. И все эти адовы годы я следил за тобой, ни на минуту не упуская из виду. Я знаю, что ты задумала, но пусть простит меня Темная Богиня, я оставлю тебя себе!

– Себе? – потрясенно спросила я и сбивчиво прошептала: – А как же… ты же говорил, что у тебя… и твоя сущность пантеры… Гэйлорд, я не хочу… не могу стать для тебя одной из… и очередной я тоже не могу…

– Отлично, – он прижал меня к себе еще крепче, – это как раз то, чего я хочу. Стань для меня единственной!

– Кхм… – послышался голос Ксаны.

Я перевела потрясенный взгляд с Гэйлорда на нее. Подруга накинула на себя шубку, взяла под руки двух наших знакомых дроу и нацелилась к выходу.

– Мальчики, здесь все понятно, а у нас дела! Мы с вами идем выбирать красивое платье!

Дроу взвыли, попытались вырваться. Но кто бы их отпустил?

– Жду вас на балу! – оглянувшись у самой двери таверны, подмигнула мне подруга. – Лалия, ты задолжала мне серьезный разговор. И прямо сейчас предупреждаю тебя: мы будем говорить с тобой о твоих тайных помыслах! Я хочу знать подробности!

Она и дроу ушли, а я посмотрела на лорда, на кинжал, который сжимала в руке, и…

– Я буду беречь твое сердце, Гэйлорд, – пообещала ему.

И когда он поцеловал меня, сдержала слово и отвела руку себе за спину, чтобы даже случайно не ранить его…

P.S.

Кстати говоря, и кинжал, и чаша пригодились этой же ночью. Едва часы отбили полночь и мне исполнилось восемнадцать, Гэйлорд налил в чашу вина и, сделав надрезы на наших ладонях, выдавил в него несколько капель нашей крови. А потом мы выпили напиток и…

И, в общем, я вышла замуж.

Через три дня, когда Гэйлорд смог успокоиться, а я унять стыдливость, мы съездили к родителям и сообщили о случившемся. Мама, как и я, расплакалась от счастья. А папа сказал, что рад, что бант пригодился и что так и быть, и раз уж я согласилась, мой муж – единственный кот, для которого двери этого дома всегда открыты.

Бедный папочка, ему, как и мне, еще только предстоит познакомиться с многочисленными родственниками Аликтона!

Но ничего, справимся, переживем.

Погостив у родных, мы успели вернуться на бал в академии, и я узнала, каково это танцевать с одним из лучших танцоров империи, который меня обожает. И которого я – да простит меня Темная Богиня! – просто боготворю.

P.P.S.

Ксана запала на одного из дроу. Бедняга еще трепыхается, но я знаю, я видела: у него нет ни единого шанса. Так что надо все-таки зайти к почтенному мастеру Рувусу и присмотреть подходящее платье…

Таша Танари
Ловушка для василиска

– Шанс! Это твой шанс, слышишь меня, влюбленное недоразумение? – с видом вышедшего на охоту вампира убеждала меня Айрана. – Я тебе дело говорю! Сколько можно по нему сохнуть? Пришла, увидела, сделала так, чтобы тебя победили.

Подруга запихала в рот сразу весь пончик и временно прекратила подстрекательскую деятельность. Я обвела взглядом практически всегда пустое в это время помещение таверны «Зуб дракона», вздохнула.

– Все ты со своим «Клео-лапонька, будь добренькой, выручай – дело жизни и смерти», – передразнила я Айру, пользуясь ее временной неспособностью возражать. – Дурацкая была идея подменить тебя. Подумаешь, прогул бы отработала на кухне, тоже мне трагедия.

Айрана сделала страшные глаза и торопливо сглотнула.

– Если бы только кухня! Он же зверь, он бы меня заставил в лаборатории самые вонючие зелья в порционные колбы разливать перед практикой или еще чего похуже выдумал.

Я поморщилась: магистр Вейсс, конечно, добрым нравом не отличался, но «зверь» – это перебор. Стало обидно за предмет обожания:

– Он просто не терпит безответственного отношения к учебе.

– Да кто спорит? Зато теперь у адептки Варлоу безупречная репутация и допуск к экзамену, – хихикнула вредина. Я с сомнением покачала головой:

– Ты уверена, что он не заметит подлога?

Она беспечно махнула рукой:

– Я ведь тоже на занятия ходила, просто нерегулярно. Да он ни на кого особо и не смотрит, сама знаешь, перекличку проведет и весь в лекцию погружается.

Я мечтательно закатила глаза, вспоминая восхитительный профиль магистра Вейсса и его чуть расфокусированный взгляд, когда он рассказывал истории создания рецептов проклятийных зелий. Подруга щелкнула пальцами у меня перед носом:

– Эй, спускайся с небес на землю. Если он тебе нужен, бери судьбу в руки и действуй.

– Кто я и кто он? – Я залпом допила чай и отставила чашку. – Его сам лорд-директор назначил, он тоже из ордена Бессмертных, и… я… вот, – выразительно показала на себя.

– Тьфу, – скривилась Айрана и поднялась: – Идем, а то опоздаем.

Мы шагнули на мостовую медленно просыпающегося Ардама.

– Слушай внимательно, последний раз объясняю, – подруга дернула меня за рукав плаща, в который я зябко куталась. По утрам все еще было свежо, несмотря на стремительно ворвавшуюся в Темную империю весну. – То, что ваш старичок Гардис слег с зеленой лихорадкой и магистра Вейсса назначили его подменять, – настоящая удача! Видишь, даже звезды тебе благоволят. Осталось лишь перестать изображать собственную тень и начать действовать.

– Как? – уточнила я, внимательно глядя под ноги.

– Не знаю, урони на него что-нибудь – завяжется непринужденный разговор, слово за слово, глядишь, а тебя уже ведут на свидание.

Я расхохоталась.

– Дурища ты, Айра, как есть. Это только ты «слово за слово» и сразу на свидание.

– И тебе пора начинать.

Мы уже подходили к воротам академии, как дорогу нам перебежал огромный черный кот. Сплюнув через плечо, мы задом наперед пересекли невидимую черту и продолжили путь.

– Может, проклясть? – нарушила воцарившуюся тишину подруга. – Говорят, нашего лорда-директора именно так и…

– Ты бы сплетни меньше собирала, – строго оборвала я. – Проси лучше Бездну, чтобы Вейсс наш маскарад не вычислил. Иначе обе будем мыть вонючие пробирки, и прощай допуск.

Айра фыркнула и задрала подбородок:

– Если до сих пор не раскусил, то теперь уже и не вспомнит. Артефакт Туманного Морока меня за всю жизнь еще ни разу не подводил. Он от бабушки остался, а та его у вампиров Приграничья за какие-то услуги выторговала. Страшная женщина была, ух!

– Ладно, пойду я, – сглотнула ком в горле.

Первым занятием стояла практика по «Снятию проклятий». Было страшно появляться перед любимым магистром под своим собственным именем и обликом.

– Не дрейфь, – напутствовала подруга, – я обязательно что-нибудь придумаю.

Я скривилась и побежала в учебный корпус. Еще не хватало опоздать и с первых же минут привлечь к себе внимание.

По дороге, конечно же, не обошлось без заминки – закон подлости в действии. На подходе к лестнице, ведущей в крыло с нужной аудиторией, ко мне прицепился Хныкс – младший дух-хранитель и по совместительству главный пессимист академии. Попасть в поле зрения вечно раздавленного необъяснимым горем страдальца приравнивалось к проклятию первого уровня – настолько он мог заморочить голову. Но я, к счастью, знала его не первый год и умела отбиться, не вызвав гнева мстительного, как и все духи, Хныкса. Он спикировал на меня и протяжно вздохнул:

– Нет в жизни счастья.

Ясно, прелюдия первая. Игнорировать ни в коем случае нельзя, ибо чревато. Нервно озираясь в поисках обходных путей, я осторожно заметила:

– Совершенно верно, уважаемый Хныкс, но вы же вроде как и не живете.

– И то правда, – опомнился дух и даже заклубился чуть более светлым облаком. Я облегченно вздохнула. Неужели обошлось и я отделаюсь малой кровью?

– У меня кот пропал, – разрушил мои робкие чаяния грустный хранитель. Это еще повезло – сразу перешел к сути дела: – Уж я его как любил, как ухаживал, а он… Шкура неблагодарная. – Прелюдия вторая.

– Наверняка он не сам убежал. – Я осторожно протиснулась вдоль перил и сделала пару шажочков в направлении к цели.

– Нет, наверняка сам! – взвизгнул Хныкс и громко высморкался в выдранный из чьей-то тетради лист. – Ужастик всегда отличался скотским нравом.

Лихорадочно соображая, что бы такого ответить, я заметила идущего по коридору магистра Вейсса. Он уже был наверху, и это значило, что попасть на занятие раньше преподавателя мне не удастся. Вот же ж пакость! Игарру Болотную хранителю в источник. Точно, нет в жизни счастья.

– Я видела сегодня какого-то кота у ворот академии, – ляпнула первое, что пришло на ум. Дух перестал преграждать мне путь и с любопытством уточнил:

– Черного, с маленькими крылышками?

Пользуясь удачей, я одним махом преодолела половину лестницы. Мимо, топая, как орда троллей, пробежали опаздывающие одногруппники.

– Да-да, именно такого и видела, он… э-э… выглядел очень несчастным.

– Несчастным – это хорошо, – повеселел Хныкс и окончательно побелел. – Уверен, его украли адепты для опытов, – следуя непонятной логике, заявил он.

– Скорее всего, – рассеянно подтвердила я, завершая бесконечный подъем, и только потом сообразила, о чем речь.

– Тебе что-то известно? – с подозрением наставил на меня призрачный палец младший дух.

– Если бы, – картинно всплеснула руками, – я бы вам тогда сразу все рассказала. Думаю, – обходя по дуге Хныкса, я уже видела заветную дверь, в которой ранее скрылся магистр, – вам стоит расспросить привратника. Кота же у ворот видели.

– Адептка Кирана, а ты соображаешь, – похвалил Хныкс и добавил: – Жаль, не доучишься. – Я опешила:

– Это еще почему?

– Все вы одинаковые. Лишь бы какого-нибудь лорда соблазнить, а потом и трупов не хорони, вам уже все нипочем.

– Ну, знаете! – Я всерьез обиделась. Хныкс пакостно захихикал:

– Шучу, иногда вдруг веселье накатывает. Убьют тебя раньше, чем замуж выйдешь, вот и не доучишься. Не расстраивайся, все там будем. Все тлен, выхода нет, скоро… О! – От его неожиданного вопля я подпрыгнула. – Ты-то мне и нужен.

Хныкс утратил ко мне интерес и метнулся к пробегающему по первому этажу гоблину-привратнику. Фух, отстал! И я молодец – нашла, кого слушать. Когда это Хныкс чего хорошее посулил? Опомнилась и побежала в аудиторию, чтобы заскочить в нее одновременно с разразившимся громкой трелью звонком.

– Адептка… хм?

– Кирана, – пискнула я, глядя в темно-синие глаза магистра Вейсса. – Темнейших вам.

– Опаздываете, адептка Кирана, – сухо обронил он. – Садитесь и в следующий раз точнее рассчитывайте свое время. – На поднявшиеся шепотки добавил: – Всех касается.

Тенью шмыгнула на свободное место и попыталась слиться с обстановкой. Эпическое в моих личных масштабах знакомство состоялось, увы, не самым приятным образом. Радовало одно: преподаватель меня не узнал, а значит, артефакт Айраны действительно хорошо маскирует и внешность, и ауру.

Тем временем магистр Вейсс пристроился на краешке преподавательского стола, скрестил ноги и задумчиво обвел взглядом аудиторию. Мы ждали. Смотрели на него, как выводок крольчат на сытого удава, и не знали – всем на этот раз повезет или нет. Несмотря на расслабленную позу, магистр вызывал опасения на уровне интуиции. От него словно бы расходились во все стороны незаметные обычному глазу волны пока ласковой Тьмы. Пока. Ровно до момента, как он не решит использовать ее в ином качестве. Я уже сталкивалась с подобным воздействием лорда Вейсса и знала – он исследует общее энергетическое поле группы, порождаемое излучениями наших аур. Ничего страшного, просто знакомится с подопечными, но все равно непроизвольно втянула голову в плечи.

– Итак, – приятный баритон преподавателя вывел нас из оцепенения, – как вы уже знаете, магистр Гардис заболел и временно не будет посещать занятия. Можете смело обращаться ко мне с любыми вопросами по предмету. Помогу, объясню.

Он чуть изогнул губы, намечая улыбку, однако его глаза по-прежнему оставались пронзительно-холодными.

– Представлюсь. Лорд Лертран Вейсс, магистр Искусства Боли.

По рядам адептов пошла рябь и тихий обмен впечатлениями. К моему уху склонилась Ирма Скроул и с благоговением прошептала:

– Говорят, он состоит в ордене Бессмертных и до перевода в академию работал в службе безопасности империи.

Я закатила глаза. И так очевидно, что у полуоборотня-василиска не может быть такого темного цвета глаз от природы. Естественно, он из Бессмертных – это единственное логичное объяснение. Не опознать же в нем полуоборотня вообще нереально, слепотой вампирша вроде бы до сегодняшнего дня не страдала. Соседка по парте продолжила:

– Еще я слышала, он проводил совместные рейды с имперскими гончими в подразделении Полуночных Теней.

Она что, досье на него собирала? Я не удержалась и фыркнула, о чем мгновенно пожалела, так как в наступившей тишине сие прозвучало довольно заметно. В ту же секунду магистр Вейсс наградил меня очень внимательным взглядом. Вот же… свет! Хотелось опустить глаза в пол, только с василиском такой прием не работает. Пришлось честно выдержать невербальный контакт с объектом обожания, пытка длилась недолго, едва ли кто-то, кроме нас, что-либо заметил, но мне она показалась вечностью. И чего, спрашивается, его так во мне заинтересовало? Бездна.

– Есть ли у вас вопросы? – хищно улыбнулся магистр Вейсс.

Все разом подобрались. Вопросы, может, и имелись, но озвучить их никто не решился.

– Отлично, – кивнул своим мыслям магистр, развернулся и взял палочку для начертания символов на доске. – Тогда записывайте: «Первичные и вторичные признаки проклятий узкой направленности у различных рас».

Мы послушно раскрыли тетради и обратились в слух. Хоть я уже не раз присутствовала на занятиях магистра Вейсса, сегодня не покидало ощущение, что все идет как-то иначе. Будто без поддержки артефакта Туманного Морока я осталась беззащитна и вся как на ладони у магистра. Нет, он не смотрел на меня больше и вообще не обращал ни на кого особого внимания, по обыкновению чаще устремляя взор за окно, нежели на нас, но я чувствовала его невысказанный интерес. Или, может, просто воображение расшалилось, растревоженное знанием о собственных темных делишках?

Почти всю лекцию я промаялась как на иголках, вполуха слушая магистра и думая о своем. Впрочем, это не помешало исправно законспектировать новую информацию – выучу позже. И только звучный низкий голос полуорка Гайрана, нашего старосты, вывел меня из состояния «ушел в себя, вернусь не скоро»:

– Как отличить фантомные проклятия третьего уровня от проклятий стихийного действия шестого уровня, если в обоих случаях нельзя выявить причинно-следственные связи между их действием на проклятого и смыслом, вложенным проклинающим?

– Хороший вопрос, – похвалил магистр и окинул нас веселым взглядом. Стоило бы уже тогда насторожиться, увы, блажен, кто не ведает. – Фантомные проклятия, как вы знаете, нестабильны, обратимы и действуют ограниченное время. Неважно, успеет проклятый пострадать или нет, оно развеется, не оставляя следов. Стихийное проклятие схоже по структуре кристаллов, так же непредсказуемо, но должного результата проклинающий добьется в любом случае.

Магистр Вейсс подмигнул, причем исключительно мне. Сразу почувствовала себя крайне неловко и, судя по ощущениям, позорно покраснела.

– Вот только эффект может быть ну очень неожиданный даже для самого проклинающего.

Магистр переплел в замок красивые ухоженные пальцы, улыбнулся шире и произнес:

– Артаэно катташи аль эраон.

Мы и понять ничего не успели, только вдруг по позвоночнику холодок пробежал, и на душе стало подозрительно неспокойно. Ой, не к добру магистр так радостно улыбается, не к добру. Он же невозмутимо продолжил:

– У вас в группе есть все представители с примесью крови пройденных сегодня рас, заклинание подобия будет действовать ровно трое суток. То есть в течение этого времени вы испытаете те прелести, которые бы получили, вздумай я вас действительно проклясть, но с сильно сниженным коэффициентом деструкции. – Не знаю, как остальные, а я напряглась еще сильнее.

Магистр перестал веселиться и достал из ящика стола черную шкатулку, открыл ее и в два неуловимых пасса отправил в полет горстку разноцветных шариков. Они зависли перед нами, бледными и обалдевающими от стремительного развития событий. Один шарик – один адепт. Я сглотнула, зажимая в ладошке сапфировый, цвета глаз моего обожаемого магистра, шарик. По телу прошлась ласковая, чуть щекочущая волна удовольствия. Неожиданно.

– Берите-берите, не стесняйтесь, – подбодрил преподаватель, снова весело разглядывая нашу группу. – Домашнее задание: определить, какой вид псевдопроклятия заключен в вашем персональном носителе.

Мы, не сговариваясь, злобно посмотрели на удрученного старосту – не мог помолчать? Он робко проблеял:

– Но вы не ответили на вопрос. Как их отличить?

Лично я подумала о том же самом. Задавайте вопросы, говорил он, помогу, чем смогу, говорил он… Угу, и сразу проклял, пусть и не по-настоящему. Очень стимулирует.

– Поверьте, адепт Гайран, – продемонстрировал превосходную память магистр, – ощутив на себе действие наложенной иллюзии проклятия, вы сами ответите на свой вопрос, а заодно отлично усвоите их разницу. И спустя годы с одного взгляда отличите фантомное от стихийного.

Оптимистично – нет слов, нам уже начинать радоваться свалившемуся счастью? Переглянулась с одногруппниками: похоже, думали мы сейчас примерно одинаково. Магистр довольно прищурился и начертил в воздухе вспыхнувший алым символ. Я шумно выдохнула, отлично представляя, что за этим последует. Вновь моя несдержанность стоила мне внимательного взгляда магистра Вейсса. Великая Бездна, когда уже звонок?

Взметнулось черное пламя, и из него вышел лорд Рашшас, начальник Ардамского отделения Ночных стражей и по совместительству мой дядя. Я понятия не имела, что он дружен с магистром Вейссом, да еще настолько, что тот может так запросто его вызвать. И уж тем более мне это не понравилось в свете наличия нежных чувств к обозначенному магистру.

Двенадцать пар глаз жадно следили за разворачивающимися событиями. С тех пор как некогда захудалая Академия Проклятий получила новый статус и стала престижнейшим местом обучения, здесь часто появлялись выдающиеся личности, известные всей империи. Поэтому никого не удивило эффектное появление главы Ночной стражи. Чернильные всполохи огня опали, его гул стих, и в воцарившейся тишине прозвучал недовольный голос:

– Вейсс, ты бы совесть-то поимел!

Восхитительно притягательный инкуб – будто они бывают другими – отряхнул несуществующие пылинки с рукава пестрого халата, перекинул через плечо длинные зеленые волосы и пробурчал, заталкивая глубже в карман провокационно выглядывающий предмет, несомненно, женского гардероба:

– Я как бы днем обычно… О! Как интересно… – Лорд Рашшас мигом перестал возмущаться и засиял, словно ему гарем красоток из Светлых земель для экспериментов подарили. – И что тут у нас? – Обвел хищным взглядом присутствующих, не задерживаясь, мазанул по мне, подытожил: – Недурно.

– Да. У нас группа псевдопроклятых – фантомы и стихийные. И все это великолепие скоро выйдет на улицы Ардама. Предупреди ребят обеих смен, что это всего лишь часть учебного процесса, пусть внимания не обращают, если заметят наших адептов в эпицентре событий.