Текст книги "Адептка (сборник)"

Лорд шагнул в сторону, пропуская меня вглубь. И я зашла… в жилище дракона – хранителя огневодки. Тут была и коллекционная имперская в причудливых бутылках, и привозная, в таком узнаваемом гномьем стекле или грубоватых тролльих бурдюках. Была и самая обыкновенная, вроде той, с которой директор коротал вчерашний вечер до того, как его испортила я.

– Впечатляющая коллекция, – произнесла я, не удержавшись от комментария. Уж очень этот шкаф бросался в глаза – словно бы его специально поставили.

– Не ожидали? – выгнул бровь лорд Толль.

– Не ожидала, что у нее есть шансы сохраниться в нетронутом состоянии. Если, конечно, вы ее не каждый день обновляете.

– Я не каждый день пью, госпожа Меллианес.

– Только по особым случаям, я уверена. Вина? – наконец улыбнулась я, доставая из сумочки бутылку «мужского» варианта вина доверия.

– Нет, спасибо, – отказался магистр Тайного Искусства. – Достаточно и того, что вы им споили мою невесту до состояния неконтролируемого словоизвержения, госпожа мешающая судьбам. А форма моей академии вам все-таки бы изумительно подошла. – Он словно бы напоказ окинул меня долгим внимательным взглядом. – Правда.

Я передернула плечами, все больше и больше ощущая себя не в своей тарелке. Может, и не стоило врываться в покои лорда ночью. Может, и вовсе не стоило браться за этот заказ. «Может» было очень много, а молчание затягивалось.

– Может, все-таки вина? – повторила я. Мне было бы легче, если бы он не вспомнил потом этого разговора, учитывая, какую деликатную тему я собиралась затронуть.

– Послушайте, госпожа Меллианес, – забирая у меня бутыль, произнес Нордвин Толль. – Я прекрасно осведомлен и о свойствах вашего вина, и о методах вашей работы. Но, как я уже сказал, мне не нужен результат. Мне нужно его отсутствие. И было бы хорошо, если бы мы с вами друг друга понимали.

– Лорд Толль, – как можно мягче произнесла я. – Вам нечего стыдиться. Поверьте, в этом нет ничего страшного. У меня были клиенты с… необычными пристрастиями, но сейчас у них всех очень счастливые и гармоничные семьи, которые с радостью принимают в первых домах империи. Такое… поведение часто встречается среди бывших военных, и я прекрасно это понимаю. Долгие походы, отсутствие женщин…

Темные глаза лорда как-то угрожающе блеснули.

– Что вы пытаетесь сказать, Этериэль? – подходя ближе, произнес он.

Измеритель, по привычке сжатый в ладони, вдруг стал невыносимо горячим.

– Вы могли просто сказать мне, – поспешно произнесла я, пятясь от темного. – В этом нет ничего такого… Я бы просто знала, на кого направлены ваши чувства, и не тратила время, пытаясь угадать, что не так с вашей очаровательной невестой.

Стена как-то очень некстати оказалась за спиной, отрезая дальнейшие пути к отступлению, а магистр, казалось, и не собирался останавливаться.

Я вытянула вперед руку с сияющим измерителем:

– Вот! Скажите, о ком вы сейчас подумали? О том, с кем не раз делили палатку в долгих походах против человеческих магов? О вашем…

– Нет, – осторожно согнув мою вытянутую руку, лорд подошел почти вплотную. Медленно наклонился к моему лицу. Я невольно замерла, не смея шевельнуться, словно бы магистр был опасным диким зверем, а неосторожное движение могло бы спровоцировать его. – Я подумал о том, как меня раздражают ваши обвинения, госпожа, перепутавшая судьбы.

– Измеритель не реагирует на раздражение, лорд Толль. – Внутреннее напряжение, вызванное его близостью, грозило разодрать меня в клочья, но я изо всех сил пыталась сохранить невозмутимость. – Только на страсть.

Лорд коснулся рукой моих волос – легко, почти невесомо.

– Меня не интересуют мужчины, Тери. Не заставляйте меня это доказывать, – негромко произнес он и вдруг подался ближе.

Я зажмурилась, чувствуя его теплое дыхание на своих губах. Невольно гадая – почему же он не пьян, но позволяет себе такое…

– Не стоит верить досужим сплетням, – посоветовал магистр Тайного Искусства. – Напишите, что наш брак с леди Оусвери никак не может быть заключен, потому что ни о какой страсти в нем не идет и речи. Лорд Оусвери без ума от своей дочери и не захочет ей такой… несчастливой судьбы. Прошу вас, Этериэль.

– Почему вы не можете просто разорвать помолвку? – кожей почувствовав, что лорд отдалился, я рискнула открыть глаза. Нордвин Толль оказался на удивление далеко – у самого шкафа с коллекционной огневодкой. Как будто и не подходил, не наклонялся так близко. Как будто и не было ничего, и измеритель в руке не сиял.

Будто бы просто показалось.

– Я проиграл в карты, госпожа Меллианес, – устало вздохнул он. – Вы же знаете, карточный долг – священен.

– Нет, – медленно произнесла я. – Нет, лорд Толль, я не знаю, как можно играть в карты на собственное счастье. Простите, но мне этого не понять.

– Да? – усмехнулся магистр, открывая шкаф. Провел кончиками пальцев по ряду ровно стоящих бутылей, и я невольно вздрогнула, вспомнив прикосновение к моим волосам. Невесомое, легкое – но оставившее после себя ощущение какой-то немного болезненной пустоты. – А то, что вы проклинаете счастьем, вас не смущает?

– Это не проклятие, – привычно возразила я. – Это…

– Это естественные чувства? – хмыкнул он. – У меня нет чувств, госпожа путающая судьбы. Я старый солдат, коротающий бессонные ночи за бокалом… нет, впрочем, за стаканом, – поправился он, доставая бутыль огневодки. – Выпьете, раз уж пришли разделить со мной эту ночь?

– Нет, благодарю, – качнула головой я. – И я пришла не для того, чтобы разделить с вами ночь, лорд Толль, мне просто нужно было уточнить…

– Вы пьете только вино, госпожа Меллианес? – вновь оборвал меня магистр Тайного Искусства. – И только днем? – Ошеломленная бесцеремонностью его вопроса, я молча смотрела на него. – Скажите, Этериэль, – цепкий взгляд лорда, казалось, проникал под кожу, – как же так получается, что ваше проклятое вино не действует на вас? У вас выработался иммунитет или, может быть, в лифе вашего очаровательного платья, которое, к слову, отлично подчеркивает… – темный сделал многозначительную паузу, одарив меня очень выразительным взглядом, – прячется флакончик с противоядием?

– Я не могу отвечать на такие вопросы, – как можно более ровно произнесла я. – Поверьте, вино связующих судьбы совершенно безвредно.

– Неужели вы смутились? – усмехнулся лорд. – А казались такой бесчувственной, Тери, совсем как я. – Он убрал бутыль в шкаф и вновь развернулся ко мне. – Скажите, вот вы правда верите, что старый солдат, которому ночные кошмары не дают спать, будет хорошей парой для юной девушки?

– Вы не так уж стары, лорд Толль, – возразила я. – Вовсе нет.

– Да? – насмешливо выгнул бровь магистр Тайного Искусства. – А как же кошмары, госпожа Меллианес? Как же огневодка? Как же эти долгие бессонные ночи, которые я провожу в дурном настроении, с которым вам уже довелось познакомиться? Скажите, Этериэль, вот вы бы согласились их со мной разделять?

Он смотрел прямо на меня, в упор, пристально, почти даже не моргая, и что-то в его взгляде неуловимо нашептывало, что ответ для него крайне важен. Бесчувственность спадала с него как маска, обнажая истинного Нордвина Толля – того, который пугал меня до нервной дрожи.

– Вам просто не хватает счастья, – негромко ответила я. Беспокойство, не отпускавшее меня с самой первой нашей встречи, казалось, достигло своего пика. Глубоко вдохнув в отчаянной попытке успокоиться, я продолжила: – Вы и сами не заметите, как станете другим. Счастливый брак меняет, лорд Толль. Кошмары отступают, поверьте. Позвольте мне сделать свою работу и подарить вам счастье. Найти и подарить.

* * *

– Бордель? – саркастично вопросил лорд Нордвин Толль. – В хороших же местах вы ищете счастье, госпожа пугающая судьбы.

– Связующая, – привычно поправила я. – Связующая судьбы, лорд Толль. И, смею вам напомнить, вы обещали пойти мне навстречу.

– Обещал, – согласился темный, делая ко мне шаг. – Но тем не менее ваши методы не перестают меня поражать, госпожа Меллианес. Признаться, на мой взгляд, в подобном заведении проще обзавестись болезнью интимного характера, чем раскрыть секрет счастливой семейной жизни.

– Чувства, – с нажимом возразила я, – непредсказуемы.

Столичный «Дом особых девушек» привычно сладко пах духами и пудрой. В полумраке, нарушаемом лишь чуть подрагивающим пламенем магических светильников, дамы полусвета принимали гостей. Мадам, изящная белокурая эльфийка-полукровка в легком струящемся платье цвета топленого молока, окинула меня быстрым взглядом, а вот магистра Тайного Искусства одарила призывной улыбкой.

К моему удивлению, лорд Толль улыбнулся в ответ.

– Рад встрече, госпожа Фионэль.

И куда только делись едкие нотки из его голоса? Магистр поймал тонкую руку полуэльфийки, легко коснулся губами.

– В моем заведении вы всегда желанный гость, Нордвин, – сладко пропела мадам Фионэль. – Согреть вина? Подготовить для вас отдельный кабинет?

Во рту отчего-то вдруг стало горько. Я сглотнула, злясь на себя и этого таинственного лорда, который не мог просто признаться, что предпочитает девушек легкого поведения.

Полуэльфийка, впрочем, и правда была очаровательна. Ей досталось лучшее, что можно было взять от обитателей лесов – воздушная стройность, насыщенный цвет глаз, длинные, чуть трепещущие ресницы. Даже полные губы, для эльфов нехарактерные, ее вовсе не портили, а, напротив, придавали особый шарм.

– Мы бы хотели познакомиться с девушками, мадам Фионэль, – негромко произнесла я. – Не могли бы вы собрать их для нас?

– Разумеется, госпожа связующая судьбы, – тут же согласилась полуэльфийка. Смотрела она, впрочем, на лорда Толля.

Тот возражать не стал, лишь проводил ее долгим взглядом.

Я торопливо достала измеритель, направив его вслед удаляющейся мадам. Несколько тусклых кристалликов неохотно осыпались в нижнюю часть сосуда.

– Не может быть! – Мое разочарование было так сильно, что его не получилось удержать внутри. – Я же видела, как вы на нее смотрели!

– На кого? – лорд Толль повернулся ко мне. И снова эта мрачноватая издевка в его голосе, которой не было, когда он обращался к полуэльфийке. И насмешка на губах, и такой знакомый нехороший блеск в глазах…

– На мадам Фионэль. – Магистр хмыкнул. – Она очень хорошенькая, – поспешно добавила я, сама не понимая, зачем пытаюсь оправдать его выбор… возможный выбор.

Смутное сожаление шевельнулось где-то в глубине души – ведь если бы лорд испытывал чувства к полуэльфийке, я могла бы просто закрыть заказ прямо сегодня, прямо сейчас. И никогда больше не чувствовать себя так… незнакомо, непонятно, непрофессионально.

Взгляд магистра лениво скользнул по моему лицу.

– Правда?.. – протянул он. – Еще чуть-чуть, и мне начнет казаться, что вы, Тери, ревнуете.

– Я просто делаю свою работу, лорд Толль, – отрезала я. Измеритель в руке трепыхнулся – чуть-чуть, слабо. – Ищу ваши потерянные чувства.

* * *

– Быть такого не может, – повторила я, глядя на тусклый, безжизненный измеритель. – Нет, так просто не бывает.

– Древние артефакты не лгут, – скучающим тоном протянул лорд Толль. – Не расстраивайтесь вы так, госпожа спутавшая судьбы. Сейчас я прикажу подать вина в отдельный кабинет, и мы с вами поговорим… о будущем, – после многозначительной паузы добавил он.

– Что ж не огневодки? – буркнула я. – Тролльего розлива. Чтобы уж сразу и наверняка. И говорить не придется.

Лорд в ответ только фыркнул.

Глядя на девушек, я никак не могла уложить в голову полное отсутствие у магистра Нордвина Толля хоть какой-то реакции.

Заведение мадам Фионэль выручало меня всегда. Мадам сумела собрать под своей крышей девушек на любой вкус – от утонченно-изящных, как настоящие леди, до простеньких, способных напомнить о подруге юности, оставленной где-то далеко в провинции. Были и остроухие эльфийки, и приземистые гномки, и грубоватые троллихи, и самые разные полукровки. И глаза клиентов почти всегда загорались – той слабой, легкой искрой узнавания, когда в одной из дам полусвета они угадывали вдруг черты так тщательно оберегаемого в душе образа истинной, но, увы, недосягаемой возлюбленной.

И только лорд Толль оставался совершенно бесстрастен.

– Неужели никто из них вам никого не напоминает? – почти жалобно протянула я. – Ну посмотрите внимательнее, может, вспомните кого?

– Кого я, по-вашему, должен вспомнить, госпожа Меллианес? Хотя… – он хищно прищурился, а измеритель, зажатый в моей ладони, слабо шевельнулся, – вон та, темненькая, на вас похожа. Только эльфийской крови в ней больше. У вас сколько, четверть? Или и того меньше? – Лорд повернулся ко мне, впился пристальным, до дрожи пробирающим взглядом. – А магии у нее нет. Такой, как у вас, уж точно. Маг человеческих королевств постарался, я прав? Зато волосы похожи. – Он протянул руку и осторожно коснулся пряди моих волос, пропустил между пальцами. – Ваши, правда, мягче. И глаза у вас необыкновенные, желтые.

Лиловый свет, вдруг ярко засиявший в моей ладони, вспорол полумрак, заставляя прикрыть враз заболевшие глаза.

– Чего вы хотели, Этериэль? – уже жестче продолжил лорд. – Что я, как мальчишка, впервые оказавшийся в доме терпимости, вдруг воспылаю страстью ко всей этой продажной красоте? Правда? Поверьте, моя дорогая, чувств в борделе я не терял.

Теплые пальцы коснулись моей щеки.

Распахнув глаза, я увидела, как поспешно покидают залу девушки, отпущенные лордом. И его лицо, снова слишком близко к моему. Сердце кольнуло – предательски, неправильно кольнуло.

– Ну, вы тут явно не впервые, – словно со стороны услышала я свой голос. – Раз мадам Фионэль вам знакома.

– У меня работа такая, Тери, – неожиданно мягко произнес лорд. – Сами знаете, сколько первых лиц империи забегает сюда пропустить стаканчик, – а пальцы все так же отстраненно-нежно поглаживали мою кожу. – Работа, Тери, – задумчиво повторил Нордвин Толль. – Всего лишь работа. Вы, наверное, могли бы меня понять. Вам ведь тоже на многое приходится идти ради работы, да? Пить не пьянея. Выслушивать сокровенные признания других, тщательно скрывая собственные чувства… – Я напряглась, и, словно бы ощутив это, магистр Тайного Искусства уже совершенно иным тоном спросил: – Так что, сколько в вас эльфийской крови?

– Мама была полукровкой, – отстраняясь, ответила я. – Наполовину светлая, но родилась в империи.

Лорд Толль кивнул, убирая руку от моего лица. Измеритель погас.

– Ну, раз ваш эксперимент с треском провалился, госпожа искажающая судьбы, давайте и правда выпьем вина. Фионэль держит пару отменных бутылочек специально для меня. Вам понравится, обещаю. И уж от этого-то вина наутро ничего не будет забыто.

* * *

– Вы реагируете на меня, – устало опускаясь в мягкое кресло в отдельном кабинете на втором этаже «Дома особых девушек», заключила я. – Вы способны испытывать чувства, что бы вы ни говорили. Но почему-то реагируете только на меня. И не надо говорить про злость.

– Даже если это так, – улыбнулся лорд Толль, разливая вино по бокалам, – ваша профессиональная этика не позволит вам что-либо с этим сделать. Вы же не дама полусвета, госпожа путающая судьбы. Не самой же вам зажигать во мне огонь страсти?

Я мрачно покосилась на него в ответ.

– Вы словно бы специально, лорд Толль, загнали меня в тупик. – Пригубила вино, приятно-терпкое на языке. – Я должна вам кого-то напоминать. Но вы ведь никогда не признаетесь кого.

– А что, – сверкнул белыми зубами лорд-директор Императорской Академии Тайного Искусства, – мысли о том, что мне нравитесь именно вы, вы не допускаете? Вдруг только с вами я жажду предаться порочной страсти? Пишите письмо, Тери. Иногда надо уметь проигрывать.

– Иногда надо не вступать в игру, магистр. Не проиграли бы вы в карты, не пытались бы сейчас всеми силами отделаться от меня.

– Я пытаюсь отделаться от брака с леди Оусвери, – возразил он. – А вот ваше общество мне очень даже нравится. Приятно, знаете ли, пить вино наедине с красивой женщиной. Даже если иногда начинает казаться, что, несмотря на все разговоры о любви и страсти, она сама совершенно бесчувственна.

– Вы сейчас играете, и я не могу понять во что. – Вино, несмотря на обманчивую легкость, пьянило. Я поймала себя на том, что как завороженная смотрю на лорда Толля, не решаясь отвести взгляд.

И тут же в легком дурмане, накрывшим мягким облаком, молнией мелькнула пугающая мысль.

Нордвин Толль к вину даже не притронулся.

– Раскроем карты, Этериэль. – Он поднялся на ноги одним легким, текучим движением. Наклонился ко мне, почти касаясь волос: – Давайте играть в открытую. Почему вам, именно вам так важно выполнить этот заказ? Смотрите на меня.

Я подняла к нему лицо, не в силах противиться приказу, прозвучавшему в его голосе. Горечь обиды жгла язык, щедро приправленная досадой на собственную глупость. С чего я взяла, что лорд-директор Императорской Академии Тайного Искусства просто всегда пьет? Почему не обратила внимания ни на один из тревожных знаков?

– Вы что-то подмешали мне, лорд Толль. – Сознавать это было тяжело и тошно. Расслабиться, выдохнуть – только чтобы попасться снова, без малейшего шанса вырваться. – Сыворотку правды, осмелюсь предположить?

– Почему вам так важно выполнить этот заказ, Тери? – с нажимом повторил он. – Отвечайте.

– Уж явно не потому, что я мечтаю предаться с вами порочной страсти! Только не так! – Непрошеные слезы навернулись на глаза. Сыворотка ослабляла контроль, лишала воли. Как многое, оказывается, было заперто внутри, скрыто даже от самой меня. – Мне очень нужно выполнить этот заказ, хотя вам, наверное, не понять. Деньги, знаете ли, не из воздуха появляются. У меня четверо сестер, которым нужно приданое, чтобы их жизнь сложилась как-то иначе, чем моя. Чтобы они никогда… И не только приданое. Есть, представьте себе, тоже надо. И крышу над головой иметь. И…

– Значит, дело в деньгах? Сколько вам обещали за этот заказ? – прервал он. – Что вы получите, прокляв меня страстью к леди Оусвери?

– Это не проклятие, – слабо возразила я.

– Это благословение? – саркастично осведомился лорд. – Хорошо, сколько вам платят за ваше благословение?

Я беспомощно смотрела на него, взглядом пытаясь передать всю бурлящую внутри обиду и злость.

– Я не должна раскрывать имен заказчиков. Не должна раскрывать подробностей. Я не имею права говорить, – негромко, медленно, почти нараспев произнесла я. Почти как заклинание – в отчаянной надежде, что оно сработает, поймает внутри рвущиеся наружу слова правды. Мне так хотелось рассказать лорду Толлю все. – Я не должна раскрывать имен заказчиков. Не должна…

Хватка магического дурмана чуть-чуть ослабла, и я поспешно поднялась на ноги, стремясь оказаться как можно дальше от темного лорда.

Руки Нордвина Толля обвили мою талию, удерживая и не отпуская.

– Просто назовите сумму, Тери, – гораздо мягче попросил он. – Если дело только в деньгах, давайте договоримся.

– Отпустите, – сквозь зубы выдавила я. – Вы омерзительны.

– Правда? – Но руки на талии разжались, возвращая мне свободу. – И чем же я вам так неприятен?

– Ваши методы отвратительны.

– Могу сказать то же о ваших. Вы хоть понимаете, что творите, Этериэль? Рушите судьбы не предназначенных друг для друга людей ради политической выгоды заказчика.

– Они счастливы, лорд Толль! – мой голос дрогнул. – Спросите тех, кого вы так поспешно назвали неподходящими друг для друга. Спросите вашего брата и его очаровательную жену. Кому, как не вам, знать об их счастье?

– Конечно, – хмыкнул в ответ магистр Тайного Искусства. – Только кто из тех, кого вы запутали проклятием, сможет сказать – счастлив ли он? А самое печальное то, что вы действительно верите в это обещанное всем неземное счастье. Хотя вы, Тери, просто пешка в чужой игре.

– Мне кажется, мы не в тех отношениях, чтобы называть друг друга по имени, лорд Толль. Не вижу смысла продолжать этот разговор. Темного вам вечера, – попрощалась я.

Дверь не поддалась. Я толкнула сильнее, дернула – безуспешно.

Кожей ощутила близость лорда-директора.

– Не надо убегать, Тери, – сильные руки легко опустились мне на плечи. – В таком состоянии вы слишком уязвимы. Подождите, пока закончится действие сыворотки. Это не так долго, уверяю вас. Мы просто поговорим.

И было что-то в том, как он прижался к моей спине, что-то в голосе и неправильной нежности этого прикосновения, что словно бы нашептывало мне – просто не будет.

Это никогда не бывает просто.

* * *

Пробуждение было не лучшим. Болела голова – той противной, ноющей болью, которая бывает, когда случайно переберешь накануне вина. Те связующие судьбы, которые только начинают карьеру, частенько с этим сталкиваются, и я исключением не стала. Поначалу не раз случалось, что, пытаясь разговорить клиента, воспользовавшись вином доверия, я слишком много выпивала сама. Но это было очень давно.

Сейчас эта утренняя головная боль, навалившаяся, лишь только я открыла глаза, встревожила меня не на шутку. И неприятная пустота в памяти там, где должны были быть воспоминания о вчерашнем вечере, только добавила тревог. А еще я лежала в незнакомой кровати, с расстегнутым платьем и без чулок…

– Не вставайте пока, – донесся до меня пугающе знакомый голос.

Магистр Тайного Искусства, лорд Нордвин Толль! Это узнавание дрожью пронзило до самых кончиков пальцев. Я поспешно села, придерживая платье, чтобы не разошлось.

В спальне лорда было сумеречно – дневной свет едва-едва пробивался сквозь неплотно задернутые шторы. Но даже этого хватило, чтобы глаза неприятно защипало.

– Я же сказал – не вставайте пока. – Скрипнула дверь, и голос лорда прозвучал уже ближе: – Почему вы так упрямы, госпожа Меллианес?

– А что я делаю в вашей постели, лорд Толль?

Короткий смешок был мне ответом.

– Решайте сами, госпожа путающая судьбы, – прохладная ладонь легла на мой лоб, вытягивая боль. – Досадный побочный эффект новой сыворотки, – объяснил лорд. – К счастью, его легко снять. Правда, приходится работать руками.

Я открыла глаза, чтобы увидеть, как он ко мне близко. Прерывисто вздохнув, вдруг вспомнила сладкий запах духов и пудры, шелест платьев девушек полусвета. Вчера мы были в заведении мадам Фионэль, и я…

– Вы что-то подмешали в вино! – обвинение звенело в моем голосе. – Вы опоили меня, чтобы выведать все мои секреты, лорд Толль!

К моему удивлению, он улыбнулся.

– Да, госпожа Меллианес. И должен заметить, был крайне удивлен обнаружить на вас магический блок. Полагаю, вы не можете сказать, обычная ли это практика для представительниц вашей профессии.

– Деликатность в нашем деле – главное, – парировала я. – Признайтесь, ведь вам не хотелось бы, чтобы при дворе узнали, в каком заведении для вас всегда готов отдельный кабинет? А так вы всегда можете быть уверенным, что все произошедшее останется только между нами и не омрачит вашу семейную жизнь. Для этого и нужен… как вы сказали? – магический блок.

– Мнение двора меня мало волнует, – хрипло ответил магистр Тайного Искусства.

Я бросила на него быстрый взгляд – на потемневшие глаза, устремленные вниз, на мое расстегнутое платье. И не нужен был измеритель, чтобы этот взгляд прочитать.

– Нравится? – спросила, вздернув подбородок.

Лорд вздрогнул, словно бы я влепила ему пощечину.

– Прошу прощения, Этериэль. – Он отошел на несколько шагов, к задернутым шторам. – Я расстегнул вам платье, чтобы было легче дышать.

– А за вчерашний вечер извиниться не хотите? – застегивая платье, осведомилась я. – За допрос, за сыворотку правды? За… ее последствия, – вспомнив жуткую головную боль и сковывающую тело слабость, добавила я. – И за все эти пустые слова – «как приятно пить вино с красивой женщиной»?

Лорд обернулся:

– Это действительно было приятно. – И было что-то в его взгляде, устремленном на меня, чего я при всем своем разнообразном опыте работы связующей судьбы никак не могла понять. – Поверьте… – Мгновение он молчал, разглядывая меня. – Позвольте мне загладить свою вину перед вами. Не откажитесь позавтракать со мной. Я надеюсь, нам удастся обсудить…

– Что? – оборвала я, раздумывая, будет ли мое бегство сейчас уж очень поспешным. После всего произошедшего одна только мысль о завтраке наедине с Нордвином Толлем пугала. Нет, я точно знала, что ничего между нами не было, но положение выходило двусмысленное. – Очередная ваша попытка шантажом заставить меня не выполнить контракт?

– Нет, – усмехнулся лорд. – Я хочу вам помочь, Тери. Поверьте, теперь я понимаю, сколь многое в вашем случае стоит на кону. Но… вы же умная женщина, Этериэль. Неужели вам никогда не хотелось иной судьбы не только для ваших сестер, но и для самой себя? Скажите честно, вы счастливы?

Я замерла. От слова «счастье» как-то так неприятно, незнакомо кольнуло в груди. Подняла глаза на магистра Тайного Искусства. Лорд Нордвин Толль ждал ответа.

Слабо, еле заметно я качнула головой.

– Давайте поговорим, Тери, – мягко повторил лорд. – Мне есть что вам предложить.

* * *

Закат раскрашивал небо кроваво-красным, и от одного взгляда на тяжелую дубовую дверь, порог которой мне предстояло переступить, в душе всколыхнулось что-то темное, злое и вязкое.

А вслед за ним накатило привычное безразличие. И страх.

Отчего-то рядом с Нордвином Толлем мне начало казаться, что свобода может быть совсем рядом, реальная, настоящая свобода, и надо только сделать крошечный шаг ей навстречу, вырваться, оказаться как можно дальше от пронзительных взглядов и горячих рук магистра Тайного Искусства.

Иллюзия, всего лишь иллюзия.

Ждала меня вовсе не свобода. Ждала привычная жизнь. И волнение, нетерпение, предвкушение – все эти полузабытые и отчего-то такие неправильные чувства, которые будил во мне лорд Толль, погасли, словно бы поглощенные цепким нематериальным холодом, стоило мне лишь перешагнуть порог кабинета моего негласного господина.

– Этери, – и легкий, почти шутливый укор в голосе был больнее пощечины, – признаться, я был лучшего мнения о твоих способностях.

Темные глаза смотрели на меня в упор, и я дрожала под этим взглядом, как будто все ветра родного Приграничья вдруг разом набросились на меня. Амулет пару раз качнулся в длинных пальцах лорда, как маятник, туда-сюда, напоминая, что внутри все еще слабо тлеет любовь.

Любовь к советнику императора, лорду Мариушу Толлю.

– Они не подходят друг другу, – слабо возразила я. – Лорд Толль… ваш брат, – поправилась я, – ему глубоко противна одна мысль о браке с леди Оусвери. И говорю это как связывающая судьбы.

– Еще бы, – усмехнулся советник. – Нордвин слишком привык за каждой портьерой видеть врага, чтобы поверить, что дочь прожженной придворной интриганки настолько наивна, какой хочет казаться. Но это не твоя забота, Этери. Твое дело – разжечь в нем страсть. И это как раз должно быть нетрудно.

Холодные пальцы властно обхватили мой подбородок, вынуждая повернуть лицо к свету.

– На тебе его магия, – темные брови недовольно сошлись на переносице. – Пытался выведать, кто же так хочет этого брака?

Я кивнула, не в силах солгать. Любовь, эта неправильная, давно уже переставшая быть естественной любовь, пойманная темным лордом в амулет, связывала нас, связывала меня. И я не могла ни лгать, ни сопротивляться.

– Не смог, – заключил человек, ставший моей роковой ошибкой. – Хорошо. Этери, – амулет вновь качнулся, – мне нужно, чтобы ты привязала страсть Нордвина к Динарине Оусвери. С ней, надеюсь, проблем нет?

– Она вполне искренне им восхищена, насколько я могу судить, – тихо сказала я. На душе было отчего-то тяжело, словно бы я делала что-то противоестественное. – Но он не будет с ней счастлив.

Глаза лорда недобро блеснули.

– Разве я не говорил, как я не люблю идеалисток, Этери? Счастье Нордвина – последнее, что должно волновать тебя. Или, – темные глаза угрожающе сощурились, – он так похож на меня, что тебе показалось, будто ты нашла лазейку в своем проклятии?

– Нет, Мариуш, – безжизненно ответила я. А сердце отчего-то замерло, неприятно так, болезненно замерло. Потому что что-то во взглядах лорда Толля, другого лорда Толля, Нордвина, могло, казалось, растопить этот серый лед, сковавший меня изнутри, когда я так опрометчиво отдала свою любовь Мариушу Толлю. И так и осталась привязанной к нему – уже достаточно бесчувственной, чтобы быть сосудом, через который так легко связывать судьбы тех, соединить которых желала вовсе не судьба. Марионеткой – безвольной и послушной кукловоду. – Просто ваш брат ни к кому не испытывает чувств.

– Кроме тебя, – отчеканил темный. – Зажги его страсть, – амулет качнулся, – поймай в ловушку. В конце концов, это для тебя не в первый раз, милая.

И холодные губы властно накрыли мои, запирая внутри все возражения, отсекая все попытки к сопротивлению. Мариуш Толль в очередной раз подчинял меня себе.

* * *

– Вы приняли решение относительно моего предложения, госпожа Меллианес? – спросил лорд Нордвин Толль, отступая, чтобы я могла пройти внутрь.

В его столичный дом, где прошлым утром я проснулась в его постели, немного растерянная и озадаченная этим волшебным перемещением. В его столичный дом, где мы сидели, обмениваясь долгими взглядами и колкими фразами, а кончики пальцев так приятно покалывало, как бывает, когда азарт бурлит в крови. Тогда я почти смогла ощутить себя живой.

И теперь снова.

– Нет. – Я прошла внутрь, чуть задев его рукой. Легкое, почти случайное прикосновение – просто чтобы ощутить жар его тела, ощутить его – реального, настоящего.

– Тогда, признаться, я в замешательстве. Что же привело вас ко мне? Хотите узнать подробности? Обговорить условия?

– Вы не нальете мне вина? – прервала я, опускаясь в кресло в полутемной гостиной лорда-директора.

Лорд Толль изучал меня тем привычным внимательно-цепким взглядом, только вот он больше не пугал. Наоборот – приятное тепло разливалось по телу.

– Какого? – коротко, почти даже грубо спросил магистр Тайного Искусства, и от меня не укрылось, как он немного нервно сглотнул, с трудом отрывая взгляд от покачивающегося в глубоком вырезе моего платья амулета.

– На ваш вкус.

Если бы со мной был измеритель, он бы пульсировал и сиял. Я и сама это чувствовала – вдруг высвободившуюся, выплеснувшуюся наружу энергию.

Это пьянило сильнее вина.

Лорд Толль потянул мне бокал красного, и наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Магистр торопливо отдернул руку, словно обжегшись. Он тоже чувствовал.

– Вы пьяны, Тери? – его голос звучал глухо и хрипло. – Вы странно себя ведете.

– Нет, я не пьяна. – Я глотнула вина и нарочито медленно облизнула губы. – Вовсе нет, лорд Толль. Или, если вы называете меня Тери, могу ли я назвать вас Нордвин?

Руки лорда сжались в кулаки.

– Прекратите, госпожа Меллианес, – в его голосе проскользнуло такое странное, такое неуместное сейчас отчаяние. – Вы буквально светитесь магией связующих судьбы.