Текст книги "История и философия науки. Учебное пособие"

В современной науке получил широкое распространение мысленный эксперимент как система мыслительных процедур, проводимых над идеализированными объектами. Мысленный эксперимент выступает как теоретическая модель реальных экспериментальных ситуаций. При этом ученый оперирует не реальными предметами и условиями их существования, а их концептуальными образами. В последнее время для эвристического поиска все чаще применяют концептуальные и математические модели, особенно компьютерный или вычислительный эксперимент.

Системный подход к исследованию получил широкое распространение в научном познании в XX в. У его истоков можно видеть разработанную А. А. Богдановым (1873–1928) организационную науку – тектологию, которая, по его замыслу, должна изучать элементы любой системы с точки зрения организованности или дезорганизованности как условий динамического развития или статического состояния всей системы[90]90
  См.: Вальяно М. В. История и философия науки: учебное пособие. М.: Альфа, 2012. 208 с.


[Закрыть].

При системном подходе любые объекты исследования рассматриваются как элементы некоторой целостной совокупности, связанные между собой определенными отношениями, которые образуют внутреннюю структуру системы. Важнейшим свойством системы признается ее целостность – свойство, которое возникает только в результате взаимодействия составляющих ее элементов, его еще называют эмерджентным, поскольку отдельные элементы системы им не обладают[91]91
  Бельская Е. Ю. и др. История и философия науки (Философия науки): учебное пособие / под ред. проф. Ю. В. Крянева, проф. Л. Е. Моториной. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2012. С. 99.


[Закрыть]. Следствием этого является принципиальная несводимость свойств системы к сумме свойств составляющих ее элементов и частей. Наряду со структурой выделяют другое качество системы – ее иерархичность, то есть существование различных взаимосвязанных структурных уровней в ее организации. Третьим важнейшим свойством систем является их открытость, то есть степень связанности с внешней средой. Если внешняя среда воздействует на систему, а она не откликается, то такую систему условно называют закрытой. Стационарность – следующее важное свойство систем. Однако полностью стационарных, как и полностью закрытых, систем в природе не бывает, поэтому обычно определяют некий временной интервал, в рамках которого система может считаться стационарной, – это стабильный период ее функционирования. В связи с этим говорят о таком свойстве системы, как устойчивость, выраженная в способности системы возвращаться в равновесное состояние после прекращения внешних воздействий. Свойство системы сопротивляться воздействию окружающей среды характеризуется инерционностью.

Принцип системного анализа находит применение в современном естествознании, физике, информатике, биологии, технике, экологии, экономике, управлении и т. д. Однако фундаментальная роль системного подхода заключается в междисциплинарных исследованиях, поскольку с его помощью достигается единство научного знания. Это метод позволяет исследовать любую проблему, рассматривая ее как своеобразную систему, во взаимосвязи с другими проблемами, учитывать как внешние, так и внутренние связи и аспекты ее рассмотрения.

Формы научного знания. Понятие научного факта. Понятие факта долгое время полагалось в прошлом, а в обыденном сознании и сегодня – считается чем-то само собой разумеющимся, понятным. Часто можно встретить преклонение перед фактом без понимания его сложной природы, свойств и границ этого понятия. Здесь имеют место, как правило, два подхода:

а) научные факты автономны, т. е. находятся за пределами всякой теории и потому имеют столь большое значение для подтверждения или опровержения теории;

б) научные факты только и могут быть сформулированы в рамках теории[92]92
  См.: Бельская Е. Ю. и др. История и философия науки (Философия науки): учебное пособие / под ред. проф. Ю. В. Крянева, проф. Л. Е. Моториной. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2012.


[Закрыть].

В первом случае мы приходим к выводу о том, что неизменные факты непрерывно накапливаются в фундаменте науки, во втором случае – каждая теория создает «свои» собственные факты, а потому доказать или опровергнуть что-либо оказывается невозможно. Тот и другой подходы в равной степени неверны, особенно при объяснении реального, развивающегося научного познания. На самом деле, научные факты всегда «теоретически нагружены», а теории опираются на важные свойства фактов. Факт есть сложное целое, включающее несколько элементов:

а) это обязательно некоторое суждение (языковая конструкция);

б) чувственный образ (или их совокупность, чувственное восприятие);

в) материально-практический элемент, включающий совокупность приборов и инструментов, практических действий с этими приборами – ведь большая часть научных фактов просто не могла бы возникнуть без соответствующих инструментов и процедур оперирования с ними.

Из этого становится понятной социально-историческая или культурно-историческая относительность фактов (для людей, не знающих постройки летательных аппаратов тяжелее воздуха, – полет самолета и его устройство являются совершенно необъяснимыми и не являются фактом). Теория как система мысленных конструкций (абстракций) воздействует на суждения, в которых формулируется смысл фактов, она задает систему операций (и приборов, инструментов), при помощи которых познающий субъект взаимодействует с окружающим миром, она совершенно определенным образом задает специфический угол зрения, под которым человек воспринимает мир. Но в то же время свойства и отношения реальных чувственных объектов живут своей самостоятельной жизнью и заставляют теоретические конструкции считаться с ними, особенно в тех случая, когда они вступают в прямое противоречие. В оборот человеческой жизнедеятельности входят новые вещества и процессы, или старые – поворачиваются вдруг неожиданной стороной, о которой прежде и не подозревали.

Вот почему довольно сложным делом является «перевод» факта на язык теории: здесь нужно учитывать и специфические термины языка науки (искусственные, формализованные языки), и слова естественных языков, и влияние процедур и операций, в рамках которых происходит получение факта (говорят: «метр есть длина волны излучения такого-то элемента, нагретого до такой-то температуры…»). Вот почему при столкновении (противоречии) теории с неким фактом, происходит столкновение с суждением, в котором выражается факт, с материально-инструментальным наполнением факта.

Понятие истины. Если мы вспомним, что под наукой понимается процесс добывания истинного знания, то нам станет понятным, почему в науке столь большое внимание уделяется тому, что такое истина. Еще в античности Платон и Аристотель сформулировали так называемую классическую концепцию истины: истина есть соответствие мыслей действительности (или – соответствие мыслей о вещах самим вещам). Этим представлением мы пользуемся до сих пор. Однако уже И. Кант наиболее четко сформулировал вывод о том, что на самом деле объективная реальность нам не дана, а можно лишь говорить о соответствии знания данным нашего собственного опыта, который существенно зависит от нашей же рассудочной деятельности. Немецкая же философия в лице марксизма указала решение проблемы: практика, всемирно-историческая материально-практическая деятельность людей есть то универсальное средство, которое дает как основу познания (базу, стимулы и т. п.), так и выступает критерием его. Но это решение предельно общего характера, которое не решает множества проблем современного познания. Во-первых, знание не может быть однозначно разделено по принципу «истинно-ложно», развивающееся знание, идущее от заблуждения, к относительной истинности и далее – накапливая элементы истины абсолютной. Во-вторых, идея «соответствия» мысли (общего, абстрактного положения, суждения) с «реальными вещами» – приводит к тому, что возникает необходимость сопоставления (проверки) этого положения с принципиально бесконечным множеством входящих объектов, свойств, отношений и т. п. Получается, что научные истины – истинны в лучшем случае лишь частично! В попытках решить эту проблему родились концепции «верификации» (подтверждения) и «фальсификации» (опровержения, отбрасывания заведомо ложного) К. Поппера. Однако и та, и другая концепции быстро обнаружили свои недостатки: в случае противоречия теории и факта ни подтверждение, ни опровержение еще ничего не решают в смысле истинности или ложности. В-третьих, к множеству суждений вообще неприменимо понятие истинности («для чего дует ветер?»), прежде чем решать вопрос об истинности или ложности их, приходится решить, являются ли они осмысленными или бессмысленными вопросами, суждениями и т. п.[93]93
  Бельская Е. Ю. и др. История и философия науки (Философия науки): учебное пособие / под ред. проф. Ю. В. Крянева, проф. Л. Е. Моториной. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2012. С. 199.


[Закрыть].

Возникла идея о том, что понятие истины оказывается чем-то иллюзорным и ложным. Общефилософские представления об истинности-ложности нуждались в существенной конкретизации их для нужд интенсивно развивавшегося научного познания (научно-техническая революция XX века), причем, критерии нужны были, так сказать, не задним числом (готовое знание), а для невероятно парадоксальных научных теорий, стремительно рождавшихся, жестоко конкурировавших между собой, грозивших человечеству в случае ошибок неисчислимыми бедствиями. Стало ясно, что научные теории в принципе нельзя непосредственно сопоставлять с действительностью. Но как быть? Отбросить понятие истины как устаревший миф? Но тогда разрушаются сама наука, мышление, их невозможно отличить от любого вздора, дремучего невежества и чистосердечных заблуждений. Все имеет равную «цену». Тогда познание, в том числе научное – есть лишь какая-то игра, обряд, ритуал, преследующие какие-то совсем иные цели. Ф. Энгельс по поводу данной проблемы писал: «Истина и заблуждение, подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области… как только мы станем применять противоположность истины и заблуждения вне границ вышеуказанной узкой области, так эта противоположность сделается относительной и, следовательно, негодной для точного научного способа выражения». В марксизме была предложена и разработана концепция соотношения абсолютной и относительной истины. С этой точки зрения становится понятным, почему ложные в сущности идеи неделимости атомов и геоцентрическая система мира сыграли важную роль в истории человеческого познания. Когда относительная истина становится заблуждением и ложью? Тогда, когда появляется новая теория, более полно, всесторонне и глубже объясняющая факты, могущая уверенно и более эффективно предсказывать поведение объясняемых вещей. К этим проблемам и трудностям необходимо добавить понимание того, что наука есть социально-исторический процесс, в котором участвуют наделенные волей, желаниями, интересами люди. И их положение в обществе, их интересы очень часто могут приходить в противоречие с истинным знанием («тьмы всяких истин нам дороже нас возвышающий обман»!).

Научная теория как форма знания. Научная теория – основная форма развития научного знания и представляет собой систему научных абстракций, в которой отображается система существенных связей реальности. Главным элементом, исходной клеточкой теории является понятие (категория). Их связь образует понятийно-категориальную систему. Через взаимосвязь категорий выражаются существенные связи (законы) объективного мира (например, второй закон Ньютона F=ma, где прямой пропорциональной зависимостью связаны сила, масса и ускорение тела).

Научная теория представляет собой логически организованную систему суждений о существенных свойствах и отношениях того или иного множества идеальных объектов (в которых представлены объекты реальности). Кроме логических требований к построению такой системы имеются еще два способа, названные А. Эйнштейном «внутренний» и «внешний». Внешний – состоит в требовании эмпирического применения, соответствия объективным связям и свойствам. Внутреннее – это требование логической гармонизации и роста теоретического знания, позволяющего решать вновь возникающие проблемы. Важнейшими функциями научной теории являются объяснение и предсказание.

Научное объяснение и понимание. Объяснение является одной из важнейших функций научной теории. Объяснить – значит сделать что-то нам ясным с какой-либо точки зрения. В истории человеческого познания существовало и существует множество способов объяснения: мифологическое, религиозное, натуралистическое, механистическое и т. п. При объяснении какого-либо явления суждения о нем формулируются в терминах, образующих ту или иную систему воззрений, с помощью явно или неявно принятых в ней процедур связывания таких терминов. Скажем, для мифологического мышления объяснение производится способом стихийного отождествления объективного и субъективного плана (натурализация психического и анимизм, олицетворение, персонализация сил природы), в научном мышлении – способом установления существенных объективных причинно-следственных связей. Такой научный способ объяснения называют дедуктивно-номологическим, формулировку которого дали К. Поппер и К. Гемпель[94]94
  См.: Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М., 1995.


[Закрыть] Согласно такому способу, объяснение какого-либо явления заключается в дедукции (выведении) описывающего его суждения из системы универсальных законов, взятых вместе с некоторыми начальными условиями. Такой способ позволяет получить ответ – насколько необходимо и существенно рассматриваемое явление и сделать прогноз его поведения, исходя из степени закономерности. Так оказывается возможной вторая функция науки – прогностическая. Объяснение тесно связано с пониманием, однако существенно отличается от него. Проблема понимания возникла относительно недавно в процессе различения объяснения в естественных науках и в гуманитарных, в исторических исследованиях, где практически невозможно подвести однократные, единичные и уникальные события под какой-то всеобщий закон. Так возник спор в философии науки о применимости дедуктивно-номологического объяснения в гуманитарном познании[95]95
  См.: Микешина Л. А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.


[Закрыть].

Понимание стали толковать как проникновение в духовный мир.

Язык науки, его особенности и генезис. Эти особенности объектов науки делают недостаточными для их освоения те средства, которые применяются в обыденном познании. Хотя наука и пользуется естественным языком, она не может только на его основе описывать и изучать свои объекты.

Во-первых, обыденный язык приспособлен для описания и предвидения объектов, вплетенных в наличную практику человека (наука же выходит за ее рамки).

Во-вторых, понятия обыденного языка нечетки и многозначны, их точный смысл чаще всего обнаруживается лишь в контексте языкового общения, контролируемого повседневным опытом. Наука же не может положиться на такой контроль, поскольку она преимущественно имеет дело с объектами, не освоенными в обыденной практической деятельности. Чтобы описать изучаемые явления, она стремится как можно более четко фиксировать свои понятия и определения. Выработка наукой специального языка, пригодного для описания ею объектов, необычных с точки зрения здравого смысла, является необходимым условием научного исследования. Язык науки постоянно развивается по мере ее проникновения во все новые области объективного мира. Причем он оказывает обратное воздействие на повседневный, естественный язык. Например, термины «электричество», «холодильник» когда-то были специфическими научными понятиями, а затем вошли в повседневный язык[96]96
  Там же. С. 99.


[Закрыть]. Наряду с искусственным, специализированным языком научное исследование нуждается в особой системе специальных орудий, которые, непосредственно воздействуя на изучаемый объект, позволяют выявить возможные его состояния в условиях, контролируемых субъектом. Орудия, применяемые в производстве и в быту, как правило, непригодны для этой цели, поскольку объекты, изучаемые наукой, и объекты, преобразуемые в производстве и повседневной практике, чаще всего отличаются по своему характеру. Отсюда необходимость специальной научной аппаратуры (измерительных инструментов, приборных установок), которые позволяют науке экспериментально изучать новые типы объектов[97]97
  Там же. С. 102.


[Закрыть]. Научная аппаратура и язык науки выступают как выражение уже добытых знаний. Но подобно тому, как в практике ее продукты превращаются в средства новых видов практической деятельности, так и в научном исследовании его продукты – научные знания, выраженные в языке или овеществленные в приборах, становятся средством дальнейшего исследования. Таким образом, из особенностей предмета науки мы получили в качестве своеобразного следствия отличия в средствах научного и обыденного познания.

4.4. Научные революции и общие закономерности развития науки

Наука прошла длинный путь от зарождения в эпоху античности вплоть до современного развитого ее состояния. Выделяют следующие основные этапы в ее становлении: античная наука, наука эпохи средневековья, классическая наука Нового времени (от Галилея и Ньютона до Пуанкаре), неклассическая наука, возникшая на рубеже XIX–XX вв. (Энштейн, Бор, Гейзенберг) и постнеклассическая (с 70-х гг. XX в.).

Развитие науки обусловлено потребностями общества, возникающими в процессе духовного и практического освоения мира. Вместе с тем наука обладает относительной самостоятельностью, имеет собственную логику развития и внутренние закономерности своего существования. В качестве общих закономерностей развития науки, действующих на всем историческом пути ее существования, можно выделить следующие: преемственность в развитии научных знаний; дифференциация и интеграция наук; усиление и нарастание сложности и абстрактности научного знания; углубление и расширение процессов формализации и математизации; ускорение темпов развития научного знания; единство количественных и качественных изменений в развитии науки.

Исследования истории науки показали чередование экстенсивных (эволюционных) и интенсивных (революционных) периодов развития как науки в целом, так и отдельных ее отраслей. Научные революции представляют собой скачок в развитии науки, связанный со сменой научных картин мира, норм и идеалов научного исследования[98]98
  Маринко Е. М., Панина Е. М. История и философия науки: учебное пособие: в 4 кн. Книга 2: История и философия наук об управлении. М.: Моск. ун-т, 2009. С. 67.


[Закрыть].

Общенаучная картина мира формируется как целостная система знаний и представлений об общих свойствах и закономерностях природы в результате обобщения и синтеза естественнонаучных понятий, принципов и методологических установок, а также представлений о пространстве и времени. Помимо общенаучной картины мира существуют еще картины мира отдельных наук (физическая, астрономическая, биологическая и др.). Фундаментальные науки, имея в качестве объектов исследования различные уровни организации природы, стремятся познать предельные основания существования природы, исследуя фундаментальные взаимодействия в живой и неживой материи, определяющие связи и многообразие форм природного бытия[99]99
  Маринко Е. М., Панина Е. М. История и философия науки: учебное пособие: в 4 кн. Книга 2: История и философия наук об управлении. М.: Моск. ун-т, 2009.


[Закрыть].

История каждой науки может быть представлена как история формирования, эволюционного развития и революционной смены ее конкретно-исторических способов познания. Например, к научным революциям в естествознании, связанным с переходом от одного способа познания к другому, отражающему более глубинные связи и отношения природы, можно отнести коперниканский переворот, вызванный введением принципа гелиоцентризма в представление об устройстве Солнечной системы, а также революционный переворот в естествознании XVII в., связанный с работами Ньютона в области механики, дарвиновскую революцию в биологии.

Понятие «научная картина мира» следует отличать от другого понятия – «научная программа» (или «научно-исследовательская программа»). Научные программы связывают научные картины мира с умонастроениями общества и трансформируются при смене культур. Первые научные программы сформировались еще в Древней Греции с VI по III в. до н. э. и надолго определили развитие науки[100]100
  История и философия науки: учебное пособие: в 4 кн. Книга 4: История и философия экономической науки / Л. А. Тутов, М. А. Сажина; История и философия права/ Г. А. Белов; история и философия исторической науки / Л. Б. Логунова, Л. И. Семенникова, А. В. Сидоров. М.: Моск. ун-т, 2010. С. 36.


[Закрыть]. К ним относятся математическая, континуальная и атомистическая научные программы. Каждая программа формировалась в несколько этапов. Математическая программа выросла из философии Пифагора и Платона, начало континуальной программе положил Аристотель и его последователи – перипатетики, а просуществовала она до науки Нового времени. Атомистическая программа, идущая от Демокрита и Эпикура, получила новый импульс к развитию после XVII в. В определенной мере можно говорить о том, что современная наука продолжает осуществление той исследовательской программы, которая была сформулирована еще древними греками[101]101
  Там же. С. 34.


[Закрыть].

Научная картина мира находится в постоянном развитии, ее качественное преобразование происходит в ходе научных революций. Так, в истории естествознания сменилось несколько картин мира: механическая, электромагнитная, квантово-полевая, – что сопровождалось революционным обновлением самой науки. Рассмотрим последовательность смены картин мира на примере развития физики, являвшейся долгое время ведущей из фундаментальных наук.

Первая научная картина мира была сформирована в XVII–XVIII вв. трудами Галилея, Кеплера, Гюйгенца, Ньютона, когда происходило формирование классической науки. В отличие от существовавших до нее натурфилософских картин, это была именно научная картина, опиравшаяся на достижения естествознания. Ее формирование связано с первой научной революцией – переходом от чисто умозрительного к экспериментальному способу познания природы. Начало науки Нового времени связывают с деятельностью Галилея, возродившего математический метод Архимеда и положившего начало экспериментальным исследованиям в науке. Философское осмысление необходимости реформ в науке было дано Ф. Бэконом в «Новом Органоне», провозгласившим приоритет экспериментального исследования и индуктивного обобщения в достижении истинного знания. Экспериментальные данные получали математическую обработку. С XVII в. наступает период аналитического естествознания, стройные теории сначала были созданы в механике, а затем и в других областях физики. Это была механистическая картина мира, в соответствии с которой все предопределено и строго детерминировано. Тенденция сведения всех видов движения к механическому получила название механицизма.

Под влиянием экспериментально-математического[102]102
  Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 56.


[Закрыть] естествознания формировался идеал и критерии научного знания. После физики переход к доказательности и обоснованности знания происходит в XVIII в. – в химии, в XIX в. – в биологии и т. д. К концу XIX в. в естествознании были значительные достижения. Так, в физике, кроме классической механики, были получены выдающиеся результаты в оптике, разработана теория термодинамики, открыты законы электричества и магнетизма и др.; в математике появились аналитическая геометрия и математический анализ; в химии – учение о составе веществ, изучение основных свойств химических соединений, периодическая система элементов, структурная химия и др.; в биологии – классификация и изучение основных свойств живых существ, теория клеточного строения, эволюционная теория Дарвина и др.[103]103
  История и философия науки: учебное пособие: в 4 кн. Книга 3: История и философия социологии / Д. С. Клементьева, Л. М. Путилова, Е. М. Осипов; История и философия политики / Т. П. Лебедева. М.: Моск. ун-т, 2009. С. 105.


[Закрыть]. Понятие механической картины мира существенно расширилось, поскольку уже закон сохранения и превращения энергии вышел далеко за пределы механики. В XIX в. в физике сформировалась электромагнитная картина мира, которая возникла под влиянием работ М. Фарадея и Дж. Максвелла и опиралась на идею динамического атомизма и континуальное понимание материи, получившее отражение в понятии «поля». Таким образом, отныне представление о материи строилось на понятиях дискретности и непрерывности[104]104
  См. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997.


[Закрыть].

Вторая научная революция, вызванная «кризисом в физике» конца XIX в., связана с дальнейшим формированием принципов неклассической науки и созданием следующей, квантово-полевой, картины мира. В ней нашли отражение не только новые достижения в исследовании строения вещества, но и новое осмысление взаимосвязи вещества и энергии в теории атома Н. Бора, создание специальной и общей теории относительности А. Энштейном, развитие М. Планком, Э. Шредингером и В. Гейзенбергом основ квантовой механики, которая применима к особо малым объектам. Изменения в физике кардинально расширили представления о рациональности в естествознании и науке в целом. Квантовая гипотеза излучения и теория броуновского движения изменили представления о воспроизводимости эксперимента (одно из важнейших требований его проведения), появилось понимание роли случайности как фундаментального свойства природы, был сформулирован принцип дополнительности в теоретических выводах. Все это способствовало формированию неклассической стратегии познания в естествознании.

Начиная с 70-х гг. XX в., можно говорить о постнеклассическом этапе развития науки, когда формируется новая стратегия исследований, основанная на системном подходе, новой концепции самоорганизации, возникшей в рамках синергетики и общей теории информации[105]105
  История и философия науки: учебное пособие: в 4 кн. Книга 3: История и философия социологии / Д. С. Клементьева, Л. М. Путилова, Е. М. Осипов; История и философия политики / Т. П. Лебедева. М.: Моск. ун-т, 2009. С. 111.


[Закрыть]. На этом этапе особое значение приобретает понимание единства не только естественнонаучного, но и социально-гуманитарного знания, возникают новые междисциплинарные методы исследования. В концепции самоорганизации воплощено единство принципов эволюционизма и иерархической организованности системы. Это позволяет представить весь окружающий нас мир как самоорганизующийся универсум, что приближает нас к разгадке величайших загадок бытия – зарождение жизни (переход от неживого к живому миру) и возникновения сознания. Постнеклассический период развития науки характеризуется появлением междисциплинарных подходов в изучении проблем, использованием возможностей современных кибернетических устройств и информационных программ в обработке информации и построении моделей. Современная научная картина мира включает естественнонаучное и гуманитарное знание. Можно говорить о том, что мы стоим на пороге третьей революции в истории науки.

В анализе научных революций можно выделить следующие присущие им черты:

1) их причиной служит появление нового эмпирического материала, не укладывающегося в систему старых представлений и требующего нового теоретического синтеза;

2) происходит коренная ломка существующих представлений о природе;

3) возникают кризисные ситуации в объяснении новых фактов (пример – «кризис в физике» в конце XIX в., когда ученые не могли объяснить новые данные, опираясь на старую парадигму).

По своим масштабам научная революция может быть частной (в рамках одной науки или одной области знания), комплексной (затрагивает несколько областей знания) и глобальной (радикально меняет все области знания). На основании вышеизложенного развитие научного знания не стоит рассматривать как линейный процесс. Его можно представить как нелинейный рост научного знания, обусловленный столкновением различных концепций, парадигм и исследовательских программ, поэтому в настоящее время преобладают представления о нелинейном характере роста научного знания. Теория нелинейных систем рассматривается в синергетике. Из нее был заимствован термин «бифуркация» (от лат. bifurcus – раздвоенный) применительно к характеристике научной революции, которую стали трактовать как бифуркацию в развитии знания, что означает переход системы при критической ситуации в одно из двух возможных состояний[106]106
  История и философия науки: учебное пособие: в 4 кн. Книга 3: История и философия социологии / Д. С. Клементьева, Л. М. Путилова, Е. М. Осипов; История и философия политики / Т. П. Лебедева. М.: Моск. ун-т, 2009. С. 267.


[Закрыть]. Бифуркации как качественные изменения в развитии науки зависят не только от внутренней логики ее развития, но в основном от того, как она выполняет свои основные функции – объяснение имеющихся фактов и предсказание новых.