Текст книги "Вечность без Веры"

– Вы слышали, я на первом месте! – Макс толкнул Веру плечом. Его глаза лихорадочно блестели. – Я смог!

– Поздравляю, – искренне ответила Вера, повернувшись к нему. – Ты заслужил.

– Поздравляю, – сказали в один голос Ида с Таней.

Улыбка Макса стала еще шире, хотя в их голосах не чувствовалось особой радости. Это был его триумф. Лучший день в его жизни. Чего не скажешь про Веру. Чувство неопределенности разлилось в ее душе. Куда ее отправят после выпускного? Какая же глупая ситуация получилась! Выехать в путь, потерять карту и застрять на перекрестке без дорожных указателей – именно так Вера сейчас себя чувствовала. И рядом не было никого, кто мог бы ей подсказать, что делать дальше, куда свернуть, как добраться до конечной цели. Она сжала зубы, стараясь унять панику. Сати всегда помогала, а сейчас, когда она особенно нужна, пропала и не отвечала на звонки. Несправедливо!

С другой стороны… Вера встрепенулась. Сати проводила очень много времени в детском отделении. Даже если сегодня повысят Катрину, она не сможет дать детям необходимые ласку и заботу. Им не нужна еще одна безликая воспитательница, которая знает детей не по именам и голосам, а по количеству IQ-баллов. Зато Вера сможет восполнить появившийся пробел. Она знает всех детей, они ее любят, слушаются. Взять ту же Киру. Чем не идеальный пример Вериной незаменимости? Сати говорила, что ей не светит место в ПЭЦ, но теперь же все изменилось. Интересно, можно ли попасть на аудиенцию к Сентябрине и поговорить о своем распределении? Вера попыталась вспомнить, удавалось ли кому-то до нее встретиться с Сентябриной, но так никого и не вспомнила. Где обычная воспитанница ПЭЦ, а где вторая по важности персона в стране? Нет, решать Верину судьбу нужно было с кем-то из ПЭЦ. Но с кем? Сначала стоило пойти к классной руководительнице. Она знала Веру лучше директора.

В Вериных мыслях выстраивалась цепочка из людей, которые могли бы высказаться в пользу ее распределения в ПЭЦ.

Таня дотронулась до ее колена.

– О чем ты думаешь? – спросила она, прищурившись.

Вера встрепенулась. Совершенно неожиданным образом в тот момент, когда она должна была посыпать голову пеплом из-за упущенного первого места в рейтинге, Вера отыскала карту и увидела дорожные знаки.

Она наклонилась к Тане и так тихо, что ее могла услышать только подруга, прошептала:

– Я поняла, как добраться до своей цели.

– Какой цели? – удивилась Таня.

– Остаться в детском отделении ПЭЦ после выпускного, – с восторгом ответила Вера.

Танины глаза стали огромными.

– А как же Геном? – поразилась она.

– Я… – Вера начала говорить и запнулась. Если она произнесет эти слова вслух, их нельзя будет поймать и затолкнуть обратно. Вера прислушалась к себе, своему сердцу, почувствовала, какая радость пряталась под толстой скорлупой «как надо» и «как лучше», и наконец сказала, больше не колеблясь: – Я не хочу в Геном.

Она сказала эту фразу громче предыдущих, и ее услышала Ида. Та открыла рот, но не произнесла ни звука.

– На втором месте, – голос директора разрезал пространство, – выпускница Вера!

Вера недовольно поджала губы. Любое место ниже третьего было бы гораздо более безопасным.

– Не расстраивайся, – подбодрил ее Макс, видимо, неверно истолковав выражение ее лица. – Со второго места тоже берут в Геном. Все получится.

– Да уж, – только и смогла сказать Вера. Объясняться с Максом ей придется долго. И лучше это сделать наедине в спокойной обстановке.

На третьем месте была Алиса, Ида заняла пятое, а Таня – шестое.

– Слава Вечности! – воскликнула она. – Я не последняя!

– Еще чего! – возмутилась Вера.

Когда оглашение списка выпускников завершилось, Хорд перешел к другим воспитанникам. Лина стала лучшей на своем потоке. Под угрозой отчисления оказались двое парней двенадцати и четырнадцати лет. Вера даже представить себе не могла, каким ужасом обернутся для них ближайшие дни. До официального окончания учебного года они будут трястись и гадать, кто же отправится в приют, обратно в зону. Смогут ли они там выжить? Что с ними станется? Вера обхватила себя руками. Иногда неизвестность была даже хуже самой ужасной реальности.

Почти час спустя, когда объявление завершилось, воспитанники заерзали на своих местах. Почему-то их не распускали. Повисла пауза. Катрина что-то энергично шептала директору. Тот отрицательно качал головой. Вера почувствовала нарастающее раздражение. Ей не терпелось поговорить с глазу на глаз с Катриной. Наклонившись к Тане, она прошептала ей на ухо:

– И чего мы ждем?

– Да кто его знает… – Таня пожала плечами и вдруг охнула.

Вера вскинула голову и проследила за ее взглядом.

Уверенно и неторопливо по возвышению к директору шел Аарон.

Глава 6

Белая водолазка с высоким воротом подчеркивала острый подбородок. Надетый поверх белый двубортный пиджак с черными лацканами делал его плечи шире, чем помнила Вера. На левом лацкане сверкала та самая брошка в форме бесконечности.

– Святая благодать, – присвистнула Ида.

И Вера не могла не согласиться. От Аарона было невозможно оторвать взгляд. Он казался еще красивее, чем в день их знакомства. А эта горбинка на носу… Она добавляла ему решительности.

Но что он делает в ПЭЦ?! Одновременно с удивлением Вера почувствовала что-то еще. Тепло. Сердце неровно забилось. Вера была искренне рада его видеть.

– Ты видела, как он облизнул губы? – с придыханием вымолвила Таня и в рифму добавила:

 
– Я б такого Вечного,
целовала вечно бы.
 

– Да, – отозвалась Вера, конечно, тоже заметив, как он лениво провел языком по нижней губе, окидывая правую половину зала пристальным взглядом.

– Да, такой кого хочешь соблазнит, даже самую большую зануду, – добавила Ида.

– Даже нашу Веру! – хихикнула Таня и ойкнула, когда Вера толкнула ее локтем в бок.

– Вечный как Вечный. Только в красивых шмотках. Нашли на что пялиться, – угрюмо сказал Макс.

Вера вздрогнула. Проклятье, она так залюбовалась Аароном, что совсем забыла, кто сидит справа от нее! Какой ужас. Схватив Макса за руку и пожав ее, она быстро проговорила:

– И правда, Вечный как Вечный.

Хотя внутри нее все протестовало. Ей так и хотелось повернуться к подругам и сказать: «Это он! Тот самый бессмертный, что спас меня!» Тот самый, что говорил с ней про смысл жизни и не посчитал ее признания слабостью и глупостью.

– Ну-ну, – засмеялась Ида.

Вера уставилась на нее, всем своим видом умоляя держать язык за зубами. Ида коварно улыбнулась и отвернулась к подиуму. Тут же на ее лице появилось блаженное выражение: она буквально таяла на глазах, смотря на Аарона. Вера бросила взгляд через плечо. Все, абсолютно все присутствовавшие девушки и девочки смотрели на него с обожанием. Незнакомое чувство жжения появилось в груди.

– Как некоторые из вас уже знают, – прогремел голос директора, возвращая Веру в реальность, – Сати покинула пост моего заместителя.

Зал взволнованно зашумел.

– Что?

– Как?

– Почему?

Таня уставилась на Веру и сказала:

– Я до последнего надеялась, что она вернется.

Вера похолодела: последняя надежда, что Катрина соврала около комнаты Сати, когда Эрг уносил коробки с папками, растаяла на глазах. Горло перехватило, вымолвить слово и не расплакаться было невозможно, поэтому она просто кивнула.

– Но оставлять ее место незанятым мы не можем, – продолжил Хорд, перекрикивая толпу. – Мы планировали повысить одного из наших сотрудников, – он скосил глаза на Катрину, недвусмысленно давая понять, что хотел именно ее видеть на должности своего заместителя, – но начальница Отдела управления человеческими ресурсами направила к нам своего представителя. Прошу любить и жаловать: новый заместитель директора – Аарон.

Услышав свое имя, тот кивнул Хорду. В его взгляде не читалось ни благодарности, ни уважения, хотя к нему обращался его новый начальник, только сдержанная учтивость.

Аарон – представитель Сентябрины? Аарон – новый заместитель директора? Аарон – в комнате Сати, где теперь будет пахнуть не медом, а миндалем и мандаринами?

Аарон совсем рядом с Верой…

– Аарон? – ахнула Ида и вопросительно посмотрела на Веру. – Неужто тот самый?

– Сама поверить не могу, – ответила Вера.

– О чем вы? – спросил Макс.

Вера вздрогнула – она опять позабыла о нем – и вжала голову в плечи. Максу она не рассказала об Аароне. Кто же знал, что тот заявится в ПЭЦ?

– Он помог мне, когда я оказалась на границе со сломанным коммуникатором, – ответила она, чувствуя себя виноватой. Почему она до сих пор не поведала ему об этой встрече?

Макс прищурился.

Катрина сделала шаг вперед и натянуто улыбнулась.

– Мы бесконечно счастливы, что такие компетентные сотрудники пополнят штаб ПЭЦ, – сказала она приторно. Только полный идиот не заметил бы, что она вкладывает в сказанное прямо противоположный смысл. – На этом официальная часть закончена. Вы можете расходиться.

Зал зашумел, но никто не поднялся. Катрина явно не собиралась давать Аарону слово, но он сделал шаг вперед и окинул взглядом воспитанников, которые тут же смолкли.

– Спасибо, Катрина, – сказал Аарон и повернулся к залу. Он переводил взгляд с одного воспитанника на другого, будто бы обращался личного к каждому. – Рад наконец-то вас видеть. Предвосхищая ваши вопросы, отвечу на главный из них: даже не присутствуя в вашей жизни, я долгое время наблюдал за экспериментальной программой и не понаслышке знаю, как работает ПЭЦ. Я также знаю, что к моей предшественнице у вас было особенное отношение. И я понимаю, что не смогу занять ее место в ваших сердцах. Как не сможет и никто другой.

Катрина скривилась. Похоже, ей стоило невероятных усилий стоять рядом с Аароном.

– Но ваше благополучие – моя главная цель. По-этому не удивляйтесь, если я буду спрашивать ваше мнение по тому или иному вопросу. Я хочу, чтобы между нами существовал доверительный диалог.

Вера могла поклясться, что слышит, как челюсти воспитанников падают и ударяются о пол. Никто из сотрудников ПЭЦ не спрашивал их мнения. Даже Сати, которая просто знала – или думала, будто знает, – что хорошо для каждого из них.

– Двери моей комнаты всегда открыты. Конечно, для начала мне нужно переехать, но уж потом… – Аарон улыбнулся, сделал паузу и совершенно серьезно добавил: – Чем больше я буду знать о ваших нуждах, тем скорее смогу помочь. Именно поэтому я бы хотел дать вам мой личный номер телефона.

Ничего себе!

– Но это не положено! – возмутилась Катрина, выставляя вперед грудь, будто собираясь заслонить принципы ПЭЦ от Аарона.

Воспитанники знали только личные номера друг друга да классных руководителей. Номер Сати у Веры был исключением. К руководителям ПЭЦ обычно приходили после вызова, а не звонили по любому поводу.

– В уставе про это нет ни слова, – возразил Аарон, оставаясь совершенно спокойным. – Я ничего не нарушаю.

Ида согласно закивала и прошептала:

– Он мне нравится.

Это получилось так громко, что ее услышали все рядом сидящие. Может быть, даже Аарон, на губах которого вдруг появилась ухмылка. Он приподнял руку и нажал на свой коммуникатор.

По всему залу раздалась легкая вибрация. Воспитанники разом опустили глаза. Вера разблокировала экран коммуникатора и увидела, как в открывшемся списке контактов появилось новое имя.

Аарон, вновь обращаясь присутствовавшим, объявил:

– Не стесняйтесь звонить мне в случае необходимости. Только прошу, не раньше восьми утра, – добавил он, подмигнув.

Кто-то за Вериной спиной томно вздохнул. Вера с неожиданным недовольством подумала о том, что большинство сообщений Аарон получит именно от воспитанниц. К своему удивлению, она также поняла, что хотела бы быть единственной, кому бы он дал свой номер. Хотела, чтобы сейчас, стоя перед полным залом, он смотрел только на нее, как бы глупо, бессмысленно и самонадеянно это ни было.

– Кхм-кхм, – прокряхтел Хорд. Он тяжело перевалился с одной ноги на другую и сделал шаг навстречу Аарону, заметно прихрамывая. – Думаю, что на сегодня достаточно информации.

Хотел ли он оборвать затянувшуюся приветственную речь неугодного ему нового сотрудника или же просто устал стоять, Вера не знала.

Аарон кивнул.

– Спасибо за внимание, – сказал он, обращаясь к воспитанникам.

Катрина и Хорд подошли вплотную к нему и о чем-то живо зашептали, сведя брови на переносице. Воспитанники начали подниматься со своих мест, громко переговариваясь.

– Нам стоит его бояться?

– Он правда такой лапочка, каким хочет казаться?

– А он сможет комендантский час отменить?

«Чертовски хорошие вопросы», – подумала Вера.

Она боковым зрением заметила, что Таня с Идой уже поднялись со своих мест и направились по проходу за остальными воспитанниками, и последовала их примеру. Вместе с Максом они встали на одну ступеньку спиной к подиуму, дожидаясь, когда проход достаточно освободится.

– Вера? – неожиданно раздался голос Аарона. Уверенный, теплый.

Ее сердце бешено застучало, словно она отмотала десять километров на кардиотренажере. Вера повернулась и встретилась с ним взглядом. Аарон стоял через две ступеньки, но был немногим ниже нее. Его зеленые глаза казались сегодня еще ярче. Может, все дело в освещении? В отличие от пропускного пункта и салона машины, зал заливал яркий свет. Катрины и Хорда уже не было на подиуме.

– Да? – сказала Вера. Она сомневалась, что все еще имела право обращаться к нему на «ты», и решила посмотреть, какую тактику выберет он.

– Не откажешься провести для меня экскурсию по ПЭЦ?

Этого вопроса она совсем не ожидала. Она чувствовала, как Макс и подруги прожигают ее спину взглядами, и хотела провалиться под землю. Ее смущало особенное отношение Аарона и пристальное внимание. Хорошо хоть, что остальные воспитанники не стали свидетелями такого вопиющего нарушения субординации. Вряд ли кто-то с восторгом воспримет ее прогулки по ПЭЦ с новым заместителем директора. Скорее сразу же повалятся вопросы, с какой стати он выбрал именно ее в качестве своего личного экскурсовода. И что она ответит? Она и сама не понимала.

– Сейчас? – спросила она, косясь на Макса, чье лицо стало пунцовым.

– Да.

– Я обещала помочь девочкам, – соврала она.

– С чем? – изумилась Таня.

Проклятье!

Вера повернулась таким образом, чтобы видеть и Аарона, и подруг с Максом.

– Мы подождем, – поспешила уверить Ида таким озорным тоном, что Вера захотела в нее чем-нибудь запустить. – Увидимся после… экскурсии.

– Я найду вас, – сказала Вера, мысленно добавив про себя: «И задушу».

– Можешь не торопиться. – Ида подмигнула, схватила Таню под локоть и потащила к выходу.

Аарон обратился к Максу:

– Я верну ее в целости и сохранности, – сказал он, пресекая любые возражения. – Можешь не волноваться.

Макс натянуто улыбнулся, но ничего не ответил, зато исподлобья посмотрел на Веру.

– Нам нужно поговорить. Не задерживайся, – сказал он с нажимом, бросил косой взгляд на Аарона и вслед за девочками пошел по лестнице к дверям, ведущим из зала.

Вера несколько долгих секунд смотрела на его удаляющуюся спину.

– Вера, – позвал Аарон.

Она обернулась. Он смотрел на нее, буквально рассматривал. Вера смутилась и поправила воротничок блузки. Молчание затягивалось, Аарон почему-то не произносил ни слова, и Вера выпалила первое, что пришло ей на ум. Дурацкая шуточка с их первой встречи.

– Я думала, мы договаривались на вторник или пятницу. А сегодня только среда.

– До пятницы слишком долго ждать. – Он пожал плечами. – И теперь мне не нужно отлавливать тебя у дороги.

Он запомнил их бессмысленный договор. Вера ужасно обрадовалась, что между ними ничего не изменилось.

Аарон протянул ей руку. Какой галантный жест, такой непривычный, но восхитительный. Вера вложила свою ладонь в его и спустилась по лестнице. Холод пробежал по ее коже. Оказавшись с ним на одной ступеньке, Вера ощутила слабый запах миндаля и мандаринов, который проник в ее ноздри и стал последним подтверждением того, что случившееся в зоне не было плодом разыгравшейся фантазии.

– Ты больше не хромаешь, – удивился Аарон.

Вера резко вдохнула. Так вот для чего он подал ей руку! Он думал, что она все еще не может шагать в одиночку. С легким разочарованием она отпустила его ладонь, гадая, как повести себя дальше. Притворяться хромой было несусветной глупостью, но как она объяснит ему свое чудесное исцеление? Святая Вечность! Хорошо, что он не успел увидеть ее ожог. Его исчезновение оправдать было бы невозможно.

– Ты очень быстро восстановилась. – Аарон прищурился.

– Иначе и не скажешь.

«Только не вздумай пускаться в объяснения. Чем короче ответ, тем меньше встречных вопросов».

Аарон осмотрел ее с ног до головы, будто бы выискивал другие признаки ее травм. Поскорее бы он прекратил разглядывать!

– Я рад, что ты выполнила данное мне обещание, – наконец сказал он и пошел по подиуму в сторону двери.

– Какое? – удивилась Вера, не отставая от него.

– Не умирать от внутреннего кровотечения, – совершенно серьезно заявил он и показал ей на дверь слева от них, за которой несколькими минутами ранее скрылись Катрина с директором.

– Если ты так волновался, то мог бы и проведать, – ляпнула Вера. Вдруг она сообразила: она действительно хотела бы, чтобы он ее навестил после аварии.

Вера прошла мимо Аарона, предусмотрительно отворившего дверь, чтобы пропустить ее вперед, и оказалась в темном узком коридоре.

– Если честно, я собирался. Но потом мы узнали об увольнении Сати, и я не смог выбраться из министерства.

– Там тоже удивились ее решению? – спросила Вера с надеждой. Тот факт, что про увольнение Сати не знали даже в ОУЧР, немного успокоило ее задетые чувства.

– Похоже, она никого не поставила в известность. – Аарон покачал головой.

Они зашагали по коридору в противоположную от зала сторону. Кажется, он разбирался в ПЭЦ не хуже Веры.

– Ты знаешь, куда идешь? – уточнила она, пытаясь разобраться, не была ли экскурсия всего лишь предлогом, чтобы остаться с ней наедине.

Вместо ответа он распахнул следующую дверь – за ней оказался центральный холл, пока еще пустынный, но сверху, с галереи второго этажа, уже доносились голоса воспитанников, покидавших зал после невероятного представления, которое он устроил.

– Спасибо, – сказала она, проходя мимо.

– К твоим услугам, – улыбнулся он. – Так с чего начнется наша экскурсия?

Желудок громко заурчал.

– Похоже, первой остановкой станет столовая, – засмеялся Аарон.

Смех его был бархатным. Если бы не стыд, который Вера испытала от его замечания, то она бы непременно улыбнулась в ответ. Она первой встала на траволатор, опередив Аарона, обернулась и оказалась с ним лицом к лицу. Это было ошибкой.

Огромной ошибкой.

Их глаза встретились, и Вера почувствовала, как ее дыхание участилось. Его радужка была четко очерченной и темно-коричневой, зеленый цвет – насыщенным, как сочная трава. Определенно ярче, чем в зоне.

Эта мысль навела ее на другой важный вопрос.

– Почему ты не рассказал, что работаешь в ОУЧР, когда мы познакомились? – спросила она.

– А когда я должен был это сделать? Сразу после того, как сбил тебя? – уточнил Аарон. – В тот момент мне показалось, что разговор про мою потрясающую карьеру можно отложить до лучших времен.

Он, конечно, сделал правильный вывод: тогда ей точно было не до этого.

– Ты поэтому ездил в зону? По работе?

– Да.

Оказавшись перед стеклянными витринами, Вера развернулась, захватила для себя один пакетик с наклейкой «Мандариновый сок» и батончик с чечевицей и, заметив, что Аарон не спешит следовать ее примеру, взяла для него то же самое.

Они сошли с траволатора.

– Знаю, ты не привык к такой еде, – начала она и замялась, думая, как заранее извиниться за скверный вкус.

– Главное, чтобы в животе не пусто было. – Он уверенным жестом забрал из ее рук еду и осмотрелся по сторонам. – У тебя есть любимый столик?

Позади крепли голоса воспитанников. Из зала они все направились в столовую. Если Вера и Аарон останутся здесь, то не избежать им любопытных взглядов.

– Как ты относишься к плюс тридцати в тени? – ответила она вопросом на вопрос.

Аарон выжидательно поднял брови. Поскольку протеста с его стороны не последовало, Вера прошествовала мимо столиков к лифту в конце этажа, чтобы подняться на террасу. Уж там-то на них не будут пялиться.

Солнце сегодня припекало, но не стремилось расплавить в бесформенную лужицу. На голубом небе лениво ползли пушистые облака. Бетонные блоки были теплыми, а не обжигающе горячими. Вера села на самый дальний от входа, спиной к ограждению. Завтра она сильно пожалеет, что провела время на солнце – ее кожа быстро приобретала шоколадный оттенок. В комплекте с темными волосами Вера даже отдаленно не походила на Вечных.

Вера приложила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от яркого света. Сквозь полуопущенные ресницы она наблюдала за тем, как Аароном пересек террасу и сел на соседний блок лицом к ней. Аарон с его зелеными глазами и каштановыми волосами с медными искорками сильно отличался от бессмертных. Значит, по меркам Вечных он был совсем юн. Веру так и подмывало спросить, сколько ему лет.

– Когда ты выпустился из ПЭЦ? – невинно поинтересовалась она, рассчитывая сложить два плюс два.

Аарон оторвал трубочку от пакетика с соком, про-ткнул ею серебряную мембрану и протянул Вере.

– Спасибо, – сказала Вера, застигнутая врасплох таким незатейливым, но заботливым жестом, и сделала глоток. Сок был с мякотью, а не разбавленным водой концентратом. Какая редкость. Вера с удовольствием отпила еще.

– Мне было семь, когда меня забрали из второго округа. Потом сразу усыновили. Я не учился в ПЭЦ. Со мной занимались индивидуально.

Вера уставилась на Аарона.

– Разве так бывает?

– Это не практикуется, но и не запрещено. – Он сказал это без большого энтузиазма.

Вера об этом даже не догадывалась. До сих пор ПЭЦ казался ей единственным шансом попасть из зоны в первый округ. Она не знала, завидовала ли тому, что Аарона усыновили. По крайней мере, пока у нее была Сати, она даже не мечтала о подобном.

Она опустила взгляд на сверкающую в лучах солнца брошку, украшенную десятками изумрудов и бриллиантов, на лацкане его пиджака. На такую самому заработать непросто.

– Твои приемные родители – важные люди? – догадалась Вера.

Аарон хмыкнул.

– Более чем.

Вера открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но Аарон передал ей батончик с чечевицей, взял второй, разорвал упаковку и принялся жевать. Вера вскрыла пластик и откусила краешек мягкой массы, которая приклеилась к зубам. Внутри были жесткие недоваренные злаки. Вкус показался странным, будто повар в процессе готовки вспомнил о чем-то более важном и все бросил, так и не доведя до конца. Прикрыв ладонью нижнюю половину лица, Вера как можно незаметнее очистила языком зубы. Хотя она никоим образом не отвечала за питание в ПЭЦ, она почувствовала неловкость, но Аарон не кривился, ел так, будто бы ему даже нравился этот вкус. Вера спешно проглотила то, что находилось у нее во рту, и спросила:

– Чем ты питался в зоне? – Когда Аарон заметно вздрогнул, она пояснила: – Когда ты там жил. У тебя же остались какие-то воспоминания о том времени?

Плечи Аарона поникли.

– О таком сложно забыть, – сказал он с хрипотцой в голосе. – Еду мы получали в пунктах выдачи пайков, недалеко от границы. Всем полагалась одинаковая ежедневная норма, но утром она была чуточку больше, чем ближе к полудню. Во второй половине дня забирать уже было нечего. Я занимал место в очереди задолго до рассвета. Мама сменяла меня около девяти, еду выдавали на руки только совершеннолетним. В пайке, – Аарон грустно замялся, – чего только не было. Обглоданные кости, огрызки, сухари, чаще всего с плесенью. Плесень мама не срезала, шутила, что это пенициллин, который было не достать.

Вера уставилась на него.

– Разве продукты не подвергаются термической обработке, прежде чем попасть из первого округа в зону?

– Сейчас – да, тогда – нет, – сдержанно ответил Аарон, а потом недовольно взглянул на Веру. – И прекрати, пожалуйста, называть второй округ зоной.

Вера почувствовала, как у нее загорелись щеки. На долю секунды он из знакомого превратился в воспитателя, который собирался учить ее уму-разуму.

– Извини, – пробубнила она.

Аарон вздохнул и продолжил говорить, крутя в руках пакетик с соком:

– Тогда продукты не обрабатывали. Однажды я даже нашел зуб в картофельном пюре. – Он криво улыбнулся, а Вера содрогнулась. Содержимое ее желудка запросилось наружу. – Это уже позже жена Канцлера отстояла поправку в законе о термической обработке и фильтрации продуктов.

– Не помню этого из уроков истории, – призналась Вера.

Аарон резко поднял лицо к небу и закрыл глаза. Его волосы светились медью на солнце, он глубоко дышал. На молочно-белой коже выступил румянец. Наверняка Аарон пережил гораздо больше того, о чем рассказал. Вера хотела бы узнать его поближе.

«Через девять дней у тебя выпускной, – напомнил строгий голос в голове. – Если тебе не удастся договориться о распределении в ПЭЦ, ваши пути разойдутся навсегда».

Вера поджала губы, злясь на себя. Ей не стоит интересоваться им. Это не благоразумно.

Она поспешила сменить тему:

– Странно, что именно тебя назначили к нам.

– Думаешь, я не смогу стать хорошим заместителем директора? – с толикой обиды спросил Аарон. Видимо, недовольство, которое она испытывала по отношению к себе, невольно проскользнуло в тоне.

– Не в этом дело. Просто удивительное стечение обстоятельств.

– Жизнь – непредсказуемая штука.

– Да уж!

Вера посмотрела поверх его плеча на ПЭЦ. Здесь все работало как в часовом механизме, каждый винтик на своем месте, никаких неожиданностей. Кому могло прийти в голову, что Сати их бросит? Бросит Веру…

– Ты скучаешь по ней? – спросил Аарон вкрадчивым тоном.

Вера непонимающе мотнула головой.

– По Сати, – пояснил он.

Похоже, Вера была для него открытой книгой.

– Очень скучаю, – призналась она и почувствовала, как горло сжалось. Сделала три медленных вдоха и, когда грусть отступила, добавила: – Я не понимаю, почему она не попрощалась.

– Уверен, что дело не в тебе, – проговорил Аарон. Он оперся локтями на колени и посмотрел на Веру снизу вверх. – Мы часто думаем, что происходящее вокруг как-то связано с нами, что мы есть и причина, и следствие, но это огромное заблуждение. Иногда события просто происходят. Потому что таков уж этот мир.

– Поэтому дети находят зубы в картофельном пюре? – спросила Вера и тут же пожалела о сказанных словах.

Но на этот раз Аарон не погрузился в раздумья, а только ухмыльнулся.

– Я его, кстати, тогда за неплохую цену одному стоматологу продал, а тот потом его кому-то вместо имплантата вкрутил.

Вера передернула плечами, и Аарон тихо рассмеялся. От этого звука внутри нее что-то екнуло. Она придвинулась чуть ближе, и теперь между носками их обуви осталось не больше десяти сантиметров. Борясь с желанием повторить его позу и оказаться с ним нос к носу, она осталась сидеть с ровной спиной. Отведя взгляд в сторону, Вера прошептала:

– Я думала, что я для нее особенная.

Повисла пауза.

– Я могу ошибаться – поправь меня, если это так, – но не по ее ли поручению ты ездила во второй округ? – наконец спросил Аарон.

– Как ты догадался?

– Я уже видел такие коричневые папки, знаю, какие обязанности выполняла Сати. Вообще-то совсем несложно догадаться, – ухмыльнулся он, – если включить мозги.

Вера еще больше напряглась. Она расхаживала с этими документами по всему ПЭЦ. Теперь, когда Сати нет и никто не сможет ее выгородить перед директором, кто знает, не достанется ли ей за эту поездку?

– Я по секрету туда ездила.

– Не волнуйся, я никому не скажу, – заверил Аарон.

– Спасибо.

– Я, собственно, к чему веду? Именно тебе, а не кому-то другому, она доверила важное дело. Разве это не говорит само за себя?

В его словах была логика и, Вера надеялась, толика правды. Вот только как узнать наверняка?

– Не знаешь, где она живет? Куда могла поехать? – спросила Вера, но, еще не договорив, увидела, как Аарон отрицательно качает головой. – Жаль…

Они в молчании доели свой обед, потом, несмотря на возражения Веры, Аарон собрал все пустые упаковки и отнес к урне у дверей лифта. Было что-то приятное в том, как он ухаживал за ней.

– Что бы ты хотел увидеть? – поинтересовалась Вера, поднеся палец к плазменной панели с изображением кнопок этажей в кабине лифта.

Аарон развел руки в сторону.

– Куда ты сама захочешь. Я был совершенно серьезен, когда говорил, что хочу увидеть вашу жизнь в ПЭЦ.

Вера на секунду задумалась. По логике вещей его нужно было чем-то впечатлить, показать современную лабораторию, библиотеку, может, заодно попросить новый дешифровщик ДНК. Но эти места ему наверняка покажут Хорд или Катрина, поэтому Вера решила отвести его в детское отделение.

Едва они вошли в просторное помещение, как на Веру налетел Лева. Он обхватил ее талию, задрав руки над белобрысой головой, и поднял к ней лицо, на котором выделялись крупные, сильно выступающие вперед верхние зубы. По ночам он все еще сосал большой палец. «Мальчику в четыре года не положено вести себя как грудничку», – возмущались воспитатели, а роботы вечерами обматывали его палец каким-то горьким силиконом, который Лева все равно умудрялся разгрызть во сне.

– Вера, он забрал мой набор юного химика! – заныл мальчик и показал на голубое яйцо, висевшее в воздухе в дальнем углу над столом, за которым сидело пятеро детей.

Они что-то сосредоточено мастерили. В той части помещения полы и стены были выложены белым кафелем.

Вера присела на корточки рядом с Левой, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Что ты расплавил на этот раз? – спросила она, приподняв брови.

Бледные щеки Левы покрылись красными пятнами.

– Ну-у… – протянул он. – Всего-навсего кабель для подзарядки одного из роботов.

– Лева! – воскликнула Вера в ужасе.

– Я всего лишь хотел посмотреть, как быстро действует серная кислота, – пробубнил Лева.

Вера ахнула, а за ее спиной Аарон прыснул. Не самая удачная презентация одаренных детей. Лучше бы она все-таки отвела его в библиотеку. Наклонившись к Леве, она прошептала на ухо:

– Я думала, что ты уже попробовал на прошлой неделе, когда прожег дырку в лабораторном столе.

– Но провода так здорово шипят.

Вера шумно выдохнула. Любопытство в детях всегда – всегда! – перевешивает благоразумие.

– Ты уже извинился?

– Нет. – Лева опустил глаза и втянул нижнюю губу под верхние зубы. – Я не хочу.

Вера оглянулась на Аарона.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал он и поднял руки, выставив вперед ладони.

Вера кивнула, встала, взяла Леву за руку и повела к роботу. Робот заприметил их, и на его дисплее вместо глаз отразились красные крестики, а из щели, заменявшей рот, послышалось гнусавое «Нет, нет, нет».

Просить прощения у металлического яйца, чувства которому прописали какие-то программисты, было странно. Лева переминался с ноги на ногу, Вера шептала правильные слова ему на ухо, а он прилежно повторял их вслух. Когда крестики на дисплее сменились на белые полоски, а Леве позволили вновь сесть за стол, Вера вернулась к Аарону.