Текст книги "Вечность без Веры"

Через пятнадцать минут они держали в руках тюбики из запотевшего серебряного материала. Аарон ввел адрес ПЭЦ и поставил машину на автопилот. Вера открутила крышечку и принюхалась. Ничего. Капелька конденсированной воды скатилась по запотевшему материалу и упала на юбку. Вера приложила тюбик к губам и выдавила в рот самую малость. По языку разлилась практически забытая за два года сладость.

– Святая Вечность! – воскликнула Ида. – Нельзя ли изменить устав ПЭЦ, чтобы нам выдавали мороженое хотя бы раз в неделю?

Аарон мягко рассмеялся.

– Еще пару дней, и вы сможете покупать мороженое хоть каждый день.

– Кажется, об этом забыли известить Лель, – буркнула Таня.

Аарон непонимающе нахмурился.

– Лель, ну та, у которой мы сегодня были. Она из ПЭЦ, а теперь Вечная, – пояснила Таня между двумя глотками.

Выражение лица Аарона подсказало Вере, что этого объяснения ему было недостаточно.

– Мы были у нее с десяток раз, но в холодильнике у нее всегда пустота, а на обед она подает исключительно бульон. Я не знаю, есть ли в нем что-то еще, кроме воды и пищевого красителя, – сказала Вера. – Иногда мне кажется, что она и не знает о том, как хорошо могут питаться Вечные. Хотя, может, все дело в ее идеалах красоты.

– В смысле? – Аарон посмотрел Вере в глаза.

– Ну, по ее мнению, нам всем стоит исхудать и мечтать о сиреневой коже, – ответила она.

– Пф-ф-ф, – фыркнул Аарон. – И на кого вы станете похожи?

Своим вопросом он открыто осудил тягу некоторых Вечных к искусственности. Вера окинула его взглядом. В нем все было естественно и прекрасно. «Не все», – поправила Вера себя. На его тюбике с мороженым не оставалось следов от теплых пальцев.

– Может, все дело в работе Лель? – предположила Вера, пытаясь сконцентрироваться на теме разговора. – Сложно изо дня в день стоять в операционной и орудовать скальпелем, мечтая при этом о противоположном.

– И это выпускники ПЭЦ, наша гордость, – сказал Аарон с заметным сарказмом. – Иногда мне кажется, что у программы сбились ориентиры.

Вера насторожилась. Даже если он и прав, его решения на посту заместителя директора и, самое главное, представителя Сентябрины будут иметь колоссальные последствия для всех воспитанников.

– Но ведь хорошо, если выпускники довольны? – спросила Таня.

– И разве не в этом суть распределения? – добавила Ида. – Найти нам то место, где наши способности будут служить первому округу, а мы будем счастливы?

Аарон одним махом высосал мороженое и сжал тюбик в кулаке. Замер на несколько секунд и снова расслабил пальцы. Подлокотник между его и Вериным сиденьем разделился надвое, и он закинул внутрь смятую упаковку. На лице появилась легкая ухмылка.

– Главное, чтобы счастье не заключалось в идеальной форме носа, – сказал он.

Вера улыбнулась и посмотрела на его горбинку. Она ей ужасно нравилась. Если вдуматься, то Вере всегда нравились именно неидеальные части лица: оттопыренные уши Макса, непокорные завитушки Тани, слишком большой рот Иды. Вера пообещала себе: даже став Вечной, она не отправится в клинику Лель, желая превратиться неизвестно во что сиреневого цвета.

– А каким ты видишь будущее воспитанников ПЭЦ? – спросила Ида, придвинувшись ближе к водительскому сиденью, насколько это позволял ремень безопасности.

– Я? – Аарон на несколько секунд задумался. – Я бы отменил распределение и дал вам самим выбирать свое будущее.

– Что? – в один голос воскликнули подруги.

Аарон беззаботно пожал плечами, будто ничего крамольного и не сказал.

– Я думаю, что, если воспитанники смогут следовать за своим сердцем, выбирая профессию, они будут куда более продуктивными. А вот застревать на нелюбимой работе только потому, что так было угодно какому-то распределителю сверху, ничего хорошего не принесет. Ни самому человеку, ни всей системе.

Вера слушала затаив дыхание. Святая Вечность, это было бы так прекрасно – самой выбрать свое место в жизни! По рукам пробежали мурашки, от волнения дернулись плечи.

– Это в корне изменит ситуацию в ПЭЦ, – произнесла Ида и вновь откинулась на спинку сиденья.

Вера посмотрела на нее через плечо: она не светилась от восторга, а выглядела задумчивой.

– Но это же замечательно! – воскликнула Вера.

– А как же тогда работу искать? И где жить? – Танин голос звучал несколько напуганно.

– Так, как это делали люди сотни лет и тысячи лет подряд? – предположила Вера.

Да что с ними такое?! Почему они не рады такой перспективе?

– Откуда нам знать, как они это делали? Как правильно? Как надо? – настаивала Таня. Она сцепила пальцы на коленях. – Если никто не будет решать за нас…

– Это даст нам свободу выбора! – закончила за подругу Вера.

На Иду ее восклицание не произвело ни малейшего впечатления.

– Свобода не должна стать наказанием, – спокойно возразила она. – Нужны новые принципы отбора, своевременная интеграция воспитанников в жизнь Вечных, может быть, пара дополнительных лет до выпускного. Потребуется время.

Вера обернулась к Аарону с надеждой услышать от него опровержение, но он сказал:

– Ида совершенно права.

Вера сникла.

– Но на это могут уйти годы… – пробормотала она.

– Посмотрим, что мне удастся сделать, – неопределенно сказал Аарон.

Их взгляды встретились. Вера увидела в его глазах понимание и поддержку.

Через пять минут машина остановилась около ПЭЦ. Аарон нажал на панель управления, и три двери – все, кроме его, – открылись.

– Спасибо, что подбросил, – сказала Ида и вслед за Таней выбралась из салона.

Сообразив, что его дверь осталась закрытой, и заметив, что он не спешит отстегивать свой ремень безопасности, Вера почувствовала острое разочарование.

– Ты не идешь? – спросила она.

– У меня остались незаконченные дела.

Вере потребовалось собрать силу воли в кулак, чтобы не выпалить: «Когда ты вернешься?».

Но ее ведь не должно это волновать? Особенно если за время отсутствия он будет пытаться изменить принципы распределения. Да и не полагается ей задавать заместителю директора такие вопросы. Он совсем чужой для нее человек. И неважно, что он позволяет обращаться к нему на «ты».

И все-таки «когда-когда-когда» так и вертелось у нее на языке, жглось и кололось. Ей почему-то нужно было знать, когда она его снова увидит. Вера застыла, разрываясь между очевидной необходимостью отправиться вслед за девочками и желанием остаться в машине. При всей гигантской разнице между ними – одно бессмертие Аарона чего стоило, – ей хотелось быть рядом с ним, вдыхать чувственный запах миндаля и мандаринов и открыто говорить с ним про ПЭЦ, второй округ и будущее. Она чувствовала, что Аарон правда понимает происходящее у нее в душе и даже помогает разложить ее сумбурные мысли по полочкам.

– Ты можешь мне кое-что пообещать? – спросил Аарон проникновенным голосом.

Он оперся локтем на подлокотник между ними и придвинулся к Вере так близко, что она почувствовала его дыхание на своих щеках. Вера как завороженная отстегнула ремень безопасности и потянулась к Аарону всем телом. Ей хотелось быть к нему еще ближе.

– Пока я отсутствую… – медленно проговорил Аарон и облизнул нижнюю губу.

Вера опустила взгляд на его губы, и на краю ее сознания промелькнула мысль, что теоретически – чисто теоретически! – в поцелуях нет ничего противного.

– Да? – прошептала Вера, заставляя себя снова посмотреть ему в глаза. Сегодня они были настолько темно-зелеными, что казались черными.

– Пожалуйста, присмотри за малышами в детском отделении, пока меня не будет. Я тебе доверяю.

Глава 8

Вера зашла в ПЭЦ нетвердой походкой. Мысли, которые она обычно выстраивала ровными рядами, в нужном направлении и на одинаковом расстоянии друг от друга, неожиданно сбились с курса, словно в тумане, и устроили хаос. Вера тряхнула головой, пытаясь вновь расставить все по местам, но лучше не стало.

– Ты идешь? – крикнула ей Таня.

Подруги стояли в лифте, ведущем наверх, придерживали двери и ждали ее.

– Я? – растерявшись, переспросила Вера. Ей определенно нужно было куда-то идти. Вот только куда? Туман в голове мешал ухватить правильные мысли за хвост.

Или это были не мысли, а чувства? Странные, непонятные, незнакомые чувства, которым у нее не было объяснения и даже названия.

Аарон ей доверял. Это… Да, это наполняло ее чистейшим восторгом. Ей нравилось, что он ценит ее, как ценила Сати. Но только ли в этом причина головокружения?

– Алле! Земля вызывает Веру! – позвала Ида.

– Да? – вздрогнула Вера и замерла перед лифтом.

Двери дернулись, всеми силами намекая, что пора бы отправиться в путь. Бросив взгляд на панель с номерами этажей и увидев рядом с одним из них символ книги, обозначающий библиотеку, Вера наконец вспомнила, что ей давно следовало бы вернуться к изучению своей ДНК. Но, прежде чем шататься по всему ПЭЦ с флешкой с кровью в кармане, она решила проверить, свободен ли дешифровщик.

– Я кое-что хотела глянуть в библиотеке, – сказала Вера и сделала шаг в сторону соседнего лифта, ведущего на подземные этажи.

– Увидимся, – сказала Таня, прищурившись.

Надо уже рассказать подругам. Они знают ее всю жизнь. Неужели сбой в работе какого-то гена правда заставит их от нее отвернуться? Нет, конечно.

«Вот только все сама узнаю и сразу же расскажу», – решила Вера.

Двери лифты открылись в библиотеке, но вместо света и шепота голосов Веру встретили полумрак и тишина. Как странно. В три часа дня тут обычно сидит толпа воспитанников. Куда они все подевались? Вера сделала несколько шагов вперед и осмотрелась. Над столом с дешифровщиком горела единственная лампа. Один человек сидел спиной к Вере, а второй стоял рядом, склонившись и что-то шепча первому на ухо. Ну что за невезение?! Она уже хотела развернуться и по-тихому уйти, как тот, который стоял, резко распрямился и оглянулся.

– Кто тут? – спросил он взволнованно.

Первый испуг, который Вера испытала, будто ее поймали на месте преступления, тут же прошел, когда она узнала голос Златозара. Подойдя ближе и встав в лучах лампы, она улыбнулась ему и поняла, что за столом рядом сидит Макс.

Техник ПЭЦ был очень худым. Он немного горбился, вероятно, из-за высокого роста. Лицо имело зеленоватый оттенок, но причина крылась не в присущей Вечным ненависти к солнцу, а в неземной любви к компьютерам, за которыми Златозар проводил все свое время. Белые волосы торчали в разные стороны, а мятая белая рубашка выбилась из-под ремня брюк. Несмотря на приличный возраст в сто с небольшим лет, он казался их ровесником. Насколько Вера знала, Златозара инициировали в день его совершеннолетия. И то ли благодаря юному возрасту по сравнению с другими воспитателями ПЭЦ, то ли из-за его характера с воспитанниками он общался относительно свободно.

«Они с Аароном наверняка найдут общий язык», – подумала Вера и удивилась: Аарон вовсе не центр ее мира, чтобы все ее мысли крутились вокруг него. У нее есть своя, совершенно другая жизнь и ее парень – и именно о нем ей стоит сейчас думать. Неважно, что они недавно повздорили. Это просто сложный период. Все наладится.

– Это я, Вера, – сказала она и поспешно перевела взгляд на Макса.

Он поднял левый указательный палец, как бы говоря: «Еще пару секунд, и я закончу». Он сосредоточенно вводил какие-то данные в светящуюся интерактивную панель, встроенную в столешницу.

– Мы обновляем программное обеспечение, – пояснил Златозар. Его ясные голубые глаза светились восторгом, как и каждый раз, когда он говорил о своем любимом деле. Наверное, именно это и заставило Сентябрину много лет назад дать ему такое вечное имя. – До завтрашнего вечера как минимум все компьютеры в отключке.

Просто прекрасно!

Вера едва сдержалась, чтобы не вздохнуть от разочарования. Макс сказал ей на утро после поездки в зону, что обещал помочь технику в обмен на новенький коммуникатор, но ей и в голову не пришло, что все затянется на несколько дней. Сколько же часов ему потребуется потратить на отработку долга?

Макс нажал правым указательным пальцем на интерактивную панель стола, резко поднял правую руку над головой с вытянутым указательным пальцем и замер. Экран мигнул раз, другой и наконец окончательно погас. Еще спустя несколько мгновений Макс обернулся. На его лице отражалось удовлетворение.

– Одна часть готова!

Он встал со стула, и Златозар похлопал его по плечу.

– Мне бы тебя в помощники, светлая ты голова, – сказал техник.

Макс гордо улыбнулся.

Он и правда был особенным: умным, ответственным, целеустремленным. Первое место в рейтинге – его по праву. Он не позволял себе допускать ошибок. Вера опустила взгляд на его губы, чувственные и мягкие, полнее, чем у Аарона, и наверняка теплее. До сих пор она позволяла целовать себя только в щечку, больше ведь ничего и не требовалось. Но сейчас она впервые задумалась о другом роде поцелуев – когда губы двух людей соприкасаются, когда язык медленно проникает в рот и щекочет небо. Приятно ли это? Волнующе ли? Возбуждающе ли? Вере захотелось немедленно узнать, как ощущается настоящий поцелуй.

– Уделишь мне минутку? – спросила она Макса, чувствуя, как пульс учащается.

Макс посмотрел на Златозара, и тот коротко кивнул. Вера пошла к дверям лифта, не оборачиваясь, но слыша его шаги за спиной. Она остановилась, обернулась и встретилась с настороженным взглядом Макса.

– Ты не хотел бы прогуляться? – спросила она, понизив голос до шепота.

Густые брови Макса взлетели.

– Сейчас? По самому пеклу?

Вера поправила рукава блузки, чтобы выиграть время и совладать с волнением. Она собиралась пригласить Макса на самое настоящее свидание, но не понимала, как это сделать.

– Тогда попозже? На террасе?

– Там всегда летом пахнет биоотходами со склада рядом. – Макс сморщил нос. – Давай лучше в парке? В нашей ячейке?

Вера сцепила пальцы, чтобы прекратить дергать рукава блузки. Целоваться на глазах у всех – это совсем не то, о чем она мечтала. Но как сказать об этом? Чувствуя вспыхнувшие щеки, она подалась вперед и едва слышно от волнения прошептала:

– Я думала… Не могли бы мы остаться наедине?

– Наедине? – громко – слишком громко – и совершенно обескураженно переспросил Макс.

Вера вздрогнула и поверх его плеча увидела, как Златозар повернулся в их сторону. Что именно он услышал и, самое главное, что он подумал? От смущения Верино сердце было готово выпрыгнуть из груди, дыхание сбилось.

– Ну да, ты и я, мы могли бы… поговорить?

Она постаралась улыбнуться. Макс нахмурился и почесал пальцами подбородок. Почему он не понимает?!

– Я буду у себя в комнате, – сказала она. – Как закончишь, заходи, – сделала паузу, а потом добавила: – Если хочешь, конечно.

– Ладно.

Макс выглядел растерянным. Наверное, его можно было понять. До сегодняшнего дня она еще ни разу ни на что подобное не намекала. Но Ида права, им восемнадцать, они в шаге от выпускного, экзамены сданы. Что мешает им сделать следующий шаг?

– До свидания, – попрощалась она, повысив голос и обращаясь к Златозару.

Тот коротко махнул ей рукой, не отрывая глаз от своего коммуникатора.

– Увидимся, – улыбнулась она Максу и легко коснулась его пальцев.

Оказавшись в своей комнате, Вера скинула балетки и забралась с ногами на кровать. Интересно, есть какие-то видеопособия, как правильно целоваться с парнями? Нет, Вера в принципе знала, но уж очень не хотелось испортить первый поцелуй. Может быть, нужно на чем-то акцентировать внимание? Выбрать верхнюю или нижнюю губу? Наклонить голову в определенную сторону? Почистить зубы? Вера спрыгнула с кровати и бросилась в ванную. Так долго она еще ни разу не жужжала зубной щеткой, и даже сплюнула окрасившуюся кровью зубную пасту. Ее отражение в зеркале выглядело напуганным. Вера распустила и долго расчесывала волосы, а потом снова собрала, проверив, чтобы ни один волосок не выбился из высокого хвоста. Потом она легла и нашла видео, где целовались анимационные фигурки двух абстрактных людей, а сухой голос за кадром пояснял механизм этого «физиологического процесса». Только вместо восторга или желания повторить Вера ничего не ощутила. С таким же успехом она могла бы посмотреть видео про изготовление каучука или безопасное хранение радиоактивных отходов. Тем временем голос за кадром занудно пояснял, сколько бактерий попадет вместе со слюной из одного рта в другой. Вера выключила видео и открыла список аудиокниг. Она хотела отвлечься, пока ждала. Обычно она выбрала бы что-то вроде «Как работает иммунная система человека» или «Генная инженерия: за и против», но после разговора с Аароном появилась надежда, что она останется в ПЭЦ. Вера прокрутила список и выбрала книгу по психологии «Секрет счастливого ребенка». Нажала на «Воспроизвести» и закрыла глаза.

Макс постучался в дверь три часа спустя. Успокоившийся Верин пульс вновь подскочил до сумасшедших ста двадцати ударов в минуту, о чем звонким писком предупредил коммуникатор. Она открыла дверь.

– Пришел, как только освободился, – сказал Макс вместо приветствия.

Вера взяла его за руку и завела в комнату.

– Что-то случилось? – поинтересовался он.

– Да.

Она усадила его рядом с собой на кровать. Но от этого стало ужасно неловко. Она собиралась только разок его поцеловать. Для этого не нужна была кровать. Щеки запылали огнем. Вера хотела что-то сказать, разрядить обстановку, но ничего путного не приходило на ум.

– Ты поужинал? – спросила она наконец, ничего лучше не придумав.

Макс зажал ладони между коленями.

– Нет. А ты?

– И я нет.

– Мы можем пойти в столовую.

– Я не голодная, – сказала Вера и мысленно шлепнула себя по лбу. У них получался исключительно содержательный разговор. Теперь у нее горели не только щеки, но и уши, грудь и шея.

– Ты себя как-то странно ведешь. – Макс прищурился. – Все хорошо?

– Лучше некуда! – выпалила Вера и про себя добавила: «Разве что я сейчас сгорю со стыда». Сделав глубокий вдох, она собралась с силами. – Сколько мы уже вместе?

– Шесть месяцев, десять дней, – без запинки ответил Макс, бросил взгляд на свой коммуникатор и добавил: – И полтора часа.

– О! – отозвалась Вера.

Она такой точности не ожидала и не догадывалась, что Макс считает дни и часы с их первого свидания. Неужели он даже помнил час, когда предложил ей встречаться? Хотя сама она, оказывается, не придавала точной дате значения. Вера ощутила укол совести и пообещала себе сделать пометку в календаре с автоматическим отсчетом дней. Это, конечно, не то же самое, но лучше, чем ничего.

Вера сделала глубокий вдох, мысленно закрывая тему и возвращаясь к главному вопросу, провела руками по своим волосам и положила ладони на колени, на самый край юбки.

– В общем. Я тут подумала. Мы же взрослые?

Макс моргнул один раз, но ничего не сказал, поэтому Вера продолжила:

– Нам все можно. Ну, раз нам восемнадцать. И мы не первый день вместе. Может, нам пора сделать следующий шаг?

Его рот очень медленно сформировал букву «о», но ответом ей была тишина.

«Святая Вечность! Почему он молчит? Я его напугала своим напором? Или ему не ясно, к чему я клоню?!» – в панике воскликнула Вера про себя.

И вдруг Макс подался вперед. Левая рука легла поверх ее руки на колене, правая опустилась на талию. Он приблизился очень быстро. Вера сообразила, что не успела запастись воздухом для поцелуя, резко отпрянула и шумно вздохнула. Макс, явно удивленный этим движением, слегка отстранился. На лице появилось выражение непонимания и обиды. Теперь Вера потянулась к нему, не зная, как наклонить голову, чтобы не столкнуться носами. Макс точно превратился в статую.

«Ну помоги же мне!» – мысленно взмолилась она, чувствуя: еще пара секунд и она сбежит в ванную, чтобы сгореть там со стыда.

Когда она уже хотела отстраниться, Макс вновь наклонился к ней, его губы впечатались в ее, а их зубы больно стукнулись.

– Ай! – воскликнула Вера, отпрянула и прижала пальцы к зубам.

Дебильное пособие! Какая разница, какие типы бактерий находятся во рту, если Макс и Вера даже поцеловаться не могут?!

– Извини! – воскликнул Макс. Он густо покраснел.

– Ничего страшного.

– Ты уверена?

– Да.

– Попробуем еще раз?

Вера чувствовала, что разобьет ему сердце своим ответом, но на сегодня с нее было достаточно. Ее нервы были натянуты как струны, и еще одного провала она не переживет.

– Я, кажется, все-таки проголодалась. Может, перекусим?

Макс судорожно сглотнул и криво улыбнулся.

– Да, конечно.

В столовой творилось что-то невероятное – все столики были заняты, воспитанники громко и, самое главное, радостно переговаривались. Они выглядели так, как если бы в ПЭЦ вдруг отменили рейтинг. Вера в растерянности огляделась и наконец заметила, что стало причиной искрящегося счастья – в руках воспитанники держали мороженое. Вероятно, его доставили к ужину. Аарон сдержал слово. От осознания этого на душе потеплело.

Вера увидела Таню и Иду и направилась в их сторону. Макс шел следом. Подруги сразу заподозрили что-то неладное, но, о счастье, не стали подтрунивать над все еще красным Максом и взволнованной Верой. Ида, окинув их пристрастным взглядом, неожиданно начала в мельчайших подробностях пересказывать поездку к Лель. А Таня не только не мешала, но и делала миллион уточняющих замечаний.

Сердцебиение успокоилось, и Вера смогла высосать тюбик со сладкой рисовой кашей. Она отказалась от второй порции мороженого. Все-таки она и правда скоро выпустится и сможет есть его хоть каждый день, тогда как другие воспитанники еще долго будут зависеть от руководителей ПЭЦ.

Макс слушал не перебивая, хотя она сомневалась, что его интересует, сколько оттенков сиреневого существует. Ему тоже нужно было время прийти в себя. И насладиться мороженым.

Вера преисполнилась безграничной благодарности по отношению к Иде, которая все говорила и говорила. Когда же более получаса спустя все сплетни закончились и подошел момент, чтобы признаться, как они добрались обратно до ПЭЦ, Вера вся сжалась, но и тут Ида выручила ее.

– А потом нас подбросил Аарон. Он как раз проезжал неподалеку, – беззаботно сказала она.

Макс уставился на Иду, которая вдруг стала очень немногословной, а потом резко перевел взгляд на Веру. Она заставила себя прямо посмотреть ему в глаза. Она ничего страшного не сделала, чтобы виновато избегать его.

– Он мне не нравится, – буркнул Макс.

– А мне нравится, – заявила Таня. – Он нас мороженым угостил. И сюда на всех воспитанников доставку заказал.

Глаза Макса округлились. Он перевел взгляд с Тани на мороженое в своих руках, и лицо его так перекосилось, что Вера испугалась, как бы он не выплюнул мороженое обратно. Но Макс лишь отложил его в сторону.

– Ах вот оно что… – протянул он. Его настроение портилось с каждой секундой. – А потом?

– А потом уехал. – Таня пожала плечами.

– Вот бы он и не возвращался, – прорычал Макс.

– Мы через четыре дня покинем ПЭЦ, какая разница, вернется ли он сюда? – спросила Ида.

– Кхм, – издал Макс неопределенный гортанный звук. – Поживем – увидим. – Он поднялся, бросил на Веру короткий взгляд, захватил пустые упаковки от своего ужина и заторопился к выходу из столовой. – Я кое-что забыл сделать для Златозара…

Вера шумно выдохнула, сложила руки на столе и опустила на них лоб. Ей одновременно хотелось и не хотелось узнать, о чем он думает. Смогла ли Ида убедить его не переживать из-за Аарона? И почему он вообще так реагировал? Неужели опять приревновал ее? А вот и зря. Между Верой и Аароном огромная пропасть. Даже если бы она захотела – а она определенно ничего от него не хотела, – они бы не сошлись. Он был невероятно красивым, состоятельным и влиятельным Вечным.

Таня потрясла ее за плечо.

– Вера?! Что это было?!

Вера приподняла голову, положила подбородок на сложенные руки и посмотрела снизу вверх на подруг.

– Мы пытались поцеловаться, – призналась она.

– Поцеловаться? – воскликнула Таня.

– Пытались? – засмеялась Ида.

Вера почувствовала, как ее щеки снова вспыхнули.

– Ну да, пытались, но стукнулись зубами.

Ида закрыла лицо ладонью. Теперь засмеялась Таня.

– А дальше? – спросила она.

– Да ничего… – протянула Вера и снова села прямо. – Сбежали сюда.

Ида посмотрела на Веру сквозь растопыренные пальцы.

– Не смотрите так на меня. Вы сами хотели, чтобы я вам рассказала о первом поцелуе. Вот, наслаждайтесь.

Ида опустила руку и совершенно серьезно спросила:

– Почему именно сегодня, Вера?

– Что? – не поняла она.

– Ну, ты полгода отнекивалась, а сегодня вдруг решила: «А, была не была». Почему? – пояснила Ида.

Вера в любой момент могла это сделать, подходящих случаев был миллион. Они с Максом далеко не в первый раз оставались наедине. Тем не менее она никогда не мечтала о поцелуях, попросту не видела в них надобности, и вдруг ни с того ни с сего даже сама попросила Макса о поцелуе. Ида права. Почему именно сегодня? Верины руки похолодели, когда ей открылась неприятная истина. Она собиралась не просто узнать вкус поцелуя. Это близость Аарона заставила ее желать большего! Она хотела поцеловать именно его, но совесть привела ее к Максу, ведь он ее парень. На ладонях выступил холодный пот. Вере стало стыдно за саму себя, поэтому она увильнула от ответа:

– Не знаю…

Весь вечер прячась от подруг, которые, кажется, и так все поняли, судя по их хитрым лицам, Вера провела с детьми, играя в шахматы. Лева сегодня ничего не сжег и не расплавил. Кира вела себя на удивление тихо. Вера была довольна. Ее совесть тоже относительно успокоилась. Какая разница, в чем причина поцелуя, главное, что Вера испытала его с Максом.

На следующий день она опять пришла в детское отделение. Но не из-за просьбы Аарона, а потому что хоть где-то все шло своим чередом и правильно.

После обеденного сна они с детьми решили поставить спектакль по придуманной накануне сказке. На главную роль выбрали шестилетнего Прохора. Он был юрким, гибким и артистичным. Из простынки Вера сделала ему плащ, а поверх белых штанишек надела трусы. Он выглядел как настоящий супергерой, от которого три сотни лет назад фанатели люди. Леве досталась роль главного злодея. Вера расставила стулья полукругом, взяла Киру на руки и от всей души восхищалась начинающими актерами. Воспитатели, видимо, наслаждаясь долгожданной паузой, и роботы, маячившие где-то на заднем плане, укоризненно смотрели на хохочущих детей, но не вмешивались. Около шести вечера в отделение заглянули подруги.

– Мы идем всем потоком в парк, – объявила Ида. – Хотим отметить окончание учебной программы. Пойдешь с нами?

– В другой раз, – прошептала Вера, искренне радуясь, что спавшая у нее на руках Кира была неплохим поводом для отказа.

– Другого раза может и не быть, – немного обиженно заметила Таня.

– Вера, из-за нас можешь не переживать. Мы тебя не порицаем. Мы и так все прекрасно поняли, когда увидели вас с Аароном в машине, – сказала Ида.

Вера подняла на нее глаза и захотела возразить, да не нашлась, что сказать. Подруги ее раскусили.

– Честное слово, за кого ты нас принимаешь? Мы же не слепые. Думаешь, мы не поняли, что он приехал к Лель исключительно ради тебя? Не ради меня или Тани, а ради тебя! И в машине он не сводил с тебя глаз. Ему важно твое мнение, он прислушивается к тебе. А как вы прощались…

Ида многозначительно цокнула языком.

– Что ты имеешь в виду? – заволновалась Вера.

– Он же тебя чуть не поцеловал! – Ида всплеснула руками.

Если бы Вера не держала Киру, она бы повторила этот жест за подругой.

– Вы увидели это, находясь снаружи?!

– Я бы увидела это даже из космоса. – Ида закатила глаза.

Таня хихикнула. Вера повернулась к ней и с дрожью в голосе спросила:

– Тебе тоже так показалось?

– Показалось? – улыбнулась Таня. – Нет. Я в этом уверена.

Вере захотелось спрятать лицо в ладонях, потому что против воли на ее губах появилась улыбка. Да что с ней происходит?! Почему она так радуется?

– Как я и думала, – хмыкнула Ида и кивнула Тане. – И раз мы со всем разобрались, ты готова пойти с нами?

– Нет. – Вера покачала головой. Дело было не только в подругах. – Я не хочу пересекаться с Максом. Мне ужасно неловко…

– Хм, да… – Ида нахмурилась.

Таня погладила Веру по спине.

– Все наладится.

– Ага…

Когда девочки ушли, Вера поужинала с малышней овощным пюре и помогла роботам переодеть их и уложить в кровати. Только сразу уйти не удалось.

– Вера, расскажи нам еще одну сказку, – попросила Ксюша, свесившись со второго яруса кровати. Ксюшины нос и щеки были усыпаны веснушками.

Вера посмотрела на коммуникатор – семь вечера – и сказала:

– Ну хорошо, только короткую!

Она выключила верхнее освещение, зажгла ночники рядом с кроватками, поставила стул по центру помещения, чтобы каждый мог ее увидеть, и начала рассказывать.

Давным-давно на берегу моря жила принцесса. Не было на всем свете ее милее и добрее. Росла она своим родителям на радость, никогда не спорила, плохого слова не говорила. Пока однажды не приехала в королевство злая колдунья. Позавидовала она и богатствам в королевской казне, и любви короля и королевы. Решила она короля обмануть. На королеву смертельное проклятие наслала, а принцессу спрятала в высокой башне в глухом лесу. А чтобы никто к ней не подобрался, огромного дракона сторожить ее оставила.

Не прошло и года, как сыграла злая колдунья с королем свадьбу.

Принцесса росла, маялась от одиночества, а как сбежать – не знала.

Однажды летом сидела она под окном в своей башне и пела песню, и услышал ее проезжающий мимо рыцарь. Соскочил с коня своего серебряного, увидел прекрасную принцессу в замке и решил спасти, даже если и ценой своей жизни. Латы снял он, чтобы они его к земле не тянули, и стал ночи дожидаться. Как дракон уснул, взобрался рыцарь по отвесной стене. Непросто ему было, но он был храбрым и сильным. Принцесса как увидела его, так сразу же и влюбилась.

Спустились они на веревке, но проснулся дракон и заметил их у подножья замка. Огнем стал дышать, путь преграждать, а потом хвостом с шипами взмахнул и рыцаря смертельно ранил. И попросил тогда рыцарь принцессу на коня сесть и скакать во весь опор, пока он дракона отвлекать будет.

Наверное, так бы принцесса и сделала, не проведи она восемнадцать лет в одиночестве. Вместо этого выхватила меч рыцаря да проткнула им сердце дракона. Опустилась на колени перед рыцарем, расплакалась, а когда слезы ее его щек коснулись, зажили его раны.

Думали они сбежать вместе, но отказалась принцесса. «Пока королевство от злобной колдуньи не освобожу, не успокоюсь», – сказала она. И влюбился в нее рыцарь пуще прежнего…

Вера закончила и улыбнулась. Дети сладко сопели. Медленно поднявшись, она повернулась, чтобы на цыпочках выйти из детского отделения, и чуть не закричала от испуга. Сердце забилось о ребра.

– Что ты тут делаешь? – зашипела она.

В трех метрах от нее на краешке стола сидел Аарон. Белый костюм с красными лацканами пиджака, а на груди брошка. Испуг уступил место радости. Как хорошо, что Аарон вернулся.