Текст книги "Семейный подряд"

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

О встрече с Аленой Петровной Милославская договорилась по телефону. Яна позвонила в мэрию, Шевчук оказалась там, и ее пригласили к аппарату. Милославская представилась, напомнила, где они последний раз встречались и попросила встретиться с ней по «квартирному вопросу». Алена Петровна, оказывается, напрочь забыла, что видела Милославскую у мэрии, но встретиться согласилась, причем сама назвала место и время – у главного входа в Городской парк в семь часов вечера. «Раньше никак не смогу – дела», – пояснила она. Время вполне устраивало Яну. Она успела съездить домой, чтобы перекусить и переодеться и в назначенное время ожидала Шевчук возле огромных, никогда не закрывавшихся ворот парка. Джемма, которую хозяйка на всякий случай взяла с собой, крутилась тут же неподалеку, не особо, впрочем, привлекая к себе внимание.

Было уже начало восьмого, а Алены Петровны все еще не было. Ожидая, Милославская успела закурить вторую сигарету, когда появилась Шевчук. Она неспеша шла от дороги по аллее, ведущей к воротам парка. Яна сразу же узнала ее. Это была крупная полноватая женщина, с гордо поднятой головой и пронзительным взглядом из-под полуприкрытых век. Когда она подошла ближе, Милославская на какое-то мгновение даже засомневалась, может ли такая женщина быть аферисткой. Но вспомнив, что она узнала о ней от Ирины да и не только от нее, она тут же отогнала от себя эти сомнения.

– Добрый вечер… Яна Борисовна, если не ошибаюсь, – Алена Петровна повернула к Милославской широкоскулое лицо, пытливо рассматривая ее.

– Здравствуйте, – Яна выдержала ее взгляд, мысленно отдав Джемме команду не приближаться, но держаться где-нибудь неподалеку.

– Так что у вас за квартирный вопрос? – с ходу начала Шевчук. – какие проблемы?

Алена Петровна прошла через ворота в парк и Милославской пришлось последовать за ней.

– Он не совсем квартирный, – сказала она, догнав Шевчук, – но к квартирам имеет самое непосредственное отношение…

Сказав это, Яна замолчала и Алена Петровна решила ей помочь.

– Вы хотите приобрести квартиру? – улыбаясь одной стороной рта спросила она, – сколько комнат: две, три, может быть, больше?

– Не будем играть в кошки-мышки, – довольно резко произнесла Милославская, – вы знаете, что речь пойдет не о квартире, хотя и о квартирах тоже. Только не пытайтесь убедить меня, что ваш сын не поставил вас в известность о том, что мне известно.

– И что же вам известно, милочка? – Алена Петровна продолжала идти вперед, вглубь парка.

Пока они шли, Милославская несколько раз оглядывалась, пытаясь среди голых стволов разглядеть силуэт Смурыгина или еще кого-то, кто, как ей казалось, должен был за ними следить, но никого не увидела. Только редкие прохожие в это сумеречное время обгоняли их или попадались навстречу.

– Не нужно называть меня милочкой, – предупредила ее Яна, – тем более что ничего милого вы от меня не ждете. То что я знаю, я уже рассказала Виктору Сергеевичу, но если вы настаиваете, могу вкратце повторить.

– Если вам не сложно.

– Хорошо, – кивнула Милославская, – а вы поправьте меня, если я в чем-то ошибусь.

– Можно я сперва проверю содержимое вашей сумочки, – хитро улыбнулась Шевчук.

– Конечно, – Яна щелкнула замочком.

– Странно, ничего нет, – беззастенчиво порывшись в чужой сумке, произнесла Алена Петровна, – а в карманах?

Пришлось Яна вывернуть карманы пальто и дать ощупать себя, чтобы Шевчук убедилась, что никакого диктофона у нее с собой нет.

– Ха-ха-ха, – даже рассмеялась Алена Петровна, – вы что же, действительно ничего с собой не взяли? Ну да ладно, давайте вашу версию.

– Ваш сын – Виктор Смурыгин – был приятелем Санталова, на которого он работал, – начала Милославская. – Вы, втеревшись в доверие к служащим мэрии, снабжали фирму «Уют» квартирами, предназначенными очередникам. Но вас не устраивало, что приходилось делиться с Санталовым.

– Не забывайте, – вставила Алена Петровна, – что делиться приходилось и с работниками мэрии.

– Да, – согласилась Яна, – но с этим вы ничего поделать не могли, а вот Санталов был вам как кость в горле, и вы решили от него избавиться. Не знаю, была ли у вашего сына интрижка с женой Санталова или нет, но он, будучи в курсе похождений своего шефа, сумел представить все это Оксане таким образом, что той потребовались доказательства. Она связалась с Радзиевским, обратиться к которому ей тоже посоветовал ваш Виктор. Когда Радзиевский каким-то образом снял на пленку развлечения Санталова и Насти…

– О, это было не сложно, – усмехнулась Шевчук, – Виктор тоже иногда прибегал к услугам Парамоновой. Он и впустил в ее квартиру Радзиевского, чтобы тот установил камеру. Эта дура даже ничего не заметила. Продолжайте, пожалуйста…

– Так вот, после этого пленку Радзиевский отдал Оксане, а копию – вашему сыну, – Милославская закурила, изредка поглядывая на бесстрастный профиль Алены Петровны. – Вы уже тогда решили подставить Парамонову, подсунув ей кассету. А вечеринка, задуманная Санталовыми, оказалась вам просто подарком. Только вот Гулько… – задумчиво произнесла Милославская, – как-то он не совсем вписывается в эту аферу. Хотя постойте, – перед ее мысленным взором вновь возникла «Мадонна», в которой она только теперь «опознала» Алену Петровну, – Денис ведь тоже ваш сын, – поняла наконец она. – Ну конечно, как же я сразу не догадалась, – быстрее заговорила Яна, – он и открыл дверь убийце.

– У них были разные отцы, – мечтательно заметила Шевчук.

– После того как убийца скрылся, – продолжала Яна, – Денис «объяснил» Насте, что оставаться здесь ей нельзя, договорился с ней о встрече, после чего вызвал милицию. Никто и не подумал, что раненый участник вечеринки является одним из организаторов убийства. Думаю, убийца – тот самый мужчина в куртке, который что-то требовал от вас возле входа в мэрию, – Яна остановилась и постаралась заглянуть Шевчук в глаза.

– Кремер, – презрительно бросила Алена Петровна, – бывший «афганец», – она тоже остановилась, – полгода назад отдал мне двадцать восемь тысяч долларов на две квартиры – себе и приятелю. К сожалению с квартирами ничего не получилось.

– И не должно было получиться, – грустно улыбнулась Милославская.

– Вы очень догадливая, – бросила Шевчук и снова двинулась вперед, направляясь в отдаленный, пустынный конец парка, – но я сказала ему, что в его бедах виноват Юрий Николаевич, мол, зажимает квартиры и если его убрать, то никаких проблем не будет. Кремер согласился – а что ему оставалось делать? Виктор передал ему пистолет и привез к дому Санталовых, Денис отпер дверь, дальшейшее было делом техники, но Кремер запсиховал – у них у всех с головой не в порядке – и начал палить во все стороны – одна пуля даже зацепила моего мальчика.

– Но это оказалось очень кстати, – добавила Милославская. – И что же вы собирались делать дальше?

– С Кремером нужно было кончать – он полностью вышел из-под контроля, но он от нас не уйдет, – спокойно сказала Алена Петровна.

– Вот только с Оксаной у вас получилась неувязочка, – поддела ее Милославская, – ваш очередной исполнитель – Могутин – не смог перерезать трубки и лишить Оксану питания.

– Могутин? – Шевчук на ходу пожала плечами, – не знаю такого. Да и зачем нам ее убивать? Если она выживет – сделает все так, как ей скажет Виктор, если же нет, мы и без нее обойдемся.

– Так вы его не нанимали?

– Я же объяснила вам, – нахмурилась Шевчук, – никакого Могутина я не знаю.

– Но Радзиевского-то вы убрали?

– Этот придурок позвонил и сказал, что вы до него докопались, – вздохнула Алена Петровна, – если бы он рассказал о кассете и о Викторе, у нас возникли бы большие неприятности… Кремера уже использовать было нельзя, поэтому пришлось действовать самостоятельно.

– Н вы использовали его, когда отправили следить за мной, – не выдержала Милославская.

– Он продолжал психовать, вы же видели, – убедительно произнесла Шевчук, – пришлось дать ему задание, чтобы как-то отвлечь от ненужных мыслей.

– Вы приказали ему убить меня?

– Я сомневалась, что у него это получится… И оказалась права. К сожалению… – добавила Алена Петровна, останавливаясь в самом глухом уголке парка, соседствующим со стадионом. – Теперь придется действовать самостоятельно.

– Самостоятельно у вас уже однажды не получилось, – напомнила ей Милославская.

– Вы имеете в виду тот вечер, когда нам пришлось вытащить мать Оксаны? – усмехнулась Шевчук и ее взгляд не предвещал ничего хорошего. – Мы разбирали эту оплошность. Собака дернула вас на мгновение раньше, чем прозвучал выстрел, поэтому Витя подумал, что укокошил вас. Он ведь стрелял почти в упор… Теперь он не промахнется. И ваша собачка, которая нас все время сопровождала, не сможет вам помочь, Правда, Витя?

Она посмотрела куда-то за спину Милославской, и та обернулась. Через пролом в железобетонном заборе, отделявшем парк от стадиона, появился Смурыгин, за которым выбрался Гулько, придерживая поврежденную руку другой. У Виктора Сергеевича был пистолет с глушителем, ствол которого он направил на Милославскую. Денис вынул из-за пояса точно такой же и направил его на Джемму, которая замерла шагах в десяти от хозяйки.

– Я не промахнусь, мама, – заверил Смурыгин Алену Петровну и передернул затвор, досылая патрон в патронник. Только вот выстрелить он не успел.

– Так, суки, – Яна, которая теперь глядела в сторону проема, увидела как в нем появился Кремер. У него тоже был пистолет, но без глушителя, – всем стоять, никому не двигаться, – в глазах Кремера бегали бешенные огоньки.

Видимо, появление Кремера оказалось незапланированным, потому что вся семейка замерла, как вкопанная.

– Бросай оружие, гниды, – Кремер сделал насколько шагов в направлении группы, – а не то мозги вышибу!

Братья переглянулись и разжали руки.

– Где мои деньги, тварь? – Кремер, бешено вращая глазами, подбежал к Алене Петровне и схватил ее за грудки свободной рукой. – Стоять! – прикрикнул он на братьев, которые было бросились на выручку мамаше, – руки на голову или я убъю ее.

Те, сделав по паре шагов, остановились в нерешительности.

– Господи, Саша, – Шевчук удивленно посмотрела на Кремера, стараясь придать своему голосу большую убедительность, – да я уже приготовила твои деньги. Тебе только нужно за ними прийти. А может, ты хочешь, чтобы я сама привезла их тебе?

– Ты все брешешь, старая перечница! – возопил Кремер, – полгода пудришь мне мозги. Давай деньги сейчас или прощайся с жизнью, кошелка драная! Я за эти деньги в Афгане кровь проливал!

Он вошел в такой раж, что забыл следить за братьями. Воспользовавшись подходящим моментом, они подняли оружие, но стрелять не решались, боясь попасть в мать.

– Ну, жаба болотная, – орал Кремер, тряся Шевчук за ворот шубы, – где мои деньги?!

Смурыгин подкрался к нему сзади и рукояткой пистолета врезал по затылку. Охнув, Кремер выронил пистолет, ноги его подогнулись и он, все еще держась за ворот шубы, начал опускаться на холодную землю. Для верности, Смурыгин еще раз двинул его рукояткой по голове и, наконец, рука Кремера разжалась и он грузно плюхнулся на спину.

– Мама, – Смурыгин приобнял Алену Петровну, – ты в порядке?

– В порядке, – отстранилась она и кивнула в сторону Милославской, – теперь займитесь делом. Каким-то образом ей удалось раскопать столько, что даже если у ментов не будет улик, они сделают все, чтобы улики появились. Кончайте ее, пистолет вложите в руку этому придурку, а его пистолет отдадите ей. Получится, что это Кремер ее укокошил. Поняли меня?

– Мамуля, ты – гений, – Смурыгин поднял свой пистолет и приготовился надавить на курок, направив ствол на Милославскую.

Джемма, про которую все забыли, в диком прыжке вцепилась ему в предплечье и повалила, увлекая за собой.

– Убей ее, – крикнула Шевчук Денису, – показывая на Яну.

– Милиция, всем оставаться на местах, вы окружены, – раздался голос, усиленный динамиками.

Гулько от неожиданности выронил оружие и кинулся бежать к пролому, но несколько человек в масках сбили его с ног и скрутили руки за спиной. Джемма в это время, не обращая ни накого внимания, продолжала глодать предплечье Смурыгина. Тот орал благим матом, стараясь как-то высвободиться, но тщетно. Алену Петровну подхватили с двух сторон и защелкнули наручники.

– Забери собаку-то, – появился откуда-то Руденко, – а то еще этот молодец помрет от разрыва сердца.

Он подождал, пока Джемма, подчиняясь команде, оставит Смурыгина, и снял маленький микрофон, который был закреплен у Яны под воротником пальто.

– Молодец, Яна Борисовна, – ухмыляясь в усы похвалил он.

* * *

Поработав с конвертом, который на радостях дал ей Руденко, Яна с большой долей вероятности могла сказать, кто вручил его Могутину. Она встретилась с Санталовой, которая заплатила ей за работу и, оставив отпечатки на фарфоровой чашке, в которой пила приготовленный Яной кофе, дала возможность сравнить их с оставленными на конверте. Они совпали. Яна сообщила Руденко о своем открытии. Тот принял меры к задержанию.

Санталова долго возмущалась и все отрицала. Она даже намекнула на то, что Яна, считавшая ее замешанной в покушении на Оксану, если уж она такая чистая и принципиальная, не должна была брать у нее деньги. Руденко пересказал Яне эти по-комичному прозвучавшие слова. Яна усмехнулась, что ей еще оставалось делать? Когда она получала гонорар, у нее были только предположения относительно организаторской деятельности Санталовой. Так что… Она не испытывала угрызений совести, ведь она не раз рисковала жизнью, чтобы распутать этот клубок.

Замечание Санталовой заставило ее еще раз убедиться, что о высокой морали обычно рассуждают безнравственные люди.