Текст книги "Кровь алая и кровь серая"

Глава 23. Шансы для всех

– Так-так-так, – Вирал склонился над неподвижным телом Кассиния. – Ты живой там, святоша? Похоже, что нет. Ну и замечательно. Как раз тушка твоя обезьянья мне и нужна. А вот это, – Файро осторожно вытащил книгу у монаха из-за пазухи, – я заберу.

Вирал сел на песок и принялся листать страницы. Вскоре он нашёл то, что искал, и негромко рассмеялся:

– Ха, вот оно! Так я и знал!

– А ну, брось книгу!

– Чего? – Файро поднял голову. На вершине скалы стоял Кирин. Огнезверь сменил лазоревый окрас на бледно-серый, его крылья безжизненно висели.

– Брось книгу, кому сказал! – Андржей сжал пальцы на загривке алева.

– Или что? – Вирал с силой пнул не подающего признаков жизни Кассиния. – Думаешь, я монстра твоего испугаюсь? Да он же еле дышит, сам посмотри! Когда ваши Гаппех уничтожили, то поток энергии между мирами прервался! Огнезвери вообще должны были сдохнуть немедленно, я понятия не имею, почему твой жив ещё.

– Да плевать! – Рейко спешился и похлопал Кирина ладонью по шее. – Думаешь, я без него – так, пустое место?

– Вы, люди, просто жалкие лысые обезьяны, которые выучились говорить, – Файро сплюнул на землю. – Вы все и гроша ломаного не стоите.

– Но ты же и сам наполовину человек? – Андржей, нахмурившись, положил пальцы на рукоять огнемеча.

– К превеликому сожалению. Далеко не лучшая моя половина… Ловеч, дай мне уйти. Я оставлю тебе книгу, так уж и быть. Что до твоего друга, то он мёртв, ну или почти мёртв, ты ему уже не поможешь. А мне он ещё пригодится.

Кассиний тихо застонал, рука его дёрнулась. Рейко, сжав зубы, шумно выдохнул и сделал пару шагов назад.

– Да, да, вали отсюда, – пробурчал себе под нос Файро. Но Андржей и не собирался уходить. Он с разбегу спрыгнул с уступа и приземлился на песок рядом с Виралом. Тот отшвырнул Кассиния, подхватил с земли пистолет и выстрелил прямо в грудь Рейко. Но пуля неожиданно отскочила от формы Андржея, ударилось о крыло Эрлоза и рикошетом вошла Файро аккурат между глаз. Тот лишь обескураженно охнул и осел на песок.

Рейко удивился не меньше, чем его почивший противник. Капитан провёл рукой по груди, но ничего особенного там не обнаружил. Андржей потоптался на месте, поднимая пыль. И тут он понял, что его тело окружено едва заметным серебристым сиянием.

– Это ещё что такое? – пробормотал капитан. – Откуда это?

Кассиний снова застонал. Андржей бросился к нему. Монах был пока ещё жив, но потерял много крови. Рейко беспомощно завертел головой. Кирин медленно растворялся в воздухе, и Андржей физически чувствовал его слабость. Что касается Эрлоза, то даже если бы капитан Ловеч смог сообразить, как им управлять, поднять айзена в небо у Рейко всё равно бы не вышло – железный дракон лишился крыла и половины хвоста. А раненного Кассиния срочно надо доставить к врачу…

– Вы живы? – раздалось откуда-то сверху. Рейко оглянулся и увидел стоящих на вершине скалы Тиля и Ририко. В руках у Готтентойла был металлический предмет, похожий на гигантское веретено. Вокруг его верхушек плясали белые искры.

– Я-то жив, а вот Кассинию помощь нужна, и побыстрее! У вас флюги рабочие?

– Да! – Рири тут же спланировала к Андржею. – Сейчас мы его заберём! Тиль, давай сюда!

Готтентойл, с опаской поглядывая на Рейко, тоже спустился со скалы и наклонился к Кассинию. Андржей искоса посмотрел на него, а потом негромко спросил:

– Тиль… это… это ведь ты меня от пули защитил?

– Ну… Да… – Готтентойл кивнул на «веретено», которое он положил на камень.

– Вот оно что… Осторожнее, не уроните его!

– Андржей, там книга не валяется нигде?

– Да, вон лежит под Эрлозом…

– Возьми её, пожалуйста, потом мне отдашь. А мы к доктору Вите полетели…

– Хорошо… И это… спасибо… друг.

*

Андржей, сидя на ящике, медленно перелистывал страницы книги.

– Как-то странно всё это, – пробормотал капитан Ловеч. – Вроде слова знакомые… Но что за язык, не пойму…

– Тэрумский диалект старо-миринийского, – Тиль поднялся по мраморной лестнице между двумя резными колоннами. – На нём лет пятьсот назад говорили.

– Ух ты… – Рейко закрыл книгу.

– И не просто ух ты. Как ты думаешь, что это такое?

– Ну… на дневник похоже.

– Так и есть. А писал его не кто иной как Эххорий Лофециум, пра-пра-пра твой.

– Да ладно!

– Вот как-то так, – Тиль опустился на корточки, прижавшись спиной к расписной стене. – Это… Рейко… я хочу дневник изучить… Можно?

– Можно, конечно, – Андржей встрепенулся и с недоумением посмотрел на друга. – Ты чего это спрашиваешь?

– Это же твой предок, в конце концов… Я так думаю, дневник должен у тебя храниться. Я прочту и верну, ладно?

– Как знаешь, – Рейко, пожав плечами, протянул Тилю книгу. – Изучай на здоровье.

Готтентойл слабо улыбнулся, беря дневник. Рейко пятернёй зачесал назад растрёпанные волосы и спросил:

– А ты откуда про дневник этот узнал?

– Клаус рассказал. Эххорий оставил часть своих записей в Раттании, когда лечил там людей. Потом дневник попал к Эззе или к кому-то из его последователей, а затем – и к найзардам. Твой предок описал один из способов перемещения между мирами – без помощи порталов. И ящеров это заинтересовало. Но использовать этот способ они не стали – ведь он подразумевал убийство. Для, так сказать, путешествия, нужно было тело человека, ну или найзарда, умершего не позднее чем сутки назад. Ящеры решили, что порталы как-то попрактичнее будут…

– А, так вот почему Вирал дневник стырить решил…

– Да, он хотел сбежать в мир найзардов, убив отца Кассиния. Хорошо, что мы успели… ты успел.

– Это, Тиль, а в дневнике случайно ничего не сказано о том, будут ли огнезвери жить после разрушения порталов? Я… я всё ещё чувствую Кирина, но едва-едва… Я не хочу его терять. И Васька своего сохранить хотела бы. Да и Саша, наверное…

– Пока не знаю. Почитаю дневник внимательно, глядишь, и найду что… Но Эдмир вроде обмолвился, что они что-то могут с этим сделать. Он обещал вернуться через пару недель с Кай-Луутом вместе, чтобы нам помочь завалы разбирать. Можешь спросить у него.

– Ладно, спрошу… А сейчас пойду, пожалуй. Спать хочу, сил нет.

– Давай, – Готтентойл кивнул вслед зевающему капитану Ловечу и аккуратно раскрыл дневник. Но не успел он прочесть и страницы, как дверь напротив отворилась, и в коридор выглянула Вита. Халат её был заляпан кровью.

– Привет, Тиль, – устало выдохнула она. – Ты ко мне?

– Нет, я просто тут сижу, читаю… А отец Кассиний как там? – инженер обеспокоенно посмотрел на Виту. Доктор Ровенски вздохнула:

– Пока трудно сказать. Раны слишком серьёзны… Он может и не выжить…

– Понятно, – Готтентойл вздохнул. – Тебе помощь не нужна?

– Нет, – Вита покачала головой. – Пока нет. Я тебя, если что, позову.

Тиль кивнул, взял книгу и вышел на улицу. Там он сел на крыльцо и открыл дневник наобум. Первый абзац был помечен красным, и Готтентойл начал читать оттуда.

«Я намеренно скрыл от короля это открытие, – говорилось в книге. – Так, мне кажется, я смогу обезопасить бедных девочек. Пусть все, и король Эрвин в том числе, считают, что его племянники – наша единственная надежда. Но есть и другая. И о ней тоже говорилось в пророчествах. Дети королевского рода получают от своих предков саварские способности. Но я обнаружил ещё одну необычную наследственность. Я назвал её „позолоченной кровью“. Передаётся она исключительно по женской линии. Внешне это никак не проявляется, вычислить такую кровь можно только путём химической реакции. „Позолоченные“ хорошо подходят для создания тварей, подобных Древнему Змею, более того – только из них можно сделать так называемых „змеиных королев“, или, как их обозначают в секретных документах „Зэт. К“. Именно поэтому за ними будут охотиться. Мы должны всеми силами оберегать „позолоченных“. Ведь если такая женщина вступит в брак с человеком королевской крови, то у них родятся удивительные дети. Они не только унаследуют саварские способности, но и многократно их преумножат. Более того, смогут передать их напрямую своим детям, а не через поколение или два. Я уверен, что рано или поздно произойдёт встреча савара и позолоченной. И не просто встреча, а та, в которой зародится привязанность, любовь, и главное – желание иметь совместных детей. У такой пары не будет никаких проблем с продолжением рода. И савары, и позолоченные от природы весьма плодовиты…»

– Ух ты, – пробормотал Тиль, опуская книгу. – Что-то мне это напоминает. Получается, наша Саша – и есть главное миринийское сокровище.

– Похоже на то, юный господин Готтентойл, – раздалось откуда-то сзади. Тиль оглянулся и увидел высокого старика в монашеском облачении. В его длинной седой бороде огоньками горело несколько рыжих прядок.

– Кто вы? – Тиль закрыл книгу.

– Я отец Лукаш, – монах присел рядом с инженером на ступеньки. – Вот уж не думал, что придётся под старость лет в партизаны податься, но пути господни неисповедимы…

– Это же в вашем монастыре Кассиний служил раньше?

– Да, давно это было… Когда-то я сам постриг этого пятнадцатилетнего мальца в монахи… Кассиний был очень серьёзным для столь юного возраста… Многие сомневались, выдержит ли… Но я всегда верил в парня, он – из тех, кого господь призывает…

– А теперь, видимо, лично решил повстречаться, – тяжело вздохнул Тиль. – Кассиний очень плох, Вита боится, что он эту ночь может и не пережить.

– Всё в руках божьих, – отец Лукаш посмотрел на небо. После недолгого молчания он продолжил:

– Знаете, юный господин Готтентойл, с этой книгой, что у вас в руках, я не знаком. Но я изучал апокрифы. Там говорилось о двух Избавителях – Однокрылом и Новом. Мол, только объединившись, они смогут освободить людей от древнего зла. И очень заинтересовала меня одна цитата: «Однокрылый Избавитель побеждает смерть, Новый Избавитель даёт жизнь». О том, кто такой Однокрылый, все мы прекрасно знаем. Капитан ван Оггенберг сумел победить смерть, и не единожды. Ну а жизнь даёт, как известно, женщина…

– Значит, всё-таки это Саша…

– Да, и без неё Рэй вряд ли стал бы тем, кем ему предначертано быть. Похоже на то, что оба они – части одного целого, те, кто возродят…

– Айлов?

– Кто знает? Может, и айлов. Мне кажется, что люди всегда были достойны большего, чем то, что они имели на протяжении всей своей истории. Но если действительно это найзарды нам мешали, то теперь у человечества, возможно, появился шанс хоть что-то улучшить.

– Я не стал бы всё валить на ящеров. Люди-то и сами по себе косячить здорово умеют.

– Как бы там ни было, одной бедой теперь станет меньше.

– Думаю, вы правы, – Готтентойл положил книгу на колени, проведя пальцами по истрёпанному корешку. – По крайней мере, теперь мы сможем спокойно заняться восстановлением. От Миринии мало что осталось, работы – выше крыши.

– Бог вам в помощь, юный господин Готтентойл. Бог вам в помощь.

Глава 24. Зодчий из рода Зодчих

…Рэй, огибая кучи мусора, неспешно брёл по грязной, изрытой воронками дороге, некогда бывшей главной аллеей Штейнхофского парка. Назардимцы почти полностью разрушили город. В самом парке уцелела лишь пара зданий, и то – они серьёзно пострадали от огня. Большинство деревьев тоже сгорело. Но кое-где среди обугленных веток зеленели свежие листочки. Весна, несмотря ни на что, пришла и в Штейнхоф…

…Мириния постепенно оправлялась после войны. Рэя уговорили повременить и – хотя бы ещё год – оставаться правителем, пока страна не вернётся к нормальной жизни. Тот согласился, но с условием, что следующей весной выборы всё же состоятся. Тиль, назначенный временно исполняющим обязанности мэра Дампфбурга, руководил восстановлением столицы. Василина первое время помогала мужу, но потом её начало мутить, и она едва могла вставать с кровати. На помощь явилась доктор Ровенски, которая тщательно обследовав Василину, вынесла вердикт: жена Тиля ждёт ребёнка. Спустя двенадцать лет брака ей всё же удалось забеременеть.

Вита наблюдала Василину примерно месяц, потом её состояние улучшилось, и доктор Ровенски, оставив пациентку на попечение акушерки Зофины Валенсио, отправилась вместе с Тхери Торризом погостить в Белотанию. Вскоре ван Оггенберг получил от подруги письмо.

«Рэй, у меня тут просто голова кругом идёт, – писала Вита. – Поначалу всё было чин чинарём. Я жила у Тхери, в его доме на Кронвише (это полуостров на реке в центре Ронтари, я приложила парочку дагерротипов, полюбуйся). Мы гуляли целыми днями, Тхери показывал мне столицу, а потом вдруг… Рэй, он ко мне с признаниями в любви полез! Прикинь! Столько лет дружили, и вот на тебе, здрасьте, приехали. Я, пожалуй, ещё больше обалдела, чем в ту ночь, когда мне Рейко чувства изливал. Тхери извинялся потом долго, но на следующий день… я подумала: да ё-моё, я же этого парня семь лет знаю, он положительный насквозь, умный, да и собой неплох. Так почему бы не попробовать ещё разок личную жизнь наладить, под старость лет-то? Короче, поговорили мы с господином Торризом и, наверное, будем свадьбу играть. Не сейчас, конечно, через полгода где-то. Надеюсь, друг мой, ты это одобряешь».

Рэй, прочитав письмо, рассмеялся, а затем написал ответ. Мол, он Витино решение всецело одобряет, рассчитывает получить приглашение на свадьбу, а также выражает надежду на то, что Вита и её будущий супруг будут всё же жить в Миринии, а не в Белотании. Доктор Ровенски уверила Рэя, что на родину она обязательно ещё вернётся – хотя бы для того, чтобы долечить Захари.

Сразу после возвращения из Назардимии Вита сделала Вэйлу операцию на горле. И к полковнику постепенно начал возвращаться голос. На полное восстановление рассчитывать едва ли приходилось, но Захари был рад и этому. А едва отойдя от операции, Вэйл явился к Рэю, который в это время как обычный рабочий трудился вместе с жителями Дампфбурга на разборе завалов.

– Вы хотели о чём-то поговорить со мной, шеф? – хриплым голосом поинтересовался он.

– Да, Захари, да, – ван Оггенберг воткнул лопату в гору щебня и вытер лоб рукавом. – Пойдём, потолкуем.

Они сели на ступени в тени чудом уцелевшего дерева на площади Великого Змееборца. Рэй задумчиво посмотрел на памятник древнему герою, который строители освобождали от фанерного короба, а затем спросил:

– Как отец Кассиний там?

– Неплохо. Недавно даже службу провёл вместе с отцом Лукашем.

– Рад слышать. Я-то сам не особо все эти религиозные дела жалую, но Кассиний – точно божий человек, на своём он месте… Но вот ты… Захари, я надеюсь, ты не собираешься в монастырь возвращаться?

– Нет, шеф, – Вэйл едва заметно улыбнулся. – Я, пожалуй, останусь вашим адъютантом, если вы, конечно, не против.

– Ещё бы я был против! Такого помощника, как ты, поди найди! И такого друга тоже…

– Можно, перебью?

– Валяй.

– Я… я понимаю, что я слишком многого прошу… но, как бы вы отреагировали, шеф, если бы я… ну, скажем, начал ухаживать за вашей дочерью… за старшей… я Мечиславу имею в виду…

Ван Оггенберг расхохотался, уронив голову на руки:

– Захари, ну ёшкин дрын! Ты же канджиёновец, и не самый плохой, так почему ты по жизни такой нефигический тормоз, а? Вообще ничего не замечаешь?

– А что я должен был заметить? – обескураженно произнёс Захари.

– Да Славка по тебе сохнет уже фиг знает сколько! На это как-то сложно было внимание не обратить…

– Я… я… я надеяться даже не мог…

– Если тебе нужно моё отцовское благословение, – Рэй, расплывшись в улыбке, положил Захари руку на плечо, – то я тебе его даю. Добро пожаловать в семью, типа… Слу-у-ушай, я тут подумал… У тебя ведь сын есть, так? А если вы со Славкой поженитесь, то… Я, получается, дедом стану вот так внезапно?

– Получается, так, – Вэйл улыбнулся уже шире.

– Через пару недель мелкие мои из эвакуации вернутся, обрадую их… Занятно, что мы с тобой теперь породнимся. Хотя, ты и так мне давно уже как родной…

– Это большая честь для меня, шеф, – Захари склонил голову.

– Теперь зови меня папой, – ответил ван Оггенберг. И оба расхохотались, вспугнув стаю птиц, которые взмыли в небо над Из-Дармийским собором…

Личная жизнь, похоже, била ключом у всех. Андржей вернулся из Назардимии вместе с Ририко и сообщил, что они в ближайшее время поженятся. И только Рэй так и не выяснил до конца отношения с Сашей. Они по-прежнему жили порознь и почти не общались. Пока ван Оггенберг трудился на восстановительных работах в столице, Александра уехала в Штейнхоф. Там развернули кипучую деятельность сёстры Васильковы, и она присоединилась к ним.

Когда центр Дампфбурга пришёл в более-менее пристойный вид, Рэй снова решил попытаться наладить отношения с женой. И отправился в Штейнхоф…

*

…В центре бывшей аллеи Лида и Эля Васильковы, сидя на краю ямы, сосредоточенно возились с металлическими трубками.

– Здравствуйте, девочки! – Рэй помахал им рукой. – Чем заняты?

– Здравия желаем, капитан ван Оггенберг! – хором ответили сёстры. – Фонтан чиним!

– И как успехи?

– Так там это… ну… – неуверенно произнесла Лида. – Сеструха моя, перед тем, как мы из Штейнхофа отступили, заявила такая: надо быстренько статуи с фонтанов поснимать и в землю закопать. Чтобы, как война закончится, всё на место поставить. Вы уж простите, мы ни у кого разрешения спрашивать не стали. В последний момент попрятали, буквально за несколько часов до того, как назардимцы в город вошли… А сейчас наши ребята их выкапывать начали. Так вот, докладываю: почти все статуи целы! Только мужику одному голову оторвало, и ещё там у некоторых руки-ноги отвалились. Сейчас этим госпожа Козлевич занимается, обещает восстановить как было, даже лучше. И, кстати, система фонтанов в полном порядке! Мы в течение недели всё наладить сможем!

– Хорошо, продолжайте, – Рэй потёр небритую щёку пальцами. – А вы это… Саньку не видели?

– Она там, на берегу, – кивнула в сторону моря Лида. – Тренируется.

– Да? А пойду-ка я тоже мечом помашу, а то, чую, что не до конца ещё в форму-то пришёл, – усмехнулся ван Оггенберг.

– Удачи вам! – снова хором произнесли сёстры.

Рэй пошёл вдоль забитого обгоревшими ветками и прочим мусором канала и вскоре оказался на берегу. Он огляделся по сторонам и увидел Александру. По-прежнему одетая в свой латаный-перелатанный кардиган, Саша сосредоточенно наносила удары по воздуху. Ван Оггенберг тихонько подошёл поближе и уселся на камень. Дремавший в кустах Ниру встрепенулся, подошёл к Рэю и ткнулся мордой ему в плечо. Капитан почесал огнезверя за ухом. Алев по-прежнему сохранял свой голубой окрас. Как и Кирин с Дайатари. Эдмир смог окончательно вернуть к жизни всех огнезверей, более того, алевы Андржея и Василины, стали, как и Ниру, «стабильными». Теперь их не надо было призывать, они сохраняли свою форму постоянно.

Рэй приложил палец к губам и подмигнул. Ниру тихонько фыркнул и снова ушёл спать в тень кустов. А капитан продолжал с улыбкой наблюдать за женой, прежде чем она его, наконец, заметила.

– О, привет, – буднично произнесла Саша, опуская мечи. – Решил здесь ход работ проверить?

– Типа того… Саня, когда ты уже эту свою… кофту выбросишь? Она же из сплошных заплаток состоит!

– Кто бы говорил! Сам-то одну рубашку годами носить мог! Так ты чего пришёл-то?

– Думал тоже размяться чуток. Позволишь присоединиться?

– Да пожалуйста! – Саша кинула мужу меч, и тот ловко поймал его левой рукой. Александра усмехнулась, тряхнула волосами и приняла стойку: – Посмотрим, на что вы способны, капитан.

– Почту за честь, капитан, – Рэй встал с камня и театрально раскланялся. Саша, не церемонясь, атаковала его. Ван Оггенберг сделал шаг назад, и кончик меча Александры прошёл буквально в пальце от его груди. Саша без промедления нанесла ещё одни удар. Рэй пригнулся и попытался выбить меч из руки жены. Но Александра ловко отскочила в сторону…

Минут пять поединок продолжался на равных, но в конце концов ван Оггенбергу удалось поймать Сашу за полу кардигана. Капитан тут же прижал её к себе, заблокировав руки.

– Ну, как видишь, я ещё не все навыки-то растерял, – Рэй, улыбаясь, провёл кончиком меча по рукаву Александры. – Сдавайся, капитан Кшанди.

– Не сейчас, – Саша вывернулась и приставила клинок к горлу Рэя. – Лучше ты сдавайся, капитан ван Оггенберг.

– Ладно, твоя взяла, – Рэй сделал шаг назад и воткнул меч в песок. – Слушай, ты здорово прокачалась-то. Ну, в плане мастерства.

– Много практиковалась, – пожав плечами, ответила Александра и крутанула оружие в руке.

– Хорошо, вот я полностью восстановлюсь, тогда посмотрим – кто кого, – ван Оггенберг склонил голову набок, с улыбкой глядя на Сашу.

– А у тебя уже волосы здорово отросли… – задумчиво произнесла та.

– Так они всегда росли быстро, забыла, что ли? – Рэй провёл ладонью по затылку. – Да это и хорошо. Не идёт мне такая причёска.

– Если честно, выглядишь ты по-прежнему так себе.

– А ты красотка.

– Да ну тебя, – Саша запахнула кардиган, закрывая татуировку на животе. – Я хочу… как раньше… ну, выглядеть то есть. Волосы отрастить, весь этот металлолом с лица снять… и… и платье…

И тут Александра неожиданно разрыдалась. Рэй отшвырнул меч, подошёл к жене и обнял, поглаживая по плечу:

– Да будет у тебя платье, хоть десять! Тоже мне, нашла проблему. Чего реветь-то?

– Рэй, – Саша подняла мокрые глаза на мужа. – Я знаю, что ты меня никогда не простишь, но… но я хочу тебе сказать… Я… очень перед тобой виновата, я сделала ужасную вещь… просто ужасную…

– Бровь ты зря проколола, это верно, – ван Оггенберг щёлкнул пальцами по серебряному колечку над глазом Александры, и оно чуть слышно звякнуло. – Ну, коли ты эту дребедень уберёшь, я тебя, так уж и быть прощу.

– Ты не меняешься, – Александра со вздохом покачала головой.

– Ну а если серьёзно? Чего ты такого страшного натворила-то?

– Я… знаешь… я была в шоке… от всего того, что произошло… Я понимаю, это меня не оправдывает, но… После того, как я стала Кшанди, капитаном воздушных партизан, я решила начать жизнь заново. Я была уверена, что и ты, и дети мертвы… А мне же было всего двадцать восемь… Я могла бы завести семью снова… и… и… – Александра снова зарыдала. – Я попыталась… и даже не один раз… три, если быть точной…

– То есть, ты хочешь мне сказать, что у тебя были другие мужчины, так что ли? – Рэй совершенно спокойно посмотрел на Сашу. Та обречённо кивнула и зажмурилась, словно ожидая удара. Ван Оггенберг нахмурился, а потом спросил:

– Я вот, Саня, только одного понять не могу. Ты же скрывалась, мордашку свою никому не показывала, даже Славке. А с этими парнями ты… тоже в маске, что ли, отношения строила?

Саша робко приоткрыла один глаз и прошептала:

– Ну… да…

Рэй опустился на песок и принялся громко хохотать. Александра с недоумением уставилась на него.

– Ну ты, Саня, и даёшь! – ван Оггенберг вытер слёзы кулаком.

– Чего смешного-то, Рэй?

– Да вспомнил я анекдот один, бородатый до ужаса. Мне его ещё в сиротском приюте кто-то из старших пацанов рассказал. Короче, собирается одна барышня замуж. А мать ей и говорит: в женщине, мол, должна быть загадка. Никогда не показывайся мужу полностью голой. Ну хорошо. Живёт та дамочка с мужем, месяц, второй, а потом он её и спрашивает: «А у тебя в роду долбанутых не было случаем?» Та: «А что такое-то?» Муж и говорит: «Да мы как ложимся с тобой в постель, ты всегда шляпу надеваешь!»

– Ну, Рэй, ну ё-моё!

– Не, мать, ты меня реально насмешила… А… так ты поэтому так от меня морозилась всё время? Только поэтому?

– Я… я должна была верить в то, что ты жив… – Саша нерешительно опустилась на колени рядом с Рэем, теребя в руках кончик пояса. – Так ты… ты меня простишь?

– Знаешь, маленький мой, тебе не за что просить у меня прощения. Во-первых, я это заслужил. Ну а во-вторых… Я же в четырнадцать лет мужиком стал, через полгода уже счёт женщинам потерял, я даже примерно не могу сказать, сколько их в моей постели побывало… А у тебя был только я один. Это, по меньшей мере, несправедливо, что ли…

– Эти парни… ну, те, с которыми я пыталась… они все хорошие были… достойные, – вздохнула Александра, задумчиво глядя на море. – Я ничего о них плохого сказать не могу… Но… ни один из них ни в какое сравнение с тобой не шёл… Это… я не знаю, как сказать… другое… просто другое…

– Да я знаю, что я непревзойдённый, – Рэй, потянувшись, обнял Сашу. – Меня никому не переплюнуть, поэтому я и не ревную.

– Я не должна была терять надежду… – Александра шмыгнула носом. – Но… хочешь, покажу тебе кое-что?

С этими словами она отклеила потрёпанный кусочек пластыря за ухом. Рэй с любопытством заглянул туда и увидел крошечную татуировку в виде звёздочки.

– И… и что это?

– Мне было страшно делать большую татуировку сразу, – вздохнула Саша. – Я вспомнила, что ты предлагал набить маленькую, на пробу, именно на этом месте. Ну, я и сделала…

– Смотрится неплохо, – ван Оггенберг аккуратно провёл костяшками пальцев по Сашиной шее. – А зачем ты её заклеила?

– Чтобы… чтобы к ней не прикасался никто… и не видел… – тут Александра снова разрыдалась. – Чтобы… хоть что-то… только твоим… оставалось…

Дальнейшие Сашины слова утонули в слезах. Рэй устало улыбнулся:

– Вот годы идут, а ничего не меняется. Мы с тобой здесь, в Штейнхофе, ты ревёшь, а я тебя утешаю.

Александра ничего не ответила – она продолжала плакать, уткнувшись носом Рэю в плечо. Ван Оггенберг наклонился и осторожно прикоснулся губами к звёздочке за Сашиным ухом:

– А вот за это спасибо. Правда…

– Капитан ван Оггенберг! Капитан ван… Ой, простите… – из-за деревьев показалась смущённая Лида Василькова.

– Да всё в порядке, мы разговаривали! – Рэй обнял Сашу за плечи. – Говори, что там у тебя, Лида. Или ты Эля?

– Ну капитан ван Оггенберг! Можно подумать, вы нас не различаете!

– Ладно, ладно! – капитан рассмеялся. – Чего довольная-то такая?

– Да я просто хотела сказать, что мы в ваш особняк уже воду пустили. Первый этаж почти не пострадал, так что, можете идти помыться, коли желаете. А мы, если вы не против, будем дальше с фонтанами ковыряться.

– Вот это просто отлично! – Рэй широко улыбнулся. – Девчонки, вы такие молодцы! Продолжайте в том же духе. Мы минут через десять подтянемся, посмотрим, как там у вас дела продвигаются.

– Хорошо, капитан ван Оггенберг! – Лида залихватски козырнула и убежала в сторону главной аллеи. Рэй поправил сползшую с плеча рубашку:

– А жизнь-то налаживается, Саня, ты не находишь?

– Похоже на то.

– Маленький мой, мне тут одна вещь покоя не даёт, – ван Оггенберг покосился на татуировку на Сашином животе. – У меня такое ощущение, что рисунок… слегка растянулся, что ли?

– Ну есть такое, – Александра смущённо улыбнулась. – Ты… как бы это сказать… за возвращённое зрение меня отблагодарил, получается.

– Вот так номер! Саня, я, конечно, понимаю, что повлиять на это никак не могу, но постарайся пацана родить, а? Ну, для ровного счёта.

– Постараюсь, – Саша обняла мужа за шею. – Может, даже двух.

– Ладно, – Рэй встал и протянул Александре руку. – Пойдём, посмотрим, как там девчонки парк в порядок приводят.

– Надеюсь, получится всё тут восстановить, – Саша с грустью в глазах оглядела развалины Штейнхофского парка.

– Даже и не сомневайся! И Штейнхоф восстановим, и Дампфбург, и всю Миринию! Знаешь, я тут подумал… Я ведь – потомок Эрвина Зодчего, как-никак. Поэтому… хватит, наверное, мне воевать, – Рэй улыбнулся, снял повязку и прикрыл шрам на месте глаза волосами. А потом решительно произнёс:

– Лучше уж буду строить. Ну так, для разнообразия.

2017—2020