Текст книги "Кровь алая и кровь серая"

– По идее, да. Но назардимцы его глушат, ты же знаешь. Поэтому придётся хазор использовать. И это меня тоже расстраивает…

– Хазор?

– Да, это топливо такое… И оно меня чуть не погубило. Когда я только начинал, нас было двое – я и Фома. Но они его деньгами обольстили, увы.

– Они?

– Да, те люди, что производили хазор… Если бы я работы по атхарониевой энергии опубликовал, то ни хазор, ни уголь, ни газ никому бы больше не понадобились. И те люди не смогли бы богатеть. А Фома был жадным, он тоже хотел зарабатывать… Он думал блитцем торговать, а я был против…

– Блитцем? Это же «молния» по-древнему? Разве можно торговать молниями?

– Можно, Йорган. И не только торговать, увы. Но и убивать тоже…

– Готово, – Йорган сделал шаг назад. Среди обломков ящиков и горы стружки возвышалась конструкция в виде металлического штыря в человеческий рост, увенчанного прозрачной сферой. Внутри неё поблёскивала сетка из тонки серебряных нитей.

– Так, – Клаус подошёл к агрегату и осторожно достал из-под сферы скрученный в кольцо провод. – Надо проверить, работает ли. Йорган, будь так добр, сходи в соседнюю комнату и принеси канистру оттуда. Можешь любую взять.

Штоллер вышел. В дверях он столкнулся с Тилем. Тот, увидев устройство Дэйзила, присвистнул:

– Так вот она какая! Работает?

– Думаю, да, – потирая подбородок, ответил Дэйзил. – Сейчас будем проверять. Но меня другое беспокоит. Как мы до Дампфбурга доберёмся? И не одни, а с оборудованием?

Тиль нахмурился:

– Честно говоря, я даже не знаю. Думал, у вас и на этот счёт идея есть.

– Увы, нет, – Клаус покачал головой. – Не представляю, как мы можем…

– Эй, народ! – дверь распахнулась и на пороге появился ошарашенный Йорган с канистрой в руках.

– Что случилось? – Готтентойл покосился на помощника. Штоллер мотнул головой, пытаясь отдышаться:

– Идите на улицу! Там… там такое…

*

Назардимский солдат, откинувшись на сваленные в кучу мешки, достал длинную трубку и затянулся. Он выпускал в безоблачное ночное небо колечки дыма и лениво наблюдал, как они исчезают среди крупных звёзд. Остальные стражники спали. На дороге, ведущей в Дампфбург, было тихо.

Неожиданно откуда-то сверху послышалось негромкое ритмичное постукивание. Солдат встрепенулся и завертел головой. А потом вскрикнул, выронив трубку: в небе прямо над ним медленно проплывал чёрный силуэт гигантского дракона. Его морда, хвост и кончики крыльев едва заметно светились голубым. Назардимец схватил ружьё и прицелился. Но ящер был слишком высоко, да и, похоже, совершенно не интересовался стражниками. Раздалась ругань – один из спящих солдат проснулся и обнаружил, что от трубки, выроненной его товарищем, начали тлеть мешки. Пока назардимцы тушили их, странный дракон исчез за деревьями…

… – Это был последний блокпост, – Йорган, свесившись со спины айзена, посмотрел на дорогу внизу. – Ха, и они там, похоже, пожар устроили! Дурачьё! Теперь им точно не до нас!

– Мы успеваем, Эдмир? – обратился Тиль к светловолосому юноше, управляющему железным драконом.

– Да, пара часов у меня ещё есть, – не оборачиваясь, ответил тот. – А до Дампфбурга уже рукой подать.

– А как долго ты вообще можешь тут находиться? – спросил Йорган.

– Около восьми часов. И не чаще, чем раз в три ваших месяца. Пока так, но мы работаем над этим.

– Ты очень вовремя появился, просто чудо какое-то.

Эдмир ничего не ответил, лишь пожал плечами. Тиль, облокотившись на ящики с оборудованием, притороченные к спине айзена, поинтересовался:

– А это случайно не тебя в начале войны над монастырём видели? Тем, который назардимцы разрушили?

– Да, меня. Это был первый раз, когда я попробовал сюда наведаться. Монастырь, увы, спасти не удалось, но шороху навёл.

– А то же! Назардимцы с тех пор монахов боятся, как чумы! – рассмеялся Штоллер.

– Это радует. А то отец переживал…

– Ты, кстати, не слишком-то на него похож.

– Ага. Я в маму пошёл.

– Очень интересно. Не знай я, чей ты сын, то сказал бы, что ты – вылитый…

– О, смотрите! – Йорган осторожно приподнялся, держась за ящики. – Кажись, Дампфбург!

*

Герман Ковальски, завернувшись в меховую накидку, стоял на крыше военного Магистериума и напряжённо вглядывался в темноту. За скульптурами вокруг полуразрушенного стеклянного купола притаилось ещё несколько солдат. Герман сжимал в руках ящичек с парой кнопок. Взгляд командора был прикован к аэростату, зависшему над восточной окраиной столицы. Там, в крошечной гондоле, дежурный наблюдал за позициями назардимцев. Как только враг начинал подготовку к обстрелу города, солдат подавал сигнал, и у жителей было буквально несколько минут на то, чтобы укрыться. Что касается самих дежурных, то каждый раз, заступая на вахту, они рисковали больше не вернуться. Если вражеский снаряд попадал в аэростат, то через секунду-другую тот взрывался, превращаясь в огромный огненный шар. Если за эти секунды дежурный не успевал выпрыгнуть из гондолы и активировать флюг, то шансов у него не оставалось…

…Пока всё было спокойно. Но назардимцы обстреливали миринийскую столицу каждую ночь, иногда по нескольку раз. Поэтому сигнал последует, рано или поздно. Герман заметно нервничал, и беспокойство передавалось и его подчинёнными…

– Здравия желаю, командор Ковальски! – из люка в полу выглянул Йорган. Его лицо и ладони были перепачканы чем-то бурым. – Мы закончили!

– Хвала небесам! – Герман выдохнул. – И… и как?

– Хазор не испортился, прикиньте! – Штоллер, опершись на руки, выбрался из люка. – Воняет, правда, знатно. Вот, и там была такая штука, типа мотора… Как бишь господин Клаус её называл… а, генератор! Мы туда налили немного хазора этого, и он заработал! Профессор Дэйзил, правда, всё кривился: мол, это отбрасывает нас назад, порочная практика, деградация… Ну да не в том мы положении сейчас, чтобы о высоких материях думать. Главное, что всё работает.

– Нет, ну надо же, – Ковальски положил ящик с кнопками на колени. – Как такое вообще возможно? По моим прикидкам, хазор может сохранять свои свойства год, ну максимум пять. Но не две тысячи лет же! Тем более, что канистры, которые вы нашли, не были герметичными…

– Профессор Дэйзил знает, почему так произошло, но не захотел нам рассказывать. И сюда не захотел приезжать, только инструкции нам написал на бумажке, – Йорган со вздохом посмотрел на белеющий вдалеке аэростат. – Такой вот он занятный…

– Жаль, что мне так и не удалось пообщаться с господином Клаусом… – и тут Герман осёкся. На гондоле трижды мигнул фонарь. Это означало, что назардимцы готовятся начинать обстрел. По всему городу тут же завыли сирены.

– Йорган, ты веришь в какого-нибудь бога? – Ковальски закрыл глаза, и пальцы его снова легли на ящичек.

– Нет, а вы?

– И я нет, – с этими словами Герман нажал на кнопку. Спустя несколько секунд сквозь надрывный вой сирен пробился другой звук – низкий гул, который можно было ощутить скорее мозгом, чем ушами. Ковальски потёр висок:

– Не слишком-то приятно… Йорган, дай-ка бинокль.

А над крышей Министерства торговли тем временем в воздухе появилось голубоватое свечение. Оно быстро приняло форму шара, и стало видно, что на старинном громоотводе укреплена прозрачная сфера. Внутри неё сверкали крошечные молнии, с каждым мигом всё ярче. Гул стал почти невыносимым, но на самой отвратительной своей ноте внезапно оборвался. И город погрузился в тишину – совершенно неестественную, словно стёршую все существующие в природе звуки. И это безмолвие разродилось ярчайшей вспышкой, которая кругами разлетелась от загадочной сферы. Сразу после этого раздалось едва слышное потрескивание, и звуки снова вернулись. На всё это не ушло и секунды.

Ковальски мотнул головой, словно пытаясь вытряхнуть остатки звона из ушей, а потом прищурился:

– Что там такое? Не могу разобрать, что за сигналы там дозорный подаёт…

– Такое чувство, господин командор, – один из солдат выглянул из-за статуи, прикладывая к глазам бинокль, – что он просто фонарём машет, чтобы внимание наше привлечь. Разрешите, я слетаю к нему?

– Действуй, – кивнул Герман. – А вы, – он повернулся к оставшимся, – дуйте вниз и разведайте обстановку. Если кто-то из жителей случайно пострадал, нужно срочно оказать им помощь.

– Да не волнуйтесь, – Йорган, сев по-турецки, достал из-за пояса тряпку и принялся вытирать руки. – Эта штука дальнего действия, своих не должна задеть.

– Хорошо, коли так, – Ковальски устало вздохнул. Тем временем, солдат, посланный к аэростату, вернулся и приземлился на крышу.

– Господин командор… – голос бойца звучал ошарашенно. – Там… там… Зенитки…

– Что с ними?

– Они уничтожены…

– Ну что же, – Герман поднял с пола трость. – Немного времени мы, похоже, выиграли…

*

… – Итак, господин Дэйзил предпочёл остаться у себя? – командор Ковальски, сидя в кресле, вытянул больную ногу и положил её на ящик.

– Увы, – вздохнул Тиль. – Вместе с пленным найзардом, что меня несколько беспокоит. Я честно не знаю, почему он так решил… Хорошо хоть его инструкции сработали…

– Да, к счастью, – Герман принялся растирать коленку. – Значит, если я правильно понял, топлива нам хватит ещё на одну такую… вспышку?

– Совершенно верно. И радиус действия у неё не слишком большой. Заденет только орудия в ближайших окрестностях города. Если наши товарищи начнут сюда прорываться, сфера им вряд ли поможет… Но мы не только её привезли.

– Так всё-таки, – Ковальски наконец смог найти удобное положение для ноги. – Что вы там нашил в Лурре?

– Сложно описать, Герман, – Тиль, сложив руки за спиной, подошёл к заклеенному крест– накрест окну и посмотрел на погружённую во тьму столицу. – Формально, это бывшие склады Амэнильфе, захваченные назардимцами, но… Наши синекожие друзья, похоже, сами и не поняли, что им досталось… Да и я сам до сих пор этого не понимаю…

– Хазор… вы ведь оттуда его привезли?

– Да, древнее топливо… Клаус был недоволен тем, что придётся его использовать. Ведь именно оно в своё время помешало ему распространить свободную атхарониевую энергию по всему миру…

– Вот сейчас не понял… Как это?

– Герман, – Готтентойл повернулся, поправив окуляр на повреждённом глазу. – Ты знаешь, сколько Дэйзилу лет?

– Ну, судя по дагерротипу, который мне Эдмунд показывал, что-то около пятидесяти…

– Фактически да, пятьдесят три. Но есть одно «но». Клаус родился более двух с половиной тысяч лет назад.

Глава 12. Похитительница

Рэй, сладко потянувшись, скинул свитер, зачерпнул горсть снега и принялся с удовольствием растираться.

– И не холодно тебе? – Вита, одетая в неказистый дырявый тулуп, вышла из-за деревьев.

– Не-а! – ван Оггенберг рассмеялся и кинул в доктора Ровенски снежком. Та увернулась и, с трудом переставляя ноги и проваливаясь в сугробы, подошла к капитану.

– Ну и валенки у тебя, – Рэй фыркнул. – А ещё побольше не нашлось?

– Знаешь, не нашлось! Что было, то и обула… О, у тебя уже все раны зажили почти, – Вита осторожно провела пальцами по груди ван Оггенберга.

– Да, я такой!

– Такой-сякой, – доктор Ровенски грустно усмехнулась. – Там Теона хочет с тобой поговорить с глазу на глаз. Сказала, что это важно.

– Да? Ладно, пойду. Как она, кстати?

Вита в ответ лишь тяжело вздохнула и покачала головой…

…Теона Корделионис, спасённая Рэем и Василиной, уже четыре дня находилась в лагере воздушных партизан. Самочувствие её стремительно ухудшалось, она постоянно кашляла кровью, с трудом дышала и не могла вставать с постели.

Ван Оггенберг подошёл к огороженному закутку в ангаре и заглянул за ширму:

– Поговорить хотела?

– Это вы? – Теона с видимым усилием подняла голову. – С вами всё в порядке…

– Ну да, – пробормотал Рэй, присаживаясь на край кровати. – Относительно.

– Я хочу у вас прощения попросить, – Корделионис закашлялась. – Я… я убить вас хотела… И у меня почти получилось…

– Что-то не припомню, – ван Оггенберг нахмурился. – Или это было, когда я…

– Да, – Теона вытерла тёмно-красные капли крови с губ. – Когда назардимцы вас отравили. Я тоже там была, только на глаза не показывалась.

– Вот оно что… Но как же я тогда в живых остался? Ты знаешь?

– Знаю. После того, как вас заставили написать письмо, я по поручению Эрр-Херимов на своём алеве отвезла вас в Назардимию, прямо в их дворец. Вас должны были как следует изучить, а потом – уничтожить. В Назардимии вы пробыли примерно пару месяцев. Процесс шёл медленно – найзарды просто не могли с вами рядом дольше получаса находиться. Настолько ваша кровь для них опасна была… А у меня тем временем проблемы начались, – и Корделионис снова закашлялась, прикрывая бледные губы кулаком…

*

…Теона стояла на пустынной площади перед лиловой пирамидой. Было раннее утро, небо на горизонте едва заметно розовело. Корделионис кашлянула пару раз, вытерла подбородок платком и нахмурилась: на белой ткани отчётливо проступило несколько тёмных пятен…

– Доброе утро, Ти, – раздалось у неё из-за спины.

– Кому доброе, а кому и не очень, Файро, – кинув быстрый взгляд через плечо, ответила Теона.

– А что такое? – Вирал подошёл к ней поближе. – Не выспалась?

– Почти не спала, – Корделионис вздохнула. – Кашель замучил… Я была у лекаря, мне дали какое-то снадобье, но толку от него, как видишь, мало…

– Ти… Пойдём-ка туда, – Файро махнул рукой в сторону скамеек, стоявших в тени деревьев возле дворца. – Скоро местные на утреннюю молитву собираться начнут, нам лишние уши не нужны.

– Почему это?

– Пойдём, пойдём, расскажу тебе кое-что…

Файро и Теона сели на скамейку. Вирал некоторое время молчал, глядя как назардимцы потихоньку заполняют площадь для молитвы, а потом взял Теону за руки и сказал:

– Ти, ты всегда была моей подругой. У нас много общего. Мы же оба – гибриды… изменённые, улучшенные версии людей. Но между нами есть отличие. Я таким родился, а ты поменялась, будучи уже относительно взрослой.

– Это ты к чему?

– Сейчас объясню. Ты помнишь, как ты стала наездницей алева?

– Да. Дерек и Борислав сделали мне укол, и после этого появился Аннай, мой первый огнезверь…

– Но при этом ты также изменилась и внешне – чешуя, волосы, глаза… А ты никогда не задумывалась, почему с другими наездниками такого не произошло?

– А эта чёртова миринийская королева?

– Александра ван Оггенберг – это особый случай. Она была Зэт. К., если ты помнишь. И изначально подобная судьба предназначалась и тебе…

– Да, Дерек говорил. Из меня хотели сделать Зэт. К., но потом решили, что я больше подхожу на роль наездницы огнезверя.

– Видишь ли, Теона, никто ничего такого не решал. Ты заполучила алева случайно. Из тебя пытались сделать Змеиную Королеву, но что-то пошло не так. То ли Майнхель напортачил с составом для инъекции, то ли ты сама оказалась не такой уж и подходящей кандидатурой. И – так вышло – ты нечто среднее между Зэт. К. и наездницей огнезверя.

– Ну, допустим. Разве это плохо?

– Вообще-то, да, плохо. Эти два состояния как бы конфликтуют друг с другом… Сколько лет прошло с того момента, как ты изменилась?

– Почти двенадцать, а что?

– Слишком много… У тебя молодой организм, сильный, и он до недавнего времени справлялся. Но теперь, похоже, сдаёт позиции…

– И… и что меня ждёт?

– Я не знаю, Теона, – Файро покачал головой. – Я уже спрашивал о тебе у Эрр-Херимов. Они ответили как-то расплывчато, но, по их словам, выходило, что твоё состояние будет только ухудшаться… И вряд ли ты доживёшь до тридцати…

– А этому можно как-то помочь?

– Они не сказали.

– Послушай, – произнесла Теона после недолгого молчания. – А как же Александра ван Оггенберг? Она чуть постарше меня, но у неё, насколько я помню, не было проблем со здоровьем. А ведь эта ведьма тоже и Зэт. К., и наездница алева…

– Не совсем. Александра перестала быть Зэт. К., после того, как родила третьего ребёнка. Поскольку она понесла от своего чёртова мужа с этой его особенной кровью, то её организм вернулся к человеческому состоянию.

– Проклятый ван Оггенберг, – процедила сквозь зубы Теона. – Когда его убьют уже? Мне надоело за ним присматривать. Почему я должна это делать?

– Знаешь, что? – Файро наклонился к самому её уху. – Могу посоветовать кое-что. Может, оракул Эрр-Херимов подскажет тебе, как вылечиться?

– Но разве кто-то, кроме самих Эрр-Херимов, может им пользоваться?

– Ну, это как бы запрещено, но… когда Эрр-Херимы отсутствуют, можно потихоньку… И я, и другие к нему уже по некоторым вопросам обращались. Только наши господа не уходят надолго, поэтому нужно будет очень быстро всё провернуть. Сейчас, – Вирал перешёл на шёпот, – Эрр-Херимов как раз нет на месте, так что, решайся.

– Пойдём, – и Теона, встав со скамейки, решительно направилась в сторону дворца. Файро поспешил за ней…

… – А что за оракул? – спросил Рэй.

– Его Эрр-Херимы притащили из своего мира. Выглядит он, как стеклянная пирамида примерно в половину человеческого роста. Ящеры иногда консультируются с ним по различным важным вопросам.

– И что, посоветовал тебе что-нибудь оракул тот?

– Нет, – Теона со вздохом покачала головой. – Я не успела спросить. Я только зашла в зал, где оракул находился, как Эрр-Херимы вернулись…

…Корделионис, боясь даже вздохнуть, стояла за массивным бархатным занавесом справа от оракула. Возле поблёскивающей в темноте стеклянной пирамиды сидели двое Эрр-Херимов – Первый и Третий. Внешне ящеры выглядели практически одинаковыми, различали их лишь по цвету камней на их посохах.

– Слишком плохо, – пробормотал Первый Эрр-Херим. Голос его заметно дрожал. – Это убивает нас, даже на расстоянии.

– Ты прав, – таким же слабым голосом ответил Третий. – Возможно, мы допустили ошибку, притащив его сюда. Дрянная кровь, я её чувствую. И Второй тоже. Мы слабеем.

– Хорошо. Давай спросим, что нам дальше делать с ван Оггенбергом. Убить его или закончить исследования?

Третий кивнул, Эрр-Херимы встали и подошли к оракулу. Ящеры закрыли глаза и вытянули лапы с длинными позолоченными когтями. Внутри пирамиды загорелся тусклый голубой огонёк. Кончики пальцев Эрр-Херимов засветились, и от них, прямо к пирамиде потянулись тоненькие сияющие нити. Ящеры постояли так несколько минут, а затем Третий, едва шевеля губами, спросил:

– Оставить в живых пока?

По сияющим нитям пробежала волна. Эрр-Херим кивнул и сжал лапы в кулаки. Первый последовал его примеру. В тот же миг нити исчезли, а огонёк внутри пирамиды погас. Третий отряхнул пальцы:

– Ты слышал то же, что и я? О защите?

– Оракул сказал убить всех доступных гибридов и изготовить снадобье на основе их крови.

– Да, и мне тоже. Это позволит нам продержаться, пока с ван Оггенбергом не будет покончено.

– Ну и хорошо. Меня начинают раздражать эти выкидыши. Они такие жалкие, если честно. Думают, что подобны нам.

– Да уж, самомнения им не занимать. Верят в свою избранность. Но все они – и люди, и гибриды – не более чем просто корм. Скот.

– Кто из гибридов сейчас здесь?

– Вирал и эта глупая девчонка, Корделионис. И наши слуги.

– Начнём со слуг. Вирал ещё может пригодиться, а девчонка… Я бы даже гибридом не стал её называть. Так, ошибка Майнхелля, неудачный эксперимент.

– Да и наездница из неё паршивая, даже если сравнивать с этими чёртовыми миринийцами. И как только она своего алева до сих пор сохранила…

– Генрих ей какое-то снадобье давал, для улучшения огнезверя. Может, в этом дело.

– Вот оно что… Ладно, оставим эту бракованную на потом. Может, слуг нам хватит.

Первый кивнул, и оба Эрр-Херима неспешно вышли из комнаты. Теона рухнула на колени, изо всех сил зажимая рот руками, чтобы не проронить ни звука…

… – Несладко тебе пришлось, – Рэй сочувственно посмотрел на неё.

– Да, капитан ван Оггенберг, – Теона выдохнула, прикрыв глаза. – Тогда я и решила вас убить. Ведь именно вас я винила во всём том, что происходило. Я пошла к вам, занесла нож… горло хотела перерезать. Но тут меня скрутил приступ кашля. И я промазала, только шею вам чуть оцарапала.

– Так вот откуда этот шрам, – капитан провёл пальцами по бледной полоске, спускавшейся по его шее на плечо.

– Да, это я… У вас пошла кровь, несильно… А дальше… Я не знаю, как это объяснить. Я её почувствовала… кровь вашу… не запах, что-то другое. И мне внезапно полегчало. Кашель прошёл. Простите, капитан, но я попробовала вашу кровь на вкус… И после этого самочувствие практически в норму вернулось. Я давно себя такой здоровой не ощущала. И я… я решила вами попользоваться… Простите, простите меня, пожалуйста…

– Брось, Теона, – ван Оггенберг печально улыбнулся. – Я, пожалуй, даже рад, что смог оказаться тебе в каком-то роде полезным. И что же дальше?

– Дальше? Я захотела убить сразу двух зайцев. И себе помочь, и Эрр-Херимам насолить. После того разговора у оракула я их возненавидела. Я выкрала вас и сбежала в Раттанию. Это было не слишком сложно, ведь я по-прежнему оставалась наездницей алева. С помощью Атанная я перебила всю охрану, да ещё и полдворца разнесла. Я сделала это ночью, никто и опомниться не успел. Преследовать меня было не на чем, я знала, где находятся зенитки, поэтому смогла их обойти. В Раттании я залегла на дно. Нашла заброшенный домик в окрестностях Нумгема, там и решила жить… вместе с вами, – Теона усмехнулась. – План был такой: использовать вашу кровь и лечиться. Поначалу всё шло очень даже неплохо. Моё самочувствие улучшалось, чешуя начала сходить, и цвет волос потихоньку менялся. Но через месяц… через месяц вы исчезли.

– Как это? – Рэй удивлённо посмотрел на Теону.

– Понятия не имею. Я держала вас привязанным к кровати – на всякий случай. В один прекрасный день я ушла поохотиться. Через пару часов я вернулась… и вас не было. Только верёвки перерезанные на полу валялись. Я обыскала все окрестности, но безуспешно. Каким-то образом вам удалось сбежать. И… так странно… На поляне возле дома трава была примята, будто там что-то тяжёлое стояло. И ветки деревьев чуть обгорели. Но больше ничего. Никаких следов. Ну а год спустя вы, получается, в Нумгеме объявились.

– Да уж, интересная история. Кто же это мне сбежать-то помог?

– Это уже вряд ли узнать получится…

– Пожалуй, что так. А с тобой что дальше было?

– Ничего хорошего. Без вашей крови я опять начала болеть. А потом до меня дошли слухи, что ваши дети живы. Тогда я подумала, что может, они тоже помогут мне исцелиться… Я перебралась в Миринию, выследила воздушных партизан. Но, как оказалось, не тех…

Рэй молча кивнул головой и некоторое время сидел в задумчивости. Потом снова посмотрел на Корделионис и сказал:

– Теона, если что, я не держу на тебя зла. Ты, получается, спасла меня. И всю Миринию. И я тебе за это благодарен, правда…

– Ну, хоть на что-то сгодилась… Я… я поверила найзардам, хотела стать лучше других, смотреть на людей свысока… и поплатилась за это. Теперь даже ваша кровь меня не спасёт. Слишком поздно.

– Все ошибаются. Я, ты, Сашка, все… – Рэй погладил Теону по спутанным редким волосам. – Мы будем о тебе заботиться до последнего. А я… я всегда тебя буду помнить.

– Спасибо, капитан ван Оггенберг, – выдохнула Корделионис едва слышно.

– Тебе спасибо. Ладно, спи, – Рэй встал и вышел из ангара. На улице его ждала Вита.

– Ну, что она тебе сказала? – поинтересовалась доктор Ровенски.

– Пойдём, расскажу, – ван Оггенберг положил руку Вите на плечо. Та кивнула, и вдвоём они вышли из ангара. На улице Рэй столкнулся со взбудораженной Ильшаной.

– Капитан ван Оггенберг! – с трудом скрывая радость, воскликнула она. – Там… там командор Франниз приехал! Его отряд на подходе, а ему самому не терпелось вас увидеть!

– Где он? – широко улыбнулся Рэй.

– Здесь, Ваше Величество! – гость быстрым шагом вышел из-за ангара и, остановившись перед ван Оггенбергом, отдал честь. – Бывший командор Штерайфа Гейт Франниз прибыл в ваше распоряжение!

– Ты не бывший… не бывший, – Рэй крепко обнял командора. – Я так рад, что ты жив…

– Я тоже рад тебя видеть, капитан ван Оггенберг, – Франниз похлопал его по плечу. – Я всегда верил, что ты вернёшься.

– А ты сам как?

– Неплохо, капитан, неплохо. Когда Дампфбург окружили, командор Корнелий отправил нас из Ойхена на помощь. Но мы не успели. Столица уже была заблокирована. Назардимцев оказалось слишком много, мы решили не рисковать и отступить. Но дорогу на Ойхен тоже перекрыл противник. Тогда мы укрылись в лесах в окрестностях Дорфа и партизанили там почти два года. А теперь думаем к вам присоединиться, раз уж такое дело.

– И ты готов снова признать меня… начальником своим? – капитан прикусил губу.

– Я в курсе твоей истории. Зла на тебя не держу. И для меня будет честью служить под твоим командованием.

– Спасибо, друг… Тут говорят, что бойцы твои к нам идут? Сколько их?

– Около пятисот человек. И это ещё не всё. Капитан Тээйх по весне готов отвести свой флот к заливу. У него пятнадцать кораблей и примерно триста бойцов.

– Так, так, – Рэй, поглаживая жёсткий ёжик волос на затылке, принялся расхаживать взад-вперёд вдоль ангара. – Значит, что мы тут имеем? Восемьсот человек твоих и Тээйха. У Рихарда сотни полторы. Это почти тысяча. У Саньки и Ильшаны на двоих ещё с полсотни бойцов… Эй, капитан Риз!

– Да?

– А ты можешь мне сказать, сколько воздушных партизан в общей сложности?

– Так… У нас шесть отрядов всего. В каждом примерно по двадцать-тридцать бойцов. То есть, человек сто пятьдесят точно будет.

– Их получится быстро здесь собрать?

– Можно попробовать. А что вы задумали, капитан ван Оггенберг?

– Что задумал? Пора нам, ребята и девчата, Миринию себе возвращать. И начнём со столицы. Будем прорывать эту чёртову блокаду.